7 Свиданий

К тому же, я явно пролетела в деле Москвин-шоу. Я прикинула насчет белого наряда и согласилась лопать канапе и рассекать красиво по газону.

Белых платьев в моем длинном шкафу обнаружилось два. Спагетти и колокольчик. Оба выше колен. Заодно я обнаружила на коленках царапины и синяки. Ничосе! Где это я так лихо отдыхала? Вчерашний поход в ресторан с лже-Игорем закончился невинными обнимашками и клятвой в вечной дружбе. Парнишу звали в миру Димой и, невзирая на приличную дозу Столичной, про Москвина он так и не раскололся. Я не настаивала, нет так нет.

Я послюнявила синяки, словно это могла как-то помочь. Потом нашла белые гольфы и натянула их выше коленей. Между платьем и широкими резинками получился зазор шириной в ладонь. Выглядело вполне пристойно. Девочка-колокольчик. Нашлись синие полукеды и рюкзачок полотняный в тон. Я терпеть не могу клатчи. Вечно норовлю их где-нибудь забыть.

С погодой повезло. Солнышко светило, ветерок дул. Разноцветные ленты трепыхались на флагштоках и создавали настроение. Залив слепил глаза бирюзовым сиянием. Команда спорт инструкторов и их прекрасных подруг, абсолютно все в белом, честно украшала собой праздничную лужайку перед входом в здание клуба. Компания действительных членов и потенциальных гостей разглядывала тренированную молодежь лениво и толстосумно.

– Смахивает на конскую ярмарку, – проговорила я в воздух перед собой. Стояла слегка за спиной Виталика.

– Неплохо сказано, – хмыкнул кудрявый брюнет. Единственный из всех не выглядел глянцево-вылизанным. И рубаха черная, – подцепить здесь партнера считается недурным шансом на красивую жизнь. Евгений.

И он протянул мне руку.

– Ты журналист? – я сделала вид, что не заметила потную конечность.

Парень демонстративно оглядел свою лапу со всех сторон, пожал плечами и сунул ее в карман невообразимо мятых льняных штанов. О здешнем коктейль-коде не парился точно.

– Не-а. Я местный. Побочный кухаркин сын. Хочешь, покажу тебе территорию? – он явно нацелился в мою сторону. Дурачок.

– Если лапать не будешь, то можно, – я снисходительно кивнула.

Брюнет согнул локоть и пристроился слева.

– Да как же тебя не лапать, сама посуди, – говорил он мне, вышагивая рядом по газону, – рука сама идет.

– А ты трудись над собой, – я поймала его широкую ладошку в полете и отправила вон от своей попы, – совершенствуйся.

– Ладно, – вздохнул Евгений, – пошли суда глядеть? Или сразу фуршет пограбим?

Закусить было бы неплохо. Я не завтракала сегодня. Да и не обедала.

Белые скатерти задорно махали углами. Народ угощался охотно и ни в чем себе не отказывал. Следовало спешить.

В окружении элегантных дам в самом центре возвышался господин Москвин Игорь Владимирович. При виде нашей парочки у него канапешка выпала из пальцев. Стоящая по правую руку от мужчины дама ловко поймала ее своей тарелкой.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он сердито. Словно мы знакомы закадычно и расстались буквально утром.

Зрители с величайшим интересом перевели взгляды с него на меня.

– Есть хочу, – сказала я улыбчиво-капризно.

– Поздоровайся, – велел потрясающе находчиво Москвин, – и подойди.

Он сделал мах рукой в районе левого кармана. Белый френч с латунными пуговицами здорово шел его стройной сухой фигуре. Белая капитанка спрятала седину. Выглядел старший брат едва на тридцать семь. Зря я вчера придиралась к Диме. В пальцах ног тонкими иголочками очнулся вечный женский интерес. Чот я не запомнила: он женат?

– Здравствуйте.

Я отлепилась от Евгения и сделала короткий книксен. Взялась левой рукой за край юбочки и пошла к мужчине. Детский сад. Средняя группа. Тетки в шляпах и клатчах разбирали меня глазами на винтики.

