Бобыль

– Кто из вас врач?! – рявкаю на весь ресторан.

– Я! – откликается щуплый паренек в халате.

Доктор попадается понятливый, и мне больше ничего объяснять не приходится. Пока он смачивает кусочек ваты какой-то жидкостью, я подхожу к нему с куклой на руках. Запах нашатыря сбивает с ног, но только меня, Леся на него не реагирует. Паренек начинает усиленно махать ваткой у нее перед носом, словно это как-то может повлиять на результат.

– Леш, – обращается он к напарнику, – заканчивай там, и бегом за носилками: похоже, шишкой здесь не обошлось.

Вот и не верь после этого предчувствиям!

Пока Леша бегает за носилками, доктор суетится вокруг Леси. Считает пульс, светит в глаза фонариком, что-то записывает, а после звонит в больницу и консультируется.

«Специалисты!» – раздражаюсь я, но вслух ничего не говорю.

Держу куклу на руках и незаметно ее рассматриваю. Даже когда приносят носилки, не спешу с ней расставаться: страшно как-то, слишком уж она бледная, прозрачная, я бы даже сказал. Губы белые, веки припухшие и шишка на лбу.

«Это же как надо было упасть?!»

Ловлю на себе изучающий взгляд Карины и сразу хмурюсь, изображаю недовольство, и даже ногой немного топаю. Не хватало мне еще сплетен в коллективе! Пусть думает, что меня раздражает ситуация. Стою, злой и недовольный, а сам о Лесе думаю.

«Где она все это время пропадала?!»

Да уж, вопрос вопросов, и кроме куклы мне на него никто не ответит!

***

Выхожу на улицу вслед за носилками, на которых сейчас лежит Леся. Контролирую каждый шаг: запоминаю номер бригады, больницу, в которую они едут, а после остаюсь стоять на ступеньках, пока машина «скорой» не исчезает из виду. Теперь точно все, можно выдыхать. Мое присутствие больше не требуется. Лесю везут в больницу, юрист уже на месте и решает вопрос с клиентом. Вернуться к Инге? Я же обещал?

Бросаю взгляд на свою припаркованную у входа любимицу, разворачиваюсь и возвращаюсь в ресторан. Пойду поработаю, раз уж пришел. Да и разобраться надо, что с Лесей происходит. Слезы, обмороки, вывихи… может, правда, человек в беду попал?

Мысли правильные, но от этого легче не становится. Наоборот, чувствую себя последней сволочью. Толкаю ногой дверь в свой кабинет, захожу и закрываюсь на замок.

«Как я мог помочь? Когда? Когда застал ее на полу в уборной?».

– Твою ж…! – ругаюсь вслух.

Запрещаю себе даже думать об этом. Не должен, не обязан, своих ошибок на две жизни хватит – не разгрести! Подхожу к столу и листаю календарь. Получается, с последней нашей встречи почти месяц прошел.

– Много, – произношу вслух и достаю из кармана телефон.

Не думаю, не принимаю никаких решений, просто делаю. Причина? Потом разберусь. Главное – от этого непонятное чувство вины отступает, и на душе как-то светлее становится, что ли…

– Хрен с ним, буду считать, что карму чищу!

Набираю номер Карины и прошу ее зайти ко мне в кабинет. Открываю дверь, а после возвращаюсь к столу. Не знаю, что скажу ей. Плана нет, просто хочется поступить по-человечески. Просто потому, что могу.

Тихий стук прерывает мои мысли. Слишком тихий.

«Крадется?»

– Заходи – Я разворачиваюсь лицом к двери и опираюсь бедрами о стол.

– Этот я виновата… – с порога начинает оправдываться Карина.

– Само собой, – перебиваю я и сразу перехожу к делу: – Это должно быть оформлено по всем правилам, как несчастный случай на работе.

Говорю и вижу, как после моих слов у администратора глаза на лоб лезут.

