СИ

СИ

Антон Михайлович Данилов

© Антон Михайлович Данилов, 2025

ISBN 978-5-0068-3544-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 0 (пролог). Вход

Длинная пустая улица. Прохладный ветер нежно трепал ее рыжие волосы. Те самые, из-за которых бабушка называла ее «между мирами рожденной». Легкий стук каблуков отражался эхом среди домов.

Время одиннадцать утра. Где все? – мысленно отметила девушка. – Никогда в жизни не видела подобного в Москве.

Подходя к очередному углу дома, она машинально глянула направо, в сторону небольшого дворика. Пустая детская площадка словно застыла во времени. Качели раскачивались без ветра. Или с ветром? Сложно понять – время здесь текло неравномерно. Потускневшая карусель, ржавая горка. Ни души.

Наверняка здесь должно быть полно мам с колясками. Где все?

Сделав глубокий вдох и обратив свой взгляд на высокое стеклянное здание в нескольких кварталах впереди, она еще более уверенным шагом устремилась к цели.

Яркие солнечные блики играли отражениями в громадных синих окнах, которые под разными углами красовались на стене. На первый взгляд казалось, будто окна расположены абсолютно асимметрично – какие-то из них выглядели треугольными, другие больше напоминали ромб. Но стоило окинуть взглядом всё здание целиком, на стене тут же формировался невероятный образ. Это был огромный синий дракон, собранный из сотен стеклянных форм.

Ступени – мрамор или бетон? В разном свете казались разными. И какими-то идеально чистыми. Странно для места, которое все избегают.

Вдруг раздался приглушенный звонок. Быстро найдя телефон, она застыла на ступенях. Руки задрожали, когда она увидела имя на экране.

«Борис».

Воздух кончился. Весь, до последней молекулы. Этого. Не может. Быть. Ты… здесь? Сейчас? У самых дверей…

Дрожащим пальцем она приняла вызов. Поднесла телефон к уху, но не могла произнести ни слова. Горло сжалось.

«Си…» – голос сквозь треск и помехи.

Это точно он. Только он называл ее так. Но голос… он звучал странно, глухо, будто издалека.

Она смотрела прямо перед собой, на стеклянные двери, отражавшие ее силуэт, искажая и преломляя в причудливых узорах, не в силах моргнуть. И слезы потекли по щекам тонкими струйками. Она не пыталась их вытереть.

«…застрял… – Треск усилился. – …Здание… ключ, но опасно…»

Она прижала телефон крепче к уху, другой рукой зажав рот, чтобы не всхлипнуть. Живой. Говорит с ней.

«…найди тех, кто знает… – Почти ничего не разобрать. – …Не входи, не…»

Связь оборвалась.

Телефон в ее руке показывал «нет сети».

Катя стояла, глядя на черный экран. Слезы всё еще текли, рой мыслей взрывал голову изнутри. Но она наконец смогла почувствовать хоть капельку спокойствия. Он жив.

Уже десять лет она шла к этому моменту. Нельзя останавливаться. Не сейчас.

Вытерла лицо тыльной стороной ладони. Сделала глубокий вдох и двинулась вперед. Воздух стал плотным, вязким – каждый шаг давался с усилием, словно она шла по дну бассейна. Но ноги упрямо несли ее к стеклянным дверям.

Когда Катя поднялась по ступеням, стеклянные двери беззвучно раскрылись.

Она шагнула внутрь.

Фойе встретило ее прохладой и тишиной. Эхо шагов по полированному камню создавало странную мелодию. Из глубины здания появилась девушка – молодая, с абсолютно спокойным лицом.

«Здравствуйте, Екатерина. – Голос ровный, без эмоций. – Вы опоздали на пять минут. Вас уже ждут. Пройдемте».

Катя открыла рот, чтобы спросить, откуда та знает, почему ее ждут, кто…

Но слова не шли. Ноги сами последовали за провожатой вглубь здания, где свет преломлялся в невозможных углах, а реальность, казалось, дышала в такт ее сердцу.

Глава 1. Десять лет назад

Нижний Новгород, август 2014 года

Утро обычного дня

Катя проснулась от того, что кто-то громко ругался на кухне. Отец опять пытался починить капающий кран – безуспешная война, которая шла уже третий месяц.

– Да что ж такое! – донеслось из-за стены.

