Твоя жирная неухоженная жена

Факт номер шесть: иногда хорошая жена – молчаливая жена.

Факт номер семь: ты должна чувствовать, когда нужно выслушать его нытье, и чувствовать, когда прервать его.

А теперь вспомним, какая ты была когда-то совсем недавно. Когда он забирал твою еду в контейнере и не отводил взгляд, признаваясь в любви. Вспомни, как он смотрел на тебя. Вспомни, с какой нежностью и теплотой. Это – и есть настоящее счастье потому, что это все что у тебя было. Вспомни, как после ухода вашего сына все изменилось. Вспомни, в какой момент вы перестали трахаться.

Вот ты идешь утром, собирая его носки из всех труднодоступных мест. Ты говоришь ему перед уходом, что любишь. Ты собираешься ставить стирку и случайно видишь отражение света от красных рубинов в твоих ушах. Ты задерживаешь взгляд на своем отражении в зеркале и чувствуешь, что ты хороша.

44

Если говорить обо мне, я действительно люблю тебя слушать. Может, из-за того, что я всего лишь безмолвный рассказчик твоей истории. Или же, у меня нет своей жизни, и я наслаждаюсь событиями из твоей. Или же, я самоутверждаюсь за твой счет. Мне просто лень придумывать ответ на твой вопрос. Поэтому сделай это сама.

А пока что не отвлекайся, давай, расскажи мне о том, как ты несчастна. Расскажи, как всю твою жизнь в тебе боролись противоречивые чувства, твой внутренний диссонанс. На самом деле, что бы ты не выбрала тогда, в двадцать лет – ты все равно осталась бы несчастной. Это – твой тип личности. Это – твоя сущность: страдать и жрать себя изнутри по кускам на мелкие части, поэтому просто возьми и расскажи мне о том, как ты несчастна.

Ты мне кого-то напоминаешь. Кого же? Может, уличную ободранную кошку? К слову: она хромает и кое-как плетется к своей дыре в подвале, и к слову: это все, что она может себе позволить. Во время блокады Ленинграда кошек вагонами завозили в Санкт-Петербург, чтобы они ловили грызунов, съедающих последние запасы муки. Представь, эта кошка скорее всего – их прямая наследница. Вшивая, хромая, плешивая. И абсолютно никому не нужная. Даже старые бабки обходят ее стороной, чтобы не подцепить инфекцию. Те самые, что души не чают в таких беспризорницах. Эта кошка никому не нужна.

Как и ты никому не нужна.

Вспоминай, или же сваренный кофе был слишком крепким, но перед глазами совсем плывет.

Тогда ты больше похожа на жирного мопса, который не может посрать из-за геморроя и распухших желез.

Расскажи мне о том, как ты несчастна. Просто я хочу это услышать.

Расскажи мне о том, какой преданной и униженной ты себя чувствуешь.

Расскажи мне о своих самых потаенных желаниях, о которых не признаешься даже самой себе.

Расскажи мне, чьей смерти ты желаешь больше.

Может, ты желаешь смерти тому, кто делит с тобой одну жизнь и одну постель? Того, кто каждый день признается тебе в любви, но не трахает и целует только в щеку? Ты даже не говоришь уже ничего в ответ. Ему не нужно, чтобы ты отвечала, и это -несправедливо.

Или ты пожелаешь смерти той алкашке в твоем дворе? Она бомжеватая. Она воняет дерьмом и блевотиной. Блевотина на ее волосах, и на ее пальто. Летом она ходит в шлепанцах, и ты видишь ее пунцовые потрескавшиеся пятки и ногти, все до одного вросшие в пальцы. Только вот эта алкашка – единственная, кто посылает тебя нахуй при каждой встрече.

И ты это ценишь.

Может быть, ты желаешь смерти соседским детям, которые каждый раз топают и орут сверху, и сбоку, и снизу – каждый раз, когда ты лежишь с давлением? Расскажи мне, что бы ты с ними сделала. Расскажи, чтобы ты сделала для того, чтобы это прекратилось в минуты ужаснейшей боли?

