Бегство «Соллы»

Силлао снова выехал на дорогу, пропустив быстро мчавшийся в сторону космодрома кортеж из трех военных машин.

Последние новости включали сводку метеорологов (ничего утешительного; процент азота и кислорода продолжал убывать, а температура – расти), ужесточенные меры режима чрезвычайного положения (за неповиновение органам правопорядка – расстрел на месте), а также весьма неожиданное приказание: всем ученым-лингвистам из Императорской академии срочно выйти на связь с Временной Военной Администрацией для консультаций.

Неужели военные все-таки решили сначала попытаться узнать, чего хотят инопланетяне, и лишь потом палить по ним ракетами с полигонов и лучами из лазерных установок на спутниках?..

Уйлоанцы настолько привыкли к мысли о том, что пришельцы из дальнего космоса непременно желают завладеть этой великолепной планетой, уничтожить ее процветающую империю и заселить континенты какими-то хищными монстрами, что десятилетиями мирились с политикой императоров, тративших огромные средства на оборону, в том числе от предполагаемых нападений из космоса.

Наихудшие подозрения вызывала открытая астрономами Императорской академии экзопланета – красноватая Тагма, расположенная в обитаемой зоне ближайшей звезды и, возможно, достигшая уровня развитой цивилизации.

С тех пор началось насаждение страха и массовой ненависти к никому не известным тагманцам. В распространяемых повсеместно книгах и видеодрамах тагманцев изображали кровожадными технократами, которым стала мала их планета, и они нацелились завоевать свою соседку – Уйлоа с ее плодородными землями и бескрайними океанами. За провалившейся первой попыткой, как думалось, непременно должны были последовать и другие. Тагма, как уверяли власти, готовилась воевать против Уйлоанской империи. А империя, соответственно, вооружалась, чтобы не быть застигнутой врасплох космическими вторженцами.

Впрочем, в последние годы ученые засомневались в том, что именно Тагма – источник агрессии. Никаких сигналов, свидетельствовавших о наличии на планете средств дальней связи, будь то радиоволны или лазерные коммуникаторы, с Тагмы не поступало. И никто оттуда не прилетал.

Силлао не очень интересовался космическими материями. В раннем детстве он тоже боялся «тагманских захватчиков», но со временем понял, что на подобных сюжетах наживаются лишь сочинители видеодрам и дешевых книжек для невзыскательной публики. И, конечно, военные, получающие огромные средства на разработку новейших вооружений. Военным нужно поддерживать состояние массового психоза, а дельцам всё равно, чем торговать. Насаждение ненависти к инопланетянам, которых никто не видел воочию, представлялось Силлао Майвэю напрасной тратой денег и сил.

А отец – весьма ценимый военными радиоинженер и связист – ничего не рассказывал дома о своей работе, весьма засекреченной. С тех пор, как Силлао выбрал профессию медика и переселился в Уллинофароа, он редко видел родителей. Говорить же по ойссону о важных делах запрещалось инструкциями служб безопасности. Разговоры велись самые заурядные: о здоровье, о домашних заботах, о деньгах, о семейных делах. Но такие темы интересовали лишь матушку, которая могла часами расспрашивать сына о том, что он кушал на завтрак, сколько ему заплатили за практику в госпитале, и не нашел ли Силлао невесту из приличного рода. Вдруг на него обратила внимание какая-нибудь богатая и притом привлекательная пациентка?

Не мог же Силлао признаться, что та, кого он глубоко и тайно любил, никогда бы не стала его женой. А другие его совершенно не занимали.

Он познакомился с Лаинной Сеннай еще до ее замужества, когда она сопровождала отца на консультацию в клинику. Потом она негласно явилась одна для откровенного разговора с врачами о характере болезни господина Лайно и о перспективах на выздоровление.

Нежное обаяние, врожденное благородство, тихое мужество и дочерняя преданность Лаинны произвели на Силлао неизгладимое впечатление, и он думал с тех пор лишь о ней. Но ухаживать за девушкой из высшего общества он себе позволить не мог. Отец Лаинны был знаменит и богат, а отец Силлао всего-навсего хорошо зарабатывал и пользовался уважением на государственной службе. Дистанция выглядела непреодолимой, даже если бы Силлао вдруг получил должность заведующего отделением Императорской клиники. Однако так быстро карьеры не делаются, если нет могущественных покровителей при дворе, и если ты сам – не гений.

