Предатели за спиной

Но против рабочей дружбы шеф Джерри не возражал, так что они с Маргарет сошлись быстро. Обеим не хватало дружеского общения, обе могли не скрывать то, чем занимаются, да и делить арендную плату за комнату в женском пансионе оказалось выгодно.

– Войдите, – разрешили изнутри в ответ на её стук.

Маргарет толкнула тяжёлую дверь и вошла в мужскую каюту, отметив, что агент Ллойд так и не ложился. Койка Джона оставалось заправленной, а сам командир их отряда сидел прямо на грубом покрывале, опершись спиной о стену, и бездумно перебирал чётки. Подарок друга, бывшего викария, а ныне доктора Константина Вольфа. К слову, наполовину немца.

Даже друзья агента Ллойда не заслуживали доверия.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – обратилась Маргарет к Зборовскому, присаживаясь на единственный стул в скромной каюте. – Уже лучше?

– Я счастлив, что меня не пытают, – слабо улыбнулся тот, не делая попыток выбраться из-под одеяла. Только присел осторожно, тут же откидываясь на подушки. – Но крайне измучен морским путешествием.

– Я вижу, – подтвердила Маргарет, отметив нездоровый цвет лица профессора. И не удержалась, – если бы вы не ринулись через несколько стран в опасную поездку, терпеть сейчас неудобства не пришлось бы!

Зборовский посерьёзнел и почему-то виновато глянул на безучастного агента Ллойда.

– Я не мог иначе.

– Ну что ж, – пожала плечами Маргарет, – морская болезнь – не худшая расплата за необдуманный поступок. Отдыхайте, профессор.

– Ян, – поправил Зборовский, как только она поднялась. – Зовите меня по имени, мисс Морган. В конце концов, вы спасли мне жизнь.

– Это моя работа, – дежурно откликнулась Маргарет, а Зборовский грустно усмехнулся.

– Отто тоже так говорил. Рихтер, – уточнил Ян, видя, что его не понимают. – Он долго со мной… общался.

Маргарет села обратно и скользнула внимательным взглядом по измученному лицу профессора. К счастью, за время двухдневного путешествия синяки и ссадины немного зажили, а пудра помогала немного скрыть живописные следы, но до полного выздоровления Зборовскому было ещё далеко. Как и все менталисты, гениальный профессор медицины мог воздействовать на других, но не на себя. Что прискорбно, разумеется, однако Ян всё равно выглядел уже гораздо лучше, чем когда они выбирались из Варшавы.

Светлые волосы, чистые и отросшие, были небрежно уложены, как на фотографиях, которые видела Маргарет; лицо, слишком молодое для его возраста, сейчас казалось задумчивым и печальным, и только руки выдавали напряжение. Ян держал книгу, до побелевших костяшек вцепившись в корешок, и судя по закладке, не продвинулся дальше нескольких страниц.

– Общительность его и сгубила, – вдруг подал голос агент Ллойд. – Пока он болтал, я работал. Я слушал его трёп, только чтобы нажать на курок. И убедиться, что никто больше его не спустит.

Маргарет невольно поёжилась, припомнив неприятную сцену. Когда у варшавского блокпоста они пересаживались на служебный автомобиль немецкого командования, под ногами лежали бездыханные тела чужих солдат и груда плоти и костей, бывших телохранителями Рихтера.

Сам майор, как и обещал, не пожалел жизни ради поставленной цели.

Как он там сказал? Вырубить семейное древо Ллойдов под корень? А с ними, видимо, и остатки британских менталистов – тех, кто попроще…

Вот только у Рихтера так и не получилось выполнить свою задачу, разве нет? Видимо, надменный офицер рейха забыл, что против пули бессилен даже менталист. Если, разумеется, он не телекинетик. После бойни у блокпоста Маргарет убедилась, что застрелить, к примеру, агента Ллойда будет не так уж и просто.

