Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры

Леси Филеберт

Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры

Глава 1. Звуки ненависти

– Ты уволена. Поставь вот здесь свою подпись, сдай пропуск и выметайся из моего кабинета.

Слова эти прозвучали, как гром средь ясного неба, и я не сразу поняла, что начальник не шутит. Даже рассмеялась в ответ на это возмутительное заявление, но мистер Рошфо́р, главный редактор искандерской газеты «Ежедневные факты», почему-то не стремился присоединяться к веселью.

– Да в смысле?

– В прямом, Еле́ния… В прямом. Также из-за твоей последней выходки я накладываю на тебя штраф в размере двух тысяч золотых. Свободна. Закрой дверь за собой. И чтоб глаза мои тебя больше не видели!

Я не шелохнулась и продолжала, не мигая, смотреть на начальника, отчаянно впиваясь пальцами в рабочий блокнот, с которым расставалась разве что во сне и в душевой.

Не поняла… Это шутка такая, что ли? Розыгрыш?

Я, вообще-то, пришла получить похвалу за свою последнюю статью и поинтересоваться, как там поживает желание Са́ймона Рошфо́ра выписать мне премию за потрясающий уникальный контент, которым я снабжала редакцию последние несколько дней. А тут – здрасьте, приехали! Меня не только премии лишают, но и увольняют, да еще и штраф накладывают в полном размере моего жалованья? Да за что вообще?!

Я нервно заправила за ухо рыжую прядь волос и уточнила:

– Мистер Рошфор, объясните мне нормально, что случилось?

– Что случилось? Что случилось? – рыкнул он грозно, глянув на меня с неожиданной ненавистью и аж привстав со своего кресла. – Ты меня еще спрашиваешь?

Я хлопала глазками, искренне недоумевая, да еще впервые столкнувшись с таким агрессивным тоном.

Вообще-то, на начальника своего я никогда не жаловалась. Мистер Рошфор был добродушным полноватым мужчиной средних лет, с жиденькими волосами и залысиной, которую он отполировывал платочком до блеска. Одутловатое лицо, удлиненный темно-серый пиджак, на размер, а то и два меньше положенного, отчего несчастные пуговицы казались героями, держащимися из последних сил. Строгий, но справедливый, добродушный и вечно подтрунивающий надо мной, как над самой молодой сотрудницей редакции. Мы с ним отлично ладили, потому что я была для него золотым самородком – журналисткой, способной раздобыть любую компроматную информацию на кого угодно, сделать такие фотографии, какие никто, кроме меня, не мог сделать. За мою способность добывать всю самую вкусную секретную информацию меня тихо (а иногда и громко) ненавидели все сотрудники редакции. Никто не знал, как я умудрялась всюду быть первой и регулярно поставлять материал для первой полосы газеты, потому что я тщательно скрывала свой особый магический дар, позволяющий мне проникать туда, куда другие не могли, видеть то, что не было доступно чужому взору. Пока что никто не разгадал мою тайну, ну а мистеру Рошфору на это вообще было плевать – лишь бы я продолжала действовать в том же духе и стабильно снабжать его первоклассным компроматом!

Саймон всегда был такой веселый, улыбчивый, а сейчас он выглядел злым, раздосадованным и в целом похожим на человека, на которого в одночасье обрушилось слишком много проблем.

Он привстал с кресла, но тут же тяжело плюхнулся в него, с раздражением откинул в сторону карандаш, устало провел ладонью по щеке. И уже нормальным таким, просто уставшим расстроенным голосом произнес:

– Мне пришлось уничтожить весь сегодняшний выпуск газеты, подготовленный ночью.

Мои брови взлетели вверх. Новость была, мягко говоря, ошеломительной. За всю историю существования газеты «Ежедневные факты» не было ни одного дня с пропущенным выпуском. Какие бы форс-мажоры ни случались в стране, как бы мало новостей ни накапливалось за день, но «Ежедневные факты» оставались ежедневными. Даже в те дни, когда на редакцию совершали вооруженные нападения ввиду неспокойной обстановки в стране.

Но сейчас-то всё было спокойно… К тому же, именно сегодня должна была выйти в свет очередная моя громкая статья с потрясающей компроматной фотографией одной очень известной в стране личности. И я заранее предвкушала эффект взорвавшейся новостной бомбы.

