Четыре касания тьмы

Щёлкнул замок, и дверь открылась. Я успела заметить фигуру Нокса, но поспешила отвернуться к стене. Боги, я ведь была влюблена в него… Мне хотелось, чтобы у нас получилось что-то большее. Каждый раз, когда не могла дотронуться до него, винила себя.

Ножки стула скрипнули, когда Нокс, или как там его настоящее имя, двинул его ближе к кровати.

Ему было мало того, что он сделал…

– Паршиво выглядишь, Смит, – насмешливо сказал ублюдок. – Но это временно. Врач говорит, что скоро можно начать обращение…

– Почему? – прошептала я, прекрасно зная, что он услышит.

До ушей донёсся звук шуршания, и я поняла, что он поднялся. Нокс слишком нежно повернул мою голову, заставляя посмотреть на него.

Больно понимать, что всё, во что ты верила, – иллюзия, а ты лишь марионетка, которой умело пользовались. Я думала, что больнее, чем до этого, не будет, но жизнь не переставала удивлять.

– Признаться, я до последнего не хотел, чтобы ты ввязывалась в это, – продолжая гладить кожу на лице, ответил Нокс и даже позволил себе грустную улыбку.

Какой же уёбок!

Почему я раньше не замечала, что он такой же, как его отец? Оба искусные манипуляторы, умело играющие людьми. Они не были похожи внешне, но что-то в их характерах, определённо, говорило о родстве.

Сейчас Нокс вёл себя также, когда мы оказывались с ним вдвоём в моём трейлере. Внимание, забота, нежность… Ложь, которую я не могла разглядеть своими влюблёнными глазами.

Я годами носила линзы, защищающие от внушения. Жаль, они не уберегли от лжи, которую мне всыпали, как пыль.

– Но ты предала нас, Меган… Выбрала этого мудака Морвеля, ослушалась приказа и сбежала к нему. Я ведь предупреждал, чтобы ты не вытворяла глупостей, – Нокс покачал головой, будто ему правда было жаль. – Но ты плевать хотела на мою заботу…

– Я хотела найти и убить Альвара, – прошипела я, вкладывая в слова всю ненависть, на которую была способна.

– Надо было просто чуть-чуть подождать, но уже поздно, – притворно вздохнув, Нокс убрал руку, но не отстранился. – Ты нашла Константина, и он обратит тебя в актира. После – убьёшь Морвеля и, возможно, если ты будешь послушной, отец возьмёт тебя в отряд. Выдадим твоё обращение за несчастный случай.

По лицу прокатилось что-то непривычное. Я поняла, что плачу только потому, что Нокс склонился и слизнул языком мою слезу. Почему я раньше не замечала, какой он на самом деле?

Хотя вопрос риторический – я знала ответ: потому что предпочитала думать, что нет никого хуже упырей. Ненависть к существу, сломавшему меня, так ослепила, что я забыла о том, что люди бывают ничуть не лучше.

– Очень надеюсь, что твои слёзы не связаны с этим мудаком, – лицо Сиарда оказалось очень близко к моему. Он не оставил шанса отвернуться, сверля меня своими лицемерными глазами.

Я до последнего не верила, что он может сделать ещё хуже, но когда его рука скользнула по моему бедру вверх – тело прошиб разряд тока.

– Пока ты не стала мерзкой тварью, думающей лишь о крови… Предлагаю наверстать упущенное.

– Нет…

– Нет? – склонив голову и непонимающе посмотрев на меня, переспросил Нокс. – То есть трахаться с Морвелем приятнее, чем со мной?

Если бы существовал универсальный способ избежать подобного, я бы непременно воспользовалась им, но такого способа не существовало…

Я была уверена, что сделала всё, чтобы обезопасить себя от повторения прошлого…

– Знала бы ты, сука, как я мечтал трахнуть тебя, – прошипел он. – Ты больше всего боялась, что я сделаю тебе так же больно, как Альвар, но в моей голове я делал хуже… куда хуже… И сейчас ты на себе испытаешь то, о чём я так давно мечтал!

Нокс отстранился только для того, чтобы расстегнуть ширинку и спустить штаны.

Понимание того, что он собирается сделать, разбудило страх. Воздух не поступал в лёгкие, застревая где-то в горле. Я поняла, что рассчитывать не на кого, что никто не придёт – и всё равно закричала.

Звук разорвал пространство, отдаваясь эхом в бетонных стенах. Когда это произошло впервые – я ничего не могла сделать под внушением, но сейчас… Я была готова использовать всё, что имела.

