Иллюзия

Что было самым обидным – ей было запрещено иметь детей от ее мужа.

IV

В этот день я появился на работе как обычно. В половину девятого я открывал дверь своей конторы. Как всегда зазвенели колокольчики, как будто приветствующие мое появление. Сидящая прямо напротив девушка подняла на меня удивленные глаза, мысленно поздоровалась и сказала:

– Где же ты был столько времени, солнышко ты мое ясное?

– В служебной командировке! – четко ответил я, улыбаясь.

В глубине помещения я поздоровался с мужчинами в красивых жилетах, которые тоже странно отреагировали на мое приветствие.

«Может, что-то случилось?» – подумал я и одновременно сообразил, что, скорее всего, случилось что-то со мной.

Сидящая напротив длинноногая девушка протянула мне телефонную трубку:

– Тебя хочет видеть шеф!

– Алло, доброе утро, это Григорий.

– Зайди ко мне, пожалуйста!

Немного сутулый молодой человек выглядел возбужденно. Я давно, наверно, не видел его таким. Это обстоятельство несколько поколебало мою прежнюю уверенность в себе.

– Я хотел бы все-таки узнать, товарищ Григорий, где же Вы были в течение недели? – спросил шеф после непродолжительного молчания.

– Я же Вам все рассказал неделю назад, – удивился я.

– Мне ничего не передавали мои заместители, а Вас, кажется, я видел последний раз в пятницу вечером.

Видимо, нарисованное на лице моем удивление, озадачило и шефа. Кажется, я начинал догадываться, в чем дело!

Мне сразу на ум стали приходить те странные события и связываться, наконец, в нечто осязаемое и оформленное. Первым делом мне пришел на ум утренний разговор с соседом, сидевшим перед входом в подъезд. Вечно пьяный и болтливый, он рассказал мне странную историю. Утром, очень рано, он возвращался домой и увидел, как некое живое тело падает с балкона прямо на асфальт. «У меня глаза на лоб. Сердце сражу, как защемит. Я закрыл глаза руками, – он показал руками, как он это сделал, – приготовился кричать на всю улицу. Потом, смотрю, – на асфальте никого нет, какая-то девушка идет в конце улицы и поеживается. Я так и опешил», – рассказывал он.

Задумавшись, я даже ничего не ответил шефу, когда тот отправил меня сегодня домой приходить в себя, а завтра приходить к началу рабочего дня и не опаздывать.

– В последний раз и только из моего личного расположения к тебе, – сказал он, заканчивая наши разбирательства.

Я шел домой и думал, как же могло такое случиться. «А неожиданное появление Ольги у меня в квартире еще до того злополучного нашего путешествия? Разве это обычное явление? Как она могла пройти через закрытую дверь? А тем более как могла выйти? Утром я нашел ключи на прежнем месте», – первый раз за это время эти вопросы стали требовать своего разрешения. Теперь мне не казалось таким уж романтическим мое путешествие и знакомство с Ольгой. Я шел как в бреду. Мне не хотелось сейчас возвращаться прямо домой, хотелось все взвесить и обдумать где-нибудь на скамейке в парке. Я завернул за угол и направился к своему излюбленному месту – тенистой аллее. Там не было людей, которые постоянно отвлекали от размышлений. Только я сел и закурил, как ко мне подбежал Витек. Я не сразу его узнал и пожалел сначала о своей попытке уединиться.

– Слушай друг, где это ты пропадал столько времени? А я тебя ищу. Ты мне – очень нужен, – он сделал короткую паузу, – вернее сказать, нужна твоя машина!

Витек несколько притормозил, увидев на моем лице изумление.

– Я же отдал тебе ключи неделю назад, когда уезжал?

– Ты мне? – недоумевая, ответил он вопросом на вопрос.

– Конечно, – сказал я внешне спокойно. – Я сам лично в руки передавал тебе ключи. И вообще, зачем меня искать, если я тебя предупредил, что уезжаю на несколько дней из города?

– Не понял, – Витек начал что-то соображать, – тогда поедем в гараж и посмотрим.

Нехотя, я согласился. После сегодняшних открытий я начинал думать, что у меня не все в порядке с головой. Но хорошо, что ключ от гаража находился в общей связке, и мы отправились для разрешения этой проблемы.

