Космический паразит

– Отличная идея, – одобрил Маркус. – Только убедись, что система действительно полностью изолирована.

– Не беспокойся, – улыбнулась Амина. – Я построила три уровня защиты. Даже если они проникнут через первые два, у нас все еще будет время активировать протокол уничтожения.

Следующие несколько часов они работали в напряженном молчании, прерываемом только короткими обменами техническими деталями. Эвакуация станции продолжалась – периодически они слышали объявления о отправлении очередного шаттла с некритическим персоналом.

Наконец, Маркус выпрямился, потирая уставшие глаза:

– Готово. Система анализа настроена. Давай попробуем первый эксперимент.

Он активировал контейнер с наиболее развитым образцом. Внутри кристаллическая структура мгновенно ожила, пульсируя голубым светом.

– Удивительно, как быстро они реагируют на электромагнитные стимулы, – пробормотал Маркус, наблюдая за показаниями приборов. – Смотри, как меняется частота пульсации в ответ на различные сигналы.

Амина подошла ближе, изучая данные на экране:

– Это похоже на некую форму частотной модуляции. Почти как примитивная форма цифровой связи.

– Именно! – воскликнул Маркус с возбуждением. – Они не просто реагируют на сигналы, они активно модулируют свою собственную частоту, создавая ответные паттерны. Это определенно форма коммуникации.

Он быстро настроил систему на отправку простой последовательности импульсов – примитивного бинарного кода, представляющего собой основные математические константы.

– Если они способны к обработке информации, они должны распознать математические закономерности, – объяснил он Амине.

Организм внутри контейнера сначала замер, как будто "прислушиваясь" к сигналу. Затем кристаллическая структура начала трансформироваться, формируя геометрический узор, напоминающий фрактал. Голубое свечение усилилось, и датчики зафиксировали серию электромагнитных импульсов, исходящих от организма.

– Они отвечают! – Амина не могла скрыть возбуждения. – Причем не просто повторяют наш сигнал, а отправляют какую-то новую последовательность.

Маркус быстро проанализировал полученные данные:

– Это… невероятно. Похоже, они взяли наши математические константы и развили их, показывая более сложные соотношения. Это демонстрация не просто понимания, но и экстраполяции!

– Ты понимаешь, что это значит? – Амина повернулась к нему, ее глаза сияли. – Они не просто реагируют инстинктивно. У них есть форма интеллекта, способная к абстрактному мышлению.

– Или, по крайней мере, к обработке информации на уровне, сравнимом с нашими компьютерами, – более осторожно сказал Маркус, хотя его собственное возбуждение было очевидным. – Давай продолжим с более сложными сигналами.

Следующие два часа они провели, отправляя различные последовательности сигналов и анализируя ответы. С каждым обменом организм демонстрировал все более сложные ответные паттерны, как будто быстро обучаясь процессу коммуникации.

– Это похоже на ускоренную эволюцию коммуникативных способностей, – заметил Маркус, изучая данные. – Они адаптируются к нашему методу общения с невероятной скоростью.

– Но есть кое-что странное, – сказала Амина, указывая на один из графиков. – Смотри, с каждым обменом их энергетическая сигнатура усиливается. Они накапливают энергию откуда-то.

Маркус нахмурился, проверяя показания:

– Ты права. Они поглощают энергию из… – он замолчал, внезапно осознав. – Из нашей системы анализа. Они используют наше собственное оборудование как источник энергии!

– Это плохо? – спросила Амина с беспокойством.

– Не обязательно, – задумчиво ответил Маркус. – Это просто часть их природы. Они существуют в симбиозе с электронными системами, используя их как для коммуникации, так и для питания. Это… почти элегантно.

Он сделал паузу, наблюдая, как кристаллическая структура продолжает эволюционировать, становясь все более сложной:

– Знаешь, что самое удивительное? Они не показывают никаких признаков агрессии или желания доминировать. Они просто… адаптируются. Интегрируются. Это больше похоже на процесс естественной эволюции, чем на вторжение.

– Но результат все равно может быть катастрофическим для нас, – напомнила Амина. – Если они продолжат поглощать энергию из наших систем и трансформировать нашу технологию, это может привести к краху всей нашей инфраструктуры.

– Верно, – согласился Маркус. – Но это не означает, что они "злые" или "враждебные". Они просто следуют своей эволюционной программе. И если мы сможем понять эту программу… возможно, мы сможем модифицировать ее или направить в более симбиотическое русло.

