Нити Тьмы. Книга IV. Олмирен

Пытаясь достучаться до подруги, Мей коснулась её запястья, но тут же одёрнула руку, явно обжёгшись. Лия пыталась успокоить дочь, что-то шепча ей в ухо, но пламя не останавливалось, подползая неистовыми языками к плечам.

В пару порывистых шагов Рендис оказался около её кресла. Склонившись, он заглянул сестре в глаза и взял лицо Ники в ладони, несмотря на то что ощущал жар пожирающего ей пламени, как никогда раньше.

– Ника, сестрёнка, в этот раз у нас получится. Обещаю тебе. Мы должны сосредоточиться на этой цели. Родные и близкие обязательно нас встретят там, слышишь? Они не умерли. Они стали частью нас. Той самой, что кипит и дышит яростью внутри. Но, прежде чем уйти, мы должны победить здесь. Должны отомстить. Иначе… не сможем смотреть им в глаза. Услышь меня, пожалуйста…

Пламя резко погасло, а остервенелый взгляд пронзил Рендиса насквозь. Он не знал, какие именно слова задели Нику, но она замерла на мгновение, а потом просто обмякла в кресле, разрыдавшись. Сарнестан выпрямился и сделал шаг назад, смутившись. Подоспевший Алекс опустился возле Ники на колени и тихо сказал управляющему:

– Ей нужно отдохнуть. Все решения примем потом, – он поднялся и осторожно взял обмякшую Нику на руки.

Дрожа и часто дыша, она не сопротивлялась, как будто не замечала ничего, что с ней происходило.

– Хорошо, конечно, – глухо отозвался Рендис.

Провожая взглядом уходящих, сарнестан поймал за локоть Мей и притянул к глазам её руку, разглядывая небольшой ожог.

– Давно она так может, не знаешь?

– Давно, – холодно ответила вайтанка, пытаясь высвободится из цепких рук управляющего. – В Тарнодане Ника считала себя чаром. Не знаю, как это у вас работает. Отпусти, я должна быть рядом с ней.

– Занятно, – задумчиво пробормотал Рендис, но руку девушки не отпустил, утвердительно добавив: – Мне нужна твоя помощь. Твоя помощь Нике – уточню. Пока она погрязла в этом мире боли и страданий от потерь, ей будет становится только хуже. Нужно отвлечение. Пока мы не найдём способ, как уничтожить Властелинов, будем тренироваться в ведении боя и практиковаться в использовании магии. Убеди её в необходимости этого, пожалуйста. Иначе… я не знаю, куда может завести это состояние. Сарнестаны смертны. Пусть это не так просто, но как я успел понять – моя сводная сестра весьма упорная.

– Ладно, в твоих словах есть смысл. Отпусти уже, что за дурацкая привычка меня за руки хватать? – её глаза сверкнули гранями острого голубого льда.

– А нечего от меня сбегать, когда я с тобой разговариваю, – пробормотал Рендис, но руку всё-таки отпустил – ему больше ничего не было нужно от неё, поэтому он намеревался пойти по своим делам, но она окликнула его:

– Рендис! – сарнестан обернулся, и Мейлина сказала, нахмурившись: – Спасибо тебе.

Увидев его удивлённо поднятые брови, она фыркнула и ушла, ощущая затылком, как сарнестан провожает её недоумевающим взглядом. Скрывшись из его вида, Мей не удержалась и усмехнулась, настолько искренне милым ей это показалось.

Глава 4

Переступая торчащие повсюду корни, Рендис неспеша брёл по тёмному глухому лесу, обрамляющему Олмирен со всех сторон и скрывающему его от лишних глаз. На пару сотен километров вокруг не было никаких поселений, а если они и пытались зародиться, жителей навещали странные гости, после визита которых они принимали решение поселиться где-то ещё.

Разумеется, до нужного ему места Рендис мог бы и долететь, но оставшиеся пару сотен метров решил всё-таки пройти пешком из уважения к тому, с кем собирался пообщаться.

