Панбархатный сезон

Виола Редж

Панбархатный сезон

*****

Представьте себе мир, очень похожий на наш. Планета, расположенная точно так же относительно своего солнца, почти идентичная география, похожие имена и технологии. За исключением редких несовпадений в ключевых моментах истории. Например, Первая мировая война так ужаснула людей, что стала последней. Российская империя заключила мирный договор с Японией и Манчжурией и спустя годы превратилась в Восточный Союз. В Коламбианских Штатах Соединения не было Великой экономической депрессии. Эвропейские страны, словно предчувствуя будущие неприятности с потоком эмигрантов, не только дали независимость своим африканским колониям, но и вложили в их развитие огромные средства, победив нищету и тропические болезни. Правда, как и у нас, проблем все равно хватает. Мир, который мы будем условно называть «Земля-2», совсем не утопия.

ГЛАВА 1

А знаете ли вы, что такое панбархатный сезон? Это теплое море и мягкое солнце, множество осенних фруктов и почти неуловимый флер романтики на далеком берегу маленького острова. Это середина октября, когда в наших северных широтах уже давно ходят под зонтами и в куртках. Но если повезет, вы еще успеете поймать за хвост уходящее тепло.

Радостным предвкушением накрыло с самого утра, с первой чашки какао с корицей, напомнившей о теплом море и запахе тропического леса. За окном шумел дождь, стиравший и без того блеклые краски домов Гапенконена. В самой дорогой столице мира яркостью радовали только туристические кварталы…

Чемодан манил своим раскрытым зевом, торопил, звал в дорогу. Скорее, скорее, нас ждет отдых, хватай меня в охапку, и на самолет! И я бы с радостью отдалась сборам на далекий солнечный курорт, если бы не звонок Эвы-Лотты, моей подруги детства и с недавних пор начальницы.

– Прости, Мартина, но твой отпуск отменяется.

Сначала я даже не нашла что сказать. Зато потом…

– Мартинка, уймись, у нас заказ! Очень серьезный, и клиент…

– Плевать мне на клиента, отдай его Метте, или Лите, или… Да мало ли у нас в агентстве хороших актрис?!

– Клиент, Мартиночка, просит именно тебя, а не Литу с Метте, вместе взятых. И платит очень хорошо. Считай, что твой отпуск продлится на целых две недели, потому как работа на острове Бельсола – это не работа! Это просто сказка в панбархатный сезон!

– Чуму на ваш проклятый остров, – буркнула я, пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо это название.

– Мартинка, хватит упрямиться. Работа простая, место тихое – курорт в Словении. Море, солнце, пляж – мечта, а не работа! А потом поедешь на свой Фуптекх или хоть Бибицу, но с кругленькой суммой на карте.

Когда Эва-Лотта дважды упоминает об оплате, это либо свидетельство ее личного интереса в сделке, либо не просто хорошего – бешеного гонорара.

– Сколько?

Она назвала сумму.

– Это всему агентству? – переспросила я.

– Это тебе, дорогая, агентству уже заплачено, – промурлыкала Эва-Лотта.

Алчность боролась со строптивостью, и, кажется, побеждала. Да за такие деньги рвану я, пожалуй, в Акапулько. Или даже к антиподам, глядишь, и найду там своего Денди Крока…

– Собирайся, через полчаса заеду за тобой, рейс в Любляну сегодня один.

Эва-Лотта отключилась, а я рванула к раскрытому чемодану. Все-таки деньги есть деньги. Мне даже не интересно, за что заплатят такой гонорар. Сыграю кого угодно.

Актерский мир богат и многообразен. Есть звезды Холлибада и старлетки, актеры одной роли и массовка (здесь я имею в виду горничных и фрейлин или лакеев с классическим «кушать подано»). Есть актеры по жизни. А есть такие, как мы. Неудачники, не вписавшиеся в предлагаемые обстоятельства. Безработные, готовые играть собачек в рекламе сухого корма или часами на палящем солнце в париках и платьях условно шестнадцатого века фотографироваться с туристами на фоне замка Кронборк, где великая Шекспи поселила своего Гамлета.

Мне в этом плане повезло немного больше. Во-первых, родители достаточно обеспеченные люди, выделившие мне после замужества некоторую сумму. Не слишком большую, но на жизнь хватает. А во-вторых, моя подруга Эва-Лотта – хозяйка агентства, в которое обращаются люди, нуждающиеся в добрых услугах.

