Дочь звёздного палача 2

– Может, – согласился Вейлан легко, пожав плечами. – Но другого способа попасть на планету нет. Мы в тупике. Либо доверяем контрабандисту достаточно для встречи, либо ищем другой путь. Которого, к слову, не существует.

– У нас есть сто тысяч? – спросила я.

– Есть, – ответил Вейлан, и в голосе прозвучала кривая усмешка. – На корабле хранятся не только припасы от твоего предка, Астра. Есть имперские кредиты, которые АТЛАС… скажем так, изъял из нескольких криминальных счетов по пути сюда.

Он посмотрел на меня с усмешкой.

– Не совсем легально, но в нашей ситуации мораль – роскошь, которую мы не можем себе позволить.

Орион молчал долго – взвешивая, просчитывая риски и варианты, перебирая все возможные исходы в уме.

Свет голограммы играл на его лице, отбрасывал тени под скулами, в глазницах, делал черты ещё более резкими.

Через узы я чувствовала – сопротивление идее доверять незнакомому контрабандисту. Но также понимание, что альтернатив нет. Совсем.

Наконец он выдохнул – тяжело, обречённо.

– Хорошо. Соглашаемся.

Повернулся к потолку, где располагались динамики АТЛАСА.

– Передай согласие. Переведи аванс пятьдесят тысяч на указанный счёт. И запроси координаты встречи.

– Передаю, – АТЛАС подтвердил мгновенно.

Окно мигнуло. Сообщение ушло.

Ответ пришёл почти сразу – будто контрабандист сидел у экрана, ожидая решения.

"Аванс получен. Подтверждаю сделку. Координаты встречи: астероидное поле Дельта-375, сектор 12-Б, заброшенная горнодобывающая станция «Надежда-7». Встреча через 36 часов ровно, отсчёт от момента получения этого сообщения. Прибыть вчетвером лично, биометрию снимать нужно со всех. Оружие допустимо, но если начнёте стрелять первыми – очень, очень пожалеете. До встречи."

АТЛАС вывел на голограмму новое изображение.

Планета исчезла, заменилась картой астероидного поля – хаотичное скопление каменных глыб разных размеров, медленно вращающихся в пустоте космоса. В центре, среди крупных астероидов – крошечная точка станции, одинокая и заброшенная.

– Астероидное поле Дельта-375, – АТЛАС начал перечислять данные. – Заброшенная горнодобывающая станция «Надежда-7». Закрыта двадцать три года назад после полной выработки ресурсов. Официально опечатана имперскими властями и списана как нежилая. Идеальное место для тайных встреч – вдали от основных патрульных маршрутов, нет постоянного наблюдения, нет свидетелей, нет активных сканеров Империи.

– Или идеальное место для засады, – добавил Орион мрачно, изучая карту поля внимательным взглядом полководца. – Астероиды блокируют дальние сканеры. Можно спрятать целый флот кораблей за крупными глыбами, и мы не увидим до последнего момента, пока не окажемся в ловушке.

– Всегда можно развернуться и улететь на максимальной скорости при первых признаках опасности, – Вейлан пожал плечами. – Если почувствуем неладное – сматываемся. «Ночной Странник» быстрый, уйдём.

Он повернулся к голограмме, увеличил изображение станции жестом – ржавая конструкция с десятком стыковочных портов.

– Слушайте план внимательно. Это важно.

Все подошли ближе – образовали полукруг вокруг светящейся проекции, каждый напряжённо сосредоточен.

Вейлан начал объяснять, указывая на элементы голограммы.

– Контрабандист Виктор Кейн оформляет нас как легальную партию рабов. Четыре человека с пограничной колонии. Документы будут безупречные – биометрия, медицинские справки, вся история каждого. Кто мы, откуда, почему попали в рабство.

Палец скользнул по траектории от станции к планете.

– Мы садимся на грузовой работорговческий транспорт вместе с другими рабами – их всегда много на таких рейсах, десятки, иногда сотни человек. Безымянная толпа товара.

Он посмотрел на каждого из нас, убеждаясь, что следим за логикой.

– Транспорт легально проходит проверку на орбитальной работорговческой станции «Аврора-5». Инспекторы проверят документы каждого раба, проведут магическое сканирование, визуально осмотрят товар. Если всё в порядке – выдают разрешение на посадку. Это стандартная процедура, занимает час-два максимум.