– Твоя последняя подготовленная статья про профессора Брандта действительно возымела оглушительный эффект. Вот только совсем не тот, на который мы с тобой рассчитывали, – мрачно усмехнулся Рошфор. – Видишь ли, ты сделала фотографию профессора Брандта и его возлюбленной ровно в тот момент, когда они находились на спецзадании. И публикация твоей статьи с такой фотографией подставила бы под угрозу всю их спецоперацию.

Я не удержалась, чтобы возвести глаза к потолку.

– Ой, я вас умоляю! Ну какое спецзадание? Я прекрасно видела, как эта взъерошенная парочка вылезала из кустов в парке во время фестиваля! Брандт даже не пытался прикрываться, на нем даже рубашки не было!

– В кустах эти двое прятались, находясь под прикрытием и подслушивая важных подозреваемых в расследовании дела, – оборвал меня Саймон.

– Это они вам лично сказали? – скептично хмыкнула я, недовольно скрестив руки на груди. – Вы же понимаете, что всё это детские отмазки и просто нежелание выставлять свои любовные похождения напоказ?

– Ко мне ночью пришел представитель инквизиционного отдела быстрого реагирования, – сухо продолжил Саймон, и на этом моменте мне резко расхотелось улыбаться. – Мне было выдвинуто требование немедленного уничтожения всего напечатанного тиража, под угрозой наложения колоссального штрафа и тюремного заключения. Итого, сегодня я понес значительные убытки, моя репутация подмочена, и все из-за тебя, Еления.

– Да мне-то откуда было знать, что они там под каким-то прикрытием?! Я просто выполняла свою работу! Как и обычно: я достаю редкий материал, снабжаю вас уникальными снимками, а вы меня за это хвалите, и мы расходимся, весьма довольные друг другом! Да и зачем раньше времени панику наводить? Где там наши выпускающие редакторы? Они еще ночью должны были скорректировать выпуск, убрать оттуда сделанную мной фотографию, заменить ее на любую другую из моего архива, делов-то! – я посмотрела на висящие на стене часы и недовольно цокнула языком. – К обычному времени выпуска газеты мы сегодня опоздали, конечно, но еще можно успеть исправить ситуацию!

– Нельзя. Мне пришлось уничтожить вообще всё, включая прочие материалы к выпуску, на всех носителях. Представитель инквизиционного отдела настоял на этом. Он контролировал каждое мое действие и, кхм… был весьма настойчив, н-да… Весьма… Очень, хм… Весомый человек, да… Убедительный…

Я прищурилась, подозрительно глядя на Саймона, чей взгляд продолжал нервно бегать по кабинету. Мое профессиональное чутье подсказывало мне, что этот «весомый человек» попросту контролировал Саймона некой компроматной информацией, поставив ультиматум, да и всё.

Впрочем, скользкие делишки начальника меня сейчас волновали меньше всего. У меня хватало других проблем: например, тот факт, что из-за наложенного штрафа мне нечем будет заплатить за очередной платеж по кредиту, в который я вляпалась из-за своего горе-братца. И за аренду квартиры мне нужно будет внести платеж на следующей неделе… Да где ж я теперь деньги возьму? Финансовых запасов у меня никаких не было, благодаря все тому же брату, чтоб его в адову дыру засосало!

Думая обо всем этом, я возмущённо воскликнула:

– Но вы не можете меня уволить!

– Я-то? Как раз я и могу и именно этим сейчас и занимаюсь, – печально вздохнул Рошфор, поставив подпись на документе и придвинув ко мне этот листок. – Давай, Еления, ставь подпись и уходи. По-хорошему пока прошу.

Ах, это, значит, по-хорошему?!

– Мистер Рошфор, я уверена, что мы можем решить этот инцидент иначе. Давайте мы оба успокоимся и подумаем, как нам действовать в сложившейся ситуации. Подумайте: вы ведь гораздо больше потеряете от моего увольнения! Ведь я великолепно справляюсь со своими обязанностями и…

– Да, – не стал отпираться Саймон. – Ты так великолепно справляешься со своими обязанностями, что я даже не знаю, что мы будем без тебя делать. Но мы все-таки попробуем.

– Мистер Рошфор, вы же понимаете, что увольнение сейчас для меня будет сродни приговору? – почти шепотом спросила я. – Вы же знаете мою ситуацию…

Саймон посмотрел на меня со смесью тоски и раздражения.

– Ну а что мне делать? На меня напирают очень серьезные силы. Ты перешла дорожку не тем людям, понимаешь?

