Полная версия
Под розой
– От одной серой мышки.
Джаред нахмурился.
– С каких пор ты перестал мне доверять?
– С тех пор, как ты перестал справляться, – я постучал по ноутбуку. – Найди ее.
После ранения хотелось хорошенько отоспаться, но меня ждало слишком много дел. Подготовить все для кражи – она была скучной, простой, но мы отчаянно нуждались в деньгах, которые не получили за Лозу. Выбрать, куда перебраться после того, как отдадим карту заказчику. Переформулировать известное об Амелии так, чтобы программа Джареда смогла ее найти. Нанять повара и не питаться только лишь готовой едой из супермаркета. Завести кота. Сходить на свидание и надраться до чертиков.
Мечты-мечты.
Я заперся в импровизированном кабинете и уткнулся в ноутбук. В новостях уже обсуждался взрыв газа в доме богатого бизнесмена. Я прочитал по диагонали «Бостон Джеральд» и «Бостон Глоуб», но нигде не упоминалось, что Донован был уже мертв, когда начался пожар. Придется взломать полицейскую базу данных, чтобы узнать официальную версию следователей. Может, «Акации» решат, что Донована заела совесть, и он покончил с собой, и не догадаются, что это был я.
Черт побери, а как все замечательно шло! Безупречная репутация. Заказчики, готовые играть по моим условиям. Враги, отчаянно желающие смерти Меркурия и слишком слепые, чтобы понять, что к чему. В какой момент все пошло не так? Когда «Акациям» удалось заманить меня в ловушку в отеле? Когда я стащил у них Лозу? Или же еще раньше, когда мое любопытство затянуло меня в расследование подозрительных смертей? Если бы только я мог вернуться в прошлое и все исправить…
Впрочем, если бы я мог вернуться назад и действительно изменить какое-либо событие, то сделал бы только одно.
Не стал бы убивать Меркурия.
Глава 3
Я резко проснулась. За окном еще было темно, и мебель в спальне едва угадывалась сквозь темноту. Сердце бешено стучало в груди, как после изнурительного марафона. Я испугалась, что у меня вот-вот случится сердечный приступ. Тело горело и…
Я зажмурилась, осененная внезапной догадкой. Это было ошибкой. Едва я закрыла глаза, как увидела стройное женское тело на кровати, а затем ощутила на губах горячую кожу.
«Ты совсем рехнулся?!»
Я почувствовала, как Аарон испугался от моего вскрика.
«Нельзя ли потише?»
«Ты всерьез собираешься заниматься этим, когда я у тебя в голове?»
«А ты не подсматривай.»
«Словно это так легко! Немедленно прекрати!»
«Ну уж нет, милая. Я и так сделал тебе одолжение, устроив перерыв на четыре месяца. Я не собираюсь провести остаток жизни как монах из-за тебя в моей голове.»
Я хотела спать и была зла, так что не успела остановить мысль.
«Это не навсегда.»
Аарон ухватился за мысль невидимыми пальцами.
«Вот как? Так у связи есть срок годности?»
Да, вот только никто толком не знал, сколько именно еще просуществует наша связь. Кэра призналась, что это должна была быть короткая операция – на месяц, может, чуть дольше. Связи полагалось постепенно ослабевать, истощаться, но вот прошло четыре месяца, а я все так же чувствовала Аарона.
В данную конкретную минуту – слишком уж сильно чувствовала.
Аарон всем телом прижался к лежащей под ним девушке, их поцелуй замер на моих губах. К моему несказанному счастью, они все еще были в одежде, хотя все указывало на то, что это продлится недолго. Почему я так отчетливо его слышала и видела? Когда его подстрелили, меня закинуло в его голову всего на секунду. Теперь же я не могла отключиться, как бы ни старалась.
Я потянулась к прибору и щелкнула переключателем. Ничего не произошло. Дура. Когда я в последний раз его заряжала? Включив лампу, я воткнула прибор в розетку. Загорелся красный огонек. Придется ждать, пока батарея не подзарядится.
Тем временем Аарон и не думал останавливаться. Я старалась реже моргать, чтобы не видеть нежелательные образы, но все тело полыхало от томления. Это было хуже, чем смотреть с мамой фильм, в котором внезапно началась постельная сцена.
«Уже очень поздно. Я хочу спать.»
«Ну так спи.»
«Не могу! Ты слишком возбужден.»
Ему было смешно. Смешно, черт подери!
«Тогда жди.»