Немного проржавевший замок после некоторых усилий подался. Моя машина стояла на месте. Ключи от машины были спрятаны в отверстии стены. Я всегда так делал, чтобы не брать ключи с собой, а потом забывать их. Витек торжествовал, а мне стало еще хуже. Я распрощался с машиной и с Витькой и пошел в сторону дома. Думать уже не хотелось. Хотелось спать.

V

Немного страшный высокий человек в черной одежде сидел за прямоугольным столом в очень необжитом кабинете. Сегодня он был очень бледен и недоволен делами. Скоро октябрь, а в лучшую сторону ничего не продвинулось. Сегодня он должен был выслушать донесения своих секретных агентов – доносчиков, так он их называл про себя. Высокая секретарша с длинными ногами и голыми плечами постучала и доложила о приближении назначенного времени.

– Сара! Пускай по одному! Дело это деликатное. Остальные пусть ожидают в коридоре, – приказал он, подумав о том, что ей должно быть холодно в такой одежде в этом мрачном склепе.

Агенты, толпящиеся в ожидании своей очереди, были не очень довольны сегодняшним приемом. Обычно они сидели в кабинете начальника и по очереди докладывали. Сегодняшний день предвещал неспокойное будущее, и настроение у них было очень встревоженное.

Черный господин сидел в кресле, и, казалось, не слушал говорящего. На самом деле первые доклады не вызвали у него никакого интереса. В общем-то вся его работа была ему скучна и до ужаса омерзительна, но что было делать? Приходилось фиксировать эти постоянные нарушения своих подопечных и вести статистическую отчетность перед высшим начальством. Он выкурил уже две сигары. Внимание его стало несколько притупляться, как до него донеслось знакомое имя.

– Со стороны моих агентов, – говорил начальник главного сыскного управления по поводу своих подчиненных, – есть сведения по поводу некой Ольги, проживающей по адресу: Большая Кировоградская 18, в коем месте ей было дано разрешение поселиться по Вашему личному распоряжению, – заметил агент. Высокий господин поднял глаза и заинтересовался.

Агент посмотрел на начальника и продолжил:

– Суть их сообщений сводится к тому, что эта особа несколько раз была замечена с некоторым незнакомым нам человеком, живущим через три квартала. В настоящее время его место проживания устанавливается, – в этом месте агент сделал паузу.

– Что за человек? – черный господин положил руки с сигарой на стол и стал слушать еще внимательней.

– Его зовут Григорий, Григорий Александрович.

– Нет, не имя. Что он из себя, представляет, чем занимается? Меня интересуют все подробности, соберите необходимые сведения о нем.

– А как насчет Ольги? – позволил себе вопрос начальнику, несколько превысив свои полномочия.

– Я займусь ей лично, – он загадочно и сурово посмотрел выше своего собеседника. В обычное время, возможно, он не придал никакого значения этим фактам, но сейчас он насторожился. Не проявил ли он слабость тогда, когда сохранил ей жизнь?

– Установите слежку за этим Григорием, а выделю лучших своих людей следить за Ольгой. – Он не хотел, чтобы столь деликатное дело проходило без его участия. – Если это необходимо можете заручиться моей поддержкой в случае обыска квартиры этого человека.

Дело начинало принимать серьезный оборот. Не хотелось думать ничего дурного об Ольге, но он знал ее незаурядную натуру, и мог даже предположить худшее из возможного, а именно это больше всего его злило. Все, что угодно, только никакой любви. Эти необдуманные поступки, один черт мог предвидеть результаты от этих действий.

– Последний раз напоминаю, чтобы Вы приложили максимум усилий для решения поставленной мною задачи. И чтобы никаких проколов. Можете идти, – несколько тише сказал начальник.

Выслушав еще около десяти докладов своих подчиненных, страшный дядька отпустил последнего и отправился на свою квартиру еще раз обдумать происходящее.

VI

Холод, только холод и ничего больше. Он не чувствовал своего тела и не мог пошевелить пальцами обеих рук и ног. Тело его больше не жгло. Он уже не бежал, он просто замерзал. Правда, Он еще мог стоять на ногах, но Он чувствовал, что силы покидают Его. Еще немного, и боль отпустит. Он знал, что когда человек замерзает, он уже не чувствует боли, он просто засыпает. Он с трудом повернул голову на небо туда, где должно было быть солнце, но его было еле видно сквозь затянутую цепь облаков. Он хотел идти вперед, но не мог. Он не знал, что в двадцати метрах от него стоял маленький деревянный домик, откуда валил дым. Пройди он несколько шагов в ту сторону, и он был спасен. «Очень холодно», – было его последней мыслью. Его последний шаг совпал с паденьем. Он рухнул на тонкий снег и больше не пошевелился.

