Навеки твой дом

Elena St

Навеки твой дом

Глава 1

Стены клуба «Зотов» поглощали рёв басов, вышибающих стучать в такт сердцу. Воздух был густым от сладкого дыма, дешёвого парфюма и дорогих духов, а лазерные лучи рассекали толпу, выхватывая из темноты смеющиеся лица, блеск страз и потные виски. Я стояла в самом эпицентре этого безумия, чувствуя, как пульсация музыки проходит сквозь меня. Первый курс журфака – позади. Целый год битв с дедлайнами, бессонных ночей и первой, настоящей взрослой свободы. И мы, всей своей шумной бандой, пришли отмечать это именно сюда. В его логово.

Мой взгляд сам нашел его. Антон Зотов. Он стоял на втором ярусе, у перил, заложив руки в карманы идеально сидящих джинсов, и с высоты наблюдал за своим ночным царством. Владелец. Хозяин. Бог этого шумного, яркого ада. И мой личный демон.

– Арина, ты чего зависла? – крикнула на ухо Юля, протягивая мне очередной коктейль. – Пей! Сегодня тусуем до победного!

Я взяла бокал, но не отпила. Моё внимание было приковано к нему. И, кажется, его – ко мне. Его взгляд, скользнув по танцполу, нашел меня в толпе и остановился. Даже с этого расстояния я видела, как его лицо, секунду назад расслабленное, стало напряженным. Он что-то сказал своему охраннику и медленно, не спеша, направился вниз, к нашему столу.

Позвоночник сам выпрямился в струну. Готовность номер один.

– Ну что, будущие поколения, – его бархатный бас, привыкший перекрывать грохот музыки, прозвучал прямо над моим ухом. – Первый год пережили. Поздравляю. Теперь можете считать себя полноценными обитателями ночных джунглей.

Он обвёл нашу компанию насмешливым взглядом. Я подняла голову, встречая его глаза.

– Спасибо, дядя Зотов, – я вложила в это обращение всю ядовитую сладость, на которую была способна. – А мы как раз думали, где отметить нашу «победу над системой». Решили – только в лучшем месте города. Позвать владельца – сказать спасибо за гостеприимство.

Его губы тронула ухмылка.

– Всегда рад. Главное, чтобы твоя острый язычок не пострадал от этих коктейлей, заноза. А то потом статьи некому будет писать.

«Заноза». Это прозвище впивалось в меня, как и пятнадцать лет назад.

– Не переживай за мой язык, – парировала я. – Он своё дело знает. Лучше за своими барменами следи, а то они что-то слишком щедро наливают. Убытки посчитаешь.

Он рассмеялся, коротко и беззвучно, и его взгляд упал на мою шею. На старый, потертый ключ-брелок в форме скрипичного ключа, висящий на кожаном шнурке.

– Неужели хранишь? – его голос внезапно потерял насмешливый оттенок. Он протянул руку, и его пальцы едва не коснулись металла. – Этот хлам?

Я отпрянула, как от ожога.

– Сувенир, – выдохнула я, сжимая бокал так, что пальцы побелели. – Напоминание.

– О чём? – он наклонился ближе, и его дыхание коснулось моей щеки. – О том, каким нелепым бывает прошлое?

– О том, что некоторые люди – ошибка, – прошипела я, глядя ему прямо в глаза. – С самого начала.

Его ухмылка сползла с лица. На секунду в его глазах мелькнуло что-то неуловимое – Не злость, а что-то более сложное. Усталость, может быть.

– Значит, я – твоя ошибка, заноза? – прошептал он так тихо, что слова потонули в музыке, но я их прочла по губам.

Сердце ёкнуло, застучало с бешеной силой. Предательское сердце.

– Главная, – выдохнула я в ответ.

Он выпрямился, и маска снова была на месте – безразличного, уверенного в себе Зотова.

