Неверная

Неверная

Юля Худ

© Юля Худ, 2025

ISBN 978-5-0068-3727-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I. На грани

1. Неверная

Мы из того поколения, которое ещё умело влюбляться по переписке.

***

Неровный серый свет проникает в комнату сквозь узкую полосу между колышущихся штор. Я лежу в полумраке. Минут через пятнадцать зазвонит будильник. Я продолжаю лежать, разглядывая меняющиеся тени на серой стене.

Сегодня первый день моей новой жизни. В голове заготовлено короткое сообщение для участников Группы. Сколько же месяцев ушло на то, чтобы сделать его естественным и непринуждённым? Я мысленно прокручиваю обратный отсчёт. Сейчас зазвенит будильник – и всё во мне оживёт, даже то, что хоронила годами.

Я беру в руки телефон и открываю Мессенджер. Тысячи непрочитанных сообщений навязчиво пестрят над иконками чатов.

«Как вы, парни? Кому-нибудь нужно в Турцию? У меня совсем маленький стаж вождения, и нужна помощь с перегоном Микроба».

Нажимаю кнопку «отправить». В ушах бешено стучит сердце, а во рту металлический привкус подступающей тошноты. Я делаю глубокий вдох – выдох. Самое сложное уже позади, теперь меня не остановить.

Я включаю на телефоне звук входящих сообщений и иду на кухню готовить завтрак. Пока закипает чайник, я слышу поток новых уведомлений. Нужно дать им время для выражения соболезнований. Позже я небрежно отвечу всем сразу. Так, словно я в порядке.

Я снимаю со шкафа дорожный чемодан и аккуратно упаковываю в него вещи из списка. Он оказался не так велик, как я предполагала. В конце концов, когда целый год прокручиваешь в голове одну и ту же пластинку, со временем весь лишний шум отсеивается.

Два поджаренных тоста с мягким овечьим сыром, яйцо с жидким желтком и стебли сельдерея: я съедаю завтрак своей новой жизни и беру в руки телефон.

Листаю сообщение за сообщением, бегло фиксируясь только на именах. Что они могут знать обо мне, все эти люди? Я не могу и не хочу подпитывать свою ярость пустыми соболезнованиями…

А вот и ты. Отсюда, пожалуйста, поподробнее…

Ты не слишком-то оригинален, парень. Признаться, я ожидала от тебя большего. Но что есть, то есть. Ничего не поделаешь. Отвечаю тебе в личку…

***

Ты мнёшься в дверном проёме и наблюдаешь, как я завариваю чай.

– Знаешь, я много думал, как до тебя достучаться… Не знаю, как нужно вести себя в такой ситуации. И уместно ли это… Но я одновременно удивлён и счастлив, что ты ответила мне…

Разумеется, я знаю, парень. Женщина всегда чувствует, что мужчина хочет её. Мы общались с тобой всего раз, но мне сразу стало понятно: ещё немного – и удержаться будет невозможно.

Ты напоминаешь мне очень близкого человека из моего прошлого: та же харизма, манеры и шарм. В тебе есть всё, чтобы вскружить голову молоденькой девушке. К счастью, годы добавили мне немного мозгов, чтобы не наступать на одни и те же грабли снова.

После первого общения я пресекала любую возможность пересечься с тобой. Я переадресовывала твои вопросы на мужчину, за которым была замужем. Мы перестали ездить на встречи Группы, где мог оказаться ты. Если бы я могла выбирать, я бы никогда больше не увиделась с тобой, но никто не подойдёт для моей цели лучше, чем ты. Есть в этом какая-то ирония…

Ход моих мыслей останавливает сообщение в мессенджере:

«Ваш заказ ожидает на месте».

Я поднимаю на тебя глаза и прерываю затянувшуюся паузу:

– Можешь встретить доставку, дорогой? Я заказала нам пахлаву к чаю. Не ела восточных сладостей целую вечность…

Ты возвращаешься, бормоча что-то себе под нос, и кладёшь передо мной крафтовую коробку.

– Всё в порядке? – интересуюсь я, снимая зелёную ленту с коробки и вдыхая аромат фисташки. – Или какие-то сложности?

– Да… Опять набрали кого попало. По-русски ни бе, ни ме, ни кукареку. Я ему говорю: спасибо, сколько я вам должен? А он не отдаёт коробку и что-то тарабарит на своём языке…

Ты смотришь на меня, словно ищешь поддержки. И, когда не находишь, добавляешь:

– А когда уезжал, нарочно припустил дыма из своего драндулета…

Я гляжу на тебя и улыбаюсь, понимая, насколько всё-таки ты не мой человек.

