Предатели за спиной

– Как и тебя.

– Как и всех нас.

Маргарет закусила губу, раздумывая, не выйти ли ей из невольного укрытия. Она не собиралась ни подслушивать, ни скрываться, но раз уж так получилось…

– Как думаешь, куда тебя забросят в следующий раз?

Мэгги навострила уши, одновременно бесшумно выдыхая. Магия льда успокаивала, замедляла сердцебиение, делая её почти невидимой для менталиста-телекинетика. По данным МИ-6, агент Ллойд слышал сердца людей, если те находились достаточно близко. После событий на немецком блокпосту Мэгги подтвердила бы под присягой – точно слышал. Ещё и останавливал на ходу.

– Полагаю, прямиком на фронт, если наши войска вступят в бой. А может, отправят в Берлин, поближе к мозгу немецкого командования.

– Туда ещё надо пробиться, – заметил Медичи.

Маргарет только головой покачала: задача невозможная, особенно сейчас, когда Германия особенно сильна. Джон прав – скорее всего, на первых этапах его отправят в самые горячие точки. Это лучшее применение его дара.

Верно, что и сам итальянец это понял.

– И сколько человек…

Медичи не договорил, но агент Ллойд догадался сразу.

– Я могу убить за раз? О, зависит от обстоятельств. Если рядом есть что-то тяжёлое, что я могу поднять и уронить на толпу, то сотни. Или, скажем, могу взорвать бомбу на расстоянии и убить тысячи – главное, собрать их вместе, поплотнее. Изящный вариант – убийство лишь одного человека на трибуне. Остановка сердца. Это, кстати, сложнее всего. Попробуй смотреть сквозь материю, раскладывать его частицы, рвать кровеносные сосуды… Ты знал, что сердце иногда падает куда-нибудь в район желудка? И я это чувствую, Франко… Ещё я могу порвать в клочья с десяток людей, заслоняющих цель. Грубо и безыскусно. Просто разобрать их на органы, разорвать мышцы, разнести в пыль…

– Именно это произошло в Ирландии?

Тишина и треск поленьев.

Маргарет осторожно выглянула из укрытия, окидывая взглядом мутные отражения в оконном стекле. Джон молчал, не поднимая головы, а Джанфранко Медичи смотрел в сторону, бездумно поигрывая пустым стаканом. Так, словно каждый вёл диалог с собой, а не с собеседником.

Ну и компания у лорда Ллойда.

Джанфранко Медичи, возможно, и встал на законные рельсы, вот только в МИ-6 он до сих пор проходил как глава преступного клана. Показательную законопослушность приняли, но не поверили.

– Они окружили меня, безоружного, наставили пистолеты. Я… переволновался и… Это был первый раз, когда я вошёл в полную силу. Я… не знал, что могу… так. Я до сих пор не знаю, где мой предел. Ян говорит, с возрастом сила может расти или меняться – у таких, как я. Материя, она ведь… хрупкая. И в ней куда больше слоёв, чем кажется. В тот день на месте несостоявшихся убийц остались лишь бесформенные лужи порванной плоти и костей. К несчастью, нашлись свидетели. И если Константин, которого вызвали на место как доктора и магэксперта, никому не сказал ни слова, то мой командир, полагаю, донёс, куда нужно, о способностях лорда Ллойда-младшего. На будущее.

– И настало время достать его из королевской оружейной.

Джон молча кивнул. Маргарет возразила бы: Ллойда-младшего и не убирали на дальнюю полку. А в условиях войны? Потомственный менталист стоил целой армии. Неудивительно, что о нём вспомнили в первую очередь.

– Но ты же можешь отказаться, Джон? Ты ведь не обязан?

Джон наконец поднял голову, но заговорил не сразу.