– Да, Карина, организуешь комиссию, проведете расследование, и со всеми документами в соцстрах. Леся должна получить компенсацию, оплату больничного… и что там еще положено?

Прикусываю язык: и так сболтнул много лишнего. Представляю, какой винегрет сейчас творится в голове помощницы! Не так давно я требовал лишить Лесю зарплаты, а сегодня выплачиваю компенсацию.

– А… – начинаю тщательнее подбирать слова. – Кто-нибудь видел, как все случилось?

Карина мотает головой, и я по второму кругу выслушиваю, что Леся просто упала. Шла, а потом упала, уронив поднос с тарелками.

– Понятно, – вздыхаю, отталкиваюсь от стола и поворачиваюсь к окну. – Держи под контролем этот вопрос. В больницу съезди и с врачом поговори, чтобы понимать, к чему готовиться.

– Уволите ее? – осторожно спрашивает Карина.

Резко поворачиваюсь и пытаюсь угадать, что у нее в голове. Встанет на защиту или, наоборот, постарается избавиться от проблемной сотрудницы?

– Нет, с чего ты взяла? – Смотрю на Карину в упор.

– Просто… ничего, – с облегчением произносит она и поправляет воротничок своей идеально белой блузки. – Я пойду.

– Иди.

После общения с помощницей чувствую какое-то удовлетворение, что ли. Не враг она Лесе, а это хорошо. Почему? Не знаю, но хорошо. Я так чувствую. Не должно быть у куклы врагов, потому что… Просто не должно: куда ей, такой прозрачной, враги? А еще радует, что Карина не станет придумывать скрытые мотивы моей излишней доброты, потому что сама прониклась к этой криворукой разрушительнице.

«Не нужны мне слухи, и Лесе не нужны. Без лишних разговоров будет правильнее и спокойнее всем. Я же так не из интереса к девочке поступаю, для интереса у меня есть Инга».

Договорившись с собой, еду домой. Все под контролем, как я люблю, а значит, могу позволить себе небольшой отдых. Вечером снова поеду к Инге, а завтра с утра мы позволим себе поваляться в кровати.

На следующий день просыпаюсь и впервые за много лет чувствую, что почти счастлив. Завтракаю с улыбкой, а по дороге на работу подпеваю звучащей по радио песенке про большую любовь.

Жизнь налаживается? А вот и нет, не бывает все хорошо! По крайней мере, у Евгения Гончарова.

В доказательство этому, как только я появляюсь в ресторане, ко мне в кабинет практически без стука врывается взволнованная Карина.

– Что случилось? – спрашиваю я, недовольный ее вторжением.

– Ничего, – отвечает запыхавшаяся девушка. – Хотя, наверное, случилось. Я вчера была в больнице. Проблемы у нас могут быть небольшие с Лесиными документами. Мы должны были ее на легкий труд перевести как беременную. Нет, она, конечно, тоже виновата: не предупредила…

Карина продолжает тараторить, а я уже ничего не слышу.

«Беременна?! Как?!»

Глава 9

Женя

– Займись комиссией, Карина, – прерываю ее рассказ.

– Хорошо, я сегодня еще в клинику поеду, узнаю результаты обследования.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Вчера с Лесей успела поговорить немного, пока ее на УЗИ не увезли. Она просила ее не увольнять, сказала, напишет, что претензий не имеет. Потом я сама с врачом разговаривала, – поясняет помощница. – Непонятно еще, сохранять или не сохранять беременность. Ждут, в общем.

– Что?! –  Смотрю на Карину и охреневаю от услышанного.

Как можно решать такое?! Они там совсем без головы?! Что за врачи-то там?!

«Не твое дело, Гончаров! Зачем лезешь?!» – вопит разум.

Я запускаю пальцы в волосы и взъерошиваю их. Внутри что-то лопается и растекается горечью по венам. Горло саднит и скручивает, и, если бы сейчас за мной не наблюдала Карина, я бы обязательно заорал.

