Загадка тёмных сфер. Книга первая «Стажёр»

Ольга Суханова

Загадка тёмных сфер. Книга первая "Стажёр"

История одного самоубийства

– Эй, ты чего размечтался, Спэро?! Смотри, у тебя же самоубийство!

Худощавый зеленоглазый паренёк вздрогнул так, словно его наотмашь ударили по лицу. Он резко повернулся на своём высоком крутящемся кресле и лихорадочно осмотрел стол. Так и есть – один из сферических сосудов, находящийся в его рабочей зоне, до краёв был наполнен невыносимой болью, страхом, отчаяньем и жестокими муками предсмертной агонии. Кроваво-красные, темно-фиолетовые и траурно-чёрные сгустки растерзанной энергии метались из стороны в сторону, пожирая друг друга. В этом оглушительном хаосе прямо сейчас погибала чья-то некогда вполне благополучная жизнь.

Вокруг моментально собралась небольшая кучка из его сослуживцев, всем было любопытно и немного зябко. Самоубийство – это грубая ошибка смотрителя. Даже вернее будет сказать – фатальная ошибка.

Несколько минут парень по имени Спэро сидел, схватившись за голову, он словно прирос взглядом к беснующимся бликам внутри слабо вращающегося небольшого шара, который вот-вот должен был остановиться. Огонь предсмертных мук в нём постепенно затухал, боль притупилась, превращаясь в бесчувствие, жизнь выходила наружу унылым сизым дымком.

– Я должен быть там, – наконец прошептал он и постарался сглотнуть предательский шершавый ком, который мешал говорить.

– Спэро, ты уже ничем ей не поможешь, это пустая затея.

Сосед справа поднялся со своего кресла и положил приятелю руку на плечо.

– Место событий можно изучить и отсюда. Сейчас выведем всё на большой экран, вместе разберём ошибки. Мы все в одной лодке, приятель, здесь все за тебя.

Однако лица окружающих не сказать, чтобы выражали какое-то сочувствие. Коллеги, скорее испытывали меркантильный интерес к ситуации, чтобы, пользуясь чужим негативным опытом в другой раз себе соломки подстелить. И наверняка каждый из них почувствовал постыдное, но приятное тепло от того, что инцидент произошёл не с ним. Но кто их мог за это судить?

– Да, нет же, Винсо…, я просто… должен, – упрямо повторил парень, его губы дрожали.

Да уж, вот где молодость точно не была преимуществом – так это в малом опыте потерь.

– Э…, да ты, друг мой, совсем расклеился, давай-ка я пойду вместе с тобой, чтоб ты там дел не наворотил, – невесело усмехнулся тот, которого звали Винсо.

***

Ранние сумерки плотоядно обволакивали зимний холодный город. Комнатные окна жилой панельной шестнадцатиэтажки зажигались торшерами и люстрами, они словно похвалялись друг перед другом замысловатыми узорами своих тюлей и штор. Кухонные же оконца тоже хвастались, но уже занавесками в пол окна и более скромными абажурами. И только угрюмая полоса серых переходных лоджий, делившая многоэтажку пополам, ничем не хвасталась, да и вообще не сулила ничего хорошего, лишь холодила взор своей мёртвой и никому не интересной бесхозностью.

Светка перелезла через бетонное ограждение. Около минуты она ещё цеплялась коченеющими пальцами за холодную плиту и балансировала на узком порожке – вроде как о чём-то вспомнила, засомневалась…, но потом упрямо мотнула головой и, резко оттолкнувшись, шагнула в пустоту.

Лёгкие разорвал ледяной упругий воздух. Светка почему-то думала, что это будет миг, но всё обернулось совсем иначе. Будто бы время специально замедлило свой ход, чтобы дать ей прочувствовать всё: и ужас неотвратимости, и отчаянье, и одиночество, и эту бесконечную, просто безразмерную, студёную пустоту, которая вмиг завладела её естеством, сделав безвольной и самой себе чужой.

Удар был страшным, но упрямое тело всё равно не хотело умирать, оно даже попыталось подняться, но в тот же миг безвольно рухнуло обратно на обледенелый скользкий асфальт. Уже просто труп, распластанный и разбитый, обрамляемый быстро растекающейся горячей кровью. Красивые ухоженные волосы разметались в разные стороны. Юбка задралась, а ноги вывернулись неестественно и как-то совсем некрасиво.