2. Ронин

У самурая нет цели, только путь.

***

Я с тоской думаю о тебе ночью, я одержимо смотрю на твой статус днём.

Ты обещала мне, что приедешь через год, любовь моя. Я принял это, как принимал всё, чего бы ты ни пожелала, избалованная моя. Я говорил тебе, если нужно, я буду ждать тебя хоть пять лет, только приди ко мне и останься со мной навсегда, единственная моя.

Я считал часы до назначенного тобой дня, тоска моя. И чем ближе становился день ожидаемой встречи, тем сильнее тревога пожирала меня.

Сегодня – 366-й день, когда ты не в Сети. Что, если ты напридумывала себе всяких глупостей? Что, если ты забыла меня, желанная моя?

Я никогда не откажусь от тебя… Я просто не могу отказаться от тебя. Ты – моя душа, мой мир, моё всё. Без тебя меня нет, жизнь моя.

Оф, моя дорогая, оф… Ты почти не оставила мне подсказок. Я никогда не видел и не слышал тебя. Всё, что есть у меня, – это скриншоты из нашего чата. Я перечитывал их сотни раз, словно перебирал чётки… Оф, там так мало следов! Как мне отыскать тебя, малышка?! Почему я не спрашивал тебя обо всём, как ты усыпала меня своими вопросами, пытливая моя? Как я мог быть таким ослом?

Ты любишь восточные сладости, мой мёд, и блюда турецкой кухни. Ещё однажды ты написала название своего города. Сейчас это всё, что есть у меня. Пусть Аллах поможет мне найти тебя! Я возьму тебя на руки, прижму к своему сердцу и наполню собой. Даже если ты забыла меня, моей любви хватит нам двоим с головой, душа моя.

Уже больше месяца я хожу по тем же улицам, что и ты: дышу одним с тобой воздухом, мокну под тем же дождём, но ни на шаг не приблизился к пониманию того, как мне узнать тебя, неуловимая моя.

Ради того, чтобы найти тебя, я оставил свой дом и приехал сюда, не зная языка. Я стал доставщиком, чтобы получить шанс встретить тебя, судьба моя.

Сегодня ты должна была прийти ко мне и остаться со мной навсегда. Но ты так и не появилась в Сети – и это убивает меня.

Я попросил братьев, чтобы они отдавали мне все заказы со сладостями, но так и не нашёл тебя. Я близок к отчаянию, но никогда не перестану искать тебя, детка.

***

Я достаю из потрёпанного временем жёлтого кофра коробку и поправляю зелёную ленту. За заказом выходишь не ты. Определённо не ты… Какой-то парень брезгливо протягивает мне купюру. Я говорю, что заказ оплачен – и мне нужно вручить его лично в руки. Конечно, он не понимает меня. Я пытаюсь настаивать, но это бесполезно. Тогда уступаю его напору.

Оф… Это крайний заказ на сегодня. Ветер в моих волосах заберёт все тревоги и усталость ещё одного длинного дня без тебя.

Через три дня суд у нашего сына. Я говорил с адвокатом: есть шанс, что он выйдет досрочно. Завтра я еду в Стамбул, чтобы поддержать его, но через неделю вернусь, чтобы продолжить искать тебя, единственная моя.

3. Неверная

– Ты хочешь сказать, что даже фоток его не видела? Ну ты даёшь, мать! А если он маньяк? Или продаст тебя в сексуальное рабство?..

Фамильярность моего попутчика начинала раздражать. Но именно это раздражение мне и нужно сейчас – отстранённый голос со стороны. Иногда он способен показать правду резче зеркала.

– Да ты королева драмы, детка… Только одного не могу понять, я-то тебе зачем?

Я устало улыбаюсь. Вот бы ты молчал и делал то, что умеешь лучше всего. Но почему же я совсем не хочу тебя?..

***

За первые несколько часов дороги я уже успела рассказать ему, куда и зачем еду. Его реакция была предсказуемой – смесь шока и любопытства. Любой бы впечатлился той драмой, которую я проживала.

Казалось, мне невероятно повезло с мужем. Он наполнил моё сердце радостью, а жизнь – любовью, научил тому, что такое семья.