Держусь, но от мыслей никуда не спрячешься. От мыслей и от воспоминаний…

Стою, словно бетонной плитой придавленный. Не верю. Или… может, Леся сама не хочет, ну, чтобы не мешал? Логично: с ребенком карьеру не построишь, по мужикам не побегаешь.

«Вот тебе и кукла! За милым детским личиком скрывалась обычная циничная сука!» – Кулак тяжело опускается на деревянный стол.

Куча вопросов, которые сейчас хочется вывалить на Карину, но кто я такой, чтобы интересоваться подробностями?

– Мужа нет… – не спрашиваю – утверждаю.

– В личном деле написано, что есть, – тихо произносит Карина.

Странно все. Не решаюсь произносить что-то вслух. Думаю, представляю себя на его месте.

Или… Воспоминания рвутся наружу с такой силой, что еще немного, и в моей голове будет дыра. Я пытаюсь сдержать скачущие мысли и изо всех сил сжимаю пальцами край стола. Смесь чувства вины и злости, замешивающаяся сейчас у меня внутри, смахивает на готовый к извержению вулкан.«Как интересно! Муж согласен на аборт?»

«Или он ничего не знает? Кукла же могла не сказать ему?» – Звучит как оправдание, желание успокоить бурлящую лаву.

Последнее предположение мне нравится, потому что в моей жизни было такое, потому что, если знает, то что там за муж-то? Попытка объяснить все логически неожиданно лупит по самому больному, вылетает, словно пружина, срывается и хлещет так, что ни вздохнуть ни выдохнуть. Кому, как не мне, знать, какой может быть муж?

Запрокидываю голову и стискиваю зубы до боли, до спазма.

«Су-ука! За что?! Это уже не на месть, а на какое-то проклятие смахивает!»

Воспоминания захлестывают, сгибают меня пополам, и я уже не могу отделить прошлое от настоящего.

«Может, не от мужа ребенок-то? А что? С Леси-Олеси станется! Ноги раздвигать научилась, а за последствия отвечать… Я же все это сам и предсказал. – Мотаю головой. – Видимо, нашла себе папика, а мужа за лоха держала».

Перестук тонких каблучков по керамической плитке напоминает мне, что я в кабинете не один. Так, надо срочно превращаться в злого и строгого босса, нельзя показывать слабость!

– Я услышал тебя, Карина, – произношу ледяным тоном. – Займись комиссией. Больше меня ничего не интересует.

– Хорошо, Евгений Игоревич. Тогда я пойду?

Вместо ответа, поворачиваюсь к помощнице и демонстрирую на лице крайнюю степень непонимания. Посыл считывается мгновенно, и Карина, торопливо цокая каблучками, убегает из кабинета.

Вроде я и радуюсь, что остался один и что никто не будет отвлекать меня от работы, но сосредоточиться не получается. Это Карина ушла, а все мои мысли здесь остались, в кабинете. Что же меня так закручивает-то вокруг этой Леси-Олеси? Куда ни плюнь, везде она. Старательно забывал ее все три недели, и – на тебе, очередное ЧП, и с ее участием! Это я такой удачливый, или кукла – ходячий магнит для неприятностей?

– Да пофиг! Да-да-да! Плевать на нее! Помощь оказал, с работы увольнять не буду, и все, моя миссия выполнена! Я не Мать Тереза! Совсем не похож!

Высказался, и полегчало. Сажусь за стол, но работать не могу. Сначала тупо рассматриваю противоположную стену, потом переключаюсь на часы и наблюдаю за тоненькой стрелкой, которая не спеша обходит по циферблату круг за кругом. Просидев так минут двадцать точно, решаю ехать домой. Настроение абсолютно не рабочее. Оно никакое, если быть честным. Понимаю это уже в машине, и от мыслей, что меня ждет пустая квартира, мне становится совсем хреново.