«Не фанатка вуаризма. И вообще, у тебя же огнестрельная рана. Швы разойдутся.»
Прошло больше двух суток с тех пор, как его подстрелили. Не считая одной вспышки адреналина, я больше не слышала Аарона и тайно надеялась, что связь оборвалась.
«Спасибо за беспокойство о моем здоровье, но я и сам могу о себе позаботиться.»
Девушка что-то ему сказала. Ее слова доносились до меня словно сквозь толщу воды. Интересно, кем она была? Проституткой? Его девушкой? Или же они только встретились? Последний вариант мне нравился больше всего, хотя это и означало, что я проворонила шанс подслушать и подсмотреть что-нибудь полезное во время их флирта. По крайней мере, это было лучше, чем за четыре месяца упустить тот факт, что Харон с кем-то встречается.
Тем временем девушка оказалась без платья.
«Аарон, я прошу тебя. Не сегодня.»
Он разозлился – или же ему передалось эхо моей злости?
«И с чего вдруг я должен выполнять просьбы человека, который добровольно залез ко мне в голову? Нужно было думать, прежде чем подписываться на это.»
«Я не хотела этого. Я оказалась в отеле случайно.»
Мне не следовало этого говорить. Аарон неверяще повторил мои слова, осмысливая их.
«В каком смысле – случайно?»
«Не я должна была быть связана с тобой. Я просто оказалась не в том месте и не в то время.»
Долгое время ничего не происходило. Желание, одолевающее Аарона, ослабло, но не ушло совсем. Мне удалось выбраться из его головы, так что я перестала что-либо видеть и слышать вокруг него, хотя продолжала ощущать его самого. Аарон дёрнул за невидимую нить, и я поняла, что он остался один.
«Хорошо, – сказал он наконец. – Я притворился подкаблучником. А теперь объясни, как ты оказалась в банкетном зале, если не имела никакого отношения к операции по моей поимке.»
Мама.
«Один, один, два, три, пять…»
«Можешь не стараться, уже услышал.»
Я чертыхнулась.
«Хотя мне всё-таки не до конца понятно, какое именно отношение к этому имеет твоя мать. Помимо того, что она, вероятнее всего, из ‘Акаций’. Больше ничем не поделишься? Ну и ладно, как-нибудь потом. Получается, мы с тобой всего лишь заложники ситуации?»
«Получается, что да.»
«Тогда как насчёт сделки? Я дам тебе все, что пожелаешь, а взамен ты исчезнешь и будешь держать рот на замке, пока связь не исчезнет.»
Во мне загорелся интерес.
«Все, что пожелаю?»
«Я именно так и сказал. Точнее, подумал.»
Единственное, о чем я мечтала – это вернуться к своей жизни.
«Отлично. Сдайся полиции.»
Откуда-то я знала, что он ухмыляется.
«Заметь, я поступил по-доброму и предложил тебе сделку. Обычно я оперирую шантажом и угрозами.»
Я посмотрела на прибор. Огонек уже горел зеленым. Я могла включить его и наконец лечь спать, оберегаемая вибрацией. Было опасно разговаривать с ним напрямую, тем более когда организм ослаблен сонливостью. Но Аарон тоже был в незащищенном состоянии: огорчение от обломавшегося удовольствия, остаток желания. Любопытство. Я не хотела упускать шанс.
«Зачем ты вообще это делаешь? – спросила я, выключая свет и ложась обратно на подушку. – Кражи, обман. Убийства. Ты так сильно нуждаешься в деньгах?»
«Я не миллионер, но и не голодаю.»
«Тогда зачем? Какова твоя цель?»
Аарон молчал, отгородившись от меня невидимым щитом. «Акаций» интересовало, как Меркурий проворачивает свои дела. Мне же хотелось узнать, что привело его сообщников и его самого на этот путь. Месть, как у Дантеса или Каза Беккера? Чувство одиночества, как у Оливера Твиста? Желание помочь обществу, как у Робин Гуда? Извращённое чувство справедливости, как у… ну, в целом, у всех злодеев в жанре Young Adult.
Мои глаза стали закрываться. Я решила уже, что Аарон меня проигнорирует, когда он неожиданно ответил.
«Адреналин.»
«Что?»
«Все дело в приливах адреналина. Ничто не делает меня более живым, чем кровь, бурлящая в жилах, и сжимающий горло страх.»
«Так ты адреналиновый наркоман?» – расстроилась я.