– Ну, хорошо погуляйте, – бросил он уже громче, обращаясь ко всем. – Заведение работает до последнего клиента. А ты, – его взгляд снова выжег меня, – не теряйся.

Он развернулся и ушёл, растворившись в мерцающей темноте, оставив меня с бешено колотящимся сердцем и знакомой, горькой обидой. Проклятая заноза. Он был прав. Я впилась в него так глубоко, что теперь не могла вытащить себя, не разорвав всё внутри.

Глава 2

«Зотов» гудел под моими ногами, как живой, послушный зверь. Я сделал круг по залу – улыбки, кивки, дежурные рукопожатия. «Отличное место, Антон!» «Шикарный вечер, Зотов!» Пустые слова для пустого человека. Я поднялся на второй ярус, в свою «берлогу» – затемненную зону за стеклом, откуда виден каждый уголок клуба. И снова мои глаза сами нашли ее.

Арина.

Она закинула голову, смеясь чему-то, что сказала ее подружка-рыжая. Длинные, почти белые волосы волнами спадали ей на спину, переливаясь в неоновом свете. Черт возьми, она была красива. Не мило, как в детстве, а по-взрослому, опасно красива. В этом простом черном платье, которое облегало ее так, что у меня перехватило дыхание. Она стала женщиной. И это знание жгло меня изнутри.

Я отвернулся, с силой оперся о прохладное стекло. В голову полезло то, от чего я всегда бежал. Тот самый день, который я старался вычеркнуть.

Ей было пятнадцать. Она ворвалась ко мне в квартиру, вся в слезах, с размазанной тушью и дрожащими губами.

– Они снова! – всхлипнула она, бросаясь ко мне. – Мама кричит, папа хлопает дверью… Я не могу там быть!

Она прижалась ко мне, и ее тело мелко тряслось. Пахло детским шампунем и горем. Я остолбенел. Мне было двадцать восемь. И в тот момент я почувствовал не просто жалость. Я почувствовал что-то острое, запретное, мужское. Испугался. Испугался себя, ее доверия, этой хрупкости.

Я отстранил ее, взял за плечи. Сделал свое самое идиотское выражение лица.

– Ну-ну, плакса-вакса, – сказал я, и голос прозвучал фальшиво. – Мировые проблемы. Родители поругались? Сейчас помирятся. Беги, умойся, а то вся размазалась. Страшилой выглядишь.

Ее глаза, полные слез, расширились от обиды и непонимания. Она ждала поддержки, а получила пинок. Она резко вырвалась.

– Ты… ты просто jerk! – выдохнула она и убежала, хлопнув дверью.

Я остался стоять посреди своей стерильной гостиной, сжимая пальцы, чувствуя себя последним подонком. Я оттолкнул ее, потому что испугался того, что сам к ней чувствую. И с тех пор поставил железный запрет. Она – ребенок. Сестра лучшего друга. Табу.

Вот откуда ноги росли. Вот этот червяк, который точил меня все эти годы. Я не просто видел в ней ребенка. Я видел в ней женщину и испугался этой мысли так сильно, что предпочел ранить ее, чтобы отогнать от себя.

Я снова посмотрел на нее внизу. Она говорила с каким-то долговязым парнем с ее курса. Улыбалась ему. Во мне что-то екнуло, гадкое и ревнивое.

Ко мне подошел бармен Миша.

– Босс, там за столиком у окна справа просят тебя. Какие-то ребята из прессы.

Я кивнул, не отводя взгляда от Арины.

– Позже.

Она повернула голову, и наш взгляд встретился сквозь стекло. На секунду. Она тут же отвела глаза, сделав вид, что не заметила. Но я видел – ее щеки слегка порозовели.