Их двушка в девятиэтажной панельке в Сормово видела лучшие времена. Обои с коричневыми розами, которые клеили еще в конце восьмидесятых, местами отходили от стен. Паркет скрипел так, что ночью в туалет приходилось идти на цыпочках. На потолке в большой комнате красовалось водяное пятно – привет от соседей сверху, затопивших их прошлой зимой.

Катя встала, натянула джинсы и футболку с надписью «I don’t care» – купила на школьной ярмарке в конце десятого класса. Волосы – рыжие, густые, до плеч – собрала в хвост. В зеркале мелькнуло худенькое лицо с россыпью веснушек на носу.

На кухне восемь квадратных метров было не протолкнуться. Холодильник «Минск» гудел как трактор, газовая плита с одной нерабочей конфоркой занимала полстены, стол у окна с трудом вмещал четверых.

– Доброе утро, – сказала Катя, протискиваясь к холодильнику.

Отец высунул голову из-под раковины:

– Какое оно доброе? Вторую прокладку меняю за месяц.

– Коль, да брось ты. – Мама помешивала кашу на плите. – Завтракать иди, почти готово.

– Щас, щас… Вот зараза!

Из соседней комнаты донеслось покашливание – бабушка уже давно встала. В свои восемьдесят шесть она раньше всех была на ногах, с шести утра, как привыкла еще в колхозе.

– Катюш, после завтрака сходишь к тете Наде? – попросила мама. – Дрожжи обещала дать. Хочу завтра пироги печь, к приезду Бориса. А у нее много.

– Угу, схожу, – кивнула Катя, наливая себе чай.

Дворовая жизнь

Тетя Надя в первом подъезде. Катя поднялась по лестнице – так быстрей, чем ждать тормозной лифт. На площадке третьего этажа курил дядя Сережа, сантехник. От него пахло перегаром.

– О, Катюха! Как жизнь молодая?

– Нормально, дядь Сереж.

– Братан твой когда приедет? Обещал инструмент привезти из Москвы.

– Не знаю. Работает много.

– Эх, повезло парню. Здесь тоска смертная.

Тетя Надя открыла сразу – видимо, ждала.

– Катюша! Заходи, заходи, милая!

Катя начала снимать кроссовки в прихожей.

– Ой, не снимай, не снимай! – замахала руками тетя Надя. – У меня тут не убрано совсем. Проходи на кухню, я как раз чайник поставила.

Квартира у тети Нади была сестрой-близнецом их собственной – та же планировка, тот же потертый линолеум, но воздух был другим. Здесь пахло свежей выпечкой и ладаном, а не отцовским табаком. Только иконостас в углу больше и фотографий на стенах полно. На всех – ее покойный муж, погиб на стройке лет пять назад. Тетя Надя всегда хорошо к Кате относилась – когда маленькой была, конфетами угощала, а в прошлом году помогала с сочинением по литературе.

На кухне пахло свежей выпечкой.

– Садись, садись. Пирожки с капустой только из духовки. Будешь?

– Теть Надь, я за дрожжами только…

– Какие дрожжи! Сначала чай. Молодая, а уже вся на бегу. – Она поставила перед Катей чашку с блюдцем, из тех, советских еще, с золотой каемочкой. – У меня тут «Рафаэлки» есть, – с озорной улыбкой подмигнула Кате.

Катя улыбнулась – знает слабые места. На столе лежала старая книга – потрепанный том Достоевского.

– Читаете?

– Перечитываю. «Братья Карамазовы». В молодости не понимала, а сейчас… – Тетя Надя покачала головой. – По-другому читается. Вот Вася мой… я его пилила вечно – то не так, это не эдак. А теперь думаю: а стоило? Хороший был мужик. Золотой.

Тетя Надя встала, достала из шкафа банку.

– Вот дрожжи. И скажи маме, если мука нужна, у меня мешок есть, поделюсь. Как учеба-то? Последний год?

– Да, одиннадцатый.

– Время летит… А братец твой как? В Москве всё?

– Работает там. На стройке.

– В Москве-то! Небось девушку там завел, столичную? – Тетя Надя хитро прищурилась. – Красивый парень, видный. Не женился еще?

– Нет вроде. Мама переживает.

– А чего переживать? Двадцать шесть всего! Мужчина в самом соку. – Тетя Надя подсела ближе, понизила голос заговорщически: – А у тебя-то есть кто на примете? Я вчера видела – Санька Волков тебя провожал.

Катя чуть чаем не подавилась:

– Теть Надь!