– Мы перешли, если уж на то пошло! – я возмущённо упрела руки в боки.

Ну а чего он на одну меня вину валит?

– Нет, Еления, именно ты. Меня попросили не просто изъять весь выпуск, а проконтролировать твой уход из штата редакции, – огорошил меня начальник. – Сильно ты допекла этих людей. И я очень не советую тебе с ними связываться. Себе дороже.

– Но…

– Што́льценберг чтоб тебя! – неожиданно громко гаркнул Рошфор и грохнул кулаком по столу так, что я аж подпрыгнула. – Ну как ты не понимаешь? Тебя держат на крючке. Заляг на дно, а лучше вообще подумай о переезде из Искандера. Здесь тебя больше ни в одну нормальную редакцию никто не возьмет, по требованию того господина, который выносил мне мозг на тему твоей персоны.

Я стиснула руки в кулаки и быстро заморгала, усилием воли сдерживая рвущиеся наружу слезы. Досадно было до жути! Это мягко так говоря…

Я очень медленно вдохнула, выдохнула и заставила себя ровным голосом спросить:

– Позвольте узнать, как именно зовут человека, который так продуктивно настоял на моем увольнении? Это не тайна, я надеюсь?

– Да какая там тайна, – отмахнулся Саймон. – Лунтье́р Брандт. Он всю ночь коршуном надо мной стоял, лишь недавно ушел, буквально за несколько минут до твоего прихода…

Я нахмурилась.

– Он родственник профессора Бестиана Брандта?

– Угум-с.

– Понятненько… – мрачно отозвалась я.

Больше у меня вопросов не было. Чета Брандтов имела слишком большой вес в Искандере. Брандты не просто входили в десятку самых влиятельных семей в стране – они этот список возглавляли. Я порой думала, что даже наш министр магии не имел такого веса, как эта пафосная семейка…

Резко развернулась на каблуках и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.

Уволена… Уволена! Я – и уволена! Лучшая журналистка редакции «Ежедневных фактов» за последний год! Это было так унизительно и настолько не вовремя, что к глазам невольно подступали слезы обиды и бессилия. Я столько работала, столько сил и души вкладывала, и всё ради чего? Чтобы меня сейчас вот так вот вышвырнули с позором?

– Еления, ты забыла поставить подпись на заявлении об увольнении! – крикнул мне вслед Саймон.

Но я его не слушала, яростным вихрем уже спускаясь по лестнице на первый этаж редакции и думая только об одном…

Я не знаю, кто ты, Лунтьер Брандт, но клянусь, что если ты попадешься на моем пути, то я превращу твою жизнь в Ад.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу!.. – бормотала себе под нос, пока бежала по лестнице.

Глаза слепили ярость и подступающие слезы. Как жить дальше – совершенно не понимала. Ох уж эти проклятые Брандты, всем и всюду приносящие проблемы!

Только оказавшись в холле около артефакта с кофемашиной, я, наконец, остановилась, перевела дух и огляделась. В просторном холле редакции было как всегда шумно и многолюдно по утрам, коллеги обсуждали последние новости и рабочие задачи. Время было раннее, и у многих магов в руках можно было увидеть стаканчик бодрящего кофе или ароматного чая.

На меня коллеги косились с подозрением, наверняка успев перемыть мне косточки, поэтому я поспешила отвернуться от них, желания разговаривать с кем-то не было.

Зато было желание влить в себя пару литров кофе, покрепче, да без сахара, чтобы аж волосы на затылке встали дыбом, и мозги прочистило горечью, как ёршиком.

Кофе я любила. Среди коллег насчет меня даже ходила шутка, что если я случайно поранюсь, то из моих ран польется эспрессо.

Я приложила к кофемашине пропускной жетон сотрудника, надеясь, что Рошфор еще не успел его заблокировать, и у меня осталась возможность в последний раз глотнуть кофе за счет редакции газеты.

Артефакт мигнул зеленым кристаллом, и я облегченно выдохнула. Хоть одна маленькая приятность за это ужасное утро! Вот сейчас попью неспешно кофеек, взбодрюсь как следует, обдумаю свои дальнейшие действия… Я что-нибудь придумаю… Обязательно! Не могу не придумать! Я уговорю Рошфора изменить свое решение, да! Надо просто… принести ему какой-то сверхважный материал, например. Что-нибудь такое, что он обязательно захочет опубликовать. А уж добывать вкусную информацию подобного рода я ох как хорошо умела, в этом я была настоящий мастер своего дела.