– Франко, ты был главой преступного Лондона – да и в Ирландии вёл дела… Америку поднимать не станем, а про сицилийскую юность вообще молчу… Как ты поступал, когда тебе отказывали? А теперь представь в масштабах страны. Нет, даже не так… в масштабах мира, потому что война сожрёт не одно государство. Я – не простой британский подданный, Франко. Род Ллойдов – один из трёх, близких к короне, в которых рождаются потомственные менталисты высшего уровня. Хочешь сказать, нам так легко простят наше «нет»? Со мной поступят просто – убьют как можно скорее, чтобы «оружие» не попало в руки врага. Или чтобы это оружие само не выбрало другую сторону. Что касается семьи, то нас лишат не только титула. Заберут всё, так или иначе, от поместья и земель, до наград и памяти. Эвелин… всё ещё ирландская революционерка, и этой картой сыграют, как только в том возникнет необходимость. Поднимут старые грехи и отправят её если не на электрический стул, то за решётку, в ошейнике, до конца дней. Детей, разумеется, не тронут, ведь их ещё можно воспитать лояльными подданными. Воспитывать их будут в Королевской академии, и воспитают гончими псами, а не людьми. Я был в школьных заведениях для элитаров, я знаю, о чем говорю. Я истово и слепо верил в то, чему нас учили. На войну в Ирландию я пошёл добровольцем – думал, что иду спасителем, а не простым убийцей… Но у меня был дом. И рассудительный отец. Мне повезло, я проснулся. Если у наших детей отнимут обоих родителей, у них не останется шансов вырасти… другими.

– Есть мы.

Джон рассмеялся, горько и коротко.

– Вы, Франко, попадаете в круг близких предателю людей. Все твои бизнесы и предприятия тотчас прикроют, уж по крайней мере, в Британии, а ты если и избежишь тюрьмы, то лишь сбежав на другой конец света. Диану при этом не выпустят из страны: кто будет расшвыриваться потомственными менталистками? Надавить на Диану ещё проще, чем на меня.

Медичи отставил стакан и вздохнул, не размыкая губ.

– Словом, ты не отказался.

– Я, мой друг, выразил горячее согласие, чтобы в моей преданности короне не оставалось и тени сомнений. Моё согласие убивает только меня, мой отказ уничтожит всех близких мне людей.

– Но ты не убийца, Джон. Прости мне эту вольность, но я немного разбираюсь в людях. Как долго ты протянешь?

Маргарет обхватила себя за плечи, краем глаза следя за тенями в смежной комнате. Проклятый итальянец! Зачем он расшатывает и без того ненадёжного Ллойда?!

– Да сколько потребуется, – мёртво отозвался Джон. – Я буду служить короне до тех пор, пока не сойду с ума, и боюсь, что произойдёт это очень скоро. Ни одна капля крови не падает даром, и никакая психика не выдержит бессмысленных… массовых убийств. Я чувствую каждого… Утешает лишь то, что долго я не продержусь, и тогда меня пристрелят, как бешеного пса, который стал опасен для собственных хозяев. Это обычная награда для любого героя войны: забвение или клеймо предателя. Следует гордиться, когда получаешь то или другое, потому что ордена обычно носят только подлецы.

Медичи благоразумно промолчал, но тишина в комнате потяжелела. Маргарет чуть сдвинулась и окинула внимательным взглядом стройную фигуру лорда Ллойда. Джон резко поднялся, прошёлся из угла в угол и остановился у окна, вглядываясь невидящим взглядом сквозь стекло.

– У тебя ведь тоже есть, – с усмешкой напомнил Джанфранко. – Несколько.

