Пламя во тьме

Арран Пограничник

Пламя во тьме

Преддверие хаоса

Площадь перед Comic Con

Солнечный осенний день наполнял город золотистым светом, который лениво растекался по фасадам из бетона и стекла, словно не желая уступать место надвигающейся прохладе. Пыльные улочки казались сияющими, отражая мириады рекламных огней и баннеров: «Самый эпический фестиваль года!», «Не прощелкай билет!» – из динамиков разносятся звонкие, сиплые призывы. Площадь перед выставочным центром была буквально захлебнута людским водоворотом: косплееры, энтузиасты, зеваки, продавцы сладкой ваты и сувениров. Ярко-зелёные неоновые парики мелькали в толпе, плащи и мантии с фальшивыми эмблемами стелились по земле, не давая ступить лишний шаг без опаски запутаться в чужом реквизите. Лакированные пластиковые мечи сталкивались с розовыми надувными крыльями, чей-то тяжёлый топор стучал по асфальту.

В воздухе плавилась смесь запахов – химического лака для волос, сдобренного щербетом и явно пережжённым луком из фургончика, рядом с которым сгорбился хозяин, спеша поджарить ещё пару порций к обеду. Где-то на заднем плане раздавались знакомые до боли аккорды кавер-группы, взявшейся за хоррор-панк: их электрогитары глухо вытравливали звук, будто простуженные звери, заставляя стекла подрагивать в такт музыке и толпу едва заметно подрагивать в ритме.

На этом фоне, среди множества карнавальных лиц, вдруг появлялась она – словно гостья из другого мира. Девушка на массивном байке, чья фигура сразу врезалась в память: непонятно-диковинная броня, будто сбежавшая с витрины мрачно-фэнтезийных романов. Пластины эбенового цвета плавно облегали тело – не было в них дешевого пластика, только налет чего-то древнего, даже опасного. Плащ с выцветшими, но всё ещё величественными золотыми узорами дерзко развевался на ветру, намекая на огненную силу. А ноги – нет, уже не человеческие – широкие, с рельефными когтями, оставляли отпечатки на асфальте, тихо и ритмично царапая его при каждом движении.

– «Ну и косплей!» – говорили прохожие, кто с восхищением, кто с завистью, кто с едва скрываемой насторожённостью. Никто не замечал, как в люминесцентных вспышках камер её зрачки хищно сужались в вертикальные щели, и только самые внимательные задерживали взгляд, чувствуя необъяснимое смятение при встрече с этим странным существом в мире, который ещё не знал, что уже на пороге перемен.

Руины нового мира

Город после катастрофы

Прошло всего два дня. Сорок восемь часов абсолютного хаоса, бессонницы и ужасающих слухов. И вот уже небо – непроницаемый заиндевевший навес из грязно-серого пепла, сквозь который лишь изредка пробивалось слабое багровое пятно заката. Засохшие листья крутились вихрями по опустевшим улицам: казалось, весь этот город стал роскошной декорацией для нового постапокалиптического фильма. Безжизненные переулки и тротуары, когда-то полные жизни, теперь were усеяны фрагментами чужих судеб: разбросанные детские игрушки, порванные плакаты с улыбающимися аниме-персонажами, висящие на кусках ограды, брошенные туфли, коляски, беспорядочные следы, обрывающиеся внезапно у копоти и мусора…

Тишину нарушал только скрип обломков, доносившийся с разбитых витрин, и глухой скрежет булыжников. Самое страшное – это не толпы зомби. Смерть пришла иначе: испепелённые тела, превращённые во что-то похожее на иссохшие мумии. Ужас застывал на их лицах в вечном, беззвучном крике. На асфальте остались только выжженные силуэты – кто-то будто прошёл и выжег их изнутри, оставив только призрак присутствия, пустую оболочку.

Над городом тянулся удушливый запах: смесь гари свежего пепла, разлагающейся плоти и чего-то неестественного – возможно, озона, резкого, похожего на запах воздуха после мощной грозы или выброса разряда молнии. Старые газеты, выдранные из стендом, летали по ветру с заголовками, кричащими о «странных вспышках по всему городу», «массовых галлюцинациях» и «панике в рядах властей». Никто тогда не понимал, что это только начало, предупреждение для тех, кто ещё может обратить внимание.

