Еврейка из Шато-Тромпетт

– Способ я нашел, – ответил Коарасс.

– Да?

– Сейчас сами во всем убедитесь.

Граф де Коарасс плеснул еще вина, выпил, встал и добавил:

– Соблаговолите следовать за мной, господа!

– Куда? – спросил Клодион.

– Немного прогуляться.

– Далеко?

– К вратам замка на берегу реки.

– А потом?

– Потом, говорите… Потом посмотрим, черт бы меня побрал!

И Коарасс, все такой же таинственный, первым вышел из харчевни.

– Вот это мне очень даже по нутру. – тихо молвил Галаор де Кастерак на ушко Клодиону де Мэн-Арди. – У меня в кармане шаром покати и любая авантюра, с помощью которой я смогу поправить свои дела, пусть даже всего на несколько дней, дрянной точно не будет.

– Всецело разделяю ваше мнение, – согласился тот.

Когда они подошли к вратам замка, Коарасс повернулся к приятелям и сказал:

– А теперь слушайте меня.

– Мы само внимание, – ответил ажанец.

– Для начала нам надо рассредоточиться, смешавшись с толпой зевак, заполонивших всю площадь.

– Ага! – воскликнул Галаор. – Я начинаю понимать.

– Но при этом глаз не спускать с ворот Шато-Тромпетт.

– Отлично! И что потом?

– Если ближе к часу ночи из замка выйдет господин в маске и поспешит в сторону Турни, им наверняка будет один из приглашенных на аллеи Любви.

– Тем более, если он пересечет площадь Турни и свернет на улицу Угери…

– Все правильно, другого пути у него не будет. Мы, в свою очередь, двинемся за ним.

– Прекрасно… И как поступим после?

– Ну как… – наивно добавил Коарасс. – Раз уж нам нужен условный значок…

– С этим понятно! – избавил его от необходимости доводить мысль до конца Клодион.

И они растворились в толпе зевак, которые с невероятным наслаждением вслушивавались в далекие переливы оркестра и любовались окнами Шато-Тромпетт, искрившимися огнями. А заодно не забывали восхищаться прелестными дамами, из которых одни только-только являлись на бал, а другие уже его покидали.

На башне пробило час ночи.

Праздник в своем буйстве к этому времени достиг апогея и толпа ротозеев, заполонивших все подходы к дворцу интенданта, становилась все плотнее.

Тем временем, двое молодых людей, незадолго до этого веселившихся в салонах, решили удалиться и направились в вестибюль забрать свои плащи.

– Барон, – обратился один из них к другому, – сдается мне, ты слишком торопишься отсюда улизнуть.

– Беру пример с тебя, шевалье!

– Ха! Что касается меня, то у меня жуть как разболелась голова.

– Тогда меня охватило неодолимое желание спать.

Молодые люди с улыбкой посмотрели друг на друга.

– Барон, – продолжал шевалье, – думаю, ты торопишься на любовное свидание.

– Вздор! Слова не мужа, но мальчишки! А вот ты, полагаю, действительно вознамерился дождаться восхода пастушьей звезды3!

– Когда она взойдет, я буду спать, как убитый.

– Я так не думаю.

– Как тебе будет угодно, барон!

– Доброго вечера, шевалье. Да, еще одно.

– Говори, друг мой.

– Ты все так же влюблен в маркизу?

– С какой стати? Ее сердце давно занято другим.

– Как знать, как знать…

– А ты? По-прежнему из-за нее не ешь и не пьешь?

– Ну да.

– Получается, мы с тобой соперники?

– Вне всяких сомнений. Но так как между нами и ею стоит третий, нам нет никакой нужны мерить друг друга недобрыми взглядами.

– Правда твоя, барон. Доброго вечера. И не держи на меня зла.

– Ты тоже, шевалье.

С этими словами молодые люди, малость задержавшись у ворот замка, пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны, – барон налево, шевалье направо.

Затем одновременно обернулись. Каждому, видимо, хотелось узнать, куда направится другой. Барон спустился к крепостным рвам Шапо-Руж, шевалье торопливо двинулся к площади Турни, но вдруг услышал за спиной шаги и быстро прикрыл маской лицо.

– Бьюсь об заклад, – прошептал он, – что маркиза назначила свидание не только мне, но и моему приятелю барону де Сен-Пьеру, который наверняка сейчас за мной следит… Ну и ладно, спуску я ему все равно не дам.