– Тут нет противоречий, – отмахнулся агент Ллойд. – Чем гордиться – тем, что защитил людей? Если ты – человек, ты и не сможешь поступить иначе. Или тем, что уничтожил противника? Как будто в смерти есть хоть что-то красивое, что хотелось бы вспоминать, поглаживая по вечерам медальку. У меня нет другого пути, Франко. Я – британский лорд, мой отец – министр, за мной сохраняется место в британском парламенте… Слишком важная птица, чтобы отпустить. Я пойду воевать, – закончил Джон, оборачиваясь. – А ты защитишь мою семью. Ты, Эвелин и, может, даже бестолковый Виктор. Берегите детей, когда мы с Дианой и Вольфом вернёмся в Лондон. Я уверен, Диане не грозит ничего, кроме работы в штабе. МИ-6 не выпустит столь уникальный дар из лап, но с её талантом читать чужие образы… это, вероятно, лишь допросы пленных. Сокращает штат палачей.

Медичи помолчал, затем медленно кивнул.

– Как долго вы с Дианой пробудете в Дублине?

– Только эти выходные. Не смотри на меня так, это максимум, что мне удалось выторговать у шефа Кеннингема, будь он… крепко здоров! А для того, чтобы ты понял, что у меня нет мании преследования, и я не выдумал всю серьёзность положения, с нами отправятся несколько спецагентов королевской разведки. «Для нашей безопасности».

– Проследить, чтобы вы вернулись.

– Да.

Маргарет бесшумно отлепилась от стенки, скользнула к двери и тихо просочилась наружу, успокаивая сбившееся дыхание. Проклятье! Что же здесь так душно? Министр Ллойд запрещает даже сквознякам гулять по поместью, чтобы не навредить дражайшим внукам?

А всё напарник, агент Ллойд, и его душевные метания! Какой, к дьяволу, у него выбор? Если любит семью – и впрямь никакого! Их жизни Джону дороже собственной – шеф Кеннингем так и говорил. И радовался, потому что убедить единственного телекинетика страны воевать не составило никакого труда.

К счастью, против безопасности отпрысков семей Ллойд и Медичи Джерри не возражал, поэтому и одобрил её командование несложной операцией. Для транспортировки многочисленной компании отдали настоящий гражданский самолёт, первую испытанную модель, которую готовили к регулярным перевозкам до войны. Достаточно вместительную, чтобы устроить трёх сопровождающих агентов МИ-6, лорда Ллойда с супругой и детьми, леди Диану Медичи с супругом и сыном, а также доктора Вольфа с женой и дочерьми. Обратно, тем же бортом, полетят агенты МИ-6, спецагент Ллойд, его сестра Диана и доктор Вольф. Последний – добровольцем во фронтовой госпиталь и ассистентом профессору Зборовскому в его исследованиях.

Маргарет тоже одобряла тщательно продуманный план: супруги и дети в безопасности, меньше поводов для тревожных мыслей, больше сил на работу.

И провалить первое нехитрое задание, в котором её назначили командиром, ей весьма не хотелось. А потому мисс Морган решительно вдохнула, прошла по коридору от двери и обратно, громко стуча каблуками, и резко распахнула дверь в библиотеку.

– Агент Ллойд? – громко позвала она с порога. – Капитан? Вы здесь? Мы опаздываем в Сторхэм!..

ГЛАВА 4. Авария на борту

«Больше той любви никто не имеет, как кто душу свою положит за друзей своих».

Евангелие от Иоанна, 15:13

Маргарет совсем не разделяла восторженного азарта, каким светились глаза лорда Джона Ллойда, когда они рассаживались в самолёте. Внутри стального каркаса чудо-машины агент Морган чувствовала себя неуютно и беспомощно, да и стучавшая в висках тревога не помогала Мэгги в ответственном деле. Не хватало ещё оплошать из-за страха перед полётом! В конце концов, это её первое задание в качестве командира, и по всему казалось – задание несложное. Ну правда, что может пойти не так? Рассадить, проследить, чтоб дети не разбегались по салону, разместить в Дублине, вернуть агента Ллойда с сестрой обратно.

И всё-таки маг-стихийник на высоте в несколько тысяч метров – человек практически бесполезный. Даже такой уникальный маг, как она. К земле не воззовёшь – далеко. С водой не поиграешь – можно и поубивать пассажиров ненароком, ведь на такой высоте единственная доступная влага – в их телах. С огнём в закрытом пространстве лучше вообще не играться, а воздушный баланс внутри самолёта и трогать не стоило.

