Дочь звёздного палача 2

Элис Нокс

Дочь звёздного палача 2

Глава 1

Корабль пах металлом, озоном и чем-то едва уловимым – магией, что пропитала каждую переборку за годы путешествий.

Я стояла в коридоре, прислонившись плечом к холодной стене, и смотрела на закрытую дверь напротив.

Каюта Ориона.

Три дня в гиперпространстве. Три дня пути к столице.

Три дня, что он избегал меня.

Не открыто. Не грубо.

Просто… находил причины не оставаться наедине.

Тренировки с Вейланом. Проверка систем корабля. Планирование миссии с АТЛАСОМ.

Когда я входила в рубку – он выходил.

Когда я приходила в столовую – он уже поел.

Когда наши взгляды встречались случайно – он отводил первым.

Через узы я чувствовала его постоянно. Близко, но недоступно.

Стена, что он возвёл, была толще и крепче любой брони.

Я подняла руку, посмотрела на запястье.

Руны светились тускло – золотые линии переплетались замысловатым узором, что стал ещё сложнее после той ночи.

Провела пальцами по ним – лёгкое прикосновение.

Тепло вспыхнуло мгновенно, побежало вверх по руке.

И через узы – отклик.

Резкий, как удар током.

Орион почувствовал.

Замер, где бы ни был.

Секунда.

Две.

Затем блокировка – решительная, непреклонная.

Отгораживающая меня.

Боль кольнула острее, чем должна была.

Я опустила руку, отвернулась от его двери.

Пошла по коридору – медленно, считая шаги, сосредотачиваясь на звуке ботинок по металлу.

Корабль был небольшим. Четыре каюты, рубка, тренировочный зал, столовая, медблок.

Но казался огромным, когда единственный человек, с которым хотела говорить, прятался.

Я свернула в столовую – маленькая комната с низким столом, скамьями вдоль стен, синтезатором еды в углу.

Не пустая.

Кайра сидела на столе – босая, в коротких штанах и топе, рыжие волосы растрепаны. Ела что-то из миски, болтая ногами.

Вейлан стоял у синтезатора, возился с настройками, ругаясь тихо на древнем языке.

Оба обернулись, когда я вошла.

– О, привет, Вега! – Кайра махнула ложкой приветственно. – Не спится?

Я пожала плечами, подошла к синтезатору.

Вейлан отступил, давая место.

– Эта штука – издевательство, – пробормотал он. – Тысяча настроек, и ни одна не даёт нормальной еды. Всё на вкус как переработанный картон.

– Потому что это и есть переработанный картон, – усмехнулась Кайра. – Просто с разными вкусами.

Она запихнула в рот полную ложку, прожевала.

– Хотя признаю, лучше, чем вяленое мясо и чёрствый хлеб, что я ела последние пять лет.

Я набрала что-то базовое – питательную смесь, что не требовала выбора. Синтезатор загудел, выдал миску с серо-коричневой массой.

Аппетитно.

Я села на скамью напротив Кайры, начала есть механически.

Вейлан опустился рядом с провидицей, обхватил её за талию, притянул к себе.

Она прислонилась, не переставая есть.

Они выглядели… естественно вместе.

Три дня на корабле, и они уже двигались синхронно, заканчивали фразы друг друга, касались постоянно – небольшие прикосновения, что говорили больше слов.

Что-то сжалось в груди – зависть, острая и неожиданная.

Вейлан заметил моё выражение.

– Не спала? – спросил он мягче обычного.

– Не могу, – призналась я, отодвигая миску. – Слишком много мыслей.

– О миссии? – Кайра наклонила голову. – Или о большом угрюмом боге, что прячется от тебя третий день?

Прямота, как всегда.

Я не ответила сразу. Пальцы сжали край стола.

– О том и другом, – сказала я наконец. – Через несколько дней мы будем штурмовать самое охраняемое место в галактике. Проникать в имперский дворец, где тысяча солдат и десятки боевых магов. Искать Лиану. А я даже не знаю…

Голос сорвался.

– Не знаю, жива ли она ещё. Семь лет в имперских застенках. Что, если мы опоздали? Что, если я тащу всех вас на самоубийственную миссию ради призрака?

Вейлан вздохнул, потёр переносицу.

– Она жива, – сказал он уверенно. – Она им нужна. Живая.

– Но он идиот, – добавил он, меняя тему, – Мой лучший друг, брат по оружию, но в вопросах сердца – полный идиот.