– Отто Рихтер – один из сильнейших менталистов рейха, – негромко проронил Ян, прикрывая глаза. – У него особые полномочия на покорённых землях. Он лично уничтожил большинство польских магов перед вторжением немецких войск. Отто работал также и в других странах – за годы до войны… Теперь, видимо, наш черёд.

– Он связывался с вами, – вдруг припомнила Маргарет, оборачиваясь к агенту Ллойду. – Пенял, будто вы не воспользовались шансом и не перешли на их сторону. Когда это было?

Командир глянул отсутствующим взглядом сквозь Маргарет.

– Год назад. Я счёл дурной шуткой.

– Отчего вы не сообщили МИ-6? – поразилась Мэгги, даже приподнимаясь со стула.

Ну точно – ненадёжный!..

– Зачем? – вопросом на вопрос ответил агент Ллойд. – Они не оставляли координат в послании, так что на связного я бы не вышел. Мне предлагали перебраться в Германию с семьёй в ближайшее время и получить протекции, полномочия и солидные дивиденды. А мне как раз нечем было растопить камин.

– Вы сожгли письмо? – ахнула Маргарет. – Да ведь это улика! Это доказательство! И как нам теперь убедиться, что вам не написали там чего-то ещё? Как нам знать, что вы не ответили на письмо? Как…

– Кому «нам», мисс Морган? – щёлкнув чётками, коротко уточнил Джон.

Маргарет выдохнула, беря себя в руки. Их отношения, почти враждебные в начале сотрудничества, перешли в вынужденный нейтралитет и значительно потеплели два дня назад, когда агент Ллойд в одиночку уничтожил целый отряд на блокпосте и тем самым не только выполнил задание, но и спас им жизни.

Агент Морган была не настолько безнадёжна, чтобы не признавать чужие заслуги. Даже если благодарность за подаренную жизнь изрядно отравлялась досадой на собственный промах.

– Я не подозреваю вас в предательстве, – вежливо оговорилась Маргарет, – но МИ-6 могли заинтересовать условия…

– Рейх не мог предложить ничего, что заставило бы меня ступить на путь измены, мисс Морган, – слегка удивился Джон. – Я давно переболел патриотизмом, это верно, но подозревать меня в предательстве? Или, упаси Господь, алчности? Право, дела нашей семьи не столь безнадёжны, чтобы я всерьёз задумывался о подработке на рейх.

Кажется, её предположение командира позабавило – агент Ллойд даже расслабился, впервые перестав бездумно перебирать чётки. Вот так, с этой почти мальчишеской полуулыбкой на губах, он и в самом деле казался неотразимо привлекательным. Да что там – Валери с него глаз не сводила, а подруга, насколько знала Мэгги, была равнодушна к мужчинам. «Дивный образец прекрасной породы», – так, кажется, выразилась Вэл.

Маргарет сделала короткий вдох и повинилась:

– Я никогда не подозревала вас в коррупции, лорд Ллойд.

– Потому что это последнее, в чём я виноват, мисс Морган, – даже возмутился Джон, сбрасывая наконец потустороннюю маску безразличия и отрешённости, которую не снимал с того самого происшествия на блокпосту. – Я накопил много грехов, как и каждый из нас, но коррупция – точно не один из них! Не стану отрицать, что у меня попросту не было причины удариться в сребролюбие, но окажите же мне долю уважения, мисс Морган! Я провёл большую часть сознательной жизни, пытаясь отвергнуть привилегии, которые прилагались к титулу и имени, так что неудивительно, что я не искал также и скрытых преимуществ за оказание определённых услуг. Это было бы крайне нелогично, вы не находите? Отказаться от неограниченных возможностей, которые предлагали мой статус и таланты, только чтобы воровать пенни из карманов простых граждан, одним из которых я так отчаянно пытался стать.

Мэгги не выдержала и улыбнулась, а профессор Зборовский откровенно рассмеялся в ответ на неожиданную тираду.

