Сказки кончились

Он отправился к Еве. Надеялся найти ответ. Но лес встретил его тишиной.

Не было пения птиц. Не шуршали листья. Даже насекомые исчезли. Великанов тоже не было слышно – хотя обычно их шаги гремели, как раскат грома. Всё замерло, будто лес затаил дыхание.

Ева спала. Как и все остальные. Глубокий, почти мёртвый сон. Марк окликнул её, но получил лишь эхо. Он понял: это последствие обряда. То, чего не объяснили ему заранее.

Вернувшись к дереву Розет, он стал ждать. Ждал терпеливо, но с внутренним напряжением. И только к вечеру лес начал просыпаться.

Сначала запели птицы. Потом из нор выползли звери. А когда солнце скользнуло по горизонту, Розет начала отходить от долгого сна.

– Это всегда так происходит после равноденствия, – прошептала она, ещё не полностью очнувшись. – Лес отдыхает. Я забыла предупредить тебя…

Марк хотел сердито ответить, но слова застряли в горле. Он осознал: всё это время он не просто волновался – он боялся потерять её. Он не просто привязался – он любил. По-настоящему. Безумно. Навсегда.

И тогда он взял её за руку. Ту самую, что лечила его ногу, что гладила древесного дракона, что дрожала, когда они целовались впервые.

– Пойдём со мной, – сказал он. – Я должен кое-что тебе показать.

Они побежали сквозь лес, как ветер, что несёт первые капли дождя. Воздух был тёплым, как дыхание весны. Небо окрасилось в алый цвет, будто знало, что сейчас произойдёт.

Когда они достигли поляны, которую указала Ева, Марк остановился. Перед ними простирался вид, который Розет никогда раньше не видела.

Замок.

Высокий, величественный, словно каменная мечта. Его стены светились в лучах заката, как будто солнце не спешило покинуть этот мир, пока не простится с ним через окна королевской башни.

– Ты была здесь когда-нибудь? – спросил он.

Розет покачала головой:

– Никогда. Я стараюсь не отходить далеко от дерева.

– А это ты видела?

Он показал рукой на замок. На дом, где родился и вырос. Где жил его отец. Где правили те, кто когда-то изгнал великанов. Где теперь заточён он сам.

– Никогда, – повторила она.

Юноша глубоко вздохнул. Сердце колотилось, как барабан перед битвой.

– Это мой дом, – сказал он. – Королевский замок. Я – принц этого королевства. Мой отец – король, чьи предки изгнали великанов в этот лес. И даже Дух Леса сказал мне, что та самая дриада, которая смогла уйти… была моей прапрабабкой.

Розет замерла.

– И самое главное, почему я привёл тебя сюда… – продолжил он, беря её за руки. – Я хочу быть с тобой. Освободишься ли ты от дерева и пойдёшь со мной, или я останусь здесь, неважно. Я люблю тебя.

Он говорил без пауз, без страха. Говорил, как будто каждое слово – ключ к её свободе.

Но, прежде чем она успела ответить, пришла боль. В виде копыт. Шума. Криков. Конница. Бран. Королевская стража.

Группа всадников ворвалась на поляну, как ураган. Бран был впереди – глаза горят, лицо блестит от пота. Он не смотрел на Розет. Он смотрел только на Марка.

Главнокомандующий спешился. Прочитал указ сухим голосом:

«По приказу короля младший принц Марк должен быть найден и доставлен в замок живым и невредимым. За помощь – вознаграждение, равное весу самого принца в золоте.»

Прежде чем Марк успел что-либо сказать, его схватили. Подняли на коня. Привязали ремнями. Он кричал, просил вернуть его обратно, но никто не слушал. Конница умчалась, унося его прочь от всего, что стало важнее жизни.

А Розет осталась одна. С Браном. С разбитым сердцем. С правдой, которую ей не хотелось принимать.

– Это ты привёл их… – прошептала она, глядя на великана с глазами, полными слёз.

Бран не отводил взгляда. Гордо. Почти радостно.

– Да. Наконец-то он ушёл. Теперь всё будет, как раньше.

– Он любил меня, – прошептала она. – Я могла бы стать свободной…

– Какой ужас, – сказал Бран, и в его голосе не было боли. Только облегчение. – Тогда бы ты покинула меня. Хорошо, что его забрали.