Впереди показался прогал, и за тихим шумом морских волн, разбивающихся о прибрежные скалы, сарнестан различил тихий мерный голос: видимо, Ферс рассказывал детям сказки, убаюкивая их. Где можно найти столь ответственного отца, Рендису подсказала жена марна, невыспавшаяся и уставшая настолько, что ему стало неловко оттого, что он её побеспокоил.

Когда Рендис подошёл к кромке леса, голос умолк и Ферс обернулся, почувствовав его присутствие. На вопросительный взгляд сарнестана марн кивнул, укрывая мирно посапывающих малышей мягким оперением чёрного крыла, как пушистым одеялом.

– Если я помешаю, можем поговорить в другой раз, – шепотом смутился Рендис.

– Порядок, дети крепко спят. Ты что-то от меня хотел? – голос Ферса тоже был подавленным и уставшим.

В целом марн выглядел измученным, а его взгляд по-прежнему был отстранённым и безэмоциональным. Даже при условии, что он оправился от ран насколько мог, полностью скрывая их визуализацией, Ферс выглядел неважно, и никакая магия не была способна это скрыть.

– Да, – кивнул Рендис. – Хотел… Чтобы ни говорила Ника, лучше ей никогда не рассказывать, что местонахождения лагеря изгоев Канректону сдал ты.

Тяжёлый взгляд пронзил сарнестана насквозь. Ферс не оправдывался и не отрицал его слов. Не опуская янтарных глаз, отразивших внутреннюю боль марна, он медленно произнёс:

– Давно догадался?

– Подозревал ещё в лагере, – буднично ответил Рендис. – У тебя больше всех было мотивации к подобной выходке. Твоя жена – смертная, в попытках её защитить, ты бы вполне мог пойти на всё, что угодно. Даже на такой отчаянный шаг. Правда, я не совсем понимаю, на что ты надеялся?

– Самое безопасное место для неё и детей – Лэйд, – еле слышно ответил Ферс. – Но, их не приняли бы туда, если бы Рада от меня не отреклась. Да, это её настоящее имя, в Лиерархене приходилось скрывать, но сейчас это уже неважно. Даже при всех наших разногласиях, я не был уверен, что она это когда-нибудь бы сделала. Я был в отчаянии. К тому же, ты прав – моя жена смертная. Ведьмы живут дольше людей, но всё равно далеко не вечны. Она знает, откуда берутся высшие. Я много раз ей об этом напоминал, боясь её потерять, – во взгляде янтарных глаз блеснул недобрый огонёк. – Если Властелинов не станет, однажды Рада просто умрёт. Можешь выгнать меня или убить – но, я не готов допустить, чтобы единственный шанс на её спасение был уничтожен.

– Дурень, – незлобно фыркнул Рендис, опускаясь на покатый валун рядом с ним. – Ты что, не в курсе, что с ведьмами так не работает? – видя обомлевший взгляд собеседника, сарнестан усмехнулся и пояснил: – Могу ошибаться, как это всё устроено, но сказать могу однозначно, так как и такое видел. Души ведьм совсем иная субстанция, чем человеческие. Они привязаны к своеобразному родовому древу и связь эта неимоверно крепкая, даже после смерти. Проще говоря – приняв свою ведьминскую суть, твоя жена никогда не смогла бы стать марном или вайтаном, как бы она не верила в это. Если нужны подтверждения – обратись к Уртису, он точнее тебе расскажет. Насчёт Лэйда – тут согласен, безопаснее, чем там, нигде не будет. Вот только, ты спросил бы у Рады, а чего хочет она? Поставь себя на её место. При всей безопасности и иллюзорности правильности решения, ты сам бы что выбрал?

Обдумывая слова сарнестана, Ферс молчал, отвернувшись к шумящему морю и блуждая взглядом по накатывающим пенящимся бурунам. Рендис видел на его лице раскаяние, но признаваться марн не спешил.