– Ты так искренне возмущён, – только и сказал Ян, покачав головой.

– Вам удалось меня пристыдить, лорд Ллойд, – всё ещё улыбаясь, признала Маргарет.

– Так и намеревался, – даже раскраснелся командир, выпрямляясь на койке. – Из всех грехов, в которые вы имели полное право меня макнуть, вы выцепили тот, в котором мне даже оскорбительно оправдываться!

Ян не выдержал и рассмеялся уже в голос, а Мэгги наконец расслабилась. Как только Джон Ллойд переставал быть агентом и становился собой, он менялся разительно. В этот момент покоя – ничто не выдавало в нём опытного убийцу и опасного мага-менталиста. Ему хотелось верить. С ним хотелось… говорить. Смотреть в глаза. И, если повезёт, стать… другом? Словно два разных человека…

Может ли это быть признаком ментальной болезни?

– Простите, – снова повинилась Мэгги. – Я ничего такого не имела в виду. И всё-таки следовало передать письмо МИ-6.

– Уверен, Джерри мне ещё не раз об этом напомнит, – поскучнел напарник, вновь принимаясь за чётки. – После вашего отчёта.

Маргарет ощутила, как кровь приливает к щекам, и резко выпрямилась. Лорд Ллойд что же, намекает на доносы? Это её работа, в конце концов! Хотя откуда взяться пониманию у человека, который всеми силами противился возвращению в ряды спецслужб? Который уже раз их оставил, и оставит ещё раз, при любом удобном случае, невзирая на войну и обязательства перед страной!

Ненадёжный.

– Все мы чем-то жертвуем, – ровно произнесла Маргарет, медленно разжимая кулаки. – Нотации шефа Кеннингема – не худшее из зол, в свете происходящих событий.

За спиной закашлялся профессор Зборовский, прикрываясь одеялом.

– Да ну, – неискренне усмехнулся агент Ллойд, разглядывая напарницу. – И чем же вам довелось пожертвовать, мисс Морган?

Мэгги не дрогнула под пронзительным взглядом менталиста. Джерри упоминал, что, невзирая на особенный дар телекинетика, лорд Ллойд вполне может надавить на собеседника при эмоциональной беседе. Выход один – не поддаваться эмоциям.

– Ничем, – вскинула подбородок Маргарет, глядя в глаза Джону. – Я в МИ-6 по собственному желанию, капитан.

Агент Ллойд помолчал с полминуты, не сводя с неё глаз, затем медленно кивнул.

– Похоже, что вы не лжёте, мисс Морган. Или думаете, что не лжёте.

– Оставьте свои подозрения, – резче, чем собиралась, отозвалась Маргарет. – Если вы намекаете на то, что мне промыли мозги, то глубоко ошибаетесь! Шефу Кеннингему не пришлось меня уговаривать – я пришла в ряды МИ-6 сама. Я с детства знала, что способна на большее, и что такой талант просто грех закапывать в землю. Что может быть лучше, чем применить его на благо страны?

Судя по эмоциям, исказившим лицо агента Ллойда, он наверняка считал, будто что угодно лучше, чем служба на МИ-6. Как шеф Кеннингем вообще допустил его к боевым заданиям?! Почему верил на слово и даже назначал командиром каждой рисковой операции?..

– Мисс Стоун упоминала, что вы обучались в военной академии, – негромко произнёс Зборовский, мягко вклиниваясь в разговор. – Вас с шестнадцати лет готовили…

– К единственной работе, ради которой не стыдно жить и умереть, – отчеканила Маргарет, лишь мельком глянув на профессора. – Жаль, что не все так считают. И жаль, что столь редкие таланты оказываются в руках… людей, которые и пальцем не пошевелят без просьб и уговоров!