А может, попробовать отыскать этого Лунтьера Брандта? Попробовать с ним договориться, объяснить ситуацию, расположить к себе…

Но тут же отбросила в сторону эту идею. Ну уж нет, мне с этим аристократом лучше не видеться, лучше ему даже на пушечный выстрел ко мне не подходить! Глядя на него, я точно не смогу сдержаться от желания сделать ему какую-нибудь гадость. А то ишь какой напыщенный индюк, да кем он себя вообще возомнил?

Однако радоваться мне пришлось недолго: кофемашина плеснула мне в стаканчик горячей воды, а вот кофе не добавила и мигнула оранжевым кристаллом, возвещая о некой технической проблеме.

– Да ну чтоб тебя! – возмущенно зашипела я и стукнула ладонью по боковине кофемашины.

Просто так, чтобы душу отвести. И еще несколько сочных нецензурных выражений добавила, тоже чтобы выплеснуть агрессию.

Но с удивлением обнаружила, что убрать в сторону руку не могу, потому что… О нет, только не это!

Я в шоке уставилась на собственную руку, застрявшую когтями в кофемашине. Да-да, когтями: ногти на моих руках за какое-то мгновение изменились, став длинными, черными и очень, очень острыми. Настолько острыми, что пробили насквозь металлический бок кофемашины и застряли, зацепившись там за что-то.

Это… Это что вообще такое? Мой внутренний зверь решил подать голос и немного выбраться наружу? Да как так-то, с чего бы? Я всегда держу своего зверя под полным контролем, в каком бы нервном состоянии ни прибывала! Что сейчас пошло не так, на что моя магия среагировала?

Или… на кого?..

– Вам помочь, миледи?

Я вздрогнула всем телом и повернулась к молодому мужчине. Высокий, зеленоглазый и светловолосый, с модной прической, одетый в бежевые брюки и белую рубашку, в которой мускулистым рукам мужчины явно было тесновато. Незнакомец приветливо улыбался, и было в его улыбке что-то такое… обманчиво опасное, даже хищное. Завораживающе и невероятно притягательное.

Интересно, а он уже заметил мои когти, или нет? Хоть бы нет, хоть бы нет, ну пожалуйста…

– Всё в порядке, – выдавила я из себя вместе с жеманной улыбкой. – У меня тут просто… технические неполадки.

Я постаралась придать себе как можно более небрежный и расслабленный вид, будто бы не напряженно впиваюсь в кофемашину, застряв в ней когтями, а просто деловито положила на нее ладонь в ожидании своего готового напитка. Благо металлическую панель я продырявила со стороны стены, и случайный прохожий ничего бы не заметил.

– М-м-м, ясно…

Мужчина понимающе покивал, делая шаг в сторону, и я уж было подумала, что он сейчас просто уйдет… Но нет: вместо этого он каким-то удивительным скользящим движением шагнул ко мне вплотную, беспардонно приобнимая одной рукой за талию, а вторую ладонь положив на мою когтистую руку, помогая аккуратно ее вытащить из металлического плена.

– Мне все-таки кажется, что вам нужна моя помощь, – шепнул мне на ухо незнакомец, обжигая горячим дыханием.

Я временно забыла как дышать. На целых две секунды. Или три? Не знаю точно, но мне они показались вечностью.

Мозг лихорадочно соображал, как реагировать на ситуацию, и больше всего меня интересовала даже не ладонь мужчины на моей талии, а его реакция на мои когти. Потому что если он сейчас попросит меня показать магическую метку, соответствующую пройденной аттестации моего внутреннего зверя, то демонстрировать мне будет нечего… Так как метки, как и самой аттестации, у меня не было. Ни в каких реестрах я со своей магией не значилась и, по факту, пользовалась своими возможностями нелегально. Но о каком внесении в реестр может идти речь, если это положит крест на всю мою профессиональную деятельность? Вот и приходилось прятаться, тщательно скрывать свои способности, и до сей поры я справлялась с этим на «отлично». Что именно сегодня пошло не так?

К счастью, незнакомец не торопился сверять меня с реестрами, зато поспешил магией подлатать боковину кофемашины: по мановению руки незнакомца с нее исчезли дыры от моих когтей, она что-то там недовольно прорычала на своем техническом гневном языке и наконец-то соизволила плюхнуть мне в чашку недостающую порцию кофе.

