Горн, Бес и другие. Том первый

– Тогда чего мы ждём? – Горн решительно встал, с твёрдым намерением вызволить дебошира из неволи. – Куда идти?

– Вы, как я погляжу, заняты обсуждением состава будущей экспедиции? – на пороге стоял Неофил, похоже, слышавший весь разговор. – Что ж, проштрафившийся стражник неплохой кандидат в армию молодого героя. Я, как только прослышал об этом, сразу же поспешил к вам.

– Откуда ты знаешь, что произошло? – с определённым подозрением спросил Бес.

– Такие персоны как вы неизбежно привлекают внимание. Согласитесь, было бы странно предположить иное. Вас заметили в обществе гнома, известного как любителя подраться. Ваша драка тоже не осталась без соответствующего внимания, но пока он находился в вашем обществе его было решено не трогать.

– Так за нами следят? – багровея одновременно спросили Горн и Бес, причём, даже по оттенку кожи последнего это стало заметно.

– Пристально. – нисколько не смутясь, ответил Неофил. – Это Порядок. Здесь все обо всех должны знать. Любое правонарушение становиться достоянием общественности. Кстати, уже собираются подписи под петицией «Доколе мы будем терпеть бесчинства Горна, по прозвищу Убийца»? Создано общество защиты Огненных Драконов. Замете, из прозвища намеренно убрано слово «Драконов» и сделан акцент на слове «Убийца».

– Так их много? – спросил юноша, непонимающий, почему вдруг из героя он превратился в обыкновенного убийцу.

– Конечно же нет. Вы убили единственного.

– Тогда кого они собираются защищать? – продолжал недоумевать жестокий истребитель несчастных и редких монстров.

– Не кого, а от кого. Большая разница.

– Почему они так взъелись на меня?

– У нас каждый имеет возможность высказывать своё мнение. Об этом лучше всего тебе поведает твой друг лорд Вивелин по дороге в Этирет. Вам будет лучше поскорей удалиться из Нювенгтона. Как только вы покинете город, о вас почти сразу забудут и перестанут судачить. А нам следует поторопиться вызволить вашего соратника, если вы желаете, чтобы он присоединился к вам. Итак, что вы решите? Если да, то следует поспешить. Правосудие здесь вершиться быстро.

Горн переглянулся с Красным.

– Да что решать! – вскипел Бес, сердито стукнув трезубцем об пол. – Гнома нужно вытаскивать. Пойдёт он с нами или нет, неважно; я своего друга, которому собственнокопытно бил морду, гнить в каких-то вонючих шахтах не оставлю. Где нам надо поставить подпись? – спросил он приставленного к ним куратора. – Веди, и побыстрей, мне ещё после этого опохмелиться нужно. Да и Феду, наверняка, тоже. Небось, мучается, сидя за решёткой. А задерживаться в этом гадюшнике нам и вправду не с руки. Слышь, Тощий, с нами пойти не хочешь?

Не сдавший зачёт некромант-недоучка задумчиво почесал лоб, взвешивая все за и против. Из вчерашних разговоров и услышанного только что студент успел понять, с кем имеет дело, и прикидывал, какие перспективы сможет извлечь из присоединения к этой разношёрстной компании.

– Кормить в дороге будите? – уже приняв решение, для порядка спросил он. – Предупреждаю, я люблю мясо.

– Не боись. – дружески хлопнув его по спине, оскалился Бес. – Будет тебе мясо. С кровью.

– Тогда я пошёл сдавать задолженности и брать академический отпуск. Заодно спрошу у своего упыря, то есть, я хотел сказать учителя, – поправился тощий, глянув на Неофила, – чего-нибудь эдакого, что может пригодиться в дороге. Может прокатит вместо практики.

– Годится. – кивая одобрил Красный. – Встречаемся здесь сегодня вечером. – он взмахнул трезубцем и направился к выходу.

Все остальные последовали за ним. Внизу они застали напряжённого хозяина, который в свою очередь испуганно поглядывал на входную дверь заведения, словно ожидая появления оттуда чего-то ужасного. Собственно, его опасения были в некоторой степени небезосновательны. На улице компанию ждали десятка два горожан из дюжины людей, пяти коротышек и четырёх бородатых, одетых в платья гномов, с детишками на руках. Все они, с отстранёнными выражениями лиц, уныло стояли перед входом в гостиницу. Однако, при появлении Горна, собрание оживилось и принялось грозно потрясывая кулаками, выкрикивать требования, призывавшие молодого человека как можно скорее покинуть их гостеприимный город. Все походило на заранее спланированный, но плохо сыгранный спектакль, словно заказчики решили сэкономить на профессиональных актёрах и наняли первых попавшихся прохожих.