«Главная ошибка», – сказала она мне час назад. Черт побери, она даже не представляла, насколько была права. Она была моей главной, роковой, единственной ошибкой. Ошибкой, которую я совершил, когда оттолкнул ее. И ошибкой, которую продолжал совершать каждый день, не находя в себе сил подойти и сказать… А что сказать? «Прости, я был сволочью, потому что боялся влюбиться в тебя, когда тебе было пятнадцать»? Звучит как оправдание маньяка.

Я сгреб пальцами волосы. Пустота. Знакомая, гулкая пустота за ребрами, которую не могли заполнить ни клуб, ни деньги, ни эти бесконечные, бессмысленные свидания. Она была единственным человеком, который когда-либо заставлял эту пустоту отступать. И единственным, кого я не мог себе позволить.

Я наблюдал, как она танцует, запрокинув голову, и этот старый, дурацкий ключ на ее шее подпрыгивал в такт музыке. Она его хранила. Почему? В качестве трофея? Напоминания о враге?

Или…

Нет. Лучше не думать. Лучше снова надеть маску. Маску безразличного Зотова, для которого она – всего лишь «заноза», надоедливая сестренка друга. Быть этим человеком было безопаснее. Для нас обоих.

Я развернулся и пошел к выходу из своей «берлоги». Пора было идти делать вид, что я все еще тот парень, которому все по фигу. Даже если единственное, что меня сейчас волновало, – это то, как светятся ее волосы под стробоскопами.

Глава 3

– Ну что, довольна? – Юля упала на диван рядом со мной, протягивая стакан с водой. – Устроила ему сцену при всех. Ты видела его лицу после твоего «главной ошибки»?

Мы были у меня в квартире. Гул клуба ещё стоял в ушах, а платье пахло дымом и чужими духами. Я сняла с шеи тот самый ключ-брелок и сжала его в ладони. Холодный металл впивался в кожу.

– Я не для сцены это говорила, – выдохнула я, откидываясь на спинку дивана. – Это просто… правда.

– Правда, – фыркнула Юля. – А правда в том, что ты уже сколько лет тащишь на себе этот его дурацкий ключ, как ошейник. И каждый раз, когда он появляется, ты превращаешься в ежа. Колючего, злого и абсолютно несчастного.

Я закрыла глаза. Перед ними стоял он – высокий, самоуверенный, с его вечной ухмылкой.

– Он ко мне относится как к несмышленому щенку! – вырвалось у меня, и голос задрожал от обиды. – «Заноза», «пупсик», «детка»… Чёрт, я же не вчера из пелёнок вылезла! Я в университете учусь! А он смотрит на меня сверху вниз, будто я всё та же пятнадцатилетняя дурочка, которая прибежала к нему реветь из-за ссоры родителей!

Юля внимательно смотрела на меня.

– А ты уверена, что он видит в тебе щенка? – спросила она тихо.

– А что ещё? – я снова сжала ключ. – Он же отмахивается от меня, как от надоедливой мухи. Шуточки свои дурацкие шутит, подкатывает ко всем юбкам в радиусе километра, а на меня… на меня смотрит как на мебель. На братскую мебель!

– Мебель, – повторила Юля с усмешкой. – Арина, дорогая. На мебель так не смотрят.

– Как? – огрызнулась я.

– Так, как он смотрел на тебя сегодня. Будто ты ему только что сердце вырвала и показываешь, как оно бьётся у тебя в руке. Он на тебя смотрит, как на женщину. Очень опасную и очень желанную женщину. Он просто дико этого боится.

Я замерла, чувствуя, как по щекам разливается жар.

– Что? Нет… Ты не видела, как он…

– Я всё видела, – перебила Юля. – Видела, как он побледнел, когда ты ему эту фразу бросила. Видела, как он за тобой следит, когда ты не смотришь. Мужчина, который видит в тебе щенка, не будет так напрягаться. Ему было бы просто смешно.

Я молчала, переваривая её слова. Воспоминания накатывали волной. Его взгляд, когда он заметил ключ. Его голос, тихий и без привычной насмешки: «Неужели хранишь?»

