Эхо незабытой любви

Кристина Том

Эхо незабытой любви

Глава 1

– Мам, это кто с тобой? – раздался за спиной уверенный, чуть насмешливый голос Киары.

Я обернулась. В её руках был мой старый дневник с потёртой обложкой. Между страниц торчала пожелтевшая фотография – уголок загнулся, но лица на ней всё ещё были чёткими.

На снимке – я и он.

Киара нахмурилась и протянула фото:

– Это твой друг? Или… парень?

Я невольно улыбнулась – в её тоне слышалось любопытство и лёгкая ревность.

Я взяла снимок, чуть дольше, чем стоило бы, задержав на нём взгляд. Сердце дрогнуло.

– Да, Киара, – тихо сказала я. – Это была моя первая любовь. Очень давно.

– А почему спрятала его в дневнике? – не отставала она.

– Потому что это память, – я пожала плечами, улыбнувшись чуть грустно. – Иногда прошлое лучше хранить в тишине.

Киара опустилась рядом, поджав ноги и прислонившись плечом. В её взгляде уже не было детской наивности – только искренний интерес.

– Расскажешь? – спросила она. – По-настоящему?

Я провела пальцем по выцветшей фотографии. Всё во мне отозвалось – будто прошлое вот-вот прорвётся наружу.

Стоило начать – и всё оживёт: смех, запах лета, слёзы, ошибки, первая любовь.

– Хорошо, – ответила я. – Но это длинная история.

Киара чуть улыбнулась и кивнула, словно готовясь слушать не просто рассказ, а признание.

Я открыла дневник и глубоко вдохнула.

Так всё и началось – в тот год, когда мне самой было пятнадцать.

Лето в деревне всегда начиналось с утра, которое пахло хлебом и сеном. Бабушка уже была на кухне: на столе – стопка свежих блинов и банка варенья. В тот момент всё казалось простым и светлым: уют дома, запах цветов, тёплый голос бабушки. День обещал быть солнечным, беззаботным и наполненным маленькими радостями.

После завтрака мы пошли на огород – рыхлили землю, сажали семена, поливали грядки. Работа была утомительной, но удивительно приятной: солнце ласкало спину, ветер шевелил волосы, а душу переполняло ощущение близости к природе. Возвращаясь, я думала о том, как же прекрасно – быть здесь, в мире простых дел и безмятежности.

В тот же день пришла Роксана – яркая, шумная, всегда в центре внимания. Мы договорились провести вечер вместе и к ночи вышли на прогулку. Бабушка строго-настрого запрещала возвращаться позже девяти вечера, но в тот день мы с Роксаной придумали хитрый план: сговорившись, получили разрешение на ночёвку друг у друга. Моё сердце колотилось от предвкушения свободы.

По дороге мы наткнулись на компанию ребят у местного клуба. Среди них был он – Макар: высокий, со светлыми волосами и взглядом, который будто не замечает меня. Он стоял немного в стороне, наблюдая за другими, и я почувствовала странное, щемящее любопытство. Сердце привычно екнуло. Я, как всегда – робкая и дерзкая одновременно, – попыталась поймать его взгляд, но он демонстративно отвернулся.

– Не рановато ли для таких прогулок? – раздался чей-то голос.

Роксана, как ни в чём не бывало, ответила шуткой, и вскоре разговор перетёк в дружеский тон. Так мы познакомились с Нильсом и Рамилем – я видела их впервые. Нильс оказался спокойным, чуть отстранённым, но при этом внимательно наблюдал за мной.

«Он кажется таким уверенным… А что, если я скажу что-то не так?» – мелькнула мысль. Я заметила лёгкую дрожь в его пальцах, когда он поправлял волосы.

Рамиль же оказался весельчаком: сразу начал шутить и поддевать Роксану. Она подхватила его тон, и они быстро нашли общий язык.

А вот Нильс был совсем другим – спокойный, с внимательным взглядом, который будто видел больше, чем ты говоришь. Я заметила, что он слегка нервничает, когда я смущённо отводила глаза, и это делало его ещё более живым.

– Вы откуда? – спросил он негромко.

– Из города В, – ответила я. – На лето приехала к бабушке.

Он кивнул и слегка улыбнулся.

– В деревне скучать не придётся. Здесь всегда шумно. Я тоже приехал на каникулы.

Ближе к ночи он неожиданно предложил:

– Если вам негде ночевать, можете остаться у меня в гараже. Там есть кровать, чистое бельё. Я сам останусь на веранде, не переживайте.