Усмешка мелькнула на губах.

– Но благодаря моим иллюзиям они увидят именно то, что должны увидеть. Четверо невзрачных, сломленных рабов. Никакой угрозы. Никакого интереса.

Вейлан увеличил изображение планеты, показал промышленный район столицы.

– Транспорт высаживается на планете – обычно в промышленном районе столицы, где расположены рабовладельческие рынки и центры распределения товара. Вот там, пока идёт хаос разгрузки, пока надзиратели считают головы и проверяют по спискам…

Он постучал по изображению здания.

– Работорговец, с которым Кейн договорится заранее за отдельную плату, тихо отпускает нас. Получает свою долю компенсации за «потерянный товар». Мы уходим в толпе портовых рабочих, растворяемся. Он оформляет наш побег как несчастный случай при разгрузке – обычное дело, бывает постоянно в суматохе. Потеря четырёх рабов из сотни – допустимый процент брака, на который даже не обратят особого внимания.

– Работорговец в сговоре с самого начала? – уточнила я, чтобы убедиться, что правильно поняла.

– Именно, – Вейлан кивнул решительно. – Это часть услуги, за которую мы платим Виктору Кейну сто тысяч. Он организует не только документы, но и безопасную высадку на планете. Полный комплексный пакет «от двери до двери».

Кайра подняла руку, как школьница на уроке, что вызвало бы улыбку в другой ситуации.

– А если работорговец сдаст нас потом? Когда узнает, кто мы на самом деле?

– Не узнает, – Вейлан покачал головой уверенно. – Для него мы просто четверо безымянных рабов, которых кто-то заплатил выпустить тихо. Таких сделок у него десятки в месяц. Он не задаёт лишних вопросов – в его бизнесе чем меньше знаешь, тем дольше живёшь и тем меньше рисков. Получил деньги от Кейна, отпустил нас в суматохе, забыл лица через час.

Он усмехнулся.

– Плюс, Виктор Кейн выберет того работорговца, кто проверенный временем и множеством подобных операций. Кто уже делал такое раньше и умеет держать язык за зубами, не задавая лишних вопросов. Надёжность и конфиденциальность – часть профессиональной услуги, за которую мы платим такие большие деньги.

Орион обвёл нас всех взглядом – задержался на каждом лице, оценивая готовность к тому, что предстоит.

– Тридцать шесть часов до встречи с контрабандистом, – голос стал жёстче, командным. – Готовимся. Виктор Кейн даст нам "легенды"– выдуманные биографии. Но мы должны их выучить наизусть до мельчайших деталей. При проверке инспекторы могут задать вопросы – откуда вы, как попали в плен, кто ваши бывшие хозяева. Каждый ответ должен быть мгновенным, уверенным, правдоподобным.

Он посмотрел на меня – долго, тяжело, и в золотых глазах читалось беспокойство, что он пытался спрятать, но не мог полностью скрыть через узы.

– И помните главное: на станции, на транспорте мы не сможем защищать друг друга открыто. Если что-то пойдёт не так – импровизируем на ходу. Тихо. Без использования магии открыто, без проявления божественной силы, без привлечения внимания охраны или других рабов.

Тишина повисла тяжёлая. Голос стал ещё жёстче.

– Один промах, одна ошибка в игре – и мы все мертвы. Или что ещё хуже – схвачены и доставлены прямо к Териону. Тогда не только миссия провалится, но и Лиану мы уже точно никогда не спасём.

Он кивнул каждому – коротко, по-военному, как командир перед опасной операцией.

– Отдыхайте. Набирайтесь сил. Тренируйтесь держать «маску» покорности. Впереди тридцать шесть часов подготовки, а потом – самые тяжёлые дни в вашей жизни.

Развернулся к выходу, направился к двери.

Шаги глухо отдавались по металлическому полу рубки.

Дверь открылась с тихим шипением, впуская полосу света из коридора.

Он замер на пороге, не оборачиваясь.

– После того как высадимся на планете и Вейлан снимет иллюзии, – голос был тише, но не менее твёрдым, – ему понадобится несколько часов отдыха для восстановления сил. Держать иллюзию на четверых одновременно столько времени – огромная нагрузка даже для бога.

Пауза.

– Так что сразу после побега из центра распределения мы не лезем во дворец. Сначала прячемся в безопасном месте. Даём Вейлану восстановиться. Планируем следующий шаг. И только потом действуем.