– Но тогда почему… почему он так себя ведёт? – прошептала я, чувствуя, как внутри всё сжимается от путаницы и надежды.

– Потому что он трус, – безжалостно заключила Юля. – Потому что ты – сестра его лучшего друга. Потому что ты для него – слишком серьёзно, слишком надолго, слишком страшно. Ему проще с теми, с кем можно на одну ночь. А ты… ты не из таких. И он это знает.

Она встала и потянулась.

– И этот твой ключик, – она кивнула на мою руку, – это не напоминание об ошибке. Это твой амулет. Ты носишь его, как будто он даёт тебе силы. Или как будто надеешься, что он однажды повернёт нужную дверь. В его сердце, что ли.

Она ушла в ванную, оставив меня одну с моими мыслями. Я разжала ладонь. Скрипичный ключ лежал на ней, тёплый от моего тела.

«Главная ошибка». Может быть, Юля права? Может быть, это не я – ошибка. Может быть, ошибка – это его страх. Его упрямое нежелание увидеть, что щенок давно вырос и оскалился. И готов вцепиться в горло. Или… целоваться до потери пульса.

Я снова надела ключ на шею. На этот раз он горел, как раскалённый уголёк. Да, я его главная ошибка. Но, чёрт возьми, я заставлю его за эту ошибку заплатить. Не отступлю.

Глава 4

Воздух на кухне у Арсения и Оли был густым и тёплым, пахло запечённой курицей с травами и яблочным пирогом. Идиллия, картинка из журнала о счастливой семейной жизни. Если бы не он.

Антон сидел напротив меня, откинувшись на спинку стула, с видом хозяина положения. Его нога под столом случайно задела мою. Я резко отдернула ногу, будто обожглась. Он усмехнулся, будто знал, что я это сделаю.

– Ну что, Арина, как успехи на журфаке? – спросила Оля, пытаясь разрядить обстановку. – Уже знаменитые репортажи пишешь?

– Пока только тренируюсь выбивать комментарии из недовольных чиновников, – улыбнулась я, чувствуя на себе взгляд Антона. – Это почти как допрос с пристрастием.

– О, значит, твой острый язык находит достойное применение, – вставил Антон. Его голос был сладким, как сироп, но с ядовитым послевкусием. – Только смотри, не порежься.

– Не беспокойся, дядя Антон, – парировала я. – Я уже научилась отличать настоящие угрозы от пустого трёпа.

За столом повисла неловкая пауза. Артем перевел взгляд с меня на Антона, потом на Полину. Оля нервно поправила салфетку.

И тут Антон, как будто только что вспомнил, повернулся к Артему.

– Кстати, Тем, а помнишь ту модель из прошлого месяца? Марго?

Артем нахмурился.

– С трудом. Их у тебя каждый месяц новая.

– А вот эта была… настойчивая, – Антон сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе. Он смотрел куда-то в пространство, но я знала – это представление для меня. – Начала строить из себя обиженную принцессу после одной ночи. Говорила, что у нас «особенная связь». Пришлось мягко намекнуть, что никакой связи не было. Просто несчастный случай. Некоторые девушки не понимают разницы между вежливостью и интересом.

Он отхлебнул вина, и его взгляд скользнул по мне. Прямо, оценивающе. Завуалированное предупреждение, Арина. Не воображай. Для тебя я тоже могу стать всего лишь «несчастным случаем».

Кровь ударила мне в голову. Я сжала пальцы на коленях так, что суставы побелели.

– Как жаль, что не все могут отличить искренность от дешёвого флирта, – сказала я, и мой голос прозвучал ледяным и ровным. – Должно быть, очень удобно – списывать всё на «несчастные случаи», чтобы не нести ответственность за собственные поступки. Или за их последствия.

Антон замер с бокалом в руке. Его глаза потемнели. Тишина за столом стала оглушительной. Даже Степа и Любаша, игравшие в соседней комнате, на секунду притихли.