Младший сын императора мог жениться на девушке из старинной и славной семьи Сеннай, но даже этот союз не считался при дворе ни почетным, ни династически правильным. Император дал согласие на их брак, заранее предполагая, что потомки принца Ульвена Киофара и принцессы Лаинны никогда не станут престолонаследниками – претендентов и без них было более чем достаточно.

Воспоминания о Лаинне причиняли Силлао нестерпимую боль. Молодая, прекрасная, верная, любящая, так нелепо и рано погибшая… Если бы она не уронила ту злосчастную сумку и не запуталась в длинном шарфе, они, может быть, успели бы убежать, затерялись в толпе, проскользнули бы на другую сторону площади, наняли бы каррион – и сейчас бы ехали вместе навстречу неведомой новой жизни, – очень трудной и очень недолгой, однако овеянной тихой взаимной привязанностью… На любовь Лаинны он не рассчитывал. Ему, как он думал, хватило бы только ее присутствия, ее милого голоса, ее нежной заботы…

Она мертва. Он сам видел ее остывшее тело. Осталось верить, что смерть была быстрой и легкой. Лайно Сеннай, имевший связи в разных императорских учреждениях, постарался добыть такой яд, чтобы действовал безболезненно и мгновенно. Берег для себя, отдал – дочери…

Силлао подъехал к пропускному пункту. Притормозил. Дежурные на посту, казалось, не обращали внимания на каррион без знаков. Они внимательно слушали выпуск последних известий по ИССО. Звук был включен на полную громкость.

«Силы космической обороны понесли потери… Превентивный удар оказался безрезультатным… Пришельцы продолжают транслировать непонятный сигнал, оставаясь на стационарной орбите… Привлеченные для консультаций лингвисты Императорской академии работают над расшифровкой… В Уллинофароа состоялось погребение тел, обнаруженных во дворце»…

Едва взглянув на протянутый Силлао пропуск, офицер охраны проронил: «Почему каррион без знаков?» – «Ради секретности», – с туманной многозначительностью ответил Силлао и добавил: "Особая миссия". – «Проезжайте».

Так просто?..

Он не стал дожидаться, пока дежурный опомнится, и быстро миновал опасное место. Дальше – всё, как обычно. Названий улиц здесь не было, лишь номера, которые, однако, нигде открыто не значились. Чужак заплутался бы сразу. Тайна на тайне!

Все дома выглядели почти одинаково, но Силлао помнил приметы, по которым они различались. Под окнами секции, в которой жили родители, мать постоянно высаживала голубые синнарии. Сейчас, когда на планете творилось неладное, за цветами никто не ухаживал, и они стояли увядшие.

Он заехал во двор и загнал каррион под навес, служивший гаражом для семьи Майвэй и соседей по дому. Отцовской машины на месте не было, и Силлао, во избежание излишнего любопытства чужих, накинул на заляпанный грязью кузов защитную пленку.

Сына встретила мать. Отец находился на службе и не знал, отпустят ли его вечером. Мать выглядела очень измотанной и периодически кашляла. Глаза потускнели, как у рыбы, вытащенной из воды. Цвет кожи приобрел нездоровую зеленоватость. У нее всегда были слабые легкие. Они рассчитывали, что Силлао-старший заработает денег, выйдет в отставку, и тогда семья купит домик где-нибудь возле моря, в теплых краях. Теперь все планы порушились, никто не знает, что будет завтра.

Лишь оказавшись за столом, Силлао понял, насколько он голоден. Еда была крайне простая – похлебка из концентрата с подогретой лепешкой, но она показалась настолько вкусной, что хотелось немедленно попросить добавки. Однако он придержал свою жадность. Скорее всего, продовольствие в замкнутое поселение поступает нерегулярно. Продукты следует экономить.

Чтобы не пугать и без того печальную мать, Силлао не стал ей рассказывать о своих безрассудных поступках и о невольном участии в мятеже. Про чрезвычайное положение в Уллинофароа она уже знала, и сочла совершенно естественным желание сына выбраться из охваченного смутой города и присоединиться к родным. Силлао упомянул о смерти господина Лайно Сенная, который успел выплатить причитавшееся ему щедрое жалованье. Стало быть, средства к существованию у Силлао на некоторое время есть, и он хочет внести свой вклад в семейную кассу.