Бар с разбитыми окнами

Её байк, убранный толстым, вязким слоем пыли и пятнами засохшей крови (чьей? Сколько чужих судеб сплелось в этих разводах?), дожидался хозяйку у входа в захламленный бар. Кругом – остатки паники: пустые бутылки дорогого виски валялись под стойкой, раздавленное стекло мелко хрустело под тяжёлыми шагами, а на деревянной стойке остались резкие борозды когтей.

В полумраке бара хрипло и утробно смеётся девушка – та самая, что недавно была загадкой толпы. Теперь её броня побитая, как старый воин; плащ изрезан длинными разлохмаченными полосами. На скулах пугающе чернели запекшиеся брызги крови. Она запрокидывала голову, сотрясая воздух своим смехом: вдохновенным и чужим, будто апокалипсис для неё – не катастрофа, а долгожданная игра, грандиозная забава, где каждый новый выстрел – как свет в конце тоннеля. В этот миг она была настоящей, оголенной, пронзительной частью разрушенного мира.

Основной сюжет

ИНКВИЗИТОР. ПЕРЕРОЖДЕНИЕ ЧЁРНОГО ДРАКОНА

Часть 1

Темнота сгущалась и будто окутывала меня плотным покрывалом, не пропуская даже слабого проблеска надежды. Всё вокруг казалось зыбким, расплывающимся в наваждении, словно сама Тень насмехалась над самым сокровенным поражением Инквизитора.

Я, Инквизитор Церкви Леди Тьмы, носившая это гордое звание сквозь тринадцать веков, где лишь последние сто лет были отданы беспощадным тренировкам и битвам… Как же удивительно хрупок этот мир, если даже такое древнее существо теперь оказалось в ловушке.

Имя врага осталось сокрыто – словно кусочек головоломки, который не хочет открываться даже при прямом взгляде. Возраст, сущность, истинные мотивы – всё окутано пеленой иллюзий и драматизма. Дуэль? Жалкий повод, не более. Он играл со мной мастерски, со злорадной грацией – точь-в-точь кот, что забава ради мучает мышь, не давая ей умереть быстро.

Я же… пока находилась где-то между сном и смертью, чувствовала, как рука автоматически, помимо воли, подписывает договор – соглашение, что нельзя разорвать обычными средствами. Линии были выведены кровью и вечной магией – ничто не способно нарушить такой союз.

Рабство. Само это слово жгло горло, будто плавящийся металл попал в дыхательные пути. Горячая волна стыда пробирала до глубины души.

Но драконы… они не склоняют головы. Даже в самой темной яме.

БЕГСТВО

Портал дрогнул и взорвался у меня под пальцами – исполинский, кроваво-чёрный, словно прореха в ткани реальности. Его швы трещали, струилась инородная энергия, срывающая с петель само пространство – я металась в вихре из обрывков иллюзий и ложных троп, чтобы запутать следы, пока истощённое тело не подвело окончательно.

Я дрожащей лапой коснулась рваной раны на руке – дыхание вырывалось рывками, в голове клубились мысли. Неужели всё конец?

Лезвие. Вот оно. Сквозь боль.

Я впилась когтями в плоть, нащупывая последнюю границу, вытаскивая тщательно спрятанный артефакт, покрытый древними рунами. Это был последний подарок моей церкви – висевший в резерве для падших. Последний шанс. Последний танец с судьбой.

Сухой хруст костей под пальцами. Остриё вошло в затылок, размывая реальность, руны вспыхнули в мозгу – символы один за другим впечатывались в сознание, вызывая болезненный, почти сладкий озноб. Я улавливаю надпись:

– АКТИВАЦИЯ ЗАКЛАДКИ. ПЕРЕНОС СОЗНАНИЯ.

И мир рушится, срывается в пропасть.

НОВОЕ ТЕЛО

Первый вздох эхом разносится по комнате: тяжелый, будто в легкие закачали жидкий свинец. Моё тело – точнее, это тело, чужое, глухое, отзывается леденящим холодом смерти, что словно костяные пальцы сжимают горло.

Это не мое тело. Оно неповоротливое, тяжёлое, и – да, это мужское тело.

Андрей. Так зовут носителя, отшельника, замкнутого на своём маленьком пятачке вселенной, бегущего от жизни, сдавшегося раньше времени. Теперь в его скорлупе застряло моё естество, но я уже знала: долго я здесь не пробуду.