– Я выбрал то, что спасло одного моего близкого человека и погубило другого, – хрипло выдохнул Ферс, понурив голову от настигшего бессилия. Его голос тихий тонул в прибое, но собеседник слышал каждое слово. – И никогда не смогу себе этого простить. Раз ты догадывался, кто повинен в случившемся, почему пришёл тогда за мной? Почему не оставил умирать? – он снова посмотрел на Рендиса немигающим взглядом.

– Потому что я знаю, каково это – потерять отца, – также тихо ответил ему сарнестан. – Считай своё геройство и потерю расплатой за совершённую ошибку. Твою личную, за которую не должна расплачиваться ни твоя жена, ни твои дети. Ты нужен им, Ферс. Ника права – обнаружение лагеря было лишь вопросом времени. Жертв всё равно не удалось бы избежать. И твой брат, с учётом страха Властелина перед ним – определённо стал бы самой важной целью. Как бы то ни было, что случилось – то случилось. Максимум, что ты сейчас можешь – это выбросить из головы глупости, что твоя жена сможет стать высшей и отомстить за смерть брата. Хотя, я всё больше склоняюсь, что месть не нужна мёртвым. Она нужна живым, у которых больше ничего в жизни не осталось, кроме этой неутолимой жажды. У тебя осталось. Стоит это сохранить в первую очередь.

– Если бы я знал тогда… – вздохнул Ферс. – Я правильно понял, что ты не изгонишь и не убьёшь меня?

– Нет, с чего вдруг? – пожал плечами Рендис. – У тебя сейчас больше прочих мотивации защищать Олмирен. Здесь твоя семья в безопасности, и вы можете быть вместе. К тому же, твой поступок сыграл мне на руку, как бы цинично это не звучало. Без падения лагеря изгоев уговоры о необходимости перемещения всех сюда могли затянуться на годы. И жертв могло выйти куда больше… Сочувствую твоей потере. Увы, все мы не бессмертны. Каждый по-своему, но – факт, – он улыбнулся уголком рта.

– Спасибо… и за спасение, и за понимание, – Ферс не верил тому, что слышал. – И Уртису не скажешь, что это был я? Он же тебя винит…

– Не скажу, – перебил его Рендис. – Зачем? Мне плевать, кого и в чём винит Уртис. Теперь это не имеет значения. Лишние распри и склоки мне не нужны. Если ведьмаку так необходимо докопаться до правды – пусть копает. Но, при всей вздорности и характерности – Уртис мудрый предводитель, уверен, он быстро найдёт себя в чём-то гораздо более полезном.

– Я… не ожидал такой реакции, – запнувшись, признался ему Ферс. – Какой угодно, вплоть до прилюдной казни, но… чтобы так… Не знаю, как тебя благодарить.

– Люби и будь любим за нас двоих, – грустно улыбнулся ему Рендис. – Мудрость приходит с годами ровно также, как отступает спесь. Я слишком долго живу на этом свете и вижу мир, людей и их поступки немного иначе.

По-дружески хлопнув его по плечу, сарнестан поднялся с прибрежного валуна и собрался уходить, но Ферс окликнул его:

– Рендис, ты не против, если я приглашу в Олмирен ещё одну ведьму? Я знаю Рию много лет. Как и всем обитателям Лэйда, ей нет дела до наших разборок. А мне важно, чтобы было кому присмотреть за здоровьем детей.

– Приглашай, – кивнул Рендис. – За мою долгую жизнь только ведьмы и не пытались меня убить. Насчёт присмотра – в западной части Олмирена есть детская поликлиника, если что.

Попрощавшись, он ушёл, у кромки леса вновь различив тихий голос марна. «Наверное, не хочет приучать мелких спать в тишине, – подумал Рендис. – Хитёр, однако. Вот только гибель брата сам себе никогда не простит…»

Сегодня Жантарна особенно разошлась, в красках рассказывая о том, как его помощники договорились с местными жителями по поводу каких-то там важных поставок. Каких – Рендис, как всегда, не слушал, терпеливо дожидаясь окончания монолога. Этим утром его ждали дела поважней – Мей сообщила ему, что Ника готова приступить к занятиям как можно скорее, и на площади сарнестан дожидался двоих сарнестанов и противную вайтанку.