– Игорь Владимирович, что же ты не представишь нам свою, – тут самая взрослая дама, та, что поймала бутер, сделала легкую паузу.

– Моя подруга Лети Цандер, – профессионально встроился Москвин.

Лети? Я не дала себе растеряться. Атмосфера вибрировала от жгучего дамского любопытства и широкой гаммы интересов. Меня несло. Я вцепилась в левый локоть Игоря Владимировича.

– Ну какая я подруга, Игорь, что ты говоришь. Я подружка. Да? – я состроила умильное личико, прижалась щечкой к рукаву, заглянула снизу в мужское лицо.

Москвин твердел подбородком, но не вырывался.

– Что ж ты ни разу нас не познакомил, Игорь Владимирович? – решилась на допрос дама слева.

– А он меня все время прячет, – пропела я детским блядским голоском. – шифруется, прям, как настоящий разведчик. Да? Москвииин, отзовись.

Я виляла хвостиком и гнала малолетку на совесть.

Никто в ответ не представился мне. Даже не собирался. До обморока у многих оставалось чуть.

ГЛАВА 6. Дамы и кавалеры

– Прошу прощения, – ИВ взял меня крепко за руку, повернулся к настоящим своим подругам, – пара минут, девочки.

Судя по их замороженным физиономиям, такое прилетало не часто.

– Еще раз! Что ты тут делаешь?

Он чуть ли не волоком протащил меня вдоль стола в самый конец площадки. Тут целовалась взасос спортивная пара. Громко ойкнула и бежала сразу. Москвин брезгливо поморщился.

– Я не понимаю сути претензии. Я пришла сюда с другом. О тебе понятия не имела. А потом…

– Ты подписала договор? – свистящий шепот у самого виска.

Хорошо, как он пахнет! Мммм!

– Лети!

Москвин встряхнул меня за плечо. Со стороны, наверное, казалось, что у нас сцена ревности, не меньше. Разрыдаться, что ли?

– Не труси меня, как грушуууу, – я закрыла лицо руками, – больноооо!

Абсолютное вранье.

– Хорошо. Прости. Ты подписала договор?

– Какоооой договооор? – я не спешила убирать руки. Наоборот. Плотнее сдвинула ладони.

Москвин аккуратно погладил меня по плечу. Так гладят стол, смахивая крошки на пол. Рассказал негромко и спокойно, что. Оказывается, меня еще утром должен был навестить Дмитрий и подписать со мной договор о сотрудничестве. Но меня носило сначала на тренировку, потом еще бог знает куда.

– Выходит, я в деле? – я посмотрела в лицо нанимателя. Или сотрудника?

– Да, – Москвин кивнул, пошел неспеша к кромке газона, – одно из главных условий: никаких импровизаций! Все строго по моему плану. И.

Тут он как бы небрежно провел взглядом по окружающей среде. Та соответсвовала стандарту. Наконец воззрился на меня прямо:

– Мне не нужны от тебя чувства, наподобие любви, ревности, страсти и тому подобного. Секс не нужен. Я легко могу обойтись без этой услуги, Лети. Но я хочу качественной картинки для окружающих. Все должны поверить, что у нас роман. Даже моя мама, хотя я очень надеюсь, что с ней нам сталкиваться не придется. Я буду требователен. Я плачу деньги и буду настаивать на тщательном исполнении роли. Ты поняла меня, Лети?

– Я поняла, – тут же ответила я и пожалела.

Следовало выдержать паузу. Такие, как Москвин, обожают везде толк и расстановку. Я видела в Сети курс лекций на интересную тему “Как правильно складывать носки”, для мужчин первые два часа бесплатно. Не сомневаюсь, мой наниматель прослушал бы все разглагольствования от а до я.

– Я пошла играть в серсо, – объявила я и сразу отчалила. Туда, где веселые молодые ребята носились по травке с деревянными шпагами и цветными кольцами.