Нокс рванул, пытаясь закрыть мне рот, но не успел. Дверь распахнулась, ударившись о стену, и в комнату ворвался кто-то ещё. Грубый рывок – и тело Нокса оторвали от меня, швырнув в сторону.

– Её велено не трогать! – я не видела лица моего «спасителя», но в данную секунду была благодарна, что он оказался здесь, какими бы ни были его мотивы.

– Да какая разница? Она скоро сдохнет, – выплюнул Сиард, поднимаясь на ноги.

– Она – собственность Альвара, и если кто-то прикоснётся к ней, Константин будет недоволен.

Выругавшись, Нокс толкнул плечом незнакомца и вышел из камеры буквально под конвоем.

Мне хотелось свернуться и дать волю слезам, но я не могла даже моргнуть. Смотрела в потолок и слышала только звук собственного дыхания. Грудь поднималась рывками, но внутри было пусто.

Секунды растягивались в минуты, минуты – в часы. Я пыталась не спать, цепляться за мысли, за обрывки воспоминаний, но всё равно проваливалась. Открывала глаза – и снова тот же потолок, та же лампа, серые стены.

Сначала просто затекли руки и ноги, потом я перестала их ощущать совсем. Словно моё тело оставалось здесь, а сознание плавало отдельно, подхваченное мутной водой.

Иногда мне казалось, что лампа под потолком дрожит, будто вот-вот погаснет, но она не гасла. В темноте слышался тихий скрежет когтей, шорох, писк. Кто-то бегал по полу – может, крысы, может, не крысы. Я не была уверена.

Иногда приходили незнакомцы, лица которых всегда скрывали чёрные маски с прорезями для глаз. Каждый раз, когда дверь открывалась, я вздрагивала, но Нокс больше не появлялся.

Мне меняли капельницы и подводили к раковине, рядом с которой стояло ведро для опорожнения. В такие моменты меня освобождали от ремней на кровати, но нацепляли ошейник на длинной цепи. Конвоир выходил на пару минут, потом возвращался и толкал обратно к кровати. Ни слова, ни намёка на то, что я человек…

Я не чувствовала боли. Не чувствовала голода. Я вообще ничего не чувствовала. Вероятно, в капельницах были обезболивающие, питательные растворы и успокоительные, заставляющие терять адекватное восприятие.

В какой-то момент я перестала понимать, что реально. Действительно ли ко мне кто-то заходил, или это была игра воображения?

Как быстро человек может сломаться и жаждать того, чего не избежать? Быстро. Очень быстро. Особенно если не знаешь, сколько дней прошло. По ощущениям – неделя, но на деле могло оказаться всего пару дней.

Воспоминания – единственное, что держало меня, не позволяя тронуться умом. Я постоянно прокручивала в голове моменты, в которых была счастлива…

И против воли всё чаще думала о Демиане.

Причина, по которой я всё чаще плакала. Он не заслужил, чтобы я убила его, но не уверена, что смогу сопротивляться. Каково ему будет видеть меня… чудовищем…

Скрежет. Сквозняк. Чьи-то шаги – и я ощутила, что руки и ноги освобождают от ремней.

– Пора, – заявил чей-то голос, и я поняла, что этот час настал.

Меня рывком подняли на ноги и приказали двигаться. Не связывали, не закрывали глаза.

Зачем? Я всё равно не могла смотреть никуда, кроме своих ног, которые едва передвигались.

Я родилась человеком. Росла в семье, где меня любили, где запах хлеба по утрам и папины руки были самым надёжным местом на свете.

Моё самое первое воспоминание – качели во дворе. Папа толкал меня всё выше и выше, и казалось, что я вот-вот улечу в небо. Ветер в лицо, смех, руки, готовые подхватить…

Толчок – и я оказываюсь в большом зале. Кажется, я уже была здесь, но теперь не уверена. Альвар стоял посредине и обернулся, увидев меня.

– Моя прекрасная Роза! – размеренными шагами он подошёл ко мне, взял за руку и провёл к единственному стулу в центре помещения. – Присаживайся.

Я не хотела, но сделала так, как было приказано. Не было сопротивления, даже крупицы… Опустившись на стул, я увидела, как Альвар приковывает мои руки к подлокотникам.

– Приятно удивлён твоей покорности. Я ожидал, что с тобой будут проблемы, но… – чудовище погладило меня по голове, как домашнего питомца. – Ты просто невероятна, и я жду не дождусь, когда мы сможем как следует порезвиться.