Я смутилась, но в его голосе не было ни намёка на подвох – только простая забота.

«Он действительно хочет помочь… или это ловушка?» – мелькнуло в голове. Но что-то в его взгляде оказалось честным, и я почувствовала лёгкое облегчение.

Роксана первая согласилась:

– Ну а что, давай! Всё лучше, чем домой возвращаться.

Мы пошли вместе. Гараж оказался чистым и аккуратным: на кровати действительно лежало свежее бельё.

– Устраивайтесь, – сказал Нильс и поставил на стол бутылку воды. – Если что-то понадобится – я рядом.

Мы поблагодарили его и улеглись. Роксана быстро уснула, а я долго лежала с открытыми глазами. Я заметила, что Нильс тихо сидит на веранде и будто старается не мешать. Это было странно приятно.

В голове звучали голоса ребят, мелькали улыбки, а больше всего – взгляд Нильса. Он был спокойным и тёплым, и от этого становилось немного тревожно.

Я не заметила, как провалилась в сон.

Глава 2

Скрипнула дверь, и в гараж влетел бодрый голос Нильса:

– Подъём, сони! Завтрак ждёт!

Я сонно приоткрыла глаза. Телефон показывал два часа дня – мы проспали полдня. К облегчению, он молчал: бабушка, видимо, не волновалась. Сухость во рту и тяжесть во всём теле напоминали о позднем отходе ко сну.

– Ты решил заморить нас голодом? – пробурчала Роксана, натягивая одеяло на голову.

– Сами виноваты, что поздно легли, – усмехнулся Нильс. – Я вас ждал, но еда уже остывает.

Мы выбрались из постели и направились на летнюю кухню, проходя через двор. На улице стояла жаркая июльская погода: солнце палило беспощадно, но лёгкий ветерок приносил приятное облегчение. Пушинки тополя мягко касались кожи, словно играя с нами.

В просторной комнате пахло свежесрезанной мятой и чаем. Массивный деревянный стол, плетёные стулья, глиняные горшки с цветами – всё дышало уютом. На столе дымился омлет с помидорами.

Я украдкой наблюдала за Нильсом. Он аккуратно раскладывал еду, казалось, продумывая каждую мелочь, и при этом слегка нервничал, опасаясь, замечу ли я, как он старается. Двигался спокойно, уверенно, словно всё делал для нас само собой – без лишних слов.

Я разглядывала его: мягкие черты лица, глубокие глаза, меняющие цвет от голубого до зеленоватого, ямочки на щеках, когда он улыбался.

– У тебя есть парень? – вдруг спросил он, когда я села за стол.

Я чуть не поперхнулась.

– Нет… – ответила я, чувствуя, как сердце ускорило бег.

Нильс улыбнулся уголком губ.

– Хорошо, – произнёс он так, будто в этих словах скрывалось больше, чем простая фраза.

Я не знала, что ответить, и опустила взгляд в кружку чая. Внутри всё перепуталось: смущение, радость, странное ожидание.

– Ты красивая, когда смущаешься, – добавил он, глядя прямо в глаза.

Я вспыхнула, отвернулась и сделала вид, что ищу ложку. Но улыбка всё равно выдала меня.

Роксана хмурилась и теребила край своей футболки – её явно раздражало, что внимание Нильса сосредоточено на мне. Она заговорила без умолку, рассказывая что-то про вчерашний вечер, перебивая и нас, и тишину. Идиллия рассыпалась, словно кто-то щёлкнул выключателем.

– Ну ладно, нам пора. Взрослые будут ругать, если не вернёмся вовремя, – решительно сказала она.

Мы вышли вместе. На улице воздух был жарким и густым от запаха свежескошенной травы.

– Дашь свой номер? – спросил Нильс, когда мы уже стояли у калитки.

Я смутилась, но протянула телефон. Его пальцы едва коснулись моих – и я почувствовала неожиданное тепло. Он, кажется, тоже, хотя старался не показать волнения.

– Позвоню, – пообещал он.

Роксана резко фыркнула:

– Ну конечно. Все только её и замечают.

Она развернулась и пошла быстрым шагом.

– Подожди! – крикнула я ей вслед.

– Да оставь, – тихо сказал Нильс. – Она отойдёт.