Словом, агент Морган ощущала себя беспомощной и непривычно уязвимой внутри серебристого фюзеляжа, и справляться с нарастающей и, главное, необъяснимой паникой становилось всё сложнее.

– Не переживай, – мягко и незаметно приобняли её со спины, – доставим важных гостей, куда требуется, и в понедельник уже будем пить дрянной кофе в офисе. Перспектива настолько завораживающая, что я не прочь задержаться у ирландцев хотя бы на недельку… Что скажешь? А Джерри насочиняем, будто непредвиденные обстоятельства…

Мэгги усмехнулась, несильно, но твёрдо отводя жаркие пальцы Чарли Стивенсона от талии. Единственный боевой медик их отряда, агент Стивенсон отрабатывал на МИ-6 по взаимному соглашению сторон: десять лет в спецслужбах в обмен на столько же за решёткой.

– Заманчивое предложение, – сдержанно улыбнулась она, следя, как на борт проходят доктор Вольф с супругой и детьми, – но самоубийственное. Ещё не поздно вернуться за решётку, Чарли.

– Мегера, – вздохнул над ухом сослуживец, быстро чмокнул в висок и отстранился.

Чарли не скрывал прошлого и охотно делился подробностями, умудряясь вызывать симпатию сослуживцев и обвешивая собственную версию событий всё новыми прискорбными фактами, давящими на жалость слушателей. Будь Мэгги попроще, может, и поверила бы, будто улыбчивый сотрудник в МИ-6 по ошибке, а вовсе не потому, что помогал профессору Присли с грязной работой.

Частная психиатрическая клиника «Вилла» закрылась несколько лет назад, едва не похоронив под своими обломками тех, кто поддерживал профессора Уильяма Присли и леди Джен Эвергрин в незаконных исследованиях. Чарли Стивенсон почти ушёл от закона – почти, потому что обвинения ему выдвинули серьёзные: покрытие и соучастие в преступной деятельности владельца «Виллы». Мэгги ни за что бы не поверила, будто этот обаятельный молодой мужчина занимался чем-то подобным, но ведь Стивенсон выразил готовность сотрудничать с МИ-6, разве нет? А значит… косвенно… подтвердил причастность к грязным делам Присли?

Напрямую спросить Мэгги не решалась, а в байки Чарли, в которых шутки мешались с правдой и вымыслом, не верила. Стивенсон казался открытой книгой – в которой, как ни старайся, ничего прочесть не сумеешь.

Вот и Маргарет не могла.

– Валери, – переключился Чарльз на сосредоточенную блондинку, сверявшуюся со списком. – А горячительные напитки на борту есть?

– Только для гостей, – не отрываясь от бумаг, просветила агент Стоун. И удовлетворённо кивнула, как только последние из гостей ступили на борт.

Пока Валери с Чарли закрывали дверь, Мэгги прошла в салон, ещё раз охватывая взглядом важных пассажиров.

Самые важные сидели впереди: лорд Ллойд с супругой и непоседливыми близнецами. Леди Ллойд, верно, сильно помогала магия льда в крови, потому что столь стоически выдерживать пищащих и дерущихся мальчишек и восторженного супруга, который едва сдерживался, чтобы не ворваться в кабину пилотов и не провести весь полёт там, казалось попросту невозможным.

Зато картина в соседнем ряду кресел вырисовывалась полностью противоположная: доктор Вольф флегматично листал книжку с картинками, зачитывая короткие стишки дочерям, а вот рыжеволосая супруга Константина вертелась как на раскалённой сковородке, то выглядывая в окно, то оборачиваясь по сторонам, то нервно поправляя растрепавшуюся причёску. Время от времени в глубине тревожных изумрудных глаз вспыхивали и гасли колдовские огоньки, которые, к счастью, миссис Вольф пока успешно подавляла.