Я постаралась отключиться от его голоса, представляла, что случится чудо, что Демиан спасёт меня, как сделал это однажды. Он бы ворвался в этот зал и прикончил Альвара одним ударом. И я быбольше никогда не пыталась убежать от него. Напротив, поселилась бы в его спальне, ожидая прикосновений и слов, которые обжигали и согревали одновременно.

– В тебе примерно четыре литра крови. Одному мне будет многовато, поэтому я пригласил на ужин моих прекрасных девочек, – сказал Альвар, хлопнув в ладоши.

Дверь распахнулась, и в зал вошли две девушки. Они шли медленно, почти синхронно, как дрессированные звери, и только звяканье цепей, волочащихся по плитке, выдавало, что каждая из них была на поводке.

Первая – смуглая, с длинными чёрными волосами, стекающими по плечам, как тёмная вода. Вторая – светлокожая блондинка с аккуратным каре, подчёркивающим острые скулы. Обе были в одинаковых длинных платьях цвета глубокого вина, ткань мягко скользила по полу, а в их улыбках не было ни капли тепла. Обе были актирами и, судя по выступившим клыкам, очень голодными.

– Обычно на них нет цепей, но мне захотелось создать для тебя представление. Смотри, скоро ты будешь такой же идеальной!

Рука Альвара легла на мой затылок, сжимая волосы и заставляя держать голову прямо.

– Ты идеально впишешься в их компанию. Вообще девочек куда больше, но я взял только самых любимых. Когда уедем отсюда, познакомишься с остальными, – хватка ослабла, и ублюдок принялся поглаживать. – Милая, можешь подойти.

Темноволосая встала на четвереньки и поползла ко мне, очевидно, получив сигнал к действию.

Первый укус прорвал запястье, и воспоминания рассыпались, как стекло. Боль пронзила, тёплая кровь потекла, и я заскулила, как раненый зверь.

– Её зовут Сомиль, – хриплый смех за спиной разорвал тишину. – Моя самая первая девочка в коллекции. Такая красивая, что я не мог позволить себе уничтожить такую красоту.

Голос Альвара звучал почти нежно, и от этой нежности было хуже, чем от боли. Этот тон говорил о том, что у него всё спланировано и нет ни капли сомнений.

Я сжала кисть, пытаясь вырвать руку, мешая актиру жадно вгрызаться, но цепи держали крепко. Кожа горела, мышцы дрожали.

– А это моё последнее творение – Микаэлла, – произнёс он, и из полумрака выползла девушка. На коленях. Сломанная, с пустыми глазами. – Она была непокорна. Пришлось научить её послушанию.

Он провёл рукой по её светлым волосам, как по шерсти домашнего животного.

– Фас!

Новый укус – теперь во вторую руку – вырвал крик из горла, такой, которого я сама не узнала. Мир двоился, качался, вспышки боли глушили сознание. Качели, папины руки, солнце – всё это утонуло в реальности и тошнотворном смехе.

Я чувствовала, как что-то уходит из меня вместе с кровью. Не только сила. Всё, что было мной. И понимала: назад дороги нет.

– Ты будешь моей, – склонившись, прошептал Альвар. Его пальцы заботливо убрали прилипшую прядь со лба. – Я научу тебя быть очень хорошей девочкой.

– Ты… сдохнешь… – теряя связь с реальностью, ответила я и тут же получила отрезвляющий удар по лицу.

– Я не разрешал тебе отключаться! Ты прочувствуешь всё! Знаешь, за время моих экспериментов бывали и неудачные, но я научился всё доводить до идеала. Нужно просто держать человека на грани жизни и смерти. Чем дольше он борется, тем выше вероятность успешного обращения.

Боль не исчезала сразу, но переставала быть острой. С каждой секундой она гасла, отступала, как если бы тело перестало сопротивляться. На её место пришёл холод. Он расползался по рукам, ногам, добирался до груди, делая дыхание коротким и тяжёлым.

Мелкая дрожь прошла по позвоночнику – сначала едва заметная, потом сильнее, сбивая ритм сердца. Пальцы подрагивали сами собой, плечи сводило. С каждым глотком крови у меня уходила чувствительность: звук, свет, запах – всё становилось глухим и далёким.

Актиры, припавшие к моим рукам, начали двоиться. Я будто видела галлюцинации… а может, так и было.

– Интересно, о чём ты думаешь? Какое твоё последнее воспоминание? – Альвар склонился и схватил меня за лицо, поворачивая к себе.

