Полная версия
Тайна проклятого каравана
– Во-во. Все говорят, что здесь энергетика мощная. Столько веков люди жили на этом пятачке. Рождались, умирали, любили, ненавидели, молились, страдали, пили водку, рыдали, дрались… Убивали… Вот, и ты тоже почувствовала…
– А твои родители?
Лёлька снял очки, потер глаза тыльной стороной ладони. Пауза затягивалась…
– Извини… – Марийка смущенно дотронулась до его руки. – Не хочешь – не надо.
– Да ничего особенного. Просто отца я не помню. Он погиб, когда я совсем маленький был. Мать вернулась сюда, к родителям. Так мы и жили лет, наверное, десять. Изольда – ну, бабка моя – постоянно ее пилила, а после смерти деда вообще как с цепи сорвалась. Садистка престарелая. Потом мама как-то скоропостижно вышла замуж и переехала к мужу. Я остался с бабкой. Двое суток она орала дурниной, бесновалась, била посуду и крушила мебель. А потом мама с Михалычем приехали и забрали меня к себе – в маленькую комнатушку огромной коммуналки. Там даже вторая кровать не помещалась. Но было так хорошо и спокойно… Да и отчим оказался классным мужиком. С матери пылинки сдувает. Теперь у меня даже маленькая сестренка есть, – Лёлькин взгляд потеплел. – Коза мелкая.
– А что с бабкой?
– Да ничего. Что ей сделается? Она тогда часто приходила, когда отчима дома не было. И каждый раз со скандалами. Однажды схватила меня за руку и попыталась утащить за собой, отвешивая по дороге пинки и подзатыльники. Тогда мать взяла топор и совершенно так спокойно сказала, что если старая карга еще хоть раз обидит ее ребенка – неважно, словом или делом, – этим самым топором она ее и убьет. И глядя ей в глаза, я совершенно четко осознавал: именно так и будет. Бабка ошалела от такого поворота, но, по-видимому, тоже всё поняла как надо. Белой и пушистой, конечно, не стала, однако агрессию как рукой сняло. А всего-то и надо было – топор показать. После этого я у нее часто и подолгу гостил. В этой вот усадьбе. А сейчас у меня, получается, два дома: у бабки и у родителей. Мы даже стали общаться по-человечески. Иногда… – Лёлька улыбнулся своей доброй детской улыбкой. – Всё хорошо, что хорошо кончается…
С улицы, под арку между домами, тихо шурша шинами, вползла неприметная простенькая с виду машина. Если б Марийка, не знала, сколько такая стоит, то и не обратила бы внимания на человека, который выбрался из-за руля. Это был средних лет мужчина, в его темных волосах благородно серебрилась седина, и одет он был с той легкой небрежностью, которая отличает людей состоятельных и самодостаточных, коим чужое мнение вряд ли представляется критерием истины.
Раскинув руки жестом радушного хозяина, он двинулся навстречу Лёльке и его спутнице.
– Сколько лет, сколько зим! Олег! – Заключил его в объятья, похлопывая по спине, отстранился, потряс за плечи, и, наконец, протянул руку для рукопожатия. – Софочка мне уже позвонила, кто-то, говорит, по усадьбе бродит…
– Обзавелся, наконец, секретаршей? – Лёлька с чувством стиснул протянутую руку.
– Каюсь, грешен… Могу себе позволить переложить часть забот на хрупкие женские плечи. В моем возрасте работа уже должна быть удовольствием, а не тяжким бременем.
Он повернулся к Марийке, и ей тоже протянул правую руку. Но не так, как Лёлику, а ладонью кверху. И когда девушка, чуть помедлив, положила на нее свою тонкую ладошку, накрыл свободной рукой. Марийка покраснела и попыталась высвободиться. Секунду помедлив, он как бы нехотя и с огромным сожалением разжал хватку.
– Милая барышня, напомните мне, где я мог вас видеть?
– Но-но-но! Ты эти свои штучки для Софочки оставь! – Лёлька погрозил пальцем. – Знакомьтесь: Марийка – это Тарас Андреевич, Тарас – это Мария.
И уже обращаясь к Марийке, пояснил:
– Этот старый ловелас – мой добрый приятель, по совместительству – владелец антикварного магазина, – Лёлька кивнул в сторону одноэтажного каменного строения, – на задворки которого мы проникли, аки тати36. А еще – богатенький Буратино, который расселил по новым квартирам всех жильцов этой усадьбы. В том числе – и мою бабку.
– Ах, Изольда Казимировна! – антиквар закатил глаза. – Какая женщина! Огонь! Тайфун! Неистовая и абсолютно бесстрашная…
– Ты просто не знаешь, чем ее пугать! – перебил Лёлька.
Марийка хихикнула.