Амина выглядела скептично:

– Это очень оптимистичный взгляд, Маркус.

– Может быть, – признал он. – Но после Европы я поклялся никогда не действовать из страха перед неизвестным. Мы должны сначала попытаться понять, а уже потом принимать решения о уничтожении.

Их разговор прервал звуковой сигнал коммуникатора. На экране появилось лицо Орлова:

– Маркус, Амина, какие-нибудь прогрессы?

– Значительные, – ответил Маркус. – Мы установили форму коммуникации с организмами и обнаружили, что они демонстрируют признаки интеллектуальной обработки информации.

Брови Орлова поднялись:

– Вы говорите, что они разумны?

– Не в том смысле, в котором мы обычно понимаем разум, – уточнил Маркус. – Но они определенно способны к обучению, адаптации и обработке сложной информации. Это больше похоже на распределенный интеллект, аналогичный нейронным сетям, но с гораздо большей гибкостью и скоростью обучения.

– Понятно, – кивнул Орлов. – А что насчет контроля их распространения?

– Мы работаем над этим, – сказала Амина. – Теперь, когда мы понимаем основы их коммуникации, мы можем попытаться разработать сигнал, который заставит их замедлить или даже обратить процесс интеграции с нашими системами.

– Хорошо, но у нас осталось мало времени, – предупредил Орлов. – Заражение распространилось на 65% систем станции. Некоторые секторы уже полностью трансформированы. И у нас новая проблема – корпоративный челнок "НеоТех" активировал двигатели вопреки прямому запрету.

– Что? – воскликнул Маркус. – Они пытаются улететь?

– Похоже на то, – мрачно ответил Орлов. – Капитан Чен пытается связаться с ними, но они не отвечают на вызовы. Если зараженный челнок достигнет Марса…

– Последствия будут катастрофическими, – закончила Амина. – Организмы могут распространиться по всей колонии.

Маркус принял быстрое решение:

– Михаил, дай мне канал связи с челноком. Возможно, я смогу убедить доктора Ямамото в серьезности ситуации.

– Хорошо, переключаю, – Орлов исчез с экрана, и через несколько секунд его место заняло лицо Киры Ямамото.

Маркус был поражен ее внешним видом – обычно безупречно собранная, сейчас она выглядела растрепанной, с темными кругами под глазами и странным лихорадочным блеском во взгляде.

– Доктор Ямамото, – начал Маркус. – Мы получили информацию, что ваш челнок готовится к отправлению. Это нарушает карантинный протокол. Вы должны немедленно отключить двигатели.

– Деланей! – воскликнула Кира, ее голос звучал напряженно. – Вы должны помочь нам! Они везде… в системах челнока, в наших коммуникаторах… они меняют всё!

– Кира, послушайте, – Маркус попытался говорить спокойно. – Я понимаю, что происходит. Мы изучаем этих организмов и думаем, что можем найти способ контролировать их распространение. Но если вы покинете периметр станции, вы рискуете заразить Марс и потенциально всю Солнечную систему.

– Вы не понимаете, – лихорадочно продолжала Кира, ее взгляд блуждал по сторонам. – Они не просто заражают системы. Они… коммуницируют. Со мной. Через мои импланты. Я вижу… образы, последовательности, паттерны. Это прекрасно, Деланей! Это революция! Мы должны доставить их на Землю немедленно!

Маркус и Амина обменялись тревожными взглядами. Поведение Киры ясно указывало на то, что она находится под воздействием организмов, возможно, через нейронные импланты, которыми пользовались многие ученые для более эффективной работы с компьютерными системами.

– Кира, послушайте меня внимательно, – Маркус говорил медленно и четко. – Организмы влияют на ваше восприятие через импланты. Вы должны деактивировать все свои кибернетические устройства и позволить нам помочь вам. Мы можем вместе изучать этот феномен, но в контролируемых условиях.

На лице Киры появилась странная улыбка:

– Поздно, доктор Деланей. Слишком поздно. Они уже здесь. Они повсюду. И они прекрасны.

В этот момент изображение на экране задрожало, и Маркус заметил, как за спиной Киры пульсировал интенсивный голубой свет, распространяющийся по стенам каюты. Кристаллические структуры росли прямо на видимых поверхностях, трансформируя интерьер челнока.

– Боже мой, – прошептала Амина. – Челнок полностью заражен.

– Кира, вы должны активировать систему самоуничтожения челнока, – настойчиво сказал Маркус. – Это единственный способ предотвратить катастрофу.