– Демиан…

Последовал удар, которого я не ощутила. Голова просто дёрнулась в сторону, и комната на мгновение потеряла чёткость.

– Будешь себя плохо вести – я заставлю тебя убить всех, кто был когда-то тебе дорог! Ты будешь очень голодна, а голодный актир способен на многое. Как насчёт твоей матери? Слышал, что ты с ней не общаешься…

Кажется, я заплакала. Не уверена на сто процентов, но на глазах появилась мутная пелена.

– Демиан… Демиан…

Удивительно, но перед смертью, перед самым концом, когда казалось, что сил ни на что нет, тело вдруг включилось. Я принялась мотать головой из стороны в сторону, отказываясь принимать действительность.

Это длилось недолго. Я мотала головой, дёргалась, старалась сбросить наваждение, но силы уходили, как песок сквозь пальцы.

Альвар, раздражённо щёлкнув языком, склонился ниже и вцепился зубами в шею. Резкий укол, горячий воздух на коже – и мир окончательно провалился.

Это была последняя капля, после которой сопротивление исчезло. Всё, что ещё держало меня, оборвалось, и я обмякла, чувствуя, как остатки тепла и воли уходят вместе с кровью.

3

Демиан

Понимание, что я трачу время впустую, пришло только под утро. Я слонялся за Флоу по всем заведениям, где он тусовался. Ничего примечательного в его рейдах не было, за исключением распития официанток в туалете. Благо, я держался на расстоянии, чтобы он не заметил меня.

Когда Паркер вдоволь нагулялся, он отправился в свои апартаменты. Запаха Левьер в здании не было. Я на всякий случай проверил парковку, чтобы убедиться, что ничего не упустил.

Флоу мог увезти её куда-нибудь в другое место, но я не учуял присутствия Розы на нём. Ублюдок пах кровью случайных женщин, которыми он активно пользовался.

Осознание пронзило внезапно и болезненно, заставив остановиться на пути к байку. Я не помнил, был ли её запах у Берроуза… Тогда я был так зол, что не смог подключить обоняние. У меня была идеальная возможность поймать его, но я упустил её.

Первокровные чувствуют кровь, как хищники. Обычная кровь – просто фон, но желанная, вкус которой самый яркий, выделяется из тысячи. Её запах не спутаешь и не забудешь.

Можно насыщаться любой группой крови, но, как и у людей, у каждого из нас есть предпочтения. Кто-то довольствуется первой, кто-то – второй.

Актиры в этом плане более привередливы, поскольку питаются только кровью. Они чуют её острее и безошибочно определяют группу. Но если первокровный – любитель не донорского питья, а естественного, то его рецепторы обостряются.

Кровь Розы стала для меня не просто способом питания, а связью. Мне нравилась эта женщина, именно поэтому жажда к ней была мучительной. Я мог безошибочно найти её, даже если бы её прятали. Но тогда, в офисе, чужой крови было слишком много, в том числе одной группы с Левьер. Смешанные потоки, резкие всплески – и её запах растворился в общем фоне.

Мне нужен был тот, кто сумеет найти Розу лучше, чем я. И несмотря на то, что рассвет уже подбирался к горизонту, я направился к актиру, который, без сомнения, постарается мне помочь.

На отдых времени не было. Мне нужно добраться до Розы. В голове всё чаще всплывала мысль, что следовало ворваться в резиденцию Альвара, а после – и к Берроузу. Но я решил оставить это напоследок. Совсем скоро терять мне будет нечего – и тогда я сделаю это.

Парочка первокровных на входе узнала меня и кивнула в знак приветствия.

В клубе Арчи не было актиров, остались только люди, которые постепенно стекались к выходу. Я отправился прямиком к кабинету хозяина клуба, готовясь к тому, что Цахи – его верная охранница – не пропустит меня.

Насколько мне было известно, Арчи спас Цахи от молодого актира, который потерял контроль. Возможно, она была в него влюблена, иначе как объяснить то, что она так преданно служила ему?

– Демиан Морвель, ты знаешь, который час? Клуб закрывается, – уперев руки в бока, женщина перегородила мне дорогу к кабинету.

– У меня нет настроения на дружелюбные беседы. Пропусти, – в другое время я бы мог включить своё обаяние, но не сейчас. Наверняка женщине с очень специфической внешностью, больше подходящей мужчине, моё внимание льстило. Хотя мысль о том, что я не в её вкусе, была более правдоподобной.