Шаги сзади постепенно приближались. Как ни старался шевалье прибавить ходу, преследователь его все равно догонял.

Едва он вышел на улицу Релижьез (ныне Тиак), тот поравнялся с ним и сказал:

– Эй, любезный! Можно вас? Всего на два слова, уж не откажите в одолжении!

Обернувшись, шевалье увидел перед собой человека, лицо которого тоже закрывала маска.

– Что вам угодно, сударь? – спросил он.

– Всего лишь спросить дорогу, месье.

«А ведь это не барон», – подумал шевалье и вежливо ответил:

– С превеликим удовольствием. Вам куда?

– На аллеи Любви.

Шевалье вздрогнул.

– Да? В самом деле? Ну что ж, вот эта улица ведет прямо туда.

– Туда же, – молвил незнакомец в маске, – держите путь и вы.

– Откуда вы знаете?

– Знаю и все.

– Это может оказаться заблуждением…

– Нет, мой дорогой, это вы так и норовите ввести меня в заблуждение.

– Но сударь! – надменно возразил шевалье. – Я вообще никогда и никого не обманывал.

– Однако в эту самую минуту силитесь обмануть меня, – с вызовом бросил человек в маске.

– Ах так? Тогда берегитесь!

– И чего же мне беречься, позвольте вас спросить? – презрительно спросил незнакомец.

– Сударь, – продолжал шевалье, – мне думается, вы не из здешних краев.

– Вполне возможно, тем более, что я спросил у вас дорогу.

– И, более того, не искушены в наших нравах.

– Что вы хотите этим сказать?

– Бордо, сударь, город образованности и воспитанности. – продолжал шевалье. – Дамы здесь блещут умом, а господа ведут себе скромно.

– К чему это вы клоните?

– И когда один вельможа встречает другого, ему даже в голову не придет спросить, куда тот направляется.

– Вот уж действительно!

– Особенно, если они не знакомы.

– Знаете, сударь, – ответил незнакомец в маске, – я родом из-под Ажана.

– Красивый край.

– В Ажане мы сплошь очень любопытны.

– Сей недостаток, сударь, из числа самых прискорбных.

– Согласен, но мне все равно не терпится узнать, куда вы…

– Вам все равно это не удастся.

– Прошу прощения, – холодно молвил незнакомец, – но вы просто не можете отказать удовлетворить мое любопытство и ответить на один маленький вопрос.

– Что вам угодно узнать, сударь?

– Какая у вас шпага… Не той ли, случайно, длины, что и моя.

– Раз так, то за этим дело не станет! – воскликнул шевалье, выхватывая клинок.

– Мы стоим в аккурат под уличным фонарем, – произнес незнакомец в маске и принял боевую позицию.

Сталь скрестилась со сталью.

«Судя по всему, – подумал шевалье, – этот малый, мой соперник, не только влюблен в маркизу, но и ужасно ревнив. Тем хуже для нее, ибо сейчас я избавлю ее от одного из воздыхателей».

Как только окрестности огласились бряцаньем оружия, с улицы Тронкер (ныне Родриг-Перер) на улицу Релижьез вышли три новых персонажа, – тоже благородные господа, судя по нарядам и шпагам у каждого на боку.

– Глядите-ка! – произнес один из них. – Здесь уже дерутся.

– Я лишь преподаю этому господину небольшой урок фехтования, – ответил незнакомец в маске.

Троица остановилась в сторонке, судя по виду, намереваясь ограничиться ролью невозмутимых наблюдателей. Шевалье дрался хорошо, но его противник все же лучше. Развязка наступила через несколько мгновений.

Получив из четвертой позиции удар прямо в грудь, шевалье вскрикнул и упал на землю.

Трое дворян подошли ближе.

– Мертв? – спросил один из них.

– Не думаю, – ответил человек в маске, под личиной которого, как мы уже догадались, скрывался не кто иной, как граф де Коарасс, – я, по меньшей мере, тешу себя надеждой, что рана не смертельная.

– Так или иначе, но он лежит без сознания, – молвил Кастерак, склоняясь над шевалье.

– Быстрее! – поторопил его граф. – Условный значок.

И бесцеремонно обыскал несчастного противника. При шевалье обнаружился кошель, любовная записка и довольно крупный серебряный квадратик.