Мать покорно кивала, ничему не радуясь. Деньги стремительно утрачивали значение. В игру вступали другие силы, на которые семейство Майвэй не могло рассчитывать. Несмотря на службу в военном ведомстве, отец отвечал лишь за средства связи, и ему не полагалось никакого оружия. Транспорт был только служебным. Профессия Силлао всегда оставалась нужной, однако он еще не достиг в ней известности и не успел защитить диссертацию. Все его познания в радиомедицине оказались бы бесполезными при отсутствии сложной аппаратуры и дорогостоящих медикаментов. Без них он превращался в обычного сельского медика, умеющего всё понемногу.

«Вы не слушаете новости?» – спросил Силлао во время повисшей томительной паузы в разговоре.

«Они настолько ужасны, что не хочется лишний раз огорчаться», – призналась мать.

«Можно, я всё же включу ИССО?» – «Как хочешь», – вяло согласилась она, принявшись убирать со стола под монотонное гудение кондиционера.

Силлао включил приёмник.

Беспорядки в Уллинофароа продолжались и, похоже, не собирались стихать, а Военная Администрация ничего не могла с этим сделать. В наступившей неразберихе был один отрадный момент: за Силлао, укравшим чужой каррион, никто гоняться не стал. Властям было не до какого-то сбежавшего доктора. Если бы на всю империю было названо его имя, то в дом Майвэев уже бы пришли.

Сводки метеорологов ничего хорошего не сулили. Картина примерно та же, без улучшений. Но и без заметных сдвигов к худшему. Впрочем, прошел всего день. Динамика процесса становится очевидной, если отслеживать сводки за несколько суток или за месяц. Министерство природных ресурсов взяло за правило убирать «устаревшие данные» со всех сайтов и из прочих источников, но, если сразу фиксировать информацию и сохранять ее для себя, картина получалась устрашающая. Экстраполяция графика отводила жизни на планете Уйлоа всего несколько лет – от трех до семи. В наихудшем варианте получалось два года, в самом благоприятном – лет десять. Скорее всего, истина посередине. Примерно пять. При неуклонно ухудшающейся ситуации.

Вновь позвонил отец. Он удивленно обрадовался благополучному приезду Силлао. Но сообщил, что с работы сегодня его не отпустят. Он поспит пару часов на месте в комнате отдыха и выйдет в вечернюю смену. События разворачиваются неслыханные, отлучаться нельзя, да ему и самому не хотелось бы упустить возможность поучаствовать в чем-то подобном.

Изъяснялся он расплывчатыми фразами, по-иному не разрешалось.

Силлао не осмеливался спросить, связана ли сверхурочная работа с кораблем инопланетян. Скорее всего, так и есть. Иначе зачем заставлять безотлучно дежурить на космодроме столь квалифицированного связиста? Там немало обычных сотрудников.

Сам Силлао едва заставлял себя шевелиться и разговаривать. Он тоже не спал больше суток и до сих пор держался на нервной энергии, которая, когда он оказался в родительском доме, стремительно иссякала – подобно атмосфере Уйлоа под беспощадным солнечным вихрем, несущимся с Ассоана.

Он принял краткий – по таймеру – душ (экономить теперь приходилось и воду!) и лег в постель.

Ему снилась Лаинна. Уже мёртвая, но произносившая нездешним и повелительным голосом: «Уезжайте! Куда угодно! Спасайтесь! Будьте счастливы – ради меня!»…

Переговоры с инопланетянами

Утром первым, кого он увидел, был отец. Силлан Майвэй явственно постарел и выглядел старше своих лет.

Они сначала чинно соприкоснулись ладонями, как вменяла учтивость, а затем по-родственному обнялись.

– Хорошо, что ты здесь, – сказал отец. – В такое время лучше держаться вместе.

– Мне пришлось спасаться бегством, – признался Силлао. – Возможно, я в розыске.

– Что ты натворил?

– Лично я – ничего. Но мои слова побудили толпу штурмовать дворец. Со всеми ужасающими последствиями.

– Ты тоже там был?

– Да, конечно. Но клянусь тебе, я не проливал ничьей крови. И не брал ничего из дворцовых сокровищ. Кроме… каких-то старинных карт.

– А зачем тебя туда понесло?