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

Внезапная боль словно ударила раскалённым ломом по черепу, волна ужаса пронеслась по нервам. Я рухнула на пол в спазмах, корчась, как пойманная рыба. Драгоценная чешуя, чёрная и смертоносная, стала пробиваться сквозь кожу – одна за другой пластины перекроили тело, вытесняя человеческую плоть. Кости трещали и ломались, переплетаясь в новые формы – на месте рук появлялись крепкие когтистые лапы. Грудная клетка разрывалась под давлением, плечи выгибались, формируя зачатки крыльев – болезненно, мучительно, но неотвратимо.

Я поднялась на четвереньки – и почувствовала, как сама тьма стекает в новую оболочку, наполняя её силами, возвращая мне прежнюю мощь. Против воли я ощутила торжество, даже в этой боли – слишком долгий был путь, слишком многое поставлено на кон.

В тусклом стекле будто в затаившемся зеркале я увидела себя, но уже совсем не прежней:

• Бледная шелковистая кожа, покрытая сетью золотых прожилок.

• Глаза, сияющие жидким золотом, от которых, казалось, искрит воздух.

• Руны, светящиеся по телу, прекрасно знакомые – те, что были выкованы на моей чешуе в прошлой жизни…

Но самое глубокое – воспоминания. Они повреждены, скомканы, но не исчезли окончательно. Где-то в толще помутневшего сознания осталась схема убежищ и выживания. Четыре дня до апокалипсиса зомби. Шесть – до раскрытия портала.

С болью пришло мастерство: mириады отточенных рефлексов, столетия закалённых приёмов, и – темная кузница, где можно выкроить оружие буквально из ночи.

Главное теперь – добраться до заложенного тайника, «закладки», что спрятана в проклятом, всеми забытом гараже. Четыре дня. Я должна выжить и добраться туда.

С каждым шагом по пыльным улицам и закоулкам моего временного тела память возвращается, собирается, забирая в резервуар моей воли всё больше силы.

Гараж – первое убежище

Тишина взаимодействует с едким запахом старины и гниения, когда я по скрипучим ступенькам вхожу в полутемный гараж. Пыль в воздухе создаёт едва различимый туман. Подавленный свет падает сквозь дыры в стенах, рисуя призрачный узор на пахнущем железом полу.

Там, на почерневших крюках – кожаный плащ, до боли знакомый: его выкройка, покрой, аромат давно забытого дома. На полке аккуратно сложена одежда – моя одежда, горькая память о прежней личности. Я облачаюсь в неё в мгновение ока. Словно вторую кожу надеваю на себя инквизиторский доспех – последний барьер между мной и этой новой реальностью.

Тяжесть оружия, холод металла на плечах. В груди отдается стуком: пришло время вновь быть собой.

Склад – новая экипировка

Склад – мрачное здание на отшибе, продуваемое скользким, ледяным ветром – встречает меня ледяной пустотой. Пыль клубится под ногами, стены призывно сырые, будто весь склад не обновлялся десятилетиями. Держа в руках массивную кувалду, я иду к едва заметной части стены. Пара мощных ударов – и кирпичи рассыпаются, открывая скрытый тайник.

Там – словно осколок ночи, мерцает полудоспех: чёрный, гладкий, как выкованный из первородной тьмы. Пыль веков оседает на пластинах, но ничего не может скрыть их совершенства. Доспех, как будто поджидавший возвращения своей хозяйки, с радостью принимает моё изменение: пластины идеально ложатся по изгибам тела, врезаются в кожу, становясь продолжением моей сущности.

Мотоцикл яростно взрывает тишину, разгоняя последние тени в складе – время выходить обратно, на свет умирающего дня.

У ресторана бушевал карнавал: море криков, мелькание костюмов, огни и музыка сливались в единый вихрь безумия. Идеальное прикрытие. Идеальная ловушка. Я вошла внутрь, игнорируя пьяный смех и танцующие толпы. Мой взгляд упал на администратора – высокую женщину в строгом костюме, чьи глаза светились неестественным спокойствием.

– Тьма поглотит свет, и воцарится Великая Леди Тьма, – прошептала я, и её губы дрогнули в подобии улыбки.

– Мы ждали вас, сестра. Понтифик Михаэль уже начинает великое дело. Скоро миры сольются в экстазе, – её голос звучал как скрежет металла. Я кивнула и последовала за ней.

Секретная комната. Подготовка к войне

В кладовке, пропахшей кровью и оружейным маслом, меня ждало снаряжение: теневой клинок, часы, отсчитывающие часы до начала вторжения, и доспехи, украшенные символикой Твариных Светил – существ из иного измерения, чьё появление готовил Понтифик.