Но сейчас на это нет времени. Сейчас головная боль прошла, и твой муж скоро будет дома. Поэтому, давай определимся, что ты будешь готовить. Прошло примерно уже полдня. Тебя четыре раза послала нахуй бомжиха и ты приняла достаточно нурофена в капсулах, чтобы унять ужасную боль в висках и тошноту, подступающую к горлу. Теперь настало время определиться с тем, что ты подашь на ужин.

Сегодня на ужин мясное рагу. Сегодня на ужин лазанья. Пройдет пару месяцев, и на ужин будут фаршированные блинчики. Сегодня на ужин стейк и салат. Пройдет пара лет, он станет зарабатывать больше, закрыв кредиты на бизнес досрочно, и стейк из свинины сменится стейком из говяжьей вырезки. Сегодня на ужин пюре и котлеты.

Потом у вас будут фаршированные блинчики.

Потом у вас будет жульен.

Сегодня на ужин жаренные утиные грудки с клюквенным соусом. На гарнир молодой горошек.

После того как ты распишешь меню на неделю вперёд, ты надеваешь обувь. Зимой – пуховик, осенью – берёшь зонт, летом – выходишь в чём была дома, весной – накидываешь плащ и резиновые сапоги.

Перед выходом ты всегда ставишь стиральную машину на паузу. Однажды из-за неё давление выбило заглушку, вы затопили соседей, ламинат вздулся пузырями, и его пришлось менять. Ты считаешь, что любой ремонт – это дополнительный круг ада.

Поэтому ты ставишь машину на паузу или выключаешь вовсе. Выдёргиваешь вилки из розеток, опасаясь замыкания. Берёшь список, ключи от машины, сумку с кошельком – и едешь в ближайший гипермаркет.

Ты консервативна и не изменяешь традициям.

Ты – это ты.

У тебя есть нос, намек на ключицы и маска скорби.

Ты уже в том возрасте, когда можешь позволить себе импульсивные покупки, в том возрасте, когда ваш бюджет не расписан до мелочей.

И чтобы ты знал: в гипермаркетах, по типу этого всегда есть то, что она купит не по списку. Маленький грешный шопоголизм – это немногое, что делает домохозяек чуточку счастливее, скрашивая серые дни и черные ночи.

Твоя жена идет по магазину, пробираясь с огромной тележкой среди мясных и рыбных, среди овощных и фруктовых консервов. Твоя жена в своем репертуаре. Волосы убраны в жгутик и крабиком стянуты на затылке. Твоя жена идет среди колбас и копченой рыбы. Твоя жена идет среди нарезок, упакованных в вакуум. Твоя жена идет в старом спортивном костюме, ведь он удобный.

Так же: она просто не хочет показываться в магазине больших размеров.

Твоя жена идет через отдел с китайской едой. Твоя жена идет через отдел с мороженным.

Твоя жена берет большое ведро мороженного и идет в отдел с дичью.

Мороженное – это то, чего нет в списке, но это то, что так отчаянно нужно ей, чтобы скрашивать серые дни и черные ночи. Твоя жена в спортивном костюме и смотрится так, словно она – баба в затяжном декрете. Никакого макияжа, никакого парфюма. Только запах дешевого дезодоранта.

Вот он, твоя жена, предпочитающая мороженное макияжу.

Твоя жена, предпочитающая конфеты, а не фигуру.

Твоя жена, предпочитающая дезодорант парфюму.

Она идет в отдел с дичью и прихрамывает из-за шнурков от ортопедических кроссовок. Они длинные, и перевязаны несколько раз вдоль голеностопа. Ноги отекли от ходьбы, и шнурки больно впиваются в кожу, оставляя на ней красные следы.

В отделе с дичью ждут своей участи тушки цыплят-бройлеров, перепелок и гусей. Ты читаешь из заметок в телефоне, что нужны две утиные грудки. Удобно, ведь они продаются по две в упаковке.