Он вышел, не дожидаясь ответа.

Дверь с шипением закрылась за его спиной.

Вейлан и Кайра переглянулись – в её глазах читалась тревога, в его – решимость.

Она соскользнула с консоли, на которой сидела, и он тут же обхватил её за талию – движение естественное, привычное уже за эти дни.

Прижал к себе крепко, уткнулся носом в рыжие волосы, вдохнул её запах – якорь, напоминающий, ради чего всё это.

– Пошли, рыжая, – пробормотал он в её волосы. – Нужно обсудить детали твоей "легенды". И научить тебя изображать напуганную рабыню, а не дерзкую провидицу.

Она фыркнула, но прижалась ближе.

– Уже умею быть многим. Справлюсь и с этим.

– О, я знаю, что ты умеешь, – он усмехнулся в её волосы. – Верь мне, я очень хорошо знаю. Но "напуганная рабыня"– это новый уровень актёрской игры даже для тебя.

Они вышли, обнявшись, шёпотом обсуждая что-то.

Я осталась одна в рубке.

Голограмма вернулась к изначальному виду – Терранова Прайм снова вращалась в воздухе перед консолью.

Прекрасная планета. Смертельно опасная. Ждущая нас.

Я подошла ближе, протянула руку к изображению.

Пальцы вновь прошли сквозь светящуюся проекцию – частицы света разбежались, закружились вокруг моей ладони, затем медленно вернулись на место.

Тридцать шесть часов до ошейников.

Тридцать шесть часов свободы перед тем, как мы притворимся тем, кем не являемся.

А потом…

Руны на запястье потеплели – тихий отклик через узы.

Орион где-то на корабле, один в своих мыслях, но чувствовал моё беспокойство через магическую связь.

Волна уверенности прошла через узы – твёрдая, непоколебимая, как скала.

Справимся. Вместе. Всегда вместе. Я не дам тебя в обиду.

Я закрыла глаза, прижала руку с рунами к груди.

Сердце билось под ладонью – быстро, неровно, предчувствуя опасность, что ждёт впереди.

– Держись, Лиана, – прошептала я в пустоту рубки, обращаясь к сестре сквозь расстояние и годы разлуки. – Ещё немного. Совсем немного. Я уже близко. Я иду за тобой. Обещаю.

Обещание.

Или молитва богам, которых больше не было.

Или клятва самой себе – что не отступлю, чего бы это ни стоило.

Глава 4

Ночной странник» укрылся в астероидном поле Дельта-375 – на краю системы Терранова Прайм, там, где патрульные маршруты проходили редко. АТЛАС активировал маскировочную систему – древнюю технологию, что досталась от Эридана.

Энергетическая подпись корабля растворилась, слившись с фоновым излучением астероидов. Для сканеров мы были просто ещё одним куском мёртвого камня среди тысяч других.

Тридцать шесть часов пролетели в лихорадочной подготовке.

Мы репетировали.

Снова и снова.

Как держаться. Как говорить. Как опускать взгляд в присутствии надзирателей и инспекторов. Как стоять – не слишком прямо, чуть сгорбившись, словно годы рабства сломили дух и согнули спину.

Орион давался это тяжелее всех.

Каждый раз, когда он пытался изобразить покорность, что-то внутри него яростно сопротивлялось инстинктивно. Спина выпрямлялась сама собой, несмотря на все усилия. Взгляд становился жёстким, полным едва сдерживаемой угрозы. Аура власти и силы просачивалась сквозь все попытки спрятать её, окутывала его невидимым, но ощутимым облаком.

– Нет, – Вейлан качал головой после очередной попытки, скрестив руки на груди. – Ты всё ещё выглядишь как тот, кто перережет глотки всем в комнате голыми руками за три секунды и даже не вспотеет. А должен выглядеть как тот, кто смирился. Сломлен годами плена. Боится наказания больше, чем желает свободы.

Орион сжимал челюсть так сильно, что мышцы выступали рельефно, пытался снова – опускал плечи, делал взгляд тусклым.

Через узы я чувствовала – каждая секунда притворной слабости была для него пыткой похуже физической боли.

Тысячилетия он был богом войны. Силой, перед которой склонялись целые армии. Полководцем, не знавшим подчинения никому, кроме собственной воли. Воплощением власти и мощи.

