Инс и Аутс

– Я видел вишню за полярным кругом. Радости! С фантазией всех поздравляю и реальностью!

Потом он написал: «Однажды, по пути к шаману, Аутс с Инсом в зимней тундре потерялись».

ЗЕРКАЛЬНЫЙ ПРОПОВЕДНИК

Тут Калугин проснулся и решил больше не спать,

но моментально заснул и увидел сон,

будто он сидит за милиционером, а мимо проходят кусты.

Даниил Хармс, «Сон» из цикла «Случаи»

Под новый год на площадь города в одежде Инса Аутс вышел и сказал:

– Эй, люди, слушайте меня пока мои слова не модны и спонтанны словно дети. Вам будет счастье, если прекратите без любви совокупляться по законам эрогенным. Вы перестанете страдать, как только отлучитесь от привычки удовольствия искать в чужих постелях.

«Траххх! Ба-баххх!» – петарда разорвалась в небе.

Аутс-Инс продолжил:

– Не стоит даже в мыслях предавать своих любимых ради мимолётных впечатлений.

Снег пошёл.

Добавил Аутс-Инс:

– По сути, вы свободны, и чисты… и благородны даже как подснежники в глуши, но это ведь не значит, чудаки, что блядство вправе вы бездумно культивировать в угарах страсти. С наступающим!.. Здоровья, мира вам, доверия! Надеюсь, рано или поздно вы в брильянтовых гробах увидите разлады и измены!

Тут Инс переодетый в Аутса как черт из табакерки вырвался из-за угла и закричал, кривляясь, как паяц богемный:

– Здравствуйте, зеркальный проповедник! В чём проблема? Простите, но затронутая тема интересна лишь полену или евнуху бездомному.

Аутс-Инс:

– Вы скепсисом богаты на отрыв?

Инс-Аутс:

– Да, порыв души. Дилемма. Вот мне, пусть не безгрешному, но по любви как раз и не с кем заниматься сексом.

Аут-Инс:

– Потешно.

Инс-Аутс:

– Честно, хоть себя люби… но это ведь, вообще, не верно!

Аутс-Инс:

– Примерный бардачок у вас в душе. Всё как в тумане…

зато потом, когда-нибудь, вы обретете всё в момент. В один прекрасный день, не в сладком сне, не в эротическом дурмане.

Инс-Аутс:

– Эх! Да пусть живут все как хотят. Чего пристали? Хватит! Кому-то и святой любви для счастья мало! Вы не знали?

Аутс-Инс:

– Вы, словно, крот с тремя глазами. Кто вам платит?

Инс-Аутс:

– Сердце боем платит мне, точнее, током крови.

Аутс-Инс:

– Есть сердце и у кролика.

Инс-Аутс:

– Я горючими слезами отмываю капиталы за границами реальности.

Аутс-Инс:

– Да вы магнат метафизической печали.

Инс-Аутс:

– Да, несметно я богат душевной болью от простого понимания парадоксальности любого восприятия.

Аутс-Инс:

– Психопатия плюс шизофрения с манией величия!

Инс-Аутс:

– Да, перед собою я бы и колено преклонил, упал бы в ноги лоб себе разбить. Но чем вы лучше человека-схемы, проповедник строгий? Но чем я лучше человека-маеты?

Аутс-Инс:

– Общаясь с отражением своим и не заметишь, как и человеком перестанешь быть. Давай на «ты», агент сердечной простоты и воли.

Инс-Аутс:

– Хорошо, да хоть на «мы», бунтарь для красоты. Так что там про любовь и нелюбовь ты говоришь, раб аллегорий?

Аутс-Инс:

– Я говорю: нет смысла с нелюбовью обниматься, в смысле, жить

без смысла высшего… ну в смысле, в блядском трансе перед смертью прогибаться авангардным коромыслом!

Инс-Аутс:

– Если хочешь перемен, начни с себя! Послание не гни до перелома.

Аутс-Инс:

– Я вижу, что ты быстро обучаешься и мне же мои мысли или их подобие в моменте отправляешь, словно трансмутированная обезьяна. Но, чтобы ни сказал я, надо понимать – слова ещё не смыслы, смыслы сами по себе ещё не знания, а знания все только относительно друг друга подтверждаются…

Инс-Аутс: – О…

Аутс-Инс:

– Нет наблюдателя – нет ничего, но чтобы разобраться в том, что видишь, это понимать и этим жить в божественном присутствии, не стоит в мире видимом фатально залипать, а нужно наблюдать, как минимум, за наблюдателем его и этим самым ВСЁ и даже, если хочешь, НИЧЕГО осознавать, как вечное «СЕЙЧАС»! Что не дошло?