– Скорее, угроз и шантажа, – тут же отозвался агент Ллойд, резко поднимаясь с кровати. – Мне жаль лишь одного: что не всем повезло так, как вам, мисс Морган. Ведь вы сами выбрали свою судьбу. Роскошь, которой многие из нас лишены.

Мэгги не стала подниматься следом, хотя смотреть на лорда Ллойда снизу вверх оказалось крайне неудобно. Джон был высоким мужчиной, но всё ещё по-юношески стройным, невзирая на годы. Вот только в этот момент он казался отчего-то больше и страшнее. Снова эти менталистские штучки?

– Имеете в виду себя, лорд Ллойд?

– Я слаб и эгоистичен, – сухо подтвердил командир, накидывая пальто. – Да, порой я намекаю на себя.

– Не драматизируйте, – коротко усмехнулась Маргарет. – Я тоже шесть лет в спецслужбах.

– И скольких убили?

Будничный вопрос, заданный в лоб. Снова горячая кровь, прилившая к щекам. Вот как с ним оставаться безэмоциональной, шеф Кеннингем? Все психологические приемы летят к дьяволу, когда ставят под сомнение всю твою жизнь.

Солгать менталисту она не могла, зато могла промолчать. Что тут скажешь? Убивать ей действительно пока не приходилось. Первые годы она провела при штабе, потом – на спасательных операциях, затем – в шпионаже. Но ведь её готовили, разве нет? Маргарет была уверена, что сможет без проблем нажать на курок. Или заморозить. Или сжечь. Или похоронить заживо, накрыв землёй.

В конце концов, она знала, куда шла.

– Можно готовиться тысячу лет и оказаться неготовым, – глядя ей в глаза, усмехнулся командир. – Ваша жизнь разделится надвое, мисс Морган: до убийства и после него. Вы никогда не станете прежней. Не вернёте той чистоты, что…

Не договорив, лорд Ллойд резко отвернулся, сорвав шляпу с вешалки. Надел на голову, не глядя в крошечное мутное зеркало у входа, провёл пальцами по полям, стирая невидимую пыль. Обернулся, меряя Мэгги уже спокойным, чуть задумчивым взглядом.

– А возможно, вы и правы, мисс Морган. Чего это я, в самом деле? Ведь это не меня запугали всей моей многочисленной роднёй, детьми, племянниками, сёстрами, в некоторой степени даже положением моего отца и благополучием друзей, которых я имел неосторожность завести… Что вы! Это не я подписал бумаги о добровольном согласии, неразглашении, верности и так далее, потому что переживал об их судьбах.

Тишина в каюте упала такая, что Мэгги различила даже плеск волн далеко за бортом корабля.

– Уверена, это всего лишь перестраховка.

      Прозвучало фальшиво и неискренне.

– Разумеется, – помолчав секунду, глухо согласился Джон. – Позвольте совет, мисс Морган? Постарайтесь не стать моим другом. В противном случае вы тоже пойдёте в расход, если я всё-таки откажусь от сотрудничества.

В каюту ворвался злой морской ветер, когда агент Ллойд рывком распахнул дверь и шагнул наружу. Профессор Зборовский закашлялся, и дверь тут же с грохотом захлопнулась, оставляя их наедине.

Что и говорить, не вышло у них дружеского диалога. Но не себя же винить? Мэгги честно попыталась. Вот что получается, когда мешаешь личное с рабочим! Недаром Джерри говорил: личную жизнь оставляй за порогом! А лучше – вообще не обзаводись, потому что долг всё-таки важнее.

– Я сильно виноват перед ним.

Мэгги обернулась, всё ещё пребывая в мысленном диалоге с лордом Ллойдом. Медленно выдохнула, встряхивая ладонями. Как бы погасить огонь в крови? Сейчас ей как никогда требовалась магия льда. Хоть немного охладить собственный пыл и проклятые щёки, наверняка пунцовые после напряжённой беседы.

