Синдром разрушенных воспоминаний

– Ну, что ж, – писатель прочищает горло, нервно нацепляя очки в тонкой оправе на изящный нос. Без приветствий, без предисловий, объяснений или прелюдий. – Давайте, начнем.

Он стаскивает со стола первую книгу в стопке. Раскрывает её на заложенной странице, попутно усаживаясь на стул. Слышит, как в помещении водворяется тишина, замешанная на предвкушении. Он начинает вычитывать строчки, погружаясь в своих старых героев и сверяя ощущения от прочитанного с воспоминаниями. Сейчас все как-то иначе. Он судорожно отмечает для себя все минимальные нестыковки с памятью, рассчитывая разобраться с ними позже.

Ройе всегда будто отстранялся от всего мира, когда погружался в свои произведения. Будь то процесс написания или вычитка. Интровертный характер давал о себе знать каждый раз, когда возникала необходимость общаться с людьми. И несмотря на то, что писатель старался быть общительным и открытым в такие моменты, сама манера коротких холодных ответов показывала всю его напряженность.

Время встречи затягивается, а читатели все никак не хотят отпускать уже явно уставшего парня. В этот момент приходит на помощь Дориан, оповещая всех о небольшом перерыве, во время которого всех ждут сладкие закуски и кофе. А после уже будет раздача автографов. Ройе подрывается с места и вылетает в уборную, ища короткого уединения и глотка «свежего» воздуха без сотен глаз, направленных на него. Безумно хочется курить, но тогда нужно идти в кабинет, забирать куртку, выходить на улицу. А там есть риск нарваться на какого-нибудь фаната, жаждущего поделиться своими впечатлениями и восторгами. Август сейчас просто не сможет это вынести, не ляпнув какую-нибудь грубость на фоне собственного раздражения. Поэтому остается терпеть и страдать. Он возвращается в зал спустя десять минут, надеясь успеть захватить себе со шведского стола чашку черного кофе перед вторым заходом.

Пробираясь между приветствующих его кивками и восклицаниями людей, Август улавливает знакомую фигуру Ралины, с кем-то мило разговаривающей. Психотерапевт вообще всегда могла в любой компании за пару минут обзавестись новыми знакомыми и расположить к себе. И тут играл не только опыт профессии, но и собственная харизма, бьющая через край. Обычно Ралина вообще старалась не распространяться о том, чем зарабатывает себе на жизнь. Отшучивалась самыми невероятными профессиями от новых людей, придумывая каждый раз разные варианты и меняя тему разговора. Странно, но в её случае это работало всегда. Только после длительного знакомства она говорила о своей профессии.

Ройе решает подойти поздороваться. Ралину, как и её младшего брата Дориана, абсолютно точно нельзя назвать миниатюрной. Высокая, статная фигура, пышная копна волос. Она стоит спиной, но спутать её нельзя ни с кем. Голубая рубашка обтягивает широкие плечи. Когда-то ещё в школьные годы, Ралина занималась плаванием. Даже ездила на соревнования. Но потом сделала выбор в пользу профессии психотерапевта. Она стабильно продолжала посещать бассейн уже для себя, и подсадила на это Августа.

Август подходит ближе, все ещё не видя за чужой фигурой, с кем Ралина так оживленно разговаривает. Он кладет руку на чужое плечо, привлекая к себе внимание. Женщина спокойно поворачивается на прикосновение и расплывается в приветственной улыбке. Будто только и ждала, когда же Август подойдет.

– Не ожидал тебя тут увидеть, – хрипло произносит Густ.

– Мне Дориан организовал пригласительный. Я давно его упрашивала, но он меня каждый раз динамил, – она пожимает плечами. – Я даже книжку для автографа захватила.

Август опускает взгляд на, возможно, ни разу не раскрытое издание своей последней истории и беззвучно хмыкает. Ралина создавала впечатление человека, который охотнее возьмет какой-нибудь нонфикшн или тяжеловесный труд по психологии, чем его роман. Они вообще, за все годы знакомства, кажется, намеренно не обсуждали ни одной его книги, лишь сложные периоды работы.

Надо будет её спросить. Вдруг это будет новый взгляд?

Краем глаза писатель цепляется за все ещё стоящего рядом собеседника Ралины. Точнее, собеседницу. Ползет от строгих черных оксфордов на шнуровке вверх по классическим, таким же черным брюкам с отглаженными стрелками, достаточно узким и идеально сидящим на стройных ногах. Натыкается на широкий бежевый свитер крупной вязки. Зачем-то отмечает средний рост и хрупкость фигуры. Перед ним девушка лет двадцати – двадцати пяти. Пшеничные волосы переливаются солнечным блеском, подчеркивая глубокие темные глаза, что смотрят неотрывно в ответ. Этот взгляд также изучает Августа в ответ и словно пытает что-то найти. От него становится неспокойно. Хочется выпрямиться, подобраться и выглядеть чуть лучше, чем ты есть на самом деле.

– Кайя Арно, – слышит Август голос Ралины. Тот звучит, словно под толщей воды, заглушаемый потоком неуловимых разрозненных мыслей. Густ трясет головой, приводя себя в сознание. Глядит вопросительно на психотерапевта.

– Я сказала, – будто для ребенка повторяет Ралина, протягивая руку в сторону неподвижно стоящей девушки, – Кайя Арно. Она, можно сказать, коллега Дориана. Недавно прилетела. Редактор одного из крупных зарубежных издательств.

Девушка, наконец, отмирает и протягивает руку Августу. Тонкая изящная кист, до половины скрытая манжетой, внушает опасность неудачно повредить её во время рукопожатия. Поэтому писатель аккуратно касается чужой кожи одними пальцами и быстро убирает руку в карман джинс.

– Август Ройе, – сам представляется он, на что Кайя кивает, будто подтверждая заявленную личность. – С чем пожаловали в нашу скучную столицу?

– Отпуск, – тихо отвечает девушка, отводя взгляд в сторону. Засматривается на людей вокруг, что мирно попивают кофе и обмениваются впечатлениями. – Два года не была здесь. Решила, что соскучилась по родным местам.

Август не отрывается, ловя каждое движение незнакомки. Взгляд тяжелый, оседающий пудовыми гирями на чужих узких плечах, отчего девушка словно ежится и сильнее натягивает безразмерные рукава вязаного свитера на кончики пальцев. Она вся такая теплая, мягкая и уютная, воплощает собой именно тот образ идеальной золотой осени с пледами и горячим шоколадом, объятиями и старыми фильмами, желтыми листьями и запахом прелой земли после дождя. Совсем не то, что видит Август каждый день за окном: серая осень бетонного города, кутающая лица в одноразовые маски и черные шарфы. Эту девушку хочется сгрести в охапку, уткнуться носом в макушку и просидеть так пару дней.

Наверное, она вкусно пахнет.

Августа передергивает от собственных странных мыслей. Как маньяк какой-то. Вообще, он раньше не замечал за собой такого резко обостряющегося интереса к совершенно незнакомому ему человеку. Обычно, чтобы он заинтересовался чьей-то личностью, должно было пройти время. И уж точно никогда он не велся на внешность.

Никогда…

Где-то сбоку раздается мелодия звонка, и Ройе вспоминает, что совсем рядом есть ещё и третий человек. Ралина безмолвно присутствует все то неловкое время, что тянется попытка наладить контакт. Вернее, все то время, пока Август таращится на Кайю и придумывает, как поддержать диалог.

– Я отлучусь ненадолго, – бросает Ралина, взглянув на экран. Будто, кто-то из этих двоих действительно ждет её возвращения. Она отходит, оставляя Августа один на один с девушкой, смотрящей куда угодно, только не ему в глаза.

– Надолго приехали? – столько вопросов за первую встречу Ройе вряд ли кому-либо задавал за всю свою жизнь.

– Месяц. За все два года без отдыха, – Арно отвечает, словно вытаскивая из себя слова. А когда повисшая после ответа тишина становится откровенно неуютной, наконец, снова смотрит на писателя.

– Выпьем кофе? – пытается привязать к себе невидимыми нитями Август. Он разберется в этом позже, но сейчас ему почему-то необходимо удержать собеседницу. Девушка смотрит на него удивленно, будто задаваясь вопросом, что имели в виду.

– Ну… давайте, – она делает шаг в сторону шведского стола, возле которого люди уже откровенно скучают, поглядывая на занятого странным диалогом писателя. Никто не слышит разговора, но явно неуютное состояние светловолосой незнакомки бросается в глаза всем. Август ловит Кайю под локоть, когда та уже почти срывается с места.

– Я не это имел в виду, – притягивает её на автомате к себе ближе, нависая над плечом. Воздух сгущается, затрудняя дыхание. Август ругает себя в голове отборным матом за несдержанность. Но не может понять природу собственных порывов. Он готов вцепиться в совершенно незнакомого ему человека, в эту девушку, если та попытается уйти сейчас. Он практически это и сделал, хотя Кайя лишь неправильно поняла предложение и решила, по-видимому, взять им одноразовых стаканчиков с уже остывшим напитком.

– Я имел в виду, после… Когда закончится встреча. Выпить где-нибудь кофе.

Рука все ещё крепко держит чужое предплечье, не замечая, что девушка чуть морщится от хватки. Август ждет, считая глотки воздуха, пока Кайя обдумывает свой ответ.

– Август? – за спиной раздается знакомый голос, и Ройе готов проклясть его обладателя. А лучше – убить. – Пора начинать автограф-сессию.

Дориан останавливается за спиной, заглядывая через плечо писателя. Почему-то у Ройе ощущение, что Радовски подошел именно сейчас неслучайно.

– О, Кайя? Рад, что ты пришла, – Радовски обходит Густа, протягивая руку для рукопожатия. Девушка смущенно выпутывается из чужого захвата, здороваясь с Дорианом. Будто хорошие старые знакомые, они перекидываются парой ничего не значащих реплик, пока Август продолжает стоять и ждать ответа.

– Нам пора, Густ, – снова обращается к нему Радовски. – Закончим с этим, и ты свободен.

– Хорошо, – Ройе уже поворачивается уходить в сторону все того же пресловутого стола. Но, в последнюю минуту в нем что-то щелкает, и он оборачивается к своей новой знакомой. – Не уходите, пожалуйста. Дождитесь меня.

У Дориана незаметно дергается бровь в удивлении. Потому что такой просящий тон от Августа Ройе вообще вряд ли кто-либо когда-либо слышал. А в следующую секунду писатель уже быстрыми шагами направляется к отведенному для него месту с целью закончить все как можно скорее.

Когда в десятом часу помещение покидает последний восторженный читатель, обнимая драгоценную книгу с кривой закорючкой на первой странице, Ройе устало откидывается на стуле. Стягивает очки и трет покрасневшие от нервного напряжения глаза. Он силой заставляет себя подняться и потянуться. А после, словно опомнившись, пробегает тусклым взглядом по помещению, где не осталось никого, кроме пары работников, приводящих все в порядок. Ралина ушла сразу после срочного звонка, Дориан сказал, что дождется Августа в кабинете директора. И все. Головой он понимает, что так и должно было случиться. Кто будет ждать практически незнакомого человека лишь потому, что тот об этом попросил. Но внутри становится как-то паршиво.

Ушла.

Август подходит к большой витрине, рекламирующей ему отвратительный осенний вечер, в котором в свете ярких вывесок люди спешат добраться домой. Они кутаются в шарфы и пускают теплые клубы пара в мертвый воздух. Фонари режут глаза желтым противным светом, искажая и без того печальные лица. Август трет ладонями свои плечи, часто моргая и глубоко дыша. Сейчас можно будет поехать домой.

Взгляд утыкается в спину какой-то фигуры на краю тротуара, что пытается вдавить в асфальт бетонный бордюр. На человеке пальто до колен, полы которого терзает все ещё не прекратившийся ветер. Его порывы рвут дым с искрящегося конца сигареты, которую девушка сжимает в длинных тонких пальцах. Она запрокинула голову и похожа на маленький паровоз без вагонов. Вся фигура на фоне большого города какая-то одинокая, маленькая и хрупкая.

Хрупкая…

Ройе вылетает в находящиеся рядом стеклянные двери прямо в одной футболке. Холодный уличный воздух бьет кожу током, распространяя дрожь по телу, а ветер пытается загнать глупца обратно в теплое, светлое здание. Но какая-то неведомая сила продолжает гнать Августа вперед. Шаги беззвучно приближают к тени у бордюра.

– Кайя? – голос уносится в сторону, летя обрывками. Девушка поворачивает голову и замирает, как при первой встрече. Она оглядывает Августа, щурясь с каждой секундой все сильнее.

– Ты чего в майке, идиот? – восклицает девушка. Нотки тревоги и заботы в голосе звучат вроде бы странно, но так приятно.

– Я… – Август не знает, когда они успели перейти на «ты». И почему он сейчас себя чувствует мальчишкой, которого отчитывает взрослый. Ведь он явно старше, но пятится назад мелкими шагами. И почему-то его даже не возмущает ни абсурдность ситуации, ни то, что его назвали «идиотом».

– Быстро пошел и оделся! – все ещё словно не помня себя, злится девушка. Она похожа на нахохлившегося воробья. И никакого реального влияния на Густа у нее нет, но почему-то расстраивать её абсолютно не хочется. Август бросается внутрь, боясь не успеть обратно. Вдруг Кайя передумает? Вдруг она поймет всю неловкость ситуации и решит уйти, сгорая со стыда? Слишком много разных «вдруг» крутится в голове Ройе. Он влетает в кабинет, где бросил свою кожанку. На ходу натягивает ее, подбирая с пола рюкзак.