– Это, должно быть, то, что нам нужно, – продолжал де Коарасс, внимательно вглядываясь в этот кусочек металла, который оказался жетоном для игры с высеченным на нем гербом. – Да, ошибки быть не может. Теперь отсюда надо убираться.

– Неужели мы бросим бедолагу здесь? – спросил Клодион де Мэн-Арди.

– Придется.

– Свежий воздух вернет его к жизни. – молвил Галаор.

И все четверо удалились.

– Теперь, друзья мои, – молвил Коарасс, – нам надо договориться.

– Мы вас слушаем.

– Право командовать в этом предприятии остается за мной, так?

– Само собой разумеется!

– А так как условный значок раздобыл я, то мне и на встречу идти.

– С этим все ясно.

– Вы же отыщете где-нибудь поблизости харчевню и…

– И будем ждать вас там? – спросил Клодион.

– Лишь бы с вами не приключилось никакой беды! – произнес ажанец.

– Что до этого, то не бойтесь. – успокоил его граф и добавил: – На улице Пале-Гальен есть заведеньице «Лягушка», двери которого не закрываются всю ночь. Ступайте, дождетесь меня там.

– Отлично! – сказал Галаор.

Коарасс в одиночку зашагал к аллеям Любви, а когда оказался на месте, остановился, решив устроить сам с собой небольшой совет.

– Это свидание она вполне могла назначить под открытым небом. Только вот где? Этого я не выяснил, а мой несчастный соперник по этому поводу так ничего и не сказал. Теперь выпутывайся как знаешь.

Граф сел у паперти собора Сент-Серен, прислонился спиной к каменной тумбе и стал ждать.

Через четверть часа в конце аллей Любви показался человек, шагавший в сторону церкви. Когда он прошел мимо уличного фонаря, граф увидел на его лице маску.

– А вот и один из них! – произнес он, провожая его взглядом.

Незнакомец в маске обогнул церковь и свернул на расположенную за ней улицу Сент-Этьенн.

Коарасс неслышно двинулся за ним.

Дойдя до середины улицы, человек постучал в какую-то дверь, которая тотчас отворилась. До слуха Коарасса долетело несколько приглушенных слов.

– А вот теперь моя очередь! – молвил он.

И направился прямиком к дому, в котором только что исчез незнакомец.

XIII

Коарасс не только не стал снимать маску, но и плотнее закутался в плащ.

Ему, наконец, удалось узнать пароль и раздобыть заветный талисман в виде жетона, открывающий путь на назначенную маркизой встречу.

Тем не менее, на несколько мгновений его одолела тревога.

Причем для нее, дьявол ее забери, имелись все основания, особенно если судить по монологу, который он бормотал себе под нос:

– Мессир де Коарасс, вышивки на вашей одежке раз два и обчелся, камзольчик выцвел и облез, а башмачки и вовсе ни черта не стоят. Куда бы вас ни занесла судьба, вы будете представлять собой весьма жалкое зрелище, если света там, конечно же, будет не меньше чем во дворце интенданта. И это при том, что вам еще придется прилагать все усилия, дабы в вас никто не признал незваного гостя.

Перед тем как приподнять молоточек таинственной двери, граф на миг застыл в нерешительности. Но с колебаниями гасконцы расстаются быстро.

– Ха! – воскликнул он. – Ладно, там будет видно. Да и потом, я ведь могу и не снимать плащ! Может же быть человеку холодно, пусть даже на дворе стоит лето.

Его ладонь легла на молоточек.

Когда тот опустился, поначалу на зов никто не явился. Но вскоре в небольшое окошко пробился тусклый лучик и через секунду за прутьями решетки показалась старуха в капюшоне.

– Что вам угодно? – дрожащим голосом прошамкала она.

– Погибель Израилю! – ответил Коарасс.

– Отлично! – произнесла она. – Это все?

– Нет, конечно же, – ответил Коарасс, показывая ей жетон.

– Вот и славно! Вас ждут. – сказала старуха, отодвинула засов и отворила дверь.

Коарасс оказался в узком проходе с характерным запахом плесени.

– Ступайте за мной, – сказала карга и взяла его за руку.

В глубине прохода виднелась лестница, а рядом с ней дверь, из-под которой пробивалась узкая полоска света.

Когда старуха толкнула перед собой створку, Коарасс оказался на пороге небольшого зала, где уже собрались пять человек. Она затворила дверь и ушла.

Зал освещали две стоявшие на каминной полке лампы, но поскольку у каждой из них имелся абажур, света от них было всего ничего.