Я пошла за Роксаной. По дороге она болтала без остановки о Рамиле – как он смешно шутит, как смотрел на неё. Я кивала, но мысли всё время возвращались к Макару: его холодность, его равнодушие – почему именно он всё ещё не выходил из головы?

Глава 3

Войдя в дом, я встретилась с хмурым взглядом бабушки. Моё отсутствие её не порадовало. К счастью, она и подумать не могла, где мы на самом деле провели ночь.

Бабуля у меня – женщина непростая: бывший преподаватель физики и астрономии, строгая и рассудительная. Её всегда интересовало, чтобы мы держали себя правильно и с умом.

Совесть грызла меня, поэтому я постаралась хоть немного загладить вину: покормила животных, насыпала зёрен курам, нарвала свежей зелени для кроликов. Настроение бабушки постепенно смягчилось. Потом мы поели наваристого борща с фасолью, а после вместе пошли в баню. Простые деревенские дела возвращали тишину и покой.

Когда всё было сделано, я достала телефон и увидела новое сообщение. Незнакомый номер. На аватарке – Нильс: в чёрной толстовке, сидит на берегу озера и смотрит прямо в камеру – дерзко и чуть насмешливо.

«Привет, ночная гостья. Не хочешь прогуляться вечером?»

Я улыбнулась и быстро набрала ответ:

«Давай. Только я буду с Роксаной. И спасибо за гостеприимство».

Добавила смайлик и тут же позвонила подруге. Роксана подняла трубку мгновенно и пообещала скоро зайти.

К вечеру я уже привычно сидела перед зеркалом: немного макияжа, блеск для губ, на щеках – лёгкий румянец. Волосы выпрямила утюжком – кудри, которые так любила бабушка, я терпеть не могла.

Она появилась в дверях, глядя неодобрительно:

– Опять куда-то собралась?

– Просто прогуляемся с Роксаной, – ответила я самой невинной улыбкой.

– И зачем мучаешь свои чудные кудряшки? Они и так хороши.

– Мне так удобнее, бабуля, – вздохнула я.

Она только закатила глаза и молча удалилась в гостиную, уютно устроившись на маленьком диване и включив любимую передачу новостей.

Я натянула ярко-розовый топ и свои любимые потёртые джинсы небесного цвета. Вроде просто, но чувствовала себя в этом уверенно.

Возле калитки уже ждала Роксана. Её белокурые локоны были уложены идеально, глаза подведены тушью, а чёрное облегающее платье подчёркивало грациозность её фигуры.

– Ого, ты так нарядилась! Сегодня же даже дискотеки нет, – удивилась я.

– Надеюсь, Нильс позовёт Рамиля, – мечтательно вздохнула она. – Хочу, чтобы он меня заметил.

И снова потекла её бесконечная песня про Рамиля. Он был старше, казался ей взрослым и «крутым», но уже явно устал от её назойливости. Весь день бедняга то ли прятался, то ли отмалчивался в соцсетях.

Мы шли в сторону школы и столкнулись с Нильсом. Его улыбка согрела меня так, будто солнце выглянуло из-за туч. Он слегка поёжился, когда увидел Роксану рядом, и я заметила, что ему интересно, как я себя поведу.

Он пошёл рядом, и мы разговорились. Оказалось, что Нильс родился и вырос в этой деревне, а недавно уехал в город В., откуда я родом. Его родители, живущие здесь, уехали отдыхать, а он решил провести каникулы в деревне в одиночестве.

Мы бродили по знакомым улочкам. Местные девчонки украдкой косились на нашу компанию, и я знала: завтра вся деревня будет в курсе, что мы гуляли вместе.

С каждым шагом Нильс становился ближе – в прямом и переносном смысле. Он тихо думал, как не показаться навязчивым, но при этом не хотел отпускать меня от себя.

Он щекотал меня, смеялся над моим возмущённым лицом, отпускал шуточки. И каждый раз, когда он касался меня, я чувствовала это странное, пугающе-сладкое притяжение.

Роксана всё больше мрачнела. Она отставала, молчала, а потом не выдержала:

– Позови Рамиля, – потребовала она.

Нильс нехотя достал телефон. Но, узнав, что рядом будет Роксана, Рамиль отказался выходить.

– Что?! – Роксана вспыхнула. – Это из-за тебя!

Она обрушила злость на меня, голос её срывался:

– Зачем я вообще пошла? Зря только время потеряла!

Её раздражение выливалось в крик. Она резко толкнула меня плечом, так что я едва удержалась на ногах.

