Наташа, у которой всё уронили

Озаботившийся собственной безопасностью Котик натянул джинсы, на цыпочках выскользнул из своей комнаты, прокрался к вешалке, где, как он автоматически заметил, Наташа по возвращении из магазина повесила сумочку.

Нет, угрызений совести он не испытывал – всё-таки профдеформация…

Решительно потянул за язычок молнии, двумя пальцами безошибочно выловил из внутреннего кармана паспорт, раскрыл, подсветив себе смартфоном:

– Наталья Викторовна Турова, возраст… Нет, не соврала – двадцать с половиной. И живёт действительно недалеко.

Он увлёкся фотографированием страничек, и тут услышал, что чуть скрипнула ручка двери в комнате его квартирантки…

Потирающая спросонья глаза Наташа прошла в туалет, не обратив внимания на то, что раскрытая дверь ванной как-то нервно качнулась, а за дверью впечатался спиной в стену почти пойманный с поличным Котиков.

Как только дверь туалета закрылась, он беззвучно выбрался из-за двери и рванул в свою комнату, едва не запутавшись в чём-то чёрном, крохотном и очень любопытном.

От бесславного падения и его, и любопытную чёрную мелочь спасла только спортивная подготовка Котикова.

– Да что ж ты тут… – прошипел Котик котику, обнаружив, что только что едва не прибил малыша собственным весом. – С ума сошёл? Сиди там и не высовывайся!

Прыжок мимо Наташиной комнаты с попутным забросом туда на диван котёнка и закрыванием её двери, ещё один прыжок уже к своему порогу, и…

Он успел закрыть дверь, как раз когда Наташа открыла дверь туалета, а потом устало вытер лоб.

– Ничего себе… это я чего-то не подумавши вышел! Однако… ничего себе был бы концерт, если бы она меня так застала! Вот так дедушка Александр Васильевич!

Он невольно покосился на своё отражение в полированной дверце шкафа и хмыкнул. Да, никуда не ушли практически белые густые вьющиеся волосы, голубые глаза и общая миловидность, из-за которой он так настрадался в школе, но уж с пожилым дедушкой его точно перепутать было нельзя, даже в крайне сонном состоянии!

– Ладно – осталось только завтра… Послезавтра я уезжаю! А там, глядишь, как-нибудь да образуется, – решил Котик.

А в комнате рядом Наташа озадаченно вспоминала, закрывала ли за собой дверь – всё-таки воспитание великолепной четвёрки давало свои плоды – она даже в сонном состоянии помнила, что дверь оставила распахнутой – чтобы свет из окна дал возможность пройти в тёмном коридоре.

– Странно, перепутала что ли? – спросила она у котёнка, но тот только забрался ей на руки и замурлыкал – коты всегда так делают, когда не желают выдавать свои секреты.

Наташа уже видела третий сон, уснул и Котиков, решивший, что утро вечера однозначно мудренее.

А вот в покинутой Наташей квартире разворачивалось эпическое действо под названием «И хххде ж моя тётьНаташенька» в исполнении дружной четвёрки.

– Так! Всем спать! – грозно шипели отцы.

– Хорошие мои, надо спать, – шёпотом уговаривали мамы, но спаянный единой идеей дружный коллектив младших Туровых, уговорившийся действовать по плану, и не думал замолкать.

– Натууусю хотиииим! – скандировал квартет! – Вер-ни-те-на-шу-тёть-На-та-шу!

Сбежавшие на кухню супружеские пары нервно оглядывались на собственные комнаты, ожидая продолжения банкета, но дети, попросту уставшие от длинного и волнительного дня, постепенно засыпали…

– Народ, что делать будем? А? – хрипло спросил Роман. – Я так не выдержу – день был жутко тяжёлый, я чуть до дома доехал, помру сейчас, как устал. Дим, а ведь ты сегодня ещё и с подработки?

– Да, – Дима сполз по косяку вниз и сидел на полу. – Надо Наташу возвращать.

– Нельзя так сразу сдаваться – ты подумай, что мы дальше-то делать с ними будем? У нас квартиры на одной лестничной клетке – дверь в дверь, Натку с собой тянуть уже просто невозможно, а они будут требовать её? И что это начнётся?

Взрослые нервно переглянулись.

– Впереди выходные! Надо поднатужиться и объяснить детям, что на будущее надо учиться жить по-другому! – решил Дима.

– Ты планируешь им это за одни выходные объяснить? – довольно язвительно уточнила Настя. – И потом, вы все на работу разойдётесь, а я тут останусь? Муж мой дорогой, я вообще-то тоже работать должна!