А теперь должен был изображать раба. Сломленного. Покорного. Жалкого.

Я подошла к нему после особенно неудачной попытки, когда Вейлан в очередной раз покачал головой с разочарованием.

Коснулась его руки осторожно.

– Представь, что это глубокое прикрытие на вражеской территории, – сказала я негромко, чтобы только он слышал. – Ещё одна военная операция, где цель оправдывает средства. Ты не сдаёшься по-настоящему. Просто играешь роль временно. Актёр на сцене, который знает, что спектакль закончится, и он снова станет собой.

Он посмотрел на меня, и в золотых глазах мелькнула благодарность за понимание – за то, что я не обесценивала его боль фразами вроде "это не страшно"или "просто потерпи".

– Попробую ещё раз, – голос был хриплым от напряжения.

К концу тридцати шести часов он наконец научился – опускать взгляд в пол, чуть сутулить широкие плечи, убирать командные нотки из голоса и позы, делать движения менее уверенными, более осторожными.

Не идеально. Иллюзия Вейлана всё равно должна была сделать основную работу по маскировке.

Но достаточно убедительно, чтобы не вызвать подозрений при беглом осмотре надзирателя, у которого ещё сотня рабов на проверку.

Кайра тренировалась изображать страх – дрожащие руки, широко раскрытые глаза, сбивчивая речь. Для неё, дерзкой и бесстрашной по натуре, это тоже было непросто. Но провидческий дар помогал – она видела образ "идеальной испуганной рабыни"в возможных вариантах будущего и копировала его.

Вейлан учил нас базовым правилам поведения в неволе:

– Никогда не смотрите надзирателям в глаза напрямую. Это воспринимается как вызов. Смотрите в пол, чуть в сторону, на их ноги – куда угодно, только не в лицо.

– Отвечайте на вопросы коротко. "Да, господин", "нет, господин", "как прикажете, господин". Чем меньше слов – тем меньше шансов ошибиться или сказать что-то не то.

– Если дают приказ – выполняйте немедленно, без колебаний. Секунда задержки может быть воспринята как неповиновение.

– Держитесь группой, но не слишком близко друг к другу. Рабы обычно изолированы, каждый сам по себе, даже в толпе. Не показывайте связь между собой – это привлекает внимание.

Я училась держать поднос с посудой как слуга – ровно, не проливая, подходить бесшумно. Как наливать воду или вино, если вдруг попросят продемонстрировать навыки. Как стоять у стены незаметно, словно часть обстановки, на которую не обращают внимания.

Унизительно.

Каждое движение, каждый жест покорности царапал по самоуважению, оставлял горечь на языке.

Но я заставляла себя продолжать. Ради Лианы. Ради миссии.

Вейлан смотрел, как я изображаю слугу с опущенной головой.

– Хорошо, – кивнул он одобрительно. – Почти идеально. Но глаза. Опускай их ниже, не останавливай взгляд на уровне груди. Слуги смотрят в пол, как будто земля – единственное, что имеет значение.

Я попробовала. Уставилась в металлический пол под ногами, пока шея не заныла от неестественного положения.

Руны на запястье пульсировали тепло – Орион чувствовал моё унижение через узы, даже находясь в другом конце корабля. Волна ярости прошла от него ко мне – яростный протест против того, что я вынуждена унижать себя так.

Временно, – подумала я, посылая успокоение обратно через связь. Это временно. Маска. Роль. Не реальность.

Но часть меня боялась – что если войду в роль слишком глубоко? Что если притворство станет привычкой? Что если забуду на секунду, кто я на самом деле, и это будет та самая секунда, когда нужно действовать?

Вейлан хлопнул в ладоши, разряжая напряжение.

– Достаточно на сегодня. Все справились отлично. Ты готова, Астра. Вы все готовы настолько, насколько можно быть готовыми к такому.

Он посмотрел на хронометр.

– Два часа до встречи с Виктором Кейном. Поешьте, соберите вещи. Минимум – только то, что не привлечёт внимания. Никакого оружия, которое нельзя спрятать. Никаких ценностей. Рабы не владеют ничем, кроме одежды на теле.

***

Я вернулась в каюту Ориона – за эти трое суток она стала "нашей"каютой, хотя никто не произносил это вслух.

Он сидел на краю койки, склонившись над чем-то в руках.

Нож.