Красивые подруги инструкторов смеялись заливисто, бегая загорело и спортивно туда-сюда по лужайке. Цвет и форма их трусов давно перестала быть тайной для зрителей. Я с удовольствием присоединилась. Чернявый Женька был тут как тут. Мечтал накачать меня шампанским. Но я ловко уворачивалась и подставляла свой пластиковый фужер под гейзер с лимонадом. Удирала из его потных загребущих рук удачно. И с кольцами у меня получалось. Виталик определенно гордился мной.

Стюард в белой куртке с золотыми пуговицами с громкими хлопками откупоривал шампанское и лил всем желающим без счета и разбора. Как давно известно, на халяву пьют все, особенно трезвенники и язвенники. Какая-то особенно живая бутылка выскочила из жонглерских рук бармена. Пролетела свистящей ракетой в хромированный бак непонятного назначения, взорвалась там со звоном и брызгами. Зеленая розочка дна отпала как ступень реактивной ракеты, дзынькнула о флагшток и пропахала бедро официанта. Рана мгновенно наполнилась алой кровью. Бешено красиво на фоне белоснежных брюк. Парень увидел веселый фонтанчик, бьющий из его родной ноги. Сказал: “Ах!” и лишился чувств прямо головой в бассейн.

– Теперь придется всю воду менять, – сказал кто-то позади в полной тишине.

Человек лежал на бирюзовом дне. Бурое пятно расползалось в прозрачной воде.

– За мной! – заорала я. Стянула платье через голову и прыгнула.

Я закончила курсы МЧС по оказанию первой помощи. Была такая странная приблуда у начальника моей бывшей конторы. Пригодилась, надо же. Мы с парнями вытащили раненного из воды. Я отобрала у горе-стюарда ремень и перетянула ногу страдальца выше раны. Медицинская бригада клуба уже мчалась к нам на гольф-карах. Бондиана отдыхает. Мое белье сделалось от воды абсолютно прозрачным.

– Вот ты чумовая, – то ли с осуждением, то ли с восхищеннием гудел Виталик, обертывая меня большим белым полотенцем, – ты зачем прыгнула? Будто кроме тебя некому! Летка, Летка…

Он вытирал меня со знанием дела. Укорял и восхищался:

– Сними трусы и лифчик, я отожму. И гольфы тоже. Ненормальная.

– Я ближе всех стояла. Надо было быстро действовать, пока человек не захлебнулся, – зачем-то оправдывалась я.

Через фуршетную полянку шел мужчина быстрым шагом. Я узнала. Дмитрий, халдейская душа. Я присмотрелась. В бело-золотой толпе вип-гостей шло живое обсуждение. Многие указывали пальцами в мою сторону. Блин!

– Вит, дай мне платье, срочно, – тихо попросила я приятеля.

Помощник Москвина был уже совсем рядом. В руке он нес белый пиджак.

– Это вам, – объявил Дима, смутился, – тебе, то есть. Игорь Владимирович велел надеть. Чтобы ты не простудилась, Леточка.

Я узнала китель господина начальника. Заботится? Офигеть.

– Ого! – восхитился тихонько Виталик, – тебя можно поздравить?

– Тсс! Сглазишь! – шепнула я в тон.

Нацепила невозможно-изысканно-одуряюще пахнущий пиджак поверх платья и пошла за Дмитрием. Вряд ли мне светит медаль за спасение утопающих. Не в этот раз.

ГЛАВА 7. Кавалеры приглашают дам

В машине было холодно.

– Не смотри, пожалуйста, я хочу снять мокрое белье, – попросила я своего спутника.

– Дмитрий, – проговорил негромко Москвин.

Его помощник поднял черное стекло между первым и вторым рядом сидений. Я даже на подозревала, что такое есть. Быстренько стянула трусы и, являя всем женщинам известные чудеса гибкости, выпуталась из бюстгальтера. Подняла голову и встретилась взглядом с Игорем. Он преспокойно наблюдал за мной в отражении пластиковой перегородки. Не придумав ничего приличного, я показала мужчине язык. Он, не теряя респектабельного спокойствия, отвернулся к окну.