– Ответственность, – медленно проговорил Антон, – это для взрослых. А игры… игры всегда заканчиваются слезами для тех, кто не умеет играть по правилам.

– Может, проблема не в играх, а в партнёрах? – не отводила я взгляда. – Которые сами не знают, чего хотят. И путают трусость со свободой.

Оля резко встала.

– Кто хочет ещё пирога? – её голос прозвучал неестественно громко. – Арина, поможешь мне на кухне?

Я молча встала и пошла за ней, чувствуя, как его взгляд жжёт мне спину. Всё моё тело дрожало от ярости и унижения.

«Несчастный случай». Так он это назовёт. Если что-то между нами вообще случится. А потом просто уйдёт. Как от той Марго.

Я посмотрела на Олю, которая суетливо резала пирог.

– Всё в порядке? – тихо спросила она.

– Идеально, – выдохнула я, глядя в стену, за которой сидел он. – Всё идёт просто идеально.

Но внутри всё кричало. Он выставил вокруг себя стену из колючей проволоки и предупреждающих знаков. А я всё сильнее хотела её разрушить. Даже если мне придётся истекать кровью.

Глава 5

Шары с грохотом выкатывались на дорожку, звенели кегли, а смех нашей компании оглушал почти так же, как музыка в «Зотов-баре». Мы, человек восемь с курса, отмечали что-то – неважно что, просто повод вырваться из лекционных стен. Я пыталась влиться в общее веселье, но внутри всё было сжато в тугой комок.

Особенно когда ко мне подсел Максим. Симпатичный, умный, с прекрасным чувством юмора. И он явно мной заинтересовался.

– Арина, ходил смотреть ту выставку ? – спросил он, отодвигая стакан с колой. – Там как раз о твоём любимом фоторепортаже.

– Ещё нет, – я заставила себя улыбнуться. – Всё времени не было.

– А зря, – он улыбнулся в ответ, его взгляд был тёплым и открытым. – Могу составить компанию, если захочешь.

Это был идеальный момент. Нормальная девушка бы обрадовалась. А я? Я чувствовала, как застываю. Его внимание было приятно, но оно же вызывало панику. Я машинально отвела взгляд, скользнув им по залу боулинга, по барам, по входам…

И замерла.

У стойки администратора, спиной к нам, стоял он. Высокий, в тёмной рубашке, наклонившись что-то говорил сотруднику. Антон. Что он, чёрт возьми, здесь делал?

В этот момент он обернулся. Его взгляд, скользнув по залу, на секунду зацепился за Максима, склонившегося ко мне, а потом перешёл на меня. На мои глаза, широко раскрытые от неожиданности.

Время остановилось.

Это длилось всего мгновение. Меньше секунды. Но в его взгляде не было ни насмешки, ни привычной маски безразличия. Там была чистая, нефильтрованная, дикая ревность. И что-то ещё… понимание. Жестокое, мгновенное понимание. Он видел, что этот парень мне небезразличен. Видел мою растерянность. И в его глазах вспыхнула та же боль, что кольнула и меня, когда я увидела его с той девушкой в клубе.

Я резко отвела глаза, сердце заколотилось как сумасшедшее.

– Арина? – Максим нахмурился. – Ты в порядке? Ты как будто привидение увидела.

– Что? Нет… – я сглотнула, пытаясь прийти в себя. – Просто… показалось. Продолжай.

Но я уже не слышала, что он говорит. Я чувствовала на себе жгучий взгляд Антона через весь зал. Через грохот кеглей и смех. Он всё ещё смотрел. Я подняла глаза – и снова поймала его взгляд. Теперь в нём была только тьма. И вопрос.

Потом он резко развернулся и ушёл. Исчез так же внезапно, как и появился.

– Пойдёмте на фуд-корт, – предложил кто-то из ребят. – Я умираю с голоду.