– У него нет сердца, – буркнула я. – Только долг, честь и куча комплексов.

– О, сердце есть, – Вейлан усмехнулся. – Просто он закопал его так глубоко, что сам забыл, где.

Он взял фрукт со стола, откусил.

– Дай ему время. Орион… он не умеет с эмоциями. До заточения он был оружием. Инструментом войны. Чувства – слабость, которую нельзя себе позволить.

Он посмотрел на меня серьёзно.

– А ты заставляешь его чувствовать. Много. Слишком много. Это пугает его больше, чем любой враг.

– Тогда пусть скажет это, – я сжала край стола сильнее. – Пусть посмотрит в глаза и скажет, что это была ошибка. Что ничего не значило. Что он жалеет.

Голос сорвался на последних словах.

– Но он не говорит. Просто прячется. И это… это хуже.

Кайра положила ложку, спрыгнула со стола.

Подошла, села рядом со мной.

– Хочешь, я скажу, что вижу? – спросила она тихо. – В вас обоих?

Я посмотрела на неё.

– Ты можешь видеть эмоции?

– Не эмоции. Нити, – она провела рукой в воздухе, словно касаясь чего-то невидимого. – Связи между людьми. Судьбы, что переплетаются. У вас с ним…

Она замолчала, глядя на меня внимательно.

– Вы связаны так крепко, что нити почти срослись. Золотые, яркие, пульсирующие. Это не просто магия уз. Это что-то древнее. Глубже.

Её палец коснулся моего запястья – прямо над рунами.

– Но нити запутаны. Узлами страха, вины, злости. Он тянет одну сторону, ты – другую. Если не распутаете скоро… либо нити порвутся, либо задушат вас обоих.

Она убрала руку.

– Так что поговори с ним. Заставь говорить. До того, как всё рухнет окончательно.

– Он не хочет говорить, – я отвела взгляд. – Сказал – после миссии.

– После миссии вас может не быть, – Кайра пожала плечами. – Видела варианты будущего. Во многих вы не выходите из дворца. Ни один из вас.

Холод скользнул по позвоночнику.

Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как надгробие.

Я закрыла глаза, но лица всплыли мгновенно.

Маркус. Зара. Рейн. Кора.

Моя первая команда. Те, кто доверился мне. Кто последовал за мной в Могилу Титанов.

Все мёртвые. Из-за меня.

Я открыла глаза, посмотрела на Кайру.

– Уже теряла команду, – голос вышел тише, чем хотела. – Всех. Мгновенно. Даже попрощаться не успела.

Сглотнула комок в горле.

– Не могу потерять ещё одну. Не могу потерять вас. Не могу потерять… его.

Кайра кивнула медленно, понимающе.

– Тогда не жди "после", – сказала она просто. – Иди к нему. Сейчас. Выбей дверь, если надо. Заставь говорить. Потому что если будешь ждать "после миссии"…

Она посмотрела через плечо.

– "После"может не наступить.

Ушла, оставив слова висеть в воздухе.

Вейлан допил что-то из чашки, поставил.

– Она права, знаешь, – сказал он. – Кайра видит больше, чем большинство. Если говорит, что нити запутаны… они запутаны.

Он поднялся, подошёл, положил руку на моё плечо.

– Иди к нему. Не жди разрешения. Орион никогда не даст разрешение. Он слишком упрям и слишком боится.

Сжал плечо мягко.

– Но если кто и может прорваться через его стены – это ты.

Он ушёл следом за Кайрой.

Я осталась одна в пустой столовой.

Посмотрела на свои руки – они дрожали едва заметно.

Идти к нему.

Заставить говорить.

Прорваться через стены, что он возвёл.

Страшно.

Что, если он действительно скажет, что жалеет? Что это была ошибка?

Что, если оттолкнёт окончательно?

Но Кайра права.

Ждать "после"– значит, возможно, не дождаться вообще.

Маркус ждал "после миссии", чтобы рассказать мне что-то важное.

"После"так и не наступило.

Я поднялась, вышла из столовой.

Пошла по коридору – к его двери.

Остановилась перед ней.

Подняла руку, собираясь постучать.

Замерла.

Через узы я чувствовала его – внутри, бодрствующего.

Он знал, что я здесь.

Чувствовал моё присутствие так же ясно.

Но дверь не открылась.

Приглашения не последовало.

– Орион, – позвала я тихо. – Я знаю, что ты слышишь. Открой. Пожалуйста.