Розет закрыла глаза. Она не могла больше смотреть на него. Не могла слышать. Не могла чувствовать.

– Я не хочу тебя больше видеть, – прошептала она. И эти слова были приговором.

Без сил, без надежды, она направилась к своему дереву. Её разум ещё не понимал до конца: это был единственный шанс. Единственный момент, когда свобода была рядом. И она ускользнула.

Внутри неё, в груди, начал расти холод. Чёрная, голодная пустота. Она медленно поглощала её, как тень, что растёт с заходом солнца.

Когда она добралась до дерева, оно не приняло её сразу. Ствол дрогнул. Кора замерла. И только потом она слилась с ним, исчезнув внутри.

Тишина опустилась на лес. Тяжёлая, как скорбь.

22 марта 1614 год

Глава 8

Цветение Розет

После того как Марка вырвали из леса, его привезли домой – в замок, где когда-то пела ему на ночь мать. Где он рос без забот, под защитой любви. Но теперь эти стены казались тюрьмой.

Король встретил сына с объятиями, с облегчением, с радостью, которая была почти слезами. Но радость продлилась недолго.

– Отправьте меня обратно! – крикнул Марк, едва переступив порог. – Я должен вернуться к ней!

Все застыли. Его братья – Рейвен и Лиамор – переглянулись. Отец, сжав кулаки, медленно опустил взгляд.

Он не понимал. Не хотел понимать. И потому приказал:

– Запереть в башне. Пока не придёт в себя.

Марк провёл ночи в одиночестве, размышляя о каждом слове Розет, о её голосе, о том, как она смотрела на него в последний раз. На рассвете он снова пытался сбежать. И снова был пойман. С каждым разом охрана становилась строже, шаги гвардейцев – тяжелее.

Но сердце принца не знало границ. Оно билось только для одного – для леса. Для неё.

Из окна своей башни он смотрел на горизонты, будто мог увидеть её сквозь деревья. Он знал: где-то там, в глубине зачарованного леса, Розет тоже ждала его. Возможно, даже плакала.

А в лесу Розет не выходила из дерева три дня.

Она не спала. Не двигалась. Только думала. Об этом человеке, который сказал ей «люблю». Об этом принце, что пришёл не ради власти, а ради неё. И о Бране – великане, который всё это время был рядом… но так и не смог понять, чего она хочет.

Тогда, на третий день, произошло чудо.

Древо, которое принимало её все эти годы, вдруг отпустило. Будто само дерево решило, что больше не может удерживать её здесь. Она выскользнула из ствола, как капля воды, и оказалась на земле.

Перед ней раскрылась новая картина – листва, которую она знала всю жизнь, теперь была покрыта цветами. Белыми. Нежными. Такими же, как те, что росли на поляне, о которой рассказывал Дух Леса.

Ива цвела.

Розет потрогала один цветок. Он был реальным. Как и всё, что происходило с ней сейчас.

Больше она не дриада.

Она – женщина.

Не теряя времени, она отправилась к Духу Леса. Он уже ждал её. Сидел, свернувшись в клубок, между двух старых камней. Глаза его светились, как звёзды.

– Ты свободна, – сказал он, не оборачиваясь. – Это дерево больше тебя не держит. Но помни: если ты перешагнёшь через границу этого леса – ты станешь смертной. Всего лишь человеком. И никогда не сможешь вернуться.

Розет замерла. Сердце замедлилось.

– А если я останусь? – прошептала она.

– То тебе придётся сделать выбор. Ты можешь стать дриадой снова. Но цена будет высока.

Он замолчал. И добавил тихо, почти сочувствующе:

– Тебе нужно принести в жертву ребёнка.

Розет вздрогнула.

А Марк, заключённый в башне, каждый день смотрел на лес, как на надежду. На обещание. На последний шанс.

Его отец не слушал его. Братья не понимали. Король видел в нём лишь сына, который потерял разум. Но Марк знал правду:

Он не потерян. Он просто любит.

Каждую ночь он пытался сбежать. Каждое утро его возвращали обратно. Каждый день он смотрел на то место, где исчезла Розет. Где цвело дерево. Где его сердце остановилось.

Но однажды… она появилась.