Мы двинулись к выходу. Я шла, как автомат, отвечая что-то Максиму, чувствуя, как дрожат мои руки.

Он видел. Он видел, что другой парень вызывает у меня если не интерес, то хотя бы замешательство. И это его взбесило. Значит… Значит, ему не всё равно. Не настолько, чтобы оставаться равнодушным.

Мы сели за столик, заказали еду. Максим что-то рассказывал, а я кивала, думая лишь об одном.

Он ревновал. Молча, яростно, по-зотовски. И это маленькое, ядовитое знание согревало меня изнутри сильнее любой еды. Он не был безразличен. Он был ранен. Так же, как и я.

И впервые за долгое время уголки моих губ дрогнули в настоящей, невымученной улыбке. Война продолжалась. Но теперь я знала – я могу наносить удары, которые достигают цели.

Глава 6

– Он смотрел на меня, Юль. Смотрел так, будто хотел этого Максима на месте разорвать. А потом просто… ушёл.

Я металась по гостиной, всё ещё не в силах успокоиться после вчерашнего дня в боулинге. Образ Антона – его тёмный, ревнивый взгляд – жёг меня изнутри.

– Ну вот видишь! – Юля сидела на подоконнике, довольная, как слон. – Я же говорила! Ему не всё равно. Он просто прячет это под маской придурка.

– Но это ничего не меняет! – я сжала кулаки. – Он всё так же снисходителен. Всё так же называет меня «занозой» и смотрит сверху вниз. Эта его ревность – просто инстинкт собственника. Он не воспринимает меня всерьёз!

Юля спрыгнула с подоконника и встала передо мной, положив руки мне на плечи.

– Хочешь, чтобы он воспринял всерьёз? Докажи, что ты не маленькая девочка, которая будет сидеть и ждать, пока он соизволит обратить на неё внимание. Докажи, что у тебя своя жизнь. И в этой жизни есть другие мужчины.

Я насторожилась.

– Что ты предлагаешь?

– План «Подставной парень», – объявила Юля с хитрой улыбкой. – Ты начинаешь появляться с Максимом там, где может быть Зотов. Не специально, как будто случайно. Вы вместе смеётесь, ты смотришь на него так, как будто он тебе небезразличен. Мы даём Антону понять, что ты двигаешься дальше.

Сердце ёкнуло. Это было жестоко. И… заманчиво.

– Я не хочу ломать Максиму жизнь, – покачала я головой. – Он хороший парень. И я не хочу… – я замолчала, подбирая слова.

– Чего ты не хочешь? – пристально смотрела на меня Юля.

– Я не хочу разбивать Антону сердце, – выдохнула я. – Я не мстительница. Я… я хочу его душу вытрясти. Чтобы он перестал прятаться. Чтобы он, наконец, посмотрел на меня и увидел не ребёнка, а женщину. Равную ему. А может, и сильнее.

Юля улыбнулась.

– Отлично. Значит, план «Встряска» вместо плана «Месть». Максим идеален для этого. Он умный, симпатичный, и он явно в тебе души не чает. Он с радостью сыграет роль.

– Я не буду его использовать, – упёрлась я. – Я всё ему расскажу. Если он согласится помочь… хорошо. Если нет – придумаем что-то другое.

– Ну, знаешь ли, – Юля подняла бровь. – Для парня это шанс провести время с девушкой, которая ему нравится. Даже если это игра. Он будет только рад.

Мы договорились, что я поговорю с Максимом. А пока… пока я начну появляться в тех местах, где мог быть Антон. Его любимое кафе рядом с клубом. Спортбар, где он иногда смотрит футбол с Артемом. Район, где он живёт.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Девушка с бледным лицом и решительными глазами.

– Хорошо, – тихо сказала я своему отражению. – Да начнётся война. Но по моим правилам.

