Единственный

Осколки чашки по-прежнему лежали на полу. Тётя сидела за столом и перебирала бусины в ожерелье. Когда Стефания зашла, тётя подняла на неё глаза – и от этого взгляда по коже вновь пробежал холодок.

– Девочка моя, ты вся испачкалась! Поднимись к себе и переоденься.

– Хорошо, сейчас.

Тётя умиротворённо кивнула и продолжила перебирать бусины.

Переодевшись и сняв с волос заколки, Стефания рассказала Тоду последние новости.

Я спросила дядю, кто жил здесь раньше. Представляешь, у него есть знакомый, который знает всё про этот дом! И с ним можно встретиться! Жаль, пока непонятно когда. Поскорей бы… Может, узнаю что-то про тебя.

Когда Стефания спустилась, дядя подметал пол. Вытряхнул осколки в мусорное ведро.

– А где…

– Марта в спальне, ей нужно отдохнуть.

– Что с ней? – встревожилась Стефания.

Дядя грустно улыбнулся.

– Нервы. С ней такое бывает, ничего страшного. Ты, наверное, проголодалась? Я – очень. Как насчёт съездить куда-нибудь перекусить? Заодно отвезём одежду в костёл. Там её отдадут тем, кто нуждается.

Стефания не возражала. Тем более, она хотела посмотреть в городе что-то, кроме магазинов.

Но и в закусочной с сочными бургерами, и в костёле она постоянно возвращалась мыслями к Тоду.

Полнолуние

Дверь в комнату была подпёрта креслом. На покрывале у окна довольно скалился скелет. Стефания сидела рядом, застёгивая на нём рубашку.

Наверное, ты – единственный, кто у меня есть. По-настоящему, только мой. Думаешь, я смешная? Молчишь. Ты всё время молчишь, но это не важно. Главное, ты меня понимаешь и не бросишь. Сегодня полнолуние. Луна большая, жёлтая, как яблоко. Ты любишь яблоки? В этом саду они есть, но ещё не созрели… Задёрнуть шторы? Или не надо? Ты столько времени провёл в темноте… Говорят, если спать при свете луны, может присниться вещий сон. Мне каждую ночь что-то снится, но я не помню, что. Если запомню, обязательно тебе расскажу. А ты видишь сны? Интересно, о чём? Шаги на лестнице… Ох, чёрт! Погоди минуточку.

– Детка, ты ещё не спишь?

– Уже ложусь!

– Хорошо. Спокойной ночи, милая. И сделай музыку потише.

– Спокойной ночи!

Кажется, ушла. Надо быть осторожней, они не должны тебя видеть. К счастью, тётя больше не заходит – наверное, из-за картины, ей от неё не по себе… Как хорошо, что я её нашла! И что нашла тебя. Что, тоже будем спать? Но сперва я тебя расчешу. Вот так, осторожно… Смотри, луна прямо напротив окна. Если её свет приносит волшебные сны – я знаю, что хочу увидеть.

Забравшись в кровать, Стефания умиротворённо улыбнулась и закрыла глаза.

В воздухе плавал едва уловимый сладковатый аромат. Так пахнет книжная пыль на пожелтевших от времени страницах или увядающая роза. Вот уже несколько ночей Стефания засыпала, вдыхая этот запах. Он казался ей уютным.

В тот момент, когда полная луна заглянула в окно, запах стал совсем отчётливым и вдруг пропал. Но спящая Стефания этого заметить не могла. Не могла она заметить и того, как серебристый свет скользнул по костям скелета, растёкся по ним и застыл полупрозрачной дымкой, повторяя контуры тела. Мерцающая пелена скрыла оскал, и под ней проступили очертания лица. Лунный свет сгущался, становился плотнее, терял прозрачность. Дрогнули бледные пальцы, ногти царапнули пол. Затрепетали ресницы, поднялись веки, лунный диск отразился в тёмных глазах. Зрачки расширились, впитывая живительный свет. Пошатываясь, опираясь о стену, с пола медленно поднялся парень, года на 4 старше Стефании. Длинные тёмно-рыжие волосы скрыли лицо с острыми чертами, рубашка сползла с плеча, обнажив выпирающие ключицы. По-прежнему держась за стену, парень растерянно оглядел комнату. Его взгляд остановился на картине. Подойдя ближе, он провёл пальцами по оперению ворона. Жёлтый глаз нарисованной птицы сверкнул золотыми искрами. Парень отвернулся от картины. Теперь он смотрел на кровать. Подошёл ближе и замер, вглядываясь в лицо спящей девочки. Приоткрытый рот, россыпь веснушек на молочно-бледной коже, растрёпанные волосы ореолом разметались по подушке. На губах парня появилось подобие улыбки. Не сводя глаз с девочки, он опустился на край кровати. Склонив голову, протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до её щеки.