Инс-Аутс, усмехаясь, почесал затылок.

Аутс-Инс:

– Ах, зеркало моё, ты, кажется, умом не вышло, и выходит, я напрасно распинаюсь. Уходи!

Инс-Аутс:

– Эй, от зеркала и слышу. И нужен ли мне ум в контексте твоих слов? Куда мне уходить в зеркальный бесконечный коридор? Да я там пропаду, как кварк фантазии в бесчисленном количестве мультивселенских снов!

Аутс-Инс:

– Достал уже! Давай на чистоту – все зеркала кривые!

Инс-Аутс:

– Да, особенно все те, в которых мы так нравимся друг другу.

Толпа зевак взяла их в тесный круг.

В толпу прошёл, толкаясь, полицейский в звании сержанта, крикнул властно:

– Кто-то убит, открыт, торчит?

Парнишка заводной на ёлку влез и крикнул, вынимая из-за пазухи огромную бутылку самогона:

– Бабы, мужики, нам праздник проповедник с полицейским не испортят! Мы в порядке!

Сержант:

– Молчать! Сертификат на сборище имеется?

Инс-Аутс:

– Профанация не подойдёт случайно?

Хватаясь за дубинку закричал сержант:

– Сейчас случайно у кого-то будет дефлорация мозгов.

Инс-Аутс:

– Да нормально всё. Здоровый смех, свобод регенерация. Аутентичный, типа, тип к любви высокой призывает всех. Пустяк. Наивный парень принял за прозрение фрустрацию.

Вздохнув и скорчив грустную гримасу Аутс-Инс:

– Инсинуация! Да ладно, люди, я про счастье пошутил. Подумаешь, в природе дети нелюбимые бывают и гонимые, больные, злые… одинокие как до творенья мира Бог. И что, что без любви рожаем не свиней, не гамадрилов. Не стоит вешать между ног себе замок.

– Ага, ага, любить друг друга по любому не бездушно, – загудел народ. Не стыдно возжелать и целый мир иметь! Желания – не яд!

Зеваки дружно, пританцовывая как пингвины, затянули песню «Роды в Антарктиде».

Парень с ёлки:

– Драааааааааааааааайв! Экстааааааазззззззззз!

Пришли Снегурочка и Дед мороз.

Снегурочка сержанту подмигнула, а потом в толпу бросая разноцветные презервативы, завопила:

– Мы ради удовольствия живём. Сердца – не льдины.

Сержант на нервах в рацию сказал:

– На площадь, бля, Свободы взвод бомонда отправляйте…

фу ты, вашу мать, короче, сука, быстро мне ребят покрепче присылайте сброд унять.

На ёлке парень, крест нагрудный чмокнув, закричал:

– Да хоть в аду мы размножаться будем!

Аутс-Инс:

– Ну ладно, всё, отбой, я пошутил, что пошутил про счастье. Дело сложное.

Инс-Аутс:

– Коё-что понять пытались.

Аутс-Инс:

– А именно, насколько мы смогли бы сблизиться, а может отдалиться, став друг другом.

Из толпы:

– Моральные уроды, мудаки!

Инс-Аутс:

– Да, возможно. Но теперь мы знаем, что конфликт – хороший способ осознать единство противоположностей.

Снегурочка сержанту:

– Здравствуй, зайчик.

Сержант растерянно добавил в рацию:

– Хреново всё! С несчастными придётся разбираться психиатру. Мозгов угон. Заматерели клоуны.

Из рации:

– Хомяк поёт? Кусается? Ну очуметь! Без респираторов сосутся информаторы? Отставить бред, сержант! Какие гонки и зеркальный коридор? Пятно! Позор! Отряд уже в пути. Не ныть, терпеть!

Потряхивая рацию, сержант:

– Какие шпонки? Связь – фуфло. Какой маяк? Какой астральный помидор? Какие трансформаторы? Формально, черт бы вас побрал, все тонкости реальности ни приласкать, ни силой взять. Какой же я болван!

– Да все болваны, кто не пьян, не весел, не влюблен. – Воскликнул парень с ёлки и послал снегурочке воздушный поцелуй.