Его тихий смех зарокотал у меня в груди. Я знала это, как и знала, что он смеется над моим огорчением.
«Похоже на то. А что насчёт тебя?»
«О чем ты?»
«В чем твоя слабость?»
Я ответила, не задумываясь.
«В кофе с ванильным сахаром.»
Аарон обиделся.
«Я, между прочим, серьезно.»
«Ладно-ладно. На самом деле это воздушные шарики в виде собачек.»
«Да ну тебя! Я перед тобой душу открываю, а ты все шутишь.»
Его почти детская обида меня рассмешила. Я захохотала в голос и поспешно прикрыла рот рукой. Не хватало только разбудить маму.
«Если ты действительно открываешь передо мной душу, то расскажи, где сейчас Лоза.»
«Только после того, как ты назовешь номер своего соцстрахования.»
Неожиданно я поняла, насколько тонок был лед, по которому я шла. Завязывай, Амелия. Я не узнала ничего, что было бы полезно «Акациям», да еще и потеряла лишний час сна.
«Мне и правда пора спать,» – напомнила я.
«И что же, не пожелаешь мне сладких снов?»
Я включила прибор и легла на бок. Не стоило мне с ним говорить, не стоило вести полуночные беседы, словно мы были друзьями. Я вспомнила тяжесть пистолета в руке, запах пороха. Человека на полу.
Мертвого человека.
Я провалилась в беспокойный сон.
***
Если бы я знала текущий адрес Харона, то прислала бы ему результаты теста по испанскому с припиской: «Это все твоя вина».
Может, мне удастся с ним договориться? Рассказать, в какие дни мне ну никак нельзя отвлекаться, чтобы он сидел в это время тихо?
Ну да, Амелия. Гениальная мысль. Мало того, что тогда он сможет вычислить меня по датам экзаменов – если, конечно, он уже не узнал, кто я, – так еще и взамен наверняка попросит ответную услугу: не мешать, пока он совершает преступления. Вот «Акации»-то обрадуются…
– Ты сегодня вообще спала?
Я подняла глаза от капучино и посмотрела на Эмму. Мы договорились встретиться в кафе на территории кампуса, чтобы скоротать время между парами. Я пришла первой, и теперь Эмма аккуратно садилась напротив, стараясь не помять длинную юбку.
– Да. Просто не очень много времени.
– Пожалуйста, скажи, что ты была на тайном свидании.
Против воли я подумала о ночном разговоре с Аароном и покраснела. Эмма рассмеялась.
– Вот как! А ты и молчишь.
– Ни с кем я не встречаюсь, – отрезала я.
Мысль о том, чтобы встречаться с Аароном, казалась мне глупой. Я ни черта о нем не знала, кроме того, что было перечислено о нем в досье «Акаций». А там, поверьте мне, было мало приятного. Добавьте к этому тот факт, что моей задачей было добиться его поимки, а его – избавиться от меня.
И все-таки я не могла отрицать, что отношения между нами были наподобие… дружеских? Или товарищеских. Полагаю, этого трудно избежать, когда проживаешь чужие чувства и эмоции, словно они твои.
– Но с тобой что-то происходит, – заметила Эмма. Она кивнула на лист с тестом по испанскому. Мисс Молина не пожалела времени, чтобы исправить все мои ошибки красной ручкой и оставить на полях замечание, что ждала от меня лучшего результата. – И не думай, что я не заметила, как ты сбежала с теста раньше времени, хватаясь за бок, а потом пропала на несколько дней.
– У меня был аппендицит.
– Аппендикс в другой стороне.
– Ты слышала о зеркальном синдроме? Болит одно, а тебе кажется, что другое.
Эмма раздосадованно покачала головой.
– Я хочу помочь, Амми, – ласково сказала она. – Мы все хотим. Но ты отдаляешься от нас, а мы понятия не имеем, почему.
– Поверь, я бы с удовольствием рассказала, но не могу.
– Почему?
Потому что я подписала кучу бумаг о неразглашении. Потому что ты мне не поверишь. Потому что я стала мишенью для преступника, и последнее, чего я хочу – это чтобы ты тоже попала в его список дел.
Не дождавшись от меня ответа, Эмма откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Это из-за того, что я стала общаться с Самантой и Кейт?
– Что? – растерялась я. – Нет, конечно же нет.
– Я все еще дорожу нашей дружбой.
– Я тоже. Но… – я вздохнула. – Я расскажу. Но не сейчас, ладно?