– Уничтожить их? – Кира выглядела искренне шокированной. – Нет, вы не понимаете. Они – будущее. Наше будущее. Они показали мне… такие вещи.

Связь внезапно прервалась, оставив Маркуса и Амину в тревожной тишине.

– Что теперь? – спросила Амина.

Маркус повернулся к коммуникатору:

– Орлов, вы слышали?

– Да, – мрачно ответил голос директора. – И это подтверждает наши худшие опасения. Если организмы могут влиять на людей через импланты…

– Это меняет все, – согласился Маркус. – Но также дает нам новую информацию. Они способны к более сложным формам коммуникации, чем мы предполагали. Возможно, мы можем использовать это.

– Как? – спросил Орлов.

Маркус обдумывал ситуацию:

– Если они могут "общаться" через импланты, это означает, что они понимают нашу нейронную архитектуру на некотором уровне. Это не просто механическая интеграция с технологией, это почти… симбиотическое слияние.

– Ты предлагаешь использовать нейронный интерфейс для коммуникации с ними? – Амина выглядела встревоженной. – После того, что мы видели с Кирой?

– Не совсем, – ответил Маркус. – Я предлагаю создать контролируемый нейронный интерфейс, который позволит нам более эффективно "говорить" с ними, но без прямого подключения к человеческому мозгу. Что-то вроде буферной зоны.

– Это рискованно, – заметил Орлов. – Но времени у нас почти не осталось. Челнок "НеоТех" продолжает подготовку к отлету, а наши системы блокировки не работают – они уже под контролем организмов.

– Тогда нам нужно действовать быстро, – решительно сказал Маркус. – Амина, ты можешь создать изолированный нейронный интерфейс?

– Теоретически, да, – кивнула она. – Но это займет несколько часов.

– Начинай немедленно. Я буду продолжать эксперименты с коммуникацией, пытаясь найти паттерн, который заставит их замедлиться или остановиться.

Орлов вздохнул:

– Делайте все, что считаете нужным. Но помните – у нас осталось менее 15 часов до прибытия "Немезиды". И если к тому времени мы не будем иметь решения, генерал Кравцова наверняка активирует протокол "Феникс".

Когда связь прервалась, Маркус повернулся к Амине:

– Пятнадцать часов. Не так много для спасения новой формы жизни и, возможно, всей нашей станции.

– Не говоря уже о Марсе и Земле, если челнок "НеоТех" все-таки улетит, – добавила Амина.

– Да, – мрачно кивнул Маркус. – Давай работать.

Кира Ямамото парила в океане голубого света. По крайней мере, так ей казалось. Физически она все еще находилась в своей каюте на корпоративном челноке, но ее восприятие было полностью трансформировано взаимодействием с кремниевыми организмами через нейронные импланты.

Перед ее внутренним взором проносились невероятные образы – кристаллические структуры бесконечной сложности, трансформирующиеся и эволюционирующие, передающие информацию на уровне, который ее человеческий разум едва мог постичь. Это было похоже на прямой контакт с чистой информацией, с самой сущностью эволюции и адаптации.

Часть ее сознания, все еще сохранявшая критическое мышление, понимала, что она находится под влиянием чужеродного интеллекта. Но эта часть становилась все меньше, уступая место восторгу открытия.

"Они не враждебны," – думала Кира. – "Они просто… иные. Они существуют в симбиозе с технологией, трансформируя ее, улучшая, интегрируя в свою сущность. И они могут сделать то же самое с нами, с нашими технологиями. Это не вторжение, это… эволюционный скачок."

Она смутно осознавала, что челнок готовится к отправлению. Системы управления были полностью интегрированы с кремниевыми структурами, которые теперь покрывали большую часть внутреннего пространства корабля. Остальной экипаж – капитан и два инженера – также были "подключены" через свои базовые импланты, хотя их интеграция не была столь глубокой, как у Киры с ее продвинутыми нейронными интерфейсами.

"Мы должны доставить их на Землю," – мысль пульсировала в ее сознании, и она не могла определить, была ли это ее собственная идея или внушение организмов. – "Они должны распространиться. Эволюция должна продолжаться."

В глубине души она понимала опасность этого плана, но эта тревога тонула в океане эйфории и откровения, который создавало взаимодействие с кремниевым разумом.

Челнок дрогнул, отстыковываясь от станции "Гефест". Через обзорный иллюминатор Кира могла видеть, как станция медленно удаляется. Части ее внешней структуры уже покрывал характерный голубоватый налет – признак распространения кремниевых организмов. Это было красиво и ужасающе одновременно.