Начал собираться народ, в глазах – ужас и интерес. Любопытные ребятишки испуганными воробышками выглядывали из-за спин взрослых.

«Хоть бы кто-то догадался одёрнуть юбку», – подумала Светка.

– Трупу, должно быть, наплевать, как он выглядит.

Светка от этих слов вздрогнула и вдруг осознала, что всё действо видит со стороны. При этом её тело лежит на белёсом от вечерней пороши асфальте, а сама она висит где-то в стороне и жутко переживает за его внешний вид, что, естественно, являлось полнейшим абсурдом. К тому же, где-то в глубине её сознания звучал какой-то странный и очень нелюбезный голос:

– Теперь это просто мешок из кожи, наполненный разбитыми костями. Ты хоть понимаешь, что натворила?

Светка отвлеклась от созерцания собственных останков и чуть в стороне рассмотрела двух человекоподобных белёсых существ. Их тела слабо светились в темноте, будто внутри каждого горела не очень яркая лампа дневного света. Тот, что вёл разговор, находился к ней ближе, и Светка смогла его рассмотреть. Стройный парень лет двадцати – двадцати пяти, в светлом форменном костюме смотрел на неё очень странно. В его пронзительных зелёных глазах читалась такая неподдельная боль, что Светка невольно содрогнулась и заплакала, вернее, попыталась заплакать…, но у неё не получилось. Вместо привычных горловых спазм и влаги на щеках вышло что-то неопределённое, безликое, пустое…

– Как ты могла?! Как?! Ведь если ты съедала что-то невкусное, ты не отрезала себе язык, не отрывала уши, если слышала что-то неприличное, так почему, если стало больно душе, надо убивать своё тело? Что за вздор?!

Спутник зеленоглазого проявлял к происшествию гораздо меньшее участие, можно сказать, откровенно скучал, так как пару раз даже демонстративно зевнул. Наконец он тронул приятеля за плечо:

– Пошли, Спэро, нам здесь, правда, нечего делать. Заканчивай этот бесполезный ликбез.

После этих слов оба существа начали таять в ночном небе, постепенно теряя четкость форм и очертаний. Через короткое время от них осталась лишь пара туманных сгустков, да и тех после очередного порыва ветра и след простыл.

Светка же осталась совсем одна в этом абсолютно чужом и постылом пространстве, где лишь равнодушные сонные звёзды пятились на неё сквозь марлевую дымку малоснежных облаков.

***

– Я никогда не сумею к этому привыкнуть! Никогда!

Два молодых смотрителя быстро передвигались по ярко освещённому широкому коридору. Зеленоглазый шёл чуть впереди, его упрямый лоб был нахмурен, а на хорошо очерченных скулах ходили злые желваки.

– Послушай, Спэро! – Винсо догнал приятеля и, ухватив за плечо, развернул к себе. – У нас нет выбора, это только работа! Ты слышишь меня, братишка?! Только работа!

Спэро дёрнул плечом, демонстрируя, что это дружеское участие ему сейчас совершенно не к месту.

– Знаешь, что, Винсо, старик Крэо как-то сказал мне: «Если ты почувствуешь, что надзор за человеческими судьбами стал для тебя только работой, если ты поймёшь, что не готов в них вкладываться, сразу пиши рапорт и уходи. Можно работать в Хранилище, там куда тише и сытнее».

– Ой, да прекрати ты эту пафосную патетику! Зубы от неё сводит. Крэо всем так говорит. Вот только никто его советам не следует! Потому что это невозможно! Если вкладываться в каждого по полной, если принимать на себя все их чувства можно очень быстро выгореть. А кому это надо?! Нас и так не хватает!

Винсо досадливо отпустил приятеля и махнул рукой, словно бы подвёл черту в разговоре, вот только Спэро, казалось, только вошёл в раж. Он стоял напротив Винсо, сжав кулаки, его губы еле заметно дрожали.

– Они же рассчитывают на нас, ждут помощи, а мы не хотим замечать их проблем …

– …Потому что ежедневно наблюдать, как они едят, спят, таскаются на однообразную работу, валяются на диване, сидят в соцсетях, смотрят тупые сериалы, бухают, торчат на наркоте и спускают свою жизнь другими способами – неблагодарная смертная скука, – закончил за друга Винсо.