– С… спасибо. Я тут просто… Пыталась добиться от этого чуда техники своей порции кофе, потому что мне только вода в кружку налилась, и всё зависло. Ну и вот… – я извиняюще улыбнулась и развела руками, мол, такие дела.

– Оригинальный способ починки кофемашины, – усмехнулся зеленоглазый красавец.

– Ну, зато действенный, как видите. А у меня сегодня такой дурной день, что мне критично важно выпить этот напиток.

– Да-а-а, я так и понял это по тем дивным матерным трелям, которые от вас доносились, когда вы дубасили по кофемашине, – с задумчивым видом покивал мужчина.

Взгляд и улыбка при этом у него были донельзя ехидные.

Стало немножечко стыдно, самую малость. Я ж вроде вся такая девушка, в зеленой блузочке и юбочке… Ай, нет, сегодня не в юбке, а просто в брюках. Ну зато моя любимая зеленая блузочка была с бантиком! И длинные рыжие волосы красивой волной спадали на плечи. Надо было вроде как соответствовать статусу девушки.

Поэтому я осторожно произнесла:

– Мне так неловко, обычно за мной такое поведение не водится… Но сегодня меня… очень сильно разозлили…

– Это кто ж так сильно вас разозлил, что такое прекрасное создание, как вы, вынуждено снизойти до столь неблагозвучных эпитетов? – с улыбкой спросил мужчина.

– Да так, один заносчивый придурок, возомнивший себя всемогущим, – пробормотала, беря в руки долгожданный стаканчик с кофе.

– Вас кто-то обидел? Вам бравый рыцарь на защиту не нужен, случаем?

Это он ко мне так подкатывает, что ли? Интере-е-есно.

– Всё нормально. У меня черный пояс по внутренней борьбе с придурками, разберусь.

Мужчина тихонько рассмеялся. Смех у него был такой приятный, да и речь вся такая – будто льющаяся ручейком.

– Я черным поясом по столь интересной дисциплине похвастаться не могу, зато у меня есть черный кофе. Вкусный, из кофейни напротив. Позвольте вас угостить? Чтобы немножечко украсить ваш дурной день приятными цветами.

Я улыбнулась.

А этот мужчина умел обольщать, однако. И чем больше я на него смотрела, тем больше он мне нравился.

– Угощать не надо, – чуть резче, чем следовало, сказала я. – Но спасибо за предложение. Я… Не люблю быть кому-то должной, – добавила, делая желанный глоток.

И, разумеется, умолчав о том, что моя магия не позволяла мне просто так принять любую услугу от человека. Ни к чему незнакомцу знать обо мне такие подробности, о них друзья-то не знали…

Напиток нещадно горчил, зато бодрил отменно. Впрочем, что ожидать от корпоративного кофеёчка?

Покосилась на стакан с кофе в руках мужчины. Даже на расстоянии от него пахло изумительно. От стакана, в смысле, а не от мужчины! Хотя, от мужчины тоже пахло приятно: корицей и чем-то цитрусовым… лаймом, что ли? То ли парфюм у него был такой привлекательный, то ли…

Так, душечка, хватит принюхиваться к мужчине! И пялиться на него перестань так беспардонно, да! Ты же приличная девушка! Ну, бываешь таковой иногда…

Я резко отвернулась и потупила взгляд, поймав себя на мысли, что уже минуту не свожу взгляда с длинных пальцев мужчины. Про такие руки обычно говорят, что они аристократичные, или что это руки пианиста. Не знаю, как насчет пианиста, а к аристократии этот молодой человек точно имел отношение, судя по стоимости его одежды. Во всяком случае, судя по тому ярлычку на мантии, который мне удалось разглядеть, она была из магазина люксовой одежды, где один только кожаный ремень будет стоить как мое месячное жалованье, не говоря уже о чем-то большем.

– А я и не хочу делать вас мне чем-то обязанной. Просто желаю угостить красивую девушку вкусным кофе, – чарующим голосом произнес мужчина, не сводя с меня глаз. – Может, у вас найдется сегодня время для встречи со мной в более презентабельном месте?

– Возможно, – осторожно произнесла я, заинтересованно глядя на мужчину. – Но для начала неплохо узнать бы ваше имя, мистер… как вас там?

– Ах да, я же не представился, – спохватился мужчина. – Меня зовут…

– Еления, тысяча демонов на твою голову, ну куда ты умчалась? – раздался со стороны лестницы голос моего уже бывшего начальника. – Я же попросил тебя поставить подпись!