Мэйовин Вольф показалась Мэгги несколько бледной, но всё-таки необычайно привлекательной особой. Из досье следовало, что она снималась в американских фильмах, впрочем, всего нескольких, а затем стремительно вышла замуж и родила дочерей-погодок. Светловолосые девчушки, обе серьёзные и сероглазые, как отец, не унаследовали от матери ни ошеломительной красоты, ни колдовских изумрудных глаз, ни тёмно-медной шевелюры. Мэйовин Вольф настолько выделялась в собственном семействе, что Мэгги невольно задержала на ней взгляд. И что только держит этих людей вместе? И… надолго ли? Ведь не из любви к отечеству или внезапного чувства долга доктор Вольф отправлялся добровольцем на фронт?

Впрочем, стараниями профессора Зборовского его не перебросят в самую мясорубку, это Маргарет знала наверняка. Оставят в лондонском госпитале, чтобы доктор Вольф мог ассистировать Яну в его исследованиях.

– Насколько же капитан Ллойд доверяет супруге, если отпускает с Медичи, – негромко проронила Валери за плечом Маргарет. – Ты в курсе, что итальянец ухлёстывал за миссис Ллойд до того, как та обменяла его сицилийское приданое на титул английской леди?

Маргарет вспыхнула, но не успела ни одёрнуть подругу, ни ответить: вкрадчивый голос за их спинами опередил.

– Не переживайте, агент Стоун. Мы с Эвелин слишком без ума от лорда и леди Ллойд, чтобы подобная глупость нам вообще пришла в головы.

Маргарет резко обернулась, встречаясь взглядом с Джанфранко Медичи. К счастью, итальянец не казался ни возмущённым, ни раздосадованным. Синие глаза смотрели насмешливо и чуть устало.

– Простите, мистер Медичи, – первой извинилась Маргарет, пихая локтем подругу. – Неловко получилось…

– О, что вы. Я понимаю, что вся моя жизнь, включая личную, не более, чем бульварное чтиво для агентов МИ-6.

– Только для тех, у кого есть доступ, – успокоила итальянца Валери, ничуть не смущённая тем, что их застали врасплох. – Однако согласитесь, ситуация щекотливая: лорд Ллойд возвращается с сестрой в Англию, в то время как вы с миссис Ллойд вновь оказываетесь как бы вдвоём. В Ирландии. Там, откуда всё и началось.

– Валери! – поражённо выдохнула Маргарет.

Мистера Медичи, впрочем, прямота агента Стоун лишь позабавила.

– Как я уже сказал, – чуть склонил голову итальянец, – мы слишком погрязли в любви к Ллойдам, чтобы ворошить ошибки прошлого. Не скрою, когда Эвелин мне отказала, я вполне мог их совершить. О, мисс Стоун, вы не представляете, насколько бы мне полегчало несколько лет назад, если я мог бы ненавидеть лорда Ллойда и просто нажать на курок. Увы! Я мог только восхищаться. Сейчас же я с большим удовольствием нажму на курок столько раз, сколько потребуется, чтобы защитить бывшего соперника. И его семью. Британские власти должны быть признательны семье Ллойд: именно благодаря им я окончательно встал на путь праведный. Потому что если бы я и присягнул на верность кому-нибудь из англичан, то только Джону. И поверьте, это не потому, что волею провидения мы теперь родственники.

Валери, к ужасу Маргарет, не заткнулась.

– Мне нравится, как вы выражаетесь, мистер Медичи, – с живым интересом подметила агент Стоун. – Бывших преступников не бывает?

Джанфранко Медичи враз поскучнел.

– В глазах вашего руководства – несомненно. Я уже и не пытаюсь обелиться. Неблагодарное занятие, верно, мисс Морган?

Маргарет вздрогнула, когда к ней обратились, но ответа от неё и не требовалось.