Решение приходит неожиданно быстро. Я ставлю телефон на громкую связь, набираю номер Инги и приглашаю ее к себе. Вот так просто, даже как-то хорошо становится от того, что она приедет и останется на ночь. Сначала на ночь, потом посмотрим.

«Так, да не так».

Где-то на подсознании моментально вспыхивает красная лампочка, и я в очередной раз откладываю вопрос наших с Ингой отношений на потом. Казалось, что может быть проще? Возьми да и предложи ей переехать! Но нет, что-то мешает.

Почему я не курю? Говорят, помогает.

***

На следующий день, ровно в двенадцать часов, мне в кабинет приносят документы по Олесе. Все, как обещала Карина: подписано комиссией, врачами, и от Леси приложена объяснительная записка.

– Хорошая работа! – честно признаю я. – Спасибо! И… это… ты уж на легкий труд ее в этот раз переведи. Не надо нам больше обмороков, пусть работает спокойно.

– А-а, нет необходимости, Евгений Игоревич, – уклончиво отвечает Карина, и я все понимаю.

Так, значит, кукла решила. Что ж, ее право. Раз ей теперь ничего не мешает, пусть работает в две, три смены, официанткой, посудомойкой, уборщицей… хоть дворником!

Открываю папку и методично подписываю каждый лист.

«Дровина Л. Н., значит», – выхватываю из текста инициалы официантки.

– Когда выходит на работу? – как бы между прочим, интересуюсь, возвращая документы помощнице.

– Врач сказал, дня через три выпишет, если все будет нормально, а там… – Карина пожимает плечами.

– Отлично! Держи тогда на контроле этот вопрос. Спасибо!

Девушка забирает папку и уходит. Кабинет снова пуст, и внутри меня тоже какая-то пустота. Вроде все правильно сделал, а удовлетворения нет. Давлю в себе желание бросить все, поехать в больницу к Лесе и спросить… Вместо этого беру телефон и звоню Инге.

– Привет! – отвечает мне слащавый голосок.

– Слушай, Инга, – без приветствия начинаю я, – давай махнем куда-нибудь отдохнуть, а? Я сто лет в отпуске не был. Выбирай: Европа, Эмираты, Бали?

Ответ меня оглушает. Инга так громко визжит в трубку, что мне приходится держать телефон подальше от уха.

– Тогда выбирай, куда. Семь дней, не больше, деньги кину на карту. Целую! – смеюсь я.

Глава 10

Женя

Неделю в Эмиратах жил, словно в аду.

Дни были похожи один на другой, как будто их выпустили из ксерокса. Они тянулись слишком медленно, а жара и солнце отбивали всякое желание выходить из отеля. Каждое мое утро начиналось с дегустации очередной партии экзотических коктейлей. Обязательные атрибуты – бассейн, шезлонг, а после, как по расписанию, – поход по магазинам. Вечером тоже не было покоя: Инга тащила меня в один из разрекламированных в сети ресторанов, чтобы попробовать очередной кулинарный изыск.

На третий день я неистово желал оказаться дома. Когда такое со мной было?

Нет, все-таки это разные вещи – встречаться с женщиной, чтобы отдохнуть, и перепихнуться и жить вместе в одном номере двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Держался, как мог. Сначала убеждал себя, что вот таким и должен быть отдых, а потом не выдержал. Решил, что не буду ни под кого подстраиваться, и в один из дней, когда Инга начала рассказывать о каком-то ближайшем молле, я просто запихал ее в такси и отправил на шопинг.

– Наконец-то! – как дурак, проорал я, вернувшись в номер.

Никогда не думал, что можно сходить с ума без работы и скучать по одиночеству. Я скучал – до дрожи, до зуда в кончиках пальцев и головной боли. Наспех позавтракав, оплатил первую попавшуюся экскурсию по пустыне и уехал. Поклонником бескрайних песков и жары я никогда не был, меня привлекло другое: отсутствие суеты и… Инги.