– Насть, ну надо постараться в садике их наподольше оставить, и пока они там, поработаешь, а потом заберёшь… А в среду я так останусь – деваться-то некуда.

– Девочки, да не смешите! Наташка скоро сама вернётся! – рассмеялся оптимист Рома. – Вот увидите! И вообще, утро вечера мудренее, пошли уже спать.

Глава 4. Утро добрым не бывает

Мечты выспаться остались мечтами…

– Пааа! Вставай! Пап, у нас там… того!

– Гмммффф, – содержательно ответил Дима на этот зов, в надежде, что его оставят в покое и дадут ещё хоть самую маленькую минуточку.

Ага, ждите!

– Паааап! Там у нас всё опять бамцнулось, а Наташи нет. Пап, слышишь? Там стол того… Его Тимка, Тошка и Аринка держат, но Аринка маленькая, а Тимка и Тошка спорят больше, чем держат, а на столе всякая посуда стоит, а куда убрать, мы не знаем, и скоро всё совсем бабахнется, и всё!

– Кто? Кто бамцнется и бабахнется? – едва-едва разлепив сонные глаза, языком, заплетающимся от не вспавшейся ещё усталости, произнёс Дима.

– Пап! Ну что ты ничего не слышишь, а? Я же сказал! Пап, не засыпай опять, а то у нас посуды вааааще не будет, и стола не будет, а может, и Аринки тоже, потому как она глупая! И всё время стол не держит!

И что-то такое тревожное кольнуло вдруг Диму, что он подхватился с кровати и рванул за обрадованным сыном.

В кухне дела обстояли неважно…

Кухонный обеденный стол приличных размеров и вполне уважительной прочности, почему-то лишился одной ноги и держался на честном слове и вцепившихся в него Тошке и Тимке. Арина, как самое слабое звено, переносила по одной чашке гору посуды, которая почему-то возвышалась на столе.

На глазах потрясённого Димы стол покачнулся и…

– Зовите Романа! Ну, быстро! – скомандовал Дима, ухвативший стол за пострадавший угол.

Он бы сам переставил посуду, но не доставал до разделочного стола, а на пол ставить побоялся – там крутились дети.

– Пааап! Ну, папа! Па-пус-сяяяя! – Арина, посланная за отцом, сначала его толкала, потом звала, потом перелезла на кровать и начала тянуть его за руку, очень стараясь не разбудить маму. – Пап, тебя дядь Дима зовёт!

– Вззззз… – ответил Роман.

– Пааа-ппппааа! Он очень зовёт! Мы там играли, и стол сначала крякнул, а потом крюкнулся! И теперь дядь Дима его держит!

– Ввзззбесился он, что ли? – не открывая глаз, спросил Роман.

– Неее, он просто столик спасает, ну и посуду, и нас… ПАПААААА!

Вопль не был предназначен для мамы, которая допоздна готовила – суп и жаркое на плите были ещё тёплыми, поэтому Арина влезла на папину грудную клетку и завопила ему точечно в ухо, вытянув губы трубочкой – чтобы крик попал только в него, а не в мамины уши.

– Ааааа! – эхо пронзительнейшего Аринкиного вопля, видимо, не вынеся блужданий в романовский голове, вырвалось уже его стоном… – Что ты творишь?

– Пап, я же тебя бужу-бужу, там дядя стол держит, с посудой. А у стола как-то так вышло… ножка убежала! Мы сами, пап, ТАК удивились! Прррледставляешь? – Аринка аж порычала от удовольствия, как хорошо выполнила задание – папа взвился, словно по нему попала та ножка…

– Что здесь, ёлки-палки-моталки, происходит? – ахнул Рома, примчавшись на кухню.

– Самому интересно! – Дима за время ожидания брата немного свыкся с ролью подпорки для стола и даже почти проснулся. – Насколько я понял, дети прятались в кухонных шкафчиках, а для этого сгрузили на стол всю посуду, которая там хранилась…

– А ещё эта ножка у нас крепостью работает… ну, работала… и мы её штурмовали! – гордо добавил рыжий Тимка.

– Да уж я вижу… – с горечью подтвердил Роман, поднимая «заштурмованную» ножку. – Как вам в голову-то пришло?

Нет, они, конечно, поругались бы на детей, но… оба переглянулись и сдержались – как-то живо вспомнилось, как в деревне у бабушки они, заигравшись, снесли теплицу – чисто случайно!

