Дорога к счастливой звезде

«Я знаю, что мне нужно, мне нужно определить, в чем заключается мое счастье, и непременно идти к нему… Итак, в какие моменты я бываю счастлива? На уроках у Татьяны Дмитриевны, она такая восхитительная женщина. Именно на ее уроках я чувствую свободу, она почти идеальна… Еще на уроках татарского языка, Гульнара Ильдусовна – веселый, замечательный человечек… На их уроках я всегда буду ходить, конечно, я и так уроки не прогуливаю, но их точно никогда не прогуляю…»

***

Было далеко за полночь, когда веселой гурьбой Евгений и Максим отправились на очередную тусовку. Конечно, Макс никогда бы не стал посещать такие заведения, но сегодня был особенный случай, который стоило отметить. В самом клубе их давно ждала подвыпившая компания.

Сквозь густой туман дыма, почти в полутьме, мужчины пробирались к своему столику в «VIP-зоне».

– Какие люди! – На подушках развалился молодой парень с помятой физиономией и пьяными глазами. – Мы вас давно тут ждем.

– Ты бы, Димон, так не пил, а то тебе дома Галя задаст жару!

– Какая еще Галя? – Девушка, все время жавшаяся к нему, встрепенулась.

– Он шутит, – усмехнулся Дима, отводя Макса в сторону. – Забудь про Галю, мы с ней расстались.

– Что вы тут шепчетесь? – К ним подошел Евгений с бокалом мартини.

– Евгений, ты представляешь, этот дурак расстался с Галочкой!

– Ну и на кого он ее променял?

– На девушку своей мечты, – вмешался в разговор сам Дима.

– Ну давай покажи мне эту самую, – усмехнулся Женя.

Дима развернул его к подушкам и взглянул на легко одетую девушку. Евгений прыснул от смеха, вновь отвернувшись от группы.

– Слушай, ты говорил, что девушка твоей мечты должна хорошо готовить?

– Ну да, – улыбнулся парень.

– Ну, тогда предлагаю тебе посмотреть вон на ту стриптизершу, – Евгений указал куда-то в даль. – Она наверняка умеет хорошо готовить.

Макс громко засмеялся, похлопывая товарища по плечу и не обращая внимания на не понимающий взгляд Дмитрия.

***

Евгений завел мотор, машина, тихо заворчав, двинулась по трассе. Дорогу освещал лимонный свет фонарей, а в опущенное окно влетал бодрящий поток ночного воздуха. Картина города пестрила яркими неоновыми вывесками. Неожиданное чувство умиротворения проникло в его душу. Женя понял, как приятны те минуты, когда сердце тихо сжимается, и он чувствовал те эмоции, сравнимые с теми, которые ощущает маленький ребенок, прижимающийся к чему-то теплому, или чувствует тепло внутри, сжимаясь в маленький клубочек, чтобы случайно не растерять всю нежность этого момента…

Резкий сигнал чужого автомобиля вернул в реальность человека, пытавшегося забыться, чтобы не переживать вновь события дня. Но чем больше мы хотим что-то забыть, тем скорее мы к этому возвращаемся.

«Как противны и неестественны люди, когда ищут пути в корыстных целях, как противны те, кто пытаются что-то понять, все больше запутываясь, что это за болезнь? И как с ней бороться? И забыться нельзя, и отвернуться уйти – одно разочарование. Зачем я так много понимаю? Лучше было бы, если бы совсем ничего не понимал: ни в женщинах, как Дима, ни в жизни, как Максим. Тогда бы все казалось пустячным, и не было бы так мучительно больно за ошибки и всю глупость других. Нет, наверное, я преувеличиваю. Мне нет дела до других, и не должно быть. Я не имею права вмешиваться, а тем более осуждать чужие души. Чужая душа – потемки. А для меня и собственная неосознанная и слишком грубая для простого людского счастья, которое ощущают они в своих заблуждениях.

Почему одним дается счастье так легко, а другие ищут его и не находят? Неужели это рок, судьба, такая странная и не поддающаяся нашей воле? Господи, до чего меня довели выпивка и женщины. Я начинаю разговаривать с самим собой, и даже не на всякие темы, а тут задумался над жизнью, даже на судьбу залез. Надо бы завязывать, а то совсем распушусь и буду похож на тех старцев, что рассуждают, ничего не делая».