Две – потому что вас двое.

Потом ты слышишь короткое приветствие. Голос – незнакомый, слегка прокуренный и скрипучий. Голос, который отдается эхом откуда-то из глубины прожитых лет. Ты не узнаешь этот голос, но рефлекторно поднимаешь глаза.

Ты здороваешься в ответ. Она – женщина из твоего прошлого. И она узнает тебя. Тебе обидно потому, что тебя узнали такой: в домашней одежде и заплывшей жиром. Ты смотришь на нее, и она спрашивает, как твои дела.

Ты говоришь, что нормально. Ты спрашиваешь, мы знакомы?

Да, дорогая. Мы вместе учились. Ты ушла в декрет.

Она улыбается. Она говорит, что рада, что ты устроилась в жизни.

Ты продолжаешь смотреть на нее в упор.

Чьей смерти ты желаешь больше?

Возможно, это сухонькая женщина, стоящая напротив тебя с большой бутылкой белого сухого? В ее ушах громоздкие золотые серьги. Ее мочки похожи на куриное анальное отверстие. Ее мочки морщинистые и оттянуты золотом. Она не подкрашивает волосы, в них мелькают седые пряди. Они убраны в строгий пучок на затылке. На женщине дорогой брючный костюм, и, кажется, он пошит на заказ.

Она всем своим видом показывает тебе, что она лучше.

Она спрашивает, как сложилась твоя жизнь.

Ты восхищаешься тем, какая она красивая, но не показываешь этого. Маленькая женская игра: кто лучше устроился в жизни.

Так же: кто лучше одет.

Так же: чье лицо сохранилось лучше спустя столько лет.

Маленькая женская игра, в которую играют все старые знакомые.

Ты в этой игре проиграла.

Она сообщает, что единственная из всего курса, кто дошёл до конца. Остальные женщины, говорит она, ушли в декрет. Не все парни защитили дипломы, но это было так давно, что она почти их забыла.

Её голос – высокомерный, чванливый, чопорный.

Она сообщает о защищённой докторской. О публикациях в крупном издательстве – гонорары, правда, небольшие. Ты смотришь на её подведённые губы и видишь, как тональный крем забился в морщинки.

Ты слышишь её голос: «Я сожалею, что у тебя не вышло».

Она говорит, ты можешь почитать её романы в перерывах между готовкой и уборкой. Ты считаешь морщины на её лице, абстрагируясь от слов.

Её голос – напыщенный, благородный, насмешливый.

Речь – грамотная, чёткая, уверенная.

Взгляд – хваткий, внимательный, рентгеновский.

Всем видом она говорит: я не упускала шансов. А ты – упустила.

– Ну, и как сложилась твоя жизнь?

Давай, расскажи. Расскажи о сыне, о тридцати годах в счастливом браке. О своих буднях – ей же интересно!

Спрашивает, пишешь ли ты сейчас. Говорит, что тебе все завидовали – ты была лучшей на курсе. Шутит, что будь Иисус писателем, он был бы тобой. Пытается разрядить обстановку.

Ты говоришь, что больше не пишешь.

Думаешь, что променяла её жизнь на ребёнка, который не звонит. Променяла дизайнерский костюм, признание и карьеру на быт, что сожрал тебя с потрохами.

Вслух говоришь: «У меня семья. Писательство отошло на задний план».

– Очень жаль, – говорит она.

Её взгляд триумфальный. Тон – самоутверждающийся.

– Мне правда жаль, – улыбается она.

Ты думаешь: да, действительно жаль, что променяла все это на людей, которым теперь не нужна. Да, жаль, что упустила все свои шансы. Да, жаль, что ты должна быть на моем месте, с твоей ухмыляющейся рожей.

Ты говоришь: ну, как-то так – и пожимаешь плечами, делая вид, что ни о чем не жалеешь и вполне себе счастлива и в такой роли.

Больше вы никогда не виделись, хоть ты-из-будущего и рассчитывала на это, чтобы утереть нос. А пока что ты-настоящая прощаешься с ней и идешь выбирать свежие утиные грудки.