Например, очень востребованы актеры Хендрик Хендерсон ( регулярно играет обрученных женихов) и Олаф Труди в роли дедушки. Бригитту Мельнёф нанял пожилой мужчина, недавно потерявший жену. Теперь она встречает его после работы с ужином, выслушивает жалобы на начальника, по воскресеньям ходит с ним в парк и получает за все это приличное жалованье.

И хотя Эва-Лотта в каждом контракте прописывает, что актер или актриса только играют роли и личные отношения с нанимателями не приветствуются, в случае Бригитты я первая буду двумя руками «за», если они действительно поженятся. Не хочу, чтобы бывшая звезда мюзикла «Мыши» окончательно спилась.

Но жизнь в нашем наихристианнейшем городе довольно дорога. Поэтому я радуюсь каждому новому контракту, даже такому, что рушит все планы. Ну и пусть это всего лишь Адриатика, зато за счет клиента. Многие из наших не могут себе позволить даже поездку в соседнюю Шведо-Норвегию!

Хорошо, что большую часть вещей я уже сложила. Но раз предстоит работа, хоть и в маленьком курортном местечке, надо добавить деловой костюм и вечернее платье. На всякий случай. Зато потом… Сразу к антиподам!

Эва-Лотта трещала всю дорогу до аэропорта, как нам повезло, что агентством заинтересовался клиент-иностранец.

– Мы выходим на международный уровень, Мартинка, ты понимаешь, что это значит?

Словения по размерам еще меньше нашей Дании, так что мне пока сложно было делать выводы. Но Эва-Лотта с оптимизмом вещала о курортниках из Вестрии и Швабии, с которыми я обязательно познакомлюсь и завяжу тесные контакты.

– Клиент забронировал тебе бунгало в… – она на миг запнулась, вспоминая незнакомое слово, – в Сен-Саймон, элитном поселке, где живут только состоятельные люди.

Это хорошо, конечно, только будет ли у меня время на знакомство? Я предпочитала сначала как следует подготовиться, вжиться в роль, и Эва-Лотта прекрасно об этом знала.

– Когда я приступаю?

– Завтра после обеда, клиент все скажет тебе ли…

– Завтра?! Эва, завтра?!!

Она ловко зарулила на стоянку у аэропорта Карлспур и выскочила из авто с криком:

– Скорей, мы опаздываем! Регистрация уже началась!

Табло действительно извещало о регистрации на рейс в Любляну, но я решительно остановила подругу.

– Во что ты нас ввязала?

– Мартинка, все исключительно прозрачно. Никакого криминала, ты же меня знаешь. Пойдем скорее, я не хочу платить бешеную неустойку за твое опоздание!

Она выхватила мой чемодан и потащила за руку к стойке, где милые дамы из «Словенских авиалиний» быстро проверили мои документы и билет. Чемодан сразу отправился в багаж, а я оказалась за ограждением.

– Контракт! – рявкнула я Эве-Лотте. – Где мой контракт?

– Я подписала его вместо тебя, как обычно, – пожала плечами она, – можешь взять второй экземпляр у клиента. Он встретит тебя в Любляне. Как прилетишь, сразу отзвонись. Пока-пока!

И мигом растворилась в толпе. А я отправилась в зал ожидания со смутным предчувствием грандиозной подставы.

Но полет прошел удачно, во многом благодаря шампанскому (клиент не мелочился, оплатил все по тарифу ви-ай-пи). Посадка была мягкой, а погода в аэропорту прибытия – теплой. Я вышла вместе со всеми, ожидая, когда мой чемодан появится на ленте, как вдруг услышала:

– Мартинка! Божечка ты мой, Мартинка! Сколько лет, сколько зим!

Я обернулась на голос и с удивлением узнала Михала. Слегка повзрослевшего, чуть-чуть полысевшего, с наметившимся брюшком, но прежней обаятельной улыбкой и мечтательным выражением в серых глазах.

– Михась? А что ты тут де…

– Где твой чемодан? Давай помогу, – деловито сказал бывший, выцепил мой багаж и солидно предложил руку.

– Прости, меня ждут. Я здесь по работе, – отказалась я.

– Это я, – сообщил он. – Я твоя работа. Что, Эвка так ничего и не сказала?! Узнаю дорогую подругу…

Я остановилась. Шедшая позади дама налетела на меня и чуть не сшибла, хорошо, бывший проявил не свойственную ему реакцию и не допустил падения на травмоопасном плиточном полу Люблянского аэропорта.