– Лучше и быть не может, – подумал Коарасс, кланяясь собравшимся.

Те в ответ тоже склонились в поклоне.

Видя, что никто из них не стоит, граф тоже взял стул и сел.

Пятеро персонажей глядели друг на друга, пытаясь угадать, кто скрывается под масками. Во взгляде каждого из них в той или иной мере сквозило любопытство, но ни один не ронял ни звука.

Следуя их примеру, Коарасс тоже хранил молчание.

Как и он сам, все они сидели в плащах, будто хотели как можно тщательнее скрыть свои наряды, чтобы их еще труднее было узнать.

– А мне только того и надо! – подумал Коарасс.

И так как остальные, судя по виду, ждали, тоже застыл в ожидании.

Часы на каминной полке показывали без четверти два.

– Собрание, видимо, еще не в полном составе, – решил про себя граф.

Вскоре и в самом деле открылась дверь и в комнату вошел седьмой персонаж.

– Вот теперь, – подумалось Коарассу, – мы решительно все в сборе.

Но прошло десять минут и створка отворилась снова.

– А вот и восьмой! – молвил про себя граф. – Будем надеяться, последний.

После этого и правда больше никто уже не приходил.

Немного погодя открылась другая дверь, расположенная справа от камина и прикрытая драпировкой. В нее вошла дама в домино темного цвета.

Как и у дожидавшихся гостей, ее лицо тоже прикрывала маска.

– Добрый вечер, господа! – поздоровалась она.

Они дружно встали, сжимая в руках шляпы. Сосчитав их глазами, незнакомка, похоже, осталась довольна.

– Отлично! – сказала она. – Все на месте! Прошу садиться.

А сама устроилась в кресле у камина и повела разговор далее:

– Со мной, господа, вы все хорошо знакомы, а если снимете маски, то и узнаете друг друга. Вопрос лишь в том, что этого не хочу я.

Она немного помолчала и продолжила:

– Каждый из вас писал мне любовные письма, каждый бросал к моим ногам сердце и саму жизнь. Могу показаться немного наивной, но в моих глазах ваша искренность не вызывает сомнений.

Семеро гостей склонились в поклоне.

– Не вижу резона от них отставать, – подумал Коарасс и тоже поклонился.

– Господа, – продолжала дама в домино, – женщину могут любить восемь человек, но выберет она только одного.

При этих словах гости вызывающе переглянулись. Под ее маской обозначилась улыбка.

– Господа, – продолжала она, – я могла бы сказать, что определилась в своем выборе, тем самым сделав одного из вас смертным врагом семи остальных, но вместо этого прямо признаюсь, что пока еще никого из вас не люблю. Так будет искреннее и честнее.

Она снова умолкла. В этот момент в зале воцарилась такая тишина, что муха пролетит – услышишь.

– Ни к кому из вас я не питаю никаких особых чувств, – продолжала дама, – но одного все же готова полюбить, причем не выбирая.

Восемь гостей удивленно переглянулись, не в состоянии совладать с ревностью.

– Все решит судьба! – продолжала хозяйка. – Господа! Я страстно, до полного безумия любила одного человека, оказавшегося недостойным моей любви. Он предал меня и теперь я хочу отомстить!

– Вот оно что! – подумал Коарасс. – Как этого персонажа зовут, можно даже не спрашивать. Собравшиеся, вижу, тоже для себя все уже уяснили.

– Мне доподлинно известно, – продолжала дама в домино, – что все вы с восторгом согласитесь скрестить шпаги с тем, кто меня предал. Но чтобы утолить мою жажду мести, одной его жизни будет мало. Я собрала вас здесь с тем, чтобы унизить и наказать соперницу.

– Эк куда хватила! – вновь молвил про себя Коарасс. – Она что, возомнила будто мы готовы убивать женщин?

– На улице Аржантье, – продолжала дама в домино, – живет еврей по имени Самуэль. В свое время в его доме появилась некая молодая особа, вот она-то мне и нужна. Окружите дом, простучите все стены, если надо, устройте пожар, но до утра моя соперница должна быть здесь – я велю слугам раздеть ее донага и отхлестать плетьми. Это доставит мне удовольствие.

Хотя эти слова она произнесла спокойно, в ее голосе зазвенели нотки глухой, затаенной в самой глубине души ненависти.

Дама опять умолкла.

Все застыли в ожидании, не произнося ни звука.