Из рации сквозь шорохи и скрипы громкие:

– Я спал с твоей женой.

Сержант в недоумении:

– Что? Что?

Из рации:

– За власть стоять стеной!

Снегурочка сержанту:

– Залетела я. Возможно от тебя. Ты почему не позвонил? Ушёл. Пропал.

Толпа, на месте маршируя и ритмично хлопая в ладоши, разродилась воплями:

– Корпеть-иметь! Ебать-копать! Пиздец какой! А хули нам!

Снежок бросая в памятник кровавому свободолюбцу Аутс-Инс:

– Народный бесподобный эпос-марш «Любовь и апокалипсис».

Инс-Аутс заключил:

– Пусть даже где-то под прикрытием иронии безумие безумцам проповедовать благоразумие.

Игрушки из секс-шопа раздавая людям Дед мороз:

– Жизнь – это блядство в поисках любви! Не вешать нос!

Снегурочка:

– И хвост держать трубой!

Сержант, дрожа, пробормотал:

– Кураж. Форсаж. В итоге… хаос, раскардаш.

Из рации намного чётче:

– Саботаж?

Сержант:

– В эфире вздор собачий, словно смысла вор. Иду его ловить на мысли о любви. Мне страшно. Боль в спине, но где-то в сердце зреют вдохновение и ясность.

На ёлке парень, снова самогона из бутылки отхлебнув, провыл:

– И на здоровье! Всё путём по-всякому!

Из рации:

– Сержант, приказываю вам арестовать себя и не препятствовать порядку!

Сержант, дубинку выбросив в сугроб:

– Вы как хотите, демоны, а я устал за деньги контролировать народ.

Из рации:

– Закон с тобой!

Сержант:

– Я схемам верен был, но разучился жить по правде, по любви. Я душу продал дьяволу за миску каши.

Он бросил в стену рацию и закричал:

– Как много в мире ёбаной хуйни!

За несколько мгновений до того, как рация на мелкие кусочки разлетелась, из неё:

– Ну ё-моё! Под трибунал пойдёшь, преда…

У полицейского сквозь форму из спины со звуком «хрысь» прорвались крылья, и он в шоке улетел и скрылся в небе!

Дед Мороз:

– Сбежал от праздника.

Снегурочка:

– Он обещал ради меня жену оставить.

Парень с ёлки:

– Психанул красиво! Качественно!

Дед Мороз:

– Возрадуйся Снегурочка, малыш твой будет с крыльями.

С небес:

– Себя не предавайте! Эй, себя не предавайте!

На площадь прибыло подразделение спецназа.

Дед Мороз:

– Эй, елочка, зажгись!

Часы пробили полночь.

Парень с ёлки:

– С новым блядством, братцы!

Все, кроме Аутса и Инса, дружным хором, включая и бойцов спецназа:

– Зааааеееебииись!!!

ПРОСТО СМОТРИ

Однажды, солнечным деньком, Инс с Аутсом у сломанной сосны сидели, размышляя о природе слабости и силы.

Аутс, разглядев в траве, как муравей несёт огромную соломинку, сказал:

– Я унижаю разум свой дурною склонностью любой ценой оправдывать свои ошибки.

Инс:

– Жизнь – гениальная картина, на которой её пишет кто-то только с виду неприлично хлипкий.

Аутс:

– У слабостей своих в плену пылаю жалостью к себе. Какая дикость!

Инс:

– Не увлекайся самокритикой!

С досадой Аутс:

– И судить происходящее мне легче, чем любить его и принимать как данность.

Инс:

– Смотри на всё в тиши ума. В себе ищи идиллию и правду.

Аутс:

– Страхи мною правят.

Инс:

– Боишься сам себя.

Тем временем усердный муравей преодолел препятствие – ствол сломанной сосны.

Сосна:

– Не сдамся! Поднимусь! Я справлюсь!

Тучи поглотили солнце.

Инс:

– Всё утрясется.

Аутсу сосна:

– Возрадуйся, глупец, что ты не камень или, лес меня прости, не дерево.

Смеясь до плача с веток полетели листья.

Аутс:

– И ни в чём я не уверен.

Инс:

– Цени, а не оценивай. Всё равноценно если не копить сомнения.

Жук, появившийся из-под травы, напал на муравья – схватил его за шею и прижал к земле.

Зашевелились листья:

– Муравей, держись. Не поддавайся. Мы с тобой!