Среди карнавальной суеты я заметила знакомый взгляд – косплеер в костюме космодесантника, но под маской скрывался один из наших.

– Время игр окончено. Свет грядёт, – сказала я тихо, едва шевеля губами.

– Инквизитор… Понтифик ускорил планы. Портал на электростанции уже почти активен. Твари света ждут своего часа, – он ответил, и за его спиной возникли ещё двое в масках. Их аура была густой, почти осязаемой.

Мы быстро обсудили детали. Электростанция, старый рудник, катакомбы под городом – всё это было частью единого замысла Михаэля: открыть врата для существ, которые должны были «очистить» наш мир через порабощение.

Квартира. Планы вторжения

В своей квартире, окружённой мониторами и древними манускриптами, я изучала карты. Понтифик не просто хотел власти – он стремился переписать реальность, подчинив её воле Твариных Светил, существ, питающихся светом и разумом. Его цель – не уничтожение, а тотальное подчинение, превращение человечества в проводников их воли.

По пути к технократу город уже менялся: пространство искривлялось, свет фонарей мерцал неестественными цветами, а в переулках слышался шепот, исходящий ниоткуда. Время сжималось и растягивалось – признаки близкого разрыва реальности.

Хижина технократа. Ключ к победе

Старик-технократ сидел среди груды устройств, его лицо было бледным.

– Он использует кристалл души, – прошептал он. – Спрятан в руднике. Но это не просто источник энергии… это якорь. Если активировать его полностью, Твари света проникнут сюда, и Понтифик станет их голосом в этом мире.

Я углубилась в архивы. Всплыли записи о «Проекте Геенна» – ритуале, который должен был объединить измерения. Михаэль не просто хотел власти – он жаждал стать богом в новом порядке.

Финальная битва. Противостояние воле Понтифика

Бункер представлял собой лабиринт из ржавых металлических переходов, нависающих над пропастью, где когда-то кипела техногенная жизнь. Сейчас же пространство пульсировало неестественной энергией. Воздух дрожал, искрился, искажая восприятие. С потолка свисали оборванные кабели, бившиеся в конвульсиях, словно живые змеи, а с стен сочилась маслянистая жидкость, смешанная со светящейся субстанцией портала. В центре гигантского зала, на пьедестале из сплавленного металла и костей, висел сам портал – бьющееся, как сердце, окно в иную реальность, из которого лился ослепляющий, чистый свет, отбрасывая длинные, искажённые тени.

Перед ним, словно идол, возвышался Понтифик Михаэль. Его белые одежды казались неуместно чистыми в этом месте скверны, а в руках он сжимал клинок, выкованный из сконцентрированного солнечного света, от которого слезились глаза.

– Ты опоздала, Инквизитор, – его голос, усиленный энергией портала, гремел под сводами, заставляя вибрировать металлические конструкции. – Великие Твари света уже на пороге. Их воля станет законом. Их свет поглотит вашу жалкую тьму.

Я шагнула вперед, сбросив плащ. Он упал на забрызганный маслом пол, открывая крылья из чёрной, как ночь без звёзд, чешуи. Мои драконьи лапы с когтями, оставляющими царапины на металле, уверенно заняли позицию. Чешуйчатый хвост с заострённым, как кинжал, наконечником замер в воздухе, готовый к удару.

– Их свет – это рабство, Михаэль, – мой голос пророкотал низким, гортанным рыком, в котором слышался скрежет камней и шелест древних пещер. – Ты продал мир существам, которые видят в нас только пищу. И я здесь, чтобы вырвать сделку из твоих мёртвых рук.

Мы сошлись. Его первый удар был ослепительно быстрым, лучом чистого света, направленным в сердце. Я не стала блокировать. Вместо этого я использовала тень. Резким движением крыла я создала временную завесу тьмы, в которой световой клинок на миг рассеялся, ослабев. В этот миг я оттолкнулась мощными задними лапами, перелетев через него, и мой хвост со свистом рассек воздух, целясь в его спину. Михаэль парировал, развернувшись с неестественной скоростью, и наши клинки – свет и тьма – встретились с оглушительным грохотом, породив ударную волну, которая сорвала с потолка клубы пыли и ржавчины.