– А что? Хороший мальчик. Умный. И на тебя смотрит так… знаешь как? Только ты не спеши. В твоем возрасте мы все готовы в омут с головой. А жизнь-то длинная.

– Мы просто друзья.

– Я и говорю, друг хороший. – Тетя Надя с озорством подмигнула. – Мы три года дружили, пока он не решился предложение сделать. Борька приедет – передай привет. Пусть заходит, про Москву расскажет. Я там с восемьдесят седьмого не была!

Возвращаясь с дрожжами, Катя увидела подругу Лену – та сидела во дворе соседнего дома на лавочке, листала какой-то глянцевый журнал.

– Смотри, какие сапоги! – ткнула в страницу. – Хочу такие.

– Это ботфорты, – поправила Катя и глянула на цену. – Че за цены?!

– Ну хочется же красивое! – Лена вздохнула. – Зачем они вообще такие цены ставят?

– Чтоб мы смотрели и страдали, – усмехнулась Катя. – И на таких каблуках ходить нереально.

– Зато красиво! На выпускной бы такие, – мечтательно протянула Лена.

– На выпускной? В ботфортах? – фыркнула Катя. – Ты что, стриптиз танцевать собралась?

– Ну че ты сразу! – засмеялась Лена. – Просто мечтаю! Кстати, придешь вечером? Родители на дачу уехали.

– Мама не пустит.

– Скажи, что ко мне учебники обсуждать идешь. К ЕГЭ готовиться.

– В августе к ЕГЭ готовиться?

– Ну придумай что-нибудь! – Лена понизила голос. – Санька спрашивал про тебя.

– Что спрашивал?

– Придешь или нет. И еще… – Лена замялась. – Спросил, есть ли у тебя парень.

– И что ты сказала?

– Правду. Что нет.

Семейный завтрак

Катя вернулась с дрожжами. За столом уже все собрались – редкость в последнее время. Отец успел временно укротить кран и теперь с аппетитом ел гречневую кашу. Бабушка сидела в своем обычном месте у окна.

– Борис звонил, – сказала мама, нарезая овощи для супа. – На следующей неделе приедет.

– Опять залетом? – отец оторвался от газеты.

– Говорит, работы много. На той стройке.

Отец усмехнулся:

– Который год уже это чудо возводят. Владелец-то не банкрот еще?

– Борька говорит, денег там немерено. Платят щедро, особенно за верхние этажи. Только вот… – Мама замялась. – Сказал, мужики что-то увольняться стали.

Бабушка подняла голову:

– А чего эт они увольняются?

– Да не знаю.

– Борьке бы тоже другую работу найти. Шустрый он больно, всё куда-то лезет.

Катя любила брата, хоть и видела редко. Он уехал в Москву три года назад, сразу после армии. Сначала говорил – временно, подзаработать. Потом втянулся. Приезжал всё реже.

– Кать, помоешь посуду? – попросила мама.

– Угу, сейчас.

Катя собрала тарелки со стола и подошла к раковине. Выдавила средство на губку.

– Мам, что за фигня? Совсем не пенится! – возмутилась Катя, растирая губку.

– Какой-то эко-гель. В «Пятерочке» по акции был, написано «экологичный, без фосфатов».

– Экологичный? – Катя выдавила еще средства, потерла сильнее. Пены почти не было. – Это вода какая-то!

– Зато природу не загрязняет, – философски заметила мама.

Катя вздохнула, продолжая тереть тарелки еле мылящейся губкой.

– Мам, я к Ленке вечером обещала зайти. Ненадолго.

– А пироги печь кто поможет? – Мама оторвалась от овощей. – Вечером хотела поставить.

– Молодые должны гулять! – Отец подмигнул Кате. – Правильно, дочь, последние дни лета. Иди повеселись.

– Ну раз такой умный, сам и поможешь. – Мама ткнула его ложкой.

Вечер

На «тусовку» Катя подготовилась. Накрасилась, правда, чуть-чуть (мама не любила косметику – «молодая еще размалевываться»), надела лучшие джинсы и футболку без дурацких надписей.

У Лены уже собрался народ. Музыка из колонок – что-то попсовое, кажется, Нюша. На столе чипсы, кола, пара бутылок пива, которые старшеклассники притащили.

– Катька пришла! – Ленка обняла подругу. – Саня на кухне, кстати.

На кухне действительно был Саня – показывал карточный фокус двум десятиклассницам. Колода мелькала в его руках – он тренировался с картами еще с седьмого класса, когда увлекся выступлениями Дэвида Копперфильда по телевизору.