– Я… надеялся отыскать и спасти одну женщину. Принцессу Лаинну. Я ухаживал за ее умиравшим отцом до последних часов. Ее забрали из дома насильно. И… она была мне… небезразлична. Мы хотели вместе уехать. Куда-нибудь. Она чувствовала себя в семье императора очень несчастной. Особенно после утраты мужа и смерти маленькой дочери.

– Поскольку ты явился сюда один, без нее, она…

– Погибла. Покончила самоубийством. У нее была капсула с ядом.

– Тебя видели рядом с телом?

– Не знаю. Возможно. Там творилось невесть что, все грабили и убивали. Не прими она смерть добровольно, я вряд ли сумел бы избавить ее от насилия.

– Понятно. Сын, я, конечно, не выдам тебя, однако дежурные на посту уже зафиксировали твой приезд. Спрятаться в городке почти негде. Могу лишь попробовать ближе к ночи отвести тебя в производственные помещения, где строилась «Солла». Сейчас там нет никого, и главный ангар практически не охраняется.

– Спасибо, отец.

– Но долго ты там оставаться не сможешь. Это небезопасно. Если я раз-другой прогуляюсь в ту сторону вечером, чтобы принести тебе еду и одежду, меня могут и не заметить. А если туда постоянно начнем наведываться мы с твоей матерью, нас выследят. Здесь все друг за другом присматривают. Отношения с соседями вроде бы мирные, но любая оплошность чревата доносом.

– Я постараюсь не обременять вас, отец. К тому же в таком потоке событий обо мне, вероятно, скоро забудут.

– Да, сын. Хаос и катастрофа иногда помогают выжить и уцелеть.

– Что слышно про инопланетный корабль? Есть новости?

– Есть. Это пока совершенно секретно, однако тебе я скажу: разработан план возможного приземления наших… гостей.

– Значит… контакт установлен?!..

– Переговоры, по крайней мере, идут. Полного понимания пока не достигнуто. Но стало ясно: пришельцы не агрессивны. Они не ответили огнем на наш ракетный удар, а просто включили какое-то неизвестное нам защитное поле. Их технологии настолько совершеннее здешних, что даже военные поняли: нападать на них – самоубийство. Нужно понять, чего им надо.

– Если они полагают, что Уйлоа прекрасно годится для основания инопланетной колонии, то у нас для них неприятные новости, – ядовито заметил Силлао. – Впрочем, мы же не знаем природу пришельцев. Вдруг планета без атмосферы и биосферы им как раз и нужна. И они спешат закрепить за собой территорию, пока их не опередили соперники. Очистят поверхность от всяких отбросов и выстроят тут чудесный неорганический мир.

– Скоро всё выяснится, – устало сказал отец. – Сейчас они анализируют передачи с Уйлоа, а наши лингвисты пытаются расшифровать их язык. Идет непрерывный обмен сообщениями.

– Через ваш узел связи?

– Конечно. Команду переговорщиков уже доставили в пункт управления космодромом.

– А, так это они, вероятно, промчались по трассе мимо меня… Я уже подумал – погоня, но нет, они даже не притормозили. Мой каррион их нисколько не интересовал.

– Это к лучшему. Если за тобой сюда еще не пришли, значит, ты вовремя скрылся из Уллинофароа. Только лучше не выходи из дома и ни с кем не общайся по своему ойссону.

– Да, отец. Постараюсь не подвести вас.

– Извини, мой сын. Больше нет сил разговаривать. Смертельно устал. Пойду посплю. Но боюсь, отдохнуть как положено мне не дадут. Ближе к вечеру станет ясно, вызовут ли меня в узел связи, или я сумею проводить тебя в тот ангар.

Заняться было особенно нечем. Силлао провел весь день на кухне, помогая матери по хозяйству и непрерывно слушая новости от ИССО. Местная сеть ничего не транслировала – космодром соблюдал режим строжайшей секретности.

Воздушные рейсы на Сеннар прекратились после гибели двух переполненных иссионов. Пилотирование в условиях плохой видимости и взбесившегося магнитного поля представлялось крайне рискованным. Морские пути пока действовали, но попасть на судно тоже мог не каждый желающий, даже за огромные деньги. Военная Администрация предупреждала, что на Сеннар эвакуируют только централизованно, и только тех, чьи профессиональные компетенции сочтут полезными для выживания на другом континенте.

