Иллюзия

Андрей Скугарев

Иллюзия

Часть 1

Глава 1Дом, открытый ветрам

Он шел вперед и только вперед, не останавливаясь, как будто только движение было смыслом его жизни. Он часто оглядывался назад, на пройденный путь, и всякий раз удивлялся, как далеко позади – оставались его следы. Он никогда не согласился бы с тем, что цель его путешествия несбыточна, а путь его бесконечен.

Он очень смутно представлял себе свое имя, потому что не был буквально человеком, а был скорее человеческой душой, но настоящим человеком был кто-то другой, кто был – бесспорно, реальнее его, чем-то плотским вроде органов и оболочки вокруг них.

Он, несомненно, большой практик и любитель пофилософствовать сам с собой, всегда сознавал, что им двигали идеи добрые и справедливые. Идя по мокрому прибрежному песку, он мог поклясться, что видит отчетливо свою мечту. А мечта была его Идеей. Именно Идея была целью его бесконечного путешествия.

I

Дул легкий ветер с реки, которую он называл Близкой. Он шел вдоль реки, потому что так было легче определять свой путь. День уже близился к вечеру, и Он радовался, что скоро отдых и сон. Он очень уставал в последнее время, не от ходьбы, а скорее от одиночества. Конечно, не всегда ему приходилось так туго. Он часто вспоминал свое детство в ярко-розовых тонах, но Он плохо помнил себя в нем.

Он присел возле камня. Он всегда ночевал, где придется. Часто ему было холодно и голодно, особенно когда начинало светать, и предрассветная дрожь больше не давала уснуть. Да, он наверняка мог бы ночевать в теплых домах, которых по дороге было в большом множестве, но он торопился опять опоздать. Почему опять и куда опоздать Он не знал, но Он надеялся, что скоро вопросы отпадут сами, отпадут и превратятся в ответы, как только Он окажется там, куда Он так безнадежно стремился всю свою жизнь… Может, это – чувство бесконечного голода, которое роднило Его с животными, несущимся вместе с Ним в этой бесконечной гонке.

II

Да, раньше все было проще, и мир казался огромным и незыблемым, как дом, в котором ты жил. Это было тогда, когда ты был маленьким человеком. Тогда все было лучше и красивее. Ты, просыпаясь, радовался каждому новому дню, и каждый новый день приносил тебе лишь наслаждение этим миром. Сейчас Он отчетливо понимал, что так все было в основном потому, что маленький человек не понимал очень многих мудрых вещей, от которых жизнь человека становится печальной и обыкновенной. Обыденность, вот что угнетало Его. Нет, сейчас Он думал не об этом, об этом Он будет думать еще много позже, а пока Он видел над собой хмурое небо, полное сырой влаги. Насколько Он смог распрямиться, Он встал и посмотрел вслед наступающему дню. Нет, сейчас Он не пожалел, что не стал ночевать в каком-нибудь жилье поблизости, потому что только так возможно ощутить ее движение, движение жизни…

Он нащупал в кармане спички. Повернувшись спиной к ветру, Он быстро разжег небольшой костер, который очень Его обрадовал. Глоток горячего чая показался Ему высшим счастьем, которое постигло Его, начиная с сегодняшнего серого, холодного утра. И когда Его замерший организм почуял тепло, в Нем опять проснулось тоже настроение, настроение чего-то неизведанного, острого, которое родилось у Него совсем недавно, но все чаще и чаще Его посещало. Это было всего лишь чувство, или предчувствие чего-то большего, чем есть пока…

Он очень надеялся, снова собираясь в путь, что найдется еще кто-то, кто разделит с ним его настроение. Да! Он вспомнил! Это было похоже на то ликующее настроение, которое он имел счастье испытать раньше. Да, это была женщина, вернее первая любовь. Это было как воплощение мечты, как упоение светом и разрешение всех вопросов на сегодняшний день. Но первая любовь ушла, оставшись с тобой навсегда в прошлом, а в настоящем есть любовь другая, может быть не настоящая, но все же есть. И как тогда, сейчас в надежде, что эта постоянная боль Его, наконец, отпустит, Он устремился вперед.

III

Река уходила все вперед и вперед. Он знал, что она непременно впадет в море, но как долог будет Его путь и обеспечено ли Ему свидание с морем? А, может, моря и вовсе нет! Почему вокруг совсем никого? Он догадывался, что в таких местах трудно кого-то встретить, но идти по обочинам дорог – почему-то не хотелось. Торжественное настроение. Так он мог определить свое понимание природы в это момент.