43

А теперь, все же, давай мы перенесемся в прошлое, в самое начало вашего брака. Вспомни тот день, когда свело поясницу. Вспомни, как накатила усталость, и стали слипаться глаза. Дышать действительно тяжело из-за угольного фильтра. Ты – в респираторе. Ты – на раннем сроке беременности. Вы совсем недавно об этом узнали. Квартира, которую вы купили не была оборудована под детей. Комнате, которую вы когда-то окрестили «комнатой для вещей», теперь суждено стать детской. И ты красишь её стены в нейтральный зелёный цвет.

Ты еще не знаешь, что вынашиваешь мальчика.

Ты красишь стены в цвет зеленой мяты. Это – зеленый с примесью голубого. Он называется «мятно-зеленым», или просто «мятным». Ты хочешь расписать на стенах популярных мультипликационных персонажей. Ты не умеешь рисовать, но бурлящие гормоны в твоей крови говорят, что все должно получиться идеально.

Итак, ты в респираторе – чтобы не надышаться ядовитых испарений.

По правде говоря, тебе так нравится запах краски, что ты до слез хочешь взять ложку и съесть ее всю до единой капли. Нельзя.

Ты устала от своих слез и от истерик. Ты устала от того, что ты справляешься с этим сама, потому что твой муж постоянно на работе. Ты устала от манящего запаха краски и устала от того, что не в силах это прекратить.

Ты на шестом месяце. Ты на двадцать четвертой неделе беременности. Ты проснулась десять минут назад и начала красить стену, а потом ты устала.

Устала так сильно, что потянуло съесть последние запасы персиков из холодильника, и снова завалиться спать.

Свекровь говорит: спи, пока можешь.

Ты думаешь, что нужно чем-то заняться.

Ты где-то вычитала, что дети сродни паразитам. После этого ты испытываешь странные чувства к тому, кого ты вынашиваешь.

И тем не менее, стену ты докрасила.

И тем не менее, хочется разнообразия. Хоть какого-то.

Идешь на кухню. Садишься за ноутбук. Ты открываешь банку с печеньем и откусываешь то, которое с шоколадной крошкой.

И тем не менее, ты не успела осознать, как твоя писанина выросла в маленькие рассказы. Ты упустила момент, когда описание природы, деревьев, людей, неба и улиц стали украшением одного сюжета, а не отдельными очерками.

Когда ты стала создавать полноценные сюжеты, ты начинала двигаться по одному сценарию. Ты использовала один алгоритм. Один метод.

Называй это порядком действий, схемой, процедурой, последовательностью – называй это вообще как хочешь. Главное – процесс, а все названия не имеют никакого смысла.

Ты смотришь на бескрайне-пустой вордовский лист в ноутбуке и пишешь: «План романа».

Потом переводишь взгляд на стиральную машинку, и таймер, отсчитывающий время до окончания стирки, показывает тридцать пять минут. Ты пересыпала порошок. Барабан крутится, внутри – сплошная пена.

Твой взгляд скользит по белому листу ворда. Его прерывает рёв стиральной машины, входящей в режим отжима. Ты бросаешь взгляд на таймер: тридцать четыре минуты.

И всё, чего ты по-настоящему хочешь, – это сломать привычный порядок вещей. Всё, что тебе нужно, – бунт. Называй это разрядкой, называй мятежом. Смысла в процессе нет – он лишь в конечном результате.

Ты решаешь поддаться чувству – и поддаёшься.

Пена должна переливаться через край. Ты не должна контролировать поток слов в голове; всё, что ты можешь, – записывать их.

В этом твоя сверхспособность: ловить мысли и сплетать их в единый текст. То, что ты создаёшь, важнее тебя самой, важнее всех людей и всех когда-либо сказанных слов. Нечто новое, осмысленное, почти одушевлённое. Поток слов, отточенный и доведённый до идеала.