VII

Я проснулся раньше обычного. Нужно было идти налаживать отношения на работе. После чашки дымящегося кофе еще оставалось время, чтобы обдумать вчерашний день. Честно говоря, думать об этом мне даже не хотелось. Все произошедшее со мной вчера потеряло свою резкость и казалось не нужной обузой. Так бывает после долгой болезни, которая, наконец, отступает, и человек забывает о ней, как только становится здоров. Но, к сожалению, как только я больше просыпался, все чаще лезли мысли об Ольге и странных событиях вчерашнего дня. Быть может у меня провалы в памяти? Или пора сходить к психоаналитику? Странно, но раньше со мной такого не случалось. Я вспомнил про свой потрепанный дневник. С трудом я нашел его на третьей полке и записал несколько несвязных предложений.

Сидя за своим рабочим столом в удобном кресле я размышлял о том, что бы это могло означать? Может быть, просто пойти к Ольге и спросить об этом?

Я еле дождался конца рабочего дня. Когда я вышел из офиса опять весело зазвенели колокольчики, но я уже не обратил на них внимания.

VIII

Ольга, не спеша, шла по улице, опустив голову, и вдруг ее посетило острое желание написать записку своему возлюбленному. Она повернула в сторону дома, на ходу сочиняя строки своего будущего письма, так повлиявшего впоследствии на ее судьбу, став роковым.

«Милый Гриша, – писала она, сидя за рабочим столом в кабинете мужа, – я пишу эти строки в тайной надежде, что они будут услышаны и поняты тобой, потому что если есть в тебе чувство, какое есть во мне, то сердце твое непременно откликнется…

В этот день, такой солнечный и немного грустный, когда я впервые увидела тебя, во мне проснулось чувство, далекое от любви, но несомненно, что это было желание, может быть, желание чего-то неизведанного, нового, может инстинктивного желания обладания тобой. Но теперь чувство мое к тебе, если это – любовь, не знаю, переполняет меня тем светом, теплотой и покоем, какое я не испытывала очень давно. Ты пробудил во мне чувства, спрятанные в глубине души на самом дне, заваленные в суматохе грудами надежд и обломками несбыточного счастья.

Теперь я счастлива. Как будто это – провиденье божье! Хотя все подвластно дьявольской силе, и, может, эта любовь – иллюзия? Но почему же тогда так бьется мое сердце, и с новой силой хочется жить? Хочется проснуться утром и перемолвиться с тобой словечком. А вкус утреннего чая стал ароматнее, окружающие – менее раздражающими, и вообще весь процесс бытия радужнее и насыщеннее. Неужели все это – иллюзия? Дорогой, не хочется так думать. Мне немного грустно в этот туманный осенний день, и меня посещают невеселые мысли. Наверно, я стала стареть и устала от одиночества. Поэтому, я пишу эти строки. Конечно, я могу придти и произнести их вслух тебе, но мне хочется, чтобы ты сам нашел меня, затерявшуюся между лабиринтами домов или спрятанную в пожелтевшей листве густых деревьев. Когда ты получишь это письмо, не сердись на меня за детские выходки, потому что очень хочется быть с тобой. И еще, ты знаешь, я нашла в тебе покой и умиротворенность, как усталый путник, дошедший до привала и давший, наконец, покой своему уставшему телу.

Твоя навеки Ольга».