Но все же Его окликнули.

IV

Седой старик, примостившись на пологом камне, смотрел в Его сторону. Он направился к Нему и, только подойдя совсем близко, смог, наконец, рассмотреть неясные черты его лица.

– Может, выпьешь со мной? – живо окликнул его старик.

– Да вряд ли с утра мне этого хочется, – подумал Он, – но только почему-то кивнул в ответ.

– Выпей, легче станет, – посочувствовал старик, видимо угадав Его невеселое настроение, – на старость лет решил рыбку поудить, да вот скучно одному.

Они шли в направлении реки. Утренняя, серая вода не казалась прекрасной, но может быть таинственной. Действительно, водка разлилась по телу и в животе живительным теплом. Там вдалеке, куда показал рукой старик, туман становился плотнее, и ласточки, там, где они спускались к реке, неожиданно выпадали из поля зрения.

Потом они долго сидели на берегу, смотрели на серую воду, и говорили о себе и о других. В такие минуты Он никуда уже не спешил, потому что, может быть, начинал думать, что все это не нужно, а может – просто отдыхал. Река вдохновляла своей кипучей энергией, непостоянством и вместе с тем завидным спокойствием в эти минуты. Он думал, как хорошо сидеть, говорить и слушать, и думать обо всем.

Большая серая птица неожиданно вынырнула из кустов и, закрыв крыльями полнеба, медленно стала исчезать.

– Видимо пора мне, – подумал он, молча, встал и пошел навстречу неизвестности.

V

От чего же человеку хорошо, отчего он испытывает удовлетворение. Он считал, что Ему этого явно было мало. То состояние полного удовлетворения между окончанием какого-то одного дела и началом другого было так непродолжительно, что Его это часто угнетало. Он понимал, конечно, что так устроен человек. Он понимал, что нельзя испытывать сиюминутную радость от всякого события в природе, но как Ему ее испытывать сейчас, если у Него ломила спина от простуды и болела голова. Он посмотрел в небо, день начинался. Солнце неясным желтоватым диском просвечивала сквозь занавес серых затянутых облаков. Он подумал, что сегодня ему опять предстоит тяжелый день, да еще старик…

Как часто бывает, непомерная радость созерцания природы сменилась усталостью и равнодушием. Ему не хотелось больше идти вперед, идти в одиночестве. И раньше, и сейчас, и после ему будет нужна еще одна душа.

Глава 2Дом на лесной дороге

Да, я понимал, что всегда отравляло мое существование. Это было одиночество…

Я встал сегодня поздно и почувствовал себя не очень хорошо. Я с трудом стал припоминать прошедшие события. Сон, необычный сон, который взволновал меня. Самое интересное, что события эти происходили как будто бы со мной, и в то же время необычность происходящего отрицали возможное мое участие. Главное, мне стало вспоминаться то время, это было так недавно, но прошло около десяти лет, а может и больше, когда я потерял что-то свое и очень дорогое. Тогда я не принял это всерьез, только потом я стал замечать, как изменился окружающий меня мир. Он потускнел, стал серым, и одиночество стало напоминать о своем присутствии в самый неожиданный момент. И, казалось, что на этом потери мои не кончатся, а будут происходить постоянно. Как будто это нечто раньше преломляло все вокруг, и в своем отражении наполняло соком безжизненные лица, они становились теплее и не такие официальные.

Скоро выезжать. Обещал, придется ехать. Неохота.

I

Тяжелый бильярдный шар стукнулся о край стола и тяжело провалился в лунку. Удовлетворенный игрок поднял кий и с превосходством посмотрел на противника. Его соперник, седой старичок, знавший толк, видимо, во многих азартных играх, на этот раз играл не очень. Сказывалась некоторая слепота.

– Сегодня ты в ударе, – произнес он, сделал рукой непонятное движение и отошел, уступая дорогу молодому.

Немного сутулый молодой человек приготовился ко второму удару. Он с удовольствием вспоминал прошедшую ночь целиком оттого, что провел ее с приятной во всех отношениях женщиной. Сейчас она была далеко, на перекрестах бесконечных серых улиц. Он после легкого коктейля с водкой и соком развлекался в бильярд. Торопиться было некуда и неохота вовсе. Потихоньку он усугубил второй коктейль и к концу трех партий победил три ноль.

– Молодец ты сегодня, – сладковатым голосом промычал старичок.