Ты стираешь план романа, пока сердце колотится, разливая вдохновение по венам. Вот оно – нервно бьётся в груди, отдаётся лёгким трепетом в кончиках пальцев.

Таймер на стиральной машине показывает тридцать минут до конца стирки.

Окно открыто нараспашку. Ты чувствуешь выветривающийся запах краски и свежесть после дождя. Ты слышишь, как за окном резвятся чужие дети и крики их матерей. Ты слышишь, как машинка пропищала об окончании стирки.

На таймере ноль минут.

Ты пишешь и тебя не остановить. Ты полностью отдалась вдохновению, соединившись с ним воедино. Ты слышишь клацанье клавиш ноутбука. Ты записываешь поток слов, мелькающий в твоей голове. И все, на чем ты можешь действительно сконцентрироваться – это бегущая строка слов, отображающаяся на экране в такт клацанью.

42

А теперь перенесись в недавнее прошлое, перенесись в тот-самый-переломный-вечер, когда все пошло по пизде. Вспомни себя в тот вечер, жалкую до неузнаваемости и промытую тупыми стереотипами. Боже, да прекрати же пиздеть и просто сядь в машину!

Ты помнишь тот день, впоследствии вечер. Все, что было после встречи с той женщиной четко отпечаталось в твоей памяти. Она – это первое, что помогло тебе открыть глаза.

Вспомни себя в тот день, когда ты села в свою ебучую старую машину и впервые сопоставила себя с той женщиной из магазина. Ты впервые по-настоящему задумалась над своей жизнью и сделала неутешительные выводы.

Поздравляю, ты прозрела.

Как раз в тот момент, когда села в машину, поправила зеркало заднего вида и взглянула в свои уставшие глаза. Эта женщина, с которой ты разговаривала – не ровня тебе. Она другая. Перенесемся в гипермаркет. Ты выкладываешь продукты из тележки на кассовую ленту. Ты слышишь писк сканера и огораживаешь свои продукты табличкой «другой покупатель».

Ты смотришь на свои руки. Руки – сухие, немного потрескавшиеся и раскрасневшиеся от тяжелых сумок и бытовой химии. Ты вспоминаешь, когда ты в последний раз мазала их кремом. У тебя вообще есть крем для рук? Или хотя бы для лица? Почему именно сейчас в нем появилась такая необходимость?

Кассир закончил с другим покупателем и принялся сканировать твой товар. Ты застыла не месте и не можешь пошевелиться.

Ты слышишь писк сканера. Вечером тебя ждет маленький сюрприз, а пока что ты стоишь, не в силах пошевелиться, или произнести хотя бы одно слово. Ты решаешь заморозить утиные грудки и сделать сегодня на ужин мясное рагу. Поменять расписание, вопреки своему ежедневному списку дел.

Ты слышишь писк сканера.

Ты выкладываешь на ленту сельдерей, лук, морковь. И что с того, что ты не состоялась как писатель? Не все так плохо на самом деле? У тебя есть муж, и он тебя любит. У вас есть сын, и он вас любит. Ты реализовалась в этой жизни по-другому, как хорошая мать, и как любящая жена.

Ты выкладываешь продукты на ленту, и она медленно движется к кассиру.

Ты слышишь писк сканера.

Ты любишь свою семью, и она тебя тоже любит. Ты отдаешь всю себя ради заботы, и оно того стоит. Это – и есть настоящее счастье. Они тебя тоже любят. Ты сегодня приготовишь его любимое блюдо, мясное рагу. Ты выкладываешь на кассовую ленту говядину, шоколад, бутылки красного полусладкого.

Ты слышишь писк сканера.

Кассир – молодой парень. И что, что он смотрит на тебя не с таким восхищением, как на женщину перед тобой?

Он вообще на тебя не смотрит. Но ты же не нуждаешься в чужих взглядах и в чужом восхищении…

Ты слышишь писк сканера.

По-настоящему тобой восхищается только твоя семья. Ты – героиня их завтраков. Ты ветеран их чистых полов. Ты уверена, что прожила жизнь не зря.