На самом же деле Жениным коньком была философия, но мужчины есть мужчины, даже в своих мыслях. Этот мужчина относился к тому типу людей, старающихся казаться полностью независимыми от вещей, статус которых они почему-то умаляют даже в своей голове. Но наше стремление быть идеальными в отношении к самому себе иногда противоречит всей нашей природе, и долго томившаяся душа прорывается под видом легких мимолетных мыслей.

Евгений провел рукой по коротко стриженым волосам и, оглядев соседнее кресло, потянулся к сотовому телефону. Не долго думая, он нашел в справочнике имя Дианы и с горькой ухмылкой нажал утвердительно на вопрос «удалить».

«Ну что же, не получилось, так не получилось. Женщин всегда полно, нужно лишь выбирать лучше, а не быть таким ослом, чтобы кидаться на фантики, подпитанные самолюбием и эгоизмом. Самое главное в выборе – это критерии, а женщины – такое существо, которое меняется вместе с критериями, модой и временем. Это самые забавные существа, но понять их не так уж сложно, стоит только закрыть глаза на собственное мнение и поставить себя на ее место. Но многим женщинам не понять мужчин, потому что они эгоисты по своей натуре. С самого раннего детства им прививают, что их должны любить, конечно, так бывает не всегда, но именно эта ошибка односторонней любви обычно заклинивает в их мозгу. Если ты хочешь понять человека, то ты скорее его поймешь. Ведь чтобы иметь счастье, нужно иметь надежду на его появление… Счастье, надежда, любовь – как же все-таки эти понятия близки между собой: веришь, надеешься, полюбишь… Полюбишь, будешь верить и надеяться… Сколько еще комбинаций можно придумать, следуя маленькому механизму – одно вытекает из другого. Счастлив ли я? В данный момент – да, но это не счастье, ведь это что-то более долгое, чем просто мгновение… Сейчас я приеду домой, соберу остатки Дининых вещей и буду счастлив, что сбросил оковы несладких отношений. Потом засну и буду счастлив во сне, в мире, где нет ничего реального. Потом встану и пойду на работу и буду счастлив, что у меня есть работа. Но это не будет тем великим наслаждением, которое не зависит ни от обстоятельств, ни от нашего положения. Следовательно, я всего лишь в начале пути к своему счастью…»

Что это за вещь, к которой все стремятся и стремятся люди разных возрастов и положений? Что же это такое – великое наслаждение или порывы души, а может, необходимость или мироощущение, а вдруг это сказка или заветные мечты? А как до этого дойти? Где можно купить и сколько это стоит? Но не расстраивайтесь, если вам также это не понятно, как и мне, потому что…

***

«Мне иногда кажется, что с людьми я могу быть более откровенной, могу поведать им свои мысли, но тогда я потеряю во многих взглядах ту часть сильной натуры, что живет со мной. Неужели подчас мнение обо мне окружающих есть главный критерий моей жизни? Зачем же так грустно? Да, мне грустно, потому что за полгода в новом коллективе, мне кажется, я утратила все свои замечательные черты, притупив их об непрошибаемый камень. Друзей нет, поговорить не с кем, вот я и одна. Нужно хотя бы в конце учебного года завести с кем-то дружбу. Я слишком многое требую от людей, даже если они этого даже и не подозревают. Я все чего-то жду и надеюсь, но этого недостаточно, чтобы иметь настоящих друзей. Может, я эгоистка, но ничего поделать не могу. Возможно, я такая лишь потому, что мне одиноко… Нет, я не жалуюсь, просто хочу, чтобы меня замечали и считали человеком, не только тихим и скромным, но еще и интересным. Каждый из нас интересен самому себе, но как нужно раскрыться, чтобы другие не подумали ничего лишнего?»

Поток мыслей путался в голове Надежды, пока она ехала в школу. Все ее переживания были слишком глубокими, как она это думала, не замечая, что виной всему она сама. Она жаловалась на одиночество, но и не делала ни шага в другую сторону. Хотела, чтобы ее замечали, но боялась высказывать свое мнение, боясь быть осмеянной. Она заливалась краской и тихо наблюдала за ходом чужих мыслей. Вот так подчас мы сами являемся причиной своих недугов и болезней. Не значит ли это, что спасение так же в нас? Да, пожалуй. Человек не хозяин своей судьбы, но великий повелитель своей жизни.