– Как ты это делаешь? – восхищенно спросила одна.

– Секрет фирмы, – отмахнулся Саня, но делал всё это механически, без азарта.

Тут он заметил Катю в дверях. Лицо сразу изменилось – оживилось.

– О, какие люди, – сказал он, убирая карты в карман. – Думал, не придешь.

– Почему не приду? – Катя подошла ближе.

– Ну мало ли. Родители не пустили бы.

– Не такие уж они строгие. – Она села на подоконник.

Девчонки, поняв, что внимание переключилось, потихоньку разошлись.

– Показываешь фокусы? – спросила Катя.

– Время убиваю. – Саня сел рядом с ней на подоконник. – Ждал тебя вообще-то.

– И долго ждал?

– С восьми. Полчаса уже.

– Можно было и не ждать, – сказала Катя, разглядывая свои кроссовки.

– Можно было, – согласился он. – Но я надеялся.

Она подняла глаза, встретилась с его взглядом. Отвела быстро.

– Фокус покажешь? – спросила, чтобы что-то сказать.

– Тебе? – Он достал колоду. – Смотри. Выбери карту, любую.

Катя вытащила карту, посмотрела – дама черви.

– Запомнила? Клади обратно.

Он начал тасовать, карты мелькали в руках. Потом резко остановился, протянул ей колоду:

– Подуй.

– Зачем?

– Магия, – усмехнулся. – Давай.

Она дунула. Он перевернул верхнюю карту – червовая дама.

– Как ты это делаешь?

– Если расскажу, не будет волшебства. – Он убрал карты.

Музыка из зала громыхала, кто-то смеялся.

– Пойдем к остальным? – предложил Саня.

– Пойдем.

Вечер прошел обычно – танцы, разговоры, кто-то целовался в углу. Денис напился пива и начал рассказывать, как собирается после школы в Питер уехать, в универ поступать.

– В Нижнем делать нечего, – вещал он. – Провинция. Тухлое болото. Вот в Питере – там жизнь!

– А я в Москву хочу, – сказала другая девочка, Марина. – Там возможностей больше.

– Москва – это муравейник, – спорил Денис. – А Питер – культурная столица!

Катя молчала. Она никуда уезжать не собиралась. Нижний – ее город. Здесь ее семья, ее корни. Бабушка часто говорила: «Где родился, там и пригодился».

Около одиннадцати начали расходиться – у многих родители строгие. Саня предложил проводить Катю.

– Я тут рядом живу, – смутилась она.

– Ну и что? Темно уже.

Шли молча. Август в Нижнем – теплые вечера, но уже без дневной жары. Где-то вдалеке слышалась музыка из кафе, лаяла собака.

– Знаешь, что странно? – вдруг сказал Саня.

– Что?

– Все рвутся отсюда. В Москву, в Питер. А я иногда думаю – может, бегут не туда, а от чего-то?

– От чего же?

– От себя, наверное. Думают, переедут – и всё изменится. А ты с собой везде одинаковый.

Катя удивленно посмотрела на него:

– Не ожидала от тебя такой философии.

– Да я много чего умею, чего от меня не ожидают. – Он криво усмехнулся. – Например, могу молчать целый день. Или читать Бродского.

– Бродского?

– «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку», – процитировал он. – Иногда думаю, может, он прав был. Сиди себе в комнате, и всё будет хорошо.

– Скучно же.

– Зато безопасно. – Саня остановился. – Слушай, завтра погуляем? Покажу место одно на набережной. Там старая ротонда, никто не ходит.

Сердце екнуло.

– Давай.

У подъезда попрощались. Саня неловко обнял ее, развернулся и пошел обратно, засунув руки в карманы.

Ночь

Дома все уже спали. Только из комнаты бабушки доносился слабый свет лампадки – она всегда зажигала ее на ночь перед иконой.

Катя тихо прошла к себе, легла на кровать не раздеваясь. В окно светила луна – почти полная. Завтра воскресенье. Кате казалось, что это будет хороший день.

Глава 2. Осень

Нижний Новгород, сентябрь 2014 года

Первое сентября

Школьный двор гудел как улей. Первоклашки с огромными букетами, родители с фотоаппаратами, старшеклассники, обнимающиеся после лета. Катя стояла у входа, высматривала своих.

– Рыжая! – Ленка налетела сзади, обняла. – Ну что, готова к последнему году каторги?

– Ага, прямо жду не дождусь ЕГЭ. – Катя закатила глаза.