– Сте…фани…я…

Голос был глухим, хрипловатым. Едва слышным. Но его оказалось достаточно, чтобы ресницы Стефании дрогнули. Она открыла глаза – и встретилась взглядом с парнем, по-прежнему касавшимся её щеки. Она никогда раньше не видела его, но узнала.

– Тод? Это ты?!

Он едва заметно кивнул.

Стефания села, ошарашено разглядывая парня.

Конечно, он, кто же ещё? И одежда та же, что на скелете.

Бегло взглянув на пространство у окна, она убедилась: скелета там нет. Это не удивило её и не напугало. Стефания протянула руку и коснулась ладони Тода. Она оказалась прохладной на ощупь – и всё. Он не исчез, не рассыпался прахом. Она чувствовала под пальцами гладкость кожи и твёрдость костей под ней.

Он живой, действительно живой!

Поддавшись порыву, она обняла его. На глаза навернулись горячие слёзы. Одна из них упала Тоду на шею, скатилась под рубашку. Стефания тут же смутилась, хотела отстраниться, но Тод неловко обнял её в ответ. Провёл рукой по волосам.

Довольно долго они сидели неподвижно. Стефании хватило этого времени, чтобы понять: частые удары сердца, которые она чувствовала, принадлежали только ей.

Она нашла в себе силы разжать руки и отстраниться. Тёмные глаза Тода странно блестели. Губы дрогнули, и Стефания услышала:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что вытащила меня… оттуда.

Тод протянул руку и коснулся кольца, висевшего на цепочке между её ключиц.

– Жизнь коротка, искусство долговечно. Оно привело тебя.

– Это же твоё, возьми…

Стефания торопливо начала снимать кольцо, но Тод её остановил.

– Оставь себе. Оно связало нас, пусть так и будет.

Стефания почувствовала, как щекам становится горячо. Она смотрела на Тода и не верила, что это происходит на самом деле.

Какой же он красивый… Сколько ему лет? Наверное, 18, или около того.

Стефания разглядывала его, впитывая каждую черту: выступающие скулы, прямой нос, тонкие губы, острый подбородок. Длинные ресницы, глаза тёмные, а какого именно цвета – в свете луны не понять. И волосы: прямые, густые, ниспадающие почти до пояса. Она расчёсывала их всего несколько часов назад.

Так странно… И так здорово!

– Ты помнишь что-нибудь?

Тод нахмурился, встал с кровати, подошёл к картине. Долго смотрел на неё, потом покачал головой.

– Только… боль. – Он коснулся рукой груди. – А после темнота и холод, поглотивший боль. Кроме него, ничего не осталось. Темнота, тишина и холод. А потом – ты.

Он ходил по комнате, машинально касаясь разных предметов. Перед зеркалом он замер. Хотел дотронуться до стекла – но в последний момент отдёрнул руку. Стефания встала, поправив ночную рубашку. Подошла к нему, стала рядом. Тод оказался на голову выше. И сейчас он стоял, не замечая её, глядя в глаза своему отражению.

– Кто я?..

В зеркале отражается, значит, не вампир.

Стефания коснулась его руки.

– И как я оказался… там? Что со мной произошло?

– Ничего хорошего, – вздохнула Стефания.

Он отвернулся от зеркала, и теперь смотрел на неё. Взгляд зачаровывал, кружил голову.

– Ты поможешь мне? Стефания, пообещай, что поможешь узнать правду!

– Конечно. Обещаю.

Как будто ему можно отказать.

Кивнув, Тод осмотрелся.

– Ты живёшь здесь?

– Теперь да. Вообще, это дом дяди и тёти… я рассказывала, помнишь? Ты слышишь меня, когда ты… не такой, как сейчас?

– Если ты обращаешься ко мне. И если на тебе кольцо.

Стефания машинально поднесла руку к шее и коснулась тёплого металла.

Подойдя к окну, Тод выглянул во двор.

– Как всё изменилось…

– Что именно?

Тод сжал виски тонкими пальцами.

– Не помню, но было иначе. Только картина…

– Что – картина?

– Мне кажется, она на своём месте. Ну, почти…

Тод задумался. Вновь обойдя комнату, задержался у книжного шкафа, взял первую попавшуюся книгу: мифы и легенды Британских островов.

– Интересная?

– Да. Там про фей, духов… и других существ.

Она хотела добавить «вроде тебя», но не стала.

– Скажи, ты всегда теперь будешь такой?

Пожалуйста, пожалуйста!

Тод снова посмотрел в окно, за которым уже понемногу светлело небо.

– Не знаю. Я не понимаю, что произошло.