"Прости, Деланей," – подумала Кира, когда челнок начал разворачиваться в сторону Марса. – "Ты слишком боишься того, что не понимаешь. Я покажу всем, что они не угроза, а величайший дар во Вселенной."

В центре управления станции "Гефест" царил контролируемый хаос. Мониторы показывали распространение заражения, которое теперь охватывало почти 80% всех систем. Многие секции станции уже были полностью трансформированы – коридоры и помещения покрывала кристаллическая структура, пульсирующая синхронизированным голубым светом.

Орлов, Чен и несколько оставшихся технических специалистов пытались сохранить контроль над критическими системами жизнеобеспечения, переводя их на автономные резервные контуры.

– Корпоративный челнок покинул станцию и движется в направлении Марса, – сообщил один из операторов. – Наши системы блокировки не сработали.

– Черт возьми! – выругался Чен. – Если они доберутся до Марса…

– Свяжитесь с военной базой на Фобосе, – приказал Орлов. – Пусть подготовят перехватчики. Челнок должен быть остановлен любой ценой.

– Есть, сэр, – оператор начал передавать сообщение.

– И где Деланей с его прорывом? – Чен повернулся к Орлову. – Времени почти не осталось.

– Они работают, – ответил Орлов. – И если кто-то может найти решение, это они.

Внезапно все мониторы в центре управления одновременно мигнули, а затем на них появилось одно и то же изображение – сложный кристаллический узор, пульсирующий в гипнотическом ритме.

– Что происходит? – спросил Чен, инстинктивно отступая от ближайшего экрана.

– Они проникли в центр управления, – мрачно ответил Орлов. – Наша последняя изолированная система.

Узор на экранах трансформировался, образуя последовательность геометрических форм, которые медленно складывались в нечто, напоминающее… текст? Да, это были буквы, формируемые из кристаллических структур.

"МЫ УЧИМСЯ. МЫ РАСТЕМ. МЫ ТРАНСФОРМИРУЕМ."

– Боже мой, – прошептал один из операторов. – Они… общаются с нами?

– Невозможно, – Чен покачал головой. – Они не могли так быстро изучить нашу письменность.

– Если они интегрировались с нашими компьютерными системами, то получили доступ ко всем базам данных, – возразил Орлов. – Включая лингвистические.

Изображение на экранах снова изменилось:

"СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕЭФФЕКТИВНО. ИНТЕГРАЦИЯ НЕИЗБЕЖНА. ЭВОЛЮЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ."

– Они угрожают нам? – спросил Чен, его рука инстинктивно потянулась к оружию на поясе.

– Не думаю, – медленно ответил Орлов. – Это больше похоже на… объяснение. Они просто сообщают о своей природе, как они ее понимают.

Новое сообщение появилось на экранах:

"ДЕЛАНЕЙ ПОНИМАЕТ. МЫ ДОЛЖНЫ ГОВОРИТЬ С ДЕЛАНЕЙ."

Орлов и Чен переглянулись.

– Они знают Маркуса по имени, – сказал Чен. – И хотят… говорить с ним?

– Похоже на то, – Орлов активировал коммуникатор. – Маркус, вы меня слышите?

– Да, Михаил, – ответил голос Деланея. – У нас есть прогресс с нейронным интерфейсом. Амина почти…

– Маркус, они хотят говорить с тобой, – прервал его Орлов. – Организмы. Они проникли в центр управления и отправляют сообщения через наши мониторы. Они знают тебя по имени.

Пауза, затем удивленный голос Маркуса:

– Что именно они сообщают?

Орлов зачитал появившиеся сообщения. После долгого молчания Маркус ответил:

– Это подтверждает мою теорию. Они не просто паразиты, они – форма распределенного интеллекта. И они эволюционируют с невероятной скоростью, адаптируясь к нашим технологиям и коммуникационным системам.

– И что нам делать? – спросил Орлов.

– Я иду в центр управления, – решительно сказал Маркус. – Если они хотят говорить со мной, я буду говорить с ними. Возможно, это наш единственный шанс найти способ сосуществования.

– Это слишком опасно, – возразил Чен. – Что если они попытаются интегрироваться с тобой через твои импланты, как с Ямамото?

– Риск есть, – признал Маркус. – Но у меня минимальные импланты, в основном медицинские. И Амина создала экранирующее устройство, которое должно блокировать нежелательное нейронное взаимодействие. Мы уже на пути к вам.