Ну Эва-Лотта, ну… Я схватилась за старенький «Эриксони», сейчас я ей скажу… Все скажу, мало не покажется!

– Мартинка, связь дорогая, позвони лучше с моего, – Михась достал из кармана джинсовой куртки новенький апфон.

Я слегка подостыла и вспомнила, что приехала за большим гонораром. А раз бывший настолько платежеспособен, то… в конце концов, я актриса или погулять вышла?

– Ладно, позвоню ей потом, сейчас я бы хотела услышать твои объяснения.

– Пойдем, недалеко приличное кафе, сядем и поговорим, как люди, – ответил он.

Приличное кафе оказалось за пределами аэропорта, Михась подвел меня к серебристому вагенфольсу, уложил чемодан в багажник и открыл пассажирскую дверь. Десять минут по дороге, с обеих сторон которой возвышались зеленые кроны деревьев, на небе сияло солнышко, а в открытые окна залетал ласковый теплый ветерок… Но я не позволила настроить себя на мирный лад.

– Что происходит, Миха?

– Все как всегда, Мартинка. Мамуля.

Мамуля Михася была женщиной выдающейся. Во всех смыслах и отношениях. Начать с того, что при знакомстве она заявила, что на свадьбу подарит нам ковер ручной работы, но он останется в ее доме, потому что жить вместе мы все равно не будем. В общем, про бывшую свекровь было что вспомнить…

В кафе я, не особо голодная, заказала только десерт с непроизносимым названием грибаница… нет, гибаница, и кофе по предложению улыбчивой официантки. А Михась выбрал какую-то сложно прожаренную на соли (на соли?) рыбу, заявив, что здесь ее готовят просто изумительно.

Народу было немного. Или время не подходящее, или кафе слишком дорогое, но… десерт был потрясающим! И я даже спокойно выслушала предложение Михася сыграть себя саму. Только переспросила, что он имеет в виду. Оказалось, что я должна стать заслоном на пути новой найденной мамулей для дорогого Михасика невесты! Тут уж я не выдержала:

– Ты ненормальный?!

– Мартинка, ну послушай же! У мамули новый виток матримоний, а я… ну ты знаешь, сама со мной прожила почти два года.

– Год и восемь месяцев, – педантично поправила я. – Думаешь, бывшая жена составит конкуренцию молодой красотке-невесте?

И тут выяснилось главное: Михась не сообщил мамуле, что мы развелись!

– Все-таки ты ненормальный, – постановила я.

– Зато все эти годы жил как человек, – бывший приосанился. – Мамуля думала, что мы с тобой вместе, поэтому даже звонила редко.

На его физиономии была написана почти детская радость. Нет, понять-то я его могла. Пани Марию, по моему скромному мнению, следовало содержать отдельно от общества нормальных людей. В ее мире существовала только одна несравненная персона – лично она, пани Мария. И если кто-то (неважно кто) начинал что-то говорить или, не приведи Господь, делать против ее руководящей линии, ждать можно было чего угодно.

Однажды она выплеснула мне в лицо таз с раствором стирального порошка, недовольная чистотой носков ее дорогого Михасика. Вот после этого я и получила в суде запретительный ордер, которым, оказывается, и после нашего развода угрожал ей сын.

– Ну Мартинка, ну что тебе стоит? – продолжал канючить этот… эта жертва материнской любви. – Просто сделаешь вид, что мы вместе. Отвадишь от меня эту Джину, мы всем дадим понять, что у нас крепкий брак.

Я громко хмыкнула. Брак наш с самого начала крепким не был. Мы жили в соседних комнатах студенческой общаги, только я училась на актерском, а Михась уже тогда подавал большие надежды в качестве программера. Надежды, как видно, оправдались, судя по машине, вещам и апфону последней модели, которая только поступила в продажу и стоила дороже чугунного моста.

– А может, я добавлю к твоему гонорару ещё процентов тридцать? – просительно заглядывая в глаза, снова заканючил он.

– Нет, – отрезала я.

– Мартинка, ну мы же не чужие люди!

Вот тут он был прав. Мы действительно расстались друзьями, просто при моем бешеном темпераменте требовался другой тип мужчины. Не тот, что все свободное время проводил за компом. И даже сейчас я не воспринимала Михася абсолютно посторонним. Скорее, близким. Другом или даже братом. Инфантильным младшим братом.

– А я буду варить тебе горячий шоколад. Сколько скажешь, хоть восемь раз на дню!