Школа номер 79 – типовая четырехэтажка из красного кирпича.

– Смотри, Санька идет. – Ленка толкнула ее локтем.

Саня шел через двор с парнями из своего класса. За лето загорел, волосы выгорели на солнце. Увидел Катю, помахал рукой.

После той августовской прогулки они несколько раз гуляли. Ничего особенного – мороженое на набережной, кино в «Золотой миле», разговоры обо всем и ни о чем. Но что-то между ними промелькнуло. Пока неуловимое, хрупкое.

– Гончарова! Савельева! – Классная руководительница махала им от входа. – Стройтесь по классам! Линейка через пятнадцать минут!

Школьные будни

– Итак, – Марина Анатольевна встала у доски, – последний год, а что это значит? ЕГЭ, ЕГЭ и еще раз ЕГЭ. Никаких расслабонов.

– У кого какие репетиторы? – спросила Ленка на перемене.

– Буду сама готовиться, – пожала плечами Катя. – В интернете полно материалов, учебников.

Про репетиторов она даже не заикалась дома. Знала: родители и так еле концы с концами сводят. Отцу на заводе зарплату задерживают, мама на почте копейки получает. Борис помогает, но у него самого съемная квартира в Москве.

– Серьезно? А математика?

– И математика. Брат из Москвы задачники привез, говорит, лучше любого репетитора.

– А я к трем сразу. Родители с ума сходят, говорят, последний шанс нормально сдать. Только за сентябрь пятнадцать тысяч отдадут.

– Ого, – только и сказала Катя.

На большой перемене в буфете к Кате подошел Димка – невысокий парень с вечно растрепанными волосами.

– Кать, в субботу у меня ДР. На даче собираемся, с ночевкой. Придешь?

– С ночевкой? – замялась Катя. – Родители вряд ли отпустят.

– Да ладно, все свои будут. Человек восемь максимум. Старший брат за нас отвечать будет, родители в курсе.

– Всё равно… Мама точно против будет.

– Скажи, что у Ленки ночуешь. Она прикроет.

Катя задумалась. Врать родителям не хотелось, но и день рождения пропускать тоже.

– Подумаю.

Приезд Бориса

В пятницу вечером неожиданно приехал Борис. Без предупреждения – просто открыл дверь своим ключом.

– Семья! – крикнул с порога. – Принимаете беженцев из столицы? Или только по записи?

Катя выскочила из комнаты:

– Борь! Ты чего не предупредил?

– А что, места мало? Я на раскладушке могу, я привычный!

Он выглядел отлично – загорелый, подтянутый. Одет был не как обычно – новая куртка из натуральной кожи, хорошие джинсы, дорогие кроссовки. Москва явно шла ему на пользу.

– Ого, – присвистнул отец, выходя в прихожую. – Смотрю, в Москве дела идут.

– Нормально идут, пап. – Борис снял куртку, повесил аккуратно. – Вот, кстати.

Достал из рюкзака конверт, протянул отцу:

– На ремонт ванной. Вы же собирались трубы менять.

– Борь, не надо… – начала мама.

– Мам, всё нормально. Я сейчас хорошо зарабатываю. Особенно на верхних этажах – там доплаты за сложность. А вам тут с этими трубами мучиться…

За ужином рассказывал про Москву – где живет, как добирается до работы, какие цены в столице.

– На каком этапе стройка? – спросил отец.

– Фасад почти готов. Внутри отделка идет, коммуникации доводим.

– Это сколько ты уже там работаешь? – спросила мама.

– С 21 декабря 2012-го. Помню, все про конец света трындели, а я на собеседование пошел, – усмехнулся Борис. – Думал, если конец света близится, то хоть с деньгами встречу. Почти два года уже.

– А что за идея у этого здания? – спросил отец.

Борис помолчал, подбирая слова.

– Там внутри… – Он потер переносицу. – Странно. Я провел там весь день, а сейчас… не могу вспомнить, что именно делал. Только обрывки и ощущение…

– Какое ощущение? – спросила Катя.

– Что пространство живет по своим законам. Коридоры идут не туда, куда должны. Поднимаешься на десятый этаж, а ощущение, что спустился в подвал. Или наоборот.

– Оптические иллюзии? – предположил отец.

– Может быть. Там какие-то зеркала особые, изогнутые панели. Свет падает под такими углами, что тени ложатся неправильно. В одной комнате стоишь – и кажется, что потолок дышит. В другой – стены будто раздвигаются, когда не смотришь прямо.

