Заполучить дракона!

– От Нортона Гивза, – честно ответила я, опустив глаза, чтобы скрыть внезапную искорку надежды.

Ну… Не напрямую, конечно, а через подслушанный разговор и последующие расследования Алисы. Но это была всего лишь маленькая, незначительная деталь, не стоящая упоминания.

– Ага. Понятно, – сразу же успокоился отец, и в его голосе послышалось внезапное понимание. Папа сделал вывод, и этот вывод был выгоден для меня. – Гивз идет учиться именно туда?

– Академия магии Арная считается даже престижнее столичной, – поспешно, но уверенно заявила я. – Из-за уникального разнообразия окружающего нас бестиария и природных аномалий. Туда поступают многие перспективные и уважаемые молодые люди королевства.

Если верить жениху Алисы, а подруга клялась, что ее сведения абсолютно точны.

– Угу, – протянул отец, изучающе глядя на меня. – Подготовилась, я смотрю. А на какой факультет? Небось, на самый опасный?

– На факультет бытовой магии, – почти выпалила я, делая вид, что не заметила его сарказма. – Магия и кулинария, улучшение свойств тканей, элементарная защита жилища… Очень практично и совершенно не опасно.

Отец тяжело вздохнул и взглянул на меня задумчиво. Не как на ребенка, а как на повзрослевшего человека с собственными, пусть и странными, но обоснованными доводами.

– Хорошо. Подумаю, – произнес он наконец, и в этих словах прозвучала не отмашка, а настоящее обещание обдумать все серьезно. – Давай отложим этот разговор до завтра. Мне нужно… взвесить все «за» и «против».

– Хорошо, папа, – я послушно склонила голову, поднимаясь с кресла. Внутри все ликовало и пело. Я не стала давить сильнее, не стала упрашивать. Я сделала главное – посеяла зерно сомнения и предложила разумный, пусть и экстравагантный, план. – Спокойной ночи.

Выйдя из кабинета и притворив за собой тяжелую дверь, я позволила себе счастливую, торжествующую улыбку, которую сдерживала все это время. Отец задумался. Это была уже победа. Пусть небольшая, но решающая.

Ничто не свернет меня с намеченного пути!

* * *

Утро я встретила стойко. Видимо, батюшка еще вчера переговорил с матушкой насчет моего дерзкого желания, ибо ее за завтраком не было – служанка доложила, что мама чувствует себя нехорошо и не спустится.

Отец сидел за столом угрюмый и молчаливый, словно скала, а сестра смотрела ехидно и была невероятно довольна сложившейся ситуацией. Она, конечно, не знала толком, что случилось, но уже решила, что у меня все плохо. Зря радовалась. Видимо, в пансионе уроки хитроведения еще не начались, и делать верные выводы ее пока не научили. А я, сохраняя маску идеальной невозмутимости, с аппетитом съела свой завтрак и, отложив салфетку, отправилась наверх.

Дверь в матушкины покои была прикрыта. Я тихо постучала и, дождавшись сдавленного «войдите», замерла на пороге. Комната была залита утренним солнцем, а приоткрытое окно пропускало в комнату легкий, приятный и пока еще теплый ветерок. Мама полулежала на подушках, и вокруг нее суетились слуги с нюхательной солью и остывающим чаем на подносе.

– Матушка, можно я поговорю с вами наедине? – голос мой прозвучал мягко, но уверенно.

Родительница тяжело, с надрывом вздохнула, не поворачивая ко мне головы, но жестом отослала прислугу. Дверь за ними тихо закрылась. Я присела на край кушетки, взяла ее прохладную, безвольную руку в свои ладони.

– Что с вами случилось? Что вас так печалит? – спросила я, и в голосе моем звенела искренняя забота, за которой, впрочем, таилась стальная решимость.

– Моя дочь… – прошептала матушка, и ее голос дрогнул. – Ей взбрела в голову блажь, отправиться в эту… академию. Какое уж тут спокойствие?

– Вам рассказал об этом батюшка? – уточнила я, ласково поглаживая ее руку.

– Он сам не знает, что с тобой делать, и пришел ко мне за советом.

Только странный он испросил совет, не сообщив всего. Но сейчас я это исправлю.

Я сделала глубокий вдох и выдала.

– В академию поступает Нортон Гивз.

Мама напряглась, заинтересовалась, но гнев на милость не сменила.