IX

Рано утром, проснувшись как обычно, Ольга решила прогуляться. Она выглянула в окно, день обещал быть хорошим. Морозный воздух проник ей в легкие и заставил закашляться. Был уже конец ноября, а снега все не было. Иногда, правда, в воздухе начинали кружиться мелкие снежинки, но они испарялись в воздухе, не достигнув земли. Правда, по обочинам дорог виднелись следы снега, которые лежали на зеленой траве. Ольга шла без всякой цели, думая обо всем и в то же время ни о чем конкретно. Сначала она подумала, где сейчас Гриша, но потом вспомнила, что он должно быть на работе. Потом она вспомнила, что ее муж должен уже приехать. Раньше он не уезжал так надолго. А где же подруга? Совсем пропала. Она чувствовала себя совсем одинокой. Не отдавая отчета своим действиям, она пришла к тому дому, с балкона которого она благополучно приземлилась. Зачем она пришла сюда, она не знала. О, нет! Конечно, чтобы передать свое письмо. В душе она сознавала, что это может быть опасно, но ей очень хотелось. А вдруг он дома? Тут вдруг ей показалось, что какой-то мужчина с противоположной стороны улицы пристально смотрит на нее. Она посмотрела в его сторону, но тот отвернулся. «Может, ждет кого-нибудь?» – Ольга в нерешительности задумалась, продолжить ли ей путь или вернуться домой. Но женская настойчивость взяла верх, и она направилась к подъезду, в котором жил Григорий. Когда она заходила в подъезд, ей показалось, что подозрительный мужчина опять посмотрел в ее сторону. Как и следовало ожидать, дома никого не оказалось. Только заскрипели половицы под дверью. Она не смогла не оставить свое письмо в почтовом ящике. Ольга направилась в обратную сторону. На какое-то время она позабыла про мужчину, который, возможно, мог следить за ней. Она снова задалась вопросом, что с ней происходит, может, она действительно влюблена в Гришу?

Вдруг, неожиданно на левое плечо Ольги легла чья-то рука. От неожиданности Ольга даже вскрикнула.

X

Вынырнув из-за спины девушки, человек в черной одежде и черных очках представился Ольге. Постепенно приходя в себя и, начиная соображать, в чем дело, Ольга тщетно силилась вспомнить – не видела ли она раньше этого мужчину среди подопечных страшного дядьки. То, что этот человек, один из его подчиненных, она поняла сразу. Только они появлялись всегда так бесцеремонно и нагло.

– Вас вызывают сегодня к шести часам вечера, – последовала многозначительная пауза, – Вы сами знаете кто, – пролепетал он со служебной интонацией в голосе. Кажется, у Вас неприятности? – с ехидной улыбкой добавил он.

Только сейчас, вглядываясь в лицо незнакомца, Ольга заметила свежий синяк прямо на лбу и под глазом. Ольга сильно встревожилась этим сообщением, но, как ни в чем не бывало, повернулась на невысоких каблуках и направилась в сторону своего дома. Она не могла предположить, что за столь непродолжительное время ее отсутствия могло произойти столько событий.

XI

Часом раньше или чуть больше муж Ольги, приехав, домой и не застав ни Ольги, ни Кати, был очень удивлен. Он приехал очень раздраженный и ходил по комнате, раскидывая, где попало свои вещи. Потом сварил себе кофе. Прошло какое-то время, и он затих. «На самом деле, чего это я завелся?» – размышлял он, сделал несколько глотков, сваренного из намолотых зерен, черного кофе из черной чашки и уставился в окно. За окном кружились легкие снежинки. Улицы были пустынны, не считая старушек, бредущих, не зная, куда и зачем. Вот пролетел, так быстро он старался идти, какой-то черный человек в черных очках и почему-то посмотрел на него в окно. Конечно, он не увидел его в окне. «Ну и что. Так и я делаю иногда, когда хожу по улицам и смотрю в чужие окна», – подумал он, на секунду исключив тот факт, что забыл уже, когда ходил пешком по городу. Только он закурил сигару, как в дверь постучали.

«Звонок же есть», – про себя заметил он и, немного покачиваясь после дальней дороги под собственным весом, пошел открывать дверь. За дверью он узнал того человека в черных очках и черной одежде. Несколько секунд ушло у него на изучение внешнего облика этого странного субъекта.

– Доброе утро, – без всякой интонации произнес субъект. – Если это возможно, я бы хотел поговорить с Ольгой.

– О чем же? – поинтересовался муж.

– Мне нужно передать с глазу на глаз одно важное сообщение, – со служебным достоинством он подчеркнул слово важное.

– Ольги нет, – ответил на второй вопрос незнакомца муж, потеряв теперь всякий к нему интерес. Он собирался зажечь потухшую сигару, но не мог найти, где оставил спички.

Субъект решил, что его непременно обманывают или скрывают Ольгу, и снова заговорил.

– Дело не терпит отлагательств, надеюсь, Вы это понимаете? – начал, было, незнакомец, но тут же осекся, увидев недружелюбное выражение глаз мужа.

Тот было, уже раскурил сигару, затянулся, развалился в кресле, но снова заинтересовался происходящим.

– Что за дело в столь ранний час? Может, я могу чем-то помочь? – спросил он.

Но на беду почти вбежал в дверь субъект «номер 2», такой же черный и в таких же очках. У него были черные волосы, но с сединой, и от того они казались пепельными. Орлиный нос придавал его лицу выражение непреодолимой целеустремленности. Не будучи посвященным, в разговор, он сразу же заговорил, обращаясь к обоим присутствующим сразу:

– Велели срочно доставить, – тут он замялся, – в шесть вечера, – добавил он, понимая, что оказался в неловком положении.

Муж никак не отреагировал, только поправил левой рукой золотую цепь на шее. Тем временем субъект № 2 окончательно для себя решил, что Ольга здесь.

– Нам очень нужно поставить ее в известность, – пытался выразиться субъект с орлиным носом более определенно и настойчиво. Он даже шагнул в направлении кресла, в котором сидел муж.

– Куда это Вы в грязной обуви, – муж не привык к такому обращению и начинал вскипать.

Но орлиный нос не мог уже остановиться, и решил обследовать помещение на предмет того, где же может прятаться Ольга?

– Я Вам этого не разрешал, – муж смотрел то на одного, то на другого и снова встал, преградив дорогу орлиному носу.

Увидев перед собой огромную грудь в полосатой футболке, «орлиный нос» несколько опешил, но тут же сообразил, что ему оказали сопротивление, и прибег к своему излюбленному средству. Он достал наган, маленький и аккуратный и прямо направил его в живот мужу. Муж несколько отпрянул. Затем, недолго думая, взял за запястье руку «орлиного носа», отвернул в сторону, а затем вверх, и «орлиный нос» повис в воздухе на несколько секунд. Затем рука его быстро освободилась от пистолета. Следующим действием мужа был удар в живот и челюсть. Субъект № 2 остался на том же месте. Когда субъект № 1 пытался встать на его защиту, было уже поздно. Муж взял его в охапку и сбросил по лестничной площадке. Половицы неприятно задрожали, провожая ускользающее тело вниз до входной двери. Затем за ним последовал второй. Через минуту вышел муж, прошел, ни глядя, мимо неподвижных тел, сел в машину и быстро уехал.

XII

Когда Ольга вошла в комнату, в ней уже никого не было. Некоторый беспорядок бросался в глаза, но в целом все было на месте. Ольга поняла, что что-то произошло. Своим нутром она почувствовала надвигающуюся над ней грозу. А ведь совсем недавно ничто не предвещало каких-нибудь осложнений.

Был теплый день бабьего лета, и светило доброе осеннее солнце, предоставляя всему живому в последний раз перед долгими ненастными вечерами насладиться его яркими и теплыми красками. Они подолгу сидели с Гришей в том самом сквере, куда он заходил раньше, и просиживал часами один. Совсем недавно им было хорошо и легко. Они не задумывались над будущим и не строили планов. Они по-своему любили друг друга. Прошло так мало времени, но теперь надвигающиеся проблемы и непредвиденные обстоятельства заставляли сделать выбор. День, когда она писала письмо Грише, стал последним днем их безоблачной любви.

XIII

Я не знал, что в этот день, именно в этот час, конец рабочего дня, я был уже не просто Григорием, но был еще подозреваемым № 1. Сказать точнее, я так и не узнал этого и позже. Самое интересное, в чем я оказался виноват, осталось для меня загадкой навсегда. Может, в последних записках своего дневника я пытался выразить суть происходящего со мной в последнее время. Не знаю. Какой-то злой рок стал преследовать меня. Может быть, спустя какое-то время, я бы мог разобраться в причинности и следствиях, но как раз времени у меня уже не было. Косвенно, я предполагал, что виной всему Ольга, вернее началось все со встречи с ней. Как бы то ни было, но был известен мой домашний адрес, номер телефона, моя краткая автобиография и даже место проживания моих родителей и тому подобное. Оказывается, было выделено несколько тайных агентов для слежки за мной днем и ночью. А один из них круглые сутки должен был проводить у подъезда моего дома.