В отель я вернулся поздно вечером, но не из-за экскурсии, а потому что не хотел спешить. Сначала долго гулял по центру, потом пробовал простые национальные блюда в маленьком кафе, а вечером любовался закатом со смотровой башни небоскреба. Никаких элитных ресторанов и развлечений, но от этой простоты меня так развезло, что хотелось еще и еще. Больше впечатлений, воздуха, моря и свободы. Я был так расслаблен и спокоен, что хотел, удержать это чувство в себе как можно дольше, а с Ингой это будет невозможно.

– Я вчера была в торговом центре, – завела очередную отрепетированную речь Инга, как только я вошел в номер, – в том, ювелирном, ну ты помнишь, из рекламы?

Помнил ли я? Нет, конечно, но сознаваться в этом не стал. Знал, что в любом случае мне все подробно расскажут, а самое важное – стоимость приглянувшейся побрякушки, сообщат в последнем предложении.

– Оно, конечно, дорогое, – наигранно вздохнула Инга, подводя меня к главному.

Грубо, скучно, предсказуемо. Я прошел в номер, к столу и налил себе виски. На трезвую голову слушать эту женщину я в то вечер не мог. Нет, я реалист и не ждал, что Инга вдруг заинтересуется экскурсиями или искусством… С другой стороны, почему бы и нет?

«Значит, не реалист», – поправил меня внутренний голос.

Среди моих друзей были женатые экземпляры, и я часто становился свидетелем и невольным участником обсуждений женских пристрастий. Увы, но большинство девушек выбирало визит в салон красоты, шопинг или фитнес, а не познавательную экскурсию в музей. Раньше мне было пофигу. Чем еще заниматься красивой женщине? Не работать же? Хотя я никогда не понимал вот этого вот, когда жена – молчаливый экспонат для выхода в свет.

«Не понимал, – согласился с собой. – Полина другая».

Выпив теплый виски, я поморщился: противно до тошноты. Ненавижу эти воспоминания! Как бы глубоко ты их ни заталкивал, они все равно появятся в самый неподходящий момент: когда ты будешь расслаблен и беззащитен. Появятся и вдарят так, что мало не покажется! В такие моменты я старался переключиться, закопать, затолкать, это старье подальше в прошлое и жить дальше. Иногда не получалось, и – вуаля! – Здравствуйте угрызения совести и чувство вины!

– Женечка, ты опять меня не слушаешь? – капризно проговорила Инга.

– Сколько? – спросил я, радуясь возможности отвлечься. – Просто назови цену.

– И замолчал в ожидании, потому что действительно не слушал Ингу. Что она там хотела купить?

– Колечко, я хотела колечко с изумрудиком! – Она умоляюще посмотрела на меня.

– Сколько?! –  раздраженно спросил я.

– Ой, я не знаю, сколько это! – Инга суетливо ткнула в экран смартфона, а после показала мне: – Вот!

Я быстро перевел стоимость в доллары и перекинул нужную сумму на карту любовницы. Она захлопала в ладоши, пища что-то о том, какой я хороший, даже самый лучший, и как она меня любит, а мне было все равно. Не откликалось, или, как говорит молодежь, «не торкало», и даже раздражало немного.

«Очерствел, что ли, совсем, или причина в другом?» –  удивился своей реакции.

Разбираться было лень. Я подошел к столику, бросил в тумблер три кубика льда, налил еще немного виски и вышел на балкон. Где-то внизу звучала танцевальная музыка. Люди веселились, отдыхали, а у меня вот такой невеселый отпуск получился. «Будет над чем поломать голову по возвращении», – решил я. Поднес бокал к губам, вдохнул пряный древесный аромат алкоголя, щекочущий нос, и, прикрыв глаза, сделал глоток. Кто сказал, что в мире нет ничего идеального? Вот же оно! Ночь, темное, усыпанное звездами небо, месяц, отражающийся в спокойных водах залива, и… спящая Инга. У меня не осталось никаких желаний. Хотелось лишь тишины. Медленно, чтобы не разбудить Ингу, прошел мимо кровати и направился в гостиную, к большому дивану, решив остаток отпуска спать на нем.