Небольшой, но смертельно острый. Он точил лезвие медленными, методичными движениями – древний ритуал воина перед боем.

Звук металла о точильный камень был ритмичным, почти медитативным.

Дверь закрылась тихо, я прислонилась к ней спиной.

– Вейлан сказал – никакого оружия, – заметила я.

– Вейлан говорит много чего, – Орион не поднял взгляда, продолжая точить. – Но я не пойду туда полностью беззащитным. Этот нож достаточно мал, чтобы спрятать. Зашью в подкладку сапога.

Ещё несколько движений. Он проверил остроту, проведя большим пальцем по лезвию – капля крови выступила на коже, мгновенно затянулась.

Божественное исцеление.

– Если что-то пойдёт не так на станции… если кто-то попытается тебя тронуть… – голос был тихим, но каждое слово пропитано обещанием насилия, – я не буду ждать разрешения. Не буду думать о прикрытии. Просто убью. Быстро. Тихо. И мы исчезнем в хаосе.

Он поднял взгляд, встретил мой.

– Иллюзии Вейлана или нет, печати или свобода – не имеет значения. Ты под моей защитой. Узы связывают меня, но даже без них… я бы не позволил никому причинить тебе вред.

Через узы хлынула волна эмоций – такая сильная, что на секунду перехватило дыхание.

Собственничество. Защита. Ярость при одной мысли о том, что кто-то посмеет прикоснуться ко мне грубо.

И под всем этим – то самое чувство, что он так боялся назвать вслух.

Я подошла, опустилась на колени перед ним – так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Положила ладони на его колени.

– Я знаю, – прошептала я. – Чувствую через узы. Всё, что ты чувствуешь. Даже то, что пытаешься скрыть.

Его рука поднялась, коснулась моей щеки – осторожно, почти благоговейно, так непохоже на обычную грубость его прикосновений.

– После миссии, – пробормотал он, повторяя обещание в который раз. – Когда спасём Лиану. Когда будем в безопасности. Тогда я скажу всё. Объясню. Перестану прятаться от того, что есть между нами.

– Обещаешь?

– Обещаю на свою божественную сущность, – голос был твёрдым, как клятва перед алтарём. – На то, что осталось от моей чести после полутора тысяч лет заточения. На узы, что связывают нас. Обещаю.

Он наклонился, поцеловал меня – мягко, медленно, совсем не похоже на обычную яростную страсть между нами.

Это был поцелуй обещания. Клятвы. Признания, что он пока не готов произнести вслух, но передавал через прикосновение.

Когда оторвался, в золотых глазах читалась боль.

– Прости, что заставляю ждать. Прости, что не могу сказать сейчас. Но…

– Тише, – я прижала пальцы к его губам, останавливая поток слов. – Я подожду. Сколько нужно. Потому что то, что между нами… оно никуда не денется. Узы не дадут.

Маленькая усмешка тронула его губы под моими пальцами.

– Узы, – повторил он. – Да. Они превратились из проклятия в благословение, и я даже не заметил когда.

Он поднялся, потянув меня за собой.

– Собирайся. Скоро выдвигаемся.

***

Астероидное поле Дельта-375 встретило нас мёртвой тишиной космоса.

«Ночной странник» маневрировал между каменными глыбами осторожно – АТЛАС вёл корабль, просчитывая траекторию с точностью до сантиметра, избегая столкновений с медленно вращающимися астероидами.

Заброшенная станция «Надежда-7» появилась на экранах – ржавая конструкция, цеплявшаяся за крупный астероид как металлическая пиявка. Когда-то здесь кипела жизнь – сотни рабочих добывали редкие руды. Теперь только мёртвый металл и пустота.

– Один корабль у причала, – доложил АТЛАС спокойным голосом. – Небольшой грузовой транспорт старой модели. Регистрация совпадает с данными, что прислал контрабандист Виктор Кейн. Других судов в радиусе десять километров не обнаружено. Сканирование продолжается.

– Хорошо, – Орион проверил бластер на поясе последний раз – движение автоматическое, рефлекс солдата перед потенциально опасной встречей. – Стыкуемся. Но готовы к отступлению в любую секунду, если почувствуем угрозу.

– АТЛАС, – добавил он, обращаясь к потолку, – держи двигатели в режиме горячего старта. При первом моём сигнале – отстыковка и уход на максимальной скорости. Без вопросов, без задержек.