– Я случайно подслушала в кафе, куда ходила с девочками, его разговор с кузеном. Гивз говорил, что ему нужна умная жена. Очень умная.

Матушка резко открыла глаза и внимательно на меня посмотрела.

– А ты уверена, что тебе нужен именно он? – в ее голосе зазвучал практичный, живой интерес.

– В академии учатся многие молодые люди из самых родовитых семей, – мягко, но многозначительно намекнула я.

Мне нужен был лишь один-единственный, тот, кому безраздельно принадлежало мое сердце. Но, чувствую, сейчас не время это обсуждать.

– К тому же мне не обязательно заканчивать академию, – продолжила я, и слова полились легко и убедительно. – Я могу быть отчислена по собственному желанию… если выйду замуж. Например.

Эффект превзошел все ожидания. Мама резко поднялась и с таким решительным видом шлепнула флакон с солями на прикроватный столик, что тот зазвенел.

– Неожиданное решение, – прокомментировала она, и в голосе ее звучало одобрение. – Но, полагаю, не ты одна до такой простой мысли додумалась.

– Чтобы поступить в академию магии, нужен дар и определенный уровень подготовки, – заметила я, слегка улыбнувшись. – У меня он есть. Надо лишь немного подтянуться, освежив знания. К тому же кафедра бытовой магии, согласитесь, прекрасно подойдет для леди. Нас в пансионе учили многому, но никакие знания не бывают лишними, особенно для хозяйки большого дома.

– Конечно, конечно! – забормотала матушка, ее взгляд устремился на ветви деревьев за окном, но видела она теперь явно не их, а мое блестящее будущее. – Ты у меня очень умная девочка, никогда меня не разочаровывала. Как же я сама не подумала об этом? Мне нужно немедленно поговорить с твоим отцом!

И она, решительно встав с кушетки, отправилась в гардеробную переодеваться и брать штурмом батюшкин кабинет.

А я, спустившись вниз, вышла в сад, под щедрое солнце уходящего лета. Воздух казался сладким, а пение птиц – ликующим хором. Если мама приняла мою сторону, можно было считать, что благословение семьи у меня в кармане.

Высшие силы и впрямь благоволили мне на пути к заветной мечте!

* * *

Все же путь к заветной цели оказался на удивление тернистым. Как жестоко я заблуждалась, полагая, что блестящего образования, полученного в пансионе для благородных девиц, будет достаточно. В чем-то мой уровень знаний был даже выше требуемого, но пробелы в сугубо «академических», мужских дисциплинах, пришлось заполнять с немалым упорством.

Для этого мне наняли репетитора – пожилого суховатого мужчину с пронзительным взглядом умных серых глаз, скрытых за стеклами очков. Он откровенно поразился моему желанию поступать в магическую академию и еще больше – одобрению моей семьи, но дело свое знал виртуозно.

Под его чутким руководством у меня довольно быстро появлялись нужные знания. Было странное ощущение, будто я снова попала в стены пансиона, только теперь учеба была в разы интенсивнее и… интереснее.

Некоторые предметы мы осваивали быстро, на других останавливались подробнее, и он заставлял меня взглянуть на них под совершенно иным углом. А какие-то науки вызывали скуку, но я не позволяла себе отлынивать и, стиснув зубы, добросовестно во всем разобралась.

В последний день, накануне экзаменов, мой наставник попрощался со мной и, к моему удивлению, выразил искреннее восхищение моей подготовкой и уровнем моего пансиона. Папа, узнав об этом, был безмерно доволен – не просто же так он выложил целое состояние за обучение дочерей! Матушка же уже считала меня самой умной девочкой на свете и безоговорочно верила в мои способности по поиску блестящей партии.

Сестра… Завтра она уезжала в свой пансион, а я шла на вступительные испытания. Она выследила меня в библиотеке, где я, укрывшись в глубоком кресле, в последний раз просматривала книгу с подробными планами академических зданий и сводом правил. Это было единственное, что мне пришлось учить с нуля, и я шепотом повторяла названия корпусов и мучительно думала: а ничего ли я не упустила?

Дверь с натужным скрипом открылась, и в комнату ворвалась Анна. Я медленно вскинула взгляд, приготовившись к атаке.

– Так ты идешь поступать только затем, чтобы увиваться за этим… Нортоном Гивзом? – выпалила она, и ее голос звенел ядовитым торжеством.