«Ну как так может быть, чтобы скромный, стеснительный человек хотел, можно сказать, славы? А вот она я. Глупость какая, я не хочу славы, мне просто нужна поддержка. Может, в этом мое несчастье? Может, если я обрету новых друзей, я буду счастлива? Может, тогда я начну меняться в лучшую сторону… Я чувствую себя ужасно, и я самый ужасный человек… Вот и мой вывод – наше мироощущение и внутренний мир есть что-то целое, зависящее одно от другого…»

В это мгновение в автобус зашла группа людей, и в машине началась толкотня и давка. В таком положении обычно люди становятся злыми и агрессивными…

«Наверное, это связано с тем, что на каждого что-то давит, тем самым ограничивая пространство и тем более свободу… Да, свобода необходима нам, потому что человек, только чувствующий себя свободно, будет чувствовать себя комфортно. Но она заканчивается там, где начинается свобода других людей. Что для меня свобода? Не знаю, я все утверждаю, что она так необходима, но сама ее не ощущаю. Я как будто срослась с ней, мы одно целое, и лишь какие-нибудь ужасные вещи могут дать мне понять, что я без свободы не смогу прожить и дня. Но пока мне хорошо, и так я и не могу научиться ценить каждое мгновение…», – в это мгновение послышалась перепалка на другом конце транспорта. Спорила контролер и еще какая-то женщина, голоса обоих звучали злобно и недовольны.

«Мда… Вот что делает с людьми толпа. Ведь сейчас они готовы просто разорвать друг друга, это просто страшно. Неужели люди не могут хоть на секунду задержаться на том пьедестале эволюции, вместо того, чтобы соскальзывать вниз каждую минуту? Нет ни терпения, ни понимания, а ведь все это должно быть, потому что все мы одинаковы и легко можем поставить себя на место другого… Почему пассажиры постоянно накидываются на контролера? Ведь именно ей сейчас хуже всех. Мы едем всего полчаса, а ей предстоит намного больше, и будет еще сотня таких – ворчливых и озлобленных, как мы, и как будто никто не задумывается, что ей-то хуже всего. У нее самая трудная работа – это работа с людьми, жестокими и жадными… Мне пора выходить…»

Двери открылись, и Надя вышла на холодную улицу. Громко отбивая ритм каблуками сапог об кирпичный тротуар, она, вдыхая ледяной воздух и чувствуя всю еще слабость после этой давки, подошла к невысокому белому зданию. Внутри первая комната, в которую попадал любой вошедший, была чистая и светлая. Стояли железные ящички напротив гардеробной, и блестел новенький чистый паркет. Быстро переодевшись, девушка поспешила на третий этаж, где должен был начаться урок. Около двери уже собрался почти весь класс. Надя отошла в сторону и стала делать вид, что она не скучает, стоя в стороне и одна. Она вытащила телефон и начала просматривать его содержимое, как будто хотела найти что-то новое, но все не находила. После нескольких минут она убрала его и взглянула на одноклассников. Ей вдруг стало стыдно, что она стоит одна, и девушка вновь полезла в сумку за телефоном. Потом, вновь убрав его, достала книгу, читать которую бы она никогда не стала бы – учебник по экономике. Пробежала глазами по странице и тут же забыла, о чем прочитала. Ей не давало покоя странное чувство: с одной стороны, она понимала, что стоя тут, она может приобрести плохую репутацию отщепенца, но она не могла подойти, потому что ноги не слушались, и что-то заставляло стоять на месте. Что это было – гордость или просто стыд, который она чувствовала всегда и везде, на который злилась, но ничего поделать не могла. Надя была уже готова заплакать или убежать куда-нибудь, когда прозвенел звонок, и она, успокоившись, заняла место за своей партой.

Это был урок татарской литературы. Но учительница не была той учительницей, которая что-то заставляет учить. Нет, она помогала им разбираться в смысле текста и того, что хотел сказать автор. Рыженькая, небольшого роста, у нее были дети, и все ее существо напоминало маму, добрую и заботливую, какую видела в ней Надя. Гульнара Ильдусовна закрыла дверь и, оглядев присутствующих, начала:

– Сегодня мы отойдем от книжек и разберем тему, которую я не очень люблю, но она должна быть у нас по плану.