Схватка превратилась в динамичный танец смерти по всему залу. Я использовала своё происхождение на полную: взмывала к потолку на крыльях, чтобы атаковать сверху, цеплялась когтистыми лапами за балки и стремительно пикировала вниз. Михаэль отвечал вспышками ослепляющей энергии, выжигавшей участки пола и заставлявшей меня уворачиваться, кувыркаясь в воздухе. Одна такая вспышка угодила в опору моста, по которому я только что бежала. Металл взвыл и рухнул в пропасть, а я едва успела отпрыгнуть на другую платформу, чувствуя, как раскалённый воздух обжёг чешую на боку.

Но я видела главное – кристалл, якорь портала, пульсировал всё быстрее. Сквозь разрыв в реальности уже проступали очертания гигантских многоглазых, сияющих существ. Они протягивали щупальца из чистого света, жаждущие проникнуть в наш мир. Они ждали.

– Смотри! – закричал Михаэль, парируя мой удар и отбрасывая меня на несколько шагов. – Они прекрасны! Новые боги!

Собрав всю волю, я проигнорировала боль в мышцах и жгучую ненависть в сердце. Вместо очередной лобовой атаки я ринулась не на него, а вдоль стены, используя когти и крылья, чтобы двигаться по почти вертикальной поверхности. Осколки бетона и металла летели из-под моих лап. Михаэль, увлечённый своим триумфом, на мгновение замешкался.

Этого мгновения хватило. С последним мощным толчком я камнем полетела к пьедесталу, к кристаллу. Свет от портала выжигал сетчатку, но я уже не видела; я действовала на инстинктах. Из горла вырвался оглушительный рёв древнего чёрного дракона, и мой клинок тьмы, усиленный всей моей яростью и силой крови, вонзился в сердцевину кристалла.

Раздался звук, подобный ломающемуся миру. Портал сжался, исказился и рухнул в себя, поглощая с собой последний вопль Понтифика Михаэля. Ослепляющий свет сменился гробовой тишиной и привычной, благословенной тьмой.

Эпилог: Переломная победа

Михаэль повержен, портал уничтожен. Мои союзники подошли ко мне, их лица были серьёзны.

– Мы остановили их… но ненадолго, – сказал один из них. – Понтифик был лишь проводником. Твари света всё ещё ждут за границей реальности.

Я кивнула. Эта победа была лишь началом. Где-то там, в искажённых мирах, сияющие твари продолжали стремиться к нашему миру. И я знала – они попытаются снова.

Встреча с дочерью и отправка в другой мир

Мир, охваченный зомби-апокалипсисом, стал ареной выживания, где каждый день – это борьба. Анна, мать-одиночка, и её десятилетняя дочь Лия уже несколько дней скрывались в полуразрушенном двухэтажном доме на самой окраине города. Окна были забиты фанерой, пропускавшей лишь жутковатые полосы серого света. Воздух был насыщен запахом сырости, плесени и страха. Припасы заканчивались, и Анна, стиснув зубы, решилась на опасную вылазку в заброшенный супермаркет «Корзинка», чьё выцветшее рекламное панно ещё виднелось вдали. Она тщательно продумала маршрут по задним дворам, но судьба преподнесла жестокий сюрприз: в узком переулке, заваленном мусорными контейнерами и остатками машин, они столкнулись с гнилой, неторопливой группой заражённых. Анна, отчаянно защищая дочь, получила глубокий рваный укус в плечо. Кровь, тёплая и медная, привлекла ещё больше тварей, их хриплое утробное ворчание стало нарастаньем. С каждым шагом к дому Анна чувствовала, как яд слабости разливается по телу, а шансы на спасение тают с каждой каплей крови на асфальте.

С трудом добравшись до знакомого крыльца, Анна втолкнула Лию в прихожую, заваленную старыми газетами и пустыми банками. – Запри дверь и не открывай, что бы ты ни слышала! – её голос дрожал от боли и адреналина, но был полон стальной решимости. Лия, рыдая, убежала вглубь дома. Анна осталась одна в полумраке прихожей, прислонившись к стене, украшенной трещинами и следами плесени. Снаружи нарастал рёв заражённых – они уже ломились в дверь, чувствуя лёгкую добычу. Дерево трещало под их напором, и вот первые из них, с вывернутыми суставами и пустыми глазницами, ввалились внутрь. Анна отчаянно сражалась, используя зазубренный нож и подобранную трубу, но один из зомби, быстрый и костлявый, успел вцепиться мёртвыми зубами ей в предплечье. Боль, острая и жгучая, пронзила тело, и она поняла, что это конец. В этот миг дверь с грохотом распахнулась, снесённая с петель нечеловеческой силой, и на пороге, окутанная клубами уличной пыли, появилась загадочная фигура.