– Да и ты не промах, Витек, – ответил молодой, обращаясь так фамильярно, потому что знал своего старшего друга так давно.

Сергей Сергеевич, так звали молодого, стукнул по плечу старичка и направился к выходу.

– Ну что, может, теперь искупаемся? – предложил он.

– Хорошо бы, – сказал Витек и бодрой походкой пошел переодеваться.

Холодная, еще не согретая солнцем вода, обожгла все тело и горячий лоб и придала бодрости. Обжигающий одновременно теплом и холодом ветер обдал с ног до головы. Сергей Сергеевич смотрел на реку и думал – какое расстояние до другого берега, и как далеко до моря, куда она впадает. Думать о таких вещах, ничего не значащих и весьма протяженных во времени, можно только, если у тебя масса свободного времени, которое некуда девать.

«Самое время подумать о душе, – подумал Сергей Сергеевич. Легкое похмелье не давало сосредоточиться одновременно на многих идейных вопросах. Но тем лучше. – Если бы решить хотя бы одну, – думал он, не загадывая, что будет завтра на фоне большой медленной реки».

Но тут внимание его привлекли две веселые молодые девушки, загорелые и довольные собой. Та, что имела более выпуклые формы, понравилась ему больше. Она шла, двигая бедрами, и напоминала собой букет всяческих несбыточных желаний. Она не была высокой, тем более нельзя было назвать ее красивой. Скорее она была привлекательной. Когда они приближались, Сергей Сергеевич обратил внимание на ее заразительный взгляд, очень живой. Она шла, отталкиваясь от песка кончиками пальцев, и в этот момент кудри ее волос подбрасывал ветер, а солнце золотило их на солнце. Другая ей что-то отвечала, но не смотрела в ее сторону. Она казалась утомленной. Она была стройнее подруги и повыше ростом, но несколько неуклюжей. Впрочем, если бы она сейчас побежала, ее тело преобразилось и стало похоже на тело антилопы, а бег ее стал грациозен.

– Доброго дня, – окликнул девушек Сергей Сергеевич.

– Здравствуйте, – девушки посмотрели в его сторону.

Ну и славно. Ушли, так ушли. Так меньше хлопот. Скоро кончался отпуск, и он начинал острее воспринимать свободу, которой, может быть, не дорожишь, когда ее много.

Он повернул голову, и взгляд его опять остановился на девушках. Теперь они сидели коленями на полотенцах и были больше похожи на птиц, присевших отдохнуть на траве.

Витек ушел куда-то в себя и не возвращался оттуда. Пойти, что ли, позвонить Гале? Сергей Сергеевич стал отряхивать песок. Он на ходу помахал Витьку и направился в сторону гостиницы. Когда он подходил к девушкам, те оживились. Они что-то спросили его, но он не расслышал. Он отвел глаза и пошел быстрее.

– Алло! – мне нужна Галя.

– Минутку, она сейчас подойдет.

В трубке раздавались женские и мужские голоса тоже.

– Привет, у нас тут вечеринка, – ответила Галя.

– Молодец, желаю удачи, я просто хотел услышать твой голос.

– Мне все так понравилось вчера, – пропела Галя.

Неожиданно она оказалась где-то далеко, и Сергей Сергеевич быстро распрощался. Он решил вернуться на пляж. Молодая пара лежала все там же. Казалось, скорее море залило бы их молодые загорелые тела, чем они сдвинулись бы со своего места!

Вот так дьявол! Витек, этот старый осел. Как я его недооценил! Ловко вынырнув из-под красивой ножки той, что худее, он, ловко захватив одной рукой две кружки, другой уже разливал шампанское.

«Когда он только успел? – подумал Сергей Сергеевич, – и где мог шампанское найти на берегу?»

Удивляясь сам себе, Сергей Сергеевич уже обнимал понравившуюся ему девушку за талию и знакомился. Они честно ответили и дружно выпили за знакомство. На этом могло бы все и кончится, но вечером они договорились встретиться на пляже. Сергею Сергеевичу хотелось спать, но заснуть сейчас он не мог.

– Ля-Ля-Ля, Тополя! – Витек вломился в комнату со стаканом и бутылкой. – Давай выпьем! – он был необычно возбужден.

– Дружище, что с тобой? Я не видел тебя таким, наверно, со времен Октябрьской Революции.

– Друг мой, я влюблен. Моя Катерина поцеловала меня и сказала, что вечером обязательно придет.