***

В родной город мы прилетели поздно ночью. Увидев две машины такси, Инга поджала губки и хмыкнула что-то себе под нос. Я мог пригласить ее к себе. Хотел же? Что изменилось?

Ничего.

Я не собирался расставаться с Ингой. Как любовница она меня устраивала, а переводить отношения на новый уровень?

«Не стоит оно того! Как там говорят? «Не надо портить хороший секс серьезными отношениями»? Кто я такой, чтобы спорить с умными людьми?!»

– Я позвоню, поужинаем где-нибудь, – подмигнул Инге, помогая ей сесть в такси.

Глава 11

Женя

Придется радовать Ингу чем-то блестящим… или звенящим.

«Женщину надо баловать». – Я потер пальцами кончик носа, переводя ей «подарок» в банковском приложении».

Свое обещание поужинать с Ингой я сдержал только через две недели. Некрасиво получилось, неудобно, учитывая то, что ужинать мы будем в моем ресторане. Работа, ничего не поделаешь, ехать куда-то ради порции съестного времени нет. За семь дней моего отпуска случилось все, что могло случиться, и я вынужден был броситься решать проблемы сразу же как сошел с трапа самолета.

***

Серковский еще снова активизировался, на мою голову! Неймется ему, все не может простить мне французский ресторан, считает, что, если бы не я со своими вливаниями, Поль отдал бы франшизу ему.

– Хр@ен там! – взрываюсь я. – У Поля к моему приезду уже готовый отказ по его партнерке на столе лежал, заверенный юристами. Ему отказали, потому что его предложение было говно! Но Серковский же упертый, как баран, у него всегда кто-то другой виноват: так удобнее, проще! Мстит мне, с@ука! Все три года мстит, успокоиться не может!

Устал! Как же я устал от всего этого!

***

Не замечаю, как в кабинете становится темно. Смотрю на часы и хлопаю себя ладонью по лбу.

– Чуть не забыл про ужин! Инга не простит!

Ищу на столе мобильный, приподнимаю папки, двигаю бумаги и, как только телефон оказывается у меня в руках, набираю номер Карины.

– Ужин на две персоны к семи накройте, и о романтичной мишуре не забудь.

– Свечи, цветы? – уточняет Карина.

– Можно и без цветов, – морщусь я. – Главное – чтобы выглядело романтично.

– Сделаем, Евгений Игоревич!

Бросаю телефон куда-то в бумаги и удобно устраиваюсь в кресле. У меня есть полчаса, чтобы немного выдохнуть после напряженного рабочего дня. Прикрываю глаза и улыбаюсь, когда ловлю себя на мысли, что перед вечером в компании Инги отдых тоже не помешал бы. Все две недели, прошедшие после нашего возвращения из Эмиратов, мы с нею встречались всего пару раз, и то только в горизонтальной плоскости, а тут – ужин! Не представляю, о чем с ней говорить. Голова раскалывается, Серковский гадит, цены растут… Делаю глубокий вдох, набираю в грудь побольше воздуха и с шумом выдыхаю.

«Прорвемся!»

Телефон взрывается звонкой трелью, и я снова улыбаюсь, потому что теперь точно прорвемся.

– Приветствую, Алексей Палыч! – начинаю разговор первым.

– Рад слышать, рад слышать, Жень! – с улыбкой в голосе отвечает собеседник. – Говорят, искал меня?

– Да, Леш, у меня такой вопрос по нашему старому и неугомонному другу.

– Серковский? Опять? – откровенно ржет в трубку Леша.

– Опять, – устало выдыхаю я. – Ты ему документы по проверке подписал?