Похоже, мой вид всё-таки о многом говорил – Цахи не стала препятствовать. Нахмурила брови и отошла в сторону, махнув на дверь в кабинет Арчи. Я редко бывал серьёзным, прячась за образом идиота. Но сейчас был другой случай.

– Вот это гости! – Арчи повернул голову и улыбнулся, сверкнув золотыми клыками.

Эпатажный вид – длинные чёрные волосы, слегка уложенные гелем, яркая красная рубашка и подведённые карандашом глаза – никак не вязался с цепким взглядом. Арчи играл ту же роль, что и я когда-то: чем несерьёзнее ты выглядишь, тем меньше спрос.

– Чем обязан в столь ранний час?

Я застал его за перебиранием каких-то бумаг на столе. Вероятно, он подводил отчёты и пока не собирался спать. Кабинет был наглухо закрыт от солнечного света – даже днём здесь можно было чувствовать себя в безопасности.

Об особенностях актира я знал достаточно. Когда-то мы вместе занимались поимкой новообращённых, нарушавших порядок. Несмотря на существование ИКВИ, ловящего незаконных актиров, бывали ситуации, когда нам не хотелось, чтобы они вмешивались. Тогда мы разбирались сами – без отчётов и протоколов.

Клуб Арчи всегда привлекал любителей крови и, как следствие, ИКВИ. Их внимание могло обернуться для Арчи закрытием заведения, а для меня – потерей полезного источника информации. Из-за большого количества влиятельных первокровных Арчи всегда был в курсе всех слухов и новостей нашего мира.

– Мне нужна твоя помощь, – проходя к столу, сразу начал я. – Члена моего отряда похитили. Я пытался найти её самостоятельно, но всё без толку…

– Так-так-так, – махнув рукой, он жестом предложил мне сесть. – Демиан, расскажи чуть подробнее. Про какой отряд идёт речь?

Неудивительно, что актир не в курсе всего, что происходило в моей жизни. В последний раз я виделся с ним, когда в нашей семье появилась Каяна. Я пропал со всех радаров, Арчи звонил мне, но тогда он не мог дать никакой информации относительно того, кто заказал Асторию и поджёг наш дом. Посетители клуба болтали об этом, но ничего выбивающегося из обычных слухов не было.

Пришлось рассказать Арчи вкратце о деталях и о том, кто такая Роза Левьер, и почему она мне так необходима.

– В итоге я не почуял её крови ни у Альвара, ни у Флоу… – закончил я и без разрешения подошёл к бару, плеснув немного виски в бокал. – Мне нужны твои ищейки.

«Ищейками» мы называли особых актиров, сохранивших звериное чутьё в чистом виде. Их нюх был настолько точным, что они могли вытащить запах из воздуха, даже если след почти исчез. Достаточно клочка ткани, волоса, капли крови – и они найдут. Умения таких существ порой оказывались куда эффективнее, чем у любого первокровного: они не просто чувствовали, а умели читать запахи.

Я знал, что если кто-то и сможет вывести меня на след Розы, то только они. Моё обоняние сбилось – чужая кровь забивала фон, эмоции мешали сосредоточиться. А ищейкам всё равно: они ищут не по крови, а по естественному запаху человека.

Сцепив пальцы в замок, Арчи посмотрел на меня.

– Ты говоришь, что она была ранена, но её запах сбила другая кровь? – почесав подбородок, задумчиво спросил хозяин клуба. – Это при том, что её кровь для тебя слишком острая…

– Поэтому мне нужны твои ищейки, – бросил я. – В моей квартире остался её след, они смогут найти её по нему…

Арчи покачал головой, уголки губ дрогнули, но в глазах не было иронии.

– Поистине влюблённые теряют здравомыслие, – пробормотал он. – Демиан, тебе лучше меня известно, что мы никогда не находили похищенных для продажи людей даже с ищейками. Те, кто стоит за этим, умеют сбивать след.

– Что за чушь?! – я вскинулся, чувствуя, как злость прорывается сквозь голос. – У тебя лучшие охотники в Ноктилии…

– Проблема не в них, – перебил Арчи, медленно выпрямляясь. – Дело в том, что те, кто её забрал, подготовились очень хорошо. Если она была ранена, ей могли сделать переливание – смешать её кровь с чужой, обнулить её собственный запах. Потому-то ты ничего и не почуял.

– Одежда… – виски не помогло успокоиться. Я пытался соображать, искать варианты, но выражение на лице Арчи заставляло меня сильнее впадать в отчаяние.