Я с достоинством поджала губы, стараясь сдержать раздражение. Сегодня я смертельно устала, завтра меня ждал решающий день, и запаса терпения на снисходительность к ее ужасному воспитанию у меня просто не осталось.

– Я иду учиться, – поправила ее ледяным тоном. – И возможно, там мне доведется встретиться с мистером Гивзом. Среди прочих джентльменов.

– Ну так я желаю, чтобы у тебя ничего с ним не вышло! – она зло топнула ногой по паркету и, прежде чем я успела что-то ответить, выпорхнула из комнаты, хлопнув дверью.

Пальцы сами собой сжали тяжелый переплет книги, и я едва удержалась, чтобы не швырнуть его ей вслед, в захлопнувшуюся дверь. В голове молнией пронеслись мстительные мысли: если ее злобное пожелание сбудется, я вернусь из академии и устрою ей тут такую «сладкую» жизнь, что она забудет, что такое покой!

Затем я глубоко вздохнула, закрыв глаза, стараясь унять трясущиеся руки и выгнать из сердца черную обиду. Яд ее слов не должен был отравлять мой завтрашний день.

«Спокойно, Ирис, – прошептала я сама себе. – Ее злоба не стоит твоих переживаний. Все получится. Я заполучу своего дракона и выйду за него замуж!»

Вот так. Твердо и ясно.

Глава 3

Шпили академии магии, словно копья, пронзали хмурое небо. Монументальные стены из отполированного веками черного камня, холодные и влажные на вид, были испещрены таинственными, едва светящимися изнутри рунами. Они притягивали взгляд и, казалось, были частью древних секретов. Огромные окна, кое-где украшенные сложными витражами, смотрели на мир, будто красочные глаза, смягчая внешний вид строения.

Этот древний, немного мрачный замок, поражал своим величием. Он мог бы посоперничать даже с императорским дворцом. В пансионе нам рассказывали про древнюю, овеянную мифами историю города, и она была тесно и нерушимо переплетена с этим местом, где сейчас учатся студенты.

У академии была не просто большая, а поистине громадная прилегающая территория, утопающая в зелени тенистых садов. Парк был очень красив, и у меня тут же зародилась мысль, что, поступив сюда, я смогу часами совершать неторопливые прогулки по тихим романтичным аллеям. Конечно, вместе с Нортоном, плечом к плечу.

Остальная, загадочная часть территории академии была скрыта за плотной стеной густо посаженных деревьев и кустарников, образовывавших непроницаемый, таинственный зеленый забор. Что было сзади замка, в его потаенных уголках, оставалось только гадать, и от этой неизвестности щекотало нервы.

Народу на поступление пришло не просто много, а невероятно много, пестрая, волнующаяся толпа. Сегодня – первый день из трех, когда можно попробовать свои силы для поступления в одну из трех лучших академий королевства. И это при том, что подать сюда заявку на поступление можно лишь раз в жизни.

Краем затуманенного волнением глаза я заметила в толпе Нортона Гивза, и сердце екнуло, но подходить к нему сейчас – не время. У меня есть четкий, выверенный план, вот его я и буду неуклонно придерживаться. Но хоть украдкой, краешком души, могу позволить себе любоваться им, сдерживая трепет. Ждать предстояло еще целую вечность.

Каменные статуи, суровые и безмолвные, что стояли у величественного входа в академию, периодически оживали с глухим скрежетом и называли имя следующего счастливца. Тот, кто туда вошел, так и не выходил обратно. Неужели всех принимают? От этой мысли по спине бежали мурашки.

Неожиданно меня грубо толкнули в бок, заставив вздрогнуть. Обернувшись с легким раздражением, я увидела двух девушек. Обе были изящно и дорого одеты, очень симпатичные. Одна – томная брюнетка с пронзительными голубыми глазами, а другая – жизнерадостная блондинка с теплыми карими.

Бросив друг на друга быстрый, настороженный взгляд, мы почти синхронно склонили головы в вежливом, сдержанном знаке приветствия.

Не то чтобы это было явно выпячено, но кожей чувствовалось, что я несколько выше по положению, а значит, этикет предписывал мне начать беседу. Если я того пожелаю. В светском обществе такое не особо поощрялось, мол, каждый должен знать свое место, но среди магов, ходили слухи, порядки были иные, более свободные.