Все затихли, прислушиваясь к еще неозвученной теме.

– Сегодня мы поговорим о том, каким должен быть отец и муж.

Девочки потихоньку захихикали.

– Вы, наверное, спросите, зачем вообще нужен такой урок, а я вам отвечу, что школа должна воспитывать человека, как может, и я надеюсь на то, что посеянное мной зерно истины хоть немного взойдет. Я начну спрашивать с наших мальчиков, итак, как вы думаете, какими чертами должен обладать муж?

По мнению мальчиков, муж должен обладать такими чертами, как храбрость, держать свое слово, мог бы защитить свою спутницу и не только физически, но и морально, он должен держать свое слово, заботиться о любимой женщине. Девочки добавили, что он должен быть любящим, нежным, заботливым, верным, честным, добрым к ее слабостям, не обязательно умным, но чтобы мог поддержать тему, девушка для него должна стоять на первом месте, а потом уже карьера и друзья, и много, много, много. Мнения всех были абсолютно разными, поэтому в классе началась дискуссия. В это время в голове у Нади происходил сложный логический процесс – размышление.

«Чем же он должен обладать? Наверное, самыми главными являются три аспекта – он должен быть любящим, рассудительным и здоровым. По-моему, из этих трех вытекают все последующие. Если мужчина рассудительный, то из этого следует, что он будет осознавать тот момент, когда не нужно слишком ревновать или перебарщивать с той же самой любовью. Он будет меня любить, а значит заботиться и дарить всю ласку и заботу, нежность, я буду чувствовать его поддержку. Здоровье необходимо как подтверждение его независимости от алкоголя, табака и наркотиков. Вот идеал, конечно, каждый может добавить еще что-нибудь, но для меня он именно такой».

Свое мнение она выразить не успела, когда учитель, оглядев класс, улыбнулась и заключила:

– Здесь нет неправильного ответа, потому что на этот вопрос нет единственного ответа. Но знаете, я вас сейчас всех послушала и поняла, что вы совсем не готовы к семейной жизни. Поверьте моему опыту, главное, чтобы мужчина был щедрым, и щедрость не такая, чтобы откупался подарками, а чтобы все от души. Например, нет у него денег на цветы, а он утром встал, завтрак ей в постель принес, стихи для вас сочинил, и пусть они не складные и не в рифму, но он сочинил их для тебя, и надо радоваться этому, и не надо обижаться, что он вместо золотого кольца тебе что-то милое сделал. Не нужно обижаться, нужно сказать: «Спасибо, милый» и быть счастливой…

***

Если день не задастся с утра, то не задастся и весь день, – думал Евгений, лежа в постели. Был уже почти полдень, когда он отошел ото сна, открыл окно и вновь лег на кровать. «Но на работу идти надо, тем более скоро придет Димон», – подумал он. Каждый день, просыпаясь, Евгений задумывался о том, когда вся эта суета прекратится и начнется тихая, размеренная жизнь, наверное, на пенсии. Но этот ответ был слишком легким, чтобы быть ответом, а пока ему приходилось думать о том, что он будет делать в ближайший вечер.

Хотя это и не было так сложно, Евгений каждый раз при этой мысли чесал в голове, а потом вновь проводил свой досуг по-старому. Утро он лежал в постели, потом остаток дня проводил в душном, шумном офисе, ну а вечер, как повелось, в барах и клубах, где редко встретишь умных, гордых девушек и одиноких парней. Такая жизнь его вполне устраивала, тем более по-другому он себе ее никак не представлял.

Его квартира, залитая солнцем, находилась на самом верхнем этаже недавно построенного дома. Такая страсть к высоте объяснялась тем необычным чувством, которое он испытывал, стоя перед открытым окном и следя за двигающимися там, внизу, людьми и машинами, размерами почти с муравья. И тогда он понимал, как высоко от нас Бог, и как трудно ему разглядеть страдающего и нуждающегося, а может, он и вовсе не знает, что где-то живут тараканы, которые просят и молят о помощи. Женя хмыкнул, отойдя от окна:

– Где же ты, тебя нет…

В это мгновение послышался дверной звонок, и мужчина пошел открывать, подумав, что слишком быстро отреагировал Бог на его высказывание. Он широко улыбнулся, когда в дверях оказался не Бог, а всего лишь его школьный друг. Дмитрий, заметив эту странную улыбку, осторожно заглянул в квартиру:

– Ты чего так улыбаешься? Я что, рано пришел, и твоя спутница не успела уйти? Тогда я не буду ее смущать и могу подождать тебя в машине.