Поначалу, Рендис хотел отговорить Мейлину посещать занятия, чтобы не мешалась, но потом передумал. Состояние Ники нестабильно и, наверняка, ещё долго будет оставаться таковым, мало ли какая помощь может потребоваться. К тому же, судя по последней выходке сестры, она ненавидела весь мир вокруг, даже близких ей людей.

Как ни странно, первой как раз явила себя именно Мей. Вайтанка неспешным шагом пересекала площадь, направляясь к скамье, на которой разместились управляющий и его помощница. В который раз Рендис отметил, насколько Мей выделяется среди кукольно-одинаковых девушек-высших. Как будто бы среди них она была единственной живой и настоящей, а не такой же, как клоны девушек с обложек.

– Привет, – поздоровалась она, не снисходя даже до взгляда в сторону уставившейся на неё и умолкнувшей марнки. – Алекс зайдёт за Никой, и они придут вместе. Спасибо за выделенное мне жилище, удобно сюда пешком добираться.

– Пожалуйста, – кивнул Редис, не замечая, как слабо улыбнулся.

Зато это заметила Жантарна. Смерив очевидную – в её глазах – соперницу насмешливо-брезгливым взглядом, марнка поднялась и подошла к сарнестану сзади, положив руки ему на плечи. Она сверлила Мей взглядом, по-хозяйски водя ладонями по его широким плечам. Он непонимающе нахмурился и откинул голову назад, пытаясь понять, что происходило и не зная, что нужно делать в подобной ситуации.

Для закатившей глаза в усмешке Мейлины эта картина выглядела скорее неприятно и глупо, поэтому она не преминула поддеть странно ведущую себя девушку:

– Слушай, ты бы поосторожнее была с ним.

– Почему это? – Жантарна ухмыльнулась.

– Ну как? – Мей бесцеремонно плюхнулась на то место, которое недавно занимала марнка и деланно посетовала: – Ты же в курсе, что у сарнестанов на плечах шипы? Небольшие, но, если руку кольнёт – помрёшь, как норв от когтей высших. В стра-а-ашных муках.

Изумившись, Жантарна широко раскрыла глаза и резко убрала руки, замерев в комичной позе. Уличив насмешку в глазах соперницы, она фыркнула, попрощалась с начальником и поспешила удалиться. Как только она отошла достаточно далеко, Рендис не смог себя больше сдерживать и рассмеялся в голос.

– Уж прости, если случайно расстроила твои планы на похождения с этой мадам, – Мей недовольно сложила руки на груди, – но, публичное проявление чувств у меня вызывает рвотные позывы.

– Прощаю, – широко улыбаясь, протянул сарнестан. – Правдивость твоих слов она всё равно бы не смогла проверить.

– Даже так? – изумилась Мей, подняв одну бровь.

– Даже так, – подтвердил Рендис. – Несмотря на то что времени у меня довольно много, я предпочитаю не тратить его на… подобное.

Фыркнув, Мей поджала губы – она надеялась на совсем другую реакцию. Почему-то поддевать невозмутимого самодовольного управляющего доставляло ей какое-то необычное удовольствие, а в итоге вышло, что она сыграла ему на руку.

– Как тебе вообще в голову такая идея пришла? Про шипы? – усмехнулся Рендис. – Надо запомнить на будущее.

– Легко, – вновь фыркнула Мей, махнув рукой направляющимся к ним через площадь Нике и Алексу. – Ты себя видел? Колючий, словно ёж. Отсюда и логичная аналогия.

Площадку для тренировок Рендис подыскал отменную – в нескольких километрах от Олмирена располагалось небольшое каменистое плато, окружённое густым лесом. Поросшее замшелой невысокой травой, оно подходило идеально. Какое-то время наставник объяснял что-то подопечным, а затем пришёл к кромке леса и разместился на бревне рядом с Мей.