– А теперь, если позволите, я пройду к супруге, – свернул светскую беседу итальянец. – Хочу, знаете ли, побыть с ней наедине до того, как ринуться в омут страсти с Эвелин Ллойд.

Маргарет едва не отвесила невозмутимой Валери подзатыльник, глядя, как мистер Медичи присаживается рядом с женой. Леди Диана, урождённая Ллойд, что-то тихонько нашёптывала полуторагодовалому малышу, одновременно укачивая его на коленях. Юный Алессандро Медичи, верно, обладал поистине стоическим характером, раз потихоньку закрывал усталые глазки, невзирая на царящий вокруг хаос.

Джанфранко бережно приобнял супругу за плечи, касаясь губами виска. Диана улыбнулась, поворачиваясь к мужу, и Маргарет поспешно отвела взгляд. Глазеть на счастливые пары, в отличие от подруги, ей не хотелось.

А вот мрачные телохранители вызывали в ней неподдельный интерес.

– Сэмюэль Гравано, – сверившись со списком, удовлетворённо кивнула Валери. – Ух, какой зверюга! Завербовать бы его, – мечтательно проговорила агент Стоун, блуждая цепким взглядом по квадратной фигуре телохранителя Медичи.

Маргарет оценила, как хмурый Гравано бросает тяжёлый взгляд по сторонам и присаживается аккурат за спинами четы Медичи. Коротко покачала головой.

– Дело чести, – негромко приговорила телохранителя Мэгги. – Сэм Гравано присягнул на верность Медичи ещё в юности. Даже не знаю, что способно оторвать цепного пса от хозяина.

– Порванная цепь, – подсказала Валери, бросая последний взгляд на телохранителя.

Маргарет только покачала головой.

– Такие не умеют жить собственной жизнью.

– Ну, значит, найдёт нового хозяина, – пожала плечами Валери. – Я бы рискнула! Надо намекнуть шефу Кеннингему, какие тут колоритные мужчины без присмотра ходят…

Мэгги усмехнулась, проходя в кабину пилотов. Со стороны казалось, будто Валери – та ещё роковая женщина, походя разбивающая мужские сердца. На заданиях, к слову, агент Стоун и впрямь отыгрывала чаще всего эти роли: помогала яркая внешность и спокойная уверенность, с которой Валери подходила к любому мужчине. А уж жертв «роковой блондинки» в послужном списке не счесть: желающих обладать столь прекрасной женщиной всегда оказывалось немало.

Мэгги знала чуть больше, чем коллеги и даже сам шеф Кеннингем.

Единственной похороненной страстью агента Стоун была подруга детства, очаровательная мисс Фрейя Эванс, ныне миссис Хосе Суарас. Прекратить с ней общение требовало от агента Стоун куда больше выдержки и жертв, чем казалось непосвящённым коллегам в МИ-6.

Зато под чужими масками Валери Стоун легко скрывала и собственное одиночество, и несбыточные мечты.

– Всё готово? – поинтересовалась Маргарет, заглядывая в кабину пилотов.

Борт-инженер оторвал голову от приборов и коротко кивнул. Капитан воздушного судна даже не обернулся, зато второй пилот, улыбчивый молодой офицер, стрельнул в её сторону заинтересованным взглядом и отсалютовал:

– Так точно, мисс!

– Агент Морган, – сухо напомнила Маргарет. – Вылет через десять минут. Диспетчер на связи?

– Всё путём, агент, – пообещал второй пилот, любовно поглаживая блестящую приборную панель. – Вы только взгляните! С такой техникой нам скоро никакие ментальные маги будут не нужны!