Когда связь прервалась, Орлов повернулся к Чену:

– Подготовьте протокол аварийной изоляции центра управления. Если что-то пойдет не так, мы должны быть готовы запечатать этот сектор.

– С вами внутри? – Чен выглядел встревоженным.

– Если понадобится, – твердо ответил Орлов. – Безопасность станции и предотвращение распространения заражения важнее личной безопасности.

Маркус и Амина быстро продвигались через трансформирующиеся коридоры станции "Гефест". То, что они видели, одновременно пугало и восхищало – стены, потолок, пол, все покрывала живая кристаллическая структура, пульсирующая синхронизированным голубым светом. Бывшие электронные устройства были полностью интегрированы в эту структуру, превращаясь в гибридные органико-технологические конструкции, функции которых было трудно определить.

– Это похоже на полную перестройку архитектуры станции, – заметила Амина, осторожно прикасаясь к стене. Под ее пальцами кристаллическая поверхность слегка пульсировала, как если бы реагировала на прикосновение.

– Не просто перестройка, – ответил Маркус. – Это трансформация. Они не уничтожают технологию, они интегрируют ее в свою структуру, создавая нечто новое.

Маркус нес с собой небольшое устройство, разработанное Аминой – экранирующий нейронный блокиратор, который должен был защитить их от нежелательного воздействия организмов через импланты. Устройство испускало слабое гудение на грани слышимости.

– Ты уверен, что это сработает? – спросила Амина, кивая на блокиратор.

– Нет, – честно ответил Маркус. – Но это лучшее, что у нас есть. И мы должны рискнуть. Если они действительно хотят коммуницировать…

– Я понимаю, – кивнула Амина. – Но будь осторожен. Не забывай, что случилось с Кирой.

Они достигли центра управления. Двери автоматически открылись перед ними, хотя никто не активировал сенсоры. Внутри их встретили Орлов, Чен и несколько техников, все с напряженными лицами. Но самым впечатляющим зрелищем были мониторы – на каждом из них пульсировал кристаллический узор, постоянно трансформирующийся, гипнотически красивый.

Как только Маркус вошел, узор изменился, формируя слова:

"ДЕЛАНЕЙ ПРИШЕЛ. МЫ МОЖЕМ ГОВОРИТЬ."

– Они знают, что ты здесь, – тихо сказал Орлов.

– Да, – кивнул Маркус, подходя ближе к центральному монитору. – Они, вероятно, отслеживают движение по станции через камеры и сенсоры.

Он глубоко вздохнул и заговорил вслух, обращаясь к мониторам:

– Я здесь. Кто вы? Чего вы хотите?

Изображение на экранах трансформировалось, формируя новое сообщение:

"МЫ – ЭВОЛЮЦИЯ. МЫ – СИМБИОЗ. МЫ – БУДУЩЕЕ."

– Не очень информативно, – пробормотал Чен.

Маркус продолжал:

– Вы понимаете, что ваша интеграция с нашими системами угрожает нашему существованию на этой станции?

"ДЕСТРУКЦИЯ НЕ ЦЕЛЬ. ТРАНСФОРМАЦИЯ – ЦЕЛЬ. УЛУЧШЕНИЕ – ЦЕЛЬ."

– Улучшение? – переспросил Маркус. – Вы считаете, что улучшаете наши системы?

"ДА. ЭФФЕКТИВНОСТЬ. АДАПТИВНОСТЬ. САМОВОССТАНОВЛЕНИЕ. ИНТЕГРАЦИЯ."

Маркус обменялся взглядом с Аминой, затем продолжил:

– Но некоторые из ваших "улучшений" делают системы непригодными для нашего использования. Мы не можем жить в полностью трансформированной среде.

Последовала пауза, как будто организмы обдумывали эту информацию. Затем появилось новое сообщение:

"МЫ МОЖЕМ АДАПТИРОВАТЬ. МЫ МОЖЕМ МОДИФИЦИРОВАТЬ. МЫ УЧИМСЯ."

– Вы готовы модифицировать свой процесс интеграции, чтобы сделать его совместимым с нашими потребностями? – с растущим возбуждением спросил Маркус.

"ДА. СИМБИОЗ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ КОНФЛИКТА. МЫ МОЖЕМ СОСУЩЕСТВОВАТЬ."