– Ну, нам утром скучно – вы все спите и спите, тёть Наташи нету, вы ж её не вернули! – хмуро уставились на отцов четыре пары глаз.

– Вот мы и играем!

– Вы что, мирных игр не знаете? – возмутился Роман, сообразив, как можно починить стол, и быстро сгружая посуду на разделочные.

– Так это и есть мирные! – оскорбилась насупленная четвёрка. – Мы даже не в толстопузатую мышку играли!

– А есть такая игра? – c некоторой опаской уточнил Дима. – Нет-нет, не показывайте! Мы лучше сейчас стол починим, и…

– И завтрак! – обрадовались дети.

– Ээээ, в половине шестого? – простонал Роман.

– А у нас первый завтрак в шесть часов! – гордо ответил Артём. – Мы тётеньку всегда специально звали! Но её-то нет, а ты, папа, – есть!

Дима затравленно покосился на брата.

Тот ответил таким же взглядом и нервно развёл руками.

Стол они в четыре руки быстро починили, причём на всякий случай укрепили и все остальные ножки – мало ли, вдруг и они станут объектами штурма…

Потом пришлось с помощью активно помогающих детей расставлять обратно всю посуду, потом подметать осколки, возникшие в результате этой помощи, потом кормить, потом…

– Счас пoмрy! Спать хочу-не-могу! – простонал Роман. – Как Натка с этой целеустремлённой стаей жаворонков управлялась?

– Не знаю! Я сейчас тоже просто сяду тут и усну! – обречённо кивнул Дима. – Сил нет совсем.

Они и уснули, усевшись на кухонном диванчике и трогательно привалившись друг к другу, и даже были укрыты заботливым потомством, притащившим для этого здоровенный плед, но сон был недолог – дети решили помыть посуду, а для этого надо было влезть на скамеечку.

Скамеечка внезапно стала страсть какой привлекательной для всего коллектива, и в результате пострадали ещё три тарелки, чашка и Арина, на ногу которой наступил Тошка.

Звон посуды, грохот скамеечки, за обладание которой развернулась недюжинная борьба, рёв наступленной Арины и энергичная возня Тимки и Артёма, воевавших за обладание вожделенным предметом, и медведя в берлоге разбудили бы…

В кухню примчались Настя и Василиса, застав метания пробудившихся и мало ориентирующихся в пространстве и времени мужей и детское «доброе утро, мамочка», произнесённое дружным хором на фоне караула, перевёрнутой скамеечки и осколков битой посуды.

– Без Натуси утро добрым не бывает! – заключила Настя.

– Однозначно! – вздохнула Василиса, засучивая рукава ночной сорочки. – А ведь ценой вопроса был маааленький котёночек!

Обе недружелюбно покосились на встрёпанных мужей, но у тех был такой измученный вид, что запасы соли для посыпания ран были спрятаны назад – в тайные хранилища.

***

Над головой что-то зашуршало и длинно вздохнуло. Потом к щеке прижался чей-то холодный (спасибо, что не мокрый) нос. Наташа мотнула головой и ещё плотнее закрыла глаза.

Знала она расчудесно, что сейчас увидит над собой!

Открыла глаза и…

– Ой! Я совсем забыла! – вместо четырёх знакомых до каждой чёрточки, лохматых со сна головёнок она увидела одну – чёрную и остроухую.

– Шуричек! Ты мой хороший! – Наташа с некоторой опаской протянула руку к котёнку, а тот боднул её ладонь, замурлыкав неожиданно громко для такого миниатюрного существа.

– Ты что-то развалил? – осторожно уточнила Наташа и обвела комнату взглядом.

А потом понимающе рассмеялась – на полу валялась её одежда, накануне аккуратно развешанная на спинке стула.

– Понятно! Видимо, это планида у меня такая! – она подхватила котёнка, поднимаясь с кровати и собирая вещи.

– Ого! Сколько времени! Это я заспалась. Аж восемь часов утра. Интересно, Александр Васильевич уже встал? Мне уместно на кухне пошуршать?

В квартире было тихо. Наташа осторожно выглянула из комнаты – никого, комната хозяина закрыта.

– Ну ладно… он же мне разрешил пользоваться кухней, плитой и холодильником! Интересно, может, ему что-то приготовить?

Наташа быстренько сбегала в туалет, потом умылась, вернулась в комнату, покормила Шуршика, а сама поспешила на кухню – привыкла завтракать с детьми, которые поднимались ни свет ни заря, так что теперь неожиданно сильно хотелось есть.