– Вы не задумывались, Маргарет, почему Джон вызвался на задание? – негромко спросил Зборовский. – Точно не ради МИ-6 или из-за любви к отечеству. Он пошёл за мной. За моими иллюзиями и ошибками, ни разу меня даже взглядом не обвинив. А то, что он сделал на блокпосту… – Ян помолчал, глядя сквозь сжатую в руках книгу. – Если не ошибаюсь, мисс Морган, он спас там не только меня.

Вот теперь полегчало: огонь в крови унялся, словно по приказу. Вот только сменившая его леденящая свежесть ничуть не облегчила страданий.

– Подумайте, как бы вам жилось, если бы вы по приказу Рихтера застрелили собственного командира, сдали меня в руки нацистов и перешли на службу к немецкому менталисту? Как бы вы проклинали себя в моменты просветлений, если бы вам приходилось раз за разом убивать солдат союзников? Сжигать британских подданных? Заключённых концлагерей? Применять ваши необыкновенные силы против своих же?

Маргарет молчала. С менталистами это вообще беспроигрышная тактика.

– Вот и Джон понял, что или он – или вы. Его душа в обмен на вашу. Мою. И мисс Стоун. Не смейте его обвинять в недостаточной преданности государству. Любовь к ближнему покрывает этот сомнительный недостаток с лихвой.

Если даже пытки у Рихтера не разбили розовых очков профессора, она здесь и вовсе бессильна. К счастью, её работа – доставить в целости – не требует поддержания малоинтересной беседы.

Резко поднявшись, Мэгги прошла к двери и взялась за ручку. И обернулась.

– К слову, о Рихтере, – отрывисто припомнила Маргарет. – Что он имел в виду, когда обещал избавиться от всех британских менталистов? Вас, помнится, он обещал убить последним, а начать с семьи Ллойд. Вам об этом что-то известно?

Ян посерьёзнел и медленно покачал головой.

– Нет. Но я всё ещё думаю об этом.

Маргарет помолчала, разглядывая профессора, затем расправила плечи и кивнула.

– Дайте знать, если всплывёт что-то интересное. Легче предотвратить, чем пожинать. Если в Британии действует сеть немецких шпионов, наш долг – их вычислить.

ГЛАВА 3. Слабое место

«Любовь к родине начинается с семьи».

Фрэнсис Бэкон

Лондон, ноябрь 1939

Ллойд-Парк встретил их кортеж напряжённым молчанием и подчёркнутой вежливостью молодого дворецкого, встретившего их у двери.

– Прошу за мной, – без приветствий пригласил он.

Мэгги переглянулась с Валери и первой шагнула под сень гнезда потенциальных врагов государства. По мнению шефа Кеннингема, разумеется.

В просторном холле царило шумное оживление, чтобы не сказать – сущий хаос. Носилась прислуга, перетаскивая чемоданы ко входу, хлопали двери, истошно лаял пузатый щенок, удирая от визжащих детей, за которыми, в свою очередь, гонялись вспотевшие няни.

Валери тут же сдала позиции.

– Не могу, – честно призналась подруга, отступая обратно, к спасительной двери. – Если понадоблюсь, я в машине, с остальными. Поторопи их, потому что скоро стемнеет, а до Сторхэма два с половиной часа езды.

– Предательница, – усмехнулась Мэгги, как только Валери бросила последний, почти панический взгляд на снующих под ногами детей возрастом от года до трёх, и в ужасе попятилась на крыльцо, рыбкой прыгая в служебный автомобиль.

Валери, когда не носила чужую маску, по-настоящему боялась лишь двух вещей: замужества и материнства.

Вздохнув, Маргарет прошла в указанную дворецким гостиную, где её просили «обождать, пока вас примет лорд Ллойд».

– Попросите его поторопиться, – сдержанно велела Маргарет. Ох уж эти архаические устои! Мир на пороге катастрофы, а слуги держатся хозяев, словно Господа Бога, открещиваясь от пугающих новых свобод и уникальных современных возможностей. – Скажите, что чем позже, тем опаснее. Он знает.