Вмиг извернулся муравей, орудуя соломинкой, как богатырь дубиной: «Буххх! Трам-бомссс»! – с огромной силой приложил жука по голове. Жук улетел, а муравей продолжил путь. Затихло всё…

Сосна:

– Ах, мне бы ваши хилые проблемы.

Аутс, сделав языком изящную, но тщетную попытку прикоснуться к собственной щеке, где, словно одинокая слезинка, первая дождинка, притаилась, произнёс:

– Не зря мы зонтики с собою прихватили.

Инс:

– Просто смотри.

Сосна:

– Расти мне и расти. Я буду выше дуба!

Аутс как бы что-то бросил ввысь и, выпучив глаза, как перед кошкой мышка в мультике смешном, сказал:

– Считай, от взгляда моего застыла в небесах монетка.

Инс:

– А дальше что?

С апломбом Аутс:

– Взором я её пронзил!

Инс:

– Хорошо… но что на самом деле думаешь и видишь?

Аутс:

– Будет дождь. Дождь – это слезы неба.

Инс:

– О да! Все слезы льют, ревут хоть иногда.

Чуть приподнявшись над землёй сосна:

– Кроме дождя!

Сверкнула молния!

С восторгом Аутс:

– Всплеск энергии!

Инс:

– Что ещё?

Спокойно Аутс:

– Всё! Отстань! Просто смотри!

Инс, раскрывая зонт над муравейником:

– Смотрю во все глаза.

Сосна ещё приподнимаясь:

– Настанет день – всех закидаю шишками!

Гром прозвучал, и муравей в вершину муравейника вонзил соломинку. Над Инсом Аутс зонт раскрыл. Обрушилась с небес вода. Ствол сломанной сосны, как блудный пазл, встал на место слома.

Листья и грибы:

– Мечта… мечта… мечта…

Сосна:

– Вот так!

Свет солнца разорвал свирепые тугие тучи – заискрилась радуга!

Инс:

– Нега!

Аутс:

– Благодать!!!

Кивнул им муравей и в чреве муравейника с улыбкой скрылся.

Дождь слепой:

– Я вижу! Вижу!! Вижу!!!

ВНЕ ВРЕМЕНИ

«Переплёты в переплёте»

Надпись на рекламном плакате

книги «Инс и Аутс»

Произошло однажды так: на презентацию издания под заголовком «Инс и Аутс» Аутс с Инсом опоздали. Когда в отделе книжном гипермаркета «Вig Time» по поводу релиза этого пресс-конференция к финалу приближалась, главные герои этой книги в магазин ворвались.

Аутс, отдышавшись, пробурчал:

– Отдел для книг ещё искать. Жаль время не мотается назад.

Инс усмехнулся, а потом сказал:

– Эй, то, что видим и считаем по привычке настоящим, вот как звезды в небе – прошлое уже. Ведь не секрет, что нужен свету миг или столетие преодолеть пространство, чтобы глаз достичь. И если это осознать, то можно путешествовать во времени и даже останавливать его. Вопрос в количестве и качестве энергий наших.

Аутс:

– Нужен форс-мажор?

Инс:

– Да, реакция на уровне души – Любовь – спонтанная, но тонкая работа с гравитацией и психикой.

Мужик с глазами камикадзе крикнул им, распахивая куртку, под которой зашаталась бомба:

– Добрый вечерок. Его я предлагаю скоротать сурово!

Аутс:

– Нам везёт. Я вижу, молот прописал часам покой на наковальне!

Инс:

– Мужчине невдомёк, что клоунада – дело тонкое.

Бомбист, на бомбе кнопку красную нажав, сказал:

– Мой Бог – адреналин! До вас и бомба не доносит мой посыл?

00.19… 00.18…

Инс:

– Ага! Когда бы ты с протезом головы ходил, тогда бы, да…

Бомбист, белея словно в бане сноб:

– Погибнут люди!

Аутс:

– Просто балагуря не спастись. Что делать будем?

Инс:

– Придется время стопорить.

00.14… 00.13…

Аутс:

– Мешкать – смертоносно. Инс, чего ты ждешь?

00.11…

Инс:

– Ну, а сам как думаешь? Любви, конечно!

Аутс:

– Молодец.

00.07…

Бомбист:

– Прощай, фантазия.

00.05…

Читая эту книгу между Аутсом и Инсом девушка прошла.