Тишина.

– Нам нужно поговорить. Ты обещал. После того, как… после той ночи. Обещал, что мы поговорим.

Пауза.

– Я не могу больше ждать. Не могу продолжать так, словно ничего не было. Словно ты не…

Голос сорвался.

– Открой дверь, – попросила я тише. – Пожалуйста.

Через узы – всплеск эмоций.

Вина. Желание открыть. Страх того, что будет, если откроет.

Но дверь осталась закрытой.

– Орион, – я положила ладонь на холодный металл. – Если это была ошибка… скажи. Прямо. Я справлюсь. Но это молчание… это убивает меня.

Руны на запястье вспыхнули – ярко, болезненно.

Через узы хлынула волна – его эмоции, неконтролируемые, сырые.

Желание – жгучее, что не утихло. Вина – острая, за грубость той ночи. Страх – что если впустит меня сейчас, не сможет остановиться. Что возьмёт снова, безжалостнее, резче, не заботясь о последствиях.

И под всем этим – что-то глубже, что он яростно отрицал.

Чувство, что пугало его больше смерти.

Я задохнулась от интенсивности.

– Орион…

Дверь распахнулась резко.

Он стоял в проёме – без рубашки, только штаны, босиком. Волосы растрепаны, словно он провёл по ним руками миллион раз. Глаза горели – золотые, дикие, на грани контроля.

– Не делай так, – голос был хриплым, ободранным. – Астра, не трогай узы. Не посылай эмоции через них. Я не…

Он сжал косяк двери так сильно, что метал прогнулся.

– Я едва держусь. Еле сдерживаюсь. Если продолжишь…

– Что? – я шагнула ближе, не отступая. – Что случится, если продолжу?

Его взгляд метнулся к моим губам, вниз по телу, затем обратно.

– Я потеряю контроль, – прорычал он. – Втащу тебя внутрь. Сделаю то же, что и в переулке. Или хуже.

– Может, мне этого и нужно, – слова вырвались прежде, чем я подумала.

Что-то вспыхнуло в его глазах – тёмное, хищное.

– Не говори так, – предупредил он. – Не провоцируй меня. Ты не знаешь, на что я способен, когда…

– Тогда покажи, – я шагнула вплотную, почти касаясь. – Покажи мне. Или скажи, что это была ошибка. Но хватит прятаться.

Мы стояли – в сантиметрах друг от друга, дыша одним воздухом.

Напряжение между нами было осязаемым, электрическим.

Узы пульсировали так сильно, что больно.

– Это не была ошибка, – выдохнул он наконец. – Но и не было правильным.

– Почему?

– Потому что я не могу дать тебе то, что заслуживаешь, – он провёл рукой по лицу. – Нежность. Заботу. Медленные прикосновения и мягкие слова.

Посмотрел прямо на меня.

– Я бог войны, Астра. Я знаю, как разрушать. Как убивать. Как брать силой то, что хочу. Но любить…

Он замолчал.

– Я не умею любить. Забыл. Или никогда не знал.

Слова повисли между нами – сырые, честные, болезненные.

– Я не прошу любви, – прошептала я. – Просто… честности. Присутствия. Того, чтобы ты не прятался.

– Если не буду прятаться, – он шагнул ближе, нависая, – ты получишь зверя, что не контролирует себя. Что возьмёт тебя где угодно, когда угодно, не заботясь о боли, что причиняет.

Рука поднялась, коснулась моей щеки – грубо, пальцы впились.

– Это то, что хочешь?

Я встретила его взгляд – не отступая, не боясь.

– Да, – ответила я твёрдо. – Лучше зверь, что честен, чем бог, что прячется за стенами.

Что-то сломалось в его глазах.

Контроль рухнул.

Он рванул меня к себе – резко, безжалостно.

Губы впились в мои – голодно, требовательно, не давая вдохнуть.

Я ответила с той же яростью – обхватила его шею, притягивая ближе, кусая нижнюю губу.

Он застонал – низко, гортанно.

Подхватил меня на руки, втащил внутрь каюты.

Дверь захлопнулась за нами.

Тьма каюты поглотила нас.

Орион прижал меня спиной к переборке – с силой, металл холодный даже сквозь тунику.

Его тело прижимало спереди – горячее, твёрдое, что не давало двигаться.

Целовал так, словно пытался поглотить, стереть всё между нами, оставить только это – жар, голод, отчаянную потребность.

Руки скользили по моему телу – нетерпеливо, жадно.