– Эй, не трогай её, – вмешался Нильс.

Она бросила раздражённый взгляд, развернулась и почти бегом ушла в сторону дома.

Я осталась с Нильсом, и в груди возникло странное чувство: с ним рядом всё казалось и страшным, и правильным одновременно. Он тоже немного нервничал, но пытался не показывать этого, улыбаясь так, будто мир вокруг нас перестал существовать.

Глава 4

Сквозь извилистые улочки деревни мы ходили круг за кругом, разговаривая обо всём – от местных пейзажей до смешных историй. Но снова и снова возвращались к теме Роксаны. Я чувствовала вину за ссору и одновременно досаду на её вспыльчивость.

Рядом с Нильсом было удивительно спокойно и безопасно – словно я нашла тихую гавань после бури. Он слушал внимательно, почти не перебивая, иногда бросая короткие, но меткие замечания. Казалось, мы понимаем друг друга с полуслова.

И всё же я всё яснее ощущала: его чувства не ограничиваются дружбой. Взгляд задерживался дольше, чем следовало, пальцы то и дело легко касались моей руки или плеча. Постепенно я поняла – Нильс влюблён.

К концу вечера он проводил меня до дома. Обнял крепко, чуть дольше, чем принято, и я уткнулась лицом в его плечо. Мир на мгновение сузился до его дыхания и тепла его рук. Когда он отпустил, в воздухе повисло невысказанное слово.

В комнате я бросилась на кровать – голова кружилась от противоречий. Почему мысли всё равно возвращаются к Макару? Он равнодушен, холоден, и всё же именно его лицо я дорисовывала в своих мечтах, подменяя им Нильса.

Я решилась написать Макару письмо – откровенное, полное смятения и надежды. Закончив, включила музыку, уткнулась лицом в подушку и провалилась в полусон.

Телефон завибрировал. Нильс написал:

– Завтра дискотека до утра, отпросись у бабушки.

Сердце бешено застучало. Я знала: там будет и Макар. И я обязательно должна туда попасть.

Следующий день я посвятила бабушке – помогала на огороде, мыла банки для заготовок, кормила животных. Казалось, я стараюсь искупить вчерашние тайны. Бабушка хмурилась, но, увидев моё усердие, смягчилась.

За обедом я осторожно намекнула на дискотеку и ночёвку у «подруги». Она колебалась, но всё же кивнула. Радость хлынула во мне, словно открылась дверь в долгожданную свободу.

Перед зеркалом я задержалась дольше обычного. Подводка подчеркнула серо-голубые глаза, тушь добавила взгляду глубины. Я надела красное платье, облегающее талию, – и сама себе показалась новой.

На углу ждал Нильс. Его радостная улыбка согрела меня, но когда он попытался взять за руку, я мягко отстранилась. Он замолчал, пряча досаду, и лишь поддерживал разговор.

Возле клуба толпились подростки: гул голосов, смех, запах дешёвых духов. Роксана уже была там – нарядная, смеющаяся рядом с местным пареньком. Наши взгляды встретились – и между нами промелькнула искра соперничества.

Мы с Нильсом провели начало вечера вместе: болтали, пили лимонад. Когда заиграла медленная мелодия, он пригласил меня на танец. Его рука легла на мою талию, пальцы скользнули к затылку. Я почувствовала в его движениях заботу и желание удержать меня рядом.

Именно в этот момент появился Макар. Его появление было как удар грома, а взгляд прожёг меня изнутри. Он подошёл и резко схватил за руку:

– Пойдём. Надо поговорить.

– Она никуда с тобой не пойдёт, – резко сказал Нильс, встав между нами. Голос его дрогнул, но он стоял твёрдо, впервые осмелившись так открыто пойти против Макара.

Макар метнул на него взгляд – казалось, воздух похолодел. Я торопливо вмешалась:

– Всё в порядке! Я скоро вернусь.

Мы вышли из клуба, оставив шум и свет позади. Ночь встретила нас звёздами и кваканьем лягушек в траве. Макар сел на поваленное бревно и закурил, будто не замечая моего смятения. От него ощутимо пахло алкоголем. Я понимала: будь он трезв, возможно, не подошёл бы ко мне вовсе. Но именно эта внезапная, пьяная смелость сделала его ближе, чем когда-либо.

– Зачем тебе Нильс? – его голос звучал сурово.

– А почему я не могу с ним общаться? – растерянно ответила я.