Дворецкий на миг замер, затем коротко кивнул и исчез. Мэгги отвернулась, кусая губу. Она ничуть не преувеличивала: если бы они вылетали из Кройдона, то могли бы и не торопиться, но дорога в аэродром Сторхэма занимала время. И если они не успеют вылететь до темноты, то ближе к рассвету станут уже как на ладони для немецкой авиации. Шеф Кеннингем полагал, что переживать не о чем, случаев сбития гражданских самолётов пока не случалось, но это только потому, что планы на гражданскую авиацию пересмотрели с началом войны. Адекватной статистики, так образом, не получалось.

– Вы кто?

Маргарет резко обернулась, встречаясь взглядом с немолодым, но ещё крепким мужчиной глубоко за шестьдесят. Благодаря прекрасному костюму и ухоженному виду возраст почти не замечался, а острый взгляд темных глаз не давал даже усомниться в том, кто перед ней.

– Министр Ллойд, – улыбнулась Мэгги, коротко склоняя голову. – Рада встрече. Я – агент Маргарет Морган. Я здесь, чтобы сопроводить вашего сына и его семью в Дублин.

Лорд Энтони Ллойд скользнул по ней недовольным взглядом вверх и вниз и поджал губы.

– Что за акцент? На меня будто подуло стылыми ветрами Эдинбурга.

Маргарет распрямила плечи и вскинула подбородок.

– Я шотландка, лорд Ллойд.

Хозяин Ллойд-Парка скривился, как от зубной боли, и брезгливо кивнул.

– Я так и подумал.

– Какие у вас претензии к Шотландии, министр? – выпалила Маргарет уже в спину хозяину.

Лорд Энтони развернулся с таким удивлением, словно заговорило кресло у камина. Да не просто заговорило – осмелилось дерзить!

– От шотландцев, мисс Морган, одни неприятности, – снизошёл до ответа министр. – По крайней мере, в этом доме.

Маргарет усмехнулась и расслабилась.

– Уверяю, я здесь лишь для того, чтобы помочь вашей семье. Это моя первая задача.

Гроза министерства юстиции и личный советник её величества только фыркнул.

– Спросил бы я, какова ваша вторая задача, но, зная, шефа Кеннингема, это шпионаж и стукачество. В противном случае мой сын прекрасно справился бы сам. В Ирландии, Джон, помнится, уже бывал, да и невестка в родных пенатах не заблудится. И отчего не отправиться под ирландским флагом из Ливерпуля? Чья эта дурацкая идея с самолётом?

Маргарет не нашлась, что ответить: план одобрил сам шеф Кеннингем, а обсуждали его вместе. Да и Джон воодушевился: всего за пару часов они достигнут Дублина, он устроит всё многочисленное семейство, и уже к понедельнику агент Ллойд, его сестра Диана и доктор Вольф вернутся в Англию тем же бортом. Скорость в современном мире решает, разве нет? А в военных условиях и вовсе жизненно важна.

– Передайте Джерри, что я сниму скальпы со всего вашего отдела, случись что с моими внуками, – резко оборвал разговор лорд Энтони. – И себе на носу зарубите, мисс-я-здесь-чтобы-помочь: если не довезёте, первым скальп снимут с вас.

– Я вас поняла, министр, – сдержанно отозвалась Маргарет. – Право, не стоит так волноваться. Борт-состав лучший в Англии, оба пилота и борт-инженер…

– Да будь они хоть архангелами с сияющими крыльями, а ваша ржавая посудина самим ковчегом с Ноем во главе – мои условия не меняются, агент Морган! – отрезал гостеприимный хозяин Ллойд-Парка. – Вы про скальп слышали?