– Да моя спутница еще не ушла, – засмеялся Женя, приглашая собеседника войти, – если вообще моя совесть меня покинет.

– С чего это ты, друг, о совести вспомнил? Или случилось чего? – Дима вопросительно посмотрел на друга.

– Нет, у меня ничего не случилось, но мне почему-то кажется, что ты хочешь мне что-то поведать.

– Что именно?

– Давай я пока одеваться буду, а ты мне объяснишь, что это за девушка легкого поведения была вчера с тобой и где Галя, ты же еще несколько дней только о ней и говорил.

– Во-первых, это не была девушка легкого поведения, это была Света, – Димон нахмурился. – А во-вторых, то, что я тебе все уши прожужжал на счет Галки, так это ничего не значит. Она оказалась плохой хозяйкой, она даже не умела готовить, но вот я вышел из дома и встретил настоящую принцессу. Кажется, что я знал ее всю жизнь. Она никогда со мной не спорит, и она очень любит футбол, как и я.

– Мне казалось, что Марина тоже с тобой не спорила и любила спорт? – Жека выглянул из ванной.

– Да, но она тоже не была принцессой моей мечты. Она плохо одевалась, и у нее не было ни грамма чувства красоты, что так важно для любой девушки.

– Дурак ты, Димка.

– И это кто там мне это говорит? Не тот ли человек, что не прожил ни с одной девушкой и дня? Мне иногда кажется, что ты только чужих девушек осмеивать горазд, – плаксиво заметил Дима.

– Нет, просто девушки не достойны быть любимыми мною. Нет у них ни гордости, ни чувства собственного достоинства.

– А может тебе просто перестать их снимать по телефону и просто пообщаться?

– Я подумаю над твоим предложением, мой романтичный друг, – он взял со стола ключи. – А пока, если ты еще помнишь, нам пора на работу.

***

Для мужчин часто являются важными вещи, порой непонятные для женской натуры: это машины, оружие, футбол. Для них патриотизм выражается в стремлении умереть за свою Родину, и они не догадываются, что он может выражаться не только в любви к земле, где ты родился и вырос, но и в любви к людям. Ведь государство – это в первую очередь люди.

Также они готовы целыми днями лежать под машиной, привинчивая и отвинчивая в ней что-то, или лежать перед телевизором дни и ночи напролет. Нет, женский ум выше всего этого, как он сам это считает, не пытаясь вникнуть в смысл вещей.

Наш Евгений совсем не относился к тому типу мужчин, которые преданы двум-трем вещам в своей жизни. Он любил свою машину, но не как живое существо, а как нужную вещь. Его тачка имела такой загадочный цвет, что он сам не догадывался, как этот оттенок называется, но эта загадка его воодушевляла, когда, гоняя по улицам, он видел восхищенные и заинтересованные взгляды мужчин и быстро переходящие с машины на водителя взгляды женщин.

День был в самом разгаре, и если бы не несколько дорожных аварий, что встретились спутникам по дороге, то Женя мог бы с уверенностью заявить, что день будет чудесным. Дима ехал с ним вместе. По своей неопытности и бесконечным поискам этот чудак давно раздарил бы половину своего состояния своим принцессам, если бы не строгий присмотр его друзей. Но машины у него все равно не было, несмотря на то, что он неплохо зарабатывал. Его совесть не позволяла ему ее прикупить. Обосновывая свой выбор, Дима часто замечал, что атмосфера города и так слишком загазована, а если к этому прибавится и он, то это станет какой-нибудь причиной для мутации населения.

– Ты относишься к женщинам очень странно, – Дима вытянул руку в окно.

– Я тебя не понимаю, – Евгений бросил на него быстрый взгляд.

– Женщины – существа такие хрупкие, загадочные, что бы судить о них так поверхностно, как судишь о них ты.

– Ты все еще живешь романтическими мечтами, надеждами. Когда же, наконец, жизнь тебя разубедит от твоих поисков и глупой морали?

– Нет, никогда, – он посмотрел на него с обидой. – Мораль моя не так глупа, как кажется твоему закостенелому воображению. Я всегда буду искать.