После этого он сочувственно улыбнулся, покачал головой и продолжил:

– У каждого из нас по двадцать человеческих судеб, и мы не можем уделить всем одинаковое количество времени и сил, поэтому да, кого-то выделяем, кого-то задвигаем. Мне тоже жаль эту девчонку, и я знаю, что тебе порядком достанется от Крэо, но самому себя изъедать не стоит, такие ошибки случаются у всех. Кстати, остальные твои судьбы сейчас остались без присмотра, да и мои тоже. Надо возвращаться.

Спэро не нашёл что ответить, он лишь досадливо махнул рукой и зашагал в сторону высоких сводчатых ворот, которые служили входом в огромный и очень светлый зал-лабораторию. Необъятное взглядом помещение было заставлено бесконечными рядами длинных столов, которые делились на отсеки. Возле каждого отсека стояло высокое вращающееся кресло, где рядом со своими судьбами размещались смотрители. Белая форменная одежда и некоторая внешняя схожесть на первый взгляд давала иллюзию многократно размноженных безликих роботов-клонов, но это было не так. По Великому Замыслу все они были разные – каждый со своим неповторимым характером, темпераментом, опытом и пониманием личной миссии.

Не проронив больше ни слова, Спэро с Винсо добрались до своих рабочих мест и занялись накопившимися делами. Перед каждым из них в поле рабочей зоны было расположено по двадцать шаров, словно бы созданных из тончайшего невесомого стекла. Все шары парили в воздухе, вращаясь по часовой стрелке, а небольшой горящий над каждым из них циферблат отсчитывал секунды, минуты, часы, дни, месяцы и годы жизни. Эти сферы были наполнены энергетическим составом, из которого происходили текущие события того или иного живущего на свете человека.

Со своего удобного кресла Спэро хорошо видел, кто и чем из его подопечных на данный момент занят. В нескольких шарах плавала синяя дымка, мерцали звёзды, колыхались нечёткие образы. Эти люди спали и смотрели сны. Привычным жестом смотритель разогнал пару кошмаров, вместо них из разноцветной палитры он добавил ярких красок, и сны заиграли новыми приятными видениями.

Тут внимание Спэро привлёк шар, в котором нестойкие образы раздетых женщин расплывались в агрессивном бордовом тумане. От возмущения смотритель поджал губы и ударил кулаком по краю стола. И было с чего возмущаться – самый проблемный тип из его подопечных опять напился, обдолбался наркотой и гудел с друзьями в бане. А ведь только на прошлой неделе слёзно умолял судьбу дать ему последний шанс, чтобы не бросила жена и не попёрли с работы! Взывал, истерил, клялся, обещал… И ведь Спэро пожалел его, дал! Выпросил в Хранилище в ущерб другим…

Спэро в досаде махнул рукой и перевёл взгляд на другой шар, в котором совсем недавно так радостно и весело жила молодая Светкина судьба. Теперь же вместо радужного и всегда сияющего солнышка, там лежала мёртвая серая субстанция, а циферблат остановился на шестнадцати годах, пяти месяцах, девятнадцати днях, восемнадцати часах, пятнадцати минутах и трех секундах жизни. Над этими теперь бездушными цифрами загорелась категоричная красная надпись: «Готово к утилизации».

Спэро тяжело вздохнул. Не то чтобы он как-то выделял Светку из ряда других подопечных, вовсе нет – совершенно обычная, без особых талантов и дарований девчонка. Но она нравилась ему – была какой-то искренней, настоящей. Спэро любил побаловать её неожиданными удачами, радостными встречами, красивыми радужными снами. Девчонка была всегда настолько жизнелюбива и позитивна, что он даже близко ничего подобного не мог представить. Возможно, именно поэтому на некоторое время потерял бдительность и что-то просмотрел. Вот только что? Этот вопрос основательно грыз смотрителя изнутри, он чувствовал нечто такое, что не давало ему принять факт внезапного Светкиного самоубийства.

Видимо напряжение, исходящее от Спэро, было столь сильным, что разлеталось вокруг ощутимыми флюидами. Винсо снова развернулся к приятелю.

– Спэро, брат, да что с тобой на этот раз не так?!

– Понимаешь, Винсо, я должен понять, почему она это сделала.

Зеленоглазый поставил локти на стол, обхватил голову руками и уставился в опустевший Светкин шар, словно пытался внутри него найти ответ на разъедающий его вопрос.