Эмма скривилась. Я догадывалась, что сейчас она принимает решение о следующем шаге: надавить на меня или оставить в покое? Природное любопытство боролось с желанием дать мне пространство, чтобы не загнать глубже в норку.
– Лааадно, – протянула она, беря в руки телефон.
Доедая свой сэндвич, я подумала о том, как бы скорее выведать у Харона всю информацию. Я подозревала, что мне было бы проще, если бы «Акации» рассказывали, к чему привели мои находки. Я доложила им о стрельбе три дня назад. Да, я мало что заметила, но наверняка им удалось что-то найти даже по таким крошкам! Знай я больше о том происшествии, смогла бы надавить на Харона, поймать его мысли на волне от удивления.
– Шоппинг: да или да?
Я вынырнула из мыслей – моих собственных – и уставилась на Эмму.
– Ты сказала «шоппинг»? – уточнила я, захваченная врасплох сменой темы. Сидя дома, мне не оставалось ничего другого, как наверстывать пропущенный материал. После чтения учебников по испанскому, итальянскому и немецкому я начала сомневаться в своей способности воспринимать родной английский.
– Мне нужен новый свитер. К тому же, скоро Хэллоуин. Имеет смысл прикупить новые костюмы.
Не было никаких шансов, что меня отпустят на вечеринку в честь Хэллоуина. Если раньше мама не особо интересовалась моей жизнью, то с тех пор я стала ходячим радиоприёмником, меня разве что GPS-локатор под кожу не вживили.
– Не вижу смысла покупать то, что наденешь раз в жизни, – уклончиво ответила я.
– А мы наденем дважды. Помнишь, на Новый год будет маскарад в Гранд-Мейсоне? И не смей делать такое лицо. Ты еще летом обещала, что пойдешь. Билеты стоили целое состояние! Я бы не стала покупать, если бы ты сразу сказала, что не пойдешь со мной.
Я скривилась. Я напрочь забыла о новогоднем маскараде. Откажусь от двух вечеринок, и дружба с Эммой будет похоронена под грудой нарушенных обещаний.
С другой стороны, до Нового года было еще два с половиной месяца. Может, к этому времени «Акации» уже получат от Харона все, что хотят, или же связь наконец оборвется.
– Когда пойдем?
Эмма взвизгнула от счастья и уткнулась в телефон.
– Саманта может после четырех. Ты как?
– А сколько сейчас вообще?
Я потянулась к телефону и включила экран. Эмма прыснула со смеху.
– У тебя на запястье часы, а ты время решила на телефоне посмотреть?
Я уставилась на свою левую руку. Я терпеть не могла браслеты и кольца: в детстве у меня была дурацкая привычка врезаться запястьями в дверные косяки и стены. Легко представить, что в таком случае становилось с циферблатами и прочими аксессуарами. Однако сегодня утром я едва не опоздала на пару, потому что мое запястье внезапно показалось мне слишком голым, и я перерыла весь комод, пока не нашла хоть какие-то часы.
– Забыла про них. Мне через десять минут надо заглянуть на консультацию к мисс Молине, потом я свободна. Но в семь я должна быть дома, – предупредила я.
Это сильно сужало список магазинов. Мы обошли три лавки, посвященных маскарадным костюмам, но даже непредвзятой Эмме ничего не понравилось из ассортимента. Тогда мы принялись просто заходить во все, что попадалось по пути, решив, что купим что понравится, а потом уже придумаем, кого в этом будем изображать.
Когда до конца моей свободы оставалось не больше часа, Саманте приглянулось платье на витрине одного модного бутика. Повсюду были развешены таблички «Распродажа», но несмотря на огромные скидки, мне при виде ценника стало страшно даже дышать на эти платья.
– Тебе не кажется, что это как-то чересчур для платья, которое ты наденешь раз в жизни?
Эмма пожала плечами, перебирая вешалки в поисках своего размера.
– А я не собираюсь надевать его только раз. Еще будет выпускной, свадьба…
– Похороны, – услужливо дополнила Саманта.
Эмма показала ей один неприличный жест.
– Фу как некультурно. О, посмотри на это платье. Думаю, тебе подойдет.
Я перестала слушать девочек и пошла дальше вдоль вешалок, избегая смотреть на свое отражение в зеркалах, которых здесь было навалом. Цены удручали. Заработанных денег хватило бы максимум на самые дешевые сережки, и то только на одну из пары. Я покрутила в руке сережки-бусинки. Такие простые, а ценник четырехзначный. И за что, скажите на милость? За гравировку с названием бренда, которую можно разглядеть только под микроскопом?
«Положи в карман.»
Я дернулась и выронила сережки обратно на бархатную подушку. Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не поняла, что плаваю в них не одна. Как давно он следил за мной? Как много успел увидеть и услышать?
Я попыталась закрыться, но паника только шире распахнула Аарону дверь в мою голову.
«Ты в слепой зоне, – продолжил Аарон. – Камеры тебя не видят, консультанты заняты твоими подругами. А рамки на входе явно не работают.»
«Я не собираюсь красть сережки!»
«Почему нет? Если ты хочешь их и не можешь себе позволить.»
«Это неправильно.»
Аарон фыркнул.
«Говорю тебе как спец по кражам: они даже не пытались защитить свой товар. Это даже кражей назвать нельзя, если берешь то, что настолько плохо охраняется.»
«Факт кражи определяется не тем, как охранялся предмет и охранялся ли он вообще, а имел ли ты хоть какое-то право его брать. Это чужое.»
«Так красиво рассуждаешь о том, что правильно, а что нет, а сама крадешь мои мысли. Сама святая,» – язвительно заметил Аарон.
«Я не святая.»
«Докажи. Укради сережки.»
Я снова положила сережки на ладонь и коротко посмотрела по сторонам. Эмма спорила с консультантом о цвете платья. Вторая работница магазина лениво развешивала по вешалкам одежду, принесенную из примерочных. Мой взгляд метнулся к потолку. Камеры располагались по углам, но меня от них надежно прятал манекен. Аарон был прав. Я в слепой зоне.
Сердце стучало где-то в горле, перекрывая доступ кислорода к легким.
«Положи в карман. Не смотри по сторонам. Просто сделай это.»
Словно во сне, я притянула руку к туловищу. Разжала пальцы. Сережки бесшумно скользнули в карман пальто. Я замерла, но ничего не произошло. Никто меня не окликнул. Никто не видел, что я сделала.
Мои губы расползлись в довольной улыбке. Так просто. Голова кружилась от эйфории. Мне хотелось закричать от удовольствия. Я еще даже не вышла из бутика, но почему-то была абсолютно уверена, что смогу уйти без последствий. Быть может, раз так легко удалось с сережками, я смогу забрать что-то еще?
И тогда я осознала, что такое делаю.
Я быстро достала сережки из кармана и положила их на подушечку трясущимися руками. Я не могла поверить, что только что сделала.
«Какого черта?!»
«Не кричи, – сказал Аарон. – Я тебя прекрасно слышу.»
«Что ты со мной сделал?»
«Ничего. Просто немного… подтолкнул.»
Ноги подкосились, и я с размаху села на низкий пуфик. Меня замутило.
Может, он и не управлял моим телом, но я не сомневалась, что Харон каким-то образом повлиял на мое сознание. Он подстегнул меня, усилил приступ адреналина, чтобы я поняла, о чем он говорил вчера. А если он мог делать со мной такое, на что еще он способен?
Перед глазами пробежали страницы досье на команду Меркурия, собранное «Акациями». Сотня краж. Две мошеннические схемы по уводу денег из государственного бюджета. Взлом сети отелей и продажа украденных персональных данных постояльцев на черном рынке. По мнению «Акаций», это Меркурий стоял за убийством сенатора в прошлом году, и это из-за него погибло четыре человека в разбившемся вертолете летом. Сколько из этого сделал непосредственно Харон, его правая рука? Был ли он бездушной марионеткой, или же главным советником безжалостного убийцы?
Харону нравилось решать сложные загадки, совершать то, что другие считали невозможным. Что может быть увлекательнее, чем совершить преступление чужими руками? А еще лучше, руками дочери члена «Акаций».
Дыши. Просто дыши.
Легкие расправлялись, получая новую порцию кислорода, но мне казалось, что я задыхаюсь. Каждый вдох давался с трудом, грудную клетку сдавили тиски. Я забыла, как двигаться, как сидеть. Меня словно парализовало. В голове неустанно билась только одна мысль: дыши. Дыши, потому что если остановишься, то умрешь. Дыши, потому что больше ни на что не хватало сил. Дыши. Просто дыши.
«Амелия?»
Дыши.
– Амелия?
Кто-то встал рядом со мной. Нужно было поднять голову, выдавить из себя ответ. Как это делается?
Дыши.
– Ты в порядке?
Я подняла глаза на Эмму. Она обеспокоенно положила ладонь мне на лоб.
– Голова болит?
Я кивнула, хотя это было не так. Голова не болела. Как, впрочем, и ничто другое. Наоборот, я словно перестала чувствовать что-либо. Фарфоровая кукла. Пустой сосуд.
– Сэм, мы пошли, – крикнула Эмма. Саманта что-то буркнула в ответ. Эмма взяла меня за руку и потянула меня из магазина. – Давай я отвезу тебя домой.
– Я доеду, – выдавила из себя я. Не хотелось снова оставлять машину на парковке колледжа.
На воздухе мне стало чуть лучше. Я чувствовала, что Аарон все еще был здесь, прислушивался к моему состоянию, но не лез с вопросами. Забравшись в машину, я тут же включила прибор. Вибрация создала вокруг меня безопасный кокон. Я представила, как он обволакивает меня, как одеяло. Пуленепробиваемое, жаростойкое одеяло.
Эмма проехала свой поворот и поехала за мной. Стояла около моего дома, пока не убедилась, что я открыла входную дверь. Я махнула ей на прощание, разрываемая на части из-за угрызений совести, побежала к себе в комнату и включила прибор.
И лишь тогда паника отступила.
Глава 4
Как бы позорно это ни звучало, но я нервничал.
Последнее время мне не особо везло, так что даже простая кража из плохо охраняемого музея вызывала у меня мандраж. Адреналин, который, как метко заметила Амелия, являлся моим наркотиком, сегодня был скорее преградой, нежели пользой. Обычно сбросить лишнее напряжение помогала жаркая ночь, но благодаря одному назойливому комару я был лишен и этого.
– Жди.
Голос в моем ухе принадлежал не Амелии, но другой сладкоголосой девушке. Я замер в тупике между музеем и книжным магазином. Ранее Джаред выяснил, что если держаться кирпичной стены, то городские камеры видеонаблюдения ничего не засекут. Впрочем, в этой части улицы было просто отвратительное освещение, так что я сильно сомневался, что хоть кто-то мог меня засечь.
– Чисто.
Черный выход был открыт в течение дня, чтобы сотрудники могли выйти покурить, но после закрытия музея дверь запиралась. С помощью отмычек я справился с этой проблемой всего за пару секунд. Я прошел по узкому коридору к следующей двери.
– Я внутри, – прошептал я, надевая пластмассовую карнавальную маску. Я надеялся, что все пройдет без проблем, но рисковать не хотелось.
– Жди.
Музей больше полагался на видеокамеры и датчики движения, чем на живых охранников. Компьютерный вирус Джареда решил техническую проблему, но я не собирался сбрасывать со счетов ночную смену. Сегодня в музее должно было быть трое охранников, и за их передвижениями следила Лорелай и Джаред по камерам, которые мы взяли под свой контроль.
– Чисто.
Я открыл дверь и оказался на первом этаже, лицом к лицу… точнее, к черепу тираннозавра. Или это брахиозавр? Надо как-нибудь сходить в музей на экскурсию, а не ради экспонатов.
Верхний свет был выключен, но горели светильники, подсвечивающие скелеты и витрины снизу вверх. Динозавр из-за этого выглядел куда страшнее, чем можно было бы ожидать от груды костей, поддерживаемых проволокой.
Я посмотрел в глазок камеры под потолком и показал пальцами «Ок».
– Если ты не собираешься поздороваться с охранниками, советую поторопиться, – заметила Лорелай.
Почему меня окружают сплошь кайфоломщики? В чем веселье, если не можешь пройтись по грани, играя в русскую рулетку с опасностью?
Ступая только на ковер и избегая мраморного пола, я взбежал по лестнице на второй этаж.
– Второй охранник сейчас на третьем, в зале рептилий. Иди по часовой стрелке.
Я свернул налево. Один лифт располагался прямо у входа в музей, рядом с постом охраны. Чтобы добраться до второго, нужно было пройти половину музея, не попавшись при этом на глаза ещё двум охранникам. Не такая уж сложная задачка.
Сквозного пути не было, поэтому приходилось проходить зал за залом, теряя время на круги вокруг экспонатов. В большинстве помещений ковров не было, и приходилось идти неспешно, аккуратно ступая на глянцевую плитку. На мне была специальная обувь, в которой можно передвигаться практически бесшумно, особенно если весишь меньше шестидесяти килограммов. Я же был довольно тяжелым, так что совсем беззвучно идти не получалось.