– Но ты можешь так ничего и не найти…

– Да это и не важно. Счастье в самом процессе поиска, счастливее, чем конечный результат.

– Так что ли получается, что ты специально бросаешь своих девушек, чтобы потом отправиться в путешествие? Эй, да ты, друг мой, юный и ветреный бабник.

– Да как у тебя только язык поворачивается так мне хамить? Я, между прочим, ценю женщин и не использую их, как некоторые.

Евгений заглушил мотор, так как они приехали. Вынимая ключ, он приподнял одну бровь, глядя на Диму, который, по его мнению, все еще не вырос и представлялся ему большим ребенком, за которым ему с Максом все время приходилось следить.

– Ладно, – медленно сказал он. – Сделаю вид, что понял тебя и осознал все свои ошибки насчет своих мировоззрений.

Дима понял его насмешливый голос и погрозил ему пальцем, когда Женя проводил взглядом одну из стройных сотрудниц.

– И это меня-то ты называешь бабником, – заметил Дмитрий, стоя в лифте.

– Я не бабник. Мои женщины у меня долго не задерживаются. Я, скорее всего, коллекционер, – он улыбнулся своей секретарше, и последняя фраза была сказана сквозь зубы.

– Знаешь, я докажу тебе, что ты не прав, – и его друг завернул за угол, в направлении к своему кабинету.

«Попробуй, – подумал Женя. – Но это больше похоже на бессмысленный треп, а не на разговор двух взрослых мужчин. Но я не презираю тебя за это, потому что сам воспитал тебя таким».

Дело было в том, что в юношеские годы он сам заставлял своего друга отделаться от его постоянной застенчивости и скромности, поэтому таскал на разного рода вечеринки и тусовки, где собирались разные люди и разные характеры. Димина первая любовь оказалась не молодой романтичной учительницей, которой он никогда не признавался в любви, но которая, работая еще и библиотекаршей, заставляла и навязывала ему книги, больше подходящие для женщин, нежели для мужчин. Евгению не нравилось такое положение дел, он попытался поскорее развеять это страшное чувство своего друга, поэтому не оставлял ему ни малейшего шанса на встречи с преподавателем. Скоро учительница уехала в другой город, а Дима все продолжал ее любить, ища в других женщинах и не находя. Женя понимал все, но он также понимал, что друг не знал свою первую любовь настолько хорошо, чтобы найти в чужом характере отголоски прошлого.

***

Татьяна – женщина среднего роста, она была тем человеком, с которым, общаясь, не замечаешь ни полноты, ни любых других изъянов человека. Она была не той стройной хрупкой девушкой романтичного типа, которую так любят изображать сказочники, но той милой, крупненькой, как будто окружённой каким-то ореолом вдохновения, которое чувствовала Надя и восхищалась той добротой, что поселял в её душе этот строго-чувственный образ. Здесь внешность была не важна. Она как будто была единым целым со своей внутренней красотой.

Маленький, изящно-красивый носик на круглом лице, полноватые щёчки, которые окаймляли белые коротко стриженые пряди волос, слегка волнистые к концам, длинные изящные пальцы – всё дополняло эту необычную женщину. Если бы не крупная фигура, то можно было назвать её принцессой, но эта полнота наделяла её образ каким-то законченным смыслом.

Всё в ней было гармонично, лишь глаза были строгие, ждущие от других ответственности, хотя этого ждут и требуют все учителя, но именно она была самой строгой, и за это Надя её любила…

«Да, да… Я люблю её, эта любовь не братская и не та, что мы испытываем ко второй половинке, но любовь к учителю, богу. Это когда чувствуешь восхищение, когда она проходит в коридоре, и улыбка искренняя, чистая появляется на устах, и глаза блестят от слёз, от того понимания, что есть люди, подобные божествам, высокие, недоступные, но настолько добрые, что одного сердца было бы мало, чтобы вместить всю эту доброту.

Как только я покидаю кабинет, чувство холода овладевает мной, появляется безразличие к этому серому миру. Но я знаю, что она даже не знает, как меня зовут, и это справедливо, так как такое великое существо не может знать такое гнусное существо, как я, которое врёт самой себе и не может разобраться в своих конфликтах. Как бы мне хотелось хотя бы раз поговорить с ней, но боги не спускаются к нам и не показывают своих крыльев».