– Да почему, почему… Переходный возраст, всплеск гормонов… Девчонка просто перегнула палку. Несчастная любовь там…, Или от родителей получила… Проглядел ты что-то – это факт, но даже если сейчас всё выяснишь, что дальше? Изменить то ничего уже нельзя!

В это время вдалеке послышался скрежет металлической тележки. Все смотрители прекрасно знали, что означает этот звук: мрачный служитель Утилизационного отсека Мориор катил свою скорбную повозку, в которую собирал сферы с судьбами тех, кто завершил на сегодня свой жизненный путь. Безустанный ангел смерти всегда появлялся вовремя, и никто не ведал, как ему это удавалось.

– Ну вот и всё, с глаз долой из сердца – вон. – Винсо решил помочь другу, сам подошёл к его столу, взял в руки умершую Светкину судьбу и наклонился к проходу, чтобы добавить её к небрежной груде других унылых, отживших своё бедолаг.

– Мориор выполнит свою неприятную работу, а мы с тобой вернёмся к живым людям. Они ждут нашей заботы и просят об участии…

Спэро медлил лишь миг, потом вдруг спрыгнул со своего кресла, выхватил из рук Винсо Светкин шар, засунул его в ящик под своим столом, закрыл на ключ, и, растворился в воздухе, словно его и не было.

Винсо так и застыл в нелепой позе, протягивая пустые руки в сторону прохода, а Мориор покачал лохматой головой, ухмыльнулся в усы, что-то пометил в своём блокноте, да и покатил скрипучую тележку дальше.

***

Светка находилась всё там же – на месте своей смерти. Тело увезли в морг, любопытный народ разошёлся. Кровавое пятно на снегу присыпали серым строительным песком, а ей теперь спешить было некуда. Растерянно озираясь по сторонам, она боролась за постоянно ускользающее равновесие.

Спэро материализовался прямо из пустоты, словно вышел из какой-то невидимой двери. Его лицо было мрачнее тучи, так что Светка больше напугалась этого визита, чем ему обрадовалась. Тем более, что зеленоглазый парень тут же снова начал наезжать:

– Самое отвратительное во всей этой истории, что твоя душа сейчас отправится на вечную консервацию. У неё нет шансов получить другое тело, так как это слишком расточительно – раздавать тела тем, кто ими так по-свински распоряжается. Ну вот объясни мне, зачем ты это сделала?

Светка попыталась что-то сказать, но у неё не вышло.

– Постарайся мысленно ответить, – приказал странный незнакомец.

– Максим, – подумала Светка. Попыталась вспомнить лицо того, кого выдвинула в качестве аргумента, но не смогла. Вместо этого возникло какое-то размытое буро – синее пятно.

– Какой ещё Максим? – удивился Спэро. – Я не видел возле тебя никакого Максима!

Светка изо всех сил старалась воспроизвести облик того, о ком грезила последние месяцы, но картинка получалась смазанной и безликой, как неумелый детский рисунок.

– Так, – Спэро пододвинулся к Светке почти вплотную и его пронзительные изумрудные глаза, казалось, заглянули в самую глубь её естества. – Не можешь вспомнить образно, думай словами, но только чётко, без путаницы и сложных конструкций, будто бы пишешь выпускное сочинение. Самое главное своё сочинение! Поняла?

Светка кивнула, вернее, подумала: «Я кивнула», и её собеседник удовлетворённо приказал:

– Начинай!

Светка послушно думала простыми предложениями, а вот Спэро через призму её обрывочных воспоминаний видел картину куда более интересную. Словно из очень простенького сценария создавал полнометражное игровое кино.

***

Макс повстречался ей два месяца назад на открытии выставки современного искусства, куда Светку затащила школьная подруга. «Это в принципе круть, хотя и полная кринжатина» – примерно такой была реклама данного вернисажа. Девушки стояли возле очередной композиции, состоящей из разносортного мусора – ярких продуктовых пакетов, пустых банок из-под пива и алкогольных коктейлей, тряпок, намотанных на какие-то палки…, и пытались хотя бы примерно угадать художественную ценность этой помойки, когда он подошел сзади и промурлыкал Светке на ухо:

– Bonjour Madame.

Та спешно обернулась и увидела высокого парня с узким лицом. Взгляд маслянистых карих глаз был слишком откровенным, она засмущалась под ним, что породило внутри неё раздражение и дискомфорт.