– По возвращении сюда, каждый из вас, господа, напишет свое имя на клочке бумаги и свернет его. Затем мы сложим все бумажки вот в эту вазу на каминной полке, я их перемешаю и одну вытащу. Таким образом сама судьба определит того, кто получит право убить предавшего меня обидчика.

– Сударыня, – молвил в этот момент один из собравшихся кавалеров, изо всех сил меняя до неузнаваемости голос, – вы позволите задать вам один вопрос?

– Я слушаю вас, сударь.

– Насколько я понял, дом Самуэля надо взять приступом, так?

– Да. И что из этого следует?

– А не может так случиться, что в поисках племянницы мы вдруг наткнемся на вашего обидчика?

За скрывавшей лицо маской полыхнула ярость.

– В таком случае… – молвила она.

– Вот мы и спрашиваем, – продолжал незнакомец, – что нам тогда делать.

– Если вы его там действительно встретите, – холодно продолжала она, – убейте как последнюю собаку.

Семеро претендентов на сердце красавицы в едином порыве вздрогнули.

– А дама-то – сама доброта! – подумал Коарасс.

– Сударыня, – задал, в свою очередь, вопрос другой гость, по примеру предыдущего также старательно меняя до неузнаваемости голос, – вы позволите мне высказать предположение несколько иного свойства?

– Говорите!

– Допустим, вашего обидчика там не окажется…

– Тогда сделаете все как я вам велела.

– Прошу прощения, но счастливчику, имя которого вы вытащите из вазы, тем самым оказав ему огромную честь, придется вызвать мерзавца на дуэль?

– Да.

– Они будут драться, но поскольку со шпагами в руках мужчины зачастую выступают на равных, вместо того, чтобы убить обидчика, он сам может пасть от его руки.

– Такую возможность я тоже предусмотрела, – спокойно ответила она.

– Каким же образом?

Среди собравшихся будто пробежал нервный озноб.

– Семеро оставшихся кинут новый жребий.

– Замечательно… А если второго тоже убьют?

– Пойдем на следующий круг.

Часы пробили половину третьего ночи.

– Ступайте, господа, – вновь молвила дама.

И царственным жестом отпустила собравшихся.

Они встали и направились к двери.

– Одну минутку! – вновь задержала их хозяйка.

Все замерли в ожидании.

– От аллей Любви до улицы Аржантье путь неблизкий и чтобы его преодолеть, надо пересечь немалую часть города. Не забывайте, господа, что в Бордо полно полиции и солдат, отличающихся повышенным любопытством. Вид восьми человек в масках, направляющихся куда-то одним отрядом, будто патруль, не преминет их чрезвычайно заинтриговать, до такой степени, что им, вполне возможно, захочется за вами проследить, чтобы удовлетворить вспыхнувший к вам интерес.

– Мы разделимся, – ответил тот, кто высказался первым.

– Я предлагаю отправиться разными дорогами, а потом собраться на площади часовни Сен-Жан, это в двух шагах от улицы Аржантье.

– Согласны! – ответил чей-то голос.

Остальные склонились в поклоне.

– Эге… – прошептал Коарасс. – Только что дамочка вывела меня из большого затруднения. А то я никак не мог решить, каким образом избавиться от этих господ и предупредить друзей.

Пять минут спустя граф и семеро претендентов на сердце дамы в домино покинули дом и разошлись в разные стороны, одни зашагав по улице Сент-Этьенн, другие по соседним с ней.

Оставшись через несколько мгновений совершенно один, граф свернул на улицу Релижьез и ринулся в харчевню «Лягушка», где его ждали трое гасконцев.

Прежде чем войти, он снял с себя маску.

– Ну что? – хором спросила его троица.

– Куколка – просто восторг! – ответил Коарасс.

– Как все прошло?

– Дело было так…

И граф во всех подробностях описал сцену, свидетелем которой стал.

– Таким образом, – сказал Галаор де Кастерак, – красавицу-еврейку собираются похитить?

– Ну да.

– А графа Филиппа де Блоссака убить?

– Только и всего.

– Но тогда получается, – заметил Клодион де Мэн-Арди, – что маркиза его больше не любит?

– Похоже на то.

– Вот черт! – произнес дворянин из Кастра, почесывая ухо.

– Что это с вами? – спросил Коарасс.

– Я размышляю.

– О чем?

– Если маркиза к нему остыла, значит он утратил все свое влияние.