Я не хотела его ранить. Я хотела его разбудить. Сорвать с него все маски, заставить посмотреть правде в глаза. Даже если эта правда будет болезненной для нас обоих.

Я потрогала ключ на своей шее.

– Готов ли ты к этому, Антон Зотов? – прошептала я. – Потому что я – готова.

Глава 7

– …и потом я просто сказала, что если он не вернёт мне мою кошку, я вылью суперклей на его новый «Порше»! – звонко рассмеялась блондинка напротив, дотрагиваясь до моего рукава.

Я сидел в баре своего же клуба, «Зотова», с какой-то Катей. Или Леной? Чёрт, уже не помнил. Она была идеальна для такого вечера – весёлая, неглупая, с откровенным платьем и явным намёком в глазах. Всё, что нужно, чтобы забыться.

Но это не работало.

В голове, как заевшая пластинка, крутился один и тот же образ. Арина. Вчера в том чёртовом боулинге. Как этот долговязый уродец, её однокурсник, склонился над ней, а она смотрела на него с таким… интересом. А потом её взгляд. Испуганный. Пойманный.

Я с силой сжал стакан с виски. Лёд зазвенел.

– Антон? Ты меня слушаешь? – надула губки моя спутница.

– Конечно, – я заставил себя улыбнуться. – Просто задумался. Про кошку. Это сильно.

Я попытался сосредоточиться на ней, на её губах, на её смехе. Но её голос казался фальшивым, а прикосновения – назойливыми. Всё, что я видел, – это Арину. Как она сегодня утром, смеясь, шла с тем же типом по улице, держа его за руку. Как они вчера сидели в кафе через дорогу от моего спортбара. Она что, специально?..

– Знаешь, может, поедем ко мне? – томно прошептала блондинка, проводя пальцем по краю стола. – Здесь так шумно.

Я посмотрел на неё. Красивая женщина. Готовая и доступная. И абсолютно чужая. Пустая.

– Извини, – я отодвинул стакан и встал. – Срочные дела.

– Что? Но…

Я уже не слушал, выбрасывая купюру на бар и направляясь к выходу. Воздух. Мне нужен был воздух.

Я вышел на улицу, зажёг сигарету, делая глубокую затяжку. Это не помогало. Ревность, острая и едкая, разъедала меня изнутри. Этот парень… Максим, кажется. Болван с правильными чертами лица и, наверное, правильными мыслями. Идеальный парень для хорошей девочки.

И тут, как по заказу, я увидел их. Они выходили из книжного через дорогу. Арина что-то оживлённо рассказывала, а он смотрел на неё, как пёс на кусок мяса. И она улыбалась. Искренне.

Не думая, я пересёк улицу.

– Ну, здрасьте-здрасьте, – мои губы растянулись в улыбке, которую я не чувствовал. – Не помешаю?

Арина вздрогнула и обернулась. Её улыбка мгновенно исчезла.

– Антон, – холодно кивнула она. – Мы как раз уходим.

– Я вижу, – я окинул Максима насмешливым взглядом. – Не занял твой… учебник?

Максим нахмурился, но промолчал. Умный малый.

– У Максима есть имя, – отрезала Арина. – И в отличие от некоторых, он не путает женщин с учебными пособиями.

– Ой, прости, прости, – я поднял руки. – Заболтался. Просто рад видеть, что наша заноза наконец-то нашла… подходящую точилку для своих колкостей.

Её глаза вспыхнули зелёным огнём.

– Лучше быть занозой, чем старым, затершимся напильником, который все пытаются выбросить за ненадобностью, – выпалила она.

Я застыл. Чёрт, как же она умеет бить точно в цель.

– Мило, – скрипя зубами, процедил я. – Ну, не буду мешать вашему… просвещению.

Я развернулся и пошёл прочь, чувствуя, как её взгляд жжёт мне спину. Словно та самая заноза, о которой она говорила. Впилась глубоко, и никак её не вытащить.