– Добрый день, – все-таки решилась я начать разговор. – Я Ирис Стоун, дочь лорда Стоуна. На какой факультет вы хотите поступить?

Девушки снова переглянулись, в их глазах мелькнула неуверенность. Мой отец – весьма влиятельный человек, мы не ровня, но отказываться от потенциально полезного знакомства незнакомки не стали.

– На бытовой, – наконец сдержанно улыбнулась светленькая девушка.

– И я, – усмехнулась темненькая, ее взгляд стал чуть смелее.

– И я, – призналась, рассмеявшись в ответ, чувствуя, как легкое напряжение между нами тает.

Мысли о том, что могу не поступить, я яростно гнала прочь, не допуская даже тени сомнения. Если уж я закончила лучший пансион в стране, то чем вообще могла меня удивить эта академия?

Однако иметь союзниц, пусть и просто знакомых, в этом новом, пугающем обществе было необходимо. Сердце подсказывало: мало ли что случится. Опять же, если нужен будет совет или простая поддержка.

Разговорившись, мы с жаром принялись обсуждать академию, делиться обрывочной информацией, слухами, и по-девичьи поволновались вместе. Мы все хотели на бытовой факультет, а на него, как и на боевую магию, был самый большой и жесткий конкурс. Легкий холодок страха скользнул по коже: вдруг все-таки не поступим?

Блондинка, Аура Рихт, как выяснилось, являлась дочерью богатого купца, и для нее академия была заветным единственным шансом вскарабкаться по скользкой социальной лестнице поближе к дворянству. Деньги деньгами, но живое, личное знакомство и связи в обществе значили неизмеримо больше, и она, казалось, это прекрасно понимала, с надеждой глядя на меня.

Темноволосая девушка, Нора Артензи, оказалась дочерью мелкого, затерянного в глуши дворянина, девятым ребенком в семье. У нее имелись еще три младшие сестры и целых пятеро братьев. Для нее поступление в академию было не просто шансом, а единственной соломинкой, за которую можно ухватиться, чтобы хоть как-то устроить свою жизнь, вырваться из тесных рамок предопределенности. Ее судьба висела на волоске, и это читалось в каждом ее сдержанном движении, в каждом осторожном взгляде.

Почему в академию поступаю я, никто из них, конечно, не понял. У меня – состоятельная семья, прочное высокое общественное положение, приятная внешность и более чем приличное приданое. Зачем мне это? Вопрос витал в воздухе, тяжелый и невысказанный.

Пришлось врать, легко и непринужденно, о неутолимой жажде знаний и о детской мечте учиться именно здесь. Что еще сказать? Мы не настолько близки, чтобы я выворачивала душу и делилась с ними своими истинными, сокровенными чувствами.

На меня посмотрели странно, с легким недоверием, и я тут же поняла – не поверили. Но от дальнейших расспросов спасло то, что ожившая статуя внезапно проскрипела мое имя. Краем глаза я успела заметить, как Нортон, услышав его, опешил и начал озираться, беспокойно выискивая меня в гуще толпы.

Потребовалась вся сила воли, вся выучка, чтобы не обернуться на него, проигнорировать шепотки за спиной и недоуменные взгляды и с высоко поднятой головой, с гордым, холодным видом, двинуться к массивным воротам.

Каменные ступени под ногами казались невероятно крутыми. Тяжелая, испещренная рунами дверь поддалась не сразу, пришлось толкнуть ее изо всех сил, и она отворилась с глухим, словно нехотя, скрипом.

Очутилась я в просторной, залитой светом комнате. Большие окна отбрасывали на пол яркие квадраты. За столами, похожими на судейские, сидели люди в строгих черных мантиях, напротив каждого расположились бледные от волнения девушки и парни, которые вошли сюда раньше меня. Ага, самое обычное собеседование. Мне это знакомо. В пансионе тоже проходило нечто подобное, только тогда рядом были родители, их спокойная уверенность. Теперь придется справляться самой, и от этой мысли в горле появился ком.

Интуитивно я двинулась к ближайшему столу, за которым сидела строгая женщина в очках, на первый взгляд, средних лет. На второй…

Определить я затруднилась – магия сглаживала возраст. Секретарь, как мысленно я ее окрестила, лишь кивнула мне, сухо отметила что-то в бумагах и молча указала пером на дальний стол у окна.