На некотором удалении стоял отряд из десяти гномов. Они равнодушно наблюдали за происходящим, не предпринимая ни каких попыток вмешаться, но стоило Неофилу сделать еле заметный знак, весь десяток мигом организовал коридор, оттеснив возмущённую общественность от аморальных типов, до этого искусно прятавших своё истинное нутро под личиной героев и порядочных людей. Правда, когда развращённые и порочащие город отщепенцы удалились шагов на сто от гостиницы, поборники нравственности тут же разошлись, отправившись по своим делам.

Увидев это, Горн посмотрел на Беса.

– Похоже, мы тут лишние. – тихо ответил на немой вопрос юноши Красный. – И здорово кому-то мешаем. Вот только кому? – он сам в свой черёд посмотрел на Вивелина, как на лучше осведомлённого в местных обычаях и настроениях.

Лорд, скосив глаза на Неофила. приложил палец к губам, предлагая отложить разговор на эту тему до более подходящего случая.

В назначении здания, к которому они подошли, сомневаться не приходилось. Даже Горн, несмотря на то, что до этого момента ни разу не слышавший о тюрьмах, разве что смутно представлявший по отрывочным сведениям полученным от Дора, во время сеансов расширения сознания, догадался, что перед ними узилище. Сложенное из грязно-серого камня, с узкими проёмами, которые язык не повернулся бы назвать окнами, оно удручало всем своим видом. Массивная, сделанная из почерневшего дерева дверь с большим кольцом взамен ручки, символично отделяла свободный мир от застенков.

Любой, будь он хоть трижды кристально честен, наверняка вздрогнул бы, понимая, что местные служащие найдут в его биографии следы преступной деятельности, будь то съеденная в далёком детстве без разрешения конфета или показанный язык в спину бабушки, заставлявшей внучка надевать шапку при наступлении холодного времени. Посещать подобного рода заведение совсем не хотелось.

При входе стояло два скелета, по всей видимости, при жизни принадлежавших особо крупным особям прямоходящих двуногих. Держа в руках тяжёлые алебарды, которыми они перегораживали вход, мертвяки, синими огоньками, светящимися в глазницах, беспристрастно смотрели на подошедших.

Неофил достал из кармана блестящий жетон и показал мёртвым стражам. Алебарды разошлись, открывая проход.

– Это со мной. – он кивнул на Горна и остальных и потянул за кольцо.

Дверные петли издали звук, сходный с воплем пытаемого с кляпом во рту. По спине юноши пробежал холодок. Хвост Беса свернулся спиралью, а сам он заметно уменьшился в размерах. Церба прижал ушки, а кобра привычно спряталась у него под брюхом. Вивелин вжал голову в плечи, непроизвольно хватаясь за оберегающие амулеты.

В нос сразу ударил тяжёлый смрад подземелья. Кругом было сыро и довольно холодно. Серо-зелёная плесень и крупные капли грязной воды на стенах довершали картину ужаса каземата.

Почти у самого входа стоял стол. За ним сидел то ли гном, то ли полурослик, то ли нечто среднее между ними, только без бороды, обложенный со всех сторон свитками и учётными книгами. При виде посетителей он бросил в их сторону смурной взгляд и скривил недовольную физиономию.

– Сегодня что-то много арестовывают. – раздражённо произнёс полукровка, вновь погружаясь в документы. – Что на этот раз? Дебош, кража, убийство, недостойное поведение в общественном месте? – он принялся перечислять возможные причины появления визитёров. – Недовольство существующим порядком и недозволительные речи, порочащие власть?

Неофил требовательно постучал по столу жетоном, привлекая к себе внимание писаря. Тот изучающе глянул на кругляш, нехотя отложил перо и безразлично уставился на посетителя.

– Слушаю. – соизволил произнести он после минутного молчания.

– Мы здесь по поводу задержанного сегодня ночью гнома. – надменно сказал Неофил. – Для него магистратом определено особое наказание.

– Имя. – потребовал тюремный служащий, на которого ни в малейшей мере не произвёл ни тон стоявшего перед ним, ни его жетон.

– Федогерзон. – напомнил писарю Неофил. – В чём он обвиняется?

– Федогерзон, Федогерзон. – словно припоминая, принялся перекладывать свитки служащий, намерено игнорируя тот, что был непосредственно перед ним и который только что заполнял. – Был такой.

Посетитель, потихоньку закипая, резко выбросил вперёд руку и схватил искомый свиток, в раздражении поднося его к носу бюрократа.

– Благодарю. – с лицом съевшего целиком лимон, поблагодарил писарь. – Задержанный Федогерзон обвиняется в нарушении общественного порядка, путём громкого распевания песен непристойного содержания в нетрезвом состоянии. – зачитал он бесцветным голосом.

– Замер шума производился? – знакомый с юридическими процедурами, спросил Неофил. – Экспертиза на предмет опьянения, я надеюсь, была произведена?

– Нет. – выдавил из себя писарь, скрипнув зубами, но сдаваться без боя он не желал. – Также им были нанесены телесные повреждения трём стражникам.

– Стражники служащие магистрата? В таком случае, обвинения будут сняты. Что ещё?