– Учитывая, что борт ими напичкан, я бы прикусил язык, Найлз, – строго оборвал коллегу капитан. – Простите, агент Морган, у нас финальная проверка. Если не возражаете…

Маргарет не возражала и покинула кабину. Валери и Чарли уже сидели на своих местах, сразу за рядами кресел семьи Ллойд, и Стивенсон, конечно же, устроился между очаровательными коллегами. Улыбчивый, обаятельный, бывший медбрат, а ныне боевой медик Чарльз Стивенсон покорял сердца девушек с полувзгляда, вот только остановил этот взгляд именно на Маргарет Морган. Хотя, чего уж там, рядом всегда находились и красивее, и покладистее, чем замкнутая и немногословная коллега из боевого подразделения.

Маргарет по-своему льстило внимание Чарли, но она не торопила событий и не давала ложных надежд. Служебный роман – это всегда проблемы. Ей так говорили.

Хотя и от жаркой ладони, накрывшей её пальцы, избавляться не спешила.

– …я бы сделал окна круглыми, – донёсся до неё возбуждённый шёпот агента Ллойда. – Разумеется, конструкцию ещё будут дорабатывать, но только взгляни на фюзеляж!..

Эвелин Ллойд терпела восторги мужа с восхитительной выдержкой. Мэгги могла лишь посочувствовать: тягу агента Ллойда к полётам заметил даже шеф Джерри. Джон давно просился в пилотную школу, так что МИ-6 имело все шансы получить первого пилота-менталиста в истории. Не то чтобы агента Ллойда пустили в боевые воздушные миссии, разумеется: он был куда полезнее на земле.

– Джон, обещай мне, – прервала мужа на полуслове Эвелин, прижимая одного из зевающих близнецов к груди. – Ты обязан себя беречь!

Агент Ллойд помолчал, устраивая второго мальчишку в кресле рядом с собой. Затем коротко кивнул, поднимая бездонные, как ночное небо за бортом, глаза на жену.

– Я вернусь к вам, Эва, – негромко пообещал агент-менталист. – Я вернусь к тебе.

Самолёт вырулил на взлётную полосу, и Маргарет крепче вцепилась в подлокотники. Жаркая ладонь Чарли Стивенсона сейчас только раздражала, так что Мэгги стряхнула её, делая вид, что проверяет наручные часы. Потребности в том не имелось: всё шло, как по маслу. Чётко, спланированно, минута в минуту. Всё-таки это была её первая миссия в качестве командира, и она не потерпит ни задержек, ни непредвиденных…

Натужно заработали двигатели.

Маргарет не подпрыгнула только потому, что в этот момент призывала магию льда. Приятная прохлада растекалась по жилам, замедляла стук сердца, очищала сознание, прогоняя панические мысли прочь. А ещё шёпот. Шёпот отовсюду: нежный и приглушённый – от четы Медичи по правую руку, горячечный и жаркий – от агента Ллойда с супругой… Успокаивающие слова доктора Вольфа, адресованные не то дочерям, не то бледной, как призрак, Мэйовин…

Разгон и радостно взревевший мотор. Короткое ощущение тяжести, и сразу следом – удивительная лёгкость, как будто тело вот-вот оторвётся от кресла, поправ собственные килограммы и удерживающие их ремни. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и камнем ухнуло вниз.

– Летим! – констатировала Валери, тотчас протягивая ладонь Чарли. – Ты мне должен, Стивенсон!

Маргарет обернулась, всё ещё слишком напряжённая, чтобы вымолвить хотя бы слово. Они действительно летели, и за прямоугольными окнами отдалялась тёмная земля с завораживающими огоньками света далеко внизу.

– Мы поспорили, – со вздохом пояснил Чарли, вкладывая в требовательную ладонь Валери пять фунтов. – Я предположил, что эта посудина даже не оторвётся от земли.

Агент Ллойд полуобернулся, но не прокомментировал. Маргарет удивилась бы, что столь заядлый любитель полётов не нашёл, что ответить усомнившемуся в святая святых, если бы не заметила некоторой холодности лорда Ллойда по отношению к бывшему медбрату «Виллы». Чарли утверждал, будто они с Джоном так и не познакомились тогда лично, но зато он хорошо знал его сестру, леди Джен Эвергрин.