Я знал. Я всё и так знал, но мне нужно было хоть что-то прежде, чем я начну совершать ошибки. Я уже их совершал… Мыслить здраво не получалось.

В голове маячил план: прижать Флоу – если потребуется, прикончить его. Это разрушит цель по поимке тех ублюдков, которые орудуют на чёрном рынке. Плевать…

Следом был Альвар. Уверен, что с ним будет сложнее. Его резиденция хорошо охраняется, но даже это не остановит меня. Смерть каждого из этих первокровных только очистит наш мир.

Третьим был Берроуз. Его штаб для меня – самая большая проблема, но я найду, как добраться туда, если Левьер не будет у предыдущих уёбков.

– Ищейки могут найти человека, Демиан, – продолжил Арчи, и лицо его помрачнело. – Но только того, кого намеренно не хотят скрыть. Тебе надо понять, в чём мотив похищать именно её. Так ты выйдешь на тех, кто за этим скрывается.

Тратить время на пустые разговоры больше не было желания. Арчи не поможет мне, а значит, находиться здесь бессмысленно. Поставив недопитый бокал на стол, я пошёл к двери.

– Что ты собираешь делать? – послышалось мне вслед.

– Заявиться к Альвару и пытать его до тех пор, пока он не расколется, – честно ответил я. – Если даже не он забрал Розу, то это не отменяет того, что он причинил ей боль в прошлом.

– Демиан, это глупая затея, – предостерегающе напомнил Арчи, будто я сам был не в курсе.

– У меня нет других идей! Если до конца дня не найду её, то Верховные возьмутся за расследование убийств в моём офисе. Ты ведь в курсе, что меня возьмут под стражу до выяснения обстоятельств! Я не могу допустить, чтобы с ней произошло то же, что с Идой!

Я снова ощущал себя беспомощным слабаком. Я снова был в том дне, когда очнулся и не увидел Иды рядом. Только с той разницей, что тогда я быстро узнал, что она мертва… И тогда я сам выгнал её…

Арчи округлил голубые глаза, выражая осознание, которое до меня ещё не дошло. Точнее, я не хотел признавать, что у этих событий есть какая-то связь.

Он медленно поднялся, опираясь на столешницу стола.

– Это не просто похищение, Дем. Это что-то большее… заставляющее тебя снова переживать подобное. Ида… да… ты верно сказал, – взгляд Арчи забегал, но через мгновение вернулся ко мне, став серьёзнее. – Кому выгодно, чтобы ты прошёл через это снова?

– Берроуз, – сквозь зубы процедил я, чувствуя, как руки сжимаются в кулаки.

Я подозревал его, но не думал, что это может быть месть… Роза ведь говорила мне о том, что он до сих пор ненавидит меня. Но ничего такого, чего бы я и без неё не знал. Берроуз желал моей смерти, но не знал, как подобраться.

Роза – идеальный вариант, чтобы заставить меня наконец-то совершить ту ошибку, которую он так хотел, чтобы я совершил. Мне казалось, что он может вернуть члена своего отряда, но никак не использовать её, чтобы расквитаться со мной за прошлое.

– Прижать его не получится, – добавил Арчи, будто я не знал, что сукин сын слишком хорошо спланировал всё. – Он либо ждёт, что ты совершишь глупость и подставишь себя, либо… скоро ты найдёшь её тело.

Первокровные не всемогущи. Влиятельные связи и деньги способны решить не все проблемы. В мире хищников ты должен быть умнее, а не сильнее всех. Только умные выживают, остальные попадают под зачистку Верховных.

Берроуз хотел, чтобы я показал свою сущность, потерял контроль и стал животным, о расправе над которым он так долго мечтал. И сейчас я впервые согласен с ним.

Задерживаться я не стал. Несмотря на то, что Арчи пытался остановить и предостеречь меня, я ушёл. Если Берроуз так мечтает о смерти от рук чудовища – я устрою ему это. Использовать Розу как приманку – крайне умно…

Остановившись на парковке, я посмотрел на светлеющее небо. С утренним светом стало только хуже, будто мир нарочно подсвечивал всё то, что я не хотел видеть.

Я снова прокручивал в голове пластинку из воспоминаний. Нашу первую встречу, общение и всё, что происходило в рамках работы и не только. Она ведь всё это время могла знать о планах Берроуза. Продуманно – подослать её ко мне, надеясь, что я куплюсь… Она могла быть его приманкой, его пешкой, его идеальной ловушкой для меня. И ещё она могла изначально знать об этом…