Мы построили нашу жизнь так, чтобы проводить рядом 24/7. Мы вместе работали, вместе отдыхали и занимались спортом. Он подарил мне свою страсть к путешествиям. Я разделила с ним свою любовь к активному отдыху: походы в горы и гребля на каяках, кайтсерфинг и сноубординг, наши утренние пробежки и поездки на велосипедах… Мы жили так, будто время принадлежало только нам.

Десять счастливых лет.

Мы были не просто мужем и женой – мы были соратниками, партнёрами, единомышленниками. Бог не дал мне испытать счастье материнства, но подарил утешение – двух его чудесных дочек.

Я любила эту жизнь. Любила свою семью. Я нуждалась в них, они нуждались во мне. И всё же… кем нужно быть, чтобы разрушить всё это?..

Я прошу остановить на ближайшей заправке, чтобы купить кофе, оставляя его переваривать полученную информацию.

Двери распахиваются – и поток воздуха срывает с меня кепку. Я оборачиваюсь – и вижу, как ветер уносит её прочь.

Но, прежде чем я успеваю расстроиться, происходит что-то неординарное: одинокий байкер, заправляющий своего железного друга, одним ловким движением ловит её и неспешно идёт в мою сторону.

Я всё ещё растеряна, когда он подходит ко мне, снимает мотошлем и протягивает мне кепку. Я благодарю его и немного смущаюсь. Он кивает и молча идёт к кассе.

Немного помедлив, я догоняю его и предлагаю купить кофе в качестве благодарности за спасённый головной убор. Он продолжает молчать. Лёгким движением руки предлагает мне сделать заказ. Потом отходит в сторону – к столику у окна. Я быстро справляюсь с заказом, беру кофе и шоколадный маффин и ставлю их перед ним. Я продолжаю повторять слова благодарности, пока незнакомец внимательно разглядывает меня, слишком внимательно…

Неловкая пауза затянулась. Я снова иду к стойке и заказываю ещё два кофе. Размешиваю сахар в одном из стаканчиков и ясно чувствую – его взгляд всё ещё на мне. Что-то внутри меня медленно наполняется, словно бокал под тонкой струёй терпкого вина. Щёки предательски вспыхивают и воздух становится таким плотным, слишком осязаемым… с оттенком томительного ожидания. Я чувствую, как начинаю дрожать под его взглядом. Хорошо, что я стою спиной к незнакомцу, и он не сможет прочесть это на моём лице.

Вот это номер… Соберись, тряпка! – Я мысленно заставляю себя взбодриться, делаю глоток из своего стаканчика и решительно направляюсь к выходу.

У самой двери не выдерживаю и оборачиваюсь, чтобы в последний раз посмотреть на него. Ловлю немного усталый взгляд его миндалевидных глаз и быстрым шагом направляюсь к машине.

4. Ронин

Я начинаю понимать, почему ты называешь драконами тараканов в своей голове. Это не ирония и не преувеличение, это похоже на уважение, дань принятию собственных изъянов. Если бы ты только знала, жизнь моя, какой невероятно желанной делают тебя твои несовершенства. Они притягивают меня, как магнит, заставляя одновременно поклоняться тебе и хотеть владеть тобой целиком…

***

Заправка. Запах бензина, сухой шорох шин по асфальту и усталый свет неоновых ламп. Я в дороге уже не первый час – тишина внутри меня гулкая, как пустой колодец.

И вдруг – случайная женщина на заправке пьет кофе. Она в хорошей форме, этого не скрыть под мешковатой одеждой. Естественная красота, почти без косметики – только лёгкий акцент на глаза. Карие с дымкой… В них читаются пытливый ум и лёгкое смущение. Она хорошо понимает, какое впечатление производит на мужчин, и всё же удивлена ему.

Женщина говорит мне что-то будничное – и в её глазах искрится улыбка. Её голос звучит как тёплый апрельский дождь, пробуждая животную тоску по тебе, любовь моя. Я ловлю себя на том, что тянусь к ней, чтобы случайно коснуться её.

В её руках два стаканчика с кофе, для неё и её спутника. Её губы касаются бумажного стаканчика. Я почти уверен, что слышу, как меняется её дыхание. Она делает глоток, морщится и оставляет стаканчик на столе. Бумага слегка потемнела от прикосновения её губ.

Когда она бросает на меня беглый взгляд, моим единственным желанием становится оставленный на столе стаканчик. Он для меня?

Стараясь не привлекать к себе внимание, я беру стаканчик, делаю глоток – из того места, где только что были её губы. На секунду её дыхание становится моим.