– Кстати, ты слышал, Коська-шизанутый помер?
Лёлик удивился:
– Господи! Ты-то откуда знаешь?
– Не поминай имя Господа всуе, сын мой, – Тарас чопорно сложил руки на уже наметившимся брюшке. Выдержал паузу и добавил: – А пойдемте-ка ко мне. Чаем угощу. Никогда такого не пили! Да и обсудить, я так думаю, нам есть что… Сынок его уже звонил: поскорей хочет папашино барахло сбыть.
– Будешь покупать? – Лёлька тихонько подтолкнул Марийку, пойдем, мол…
– Ну, не знаю. Были у него когда-то прелюбопытнейшие вещицы. Хотел в свое время перекупить – так не отдал, сволочь. А вообще, интересно, конечно, глянуть, чего там наш скупой рыцарь нажил
– Скорее уж Царь Кощей, – фыркнула Марийка.
– Да, пожалуй, такое определение точнее, – согласился Тарас, отпирая своим ключом массивную железную дверь черного хода.
Пропустив ребят вперед, задвинул изнутри тяжелую щеколду и по-хозяйски крикнул куда-то в пустоту:
– Софочка! Позвони, пожалуйста, в приемную мэра, отмени встречу! И верни чайник, у меня гости! – и, сбавив громкость: – прошу, друзья мои!
Они вошли в просторный кабинет. У окна массивный дубовый стол под зеленым сукном. Добротные книжные шкафы, украшенные изысканной резьбой, вдоль стены. Напротив – старинный диванчик и пара кресел, изящный чайный столик.
Пока рассаживались, чеканным маршевым шагом вошла женщина. Какая-то… никакая, что ли. Не молодая, не старая, не красивая, не страшная. Тусклые волосы, невыразительные черты лица…
– Прошу любить и жаловать! – отрекомендовал Тарас, принимая из ее рук чайник с кипятком, – Софья Васильевна! Мой добрый ангел.
«Ангел» одарила молодых людей блёклым взглядом снулых глаз дохлой рыбы, растянула в стороны кончики губ, что, вероятно, должно было являться улыбкой, развернулась, как по команде «Ать-два!», и таким же строевым шагом покинула кабинет.
– Убей меня тапком – я тебя не узнаю! – Лёлька не сразу отмер.
– Понимаешь, мой юный друг, длинноногих политически грамотных мне и помимо работы хватает, хозяин неторопливо вытаскивал из шкафа и расставлял на столике чашки, заварочный чайник, вазочки с конфетами и печеньем, прочую немудрящую закусь. – А Софочка – профессионал от бога. Я ей спокойно отдал самую неприятную часть бизнеса: бухгалтерию, налоговую, пожнадзор, некоторых особо проблемных клиентов. Плюс, она никогда ничего не забывает и все поручения выполняет идеально и в срок.
Наконец, из недр антикварной мебели появилась бутылка дорогого коньяка. Марийка отрицательно покачала головой. Тарас развел руками: дело, мол, твое, и плеснул тягучей янтарной жидкости только в два пузатых бокала.
– Пьяный за рулем – преступник, – хотел было съехидничать Лёлик.
Но Тарас понял его с полувзгляда:
– А я сегодня больше никуда не поеду. Здесь останусь.
– Очередную любовь прогнал?
Антиквар покачал головой:
– Не-е-е… Не прогнал. Пока еще. Вообще, знаешь, я придумал, что сделаю с изольдиной развалюхой. Оборудую себе берлогу. Проект уже заказал. Правда, придется чуть ли не половину всех бревен поменять. Дешевле было бы новый дом построить. Но, знаешь, нравится он мне…
– Как трогательно… – язвительно усмехнулся Лёлька.
– Ничуть. Голый расчет. Видели, какая конфетка из той халупы получилась? – Тарас ткнул пальцем куда-то в стену. – Я в нем турбюро открою. Буду специализироваться на въездном и экстремальном туризме. Кстати, Олежка, переходи ко мне на работу! Не хочешь? Ну да ладно, обсудим потом еще… В двухэтажном ретро-гостиницу сделаю…
– А в лебедевском? Ну, тот, который рядом с бабкиным?
Антиквар пожал плечами:
– Не знаю пока. Есть одна мыслишка, и я ее думаю. Ваше здоровье! – он отсалютовал бокалом. – М-м-м-м… Видел тебя на днях в телевизоре…
Задумчиво покачал бокал на ладони, внимательно рассматривая его содержимое. Потом неожиданно хлопнул свободной рукой себя по лбу и, рассмеявшись, перевел взгляд на Марийку.
– Вспомнил! Ну как же я мог не узнать очаровательную барышню из телевизора? Старею… – сокрушенно покачал головой и плеснул себе еще коньяка. – Так, о чем я?.. А, да! Ты, помнится, змеевик эдак эффектно продемонстрировал. С чего решил, что он имеет отношение к Проклятому каравану?