– Почему лезгинка? – вдруг спросил он.

– Где? – спросила я.

– Вчера за ужином ты заставила Диму танцевать лезгинку.

– Почему нет? Он хотел танцевать. Лезгинка – танец не хуже других. А в чем-то даже лучше. Ты подглядывал? Тебе понравилось?

Я откинулась вглубь мягкого кресла, закуталась плотнее в китель. Сунула нос в лацканы и нюхала. Ммммм! Димка вчера отличился: столько колен в известном кавказском бренде я отродясь не видала.

– Нож можно было в зубы не совать, – хмыкнул Москвин. Неужто улыбается?

– Это была не моя инициатива. Твой помощник выказал серьезный творческий потенциал. Он, – я чувствовала потребность похвалить вчерашнего собутыльника.

ИВ перебил:

– Послушай. Лети. Если честно, то меня коробит, когда ты говоришь мне «ты». Я старше тебя почти вдвое и…

Тут он замолчал. Явно проглотил какое-то заявление. Что-нибудь насчет моего места в человеческой иерархии.

– А мне кажется, что тыкать нужно постоянно. Иначе, я легко запутаюсь. Зачем такие сложности? – я слегка приподняла бровки. Ну?

Минуту он разглядывал меня молча. Потом сказал:

– Принято.

– Я хочу спросить, – тут я сообразила и сделала паузу, как бы дожидаясь разрешения открыть рот.

Мужчина благожелательно кивнул.

– А у нас платонический роман или настоящий? В теории.

Москвин как-то застыл. Снова принялся каменеть подбородком. Отличный профиль у него, просто медальный. Так и просится на десятирублевую монету. Меня вдруг осенило. А вдруг он импотент? И в его обществе это дело как-то всем желающим известно. Не зря же малыш Олежа гарантировал, что спать со мной его старший брат не станет! Ё! а я его достаю со всякой фигней! А с другой стороны… Что?

– Все началось и развивается совсем не так, как я планировал, – жестким неприятным голосом заявил хозяин лимузина, сел ровно в кресле, на меня не смотрел, – возьми в подлокотнике файл. Прочитай и подпиши.

Я подчинилась.

Ноги замерзли в ледяном спокойствии здешней атмосферы. Я поставила несчастные свои ступни на сиденье. С кедами попрощалась еще у бассейна. Очень надеялась, что мой рюкзачок с телефоном, картой и футляром с губной помадой Pupa, подхватит Виталик и вернет. Я вздохнула. Обнялась с коленками и принялась читать. О! чего тут только не было.

Игорь Владимирович Москвин с огромным вниманием глядел в сельский пейзаж, пролетающий мимо на максимально разрешенной скорости.

– Не ковыряться в носу? Вы серьезно? А чем же тогда заниматься? – я сделала по-девичьи испуганное лицо.

– Что значит, не ковыряться в носу? – разморозился мужчина.

– Вот, – я протянула ему листки соглашения, – восемьдесят шестой пункт: не ковыряться в носу.

– Ну да, – ИВ заметно сник, – это список дурных привычек.

– Все люди на свете ковыряются в своих носах, кто тайно, кто явно. Есть еще такие, которые ковыряются в чужих…

– Хватит, Лети. Еще немного и я откажусь от этой затеи, – негромко заговорил Москвин, – идиотизм! Вместо взрослой воспитанной женщины, тинэйджер без трусов и босиком! Вместо респектабельного ужина для своих, балаган с бассейном и всеми столичными сплетницами! В плане все казалось так просто, логично…

– А план-то какой? Расскажи, Игорек.

Москвин посмотрел на меня с отчаянием:

– Ну вот я уже Игорек.