Все же за нашу совместную жизнь он хорошо изучил мои слабости. Пожалуй, теперь я точно знала, почему вышла замуж: лучше него никто не варил обожаемый мной горячий шоколад. Была в нем какая-то магия. Я множество раз наблюдала, как он это делает. Я под его руководством пыталась воспроизвести все в точности, но… ни тогда, ни потом такого шоколада, как у него, сварить не вышло.

Эта загадка до сих пор будоражила мой ум. Я даже специально ездила в Чинтагуа, город в Перу, который считается родиной моего любимого напитка. Я покупала самые дорогие и необычные сорта какао, но…

– Сколько скажу?

– Мартинка, ты же меня знаешь!

Он всегда держал слово. Несмотря на исковерканный мамулей характер, несмотря на весь инфантилизм, на бывшего можно было положиться.

– Ладно, – вздохнула я. – Когда приезжает мамуля?

– Завтра вечером. Я живу на яхте, можешь присоединиться.

На собственной яхте? Где же он работает? Или открыл свою фирму?

– Слышала про «коллайдерный адрон»? Я работаю в Цхерне.

Да-а… Может, и надо было взять с него вдобавок эти тридцать процентов?

– Эва-Лотта сказала что-то про бунгало. И вообще, как ты попал в эту страну из своего Цхерна?

Михась расплатился и предложил перемещаться в машину. Ехать до побережья еще и ехать, мол, целых сто сорок километров, за полтора часа он как раз успеет все рассказать.

Я шла следом и невольно подмечала, что бывший даже ходит теперь как состоятельный человек, с достоинством и будто никуда не торопясь. Теперь и мне придется так ходить, если уж взялась играть его жену.

Невольно вспомнилась наша студенческая жизнь, мы передвигались не просто быстро, мы бегали, особенно когда после лекций требовалось добраться на репетицию в другой конец города, а денег на транспорт, как обычно, не хватало.

Свел нас Пражский Университет. А познакомила Эва-Лотта, с которой и я, и он дружили с детства, только не пересекались, потому что я общалась с подругой в Дании, а он – в Польше. Отец Эвы – поляк, а мама датчанка. У меня наоборот, датчанин папа, а мама польских кровей. И только Миха среди нас полноценный славянин. Во всяком случае, так утверждала его мамуля. Папулю бывший видел несколько раз в жизни, ибо тот сбежал от безмерно любимой супруги аж на Южный полюс. Не вернулся до сих пор, возглавляет там международную метеорологическую обсерваторию…

У вагенфольса был очень плавный ход, дорога шла по живописным местам, и Миха махал руками – там, справа, знаменитый Предъямский замок, выстроенный в средние века прямо в скале, а там, слева, Ружечка Спатина с целебной водой, а вон там, за той горкой, Бледское озеро с одноименным замком и чем-то там еще…

– Тебе бы гидом работать, – перебила я. – Лучше введи в курс по ситуации с мамулей.

Бывший тяжело вздохнул.

– Истек срок твоего запретительного ордера.

Ой-ой. Нет, обязательно стребую те тридцать процентов. Надбавку за вредность!

– Не знаю, где она подцепила эту Джину, но последние три месяца я только и слышу, какая она умница, красавица, знаток искусства и этикета и, обрати внимание, будущая актриса.

Внимание обратить стоило. Пани Мария всегда твердила, что актриса – синоним слова проститутка и что не зря представителей нашего цеха в прежние времена хоронили за оградой кладбищ.

– Коллега, значит, – пробормотала я себе под нос. – Мне нужна информация. Ты знаешь о ней что-то, кроме имени?

– Да ладно. Что она может из себя представлять? – отмахнулся бывший. – К тому же я подстраховался и пригласил приятеля. Если что, он отвлечет девицу по полной программе. Твоя задача – мамуля. Мы с тобой должны изобразить сплоченную крепкую семью. А еще лучше…

Еще лучше – это получить новый запретительный одер, я видела бывшего насквозь. Мальчик, хоть и вырос, по-прежнему боялся мамули до мокрых штанов. А вот оградить себя от ее общества чужими руками… Ничего не изменилось.

– Проблема, – сразу предупредила я. – Мы теперь не женаты, запретительный ордер придется выписывать тебе самому.

– Да помню, – тяжело вздохнул бывший. – Она хорошая и меня любит. Лишь бы женить не пыталась.

Конечно, любит. По-своему. Но на сей раз… мне все чудилась подстава. Неспроста так вовремя объявилась невеста – «чистейшей прелести чистейший образец».