– Возможно, дело в полнолунии? – предположила Стефания. – Оно так действует?

– Возможно, – согласился Тод, возвращая книгу на полку. Задержал взгляд на своих руках.

– Ты подстригла мне ногти?

Стефания смущённо кивнула.

– Когда я принесла тебя сюда, ты выглядел… не очень.

Тод невесело усмехнулся.

– Могу представить. И спасибо за одежду.

Дядины брюки и рубашка были ему великоваты, и совсем не шли.

Но так лучше, чем в лохмотьях.

– Что это?

Тод подошёл к магнитофону. Оглядев устройство со всех сторон, нажал большую кнопку – из динамиков полилась мелодия. Стефания тут же убавила громкость и едва не рассмеялась, глядя на изумлённого Тода.

– Это магнитофон. В него вставляются кассеты, на которых записаны песни.

– Удивительно.

Тод ещё раз обошёл магнитофон, потрогал его, подёргал провод. Музыка оборвалась.

– Ну вот, ты выключил его! Сейчас…

Стефания поправила вилку в розетке, и музыка возобновилась. Aerosmith – I Don't Want to Miss a Thing

Тод улыбнулся.

– Помню эту песню. Ты слушала её.

– И знаешь, что? Я всегда хотела под неё станцевать! Иди сюда.

Она взяла его за руку и вывела на середину комнаты.

– Это почти что вальс.

Тод сделал два неуклюжих шага и споткнулся. Стефания хихикнула.

– Ну же! Я думаю, ты умеешь. Надо просто вспомнить.

Они неторопливо кружились по комнате, глядя друг на друга. Сменилась одна песня, другая, с шипением закончилась кассета, щёлкнул, выключившись, магнитофон.

Ветер покачивал ветви деревьев. Тени скользили по стенам, сплетались в узоры. Тод слушал спокойное дыхание Стефании, перебирал её волосы. Она крепко спала.

Яркий луч утреннего солнца скользнул по русым волосам, высветил веснушки и застыл на белой скуле черепа. Стефания открыла глаза. Повернувшись, встретилась взглядом с пустыми глазницами. В памяти тут же возник образ темноглазого юноши. Стефания ощутила жар, приливший к щекам, и мечтательно зажмурилась.

Какой чудесный сон… Или не сон?! Он правда ожил? А ещё оживёт? А как проверить? Ещё месяц ждать до полнолуния? Ну и пусть, я подожду. Он такой, такой…

Но тут в мечты прокрался липкий страх.

Если кто-нибудь узнает… Нужно найти ему новое место. И где? В одном фильме я видела тайник под полом. Ну-ка…

Стефания встала с кровати и тут же опустилась на ковёр. Голова кружилась, в руках и ногах была неприятная слабость. Решив не обращать на это внимания, Стефания внимательно обследовала пол. Под ковром были плотно подогнанные доски, старые, но всё ещё прочные. Только в одном месте, ближе к окнам обнаружилась щель. Доски здесь были чуть темнее, как будто чем-то испачканные и оттёртые не до конца. Стефания попыталась расширить щель с помощью ножниц, но они сломались пополам.

В глазах потемнело. Переводя дыхание, Стефания прислонилась к стене.

Не думала, что это так сложно… Ладно, какие у нас ещё есть варианты? Тод, помогай! Для тебя стараюсь.

Взгляд Стефании скользил по комнате: с кровати на стеллаж с книгами, со стеллажа на кресло, с кресла – на шкаф.

А это мысль.

Стефания открыла шкаф, оглядела его содержимое. Она уже развесила обновки, потеснившие нарядные светлые платья – но оставалось ещё достаточно места. Для верности Стефания залезла внутрь.

А здесь неплохо!

Ткани мягко щекотали лицо, заслоняя свет. Пахло деревом и чистотой. Стефания решила, что место подходящее. Бережно завернула лежащий на кровати скелет в покрывало и перетащила в шкаф.

Стефания спустилась в столовую. Пахло кофе и горячими вафлями. Тётя заметила её не сразу – она была увлечена телефонным разговором.

– Конечно, придём вместе! А кто ещё будет? Замечательно! Что принести? Нет, печенье – слишком просто… Ха-ха, да, триумфальное возвращение… Я придумаю что-то особенное. Спасибо, Беата. Мы будем ровно в 6. До встречи!

Тётя положила трубку, лучезарно улыбнулась Стефании.

– Здравствуй, моя радость! Завтракай скорее. У нас сегодня много дел!

Визит в Дубраву

Мука была повсюду: на столе и полу, у Стефании в волосах. Тётя кружилась по кухне, одновременно мешая тесто, проверяя духовку, доставая формочки для кексов. По радио играло что-то мелодичное, тётя подпевала.