Пока что, ты в этом уверена.

Кассир спрашивает, сможешь ли ты оплатить по СПБ?

Ты говоришь, что оплатишь картой, и он совсем теряет к тебе интерес.

Ты загружаешь полные пакеты в багажник, и сев в машину, поворачиваешь зеркало заднего вида так, чтобы видеть свои глаза. Что ты видишь в своих глазах, кроме усталости?

Опиши мне никчемность прожитых лет.

Но пока что ты так не думаешь. Пока что, ты не куришь и не можешь терпеть запах табака, хоть так часто пахнет от твоего мужа. Да, ты чувствуешь себя нужной, загружая покупки в пакеты, а пакеты – в багажник. Ты чувствуешь себя нужной тогда, когда едешь домой.

Но тебе нужно подтверждение своей нужности.

Ты берешь телефон и по памяти набираешь номер своего сына. Ты слышишь гудки и нервно теребишь выбившуюся прядь волос.

Потом ты слышишь автоответчик. Он говорит, что занят. Он говорит, что перезвонит чуть позже. Он говорит, в случае ЧП писать на его электронную почту.

Его голос – самое ценное и сокровенное, что у тебя осталось. У тебя нет его почты, но ты рада слышать его голос, хотя бы записанный на автоответчик. Ты знаешь, что он тебе не перезвонит, но все равно ждешь этого, до боли закусывая внутреннюю сторону щеки.

41

Наступает вечер, и он приносит в твою жизнь новые запахи и чувства. Вдохни полной грудью воздух – почувствуй ароматы свежевыстиранного постельного белья. Почувствуй запах лаванды от ламината. Из кухни: запахи свежемолотого розового перца, немного чили, лаврового листа, кардамона. Еще тушеная говяжья вырезка, жареный лук, жареная морковь. Потом открой бутылку вина и как следует выпари весь этиловый спирт, не забудь включить вытяжку на полную мощность. Измельчи вяленные томаты, чеснок – и добавь это все в казан.

Добавь мускатный орех.

Ощути весь букет вкусов.

Добавь сельдерей, нарезав его мелким кубиком, и оставь тушиться на два часа, чтобы мясо разваливалось на волокна.

Вспомни тот вечер – он уже дома и моется в душе. Вспомни аромат его шампуня и мокрых волос. Вспомни, как приятно пахнет его кожа. В вашей спальне: запахи ополаскивателя для белья и свежевыглаженных простыней.

Ты – еще не успела принять душ. Ты пахнешь усталостью. Ты пахнешь счастьем, потому что считаешь свой брак счастливым.

Тогда ты считала, что все хорошо.

Ты слышишь звук уведомления как раз тогда, когда достала для себя свежую пижаму. Ты слышишь звук уведомления, когда достала себе чистое полотенце. Он еще в душе, и ты берешь его телефон в руки.

Ты видишь непрочитанное смс.

Телефон просит ввести пароль. Телефон разрывается от уведомлений. Ты пытаешься подобрать нужную комбинацию цифр, и, введя ПИН-код от его кредитной карты, снимаешь блокировку. Ничего проще и придумать нельзя было, вы ведь женаты так долго, и ты его знаешь.

Она пишет ему: «Можешь сегодня приедешь ко мне?»

Она пишет ему: «Я так соскучилась по твоим объятиям».

Она пишет ему: «Слей ее и приезжай».

Ты начинаешь читать и твой мир переворачивается. Ты понимаешь, что когда-то давным-давно, ты сделала неправильный выбор. Все, чего ты боишься больше всего в этот момент – это то, как ты похожа со своей матерью. Ты представляешь, как ты в пустой грязной квартире бухаешь и рисуешь картины.

Ты читаешь.

Ты читаешь.

Ты не можешь остановиться,

Опиши мне, как ты захлебываешься обидой и яростью.

Опиши мне, как все рушится, словно карточный домик – от дуновения ветра.