– Понял, – подтвердил ИИ. – Двигатели готовы. Время отстыковки при получении сигнала тревоги: три секунды.

Шлюз открылся с протяжным шипением выравнивающегося давления воздуха.

Холодный воздух станции ворвался в коридор – затхлый, с привкусом металла и пыли, накопившейся за десятилетия запустения.

Мы вышли вчетвером – вооружённые, каждое движение настороженное, готовые к бою или бегству.

Станция встретила гнетущей тишиной заброшенного места. Коридоры пустые, только наши шаги гулко отдавались от металлических стен. Освещение тусклое, аварийное – красные лампы через каждые десять метров давали едва достаточно света, чтобы видеть путь. Пыль лежала толстым слоем на полу и стенах, покрывала трубы под потолком серым саваном.

Но на пыли виднелись свежие следы – отпечатки ботинок, ведущие вглубь станции. Недавние. Может, час назад.

Мы шли по ним молча, не нарушая тишину разговорами. Руки на оружии. Вейлан впереди – его обострённые чувства бога улавливали малейшие изменения в окружающем пространстве. Орион замыкал группу – прикрывал тыл, готовый развернуться и атаковать при первых признаках засады.

Коридор привёл в старую столовую для рабочих станции – большое помещение с длинными металлическими столами, пустыми скамьями вдоль них. Окна выходили в космос – через грязное, покрытое царапинами стекло были видны медленно вращающиеся астероиды, подсвеченные далёким светом звёзд.

У дальнего стола, спиной к стене – классическая позиция того, кто не хочет, чтобы его застали врасплох – сидел мужчина.

Виктор Кейн.

Средних лет, около сорока пяти, может чуть больше – трудно сказать точно с такой обветренной кожей. Коротко стриженные тёмные волосы с заметной проседью на висках. Лицо изрезано мелкими шрамами – одни от ножей, другие от ожогов, третьи непонятного происхождения. След тяжёлой жизни на краю закона, где каждый день – борьба за выживание.

Серые глаза холодные, оценивающие, опытные – глаза человека, который видел слишком много предательств, чтобы кому-то доверять просто так.

Одет практично, без изысков – потёртая кожаная куртка тёмного цвета, рабочие штаны с множеством карманов, высокие ботинки со следами многолетней носки. На поясе – бластер и нож, оба на виду, без попыток спрятать. Открытая демонстрация: я вооружён, я опасен, не пытайтесь меня обмануть.

Он не поднялся при нашем входе. Просто продолжал сидеть, изучая каждого внимательным взглядом профессионала, оценивающего потенциальную угрозу.

Взгляд задержался на Орионе дольше всех – скользнул по фигуре сверху вниз, отметил стойку бойца, уверенность движений, руку на рукояти оружия.

Затем перешёл на Вейлана – тот же анализ, та же холодная оценка.

Потом на меня и Кайру – быстрее, но не менее внимательно.

– Четверо, – произнёс он наконец. Голос низкий, спокойный, с лёгким акцентом внешних колоний – твёрдые согласные, растянутые гласные. – Как договаривались.

Жест рукой указал на пустые стулья напротив него за столом.

– Садитесь. Или стойте, если не доверяете. Мне всё равно. Привык работать с параноиками – в моём деле это норма, а не исключение.

Мы остались стоять – инстинктивная осторожность не давала расслабиться в присутствии незнакомца, каким бы профессиональным он ни казался.

Виктор усмехнулся – едва заметное движение одного уголка рта, больше похожее на гримасу.

– Осторожные. Правильно. Умные. В моём деле доверие – роскошь, которую мало кто может себе позволить. Те, кто доверяет слишком легко – долго не живут.

Он достал из внутреннего кармана куртки небольшое устройство – размером с ладонь, округлое, мигающее тусклым синим светом по периметру.

Положил на стол между нами аккуратно, как карту в игре.

– Глушитель сигналов последнего поколения, – пояснил он, постучав по устройству пальцем. – Радиус действия сто метров. Создаёт купол помех вокруг этой комнаты. Никакая передача данных – ни аудио, ни видео, ни текст – не выйдет за пределы поля действия. Можем говорить открыто, не боясь прослушки имперскими или кем ещё.

Вейлан шагнул вперёд первым – его движения были расслабленными, но я знала, это обманчивая лёгкость хищника, готового к прыжку в любой момент.