Одна зарылась в волосы, дёрнула голову назад, обнажая шею.

Губы оторвались от моих, спустились ниже – по подбородку, к горлу.

Зубы скользнули по чувствительной коже, прикусили – не слишком сильно, но достаточно, чтобы я вскрикнула.

– Орион…

– Тихо, – прорычал он против моей кожи. – Ты сама это начала. Сама пришла. Сама провоцировала.

Другая рука скользнула под тунику, по животу вверх.

Нашла грудь, сжала через тонкую ткань нижнего белья.

Я выгнулась навстречу, задыхаясь.

Через узы хлынула волна его эмоций – неконтролируемых, сырых.

Голод, что он давил три дня. Вина за то, что не может остановиться. Ярость на себя за слабость.

И желание – такое острое, жгучее, что обжигало нас обоих через связь.

Он оторвался от моей шеи, посмотрел в глаза – зрачки расширены почти до черноты, только тонкое золотое кольцо по краю.

– Последний шанс, – голос был хриплым. – Уйди сейчас, Астра. Пока я ещё могу отпустить. Потому что через секунду…

– Не отпускай, – перебила я, притягивая его за шею. – Не хочу, чтобы ты отпускал.

Что-то в нём сломалось окончательно.

Рычание вырвалось – низкое, звериное.

Он подхватил меня за бёдра, поднял. Я обхватила его талию ногами инстинктивно.

Понёс через каюту – три шага до узкой койки.

Бросил на неё – не грубо, но и не нежно.

Навис сверху, руки по обе стороны от моей головы, клеткой из плоти и мышц.

– Это будет не медленно, – предупредил он, глядя сверху вниз. – Не нежно. Я три дня держался. Три дня давил то, что чувствую. И сейчас…

Он не закончил.

Рука скользнула к поясу моих штанов, расстегнула одним движением.

Стянул их вниз вместе с бельём – быстро, решительно.

Холодный воздух коснулся обнажённой кожи, и я вздрогнула.

Он замер на секунду, глядя на меня.

Взгляд скользнул по телу – жадно, собственнически, словно запоминая каждую линию.

– Прекрасна, – прошептал он хрипло. – Каждый раз, когда вижу тебя так… забываю дышать.

Руки легли на мои колени, раздвинули мягко, но настойчиво.

Опустился между ними, и я почувствовала его дыхание – горячее, влажное – на внутренней стороне бедра.

– Орион, что ты…

Губы коснулись кожи – легко, дразняще.

Поцелуй. Ещё один. Выше.

Ближе к центру, что уже пульсировал от предвкушения.

– Хочу попробовать тебя, – голос был низким рычанием. – В переулке не было времени. Сейчас есть. И я собираюсь насладиться.

Язык скользнул по внутренней стороне бедра – влажный, горячий след, что заставил мышцы напрячься.

Я вцепилась в простыни под собой, предчувствуя.

Он поднял взгляд – золотые глаза смотрели из-под темных ресниц, полные голодного обещания.

– Дыши, – приказал он. – Просто дыши, Астра.

И опустил голову.

Губы коснулись меня там, где я была мокрой, готовой.

Я вскрикнула – громко, не сдерживаясь.

Руки вцепились в его волосы инстинктивно.

Язык скользнул по чувствительной плоти – медленно, исследуя, пробуя каждый изгиб.

Нашёл точку, что заставила меня выгнуться дугой.

Сосредоточился на ней – облизывая, посасывая, не давая передышки.

Волны удовольствия накатывали одна за другой, с каждой становясь сильнее.

Я задыхалась, пальцы впивались в его волосы, не зная – притягивать ближе или оттолкнуть от слишком интенсивного ощущения.

Он решил за меня.

Руки легли на мои бёдра, прижали к койке крепко, не давая двигаться, извиваться.

Обездвижил полностью.

И продолжил свою пытку – методично, безжалостно, доводя до края снова и снова, но не позволяя упасть.

– Орион, пожалуйста… – голос сорвался на стон. – Я не могу… слишком много…

Он оторвался на секунду, посмотрел вверх.

Губы блестели от моей влаги. Глаза горели триумфом.

– Можешь, – голос был уверенным. – И будешь. Для меня.

Два пальца скользнули внутрь – без предупреждения, заполняя, растягивая.

Одновременно рот вернулся к той точке.

Я разлетелась на куски.

Оргазм накрыл волной – ослепляющей, оглушающей.