00.03 на таймере – в её глазах по тексту книги и в реальности.

Вслед девушке Инс нежно прошептал:

– Остановись, опасное мгновенье, ты прекрасно!

Остановилась девушка, от книги оторвала взгляд и, ярко улыбаясь, подмигнула Инсу.

Вспышка!

На таймере 00 и 01 – застыли цифры, как и всё вокруг.

Внимательно рассматривая проводки на бомбе и бомбиста руки, Инс:

– Друг, посмотри у девицы в книжонке, дальше что там?

Аутс:

– Читали бы о нас книжонку сами, знали бы всё точно и заранее.

Он посмотрел через плечо девицы в книгу точь-в-точь такую же, как ты сейчас читаешь.

Инс:

– Ну, и?

И Аутс прочитал:

– « – Ну, и? И Аутс прочитал:….».

Инс:

– Ты издеваешься? Какой рвать провод?

Аутс:

– Белый!

Инс:

– Уверен?

Аутс:

– Сам прочти. Здесь чёрненьким по белёнькому:

«Аутс: – Белый». Значит, белый! Что же ты? Ну, рви!

Инс чёрный провод оборвал, и время потекло, как прежде.

Вроде бы и всё… но нет. Добро пожаловать в flashback – вернём своё внимание на несколько минут назад, чтобы услышать, что ответил автор книги «Инс и Аутс» на вопрос обозревателя журнала «Жесть-парад»:

– Так почему Инс не послушал Аутса, и проводок не белый оборвал, а черный?

Автор:

– Ну, как вариант, Инс от напряжения стал чёрный цвет воспринимать как белый, ведь и я не знал, когда писал вот это всё (и он обвёл руками зал, в виду имея что-то большее), какой обрезать провод. Есть ещё вопросы? Мир после этого зажил как раньше. Ха-ха-ха! А, впро…

И в этот миг, как знаем мы (за исключеньем Аутса и Инса) всё зависсссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссссслооооо.

Когда вновь завертелись стрелки на часах, Инс с Аутсом ворвались в зал и тут же угодили под поток вопросов, на которые ответили как скромники изящные. А презентация закончилась вот так:

Вопрос:

– Как время останавливать?

Слегка смущаясь Инс:

– Влюбитесь для начала, а потом – импровизация!

Вопрос:

– Чем объясните вашу популярность?

Аутс:

– Дети любят нас и жители других планет. Никто не застрахован от успеха!

Инс:

– Успех – потеха!

Журналисты:

– Ха-ха-ха!

Вопрос:

– Какие творческие планы?

Аутс с Инсом:

– Пишем книги.

Аутс:

– Готовим телешоу.

Инс:

– О вкусной и здоровой пище.

Бомбист и девушка, по-прежнему читающая эту книгу, появились в зале.

Закричал бомбист:

– Хотел я солнцем стать. Да, воспылать я возжелал нутром, и без того горячим, но… но только не срослось. В последнюю секунду перед тем, как время Инс остановил, я понял… до меня дошло.

Из зала кто-то крикнул:

– Что?

Бомбист:

– А то: я, как и автор, как и вы все, тоже персонаж из этой книги. Боже мой, я подсознательно пытался обрести свободу, только нет её. Да, нет! Да хоть взорвись, на каждого из нас найдется сеть и цепь… – в итоге, текст!

Вслух прочитала девушка:

– «– Вслух прочитала девушка: – Есть автор авторов, и он един для всех!».

Бомбист:

– Но кто он?

Девушка продолжила читать:

– «– Девушка продолжила читать:

– Не наш ли дорогой читатель эту книгу сотворил вниманием своим?».

Она закрыла книгу.

Автор:

– Я не понимаю смысл.

Девушка:

– По-моему, всё просто.

Автор:

– Я надеюсь!

Корреспондент журнала «Шок и Шик»:

– Сенсация! Картина за пределом обрамленья!

Инс с девушкой обнялись и пропали в поцелуе страстном.

Аутс:

– Экзальтация!

Бомбист:

– По правде говоря, я перекрасил провода!

Инс с девушкой летели в поцелуе 5 секунд, потом ещё 15, 20, 30, 40, 3 часа, 6 суток, 2 недели, год, 17 лет, столетие, 4 века, эру, несколько эонов – вечность… – миг вне времени!

Читатель: —

ЦИРК

Однажды Инс и Аутс в цирк отправились, ну а влились процессию, которая плелась за разноцветным гробом.