Мимолётная слабость – и я снова собираюсь продолжить свой путь. Дорога не терпит чужих желаний. Иначе она перестаёт быть твоей.

5. Неверная

На ночлег остановились поздно. Было нелепо просить два номера, хотя и приехать сюда с чужим для меня мужчиной тоже казалось странным.

Мы несколько раз останавливались здесь в наших семейных поездках, поэтому призраки счастливых дней, проведённых тут вместе с мужем, немым укором встают перед моими глазами.

Я давно знакома с владельцами – приятной пожилой парой, которая наполнила обычный придорожный отель атмосферой балканского колорита и теплом семейного очага.

– Его больше нет, – я слышу свой голос словно со стороны и вижу, как моя боль отражается в глазах этой милой женщины. Она не задаёт вопросов, не высказывает соболезнований, а просто обнимает меня. В этом жесте всё: понимание утраты, принятие моей боли и… нежность. И мне становится так спокойно, потому что здесь и сейчас я могу быть слабой. Слёзы несказанных слов катятся по моим щекам и тают на коже, словно острые градины.

Стук в дверь. Ночной посыльный принёс стакан молока, заботливо переданный Светланой. Этой невероятной женщине не нужны слова, чтобы подарить мне забвение этой ночью.

Ты помнишь, как эмоциональная и физическая слабость накрывали меня после горячего душа? Капли воды собирались на кончиках моих волос, бессильные перед гравитацией, дрожа, отрывались и скользили по моей коже, оставляя за собой едва заметный холодный след… От этого тело казалось обнажённее и уязвимее. Влажное тепло расслабляло мои мышцы, дыхание становилось ленивым, а слабость уносила меня туда, где уже не было сил сопротивляться ни себе, ни тебе. Усталость часто оказывалась доброй советчицей чувственности. Но не сегодня.

Я всё ещё злюсь на себя и на тебя – до боли знакомая смесь вины и детской обиды. Я делаю несколько глотков тёплого молока с мёдом и куркумой – и кладу голову на подушку.

Мы отправляемся в путь на рассвете, я чувствую себя отдохнувшей и переполненной благодарностью. Возвращая ключи, барабаню пальцами по деревянной стойке, оставляя несколько тёплых слов для Светланы.

Остаток пути хочу провести за рулём. Опускаю боковое стекло, нажимаю педаль газа и фокусируюсь на сопротивлении ветра в моей ладони.

***

Разве можно не любить ветер?

Волнующий и нежный, напористый и страстный.

Он может быть холодным и обжигающе горячим, порывистым и слабым, попутным или непослушным.

Он может измотать или наполнить тебя до краёв, быть одновременно чувственным и таким далёким.

Он может принести с собой вьюгу или пролиться тёплым апрельским дождём.

Ветер нельзя укротить, но можно не сомневаться, что взаимодействие с ним станет незабываемым.

6. Ронин

Усталость последних дней настигла меня внезапно, погрузив в глубокий сон. Я просыпаюсь ближе к полудню – и понимаю: тело спало, пока дух не отдыхал. Сны, как перекрёстки, не всегда ведут туда, куда я выбрал, но регулярно приводят к тому, в чем я нуждаюсь.

Наспех натягиваю дорожные вещи и отправляюсь на ресепшен для выселения. Молодой парень за стойкой неторопливо говорит по телефону. Я барабаню пальцами по поверхности, выражая нетерпение. Когда он наконец заканчивает разговор, прошу рассчитать меня и прячу чеки в паспорт, направляясь к своему байку.

Пока ожидаю своей очереди на пограничном переходе, перечитываю письмо от сына:

«Отец,

Иногда я буквально чувствую, как давят на меня стены, но ещё сильнее давят мысли. Что мать одна. Что ты смотришь на меня с укором. Что я – не тот, кем ты хотел меня видеть.

Я злюсь на себя. Но не жалею. Я сделал то, что считал правильным. Пусть говорят, что молодость – это глупость, но я верю: лучше глупость с честью, чем жизнь с опущенными глазами. Я никогда не предал бы ни себя, ни кровь, которая во мне.

Отец, если ты хоть раз подумаешь, что я сдался – знай – никогда! Я живу надеждой. Я рву сердце, чтобы хватило сил дождаться того дня, когда снова смогу быть рядом с вами, защитить, подставить плечо. Пусть мир несправедлив, но я никогда не склоню голову… Никогда!

Я всё ещё держу кулак крепко и гордо несу твоё имя…

Надеюсь на скорую встречу, твой сын Ronî.»

Я машинально сжимаю кулак. Не твоя вина, что в венах течёт курдская кровь. Это твоя судьба, мой лунный свет.

Курдская кровь в тебе, как река, в которой отражается полная луна. Ты не выбирал ни реку, ни луну – но твой путь всё равно проходит по мосту над ними.

***

Пограничник жестом предлагает мне приготовиться к осмотру. Я открываю припылённый дорожный кофр и достаю паспорт, оттуда выпадает клочок бумаги:

«Спасибо за тепло. Уезжаю в 6:30».

Тонкая, чуть нервная линия чужого почерка откликается во мне чем-то родным и таким знакомым.

Записка выпала из паспорта, как опадает лист из ветки. Я не знаю, откуда дует этот ветер, но каждый лист несёт в себе его дыхание.

Не раздумывая, убираю записку вместе с письмом во внутренний карман мотокуртки. Впервые за долгое время я позволяю словам дотронуться до меня.

***

Стамбул встречает невероятным закатом. Мужчина должен оставаться на своей земле, чтобы твёрдо стоять на ногах, глубоко пуская корни. Ты понимаешь это только тогда, когда лишаешься такой возможности. Здесь даже дышится иначе: каждый вдох – как тёплый бриз после долгого шторма.

Паром гудит, как зверь, готовящийся к прыжку. Гул металла и голос матроса заглушают мои мысли. Я толкаю свой байк по трапу, чувствуя его вибрацию под руками – тяжёлый, упрямый, словно несёт в себе груз, скрытый от посторонних глаз.

Мотор ещё горячий, пальцы пахнут бензином. Ветер с моря доносит запах соли и дизеля, щедро разбавляя их ароматом кофе и табака с пассажирской палубы. Пульсация парома отдаётся в груди, будто ещё одно сердце бьётся совсем рядом.

Я молча смотрю на воду. Она темна и глубока. Последние лучи заходящего солнца скрываются за горизонтом. В этот момент кто-то резко выскакивает сбоку, торопливо прижимая к груди перепачканный мазутом комок шерсти. Мы сталкиваемся плечами. Я теряю равновесие – и телефон выскальзывает из моих пальцев, падая на железный настил. Звон – и по экрану расходятся тонкие трещины, как по весеннему льду.

Сердце глохнет, как мотор на холостом ходу.

Я с тоской осматриваю паутину на экране: сложно найти более неподходящее время, ведь именно сейчас я чувствую – ты готова, единственная моя.

Парень из толпы бросает мне короткое «pardon» и исчезает в людском потоке. Я поднимаю телефон. Экран светится ещё несколько секунд, а потом замирает. Тишина в ладони. Как будто судьба выдернула вилку из розетки.

Оф… На экране телефона больше нет маршрутов. Остаётся только дорога внутри меня. В таких случайностях нет злости. Только знак: ещё одна вещь перестала быть целой.

Я возвращаюсь к своему байку. Включаю зажигание. Паром швартуется. С палубы разносится рёв моторов. Я трогаюсь одним из первых, оставляя за кормой мокрый след шума и дыма.

Потрёпанный жёлтый кофр за моей спиной качается в такт дороге.

7. Неверная

Я люблю паромы. Они напоминают мне о границах – между берегами, между жизнями, между тем, что остаётся и тем, что ждёт впереди. Как знак того, что всё связано и случайности не случайны…

Я стою у перил, держу в руках термос с чаем, и вдыхаю морской воздух – такой влажный, колючий, и немного терпкий.

Позади шум голосов, кто-то смеётся, кто-то ругается. Я не прислушиваюсь – пока. Но вдруг… короткий звон, резкий, будто в воздухе треснуло стекло. Я оборачиваюсь инстинктивно.

Швартуемся. На нижней палубе суета: нетерпеливо рычат моторы, готовые сорваться с места в любой момент, кто-то выкатывает свой байк. Моё внимание привлекает пятно жёлтого кофра, покрытого шрамами чужих дорог. Оно мелькает, как вспышка, и исчезает в сумерках.

Меня накрывает странное чувство: будто я проживала это раньше: на время забыла, а теперь снова начинаю вспоминать. Мимолетное «узнавание», словно сердце отвечает на забытый сигнал.

Я долго всматриваюсь в исчезающие огоньки непрерывного потока машин, пока толпа не закрывает обзор. И остаюсь с этим чувством: Вселенная что-то пытается мне сказать, но пока говорит шёпотом.