– Устриц с шампанским, месье гарсон, – отреагировала Светка. Девушки, коротко и ядовито рассмеявшись, демонстративно отвернулись, показывая, что продолжать знакомство не намерены.

– Шампанское, это я сейчас…, – засуетился парень, – Меня Макс зовут, девчонки вы такие милые, можно узнать…

– Нет нельзя, отвали – подключилась к отшиванию непрошенного приставалы Светкина подруга.

Парень еще немного постоял у них на спиной, а потом исчез. Светка, как только от него отвернулась, так, казалось, сразу и забыла, мало ли придурков подкатывает скуки ради.

Тем более ей стало удивительно, когда пару дней спустя он подошёл к ней в парке недалеко от её дома. Зима стояла нездоровая – то морозы, то оттепели и у Светки обострился приобретённый ещё в детстве бронхит. Вот и сейчас, она остановилась посреди аллеи, закашлявшись. Надо было срочно в тепло, выпить таблетку, запить горячим чаем с малиной, но тут откуда не возьмись появился бесцеремонный субъект с выставки.

– Лучшее средство от кашля – это анисовый леденец.

Светке пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть парню в лицо. Она едва доставала ему до плеча, а он бесцеремонно подошел почти вплотную. На нее смотрели все те же откровенные, маслянистые глаза. Девушку охватил неприятный озноб от смеси отвращения и страха. От незнакомца исходил какой-то мерзкий запах, природы которого Светка не поняла. Она отшатнулась и заметила, что на нем старая кожаная куртка с висевшими цепями, широкие джинсы и шерстяной шарф в полоску, из-под которого виднелась синяя татуировка со змеей.

Парень же, тем временем, достал из внутреннего кармана куртки круглую жестяную коробочку в которой оказались слегка припудренные конфеты янтарного цвета.

Светка силилась справится с новым накатившим на неё приступом кашля, но может от волнения, а может, потому что её сопротивление лишь усилило зуд в горле, закашлялась так, что аж слёзы потекли.

– Да бери, чего ты подвисла. Я сам их зимой всегда с собой ношу, постоянно простываю от этих погодных качелей.

Светка одной рукой вытерла предательские слёзы, другой же послушно потянулась к нарядной коробочке, взяла леденец и засунула в рот. Яркий анисовый аромат и разлившаяся во рту приятная сладость с едва заметной горчинкой, сняли приступ, как говорится – на раз. Светка вновь подняла глаза на выручившего её незнакомца и обнаружила, что … он, довольно красив…

Да. Теперь всё в его облике пришло в необходимую гармонию. Но главное ушли жившие в ней предрассудки и страхи – будто они были знакомы много лет. Это внутренне ощущение безопасности предало ей уверенности.

– Спасибо, прикольные конфетки! Правда, как зовут тебя не помню – сказала она и смущённо улыбнулась.

– Макс. – подсказал он ей и широко улыбнулся в ответ.

– Респект тебе, Макс. – подхватила его игривый тон Светка.

Она больше его не боялась и даже чувствовала, что парень ей всё больше и больше нравится. Но почему он её преследует, оставалось загадкой. Раньше такие даже не смотрели в её сторону.

Светка считала себя обычной серой мышью. Когда никого не было дома, она раздевалась до гола и часто рассматривала себя в зеркало. Всё в ней было в порядке – стройное, налившееся юной красотой девичье тело, ухоженные длинные волосы, правильные черты. Но, для того чтобы нравиться крутым парням с такими нахальными глазами, этого было мало, они выбирали смелых, языкастых, характерных… Светка же была не такой – быстро смущалась, не умела дружить с «плохими» девчонками, сторонилась компаний, избегала вписок.

Некоторое время назад она начала встречаться с Данилой Андроновым, отличником из параллельного класса, её родители всячески поощряли это общение, говорили, что у него прекрасное будущее, вроде как Светке необычайно повезло. По общепринятым меркам он был обычный задрот – весь пресный и правильный как школьная методичка. Писал ей в мессенджерах бесконечные духоподъёмные высказывания каких-то философов и мыслителей, короче душнил и умничал. Она никогда их не читала, а реагировала сердечками и смайликами. А что делать, не ответишь и вроде как повисает чувство вины.