– Ещё он сам обвинил себя в порочащей интимной связи со всеми арестовывавшими его стражниками, их ближайшей роднёй, а также руководством магистрата. – выдал главный аргумент тюремщик, посчитав, что подобный довод оспорить будет невозможно.

Неофил досадливо поджал губы. Подобное оправдать действительно представлялось делом трудным.

– И он готов это подтвердить? – пришёл ему на выручку Бес, уловив важность подобных нюансов. – Требуем повторных показаний.

Куратор глянул на него с уважением. В ответ Красный расплылся в очаровательной улыбке.

Поняв, что проиграл, писарь издал звук, похожий на рык.

– Прошу следовать за мной. – сдерживая ярость, тюремщик вытащил из стола огромную связку ключей и направился к лестнице, ведущей вниз.

Неожиданно раздался глухой звук удара, отчего по всему зданию пошла вибрация.

– Что это? – опасливо поинтересовался Неофил.

– Задержанный Федогерзон наматывает себе срок. – злорадно усмехнулся писарь. – Пытается сломать решётку. Это уже четвёртая попытка. Если ему это удастся, то ему будет вменена статья за порчу государственного имущества.

– Если ему это удастся, – поправил тюремщика Красный, – то тебе, уважаемый, придётся искать новое место работы. В том случае, если, конечно, тебя успеют извлечь из-под руин. – с видом знатока, заверил он. – В ваших же интересах выпустить нашего друга как можно скорее.

Полукровка недоверчиво посмотрел на него, но тем не менее прибавил шаг. Спустившись он повёл посетителей по длинному коридору, по обоим сторонам которого располагались камеры, отгороженные решётками. Камеры по большей части были пусты. В самом конце коридора, выставив перед собой копья и прикрывшись щитами, стояли четверо таких же полукровок только слегка покрепче. Оружие было направленно в сторону камеры, в которой, наклонив голову, стоял Фед. Гном тяжело и шумно дышал, готовясь атаковать железные прутья изрядно расшатанной решётки.

– Что тут происходит? – стараясь придать своему голосу побольше значимости, спросил стражников писака.

– Да вот, господин младший надзиратель, – поспешил доложить один из маломерков. – Боюсь, ещё одного удара решётка не выдержит.

– Красный? – заметив приятеля, удивился арестант. – Никак и тебя повязали? Погоди, щас я выберусь отсюдова и мы им на пару наваляем.

– Фед, дружище, – Бес прижал пятачок к холодным прутьям, – насилу тебя нашли. Хорош буянить, мы пришли вытащить тебя отсюда.

– Ха, да я почти сам выбрался. – хвастливо заявил гном. – Хотя надо признаться, с похмела это было трудновато. Голова и так гудит, так ещё и эту решётку неплохо вмуровали в стену. Но в любом случае, спасибо. А то я уж хотел накостылять этим убогим.

– Постойте. – вмешался младший надзиратель, до последнего цепляясь за возможность не отпускать заключённого. – Мы не произвели повторного дознания. Задержанный Федогерзон, на первичном допросе ты заявил, что имел недозволенные отношения с задержавшими тебя стражниками. Это так? – коварно замыслив подловить недалёкого гнома, спросил тюремщик.

– Да я их… – делая свирепое лицо, быком взревел Фед, но Бес успел ладонью прикрыть ему рот, дабы он по простоте душевной и впрямь не намотал себе срок.

– Мой друг, – вместо него пояснил Красный, – хочет сказать, что безмерно любит господ стражников, соизволивших предложить сопроводить его в столь чудное место, где он смог бы приятно провести время, испытывая тюремное оборудование, на предмет прочности. – он отчаянно принялся подмигивать разбушевавшемуся гному, в надежде, что до того дойдёт смысл его слов.

Вряд ли гном был в состоянии что-либо понять после бурно проведённой ночи и четырёх попыток проломить отделявшую его от свободы преграду, но на их счастье заподозрил в подмигивании Беса некую болезнь и обеспокоенный этим спросил:

– Красный, ты в порядке?

– Со мной всё хорошо. – уверил его приятель. – Ты только скажи, что всех любишь.

– О да, всех люблю. Особенно этих. – гном указал на стражников. – Щас выйду и всех отлюблю так, что мало не покажется.

Он принялся засучивать рукава. Опережая его дальнейшее безрассудство, Бес обратился к писарю.

– Вот видишь, уважаемый младший надзиратель, мой друг всех любит. Нельзя держать в застенках за проявление любви к ближнему.

Тюремщик перевёл взгляд с ухмыляющегося гнома на своих подчинённых. Судя по их напряжённым лицам, они предпочли бы поскорей избавиться от столь беспокойного сидельца, от которого можно ожидать чего годно, в основном неприятностей, поэтому он решил уступить. Зазвенев связкой, писарь подошёл к решётке. Подобрал надлежащий ключ и отпер замок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.