С тревогой первородной Аутс:

– Умер кто? Невесело моё сердечко бьётся, так колотится.

Силач:

– Не бойся.

Дрессировщик:

– Умер клоун.

Директор цирка:

– У него была тяжелая работа радостью и оптимизмом фонтанировать сквозь слёзы горькие.

Священник:

– И сдаётся мне, что он перегорел на ней, пытаясь и себе казаться безупречно-беззаботным.

Фокусник:

– Урок нам всем!

Промямлил карлик:

– Ведь на самом деле, он угрюмым был, неразговорчивым, один ходил.

Заметил акробат:

– Предполагаю, клоуна добило одиночество.

Присвистнув Аутс:

– Вот и отлегло. Но почему никто здесь не смеёмся?

Инс:

– Ну хочется смеяться – смейся.

Аутс:

– Хорошо.

И он хихикнул вяло, а потом добавил:

– Нет… ну нет… не получается.

Инс прошептал:

– Тогда представь, что сам ты умер, чёрный юморист. Давай уже, давай, расслабься.

Как скрытый смысл в странный текст свалился Аутс в дикий смех.

Директор цирка:

– Что за визг?

Священник:

– Совесть поимел бы.

Инс:

– В душе он тоже клоун.

Процессия остановилась, зашумела, все на Аутса уставились.

Добавил Инс:

– Он права не имеет совесть не иметь, и даже больше, он ещё и не имеет права быть неправым!

Священник:

– Шантрапа! Безбожники!

Свирепым хором акробат и фокусник, силач и карлик с дрессировщиком:

– Смерть уважайте, сволочи!

Директор цирка:

– Эй, в чужой загон не лезьте, идиоты.

Инс:

– Да не беда, товарищи. У друга моего особый взгляд – диагноз – юмор наизнанку. Сам пугаюсь.

Скрипнул гроб.

Священник:

– Господи, помилуй.

От гогота слезами умываясь Аутс закатался по земле.

Инс:

– Слёзы то к чему?

Спустя минуту успокоившись и поднимаясь Аутс:

– Инс, прости, прости. Представил вдруг, что умер-то не я,

а ты.

Кидая вверх цветы из гроба приподнялся клоун и сказал:

– Нет смерти, циркачи! Тушу мосты!

Священник клоуну:

– Мерзавец! Хам! Побойся Бога и за голову возьмись, квасной паяц!

Срыгнув яйцо воскликнул фокусник:

– Да как же нам теперь тебя любить?

Хлестнув кнутом, добавил дрессировщик:

– Так нельзя!

Забегал карлик словно курица кудахча:

– Эй, назад умри! Назад умри…

Силач, за волосы себя подняв на четверь миллиметра от земли:

– Покойник пьян.

Назад проделав сальто, акробат:

– Фигляр! Свинья!

Священник, разом всех перекрестив:

– Молись, бомонд, молись.

– Вот именно – воскликнул клоун – цирк есть цирк! Очнулся я, а вы не ждали!

Он вынул из кармана пистолет и начал беспорядочно палить, неистово крича:

– В гробу я видел мнение толпы. Как вы достали!

Задергались, запрыгали, затанцевали циркачи, директор цирка и священник.

В испуге Аутс, закрывая Инса:

– Феерично! Прелесть!

Палить по сторонам не прекращая, клоун взвыл:

– Я не намерен больше верить в смерть, как вы!

Свистели Пули:

– Бжик! Бжик-бжик! Не дуры мы, не дуры.

Не шелохнувшись Инс сказал:

– Считайте, что воскрес учитель Буги-вуги.

Последнюю свинцовую пилюлю клоун для себя припас. К виску приставил ствол и на курок нажал. Осечка! Он ещё нажал… ещё разок… ещё… ещё, но тщетно!

Инс:

– У перезревшего шута в головушке опилки распускаются цветами вечности.

Воскликнул фокусник:

– К несчастью, надо бы признать, он классный клоун, к счастью, он стрелок неопытный.

Силач:

– Над скорбью надругался!

Дрессировщик:

– Исковеркал смерть!

Священник:

– И унизил воскресение!

Кивая карлик:

– Научился не дышать и думает всё можно.

Акробат:

– Смешно лишь то, что не смешно совсем! Подумать только, раненых или погибших нет.

Наперебой заверещали циркачи: