Все дороги ведут в Реймс

Во время нашего вояжа он настаивал на ежедневных занятиях по русскому языку для всей группы – даже для тех, кто страдал морской болезнью, в числе которых, увы, оказался и ваш покорный слуга. Кроме того, оба Фрейзера при каждой возможности занимались физическими упражнениями со всеми желающими. Вообще-то я хотел отказаться, ведь мне было так плохо при малейшем волнении, но Дженни заставила меня, сказав, что это отвлечет меня от страданий телесных. И оказалась совершенно права – да и морская болезнь к концу путешествия практически отступила от меня.

Одно радовало – в это время года море, как правило, очень бурное, после полутора недель «болтанки» стало ощутимо потише. А в последние дни плавания было и вовсе хорошо – сияло ласковое солнышко, но ветер все еще был, и дул он в правильном направлении. Потому-то мы и пришли в Ля-Рошель примерно неделей раньше, чем нам в самом начале нашего путешествия объявил капитан.

Теперь нам предстояла долгая дорога через всю Францию до Кале, из которого мы собирались отправиться в один из голландских портов, а оттуда прямиком в Россию. Но сначала нас поджидали таможенные формальности. Ведь шутка ли – у нас с собой было оружие и кое-какие лекарственные препараты, а также подарки для французского короля – и, отдельно, для ее величества русской императрицы.

Все разрешилось самым лучшим образом – маркиз Дюкень всего лишь произнес: «Эти господа со мной» и царственным жестом указал на нас. Так я сделал первые свои шаги по Европе, до кареты, на которой де Менвилля и его «самых знатных» спутников – Дженни, меня и Кузьму с Кристиной – отвезли в резиденцию губернатора Живе и Шарлемона, маркиза де Сенестэр де Пизани, где мы и остановились по его приглашению. Всем остальным пришлось поселиться в одной из местных гостиниц, где их, как впоследствии рассказал Аластер-младший, изрядно покусали блохи и клопы.

В Ля-Рошели мы решили немного отдохнуть после вояжа – все-таки дорога измотала почти всех, особенно Кристину, супругу Кузьмы, а также, увы, вашего покорного слугу. Чтобы провести это время с пользой, мы решили именно здесь приодеться по последней французской моде, будь она неладна – ведь нам предстояла аудиенция в Версале у его величества Людовика Благословенного.

Нам нужно было пошить треуголки, длинные камзолы, жилеты, короткие панталоны, а еще закупить чулки и непрактичные, но обязательные для такого мероприятия башмаки, а также трости – ведь какой же настоящий дворянин может быть без трости? Представительницам прекрасного пола нашей делегации полагались платья новейших фасонов и прочие аксессуары, считавшиеся необходимыми для каждой дамы, которая не желает, чтобы ее посчитали провинциалкой.

Маркиз де Сенестэр немедленно послал за соответствующими людьми. Наших дам увели бойкие девушки из мастерских, занимавшихся пошивом женской одежде, а мужскую часть нашей делегации утомили показом моделей и примерками. Нас попытались уговорить еще и купить новые, более элегантные шпаги, но тут уж мы уперлись – те, что мы привезли с собой из Нового Света, были боевыми, и с ними мы решили не расставаться. Нам пообещали, что все будет готово не более чем за три дня, дабы мы смогли уехать в Париж вместе с маркизом Дюкенем.

17 марта года. Франция, Ля-Рошель. Кристина Новикова, супруга главы посольства Русской Америки

Наконец-то закончились наши морские приключения (а точнее, мучения), и мы ощутили под ногами земную твердь. Но сие совсем не означало, что теперь мы, измученные долгим путешествием через океан, можем наконец отдохнуть. Мой любимый муж предупредил меня, что самое трудное впереди, а передвигаться по дорогам Европы не менее опасно, чем по бурным океанским волнам.

Впрочем, об этом я могла догадаться и сама – несмотря на то, что маркиз Дюкень был не последним человеком во Франции, ему приходилось прилагать немало усилий для того, чтобы те, кому полагалось встретить нас и оказать посильную помощь, по крайней мере, не чинили нам препятствия. Французы это умеют делать – на словах они любезно улыбаются, кланяются и говорят вам комплименты, а на самом деле под разными предлогами стараются вам помешать. Маркиз Дюкень сказал мужу, что во Франции существуют партии, цели которых далеко не совпадают. И все они пытаются повлиять на короля, который часто под их влиянием принимает прямо противоположные решения.

– Кристя, – не раз говорил мне мой любимый муж, – помни о том, что друзей у нас в здешних краях не так уж много, а вот тех, кто захочет сделать нам гадость, найдется предостаточно. Поэтому смотри в оба и, если что-то тебе покажется странным и непонятным, спрашивай у меня, не стесняйся.

А окружали нас действительно разные люди, по поведению которых было сложно понять – то ли они пытаются выведать у нас нечто очень важное, то ли просто удовлетворяют свое неумеренное любопытство. К тому же хватало и обычных жуликов, пытавшихся проникнуть в дом, предоставленный нам губернатором Ля-Рошели, и нагло стащить какую-нибудь вещь, имеющую ценность.

Впрочем, местный губернатор, маркиз де Сенектэр, оказался весьма радушным хозяином. Он пригласил нас с мужем, а также Томаса Робинсона и его замечательную супругу, Дженнифер, поселиться в своем дворце, во флигеле с отдельным входом. И в первый же день, по нашей просьбе, он пригласил целую кучу мастеров и мастериц, дабы соорудить для нас наряды, коих будет не стыдно показаться в высшем свете.

А на следующий день, когда мы завтракали у милого маркиза, какие-то злоумышленники открыли дверь отмычкой и стали рыться в наших вещах. К счастью, оружейники изготовили для нашего вояжа крепкие сундуки с надежными замками. Причем если человек, не знающий секреты этих замков, попытался бы их открыть, то специальные колокольчики начали бы громко звенеть, заставляя вора спасаться бегством. Именно это и произошло, но, пока слуги маркиза прибежали в наши апартаменты, воры успели сбежать, не прихватив с собой ничего интересного и даже потеряв с перепугу отмычку.

Как оказалось, один из наших оружейников, Жак Беливо, в молодости сам ходил по кривой дорожке, но сумел в свое время бежать в Акадию, когда арест, казалось бы, был неминуем. Неисповедимы пути Господни – Жак сначала стал подмастерьем у кузнеца, специализировавшегося по замкам, а потом, бежав из Акадии в Порт-ля-Жуа, сделался учеником у Кинцера. А теперь он – член нашей делегации. Кстати, именно он руководил изготовлением наших сундуков. Посмотрев на отмычку, он с видом знатока произнес:

– Это были не простые воры, мсье Новиков – так искусно почти никто бы не смог открыть входную дверь. И заметьте, что они ничего не взяли из того, что лежало на столах либо висело в армуарах – а там были кое-какие украшения и мадам Новиков, и мадам Робинсон. Я подозреваю, что они искали либо документы, либо что-то еще. Неплохо было бы организовать дополнительную охрану флигеля – они вряд ли отступятся от своих намерений.

Сказать, что маркиз де Сенектэр был вне себя от ярости – это означало не сказать ничего. Он переселил нас в комнаты, расположенные рядом со своими покоями, а в коридоре денно и нощно теперь дежурили его слуги. Кроме того, он пообещал сделать все, чтобы злодеи были пойманы. И попросил, чтобы в город мы отныне ходили лишь в сопровождении вооруженной охраны.

– Мои друзья, – сказал он покаянным тоном. – Видите ли, Ла-Рошель была гнездом гугенотов, которые восстали против законной власти короля после отмены Нантского эдикта. К счастью, справедливость тогда восторжествовала, и местное население частично уехало в другие страны, а перешло в истинную католическую веру. Но я подозреваю, что многие из них до сих пор не смирились с происшедшим, и вполне вероятно, что напали на вас именно эти гугенотские недобитки.

Единственное, что нас несколько огорчило, так это то, что он отказал нам в организации охраны наших помещений силами наших ребят во главе со старшим лейтенантом Фрейзером. И, когда мы остались одни в своей компании, Томми Робинсон лишь сказал:

– Если учесть, что ничего не было взято, я подозреваю, что это был заказ кого-либо из тех партий, которые противостоят созданию Русской Америки. Тогда понятно, почему губернатор не захотел, чтобы наши люди нас охраняли – а вдруг мы узнаем что-нибудь эдакое… Так что следует держать ухо востро.

На следующий день нам привезли наши новые наряды. Тогда же нам доставили нужное количество карет и фур, в которых мы и наш груз должны были отправиться к месту назначения. Мы вздохнули с облегчением и приготовились к выезду. Но наутро выяснилось, что за ночь от неизвестной болезни пало несколько лошадей, выделенных нам маркизом де Сенектэром. Он немедленно послал за новыми, а также начал поиски виновных. Но, как бы то ни было, наш выезд на время откладывался.

– Кристя, – со вздохом сказал мне муж, когда мы остались с ним вдвоем. – Мне все это очень не нравится. Мне кажется, что гибель лошадок – это предупреждение для нас. Их определенно отравили. В следующий раз могут подбросить отраву в пищу нашим людям – особенно тем, кто живет вне особняка губернатора. Нам это грозит меньше – мы питаемся за столом губернатора тем, что его повара готовят только для него и его близких. И вряд ли злодеи рискнут отравить и его. Но ни в чем нельзя быть уверенным. А потому, как говорят на Руси: «Держи ухо востро!» И еще. Всем членам посольства надо будет внимательно наблюдать за поведением тех, с кем им приходится иметь дело. К нам могут подослать людей, больных заразными болезнями. Всем нам отныне следует вести себя так, словно мы находимся на враждебной для нас территории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Государство – это я (фр.).

2

Альтернативная спецслужба, основанная Людовиком XIV. Подробнее см. историческую справку в «Жаркой осени в Акадии».

3

Людовик по-французски будет Луи, Louis.

4

Во время Семилетней войны король консультировался у Финкенштейна в самых сложных ситуациях по всем возникшим вопросам. Тайной инструкцией от 11 января 1757 года Фридрих II назначил министра Финкенштейна управлять королевством в случае своей смерти или пленения.

5

Так в те времена изящно называли обычную взятку.

6

Именно так все и произошло в 1763 году, когда потерпевшее поражение французское королевство при подписании Парижского мирного договора обменяло захваченную британцами Гваделупу на Канаду.