– Смотри, кто у нас здесь, – мой попутчик возвращает меня к реальности, появившись из ниоткуда. В руках у него шевелится свёрток, чёрные пуговки глаз пытливо смотрят на меня.

– Какой же ты славный и почти такой же чумазый, – с улыбкой обращаюсь я к найдёнышу, бережно перехватывая свёрток.

***

Контакты подходящего приюта нашлись сразу: несколько ребят из Группы обосновались здесь пару лет назад, купив небольшой участок на берегу. Вместо отеля или развлекательного парка они организовали здесь что-то вроде приюта для бездомных животных при ветеринарной клинике.

Кого им только не приносили: и канареек, и белок, и морских свинок. Однажды им пришлось иметь дело с целым крокодилом.

Я приехала сюда, чтобы пристроить Найдёныша, но осталась надолго, как один из редких подопечных приюта. Единичные гости задерживались здесь, потому что ребята каким-то непостижимым образом умели быстро находить для каждого из них новый дом.

– Помощь здесь нужна всегда: и в клинике, и в самом приюте… Даже кактусу нужна забота – что уж говорить о живых тварях…

– Много у вас волонтёров? – интересуюсь я.

– Ну, как посмотреть… Люди постоянно меняются, но мы сейчас работаем над новым проектом по социализации ребят, попавших в трудное положение, поэтому знакомых лиц будет больше…

– Что за проект?

– Это Ксюня придумала. Хе-хе, взаимовыгодное сотрудничество, – мой собеседник расплывается в улыбке гордости за свое чадо. – Смотри, с одной стороны, нам требуется подмога. И с уходом за питомцами, и с приложением PatiDost, а с другой – есть ребята на условно-досрочном, которым нужна помощь с постоянным трудоустройством.

– Отличная идея, – на эмоциях подхватываю я. – Ещё не известно, кому помощь нужна больше: вашим питомцам или ребятам…

Я с удовольствием подключаюсь к новому проекту, направив в него всю нерастраченную энергию. Благодаря Найдёнышу я отыскала занятие по душе в то время, когда нуждалась в этом больше всего.

Первым делом, после приезда в Стамбул, я хотела связаться с тобой, и поначалу была очень взволнована, потому что статус в чате говорил, что ты был онлайн всего несколько часов назад. Но с тех пор ты ни разу не появился в Сети.

Волнение сменилось тревогой, а затем унынием и тоской. Весь мой план летит к чертям, если я не могу связаться с тобой…

Как я могла быть такой беспечной? Я помню, как ты предусмотрительно давал мне свой номер: на случай, если этот канал связи прервётся. Почему я не сохранила его?

Я так зла на себя…

Желание в полной мере насладиться нашей первой встречей было сильнее здравого смысла. То, что раньше казалось мне романтичным, сейчас буквально истязает меня.

Я проверяю телефон снова и снова – твой статус без изменений, никаких новостей, никакого ответа. Сердце сжимается от тоски, и я в сотый раз ловлю себя на том, что ищу следы твоего присутствия даже в случайных знаках. Может, я слишком многого хочу? Может, я чересчур нетерпелива? Но прямо сейчас каждой клеточкой своего тела я чувствую, что готова к тебе.

Найдёныш тем временем свернулся клубком у моих ног, будто знает, что мне нужно, чтобы кто-то остался рядом. Я провожу пальцами по его шерсти, пахнущей сыростью улиц, ночным ветром и надеждой. Пока ты молчишь, этот маленький комок тепла дышит со мной в унисон. Но сердце всё равно улавливает пустоту, будто радиоприёмник настроен на волну, где должно звучать только твоё имя.

8. Ронин

Свободен.

Я счастлив впервые за долгое время. Суд переносили несколько раз, но сейчас это кажется неважным. Пока адвокат дружелюбно жмёт мою руку, я с облегчением смотрю, как ты оборачиваешься ко мне и поднимаешь сжатый кулак. Твои глаза светятся радостью. Отвечаю на твой порыв нашим жестом.

Через несколько часов, когда решатся административные вопросы, я смогу прижать тебя к сердцу, мой лунный свет.

***

Я коротаю время в маленьком кафе возле Башни: пряный запах кофе здесь смешивается с древесным ароматом старой типографии, интерьер заполнен книжными полками. Пока я ожидаю свой заказ, подхожу к одной из них и беру первую попавшуюся книгу, открываю её наугад.