Я посмотрела, как умела доброжелательно. И умильно-ласково. Голову к плечику прижала. К своему, естесссственно. Мне стало жаль взрослого человека. Честно-честно. Наверняка ему кажется, что земля уходит из-под ног. Потому, что его величество мужчина утратил контроль над ситуацией. Я ободряюще приподняла бровки. Ну?

– Я давно живу один. Казалось бы, кому какое дело? Но эти старые дуры, – тут он осекся. Посмотрел на меня.

Я была сама безоблачность и внимание.

– Короче. Я не желаю влезать в новые отношения. Не-хо-чу. Поэтому решил, что для прикрытия мне нужна фиктивная любовница. И я планировал другое! Принципиально другое.

– Вот было бы, о чем переживать! – я легко махнула ладошкой в сторону принципиального парня, – все идет отлично! Лучше не бывает! Все твои старые дуры видели, как ты меня отчитывал и кутал в свой пиджак, а потом усаживал рядом в лимузин. Чем ты не доволен, не понимаю.

– Да они решат, что я сошел с ума! Увлекся смазливенькой официанткой моложе себя на три десятка лет, стал жертвой юной потаскушки, охотницы за деньгами!

Наконец-то потерял лицо мой работодатель. Задрал руки к потолку автомобиля и рычал сдавленным шепотом:

– Я стану всеобщим посмешищем! Обо мне и так, что только не говорят…

– Успокойся, малыш.

Я присела перед ним на корточки, отловила сухие горячие ладони. Москвин тяжело вздохнул, но не вырывался. Начал привыкать?

– За юную потаскушку отдельное спасибо, дорогая моя жертва охотницы за деньгами, – улыбнулась я, – но мне все же не пятнадцать лет, а двадцать пять. Поэтому давай-ка ты перестанешь истерить и расскажешь следующий пункт своего гениального плана.

– Вообще-то, это должен был быть первый. Сегодня на ужин к своим хорошим друзьям я должен привести девушку, с которой встречаюсь уже несколько месяцев. Познакомить, представить, как бы, – пробурчал Москвин, – у тебя руки ледяные. Сядь на место, пожалуйста, Лети. Я чувствую себя неловко.

– Отличный план! Сейчас заедем ко мне, я переоденусь, и двинем, – распорядилась я.

– Если они узнают про твои подвиги в бассейне… – начал соображать вслух ИВ.

Я рассмеялась:

– Ты в каком веке живешь, Москвин? Если! Да твои друзья-подруги уже судачат вовсю! Лучше расскажи, как и когда мы познакомились, чтобы не расходиться в показаниях на допросе.

ГЛАВА 8. Свидание первое

Я надела бесшовные трусы. Еще серебряные туфли с острыми носами, крупные серьги в цвет. Занавесила себя плечиками с двумя брючными костюмами, шоколадным и жемчужным, и вышла в холл.

Москвин топтался там, с удивлением оглядываясь в пустом пространстве моей квартиры.

– Который? – я решила, что полезно дать начальству выбрать.

– Почему нет даже стула? Так модно теперь?

ИВ приклеился ко мне взглядом.

Если быть честной, ну хотя бы с самой собой, он мне нравился. Я знаю за собой это чувство. Если меня неосознанно тянет человека потрогать, то почти наверняка я испытываю к нему симпатию. Я сама не поняла, как схватила Игоря в машине за руки.

– Мой бывший вывез все. Какой костюм надеть?

– Даже прокурор все не берет, – пробормотал Москвин. Потрогал себя за мочку уха. Смущается? – коричневый, я думаю.

– Ок.

Я повесила белый костюм на дверь. Повернулась к мужчине спиной и оделась. Широкий жакет и такие же брюки стекли по мне шелковым крепом за секунду.

Игорь и не думал отворачиваться. Налюдатель.

– Блузка не планируется? – он снова пощупал себя за ухо, глядя в декольте.

– Нет. И лифчик тоже. Ну?

Я ждала отзыв. В том числе и выговор.

Москвин кивнул. Еще раз провел по мне светлыми глазами сверху вниз.

– Нормально, – прилетел комплимент, – ты забыла про губы.