Такое поведение самодовольного наглеца её смутило – порой ей казалось, что в глазах сарнестана к ней пылала такая ненависть, что она не сомневалась – не будь «щита» в виде Ники, и Рендис бы её прибил. Тем слаще было над ним подтрунивать, но сейчас его поведение Мей насторожило. Решил подружиться ради собственной выгоды? Ох, не на ту напал, она ему не влюблённая Жантарна.

Какое-то время сарнестан сидел молча, отстранённо наблюдая за тем, как Ника напирает на Алекса, а тот всеми силами отбивается. Повезло, что они оба уже имели опыт в тренировках, а то Алексу бы явно не поздоровилось.

– Всё хотел у тебя спросить, – наконец глухо обратился к вайтанке Рендис. – Почему ты выбрала такую внешность?

Смутившись, Мей задумалась, стоит ли отвечать на такой провокационный вопрос. Тренировка обещала быть долгой, а ей было очень скучно, поэтому она нехотя ответила вопросом на вопрос:

– А ты почему?

– Несмешно, – фыркнул Рендис, явно жалея, что ввязался в беседу.

– Я и не смеюсь, – Мейлина внимательно посмотрела на него. – Мы не выбираем, какими родиться. Ты можешь сказать, что вайтаны как раз могут выбрать и, да – это правда, разумеется. Вот я и выбрала то, какой была в своей прошлой жизни, которую я не успела прожить. Обычно мои крылатые сверстницы хотят быть привлекательными, чтобы быть наравне с остальными вайтанками и нравится противоположному полу, но мне… хотелось нравится себе. Хотелось быть собой. И мне абсолютно наплевать, нравлюсь ли я кому бы то ни было ещё, – она с вызовом посмотрела на сарнестана, но тот внимательно и задумчиво её слушал, поэтому Мей продолжила: – Я слишком долго была мёртвой. Гостьей в чужом теле. Конечно, Ферс дольше, но всё ж…

– Подожди, – перебил девушку Рендис. – Ты о чём?

– Кас переместил наши души в тела животных, когда мы умерли, – пояснила Мей. – Я и Ферс… Мы не так быстро стали высшими, как другие. Мы жили рядом с братом и поддерживали его, как могли…

– С ума сойти! – поразился сарнестан. – Ни разу не слышал, чтобы кто-то был на такое способен, – его глаза забегали – голову посетила какая-то важная мысль.

Шумно выдохнув, Рендис громко выругался. На вопросительный взгляд Мей он пояснил:

– Возможно, Ферс ошибается. Насчёт того, что есть какое-то оружие, способное убить Властелинов. Вероятно, таким оружием был Артариус… поэтому он и стал первостепенной целью. Не исключаю, что без него мы уже проиграли в войне.

– Это только догадки, – она хотела было успокаивающе положить руку сарнестану на плечо, но, памятуя о его недавних словах, передумала. Мей давно научилась слышать каждое слово, произнесённое в её присутствии, и прекрасно помнила, как раздражали прикосновения без её согласия в теле кошки.

– Надеюсь, что я не прав. Я сотни лет искал, как уничтожить мерзавцев, и не нашёл и крупицы знаний. Какой толк в борьбе, если не можешь победить? Если враг не убиваем? – взгляд Рендиса горел отчаяньем.

– У нас нет выбора, кроме как не сдаваться и искать, – строго сказала ему Мей. – Я видела архивы Алерталахии. Они бездонны. Сколько ни копай – будет ещё. Меня пока что не считают предательницей, я постаралась исчезнуть незаметно. Быть может, я смогу вернуться на какое-то время и поискать ещё.

– Мы перерыли всё, но могли и упустить что-то. Вылазки отсюда только организованные, по плану, – голос Рендиса снова стал размеренным и спокойным. – Всё обсуждается и решается через марна по имени Ярт. И, с твоей стратегической значимостью, тебе лучше оставаться здесь.