Лёлька развел руками:
– У нас в каталоге он так обозначен.
– Пх! – Тарас пренебрежительно фыркнул. В вашем каталоге и не такого понапишут. Все ваши досоветские фонды откуда взялись?
– После революции были национализированы коллекции разных учреждений и обществ, частные собрания. На их основе и создавался музей. В областном архиве, кстати, есть фонд нашего музея. Некоторые категории документов по истечении определенного времени передаются на государственное хранение.
– Умница! – похвалил антиквар. – Возьми конфетку. А когда в следующий раз будешь в архиве, посмотри описи, а еще глянь фонды исполкомов губернского и городского советов. Наверняка где-то есть передаточные описи. Если повезет, найдешь материалы, собранные прежними владельцами. Может, и еще чего интересного… Вообще, знаете, друзья мои, вокруг этого самого Проклятого каравана в последнее время какая-то нездоровая суета происходит. Коська недавно им интересовался. Звонил, просил дать заключение по какой-то вещице.
Марийка с Лёликом переглянулись.
– Какой?
– Не знаю. Я назвал стоимость моих услуг, – хихикнул Тарас. – Не смог отказать себе в удовольствии послушать, как его жаба душит. Я ж не знал, что тебя это так интересует. Извини.
– Это могла быть рукопись? – вкрадчиво поинтересовался Лёлька
Антиквар сделал неопределенный жест:
– Кто бы знал… Мне тогда показалось, что это какой-то предмет. Я особо не стал заморачиваться. Другие дела были…
Помолчал, думая о чем-то своем. Гости терпеливо ждали продолжения.
– Здесь, в усадьбе, тогда чертовщина какая-то началась. Работяги, которые ремонт подрядились делать, разбежались. Пригрозил, что не заплачу ни копейки. Сказали: «Вай, хазаын! Нэ нада дэнги. Худая дэнги. И дом худая. Мертвый смерть ходит с косой». Больше я их не видел. Потом другая бригада сбежала: привидение, мол, тут бродит. Попробовал по ночам сам покараулить. Точно, шарахается гад какой-то. Думал, поймаю – убью! Не поймал…
– Чё в полицию не пошел?
– А чё я им скажу? В старых развалюхах призрак завелся?
Марийка, представив ситуацию, не удержалась от улыбки.
– Да и нехай с ним! Пущай ищет. Все равно ничего не найдет. Нету ничего. Сам проверял. Все закоулочки обнюхал, с металлодетектором облазил. Мелочевки разной насобирал. Так, ничего существенного…
– Слушайте, а ведь человек с металлоискателем вполне может сойти за смерть с косой, – вклинилась Марийка.
– Угу. Меня та же мысль посетила. Только мой-то покруче будет. И после меня искать – дохлый номер.
– А какое отношение усадьба имеет к тому каравану? – не поняла Марийка.
Теперь настала очередь мужчин переглядываться.
– Долгая история… – нехотя начал Лёлька.
– Ну, если в двух словах… – протянул Тарас. – Первым хозяином (ну, по крайней мере, первым установленным) был берггешворен Сибирцев. Батюшка его по Городу в купечестве числился, детей имел кучу. Одних сыновей только – пятеро. Торговали по всей Сибири – и тихоокеанской пушниной, и китайским чаем. Очень влиятельное семейство было. А тот, который наш – по горному ведомству пошел. На Энских заводах чин двенадцатого класса выслужил. Это тебе не фунт изюму! Городским головой был. Братец его депутатом в Екатерининскую Уложенную Комиссию ездил.
– Ты щас целую лекцию прочитаешь! – перебил Лёлик. – Короче, в том караване пропал то ли сын, то ли племянник нашего Сибирцева. И он немало сил приложил к его поискам. Слу-у-ушайте, а ведь покойный Федотов утверждал, что он прямой потомок этой династии! Вроде как даже генеалогическое древо свое составил аж за триста лет.
– Брешет! – Тарас брезгливо поморщился. – Ты видел эту генеалогию? Вот и никто не видел. На самом деле, какой-то из его пра-пра- был то ли троюродным, то ли четвероюродным по материнской линии кому-то из боковой ветви Сибирцевых. Короче, нашего забора двоюродный плетень. Проверить можешь. Если не лениво…
Лёлька почесал затылок:
– А ведь как правдоподобно врал. Даже сомнений ни у кого не возникало.
Тарас вдруг тихонько чертыхнулся:
– Слушай, брат, старею! Память стала подводить!
Выбрался из кресла, подошел к столу, открыл маленьким изящным ключиком ящик и достал небольшого формата тонкую книжку. После чего вернулся к собеседникам.