– Потому что он… не для тебя. Ты слишком хорошая. Он только испортит тебе жизнь. Я обещал Георгу заботиться о тебе.

Я поморщилась от имени, которое не хотела больше слышать.

– Давай без него.

Он выдохнул дым и мягко посмотрел на меня:

– Оставайся подальше от Нильса. Ты ведь умная девочка.

От этих слов сердце трепетнуло, и когда он осторожно коснулся моей руки, я позволила себе раствориться в этом мгновении. Его губы нашли мои, и поцелуй закружил сильнее музыки. Время исчезло – остались только он и я.

Позже мы пошли к озеру и разожгли костёр. Огонь отражался в его глазах, запах алкоголя смешивался с дымом, а руки обнимали крепко, будто боялись отпустить. Эта ночь стала нашей тайной. Мы не заметили, как костёр догорел, и лишь утро напомнило, что пора возвращаться.

Когда я вернулась, Нильс ждал у крыльца клуба – растерянный и взволнованный. Он хотел что-то сказать, но я лишь коротко попрощалась. Его взгляд пронзил болью, и всё же я шагнула дальше – туда, где уже ждал Макар. Он предложил пойти к нему, и я согласилась.

В ту ночь мы почти не спали – разговаривали, смеялись, а потом просто уснули рядом. Внутри разливалась горькая смесь радости и вины. Я знала: предала Нильса, пусть и не обещала ему ничего. Но рядом с Макаром мир казался другим – ярким, полным опасности и обещаний.

Теперь между нами не было стены. Я не знала, куда заведёт эта дорога, и всё же шла вперёд, позволяя себе быть счастливой хотя бы сейчас.

Глава 5

Едва пробило семь часов утра, как на телефоне Макара зазвенел громкий будильник. Он резко подскочил и, будто ничего не произошло ночью, торопливо бросил:

– Вставай, собирайся. Я обещал матери помочь.

Голос звучал сухо и отстранённо – в нём не было ни тени вчерашнего тепла. Будто все объятия и поцелуи остались где-то в другой жизни. Он почесал затылок, отвёл глаза, словно ему было неловко, но признаться в этом не собирался.

– Пока, – коротко бросил он, уходя прочь.

Я осталась одна среди тишины, где даже ветер и стрёкот кузнечиков казались насмешкой. Будто внутри поселился камень. Возвращаться домой рано не хотелось: бабушка могла засыпать расспросами. Я отправилась бродить по деревне, пытаясь найти утешение в привычных запахах – свежего сена, влажной земли, даже конского навоза у фермы. Всё это казалось ближе, чем Макар сейчас.

Позже, дома, я поставила телефон на зарядку и увидела сообщение от Нильса:

«Ты ужасно поступила. Надеюсь, твоя выходка того стоила. Счастья вам с Макаром».

Вина прожгла изнутри. Я написала: «Прости». Но ответа не последовало.

Время тянулось мучительно: книги не читались, работа по дому не отвлекала – мысли всё равно возвращались к одному – к Макару. Я ловила каждую вибрацию телефона в надежде, что это звонок от него, но он не объявлялся.

Вечером позвонила мама:

– Доченька, напомню, завтра тебе нужно вернуться пораньше в город. Билет уже куплен. В шесть пятьдесят будь на станции.

– Но… может, позже? Я же ещё…

– Нет, дорогая. Нужно успеть к школе, купить вещи. Потом снова съездишь, если захочешь.

Я опустила голову. Хотелось остаться здесь хотя бы на месяц – я только-только начала понимать себя. Но выбора не было.

Перед уходом я решилась: достала письмо, написанное ночью для Макара, вложила его в конверт и пошла к его дому. На крыльце встретила его младшую сестру и попросила передать. Уходила быстро, боясь столкнуться с ним лицом к лицу.

Но судьба будто нарочно задержала меня. Я шла медленно, всё оглядывалась назад, и внутри нарастало тревожное ожидание.

На главной улице я увидела белую машину. За рулём сидела девушка с тёмными волосами, собранными в аккуратный хвост. На её носу блестели очки в чёрной оправе. Внутри были Макар и его друг. Макар заметил меня первым и жестом пригласил отойти поговорить. Он выглядел так, будто собирался на неприятный разговор: сжал губы, сунул руки в карманы, и глаза его блуждали по земле.