– А как тебе другая? Ее зовут Ольга, если не ошибаюсь.

– А другая – в твоем стиле! Мечтательная и задумчивая.

– Ах ты, старый козел, – Сергей Сергеевич хлопнул товарища по руке и подставил стакан.

Они выпили, И Витек начал длинный монолог. Вкратце смысл этой душевной скорби заключался в следующем. Внешне он дряхл и безобразен, но в душе – он – восемнадцатилетний юноша, почти мальчик. Катя это заметила и оценила. И теперь жизнь его сделает неожиданный крюк в сторону счастья.

Вечер, вечер! Что может быть лучше тихого немного прохладного осеннего вечера? Разве что тихая осенняя ночь. Когда уже не горячий песок прогибается под твоей поступью, а слабый ветерок навевает чудесные мысли.

«Мне легко, думал Сергей Сергеевич, Мне хорошо, я здоров, я спокоен, я влюблен. В кого же я влюблен? Хотя к чему это столько ненужных вопросов?»

– Вот они молодые нимфы лежат и ждут нас, – пропел Витек.

– Привет, – как дела? – не очень радостно поинтересовался Сергей Сергеевич. – Садитесь, садитесь, давайте поиграем в карты.

Карты прыгали по одеялу и иногда переворачивались. Бестолковый разговор превратился в бестолковую оживленную беседу. В основном вопросы девчонкам задавал Витек, постоянно ерзая по одеялу. За час игры выяснилось, что приехали они в этот уголок отдыхать.

II

Тучи, безжалостные тучи заполнили небо. Казалось, тучам не будет конца. Они висели так низко над землей, что хватали своей паутиной пролетающих птиц, тоже черных и серых, как облака. Он неожиданно вышел к реке, которая была притоком Близкой, но Он этого не знал. Он подумал, что это конец света. Противоположного берега видно не было, да есть ли он вообще? А если есть, то где? Холодная черная вода простилалась до горизонта. Куда же теперь? Тут Он подумал, что это и есть море, к которому Он стремился. Но если это море, то где же корабли?

Дорога привела его к деревне, примостившейся на берегу. В этой деревне не было ничего особенного, но казалась такой же нереальной, как и все остальное.

«Все старик, – подумал Он вслух, – напоил ты меня каким-то зельем. Нужно переночевать»

Он зашел в дом, который казался ему брошенным, и примостился на досках, которые использовали для того же местные куры. Он с грустью расстелил свою одежду и попытался лечь по удобнее, но не смог. Он, привыкший ко всем тяготам, в этот раз чувствовал себя не в своей тарелке. Так Он пролежал, может быть, час, а может больше. Он не мог заснуть от холода. В пояснице ломило, и, казалось, что встать Он уже не сможет. Никогда.

III

Разговор на уже опустевшем пляже оживлялся все больше и больше. Как это обычно бывает, трудно было порой разобрать, кто кому на какой вопрос отвечал. Но все было предельно романтично. Они изрядно выпили и полезли купаться. Теплая речная вода казалась чудом! Она была теплее воздуха, и никто не хотел выходить из воды. Потом Витек предложил прогуляться. Сергей Сергеевич шел за руку со своей спутницей и все время болтал. Вскоре они решили вернуться к себе. Было темно и пришлось им перелезать через ограду, чтобы не искать дорогу в темноте. Он помог ей приземлиться и заключил ее в объятия. Так прошло долгих пять минут. Девушка растаяла, но все-таки не совсем, оторвалась от Сергея и полезла в обратную сторону через ограду, чтобы посмотреть, где же подруга. Зацепившись подолом своей недлинной юбки за забор, она слилась с темнотой ночи. Сергей смачно закурил! Не успел он прикурить сигарету, как бешеный Витек буквально наскочил на него.

– Ничего не понимаю!

На нем не было лица, одни большие и красные глаза сияли фонарями на впалых щеках. Остатки кудрей были мокрые и в песке.

– Она уплыла! Уплыла как рыба!

– Ты совсем пьян!

– А где твоя?

– Пошла за Вами.

– Сейчас я тебе все расскажу! Мы с Катей болтали, болтали. Потом она захотела купаться и полезла прямо в одежде. Я, говорю, замерзнешь! Было светло, потому что светила полная луна. Я полез за ней. Думаю, она так развлекается. Только смотрю, она нырнула, а вместо ног у нее рыбий хвост. Я стоял минут пять и ждал, когда же она вынырнет, но больше она не появилась. Может, она уплыла как рыба?