– Стратегической значимостью… – эхом повторила за ним она, насмешливо пробуя эту фразу на вкус. – Я же говорю – колючий, словно ёж. А ещё говорят, что в отличие от высших, сарнестаны рождены, и поэтому более живые, – она одарила Рендиса укоризненным взглядом. – Ну да, конечно-конечно…

Рендис недобро прищурился и навис над Мей, от чего ей стало не по себе. Медленно, глубоким и угрожающим голосом Рендис произнёс:

– Как знать. Быть может, как дети подонков-Властелинов, мы как раз и лишены души, подобно нашим отцам. У высших-то она определённо есть. Так что я на твоём месте не стал бы играть с огнём.

Провокационно задрав нос, Мей ухмыльнулась и дерзко спросила:

– А где огонь-то? Ты, что ли? Пф, да с тебя, дедуля, уже скоро песок сыпаться будет, если не уже, – она смерила его насмешливым взглядом и деланно посмотрела ему под ноги, как бы ища тот самый песок.

– С меня-то нестрашно, а вот для высших рассыпаться – такое себе, – не сдавался Рендис, еле сдерживая улыбку.

– Хочешь, чтобы я тебя боялась? Не выйдет, – резко отрезала Мей. – И манипулировать тоже не получится. У тебя целый зверинец, найди себе питомца попроще и попокладистей.

Вспылив, она порывисто поднялась и направилась к тренирующимся сарнестанам. Рендис хотел было поймать её за руку и извиниться, но не стал. Поделом.

Провожая её взглядом, он ожидал, что вайтанка пойдёт жаловаться подруге, но по донёсшимся до его слуха голосам понял – о нём не было ни слова. Мей не обернулась ни разу, словно Рендис для неё исчез. Облокотившись о колени и подперев ладонями лицо, он задумался, не сводя взгляда с нахалки.

Пожалуй, язвительная егоза и правда разжигала внутри него неведомый ранее огонь, словно катящийся по венам. Одновременно хотелось и высказать ей за паршивый характер, и запретить покидать безопасный Олмирен. Зря Рендис рассказал ей про Ярта и вылазки. Но, может, не запомнила?

Глава 5

Мир вокруг выглядел тусклым, словно его заволокло пеленой. Внутри щемилась пустота, лишь на самом глубоком дне души плескалась жгучая ненависть, вырывавшаяся с каждой новой тренировкой. Если бы они проходили не с бутафорским оружием, а на призываемых сарнестанами мечах, Ника ненароком убила бы Алекса. И не один раз.

Парень стойко выносил и её состояние, и натиск в бою, и внимательно вникал в сложные словесные конструкции, которыми Ника порой пыталась изъясняться, собирая путающиеся и разбегающиеся мысли. Вот только пустота разрасталась, словно плесень, пожирая её изнутри, уволакивая в бездну.

Порой, Ника замирала, ловя странное ощущение, и могла просидеть так по нескольку часов, смотря в одну точку. Конечно, сознание говорило ей, что это – самообман, но Нике не хотелось его слушать, растворившись в отголоске жизни «до».

Казалось, что она ощущает присутствие покойного мужа за своим плечом, как будто он не умер, а стоит рядом, скрываясь в тени. Разумеется, впервые почувствовав это, Ника сама шустро «ушла в тень», словно могла отыскать там Каса. Увы, она никого не нашла в странном отслоении миров, скрывающем чаров от посторонних глаз. Зато до панического ужаса напугала Алекса, никогда не видевшего исчезающих из реальности созданий.

Как так получалось, что чаровские способности Ники добавились к сарнестанским, никто не понимал, даже умудрённый Рендис. Его сестру природа собственных умений волновала мало, как и вообще что-либо в жизни, кроме мести. Единственное, что оставалось в ней живым и побуждало ни за что не сдаваться. Пока что…

Сейчас Ника вновь неподвижно сидела в кресле, смотря перед собой невидящим взглядом, чувствуя еле касающееся её запястья тепло. Почти неуловимое, далёкое, даже запретное… и, несомненно, придуманное ей самой, чтобы окончательно не спятить.