– Трижды, министр, – подтвердила Маргарет. – А вы остаётесь в Лондоне? По нашим данным, в скором времени здесь будет крайне опасно…

Лорд Энтони только отмахнулся, покидая гостиную.

– Что я, войны не видел, что ли? Спросите у Джерри, чем мы с ним занимались в Первую Мировую. И про скальп не забудьте.

Маргарет невольно поправила идеальную причёску, нахмурилась и отвернулась от захлопнувшейся двери. Лорд Энтони Ллойд ушёл так же, как и явился – без доброго слова на прощание. Чего ожидать от старого интригана?

Однако же время утекало, а ждать она не могла. Они и впрямь опаздывали. С одной стороны, звуки встревоженного дома свидетельствовали о том, что заканчиваются последние приготовления, с другой – что им не хватает катализатора.

Агент Морган никогда не искала всеобщей любви и расположения, а потому приготовилась им послужить.

Выглянув в смежную с гостиной комнату, Маргарет услышала приглушённые голоса и дальше шла уже на звук. Шумный холл с чемоданами и детьми остался далеко позади, когда Мэгги толкнула очередную дверь и огляделась. Здесь царили книги, тишина, треск поленьев, запах кожи и холодного парфюма, а ещё – тонкой нитью – аромат хорошего виски, кофе и малинового чая.

Домашняя библиотека поместья Ллойдов оказалась длинным залом с несколькими смежными помещениями, разделёнными лишь парчовыми перегородками и книжными шкафами.

И из соседней комнаты доносились уже вполне отчётливые и прекрасно различимые мужские голоса. Один из них принадлежал лорду и агенту Джону Ллойду.

– Я способен на большее, чем служить боевым тараном, Франко. Меньше всего я хотел использовать свой дар… для убийств…

– Я понимаю.

Маргарет замерла, прижимаясь к стенке. Этот голос она не узнала, но он практически завораживал. Глубокий, спокойный, бархатный, с заметной хрипотцой и характерным итальянским акцентом.

– Не только тебя, – педантично уточнил невидимый собеседник. – Не обижайся, Джон, но я не удивлён, почему спецслужбы видят в тебе лишь машину для убийств. Следователи в военных условиях не нужны, как и люди глубокого умственного труда. Единицы, вроде профессора Зборовского, тоже заработают на благо военной машины. Здесь нет альтернатив, Джон. Не до тех пор, пока война не окончится.

Шумный выдох и глухой обречённый звук, с каким измождённый человек падает в кресло. Маргарет осторожно выглянула из-за парчовой перегородки, разглядев лишь тени на стенах.

– Хорошо, что мой испанский дедушка успел повидаться с Дианой и внуками перед всем этим безумием. Едва ли мы теперь скоро встретимся со своими родственниками в Малаге.

– Диана говорила, что они предлагали помощь. Но близость к материку и Германии…

– Нет! – тут же отмёл мысль агент Ллойд. – Дети останутся в Ирландии до конца войны. Обещай, что…

– Не переживай, Джон. Я прослежу, чтобы с ними всё было хорошо. Кроме того, не забывай про О’Рида, – насмешливо напомнил собеседник Джона, а Маргарет наконец поняла, с кем говорит агент Ллойд. Ну конечно! Джанфранко Медичи, преступный зять семьи Ллойд. – Он-то в племянниках души не чает. Спит и видит, как бы воспитать их истинными ирландцами, а не какими-то английскими лордами.

Джон громко застонал.

– Не напоминай! После Штатов Виктор развернулся в Ирландии не на шутку. Я только надеюсь, что всё это не выльется в кровавые беспорядки и решится мирным путём.

– Такими темпами наш бедовый родственник войдёт в ряды нового ирландского правительства.

– Посмотрим, – хмуро усомнился агент Ллойд. – Люди, которые начинают революции, и те, кто пользуются её плодами – это две разные категории людей. Виктора могут перемолоть более подкованные соотечественники.