Расскажи мне, как ты пытаешься унять тремор, нарастающий вместе с сердцебиением и высоким давлением одновременно.

Все, что хочется – открыть две оставшиеся бутылки вина и выжрать их в одно рыло. Ты не понимаешь. Ты вообще ничего не понимаешь, и ты отказываешься что-либо понимать. Звук включенного душа заглушает неровное сбивчивое дыхание. Ты сжимаешь телефон так сильно, что белеют кончики пальцев.

Ты читаешь.

Ты читаешь.

Ты не можешь остановиться.

Твой ублюдский муж пишет: «О боже, я так по тебе соскучился». Твой ублюдский муж присылает фото стояка.

Пидорас пишет: «Мне правда тебя не хватает, но сегодня я должен быть с ней, хотя бы ради приличия».

Хотя бы ради приличия.

Перед глазами плывет. Ты пытаешься не заплакать, потому что он не должен ничего видеть. Перед глазами проносится вся жизнь. Перед глазами проносится адская боль во время родов. Ты чувствуешь укол от эпидуралки. Ты чувствуешь взгляд властной матери. Ты слышишь, как она говорит выбросить эту ебучую розу. Ты видишь со стороны вашу свадьбу. Ты утешаешь его, когда он увольняется с работы. Ты поддерживаешь его, когда он арендует помещение для магазина. Ты продолжаешь читать.

Ты все еще не понимаешь.

Ты отказываешься понимать.

Это списание старых жен до истечения срока годности.

Она пишет ему: «Чем я лучше твоей жены?»

Он отвечает: «Ее сиськи – два обвисших мешка, у тебя – спелые дыни».

Ты с удовольствием взяла бы топор и отрубила бы его голову, как рубишь голову свежей форели.

«На твоих красивых руках всегда маникюр. У нее руки как у старухи, ногти обкусанные и воняют химозой».

Ты смотришь на свою руку. Ты смотришь на обручальное кольцо. Это – символ вашей любви. Ты хочешь смыть его в унитаз, но даже если его снять – останется ебаный след, будто шрам на лице от оспы.

«Она одевается как баба в декрете. Твоя одежда всегда красивая и по фигуре. Ты сексуальная, в отличии от нее с ее выстиранными пижамами. Твои волосы вкусно пахнут и шелковистые – ее волосы сальные. У нее прыщи, а твоя кожа гладкая и приятно пахнет. Она – моя жирная неухоженная жена, а ты – моя отдушина».

Опиши мне степень своего унижения.

Расскажи мне о том, на кого ты потратила свои лучшие годы.

Расскажи мне об утилизации старых жен. Расскажи мне правду, почему вы давно не спите.

А теперь успокойся, глубоко вдохни и посмотри правде в глаза. Ну что, тебе нравится правда? Она не нравится никому.

Ты нажимаешь: «Оставить непрочитанным» – и блокируешь экран телефона. Как раз в тот момент, когда твой муж выключает воду в душе. Ты слышишь, как он выходит из ванны и впервые в жизни молишься о том, чтобы этот гандон поскользнулся и расшибся насмерть. Расшибся так, чтобы его хоронили в закрытом гробе.

Перед твоими глазами промелькают эпизоды аварии. Ты видишь, как он кормил тебя с ложечки. Ты видишь, как вы идете к загсу. Ты видишь ваш первый секс. Ты чувствуешь на себе его обожающий взгляд.

Ты задаешься вопросом, когда он стал смотреть на тебя, как на обычного человека?

Опиши мне, какие чувства в тебе сейчас бурлят.

Ты кладешь его телефон на место. Вытираешь слезы, идешь на кухню накладывать вам еду. Неожиданно все потеряло свой смысл. Вся твоя жизнь стала избитой до чертиков и клишированной, как в вонючем ситкоме из нулевых. Вот-вот появится закадровый смех. Над тобой будут смеяться умершие люди, над каждой твоей фразой и твоим действием. Все, теперь ты в аквариуме, как золотая рыбка, доживающая свои последние дни перед смертью.