– Как все запущено. Да ты брат пьян. Совсем.

– Я знал, что ты не поверишь! Тогда скажи, куда же она подевалась?

– Может, она вынырнула, да и пошла к себе тихонечко, а ты рыщешь под луной.

– Не может быть! Говорю тебе – она уплыла!

«Все, может, он ее умудрился утопить? Да нет, Витек всегда контролировал себя, – лихорадочно думал Сергей. А где, интересно, может быть, сейчас Ольга?»

Сергей посмотрел за ограду, но кроме неясных очертаний песчаного берега ничего интересного не заметил. Где же она? Они бросились на берег, на не нашли там никого. Только две черные кошки направлялись в другую от реки сторону. Никаких следов. Они заходили в воду в одежде, все напрасно. Никого! Так они потратили целый час на их безрезультатные поиски.

– Да мы им просто надоели, вот они и ушли, – неуверенно сказал Сергей.

– Пойдем лучше в дом, выпьем и все обсудим, – пропел Витек.

– Согласен!

Путь в сто шагов под лунным небом показался бесконечным.

– А ты дверь закрыл, когда уходил? – спросил Витек.

Закрывал ли он дверь? Он этого не помнил.

Дверь легко подалась навстречу вошедшим. Что бросилось в глаза – это девушки! Они были такими же, как раньше и живыми. Они мирно сидели за столом в купальниках и расстегнутых платьях и курили сигареты! Правда, волосы у них были мокры и спутаны, а одежда помятой и тоже не сухой. Но это не могло быть удивительным.

– Привет мальчики, – засмеялись они.

– Привет, – прохрипел Витек.

– Я нашла Катю на берегу, а Вы куда делись, – съязвила Ольга, наморщив лобик.

Сергей налил себе пива и старался уже не думать об этом. Было совершенно очевидно, что Витек девчонку свою нашел или вернее она его нашла, но сам потерялся в пространстве. Он прилег на деревянную кровать, чувствую себя потерянным.

IV

Он поднялся в темноте и стал шарить в поисках сигареты. Присел на отсыревшие доски и закурил. Что-то приснилось Ему в тот короткий промежуток времени, пока Он лежал. Да, сейчас Он сможет припомнить.

Лес, холодный лес поздней осенью, когда уже нет на деревьях желто-красных огненных листьев, а есть, быть может, только сморщенные от первых безжалостных морозов, жалкие остатки их былого торжества. И вот Он идет по траве, не зеленой, но серой и жесткой, покрытой то ли снегом, то ли инеем. Кое-где встречаются мухоморы и поганки. Сквозь кроны деревьев просвечивает хмурое небо. Солнце, яркое и негреющее, иногда пробивается сквозь чащу облаков. Тогда все оживает, и сердце начинает биться чаще, и легкие наполняются прохладным чистым воздухом, но большей частью сплошные цепи облаков навивают уныние. Так Он идет, и вдруг впереди появляется деревянный забор. Впрочем, было не совсем так. Когда Он вышел на открытый участок леса, Он чуть не столкнулся с лосем. Красивый крупный лось раздувал ноздри, и, казалось, не заметил приближения человека. И только когда под Его ногами хрустнула ветка, лось, будто очнувшись, рванул вперед. Он побежал за ним. Он не понял, зачем Он это сделал, может ему понравился мощный бег зверя. Тем не менее, бежал Он довольно долго, пока не уткнулся в этот самый примечательный забор.

Интересно не то, что этот признак жилья неожиданно вырос в густом лесу, а то, что он явно не вписывался по своим очертаниям с грозной атмосферой леса. Он подошел к забору и посмотрел в щель. То, что Он увидел, больше было похоже на сказку. Высокий двухэтажный дом располагал к себе. От него веяло теплом и уютом, особенно в этот октябрьский, серый день! Да, наверняка, хорошо сидеть в таком просторном доме у камина, когда с кухни доносится приятный запах, а в ногах лежит лохматая собака. Нет, это о ком-то другом. А как же мечта? Где же дорога, по которой я шел? И он опять одернул себя, никак не отождествляя покой с достижением цели.