Это была девушка, но её облик заставлял содрогнуться. Вместо рук и ног из-под длинного, потертого плаща виднелись мощные, покрытые глянцево-чёрной чешуей драконьи лапы с когтями, оставлявшими царапины на полу. За её спиной, под тканью, угадывались очертания сложённых крыльев. Над землёй, почти бесшумно, вилял длинный хвост, заканчивающийся костяным шипом, отточенным до бритвенной остроты. Её кожа на лице и шее была бледной, но местами проступала та же тёмная чешуя, а глаза горели в полумраке вертикальными зрачками, как раскалённые угли. Вокруг неё витала аура леденящей пустоты и древней власти – аура Инквизитора Тьмы.

Девушка-дракон окинула взглядом кровавую сцену, её голос прозвучал низко, бархатно, но с безжалостной чёткостью стали, заглушая даже хрипы тварей: – Чья это территория? Отвечай быстро, песочные часы этого мира отсчитывают последние зёрна.

Анна, хрипя от боли и теряя сознание, с трудом подняла голову, встречая этот испепеляющий взгляд: – Моя дочь… Лия… в спальне, в конце коридора… – её дыхание стало прерывистым. – Умоляю… спаси её… я… я уже не встану…

Анастария сделала шаг вперёд, её когти тихо цокнули по грязному полу. Чешуя на её лапах мерцала тусклым блеском в скудном свете, пробивавшемся сквозь щели. – Меня зовут Анастария. Я чужда этой реальности, и врата моего мира позволяют мне остаться здесь лишь на три дня, – её голос был лишён эмоций, как гладь омутa. – Ты осознаёшь тяжесть своей просьбы? Я не нянька для щенков.

Анна, собрав последние силы, кивнула, слёзы смешивались с грязью и кровью на её щеках: – Я ничего не прошу для себя… только её… спаси её… любыми средствами. Обещай мне… дай клятву…

Анастария внимательно посмотрела на умирающую женщину, и в её горящих глазах мелькнула искра холодного, безличного уважения. – Сила духа, не сломленная даже крахом мира… Редкостное качество. Хорошо. Я принимаю твой обет. По Крови и Имени. Твоя дочь будет под моей защитой.

Трансформация Анастарии ощутила, как последняя, яркая вспышка воли Анны – вся её любовь, весь её страх и вся её надежда – вливается в неё, наполняя древнюю сущность новой, жгучей целью. Она резко развернулась к коридору, откуда уже доносился отчаянный визг Лии и яростный стук в дверь спальни – заражённые нашли новую цель. Анна, с последним усилием, прошептала в пустоту: – Спасибо… – и её глаза закрылись, а рука безвольно опустилась на окровавленный пол.

Без единого слова Анастария ринулась вглубь дома, её тёмная фигура растворялась в тенях коридора. Ритуал начался. Обет был дан. И теперь его нужно было исполнить.

Анастария, не теряя ни секунды, устремляется к спальне. Её тело окутывает магическое сияние барьера тьмы, сметающего всё на своём пути. Слишком медленно. Слишком поздно для неё… но не для девочки. Ворвавшись в комнату, она откидывает заражённых смертоносными взмахами когтистых лап, её хвост, острый как кинжал, пронзает череп одного из тварей, прежде чем тот успевает издать звук. Подхватив Лию на руки, покрытые прочной чешуёй, она выбегает из дома, садится на байк и, усадив перед собой девочку, уезжает в пивбар, оставляя за собой лишь вихрь пыли и отголоски ярости.

Тяжелая дверь пивного бара «Забвение» захлопнулась, заглушая протяжный вой заражённых снаружи. Ржавые щеколды с лязгом встали на место. Воздух внутри был густым и спертым, пропахшим пылью, старым деревом, затхлым пивом и сладковатым, тошнотворным запахом тления, доносившимся с улицы. Сквозь разбитое окно, заколоченное крест-накрест досками, пробивался тусклый серый свет угасающего дня, освещая танцующих в луче пылинки.

Анастария, её драконий хвост с острым, как кинжал, наконечником медленно и почти бесшумно скользил по полу, отодвигая осколки бутылочного стекла. Она усадила Лию на перевёрнутый пивной ящик. Девочка не плакала, она застыла, словно в столбняке. Её широко раскрытые глаза смотрели в никуда, а пальцы судорожно впивали в грубую ткань куртки, которая всё ещё хранила слабый, угасающий запах дыма, пота и лаванды – запах мамы.