Кричала его имя – снова и снова, не контролируя голос.

Тело содрогалось, мышцы сжимались вокруг его пальцев пульсирующими спазмами.

Он не останавливался – продолжал двигать пальцами, работать языком, вытягивая каждую последнюю волну из меня.

Только когда я обмяклаполностью, задыхаясь, он оторвался.

Медленно вытащил пальцы, поднялся.

Нависая надо мной, опираясь на руки.

Лицо напряжённое, мышцы дрожали от сдерживаемого желания.

– Ещё хочешь уйти? – спросил он хрипло.

Я покачала головой, не доверяя голосу.

Протянула руку, коснулась его груди – провела ладонью вниз, по твёрдому прессу, к поясу штанов.

Его дыхание сбилось.

– Астра…

– Твоя очередь, – прошептала я, расстёгивая пояс.

Он схватил мою руку – крепко, останавливая.

– Если ты коснёшься меня сейчас… – голос был натянутой струной, – я не продержусь и минуты. Слишком долго хотел. Слишком сильно.

– Хорошо, – я встретила его взгляд. – Тогда не держись.

Что-то вспыхнуло в золотых глазах – тёмное, первобытное.

Он отпустил мою руку.

Я расстегнула его штаны полностью, стянула вниз вместе с бельём.

Освободила его.

Большой, твёрдый, готовый.

Я провела пальцами по длине – легко, исследуя.

Он застонал – низко, сквозь стиснутые зубы.

Бёдра дёрнулись навстречу прикосновению непроизвольно.

– Астра, хватит, – прорычал он. – Сейчас. Или я кончу прямо в твою руку, как неопытный мальчишка.

Он перехватил мои запястья, прижал над головой одной рукой.

Другой направил себя.

Он посмотрел мне в глаза.

– Готова?

– Да.

Толкнулся – медленно, входя сантиметр за сантиметром.

Растягивая, заполняя, что было всё ещё непривычным, слегка болезненным после первого раза.

Я поморщилась.

Он замер мгновенно.

– Больно?

– Немного. Но продолжай.

– Расслабься, – он наклонился, поцеловал – нежно на этот раз, отвлекая. – Дыши. Это пройдёт.

Продолжил входить – медленно, давая время привыкнуть.

Дискомфорт отступал постепенно, сменяясь ощущением полноты, близости.

Наконец погрузился полностью, замер.

Дышал тяжело, каждый мускул напряжён от усилия сдерживаться.

– Богами, – выдохнул он. – Каждый раз… как в первый. Так горячо. Так узко. Так идеально.

Он начал двигаться – медленно сначала, контролируя каждый толчок.

Но контроль длился недолго.

Три дня сдерживания, три дня голода брали своё.

Темп ускорился – удары стали сильнее, глубже, быстрее.

Он отпустил мои запястья, обхватил за бёдра, приподнял, меняя угол.

Вошёл так глубоко, что воздух вышиб из лёгких.

– Вот так, – прорычал он. – Именно так. Чувствуешь, как глубоко я внутри? Как заполняю полностью?

Я могла только кивнуть, цепляясь за его плечи.

Он сорвался окончательно.

Начал двигаться интенсивно, стремительно – мощными толчками, что заставляли койку скрипеть и биться о переборку.

Рука скользнула между нами, нашла ту точку, что пульсировала.

Начал тереть – кругами, с напором, в такт движениям.

Жар нарастал стремительно, закручивался в тугую спираль внизу живота.

– Орион… снова… я…

– Кончай, – приказал он, толкаясь ещё сильнее. – Сейчас. Хочу чувствовать, как сжимаешься вокруг меня.

Пальцы ускорились.

Спираль лопнула.

Я кричала, содрогаясь, мышцы сжимались вокруг него волнами.

– Да… боги… вот так… – он потерял ритм полностью, движения стали рваными, отчаянными.

Толкнулся последний раз – глубоко, до упора.

Замер, содрогаясь, изливаясь внутрь горячими толчками.

Узы вспыхнули между нами – золотой свет залил каюту на секунду.

Руны на запястьях засияли ярче звёзд.

Через связь хлынула волна – его удовлетворение, облегчение, счастье смешались с моими.

На мгновение мы были единым целым – полностью, абсолютно.

Свет погас.

Орион рухнул на меня, тяжело дыша, всё ещё внутри.

Лицо уткнулось в изгиб моей шеи.

Я обхватила его, прижала к себе, чувствуя, как колотится сердце под рёбрами – быстро, неровно, в такт моему.