– Так с какой стати мы едем на эту… Бельсолу?

– Ну как же, у мамули там домик, достался от дедушки. Кстати, дедушка умер.

– Соболезную, – сказала я, вспоминая, кто такой, собственно, усопший.

– Ну помнишь, на свадьбе, сухонький такой старичок с пышными усами? Он на самом деле был двоюродным дедушкой, дядей мамули. В Вестро-Ангрии жил, мир его праху.

Так. Какого-то дедулю с усами на свадьбе я видела, пан Горжевиц, кажется. Но позвольте, я его и запомнила-то только потому, что дедуле тогда исполнилось девяносто семь лет!

– Да, дожил до ста четырех, – кивнул бывший. – Мамуля должна вступить в права наследования, вот и решила совместить семейную встречу, отдых и нотариальные дела.

Семейную встречу с представлением будущей невестки невестке настоящей. То есть, конечно, бывшей, но она-то этого не знает! И вот что интересно. Раз пани Мария вступает в права, со смерти ее дядюшки прошло полгода. А три месяца назад внезапно объявилась красотка Джина и вот уже едет вместе с предполагаемой свекровью знакомиться с предполагаемым женихом.

Я бы поняла, если б Джина оказалась юристом и целью поездки была бы помощь пани Марии с определением ее имущественных прав. Но актриса?

– Когда мамуля познакомилась с этой Джиной?

– Да откуда ж мне знать? – возмутился бывший. – Вон, смотри, сейчас выедем из туннеля, уже будет видна Бельсола.

Я вытянула шею. Вот это – Бельсола? Такой крошечный островок? Правда, даже отсюда было видно, что в бухточке островка очень много яхт.

– А вон там, справа, – бывший опять взялся махать руками, – «Вилла».

Вилла лично мне больше напомнила эклектичную смесь псевдосредневекового замка и приросшего к нему здания в стиле позднего модерна. Мы проезжали не совсем рядом, но рассмотреть было можно. Даже изящные кованые решетки высокой ограды не спасали положение.

– Какой-то архитектурный монстр, – фыркнула я.

– Да ты что, это же бывшее поместье Черного Принца! – возразил Миха.

– Какого еще… принца? – удивилась я вполне искренне.

– Отто Вешнигретца, того самого, из-за которого Вестрия объединилась с Ангрией!

История – не мой конек, но сейчас вспоминался мне какой-то принц. Жулик первостатейный, который даже, кажется, фальшивые деньги печатал, чтоб поправить совсем худые ангревские финансы. В итоге Вестрия взяла обнищавшую соседку под свое крыло, внеся последнее изменение в географию Эвропы. А жулика провозгласили Черным Принцем.

И что мне с того? Да, кстати, откуда бывший так хорошо информирован?

– Так дедуля работал на «Вилле» управляющим, – объяснил Миха. – Даже когда из поместья сделали элитный отель.

Понятно, откуда он все так хорошо знает. И на Бельсоле, видимо, все каникулы в детстве проводил.

– А почему я здесь раньше никогда не была? – возмутилась я.

– Дедушка Кароль последние годы больше жил в Вестрии, – пожал плечами Миха. – Да и у нас с тобой всегда были разные места для отдыха.

Что да, то да. Я всегда стремилась к новому, неизведанному, по возможности экзотическому. Чтобы было потом, что вспомнить. А Миха вот даже яхту купил, а держит ее в бухточке рядом с островом своего детства.

– Смотри, въезжаем на мост!

Потом я прочитала в туристическом проспекте, что Бельсола раньше принадлежала Венецианской республике, это был типичный средневековый город-крепость, остров, обнесенный высокой каменной стеной. Впоследствии стену разрушили, сделали из нее насыпь, а по насыпи проложили удобную дорогу на материк, почему-то до сих пор называемую мостом. Из-за нее Бельсолу уже нельзя было считать полноценным островом, но тем не менее менять географическое название никто не стал.

Зато пляжи на островке были высшего качества, даже галечные, даже «дикие», а уж тот песчаный, на котором располагался поселок Сен-Саймон и наше бунгало… Настоящая сказка!

– Мамулю придется поселить вместе с нами, чтобы у моего приятеля был круглосуточный доступ к бунгало Джины. Но мы всегда сможем сбежать на яхту, – обрадовал бывший. – Кстати, хочешь покататься?

– Нет.