Я недовольно поджала губы и зло глянула на Саймона. Тот, запыхавшись, бежал ко мне, размахивая бумагами, видимо, с тем самым заявлением на увольнение, которое я не стала подписывать. Ну как – бежал… В исполнении пухленького и далекого от активного образа жизни Саймона Рошфора его бег выглядел как очень быстрый шаг. Но и его было достаточно, чтобы начальник запыхался и в целом выглядел как человек, бегущий ответственный марафон.

– Ох, мистер Брандт, вы еще тут! – произнес Рошфор, глядя на зеленоглазого незнакомца, и тут же приосанился, взгляд его резко изменился, став испуганным. – А я тут вот… Как раз… Решаю нашу проблему, да! А вы, я вижу, уже помирились, да? – обратился он ко мне.

– В каком смысле? Мы вроде и не ссорились…

А потом я запнулась и похолодела, хоть внешне и не подала виду, и перевела взгляд на незнакомца в бежевом костюме.

– Погодите. А вы, наверное, и есть тот самый…

– Лунтьер Брандт, – охотно подсказал мужчина. – Рад знакомству, миледи! Как я могу к вам обращаться?

– Очень приятно встретить вас здесь и сейчас, – расплылась я в улыбке. – А я…

Недоговорила и резко выплеснула свой кофе в лицо собеседника. Замечательно так получилось: черные подтеки украсили не только его ошарашенное смазливое личико, но и эффектно растеклись по белоснежной рубашке и бежевым брюкам.

– А я Еления Штольценберг, – закончила с неприлично широкой улыбкой.

Ну вот и познакомились.

Глава 2. В тени

Всё с той же милой улыбочкой я взяла из рук ошарашенного блондина стаканчик с кофе, сделала из него глоток и произнесла:

– А ваш кофе действительно хорош. Спасибо, что угостили!

Пока этот Лунтьер пребывал в шоке от моей выходки, а мистер Рошфор немедленно кинулся к жертве моего недопитого кофе в попытке помочь ему очистить себя, я поспешила юркнуть в сторону выхода, чтобы покинуть здание редакции как можно скорее.

Едва оказавшись на улице, залитой ярким солнечным светом, бегом бросилась в сторону ближайшей остановки, чтобы сесть в трамвай, но тот захлопнул двери прямо перед моим носом. Водитель, негодяй такой, не посчитал нужным задержаться ради меня на несколько секунд подольше. Ну что за день, прям всё против меня!

Я оглянулась и увидела, как взбешенный Лунтьер выходит из здания редакции и безошибочно находит взглядом меня. Проклятье!

Нервно сглотнула и юркнула вдоль дороги, чтобы слиться с толпой, что было весьма затруднительно сделать, учитывая яркий цвет моих волос и одежды.

Поэтому через несколько шагов я сделала широкий шаг вправо, скользнув в тень ветвистых ёлок, и шепнула:

– Прими меня в тень.

Дважды просить не пришлось: древесный морок тут же накрыл меня своей тьмой, обнимая, будто руками-ветвями к себе прижимая, укрывая особым магическим теплом.

Я прижалась спиной к стволу дерева, скрестив руки на груди и напряженно наблюдая за Лунтьером, который как раз мчался в мою сторону. Даже дыхание задержала, особенно когда мужчина замедлил шаг и стал более внимательно смотреть по сторонам. И это здорово напрягло… Видеть он меня совершенно точно не мог, но мало ли как еще меня заметить сможет?

Лунтьер остановился рядом с деревом, в мороке которого я скрылась, и медленно повернул голову, посмотрев чётко на меня. Мое сердце пропустило удар, и я уж подумала было, что всё, вот именно сейчас мне наступит бесславный конец!

Но нет: Лунтьер какое-то время буравил точку в пространстве где-то в районе моего лба, потом перевёл взгляд в сторону и дальше – словно выискивая кого-то.

Я облегченно выдохнула. Этот аристократ мог почувствовать что-то странное, но он не видел меня, и это самое главное.

– Мистер Брандт! – это подоспел запыхавшийся Рошфор. – Простите, мистер Брандт, такая оказия, такая оказия, мне так стыдно за мою сотрудницу!..

Он что-то там непрестанно восклицал, бесконечно извиняясь за мою выходку и пытаясь салфетками вытереть светлую одежду Лунтьера от пятен кофе, хотя в этом не было никакого смысла.