«Как будто там нет своих специалистов», – печально проговорила мать.

Она не верила никаким заявлениям новых властей. Эвакуировать предполагают немногих, и вовсе не обязательно лучших из лучших. Сеннар – исконная родина уйлоанских наук и искусств, и переправлять туда здешних ученых нет смысла. Скорее всего, отбор будут делать в пользу военных, чиновников и представителей служб безопасности, которых на Фарсане переизбыток.

В свое время, много столетий тому назад, Сеннар стал частью единой Уйлоанской империи, уступив грубой силе и оставив за собой определенную культурную автономию. Сеннайцы безропотно подчинялись законам и уважали власть императоров, покорно бубня ритуальные формулы, но смотрели на все придворные и воинские иерархии свысока, ценя ту свободу, которая вынужденно предоставлялась ведущим ученым (ибо несвободный ученый ничего толкового не откроет и не изобретет), и которую власти поневоле терпели у искусных поэтов, артистов и музыкантов. Считалось, что последние ничего не смыслят в политике, и спрос с них в этом отношении – примерно как с певчих птиц. Лишь бы не гадили на голову и не клевали руку, сыплющую им корм.

«Экстренное известие! Инопланетный корабль прислал осмысленное сообщение!»…

Почти тотчас же раздался сигнал служебного ойссона Силлана Майвэя. Отца разбудили и потребовали, чтобы он немедленно прибыл в узел связи.

Дальше события понеслись с космической скоростью.

Лингвисты из Императорской академии не имели опыта изучения других языков, кроме исторических вариантов и бытующих диалектов единого уйлоанского. Однако у пришельцев имелась аппаратура, способная быстро освоить уйлоанский язык и встроить его в механический переводчик. Словарь пришельцев пока оставался скудным, грамматика – неуклюжей, фразы – странными, однако смысл уловить было можно.

Подтвердилось главное: ни захватывать Уйлоа, ни воевать с уйлоанцами гости не собирались.

Инопланетяне назвали себя посланцами некоего Межгалактического альянса и заявили, что им давно известно о бедственном состоянии планеты Уйлоа. Разумных миров в этой части Вселенной немного. И каждый из них представляет высокую ценность. Прежняя миссия, встреченная здесь предельно враждебно, прилетала с предложением о вступлении Уйлоа в Альянс и о взаимном сотрудничестве. Ожидалось, что уйлоанцы поделятся своими технологическими и культурными достижениями, а взамен получат помощь Альянса в постепенном перемещении колонистов на другую планету, которую удалось для них подыскать. К сожалению, эта планета находится весьма далеко. В другой галактике. У Межгалактического альянса имеются звездолеты, способные преодолевать подобные расстояния в разумные сроки. Но перемещения биологических организмов стоят дорого, поскольку требуют сложной аппаратуры. Уйлоа – не единственная планета, нуждающаяся в немедленной помощи. К тому же она не член Альянса и не имеет права ставить свои условия. Время для полноправного членства Уйлоа в Альянсе упущено. Отправка первой партии колонистов возможна только под полным контролем посланцев Межгалактического альянса. И только на их условиях.

В случае категорического отказа властей Уйлоа от предлагаемой им последней возможности сохранить уйлоанцев как вид разумных существ и спасти их цивилизацию звездолет Альянса покинет планету и больше сюда не вернется. Попытки атаки или силового захвата будут пресечены. При благоприятном исходе предварительных переговоров малый корабль, находящийся ныне внутри главного звездолета, готов совершить посадку в любой указанной точке планеты Уйлоа, дабы осуществить отбор кандидатов на месте.

Новости выглядели настолько ошеломляющими, что Силлао потерял дар речи.

Как?! Такое – транслировали по ИССО?!.. Ничего не скрывая?!…

Вероятно, положение в Уллинофароа и в других городах Фарсана стало настолько отчаянным, что Военная Администрация решила переключить всё внимание населения на инопланетян.

Разрешать посадку чужого космического корабля вблизи столицы власти не собирались. Зачем, если вдали от столицы есть действующий космодром? Сюда, по крайней мере, не хлынет неуправляемая толпа. Добираться из Уллинофароа долго, никакого общественного транспорта нет, а дорогу в запретную зону легко перекрыть.