Котиков проснулся давно и активно занялся гримом, недовольно, хоть и беззвучно ворча:

– И что мне взбрело в голову? А? Ну зачем я в это влез? Вот дожил – в собственном доме в туалет не выйди без парика, грима и перчаток! А! Ещё и рубашку с рукавами надо – чтобы края перчаток были закрыты, хорошо хоть они длинные. Нет, ну не дурак ли я? Что у меня вчера было за помрачение рассудка?

До того как Наташа проснулась, он успел привести свою внешность в соответствие с обликом милейшего, хоть и склонного к опрометчивым приглашениям Александра Васильевича, торопливо прошаркать по нужно-утреннему маршруту, а потом вернуться к себе – хотел почитать данные про объект и марки – предполагалось, что его персонаж ни разу не специалист, просто получил в наследство три старых кляссера со столь же старыми марками. Заодно он повспоминал, что именно ему говорило его руководство:

– Саш, основная масса марок оригиналы – старые, но дешёвые, массовка. Есть несколько крайне ценных, тебе покажут, какие, но они, разумеется, подделка. Правда, подделку такого качества отличить можно только со спецоборудованием. Фирма веников не вяжет… – хмыкнул начальник службы безопасности Хантеров, вводя «пожилого подчинённого» в курс дела. – Так вот… ты изображаешь крайне подозрительного простака, из тех, что боится быть облапошенным, постоянно к месту и не к месту говоришь о том, что ты – человек поживший, опытный, обмишулить себя не дашь. Цену называешь приличную, но значительно меньшую, чем марки такой редкости стоят. Я рассчитываю на то, что объект не выдержит – он увлечённый коллекционер – и полезет в загашник!

– А почему он не может снять со счёта или…

– На счетах у него денег кот наплакал. Дома тоже нет – проверяли. Короче, будет нырять в кладовую.

– А может, у него их несколько?

– Нет, Саш, он по времени не мог такую массу денег развести по нескольким тайникам – вырвался из-под наблюдения совсем ненадолго. Так что тайник один. Да, это неразумно, конечно, но он сам по себе такой… гм… не очень умный, – Хак откровенно полагал, что субъект, решивший что-то украсть у концерна, уже по определению круглый дурак! Ну, сколько народа уже пыталось, и всё с одним и тем же результатом! – С тобой поедут Бошинов и Петровский, вы хорошо вместе работаете. Да, там и местные на подхвате, но они деятеля первый раз уже упустили, так что я на них особо не надеюсь – займусь ими, когда деньги найдём. Сейчас нельзя резких движений делать, чтобы объект не занервничал. Сейчас-то он решил, что ему всё сошло с рук. Материалы на объект я тебе отправил, посмотришь.

Вот именно эти материалы и смотрел Шурик, когда учуял изумительный запах…

– Вот и ещё минус мне в копилку! – вздохнул он. – Она же на кухне толчётся!

Деликатнейший стук в дверь прервал его мрачные рассуждения:

– Александр Васильевич, доброе утро! Простите меня за беспокойство, я там завтрак приготовила… может быть, вы хотите?

– Ещё бы мне не хотеть! Уже чуть слюной не захлебнулся! – подумал Котиков, а вслух ответил, вовремя припомнив, что должен говорить голосом изображаемого персонажа:

– Доброе утро! Да, спасибо, Наташа, я к вам сейчас присоединюсь!

На кухню он прошаркал, старательно изображая походку пожилого человека, который на улице вынужден пользоваться палочкой, а там чуть было себя не выдал, потому что, оказывается, утренняя Наташа, отдохнувшая, выспавшаяся и без следов слёз, была ещё красивее, чем он помнил.

Котик машинально приткнул себя за стол, и перед ним тут же оказалась тарелка с пышнейшим омлетом.

– Сссспасибо, – хриплым голосом произнёс Котик, обнаружив у своего плеча самую красивую девушку изо всех, кого видел.

Нет, наверное, она и близко не прошла бы на конкурс красоты – носик чуть курносый, черты лица не напоминают продукцию эстетической хирургии, ресницы отнюдь не чёрные опахала на пол-лица, а обычные, да ещё и без туши – в этом-то специалист по гриму разбирался преотлично, ненакрашенные губы, да и волосы без укладки – просто прихвачены заколкой на затылке, а глаз не отвести! И опять эта улыбка!

Наташе и в голову не приходило производить впечатление на милейшего Александра Васильевича, который так её выручил! Она просто принесла тарелку с омлетом и поставила, на хозяина квартиры не смотрела – хлеб резала да думала, как бы корректнее задать ему щекотливый вопрос.