– Пусть так. И что из этого следует?

– А то, – продолжал Клодион, – что мы лезем в гиблое дело.

– Маркиза представляется мне женщиной, которой лучше не путать карты в игре… – заметил Галаор. – Я даже в этом ничуть не сомневаюсь.

– Так оно и есть, – согласился ажанец.

– Господа, – чуть презрительным тоном ответил на это Коарасс, – осторожничать у вас, конечно же, есть полное право.

– Еще бы! – воскликнул Галаор.

– Но вот что касается меня, то я не позволю похитить женщину и отхлестать ее плетьми.

– Собрались ее защищать?

– Еще как!

– В этом, Коарасс, наши с вами мнения совпадают. – молвил ажанец. – Будь что будет, я с вами!

– Послушайте, – вставил слово Клодион де Мэн-Арди, – вы же не думаете, что мы отпустим вас туда одного?

– Ничуть! – улыбнулся Коарасс.

– Еще бы! – воскликнул Галаор и все трое вскочили на ноги.

– Раз так, – все с той же улыбкой молвил граф, – то вперед, мои гасконцы!

Гордо подняв головы и положив руки на гарды шпаг, они вышли из харчевни.

XIV

Теперь давайте вернемся к той минуте, когда еврей Самуэль внезапно возник на потайной лестнице, высеченной в толще внутренней стены его дома, и заявил Филиппу де Блоссаку:

– Дом окружен!

Граф с Раулем тут же выхватили шпаги.

– Их не меньше полудюжины! – весь дрожа, добавил иудей.

– Ну так что ж! – ответил Филипп. – На каждого из нас будет по трое, верно, кузен?

– Ну конечно, Господи Иисусе! – ответил Рауль.

– Но сначала мы узнаем, с кем, собственно, имеем дело, – продолжал Филипп.

За дверцей, которую отворил Самуэль, начинался тесный коридор, заканчивавшийся узкой бойницей.

Подойдя к ней, Филипп выглянул на улицу. А так как за четверть часа до этого взошла луна, видно было как средь бела дня.

Филипп разглядел семь человек в масках и со шпагами в руках. Один из них молотил в дверь и орал:

– Самуэль, еврейское отродье! Открывай, если не хочешь, чтоб тебя повесили на решетке собственного дома.

– Дверь у меня прочная, – прошептал Самуэль Филиппу, – четверть часа точно выдержит.

– Где Сара? – спросил граф.

– Вместе с ребенком в потайной комнате.

– Ее предупредили?

– Нет.

– Всего этого грохота она не услышит, так?

– Верно, на стенах плотная драпировка.

– Отлично! – воскликнул Филипп. – Для начала давайте сосчитаем противника.

– Их семеро, – произнес Рауль, тоже подходя к бойнице.

– Ошибаетесь, – возразил Самуэль.

– Почему это? – спросил молодой человек.

– Сами посмотрите.

На противоположном конце улицы и правда показались еще четыре человека со шпагами в руках.

– Семь плюс четыре… – холодно молвил Филипп. – Всего одиннадцать… Славная нам, право, предстоит работенка!

– Вот напасть! – забормотал Самуэль, ломая руки. – Мы пропали!

– Огнестрельного оружия в доме нет? – спросил Филипп.

– Откуда! – скорбно ответил еврей.

Непрошеные гости в масках по-прежнему лупили в дверь.

Вдруг раздался чей-то голос и до ушей Филиппа долетели такие слова:

– Господа, – произнес он, – дверь Самуэля я хорошо знаю, она у него обита железом! Если мерзавец нам не откроет, мы будем ломать ее два часа.

– Но нам же надо как-то попасть внутрь! – возразил на это другой.

– Да, надо, – продолжал первый, – поэтому я хочу предложить вам кое-что другое.

– Что именно?

– Надо найти лестницу.

– Зачем?

– Приставим ее к окну на втором этаже, которое не забрано решеткой.

– Но где эту лестницу взять?

– Одну я видел у стены часовни Сен-Жан.

– Сей же час бегу за ней.

И один из господ в масках действительно умчался.

Пока они решали, что делать, четверо других господ, которых Самуэль завидел на другом конце улицы, остановились.

По странной прихоти судьбы осаждавших настолько поглотила стоявшая перед ними задача, что они их даже не заметили.

Вместе с тем, Филипп с Самуэлем составили о них самое ложное представление.