Он не сразу смог рассмотреть дом целиком. Высокий и добротный, он вмещал в себя множество комнат и комнаток, наверно, очень удобных. Он прошел вдоль забора, заглядывая в окна. Минуту назад Он думал, что здесь живет куча народа, а на самом деле? Никаких признаков жизни. Между тем дом был явно ухожен. Пройдя метров пятьдесят вдоль забора, Он обнаружил пасеку. Маленькие пчелиные домики теснились друг к другу и были похожи на маленьких братьев. Но хозяина пчеловода нигде видно не было. Еще больше он был удивлен, когда он дошел, наконец, до резных металлических ворот. Рядом на ровной площадке стояла машина хозяина. Значит, он должен быть в доме. Хотя Он мог быть и в лесу. Ему очень хотелось войти в дом, но что Он скажет хозяину? Он постоял довольно долго, любуясь контрастом между домом и окружающим лесом. Интересно, как он выглядит зимой?

Сигарета начала обжигать пальцы, и привела Его в себя. Ему было холодно, но это видение согревало душу, как будто это было с Ним на самом деле. Ему захотелось в эту минуту оказаться там. Не для того чтобы выспаться в теплой мягкой и широкой постели, а для чего-то еще, для чего Он пока не может знать, но узнает наверняка. Он решил идти тотчас. Он выпил воды прямо из ведра, умылся и вышел вон. Сырой предутренний воздух навалился всей своей массой. Он задрожал от холода в свой жалкой одежде. Река была такой же серой, как вчера вечером, но больше она его не пугала. Откуда у него появилась уверенность? Не в себе, нет. Появилось что-то другое. Может, Он более ясно увидел то, к чему стремился. Нет, теплый уютный дом не был его целью. Но первый раз за долгое время ему представилось нечто осязаемое, как будто тот человек с оболочкой из кожи, показывал ему, куда идти. Это было как протянутая рука помощи.

V

Что Сергей мог сказать? Наверно только развести руками. Такие посвежевшие после купания девушки, как настоящие русалки, продолжали веселиться вдвоем. Им не было нужно общество мужчин, зачем мы им здесь?

– Витек, – может, покурим?

– С удовольствием.

Они вышли в коридор. Из комнаты доносились звуки хохота. Витек не мог никак вернуться в обычное состояние.

– Я не удивлюсь, – наконец смог произнести он, – если сейчас они обернуться птицами и вылетят в окно.

– Я тоже, – поддержал друга Сергей, про себя подумав, что пить надо меньше. Тогда никто не будет исчезать, появляться вновь или превращаться в кого-нибудь еще.

– Завтра за нами обещали приехать, надо сматываться.

Тут вдруг стало очень тихо.

– Может, посмотрим, что там происходит?

– Только тихо.

В комнате не было никого. Халаты их лежали на стульях в таких странных положениях, как будто тела, на которых они держались, выскочили вмиг из них.

Они выглянули в окно на землю с третьего этажа, на там никого не обнаружили. Лишь на ветках черемухи, которые заглядывали в окна, сидела парочка красивых птичек, названия которых они не знали. Но ветки были такими тонкими, что сидеть или висеть на них людям не было абсолютно никакой возможности.

Витек опять побледнел и показал пальцем на птиц.

– Это канарейки, – уверенно произнес Сергей Сергеевич.

– А вот я не уверен! – опять стал заводиться Витек.

Убедиться в том, что это девушки, выскочив из своих халатов, вдруг превратились в канареек или кого-то там еще не было возможности, но сказать с уверенностью, что это неправда было бы несправедливо по отношению к случившемуся факту.

Не говоря ни слова больше, они помчались вниз с третьего этажа в слепой надежде найти настоящих девушек на земле. Люди давно не верят в чудеса. Они готовы разоблачать события, которые не укладываются в голове, но никак не следовать или верить им.

Они вернулись ни с чем, но каждый со своей душевной травмой.

Девушки спали, каждая на своей кровати. Ольга лежала на боку, выставив свои красивые ноги, она была уже без купальника, только в халате.

Сергей подошел ближе, чтобы убедиться, что она действительно спит. Наклонившись над девушкой, он обратил внимание на маленькие шершавые листочки, которые прилипли к материи халата. Но Сергей сейчас не стал думать над этим фактом. Ему захотелось лечь рядом, но не знал, как ему это лучше сделать. Девушка во сне повернулась и протянула руки вдоль кровати. Сергей быстро разделся, лег рядом, хотел даже обнять девушку, но колдовской сон сделал свое дело. Он даже не посмотрел, спит или нет Катя, и в чем она была одета, и последовал ли Витек его примеру. Но только шорохи стихли, он уже спал мертвым сном.