Мне не давали покоя слишком удачно сложившиеся обстоятельства. Хотелось узнать побольше и про наследство дедушки Кароля, и про Джину, и про… Кстати, кто у нас приятель?

– Тоже яхтсмен, из Швейцварльда, мы как-то вместе участвовали в гонке и подружились. А потом оказалось, что он тоже держит яхту на Бельсоле. Это гораздо дешевле и безопаснее, чем в Италии или на Лазурном Берегу.

Здоровый прагматизм. Уважаю.

Бывший еще раз предложил покататься на яхте, но я отказалась. В бунгало был интернет, так что я намеревалась связаться с Эвой-Лоттой и все-таки покопаться в прошлом Джины.

– Ну а я пройдусь под парусом, успокою нервы перед встречей мамули.

– Когда она приезжает?

– Прилетает, – поправил Миха. – Завтра в 17-50, так что до обеда мы свободны, а потом едем в аэропорт.

ГЛАВА 2

В бунгало было уютно и очень по-эвропейски: никаких тебе колониальных или экзотических стилей. Но главное, на столике между двух удобных кресел расположились муссанговский ноутбук и бумажечка с паролем от вай-фая. Бывший раздвинул стеклянные двери, и по комнате сразу запорхали солнечные зайчики, теплый ветерок и раздуваемые им длиннющие занавески.

– Ни в чем себе не отказывай. Еду можешь заказать сюда или сходить в ресторан. Тут я записал мой номер, если что, звони, это спутниковый.

Судя по всему, бывший собирался ночевать на яхте. Ну, как говорится, мужик с возу, мерину легче.

– А это симка с предоплатой, – слегка помявшись, выдал он. – Прости, если б я знал, что у тебя такой раритет, купил бы новый апфон. Ничего, закажу, привезут уже завтра.

И чем плох мой «Эриксони»? Отличный телефон, надежный, недавно аккумулятор поменяла…

– Ладно, ладно, я все поняла, иди уже на свою яхту. Как она называется, на всякий случай?

– На всякий случай она называется «Мартина», – улыбнулся бывший.

Ясно. Это чтобы досадить мамуле. Все продумал. Если Пани Мария окончательно допечет, он предложит ей прокатиться на яхте моего имени. И та гарантированно откажется!

После ухода Михи я быстро разложила вещи и, конечно, не удержалась. Море было совсем рядом, ласково шуршало мелкой галькой и песочком «шждем… шждем…». Купальник у меня был новый, полотенце я брать не стала, решив, что вернусь – и сразу в душ.

Двадцать метров до берега я прошла, как королева, обозревающая свои владения. Бунгало справа и слева, наверное, тоже забронированы Михой. Там и сям в беспорядке шезлонги. И тихо, так тихо кругом! Только звуки моря, даже без назойливых чаек. А какая чистая вода, дно видно до мельчайших подробностей…

Я входила в воду с детским восторгом. Хотелось визжать и подпрыгивать, до того было здорово. Рот сам собой разъехался до ушей, я зашла сначала по колено, потом – уже с усилием раздвигая упругую соленость – по талию. Господи, спасибо тебе за то, что создал море!

И вдруг позади раздался характерный звук взрывающихся водяных бомб. Какой-то ненормальный бежал по этой божественной воде, поднимая тучи брызг и грохочущие всплески каждым своим шагом. Бежал не прямо на меня, но я все-таки дернулась, не удержалась и упала, естественно, заорав.

Мужик не обратил на меня ровным счетом никакого внимания. Он промчался еще несколько метров, подпрыгнул и нырнул. Через пару мгновений выгреб на поверхность и понесся вдаль от берега с хорошей скоростью.

Я очухалась и тоже поплыла, но момент был испорчен. Мне самым грубым образом помешали испытать мистическое чувство единения с морем, ну да ладно, у нас с ним еще все впереди, целых две недели, и погода чудная…

Я немножко поплавала, и когда собралась возвращаться, ненормальный пловец снова попался на глаза. Он греб мощно, ровно, сосредоточенно, как на соревнованиях. Не хватало только спортивной шапочки. Вид портили мокрые черные вихры. Зато мышцы, зато загорелые руки и плечи, позволявшие разыграться воображению.

И нырял, как дельфин. Я украдкой поглядывала на мужика, раздумывая, познакомиться или нет. Раз плавает как у себя дома, значит, сосед. А с соседями надо поддерживать добрососедские отношения. Только он выходить из воды не спешил, а мне надо было поторопиться с парой звонков.