Военная Администрация продолжала поддерживать у народа уверенность в своей безостановочной деятельности, направленной на общую пользу. Заявления, распоряжения, предписания следовали одно за другим. Однако имена представителей новой власти не оглашались. Силлао Майвэй был далек от политики, но, как и многие окружающие, полагал, что громоздкая империя давно уже стала дорогостоящим анахронизмом, и хотя разрушать ее прямо сейчас никто не стремился, недовольные, несомненно, имелись и в самых высших кругах. Пока был жив император, им приходилось скрывать свои взгляды. Нынешние события показали, что в негласной борьбе всемогущих служб безопасности и критически настроенных военных победили последние. Возможно, единственного бесспорного вождя у них так и не появилось, и они решили прибегнуть к анонимной коллегиальности. Или же эта безымянность предохраняла участников Военной Администрации от предполагаемых покушений со стороны их противников.

Столичные новости состояли из кратких четких приказов и информационных сводок.

Все тела погибших кремированы и захоронены в общих могилах за чертой Уллинофароа. Никаких поминальных собраний в общественных зданиях и на открытых пространствах. Дворец окружен металлическим ограждением с электрической сетью, по периметру работают камеры и расставлены патрули. При попытке проникнуть внутрь без особого разрешения – выстрел на поражение.

Ни слова не говорилось о том, что происходило в подземной части дворца. Впрочем, о ее существовании знали лишь жители Уллинофароа, да и то далеко не все.

Силлао понял, насколько важны и ценны были карты, которые он увез из дворца. Но признаться в своем поступке он сейчас никому не решился бы. Последствия могли оказаться тяжелыми и для него самого, и для тех, кто, возможно, скрывался внутри.

Через несколько часов по ИССО передали, что достигнута договоренность о посадке инопланетного звездолёта на Императорском космодроме.

Вскоре внезапно ожила локальная сеть поселения, включавшаяся только в чрезвычайных ситуациях.

Передали два строгих приказа.

Первый: запрет покидать территорию поселения всем, кто в настоящий момент там находится, будь то постоянные жители или их гости. И второй: запрет выходить из домов или служебных помещений всем, кто не занят в организации приема инопланетных гостей.

ИССО начала трансляцию с места посадки. Событие оказалось настолько ошеломляющим, что уйлоанцы почти забыли и о расправе над семьей императора, и о хаосе в Уллинофароа, и даже о нависшей над всей планетой бедой от взбесившегося Ассоана.

Звездолет, который, по словам пришельцев, был малым, оказался сравнимым с «Соллой», но работал на неизвестных принципах. Он снижался почти бесшумно и плавно, с исключительной точностью, словно бы формируя под собой особое поле из мерцающей плазмы. Оно действовало как подушка, на которую серебристый яйцевидный корабль опустился, как птица в гнездо, а затем втянул это мягкое облако внутрь. Под яйцом возникли опоры, позволявшие ему сохранять безупречное равновесие.

Самих инопланетян никто не видел. Они не вышли из корабля, объяснив это мерами предосторожности. Нет, они нисколько не опасались стать жертвами нападений – Альянс послал на Уйлоа существ, практически неуязвимых для оружия, созданного менее развитой цивилизацией. Но при тесном контакте возможно заражение уйлоанцев неведомыми бактериями, прибывшими из далекого космоса. Поэтому разумнее ограничиться дистанционными средствами связи.

Нынешняя миссия посланцев Межгалактического альянса – установить контакт с властями Уйлоа и начать постепенную транспортацию колонистов, если удастся прийти к соглашению. Технология давно отработана: первая партия будет немногочисленной. Если уйлоанская община приживется на новом месте, то последует и вторая, и третья, и, возможно, четвертая экспедиция.

Однако нынешние эмиссары Альянса не могут сейчас дать гарантий, что все это непременно произойдет, и не вправе назвать определенные сроки. Эксперимент – вовсе не безопасный. Рисковать сразу многими тысячами уйлоанцев Межгалактический альянс посчитал неприемлемым. Полетят только те, кто захочет этого сам. Но лишь после тщательного отбора. Колонию предстоит создать на девственной и почти не исследованной планете. На ней есть вода, атмосфера и плодородная почва с обильной растительностью и богатым животным миром. А более – ничего. Альянс окажет переселенцам техническую помощь. Однако сумеют ли уйлоанцы выжить в новом мире и воссоздать там свою цивилизацию, зависит только от них.