– Борь, ты там травку не курил? – Мама нахмурилась.

– Мам! – Борис рассмеялся. – Там вообще запрещено всё. Даже кофе только без кофеина. Владелец помешан на «чистоте восприятия», как он говорит.

– А что за владелец? – спросила Катя.

– Никто не знает, – пожал плечами Борис. – Мы его и не видели ни разу. Через прорабов всё идет. Но судя по тому, что строим… человек необычный. Собрал команду со всего мира. Архитекторы приезжают, инженеры какие-то. Не наши точно. Один японец там есть, он вроде храмы проектировал. Говорит, в «Драконе» та же идея, только… современная.

– Так, погоди про владельца, идея-то в итоге какая? – не отставал отец.

Борис задумался.

– Ну как тебе объяснить… Знаешь, как в церкви особая атмосфера? Входишь – и сразу другое состояние. Так вот там похоже, только без религии. Наверное, пространство так устроено, что ты себя чувствуешь иначе.

Он отпил чай, собираясь с мыслями.

– Официально – бизнес-центр. «Драконом» прозвали, потому что изогнутая форма, панели на фасаде, как чешуя, переливаются. Владелец требует всё по чертежам до миллиметра. К середине сентября 2015-го сдать – ни днем раньше, ни позже.

Борис вдруг замолчал, уставившись в пустоту. Катя напряглась – брат словно выпал из разговора на секунду.

– Мужики наши жалуются, – продолжил Борис, моргнув. – Головные боли, странные сны. На той неделе парень уволился прямо посреди смены.

– И много так уходит? – забеспокоилась мама.

– Ну так, – уклончиво ответил Борис. – Но платят хорошо, так что новые тоже приходят.

Бабушка покачала головой:

– Не нравится мне это. Драконы – существа нечистые. В сказках всегда зло воплощают.

– Бабуль, это просто здание. Метафора такая.

– Мета-чего? – Бабушка прищурилась. – Это по-вашему что значит? Бутафория для дураков? – Она хмыкнула. – Не обманешь ты меня словами заморскими. Дракон, он и есть дракон. В сказках-то ясно написано – змей поганый, души губит. А вы всё в игры играете.

Она быстро перекрестилась – движение молниеносное, привычное.

– Смотри там, Борька. Не к добру это всё.

Мама начала рассказывать про соседку:

– Лидка вчера говорила, что племянник ее в МГУ поступает. На юридический хочет. Такой мальчик хороший, учится отлично.

– Хм, – промычала Катя. Ей явно не нравилось, к чему идет разговор, и она тихонько встала из-за стола. – Я пойду уроки делать.

– Какие уроки в пятницу вечером? – удивилась мама.

Но Катя уже ушла.

После ужина Борис зашел к ней:

– Как учеба?

– Нормально. Учителя уже пугают ЕГЭ, хотя еще весь год впереди.

– ЕГЭ – это ерунда. Главное не это. Главное… – Борис сел на край кровати, подбирая слова. – Главное, всегда учиться новому, не останавливаться…

Катя устроилась рядом, поджав ноги. Он заметил, что она явно не слушает, мнется, будто хочет о чем-то спросить.

– Говори уже, что крутишь.

– Борь, можно спросить? Только по-честному.

– Валяй.

– Завтра на дачу зовут, у одноклассника день рождения. Родителям сказала, что к Ленке на ночевку химию делать. А там… ну, выпивка будет, наверное. И Саня.

Борис усмехнулся:

– Саня… Сильно залипла на него?

– С чего ты взял?

– Си, мне двадцать шесть, не шестьдесят. Тоже был молодой. – Он потрепал ее по голове. – Езжай. Только аккуратнее там. Пива немного можно, но знай меру. И если что-то пойдет не так – звони мне, не родителям. Приеду, заберу, вопросов задавать не буду.

– Правда?

– Правда. Но смотри: парню этому своему сразу границы обозначь. Чтобы без дурости. С ним я точно разговаривать не буду.

– Намек понятен, – хихикнула Катя. – Спасибо, Борь.

Она обняла брата:

– Ты лучший.

– Знаю, – усмехнулся Борис. – Иди спать, завтра веселиться будешь.

Суббота на даче

В субботу утром Катя собрала рюкзак – запасная футболка, зарядка для телефона, пачка жвачки. Родителям сказала, что у Ленки останется – готовиться к контрольной по химии.