– Губы будут, – хмыкнула я.

Всю дорогу помощник Дима читал мне легенду нашего с его боссом романа. Оригинальностью она не блистала. Я что-то запомнила в общих чертах и надеялась на ненавидимую командиром отсебятину. В смысле, импровизацию.

– У тебя нет шоколадки? – спросила я Москвина. Ноги снова замерзли в кондиционере автомобиля.

– Не понял, – не понял мужчина.

– Я есть хочу, – призналась я.

– Мы едем на прекрасный ужин, потерпи чуть-чуть, – внезапно мягким тоном проговорил Игорь Владимирович. И добавил: – дорогая.

О, как! Продвигается в нежностях? Я в отместку погладила его по руке. Москвин вздрогнул. Димка на переднем сиденье резко отвернулся к окну, пряча улыбку.

Красивый дом, двери зимнего сада открыты. Гости фланируют в ожидании приглашения к столу. Когда мы с Москвиным появились, то. Такого не предполагала даже я. Нас встретили аплодисментами! Навстречу шел коренастый невысокий мужчина, из тех, что в ширину столько же весят, что и в длину. Он хлопал в ладоши громче всех и постоянно оборачивался к публике, призывая их делать то же самое. Господа и дамы слушались неукоснительно.

– Удивил, Москвин! Удивил! Где ты взял такое чудо, тихушник? Знакомь!

Широким жестом сходу он крепко пожал руку моему партнеру.

Я чувствовала через ткань рукава, как напряжен ИВ. Не ожидал. Смущен? Растерян? Зол?

– Летиция Цандер, – сказала я против всяких правил, протянула руку и присела в книксене.

– Валентин, – негромко ответил широкий дядя и осторожно пожал мои пальцы.

– Валентинович, – пропела лукаво очень ухоженная женщина неопределяемого возраста, появляясь из-за спины хозяина дома.

– Моя подруга Лети, – разморозился мой кавалер. Припал к ручке хозяйки и сказал, как мне услышалось, очень искренне, – чудесно выглядишь, Наташа. Рад бывать в твоем доме.

Дама по-родственному поцеловала моего парня в щеку.

На этом церемонии, спасибо Господу, закончились. Валентин совершенно беспардонно оторвал меня от Игоря и повел в столовую. Он, как и большинство здесь, был совершенно в курсе происшествия в яхт-клубе. Причем вплоть до мокрых кедов и прозрачных моих трусов. Валентин Валентинович усадил меня слева от себя на пустой стул. Болтал, кормил и пил на брудершафт. Его супруга наблюдала за нами матерински-благожелательно. Москвин не возражал, сидел где-то справа в компании ровесников вполне себе оживленный. Он изредка взглядывал, словно бы проверял на месте я, не исчезла ли в неизвестном направлении.

Все было чин-чинарем, пока гости не стали разбредаться по курительным и музыкальным залам. К виски-коньякам и десертам-ликерам соответственно. Сладкое меня манило точно.

Хозяин дома, приняв водочки изрядно, горел глазом на моем декольте. Желал вести танцевать и кормить шоколадом. Что-то во всем этом было белогвардейски отчаянное. Улыбчивая жена положила руки любимому на плечи.

– Наташка, ну хоть вальсик, а? Глянь, какая девчуля! – мужчина не сдавался.

– Лети, идем, – наклонился к моему уху Москвин.

Гости, не особо скрываясь, наблюдали за сценой. Любопытно им. Что дальше? Многие здесь не дураки развлечься на чужой счет. Я замешкалась.

– Пойдем выйдем, – повторил Игорь. Злится. Почему?

– Целоваться будем? – придурилась я. Не устояла.

Все дамы сделали стойки на ушках. Игорь окаменел подбородком. Глаза прикрыл веками до половины. Видать, чтобы молнии не выскакивали на скатерть.

– Хорошо, идем, – гнала я в своей теме громким шепотом, – но только не долго. Я торт попробовать хочу.