Раз они остались вдвоём у него дома. Данил долго расхаживал по комнате, а Светка молча наблюдала за ним, сидя на диване. Её друг словно готовился к экзамену, который очень боялся провалить. Весь раскраснелся, вспотел и сделался очень некрасивым. Потом решился, сел рядом со Светкой и полез целоваться. Ей стало одновременно смешно и очень противно, она выставила вперед руки и удерживая его на расстоянии брезгливо отвернулась. Данил быстро всё понял, видимо со свойственной ему ответственностью, готовился и к такому развитию ситуации. Он отсел на другой край дивана и посмотрел на неё так нехорошо, что Светка соскочила с места, сдёрнула с вешалки свой пуховик, схватила ботинки и босиком выбежала в подъезд. Больше они не общались. Даже не здоровались.

Как же сейчас всё было иначе! Леденец даже не успел ещё до конца раствориться у Светки во рту, а она уже безропотно позволила Максу взять себя за руки и притянуть к себе. Его губы коснулись Светкиной щеки и горячо зашептали:

– Я больше тебя никуда не отпущу.

Волшебная конфета таяла, проникновенное возбуждающее тепло лилось по всем закуткам Светкиного организма, раскрашивая мир вокруг волшебной радугой и пробуждая самые откровенные желания.

***

– Как же я умудрился не разглядеть этого мутного типа рядом с тобой? Спрятали они его как-то, ни разу с таким не сталкивался. Чертовщина не иначе. – вздохнул Спэро.

– А кто они-то? – Светка мысленно попыталась встрять в рассуждения Спэро. Но тот махнул на неё рукой.

– Да я и сам ещё ничего толком не понял. Давай-ка дальше по порядку.

Светке ужасно не хотелось посвящать зеленоглазого в интимные подробности своего дальнейшего общения с Максом. Она уже примерно поняла как Спэро читает её мысли и целенаправленно постаралась вспоминать более или менее нейтральные подробности их общения.

– Да сосредоточься ты и не юли! Поверь, я такое видел на своей работе, что в твоих шашнях с этим утырком едва ли смогу откопать для себя какое-то откровение.

И Светка стала вспоминать, вернее она и забыть ничего не успела, все эти два месяца, которые они с Максом провели вместе в памяти были свежи и саднили.

С каждым днём всё больше и больше Светка запутывалась в этих вязких любовных сетях, млела от его прикосновений, как молитву крутила в голове туповатые фразочки и пошлые поговорки, которыми он щедро пересыпал свою речь, они были сами по себе драгоценны лишь тем, что вылетали из его всегда чуть искривлённого в усмешке рта. Бежала по первому зову в любой час дня и ночи, и всякий раз на ватных ногах проходила последний пролёт до его квартиры.

Макс стал её первым мужчиной, и она была счастлива этим фактом. Обнимала, висла на нём, готова была лежать с ним в обнимку на старом продавленном диване сутками. Он силой выпроваживал Светку домой, но анисовых леденцов с собой никогда не давал. А она их так полюбила…

Родители перестали Светку узнавать – ещё вчера пышущая здоровьем молодая девчонка, резко похудела, осунулась лицом, под её глаза легли глубокие тени.

Просыпалась Светка поздно с чувством усталости, потому что полночи ворочалась и не могла уснуть от разных прилипчивых мыслей. Крутила в голове какие-то мелочи – не так сказал, не так посмотрел. Первым делом тянулась к телефону и писала Максу. Иногда он отвечал сразу, тогда Светка молниеносно вскакивала с кровати, одевалась и бежала к нему, благо жил Макс не так уж и далеко – всего в паре кварталов от её дома. Но случались и другие дни – Макс пропадал. Она лихорадочно набирала сотни сообщений, мучилась и плакала.

Как-то он пропал на целых четыре дня, и Светка уже на вторые сутки разлуки просто не вставала с кровати. Если раньше по словам близких она походила на резвый веселый мячик, то теперь из этого мяча вышел весь воздух, и только пустая резиновая оболочка лежала сутками на кровати укрывшись одеялом с головой. Вывести её из этого состояния могла лишь одна вещь – короткая смс-ка: «Светунчик, я соскучился».

Светка на этих воспоминаниях совсем скисла и погрязла в своих мучительных аттракционах, словно позабыв о той задаче, которую выполняла.

– Я понимаю, что это больно и тяжело, – оборвал этот моральный мазохизм Спэро. – Но я не сумею тебе помочь, если ты не поможешь мне. Давай выстраивай события в ряд, хватит сопли распускать.