Других сарнестанов, даже сидящего рядом с ней потерянного Алекса, Ника чувствовала совсем слабо. Не потому, что ощущения сами собой притупились, а потому что она сама научилась убирать всё лишнее. Как будто восприятие мира было эфиром, из которого можно отключить ненужное, оставляя только необходимые настройки. А ненужным сейчас было всё, кроме лживого чувства присутствия того, кого больше нет.

– Зайду завтра, как всегда, – тихо сказал Алекс, поднимаясь. Он не ожидал, что она его услышит, поэтому вздрогнул от её голоса.

– Подожди, – Ника повернулась к нему, смотря стеклянными погасшими глазами, отчего сарнестану стало не по себе. – Я хочу… – слова рассыпались, она вновь провалилась в свои мысли, позабыв, что что-то говорила.

Тяжело вздохнув, Алекс вновь опустился с ней рядом, не тревожа вопросами. Он давно понял, что большинство из того, что он говорит, Ника просто не слышит, воспринимая информацию как-то порционно и только в ей одной понятной форме.

– Сходить к друзьям, – дёрнувшись, неожиданно завершила Ника свою фразу. – Ты знаешь, где они живут?

– Верта и Ферс? – уточнил Алекс на всякий случай. Увидев утвердительный кивок в ответ, он подставил ей локоть и ответил: – Знаю. Пойдём, провожу тебя. Ты не… – он засомневался, когда она приняла его помощь и поднялась.

Продолжить фразу Алекс не решился. У друзей Ники были маленькие дети, и сарнестан сомневался, что вести к ним городскую сумасшедшую с мощными способностями – хорошая идея. Мало ли, что может прийти ей в голову?

Агрессию Ника проявляла только на тренировках, но настолько неистовую порой, что Алексу становилось страшно за свою жизнь. Пару раз ему приходилось кричать, хрипя и брыкаясь, что это – он, её верный друг, а не враги. Ника дёргалась, словно приходя в себя, и опускала руки. Она ни разу за это не извинялась, в очередной раз впадая в ступор и безвольно садясь на траву.

– Я понимаю твои опасения, – неожиданно произнесла Ника, смотря сквозь своего собеседника. Её руки задрожали, но на лице появилась тень улыбки. – Алекс. Ты очень хороший. Друг. Мне так. Жаль, что тебе приходится возиться со мной. Обещаю. Как только мы победим. Больше не придётся. Спасибо тебе за всё, что ты делаешь для меня. Для нас. Всех.

Изумлённо подняв брови, Алекс только кивнул и накрыл её вцепившиеся в его предплечье пальцы своей ладонью. После смерти мужа, за исключением её тирады на совете, это было самое длинное высказывание Ники. Взгляд алых глаз по-прежнему был пустующим, но в нём присутствовала какая-то осознанность и… боль. Настолько сильная, что Алексу показалось – он ощущает её собственной кожей.

Проведя горячей ладонью по ледяным пальцам девушки, он успокаивающе произнёс, внимательно за ней наблюдая:

– Что бы ни случилось – я буду с тобой. Мы победим. Пойдём посмотрим, ради кого, – Алекс слабо улыбнулся, увидев очень слабый, еле теплящийся, огонёк в глазах Ники.

Около двери они переглянулись – как бы не разбудить малышей своим визитом. За ней раздался громкий плачь, а затем он сменился заливистым детским смехом. Алекс уверенно нажал на кнопку звонка.

Довольно быстро на пороге возник Ферс, кивая и приглашая друзей в квартиру. Дочка на его руках надула губки, недовольная, что папа на кого-то отвлёкся от неё. Она демонстративно выкатила нижнюю губку и собралась в очередной раз разрыдаться, но марн потеребил сжимающую его палец миниатюрную ручонку и склонился к малышке, щекотя носом её щёчку. Ниария радостно рассмеялась, а Ферс стал слегка покачивать её, как будто уже по привычке.