– Попробуешь, – просвистел он сквозь зубы.

Вытащил меня из кресла и повел быстрым шагом за толстую пальму.

– Ты что творишь? Ты как себя ведешь? – накинулся на меня Москвин сразу за пузатым деревом, схватил за плечи и потряс.

– Перестань меня трясти! Что такого? Я разговаривала с хозяином…

– Ты с кем сюда пришла? Со мной! Где должна быть? Ты со мной должна сидеть и в глаза заглядывать!

– А ты пришел бы и забрал меня! Кавалер называется! – огрызнулась я.

Тут Москвин притих. Заткнулся. Даже поправил жакет на моих плечах. И сдвинул на место опасно разъехавшиеся полы.

– Забрать? У начальника Главка…

– Да хоть у Господа Бога! – я сердито отстранилась.

Я отчетливо увидела, что кто-то стоит в зарослях нереально зеленого бамбука совсем близко от нас. Подслушивает и подглядывает!! Я обхватила шею мужчины обеими руками, притянула к себе и поцеловала. Тот замер. Терпит, молодец! Хоть бы вырываться не стал. Я слегка облизала тонкий рот. Попробовала втолкнуть кончик языка. Тщетно. Чуть прикусила нижнюю губу партнера. Поцеловала нежно и невинно.

ИВ не подвел, стоял, как вкопанный. В ответ не целовал, но за талию мою держался честно. Я все-таки раздвинула его жесткие губы нахально. Нашла язык и втянула в рот. Одна минута ровно. Москвин оторвал лицо и глубоко вдохнул влажный теплый воздух оранжереи.

– Поздороваться с тобой можно, Игорь? – знакомый голос выдал насмешливую реплику за спиной.

ГЛАВА 9. Собачьи радости

– Зизи, голос!

Я топнула ножкой и стегнула Москвина по голой мускулистой спине кожаным поводком.

– Почему я Зизи? – возмутился Олег. Сидел на пятках напротив меня. Красный коврик с косточками и лапками.

– Скажи: Ав! Моя симпампулечка! Зизизизи.

Я схватила партнера за ремешки намордника и покачала из стороны в сторону.

– Я доберман Рэкс! Гав-гав! – рявкнул оглушающе мужчина, – гав-гав, сладкая хозяйка! Я тебя съем! Сожру!

– Нет! – я ловко вытащила из рукава детского платьица с оборками тонкий стек в ременной оплетке, – ты карликовый пинчер. Ласковая сукочка Зизи.

– Я добер Рэкс, – громким басом объявил Москвин, – гав-гав-гав!

Я взяла газету, свернула ее трубкой, и шлепнула добера по морде. Сказала тоненьким голоском:

– Голос, малышка! Ав! Ав!

И с удовольствием нахлопала мужчину газетой по щекам.

– Ав! – плачуще-пискляво сдался он.

– Ещё! – я приказывала звонко.

– Ав-ав-ав, – Олег закашлялся и повалился на пол.

Я отвернулась и уткнулась лбом в дверь. Смех душил. Никогда еще за годы наших представлений мне не хотелось так тупо ржать. Я рыдала и захлебывалась. Ладно, намордник, ошейник и поводок. А также платье с воротничком и панталоны с кружавчиками. Это я могла себе представить в воображении. Но меховые трусы-джоки, такие же перчатки и носки с пальцами! Где он умудрился их раздобыть?

– Ав-ав, любимая хозяйка, можно я тебя под юбочкой понюхаю? – пищал здоровенный мужик в наморднике.

– Еще чего! Гулять, Зизи!

– Неееет! Я не хочу!

– Ты хочешь писать! У тебя это на морде написано!

Я проглотила смех и стала отпирать дверь на улицу.

– Ты чо, Лети, охренела? – изумился Москвин.

– Ты же снял таун-хаус, Олежка, – я пощекотала стеком его между лопатками, – пошли гулять. И не вздумай ногу поднимать, Рэкс! Ты сегодня девочка Зизи.