– Не-е-ет еще, как чувствовал, в руках держу. Не подписывать?

– Не подписывай, будь другом, он у меня поставщиков перекупает, денег много завелось, помоги потратить.

– Это мы всегда пожалуйста, только обратись! – хихикает Леша, и до меня доносится шуршание бумаг. – По юбилею с кем у тебя поговорить можно?

– Супруге сюрприз готовишь? Помню, помню. – Расслабленно откидываюсь на спинку кресла. – Присылай своего секретаря напрямую к моему администратору.

– Добро, договорились! Привет Серковскому передам.

Прощаюсь со своим старинным другом – нашим с Серковским другом, но этот идиот успел не только мне жизнь подпортить, поэтому сейчас Леша на моей стороне.

Теперь точно все. Можно идти в зал и ждать опаздывающую Ингу. Обычно у нас все наоборот получается: она меня ждет, так что в кои-то веки сделаю ей приятное.

Запускаю пальцы в волосы, чуть приглаживаю растрепавшуюся прическу и направляюсь в зал ресторана.

Столик уже накрыт. Свечи, цветы…

«Цветы! – цокаю языком. – Все-таки подсуетилась Карина!»

Не спеша снимаю пиджак и вешаю его на спинку стула. Мысли лениво ворочаются в голове, подкидывая вразнобой образы из прошлого и настоящего. Ночь в Эмиратах и звездное небо сменяются кадрами далекой счастливой жизни с Полиной и секса с Ингой.

– Добрый вечер, Евгений Игоревич! Ваше меню. – Голос спокойный, низкий, но я вздрагиваю и резко оборачиваюсь в сторону его владелицы.

– Здравствуй, Леся! – не успеваю скрыть удивление, и мне кажется, что девушка на мгновение смущается, но глаза не отводит.

Какие-то доли секунды мы стоим и гипнотизируем друг друга взглядами. Я опять чувствую себя каким-то дураком, потому что, как маньяк, рассматриваю девочку. Жадно цепляюсь за каждую деталь. Острый носик, реснички, кудряшка, выпавшая из пучка…

«Какая, к черту кудряшка, Гончаров?! Совсем поехал?!»

Мое странное поведение смущает куклу, и на ее бледном лице проступает легкий румянец. Словно спохватившись, она быстро опускает глаза, разворачивается и практически убегает к соседнему столику.

«Бледная! – врезается в мозг. – Даже не бледная – серая какая-то!»

– Здравствуй, дорогой! – Инга подходит ко мне и по-собственнически тянется за поцелуем.

Тягучий пряный запах дорогих духов окутывает меня раньше, чем я успеваю что-либо ответить. Не дыша, подставляю любовнице щеку, а сам ищу взглядом худенькую фигурку официантки. Вопросы в голове мечутся, как ненормальные, и не дают сконцентрироваться. Передо мной так и стоит кукла с голубыми глазами-стекляшками, очерченными почти черными синяками, словно тенями.

– Я хочу Рокфеллеров (авт. – блюдо из устриц). – Капризный голос Инги возвращает меня в реальность.

Перевожу взгляд на любовницу, и меня словно кипятком ошпаривает. Контраст между ней и Лесей настолько заметен… Смотрю на загорелую, отполированную до блеска Ингу, а в голове тревожно пульсирует мысль, о том, что кукла очень плохо выглядит.

«Хреново она выглядит, если честно! Хуже, чем тогда, после падения и с огромной шишкой на лбу!»

– Ну, Же-е-нь! – обиженно тянет Инга.

– Сядь, – тихо командую, а сам еще раз нахожу глазами Лесю.

«Она и была такая худенькая или… Похудела, форма болтается».

Сажусь за стол, а настроение ни к черту. Есть не хочу.  Внутри растекается какое-то неприятное, едкое чувство. Что с ним делать и как понимать? Неудобно как-то…