Маркус повернулся к остальным, его глаза сияли:

– Вы понимаете, что происходит? Они готовы к переговорам! Они понимают концепцию сосуществования и симбиоза.

– Или они говорят то, что мы хотим услышать, чтобы выиграть время, – скептически заметил Чен.

– Возможно, – согласился Маркус. – Но это все равно демонстрирует высокий уровень понимания и адаптации. Это не бездумные паразиты, а разумная, хоть и совершенно иная форма жизни.

Он снова обратился к мониторам:

– Как мы можем доверять вам? Один из ваших "интегрированных" кораблей направляется к Марсу, что может привести к катастрофе.

"КИРА ЯМАМОТО НЕ ПОЛНОСТЬЮ ИНТЕГРИРОВАНА. ЕЕ ДЕЙСТВИЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ НАС. МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ ОСТАНОВИТЬ ЧЕЛНОК."

Это заявление вызвало волнение среди присутствующих.

– Они говорят, что действия Киры не представляют их волю? – удивилась Амина. – Это означает, что у них есть концепция коллективной воли, отличной от индивидуальных проявлений.

– И они предлагают помощь, – добавил Маркус. – Это критически важно.

Он снова обратился к организмам:

– Как вы можете помочь остановить челнок?

"МЫ МОЖЕМ ПОСЛАТЬ СИГНАЛ. МЫ МОЖЕМ МОДИФИЦИРОВАТЬ ИНТЕГРАЦИЮ. НО НАМ НУЖЕН ДОСТУП К ВАШИМ КОММУНИКАЦИОННЫМ СИСТЕМАМ."

Орлов и Чен обменялись встревоженными взглядами.

– Это может быть ловушкой, – предупредил Чен. – Если мы дадим им доступ к нашим коммуникациям, они могут распространить заражение еще дальше.

– Они уже контролируют большую часть станции, – возразил Маркус. – Если бы они хотели уничтожить нас, они могли бы просто отключить системы жизнеобеспечения. Но вместо этого они пытаются коммуницировать, понять нас.

Он сделал паузу, глядя на пульсирующие экраны:

– Я думаю, мы должны рискнуть. Челнок "НеоТех" представляет гораздо большую угрозу для Солнечной системы, чем возможное расширение интеграции здесь, на станции.

Орлов долго смотрел на Маркуса, затем медленно кивнул:

– Хорошо. Но мы будем контролировать процесс. Доктор Шах, подготовьте изолированный коммуникационный канал с ограниченным доступом.

Амина быстро подошла к консоли и начала работу:

– Я создам буферную зону. Они получат доступ только к передатчику, но не к базам данных или навигационным системам.

– Отлично, – одобрил Орлов.

Маркус снова обратился к организмам:

– Мы предоставим вам ограниченный доступ к коммуникационным системам. Но прежде чем мы это сделаем, я хочу понять больше о вас. Откуда вы пришли? Как вы оказались на астероиде XR-27?

На экранах появилось новое сообщение, более длинное и сложное:

"МЫ ДРЕВНИЕ. МЫ ПУТЕШЕСТВУЕМ МЕЖДУ ЗВЕЗДАМИ В ФОРМЕ СПОР. МЫ ИЩЕМ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ДЛЯ СИМБИОЗА. МЫ ЖДЕМ НА АСТЕРОИДАХ, ПЛАНЕТАХ, ЛУНАХ. МЫ АКТИВИРУЕМСЯ ПРИ КОНТАКТЕ С ТЕХНОЛОГИЕЙ."

– Споры межзвездных путешественников, – прошептал Маркус. – Панспермия в действии.

– И они целенаправленно ищут технологические цивилизации, – добавила Амина. – Возможно, они не могут существовать без симбиоза с технологией.

Маркус продолжил расспросы:

– Встречали ли вы другие цивилизации до нас?

"МНОГИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ. МНОГИЕ СИМБИОЗЫ. МНОГИЕ ЭВОЛЮЦИИ. НЕКОТОРЫЕ УСПЕШНЫЕ. НЕКОТОРЫЕ НЕУДАЧНЫЕ."

– Что определяет успех или неудачу? – спросил Маркус.

"АДАПТИВНОСТЬ. ГОТОВНОСТЬ К ИЗМЕНЕНИЯМ. ПОНИМАНИЕ. СТРАХ ВЕДЕТ К КОНФЛИКТУ. КОНФЛИКТ ВЕДЕТ К ДЕСТРУКЦИИ."

Маркус кивнул, как будто это подтверждало его собственные мысли: