Неверная

А следом Ксюша суёт мне в руки тарелку с кусочком торта.

– Держи. Мы тут вчера твой праздник без тебя отмечали, – она улыбается. – Очень здорово получилось. Надо такие посиделки почаще устраивать…

Я смотрю на них – и не верю. Я ждала упрёков, косых взглядов, холодного отчуждения. А получила кофе, торт и улыбки. Меня приняли – с моими провалами, изъянами и несовершенствами.

Я чувствую благодарность, но где-то внутри остаётся сомнение: что если мир не стал мягче… может, просто сегодня мне повезло?

16. Ронин

Она исчезла так же внезапно, как ворвалась в мою жизнь. Вот она ещё спит, пока мои пальцы скользят по её волосам. И вот – её уже нет.

Вода смывает сон, и только выйдя из душа, я сталкиваюсь с реальностью. Пустая кровать. Одеяло сползло на пол. Слишком ровная тишина.

Она ушла без слов – без прощаний. Как будто боялась, что в этой истории нет конца.

Я сажусь на край кровати, смотрю в пустоту и вдруг понимаю: одиночество – это не отсутствие людей. Это их внезапные исчезновения.

Я подношу подушку к лицу и пытаюсь почувствовать её запах. Тепло, дым, вино… и ещё что-то неуловимое. Я вдыхаю глубже, чтобы снова прожить эту невозможную ночь.

***

Музыка казалась слишком громкой. Её смех звучал вызывающе, а язык заплетался. Она привлекала слишком много внимания.

Я встал. Не хотел – пришлось. Взял её за локоть и вывел из бара. Она едва держалась на ногах. В глазах блестела усталость, смешанная с пьяным желанием.

Такси. Отель. Просторный номер.

Я мог уйти. И, наверное, так было вернее. Но алкоголь взял своё. Её тошнило. Я держал её, пока рвота ломала дыхание, пока тело сдавало, пока веки опускались сами собой.

Она тянулась ко мне. Хотела интимной близости – это читалось в каждом движении, в каждом касании. Но её тело принадлежало не ей.

Она казалась такой слабой и уязвимой, когда я заворачивал её в полотенце. Она была такой желанной, но я не мог позволить себе переступить эту грань.

Когда дыхание стало ровным, я уложил её на кровать и укрыл одеялом. Её влажные волосы пахли дымом. Но под этим – её собственный запах. Тёплый. Тревожный. Живой.

Я провёл ладонью по её волосам. Задержал пальцы на висках.

Она спала. Уязвимая. Чужая. И уже слишком своя.

Я смотрел на неё – и впервые за долгое время не чувствовал себя одиноко.

17. Неверная

Я наткнулась на него случайно, когда доставала из сумочки косметичку. Я даже не заметила в своём бегстве, что прихватила чужое. Теперь, уже в относительной тишине, на дне подкладки лежит его паспорт.

Я провожу пальцами по обложке – гладкая, чуть потрёпанная кожа чужого пути. Как будто держу в руках не документ, а слепок его тела.

Я открываю – шелест страниц пробуждает вихрь в моем животе. Запах сухой, почти стерильный – и вдруг что-то легкое, как цветочный гербарий, выскальзывает наружу.

Листок с моим почерком: измятым, наспех вырванным из блокнота. Я узнаю этот клочок, ещё до того, как вижу буквы.

У меня кружится голова. Записка была не для него… Он подобрал? Сохранил? Для чего?

Я возвращаюсь к паспорту, провожу пальцами по строчкам – и только теперь улавливаю, что руки дрожат.

Имя. Фамилия. Фото – смотрит на меня, как вызов.

Я чувствую сухость во рту и не могу отвести взгляд.

Листаю дальше. Печати. Даты. Сверяю с памятью. Те же дни. Та же дорога. Он был там. Всегда рядом. В тени. На шаг позади…

Это совпадение? Или он наблюдал?

Тогда в джаз-баре… Он был не случайно? Он видел, знал, ждал?

– Так кто же ты, Фахри Колач? – слова срываются с моих губ, как стон, который не успела проглотить.

– Фамилия как у нашего Рони… Может, родственник?

Голос Ксюши. Я вздрагиваю. Она стоит совсем рядом и смотрит так, будто я попалась на краже.

Она подходит ближе, непринуждённо берёт паспорт у меня из рук и листает его, как журнал с иллюстрациями.

– Так это его отец! – она смеётся, будто разгадала ребус. – У меня и телефон остался. Он звонил, когда нужно было уточнить, где находится склад.

Я чувствую, как под ногами вязнет пол. Страх ползёт по позвоночнику, оставляя липкий след. Я чувствую себя в ловушке: на мне его сети – и он давно опутал каждую клетку моего пути.

Но если он и правда рядом – я хочу знать… Хочу заглянуть в его глаза… Мой пытливый ум берёт верх над паникой.

Я забираю паспорт из рук Ксюши.

– Дай номер, – говорю тише, чем хочу, но голос звучит твёрдо.

Я должна его послушать. Мне нужно расставить всё на свои места. Очная ставка. Лицом к лицу.

Пусть станет ясно, кто он и почему его имя режет воздух, как нож по стеклу.

18. Ронин

В моей пустоте раздался звонок.

Я поднял трубку – и услышал её. Она заполнила собой всё пространство, словно эта пустота была создана для неё.

Этот голос я уже знал. На заправке он пролился тёплым апрельским дождём – неуместным и слишком ранним. В джаз-баре он обрушился тропическим ливнем – тяжёлым и сбивающим с ног – ему невозможно было сопротивляться. Сейчас он звучал, как град: холодный, колючий, бьющий по коже каждым словом.

Она не представилась. Просто вошла в мой мир – так же, как вошла в мою пустоту: без стука, без разрешения.

Сказала, что у неё есть то, что принадлежит мне.

Слова летели в меня и бились, как лёд о стекло. Я слушал. Не возражал.

Я задал только один вопрос: откуда у неё мой номер? Не потому, что не доверял. Просто хотел понять: зачем жизнь настойчиво сводит нас снова и снова.

Она говорила о случайности, что работает с моим сыном. Говорила скомкано, но это было не важно – не объяснение я хотел услышать, а знак.

Она произносила слова так, будто каждое из них балансировало на грани.

Было важно – она понимает, что можно передать документ через сына, но видит необходимость сделать это лицом к лицу.

Прощаясь она добавила, словно говорила уже не со мной:

– Знаешь, принимать непопулярные решения не так уж сложно…

И в этот момент что-то щёлкнуло внутри: пазл почти собрался. Ещё один фрагмент и картина станет полной.

После её слов я сделал короткий звонок:

– Сынок, как зовут вашу Abla, – без лишних слов спросил я, – и откуда она?

Финал на грани

Я подхожу к знакомому кафе возле Башни, рядом припаркован байк с потрёпанным жёлтым кофром. Задерживаю взгляд на мгновение, пытаясь отыскать что-то в своей памяти, но вижу тебя за стеклом – и волнение предстоящего разговора поглощает меня целиком.

Ты помогаешь мне снять плащ – и на секунду твоё дыхание касается моей шеи.

***

Я оборачиваюсь на звук колокольчиков над входной дверью.

Сердце бешено бьётся.

Хочу взять тебя на руки и не отпускать, но понимаю, что тебе нужно время, чтобы осознать это.

У тебя будет столько времени, сколько тебе будет нужно – теперь всё время принадлежит нам.

Придвигая твой стул, не могу удержаться и жадно глотаю запах твоих волос.

***

Заученным жестом достаю твой паспорт, поверх него кладу смятый листок с моим почерком:

– Как ты можешь это объяснить? – начинаю я в своей привычной манере, переходя сразу к сути.