Не в лесу. Не в отражении окна. В самом замке.

Стража заметила её первой. Никто не знал, как она прошла через защиту. Через время. Через законы леса. Она просто стояла у ворот, как свет сквозь тень.

Король хотел прогнать её. Но Марк выбил дверь. Выскочил наружу. Упал на колени перед ней. Взял за руки. И заплакал.

– Ты выбрала меня…

Люди говорили, что она – ведьма. Что она околдовала принца. Что её красота – опасна. Но никто не видел того, что видели они.

Она была не чудом. Не проклятием. Она была свободной.

– Я не дриада, – сказала она королю. – Я человек. Теперь мы можем быть вместе.

Правитель молчал. Он не верил. Он не хотел верить. Но в глазах сына он увидел не юного принца. Он увидел мужчину. Сильного. Любящего. Готового умереть ради этой женщины. И тогда он понял: это не страсть. Это судьба.

Прошло время. Они поженились. Не сразу. Не легко. Но они были вместе.

А лес, тот самый – зачарованный, древний, живой – наблюдал за этим, как мать, отпускающая дочь в большой мир.

Там, вдали, деревья пели песню прощания. И где-то в чаще, среди листвы, белый цветок упал на землю. Последний след старого мира.

Но история не закончилась.

Через год, в весеннюю ночь, в королевстве родился ребёнок. Мальчик. С темными волосами матери и голубыми глазами отца. Когда он родился, лес впервые за много веков запел.

Пели даже великаны. Пели дриады. Пел сам Дух Леса.

Ибо он был первым из потомков цветущей дриады, кто вернул связь между двумя мирами.

март 1615 год

Апрель. Змея и Светлячок

«Море дало нам чешую вместо кожи,

Но не смогло вырвать человеческое сердце.»

Глава 1

Светлячок

«Мы находим только тех, кто уже был потерян в нас самих.» (Выцветшая надпись на детской люльке в старом доме Несселродов)

Остров окутал вечерний туман, и море, чёрное, как зрачок змеи, глухо рокотало у скал. Здесь, на краю Средиземья, где солнце тонуло в воде, а волны лизали камни, словно языки пламени, жили они – ламии.

Высокие, с кожей, отливающей перламутром, и змеиными хвостами вместо ног, они правили людьми без слов и указов. Достаточно было одного взгляда – холодного, бездонного, – чтобы человек опустил глаза и замер, будто кролик перед удавом.

Ламии не были богами, но вели себя как боги. Они не требовали жертв, не строили храмов, но их присутствие висело в воздухе – тяжёлое, как предгрозовая тишина. Люди служили им не из страха, а потому что иначе не умели.

Среди этих существ выделялся род Несселрод – древний клан, чьи корни уходили в эпоху, когда первые ламии вышли из моря. Их богатство и власть держались на ядах и лекарствах, которые они создавали в своих лабораториях.

И среди них был Ян. Жил он в огромном доме на берегу моря с матерью, отцом и дедом. Ян был единственным ребенком в семье, его очень любили и позволяли очень многое. Но, не смотря на доброту и щедрость родителей, у маленького Яна не было счастливого детства. С ним никто не дружил, и мальчик всегда играл один. Это продолжалось до тех пор, пока он не встретил её.

Пять лет от роду, с хвостом, ещё не набравшим изумрудную твёрдость взрослой чешуи, он нашёл её.

– Няня, смотри!

Под навесом скалы, где пена оставляла кружева соли, лежала люлька. В ней копошилось что-то маленькое, розовое и кричащее.

– Это же человеческий детёныш! – няня-ламия скривила рот, будто учуяла гниль. – Брось, господин Ян, их иногда подкидывают. Утонет – ну и что?

Но мальчик уже держал её на руках.

Девочка замолчала, уставившись на него круглыми зелёными глазами – такими же, как у него.

– Она мне улыбнулась, – прошептал Ян.

Няня вздохнула. Она знала: если юный господин что-то задумал, переубедить его сможет только дед Аргос.

Ян принес её домой. Малыш не расставался со своей находкой, пока не вернулись его родители.

– Человеческое дитя? – Джованна, мать Яна, сжала пальцы, и её длинные ногти впились в подлокотники кресла. – Ты хочешь оставить его здесь?!