За ним, почти сливаясь с кожаным креслом, сидел старичок в круглых, сползающих на нос очках. Его возраст определить было и вовсе невозможно; маги живут долго, но, судя по потрескавшейся коже и мудрым, усталым глазам, он тут, казалось, с самого сотворения академии.

– Приветствую вас, милая девушка. Что привело вас в нашу академию? – мило улыбнулся он, кивнув на стул напротив.

С леди так не обращаются – фамильярно и слегка свысока, – но я должна помнить, что в академии все равны, теоретически. Перед преподавателями, так точно. С достоинством опустившись на стул, я прямо посмотрела на старичка, который даже не потрудился представиться.

– Хочу поступить в академию магии, – твердо ответила я.

– Очень хотите? – вскинул он седые брови.

Я не знала, поступит ли сюда Нортон, но он так исступленно готовился, он такой умный, такой целеустремленный… Значит, точно поступит. Сюда. На долгие пять лет. Без него там, снаружи, меня ждет пустота.

– Очень хочу, – твердо кивнула я, вкладывая в слова всю силу своего желания.

– Однако… – озадаченно откашлялся старичок. – Такая сильная тяга к знаниям похвальна, особенно в столь юном возрасте. А на какой факультет вы хотите поступить?

– На бытовой, – быстро сообщила я, уже заготовив ответ.

– Ага. А почему именно на него? – покосился мужчина, сложив пальцы домиком.

– В пансионе в домовых предметах я была лучшей.

Во всех предметах была лучшей.

– Что ж, а не могли бы вы опустить руку на вот этот белый камешек у меня на столе? – он указал на невзрачный светлый булыжник, лежащий по центру стола.

Я посмотрела на мага с легким подозрением, но решила, что вроде ничего опасного, и положила ладонь на прохладную гладкую поверхность. Камень вдруг засветился изнутри белым светом, да так ослепительно ярко, что старичок аж зажмурился и закрылся рукой, а с соседних столов на нас обернулись с изумленными лицами.

Сияние так же внезапно погасло, и старичок уже с совершенно иным, пристальным интересом разглядывал меня. Всматривался, я бы сказала, пытаясь прочесть что-то на моем лице.

– Значит, леди Ирис Стоун. А Амброуз Стоун не ваш родственник, случаем?

– Мой пра-прадедушка, – ответила я, насторожившись.

При чем тут он, давно умерший предок?

– Кровь не водица, верно говорят. Но как же занятно распорядилась судьба… – пробормотал он себе под нос. – Впрочем, если судить по вашей ауре, то быть магом вам не предопределено. Значит это будет сложный путь, резонанс тела и души.

– Что? – занервничала я.

Собеседование явно шло вразрез с моим четким планом, уходя в непонятные дебри.

– Да так, не обращайте внимание, – отмахнулся маг, но взгляд его был серьезен. – Вам нужно войти вон в ту дверь, со светлыми рунами.

– Зачем? – настороженно уточнила я, сжимая пальцы.

– Магия в вас есть, артефакт определил ее совершенно точно. И вы, скажу я, весьма одаренная девушка. Но нужно пройти финальные испытания. Таковы правила, – он развел руками, словно извиняясь.

Везде эти дурацкие правила! Неужели в академии они еще строже, чем в пансионе? Но делать нечего. Повернуть назад я была не готова – слишком многое было на кону.

– Смелее, – ободрил он, и в его голосе прозвучала неподдельная теплота. – Если все пройдет хорошо, зачисление произойдет автоматически, и вас пропустят во внутренний двор академии для дальнейшего оформления.

Что делать? Сердце колотилось где-то в горле. Я пошла. Мимо других столов, под любопытными и оценивающими взглядами, к высоким, почти сияющим изнутри дверям. Они открылись для меня удивительно легко и бесшумно, даже не пришлось прилагать усилий, словно ждали именно меня. И этот неестественный ход лишь усилил тревожное щемление в груди.

Зал для поступления оказался огромным и пугающе безжизненным. Сначала я решила, что стены и пол высечены из бежевого мрамора – гладкого, отполированного до зеркального блеска, возможно, даже теплого на ощупь. Но проверить это не решилась, пальцы замерли, не смея прикоснуться к холодной, величественной поверхности. Потолок, высокий купол, терялся где-то в сумрачной вышине, возможно, от этого голова слегка кружилась.