– С моими призраками совсем обо всем забыл, – протянул книгу Лёлику. – Глянь, какую прелесть я недавно в Питере нашел. Ты не смотри, что переплет новодельный. 1823 год издания! Воспоминания одного столичного чиновника о Городе. Букинист на сайте просил за нее сущие копейки. А как узнал, что я интересуюсь, взвинтил цену так, что мама не горюй!
– Хорошие у вас отношения с коллегами! Теплые, – хмыкнул Лёлик, рассматривая хрупкие пожелтевшие странички.
– Они мне не коллеги. Они конкуренты. Ты возьми домой. Почитай внимательно! А почему ты спросил о рукописи? Ну, когда я сказал, что Коська просил что-то оценить?
Молодые люди переглянулись. Лёлька кивнул головой: можно, мол… Марийка слегка приподняла брови: как скажешь, – и вытащила из сумки вчерашнюю папку, развязала тесемки.
– Коськины?
– Скорее всего…
Тарас взял верхний лист. Посмотрел на просвет. Сощурился, пытаясь разобрать слова. Вытащил из кармана небольшую лупу. С минуту изучал бумагу, чернила. Задумчиво почесал затылок.
– Подлинник. Либо очень талантливая имитация, – бегло перелистал остальные. – Думаю, все-таки подлинники. Один документ подделать можно. Знаю умельцев. Но такую кипу бумаг… Смысл? Впрочем, всё бывает. Интересно, где Коська их стырил? Постойте-ка… Любопытно, очень любопытно…
Антиквар замолчал, рассматривая карандашный рисунок на небольшом обрывке.
– Лёлька! Сними очки!
– Зачем?
– Надо! И повернись боком!
Тот подчинился.
– Ой-ё!.. Машенька, вы ничего не видите? – он подвинул девушке листок с изображением мужского профиля.
Марийка хотела было обидеться на «Машеньку» – тоже мне медведь нашелся! Но любопытство перевесило: человек на рисунке показался знакомым. Очень-очень знакомым. Наклонила голову в одну сторону, в другую, покачала в сомнении. Н-н-нет… Не вспомнила. В поисках поддержки подняла глаза на Лёльку и тихо ойкнула. Вновь уставилась на бумагу. Аккуратно прикрыла ладошкой всклокоченную бороду незнакомца. На старой пожелтевшей бумаге был нарисован… Лёлик.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Медальон-оберег
2
Плоская цепочка
3
Горный чин XII класса соответствовал в середине XVIII века пехотному поручику
4
шуба
5
Ворчать, потихоньку браниться (сиб.)
6
Сердце вещует, беспокоится (сиб.)
7
сглазил
8
Вид официальных документов, которыми могли обмениваться учреждения, не связанные соподчиненностью
9
Замерзание поверхности водоема
10
Форменный армейский плащ с капюшоном и без рукавов, наподобие современной плащ-палатки.
11
Кричать, вскрикивать
12
Наказанный, клейменый преступник
13
Чулан
14
Туман
15
Шалаш
16
Пройдоха, проныра
17
Отсылка к «Запискам и замечаниям о Сибири» Екатерины Авдеевой-Полевой, изданных в книге «Записки иркутских жителей» в Иркутске в 1990 году.
18
Распоп – расстриженный, т.е. лишенный сана священник
19
Приписные – экономические, государственные или дворцовые крестьяне, приписанные, т.е. прикрепленные (на положении крепостных) навечно к заводу или фабрике, с целью обеспечить промышленные предприятия дешевой и постоянной рабочей силой
20
Тайная канцелярия – государственный орган политического сыска и суда в России XVIII века
21
Речь идет о супруге Петра III Федоровича Екатерине II
22
Слободская Украйна – территории на северо-востоке современной Украины.
23
Полушубок – верхняя короткополая одежда из ткани, азям – разновидность верхней мужской одежды (уст. сиб.)
24
Qui prodest (лат.) – Кому выгодно
25
Цит. из фильма «Кин-Дза-Дза»
26
Казёнка – кладовая, чулан
27
Зернь – костяные кубики с нанесенными на гранях точками – «зернами», а также игра в кости
28
По старой легенде «чудь» – древний народ, живший в Сибири до прихода русских
29
Пробирня – лаборатория
30
Берг-коллегия – орган управления горной промышленностью Российской империи в XVIII веке
31
Дахабари – духи женщин, проживших тяжелую жизнь, которых истязали мужья и мучили родственники, которые умерли насильственной смертью, за что получили от богов право мстить людям за причиненное им зло и обиды (бурят.)
32
Эрлэн-хан – хозяин подземного мира (бурят.)
33
Почнёт – начнёт (устар.)
34
Токмо – только (устар.)
35
Магазейн – склад (устар.)
36
…как воры