– Тиана, – его голос звучал мягко, но устало. – Я прочитал твоё письмо. И… должен быть честен. Вчера я был пьян. Наверное, поэтому позволил себе больше, чем следовало. Ты хорошая. Очень. Но слишком юная для меня. А у меня есть девушка. Её зовут Венера.

Он кивнул в сторону машины. Девушка смотрела на нас, и в её взгляде не было злости или ревности – лишь внимательное спокойствие. Я заметила, как она слегка улыбнулась, будто хотела подбодрить меня, хотя её присутствие было ножом в сердце.

– Мы познакомились в интернете, – продолжил Макар. – Она приехала сегодня. И… всё серьёзно.

Слова выбили почву из-под ног. Вчера он был другим – живым, тёплым, моим. А сегодня его губы произносили чужое имя. Он замолчал, будто хотел добавить что-то ещё, но сжал челюсть и отвернулся. В тот момент я поняла: всё решено.

Я кивнула, не находя слов, словно во мне что-то треснуло.

Когда я вернулась домой, глаза горели, будто от дыма. Я собирала вещи на электричку и старалась не думать. Но телефон снова завибрировал.

Сообщение было от незнакомого номера:

«Привет, я Венера».

Я замерла, не зная, чего ждать. Но слова оказались неожиданными:

«Я понимаю, тебе больно. Но пойми и меня: мы с Макаром вместе. Я не хочу вражды. Если хочешь, можем поговорить… или даже подружиться».

Её текст звучал спокойно, без тени упрёка. Я перечитала сообщение несколько раз и всё равно не могла поверить, что пишет именно та девушка, которая только что сидела за рулём. В её словах не было высокомерия – только зрелость и какая-то тёплая уверенность. И вдруг стало чуть легче.

Ночь я провела в раздумьях. Завтра меня ждал пятичасовой путь в город. Впереди – новая жизнь. Но сердце оставалось здесь, в деревне, среди запаха травы, неразрешённых чувств и той дороги, которая оборвалась так внезапно.

Глава 6

Моя дорога домой тянулась бесконечно. За окном мелькали одинаковые картины: серые поля, густой лес, редкие домики. Иногда начинался мелкий дождь, будто вторя моему настроению. Под мерный стук колёс я слушала музыку и, уставившись в мутное стекло, снова и снова прокручивала в памяти лето.

На вокзале меня встретили мама и младший брат. Тепло обняли, посадили в машину, и вскоре мы уже поднимались на привычную возвышенность к нашему девятиэтажному дому. Родные лица ждали за каждой дверью – бабушка, дедушка, тётя, двоюродный брат. Казалось, жизнь здесь состоит из бесконечного круга встреч и забот.

Мама приготовила обед и осторожно расспрашивала о деревне. Я рассказывала только о красивых мелочах – запахе сена, речке, кострах у озера. Всё остальное оставила при себе.

Дни в городе тянулись вязко и однообразно. Мы ходили по магазинам, готовясь к школе; я навещала стоматолога, а до первого сентября оставалось ещё три недели.

Однажды вечером меня сломала простуда: температура поднялась почти до сорока. В полусне я сделала фото термометра и выложила его в социальную сеть. Через несколько минут на экране всплыло сообщение от Нильса:

– Маленькая моя, что с тобой?

Я улыбнулась сквозь жар.

– Простыла. Нильс, прости меня за всё.

– Забудь. Главное – поправляйся скорее! – и в конце сердечко.

От этих слов по коже пробежали мурашки, а болезнь будто отступила. Через пару дней он предложил:

– Давай я куплю тебе билет, и ты приедешь. Мы проведём месяц вместе: будем гулять, встречать закаты, смеяться.

Я долго смотрела на экран, потом написала:

– Я бы с радостью. Но нужно поговорить с мамой.

Пришлось рассказать ей про Нильса. Мама слушала молча, потом разрешила, напомнив, что осторожность и благоразумие никто не отменял. Договорились: жить я буду у бабушки, но ночевать иногда можно будет и у него.

Когда я окончательно выздоровела, Нильс прислал билет. И снова дорога, вагон, запах пирожков на вокзале, незнакомые лица. Вечером электричка прибыла в деревню, и там уже ждал он – на отцовской машине, хотя прав у него не было.

Доехав без происшествий, мы решили не тревожить бабушку и переночевать у него. Ночью бродили по улицам, слушали тишину, делились тайными мыслями.

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, – сказал Нильс, глядя так серьёзно, что у меня защемило в груди.