Минута прошла в тишине.

Он медленно вышел, перекатился рядом, притянул меня к себе.

Я прижалась к его боку, голова на груди, его рука обхватила мою талию крепко.

Мы лежали в темноте маленькой каюты, дыша синхронно.

– Астра, – голос прозвучал хрипло. – То, что я сказал раньше… что не умею любить…

Он замолчал.

Я подняла голову, посмотрела на него.

В тусклом свете от панели управления я видела его профиль – резкий, красивый, напряжённый.

– Может, это правда, – продолжил он тише. – Может, я забыл, как это делается. Или никогда не знал.

Он повернул голову, встретил мой взгляд.

– Но я знаю, что чувствую к тебе… это больше, чем долг. Больше, чем узы. Больше, чем я готов признать вслух.

Рука поднялась, коснулась моей щеки – нежно на этот раз.

– И это пугает меня до чёртиков.

Я накрыла его руку своей.

– Меня тоже, – прошептала я. – Меня тоже пугает.

Он притянул меня обратно к груди, крепко обнял.

– После миссии, – пробормотал он, и на этот раз голос был другим – решительным, но не уклончивым. – После того, как спасём твою сестру. Мы поговорим. По-настоящему. Обо всём.

Пауза.

– О том, что значит "избранная". О том, почему руны светятся только для тебя так. О том, почему узы изменились после той ночи – я чувствую это, ты тоже чувствуешь.

Его рука сжала мою талию крепче.

– Обещаю. Никаких уклонений. Никаких отговорок. Вся правда. Даже если она напугает нас обоих.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Я закрыла глаза, слушая биение его сердца под ухом.

Равномерное. Сильное. Живое.

Через узы я чувствовала его – спокойнее, чем за все дни.

Стена между нами рухнула.

Может, ненадолго. Может, временно.

Но сейчас, в этот момент, мы были ближе, чем когда-либо.

И это было достаточно.

Пока.

Глава 2

Я проснулась от тихого гудения двигателей.

Постоянного, убаюкивающего звука, что пронизывал каждый сантиметр корабля.

Было темно. Каюта освещалась только тусклым светом от панели управления у двери – холодным, синеватым.

Я лежала на боку, прижатая к тёплому телу.

Рука Ориона обхватывала мою талию – тяжёлая, собственническая даже во сне.

Его дыхание касалось моего затылка – ровное, глубокое.

Он спал.

Впервые за три дня, судя по тому, как расслаблены мышцы под моей ладонью на его предплечье.

Я не двигалась, боясь разбудить.

Просто лежала, наслаждаясь моментом близости, что казался таким редким, хрупким.

Через узы я чувствовала его – спокойного, умиротворённого, без обычного напряжения и контроля.

Руны на запястье светились мягко в темноте – золотые линии пульсировали в такт нашим сердцебиениям.

Связь стала теплее после того, что произошло. Мягче.

Словно узлы, о которых говорила Кайра, немного распутались.

Я закрыла глаза обратно, позволяя себе ещё несколько минут покоя.

Но сон не вернулся.

Мысли кружили.

Дворец. Лиана. Император.

Семь лет она в плену. Семь лет я искала способ добраться до неё.

Почему он держит её как почётную пленницу?

Что ему нужно от неё?

Беспокойство грызло, не давало расслабиться полностью.

Рука на моей талии шевельнулась.

Пальцы сжали мягко.

– Не спишь? – голос Ориона был хриплым от сна, низким.

– Не могу, – призналась я негромко. – Слишком много мыслей.

Он притянул меня ближе, прижал спиной к своей груди плотнее.

Губы коснулись моего плеча – лёгкий поцелуй.

– О чём думаешь?

– О Лиане. О дворце. О том, что нас ждёт.

Я повернулась в его объятиях, чтобы видеть лицо.

В тусклом свете различала только контуры – резкий профиль, тень щетины на щеках и подбородке, блеск золотых глаз.

– Ты правда думаешь, что мы сможем? – спросила я. – Проникнуть во дворец, найти её, выбраться живыми?

Орион молчал долго, и я знала – он не станет лгать, приукрашивать ради утешения.

– Шансы малы, – сказал он наконец честно. – Дворец – самое защищённое место в галактике. Десятки тысяч солдат. Барьеры, построенные ещё при мне – я сам консультировал архитекторов полторы тысячи лет назад, когда был полководцем Империи, до войны богов.