– Ну, как сформулировать? А? Я ж не могу напямую спросить! Вчера он пюре и котлеты ел, но я специально постаралась мягкое сделать. Омлет тоже нежный, его особо жевать не надо, а вот на обед хочу рагу сделать… а ну как ему жёстко будет. У него зубы-то вон какие белоснежные, явно протез, а кто его знает, какой? Вон, бабуле пока подобрали хороший, она всё в блендере крутила! Хорошо ещё родители допытались, что ей купить, и прислали этот самый блендер!

Тут она обратила внимание, что Александр Васильевич так и не притронулся к омлету, и забеспокоилась:

– Вы такое не едите? Может, что-то другое приготовить?

– Эээээ, грм… нет-нет, ем. Конечно, ем! – заторопился Александр Васильевич, стараясь стимулировать мыслительный процесс и как-то отвлечься от внешности Наташи.

– Придyрoк! Займись едой! Она ж решит, что попала к какому-то престарелому мaньякy! – скомандовал себе Котик, старательно разрезая нежнейший омлет на кусочки.

– Очень вкусно! Спасибо, Наташа! – старательно выговорил он.

– Александр Васильевич, а можно вопрос? – Наташа решила не мучиться, а спросить напрямик: – А у вас блендер есть?

– Блендер? – ну, очень трудно переключиться от попыток самоконтроля к какому-то блендеру! – Эээ, а зачем нужен блендер?

– Я хотела на обед рагу сделать, но не знаю… достаточно ли оно для вас будет мягким, – пояснила Наташа, мило улыбнувшись на всякий случай – а вдруг Александр Васильевич обиделся…

Бедняга Котик не очень понял связь блендера, мягкости рагу и его самого, а когда до него дошло, он ошалело поднял на Наташу взгляд, хотел что-то сказать, поперхнулся и едва-едва смог отдышаться, и то с Наташиной помощью – ей пришлось бедненького Александра Васильевича по спине постучать, изо всех сил стараясь не сделать ему больно.

– Кхе, кхы… спасибо, Наташенька! Нет, блендера у меня нет, а зубы… зубы вполне хорошие. Я смогу осилить любое рагу! – в рифму сказал Котик, радуясь только тому, что ЭТОГО никто не видит и не слышит с его работы. – только вот, вы же не обязаны мне готовить, да и продукты вы покупали… давайте я вам деньги отдам!

– Нет, что вы! Я же понимаю, что вы мне комнату очень дёшево сдали, да и котёнка разрешили принести. Да мне не трудно совсем, я люблю готовить.

– Вы и дома готовите на всех? – Котик решил во что бы то ни стало увести разговор от его зубов куда подальше.

– Нет, только завтрак детям. Ой, боюсь, что у них там сейчас последний день Помпеи происходит!

И, конечно же, она была права!

Глава 5. Причины

Правда, дети тут были вовсе ни при чём.

Они относительно тихо и абсолютно мирно помогали мамам сгружать посуду обратно в шкафы… Зато отцам было обеспечено дивное «развлечение».

– Нет! Не-не-не… только не сегодня! – простонал Дима, покосившись на экран смартфона. – Мама звонит!

– Попали! – согласился Рома. – Бери, что уж там!

– Димочка, как вы там? Всё хорошо? Как Наташа? Как Рома? Как дети и девочки?

– Ээээ, да всё прекрасно, ма! – очень-преочень честно доложил Дима, тыча пальцем в смартфон брата и вопросительно поднимая брови.

Рома, который пытался достучаться до Наташи, покачал головой и показал экран с перепиской: «Натусь, у тебя всё в порядке? Ты где? Почему ты не берёшь трубку?»

«Всё в порядке, где – не скажу! И не звоните мне постоянно! Я от вас устала, обиделась и не собираюсь возвращаться без котёнка», – категоричный ответ ничего нового не принёс – примерно то же самое недавно получил на свой смартфон и Дима.

Дима, который разливался соловьём, рассказывая маме, как у них всё замечательно и хорошо, нервно вытер лоб.

– Так… я всё поняла, – прервала его их мама. – Что у вас там произошло? Дима, не ври мне! Я ж чую…

Вот про чутьё матери близнецы знали всё… Да, для врача подобная интуиция была очень ценна, для её пациентов – особенно, но для детей это было кошмарным ужасом!

Нет, представьте сами: стоит только-только чуть похулиганить, как названивает им мать и говорит, что она точно знает – что-то стряслось! И им лучше рассказать всё честно, а то хуже будет.

Расстояния этому ничуточки не мешали, напротив – мама ещё внимательнее прислушивалась к собственным ощущениям и подрывалась при каждом тревожном их проявлении.

Нет, иногда это было полезно – например, когда Наташка, сдавая первую сессию, из-за волнения и радости после последнего экзамена просмотрела ступеньку, слетела с лестницы и подвернула ногу, грохнувшись в аккурат на сумку со смартфоном.

Братья до сих пор помнят, как мама вызвала их с работ и потребовала НЕМЕДЛЕННО найти Наташу, потому как с ней что-то случилось – она чувствует!

Наташку они отыскали у входа в институт – выйти-то она смогла, а как быть дальше, не знала. По очереди несли её на руках до такси, которое почему-то не могло подъехать ближе, ругались на стеснительную глупынду, которая не могла решиться попросить у незнакомых студентов смартфон, чтобы кому-то из братьев позвонить, а потом хватались за голову, когда выяснилось, что она и номера-то их не помнит наизусть – только мамин, но ей она как раз звонить не собиралась – чтобы не волновать.

Короче, мамина интуиция была проверена неоднократно и фигушки можно было её обмануть!

– Димааа! – напомнила о себе их матушка. – Так что у вас стряслось?

– Гм… ну, вообще-то ничего такого страшного… – начал Дима.

– Да я и не говорю, что страшное, но волнительное и… непонятное! – сформулировала мама. – Причём явно с вами тремя!

– Ээээ…

– Так, Рому я слышала – позови к телефону Наташеньку.

– А… Наташу… не могу! Её дома нет! – честно доложил Дима.

– А где она? Дети дома – слышу смеются с девочками, – мама ещё и завидным слухом обладала, беспроблемно расслышав и расшифровав отдалённый кухонно-радостный шум. – У неё сегодня занятий нет!

– Эээ… ну…

– Дима! – мамин голос стал меняться как барометр, нервно предсказывающий дурную погоду. – Где твоя сестра?

– Мам, ты позвони ей и спроси! – выкрутился Дима.

– Я позвоню, но хочу знать от тебя, что случилось!

– Ну, мы поссорились, и она ушла из дома! – признался Дима с таким выражением лица, с каким обычно в прорубь прыгают.

– И из-за чего вы поссорились? – обманчиво спокойно спросила мама.

– Мам, ты помнишь Хромку? – это Рома не выдержал страданий и так измученного брата и забрал смартфон. – Привет, кстати!

– Привет! Хромку? А при чём тут он?

– Наталка приволокла крошечного чёрного котёнка и заявила, что он будет жить у нас, – вздохнул Рома. – Она-то маленькая совсем была, все подробности не помнит… а мы… мы сглупили – надо было объяснить, почему мы были против того, чтобы она сейчас котёнка брала, особенно чёрного, а она психанула и ушла вместе с ним и теперь с нами не разговаривает, только переписываемся.

– Да куда сейчас в ваш муравейник котёнка? – ахнула мама, – его же раздавят, как бедного Хромушку!

И она, и близнецы прекрасно помнили, как приехали к бабушке в деревню, а там прибился к дому крошечный чёрный котик. Славный, доверчивый и ласковый.

Тогда его звали Барсиком… и через пару дней после их приезда его прижал дверью их дядя. Да, в тёмном коридоре и абсолютно случайно, но Барсику от этого было не легче. Раздался полузадушенный отчаянный писк, который прервался очень быстро, они спросонья повыскакивали из комнат, включили свет и увидели…

Роман и Дима – оба уже взрослые мужчины – до сих пор нервно ёжились от того, что было той ночью – они прекрасно помнили, как мама подхватила котика, который корчился на полу, силясь вздохнуть, и кинулась в кухню, как она всю ночь пыталась его спасти и только под утро стало понятно, что котёнок будет жить! Как переживал дядька, вовсе не увидевший, каким образом ему под ноги подкатился комок пуха и доверчивого характера. Он шёл себе в туалет, привычно сильно потянув за собой дверь коридора…

– Хорошо, не перебило позвоночник и не повредило внутренние органы! – радовалась мама, наглаживая Хромушку.

Хромкой он стал именно после того случая – мама говорила, что, видимо, были повреждены нервные окончания в передней лапе, так что он заметно припадал при ходьбе. К счастью, ему это не сильно мешало – он и не рвался куда-то особенно прыгать, предпочитая перемещаться на руках – так-то оно надёжнее.