Сделав несколько неуверенных шагов, я дошла до середины зала и замерла. Спиной внезапно почувствовала чей-то пристальный, невероятно тяжелый взгляд. Резко обернувшись, я увидела мужчину в мантии, стоявшего в тени у стены.

Опять же, возраст определить было сложно – магия многое сглаживала. Но это был не старик, а мужчина в самом расцвете сил. Его темные коротко стриженные волосы подчеркивая резкие аристократические черты лица со светлой, почти фарфоровой кожей. Но больше всего пугали его глаза – холодные, черные, как у хищника. Они недобро сверлили меня, а на его губах застыла едва уловимая усмешка, по которой было невозможно понять, о чем он думает.

Мы молча стояли друг напротив друга – он разглядывал меня, я его, застыв от неловкости и нарастающей тревоги. А потом он резко, почти небрежно вскинул руку – и в меня ударила невидимая, но сокрушительная волна магии.

Она не причиняла физической боли, нет. Она сдавливала мое тело невидимыми тисками, путала мысли, заставляла сердце бешено колотиться в попытке вырваться. Воздух стал густым, как мед, и каждое движение давалось с невероятным трудом. Все, что я могла – это просто выставить руки вперед, в немом, инстинктивном жесте защиты, потому что так чуть-чуть, но становилось легче дышать.

Сложно сказать, сколько длилось это испытание. Мне показалось – целую вечность. Но продолжаться так до бесконечности не могло, и отчаяние, которое я до этого пыталась сдерживать, начало прорываться наружу, горячей волной подступая к горлу. Оторвав глаза от груди мужчины, я в отчаянии вскинула их кверху, в немой мольбе, и вновь заметила ту же едва уловимую, презрительную усмешку на его лице. Да он просто мучает меня! Изматывает! Откровенно издевается!

Настоящие мужчины так не поступают! Эта мысль пронзила меня, как молния, эмоции рванули в разные стороны. Сузив глаза, я встретила ледяной взгляд противника и, стиснув зубы, направила на него всю силу. Магия выплеснулась наружу.

Незнакомца не просто откинуло. Нет. Его буквально смыло мощнейшим потоком моей силы и с грохотом впечатало в дальнюю стену. Он рухнул на пол и остался лежать неподвижно.

А у меня на внутренней стороне запястья, будто выжженная изнутри, появилась серебристая вязь. Тонкая, изящная, едва заметная, она слабо светилась в полумраке зала.

Что это значит? Сердце упало. Вязь оттирается или это… навсегда? Паническая мысль заставила судорожно потереть кожу – узор не исчез, лишь слегка заныл, как свежий шрам.

Как я скажу о ней маме?! – пронеслось в голове с ужасом. Объясню, что это результат того, что я чуть не размазала по стене преподавателя?

Глава 4

– Нет, нет… – вырвалось у меня шепотом, полным отчаяния. Я смотрела на девушку, не веря своим ушам.

Этого просто не может быть.

– Что-то не так? – растерялась темноволосая незнакомка, встретившая меня во дворе академии после того, как неизвестная сила бесцеремонно телепортировала меня сюда для оформления.

– Этого никак не может быть, – замотала я головой, чувствуя, как подкашиваются ноги. – Мне нужно на бытовой факультет.

– Но как же на бытовой, – удивилась она, – когда магия у вас боевая, самая что ни на есть. Вы не сможете там учиться, программы совершенно разные.

– Не смогу? – голос мой дрогнул. – Но как же так…

– Правила академии суровы, – пожала она плечами, но в ее глазах мелькнуло что-то похожее на жалость. – Вы или зачисляетесь на боевой факультет, или… уходите из академии.

– Ухожу? – это прозвучало как приговор.

Мысль о том, чтобы уйти, была невыносима. А как же Нортон, мой дракон, который должен сюда поступить? Сердце сжалось от ревности и тревоги. Вдруг он успеет найти здесь кого-то? Ведь вокруг – одни хищницы, приехавшие с одной целью – выйти замуж за перспективного мага. А он такой… такой талантливый, красивый и, несмотря на всю свою силу, такой уязвимый в своем простодушии. Беззащитный против их чар.

Я окинула темноволосую девушку, которая так и не представилась, оценивающим взглядом. Стало ясно, что она здесь всего лишь исполнитель, ничего не решающий винтик в огромном механизме. Спорить с ней бесполезно.