Кексбург 2049

Наталия Боголюбова

Кексбург 2049

Добро пожаловать в Кексбург — город, где физика уволилась, история пьёт кофе с будущим, а логика сидит в углу и тихо плачет в салфетку. Здесь история пляшет лезгинку в тапочках из разных эпох, а воздух густ от запаха жареного лука, багетов и неминуемой катастрофы: купцы спорят с айтишниками, барышни в кринолинах выкладывают сторис с фильтром «позолоченный век», бариста дерутся на дуэлях с дворянами за последний стакан латте, старинный самовар требует доступ к вайфаю, а кто-то пытается оплатить проезд золотым луидором. Камеры наблюдения заикаются, ИИ путает прогноз погоды с рецептом оливье, а навигатор настойчиво советует повернуть «в 1849 год через 200 метров».

И вот среди этого весёлого безумия, на сцену выходят они — агентство «Псы в деле» — команда, у которой нет страха, зато есть кофе и уверенность, что... даже если утром холодильник поёт шансон — это не конец света, а просто начало рабочего дня.

«Кексбург 2049» — иронический детектив-триллер с привкусом мистики и запахом поджаренного багета.

Здесь законы времени хрустят, как свежие круассаны, а добро и зло выясняют отношения при помощи Уголовного кодекса, святой воды и соуса бешамель.

Пристегните ремни и держитесь за устав —

Кексбург снова загружается.

Press X to Continue…

Город парадоксов

Алина переехала в Кексбург всего год назад и мгновенно влюбилась в его причудливую, футуристическую и одновременно старомодную атмосферу. Город сиял, сверкал и бурлил жизнью, словно кто-то смешал в одном котле огненные искры будущего, ржавые гайки девяностых и пригоршню разноцветных конфетти. И самое удивительное – горожан это нисколько не смущало, наоборот, они гордились тем, что живут одновременно «вчера» и «послезавтра».

В жилых кварталах сияющие дома будущего соседствовали со старыми, перекошенными домами с облупленными ставнями и ржавыми качелями во дворах. И это буйное смешение умудрялось сосуществовать в гармонии, создавая неповторимый, слегка сумасшедший шарм.

На набережной бодро тарахтели японки девяностых – древние «Тойоты» и «Хонды» с ковриками Welcome, иконками на панели и магнитиками на багажнике. Над ними же лениво и высокомерно проплывали такси-дроны с неоновой подсветкой и встроенными психотерапевтами:

– Пассажир нервничает? Срочно котиков на лобовое!

И действительно – если человек начинал паниковать, на панели тут же появлялся пушистый мурлыка, готовый стереть любую тревогу.

По мосту с героической неспешностью ползла туристическая рикша-гусеница, лениво моргая своими круглыми механическими глазами. Пока восторженные пассажиры щёлкали фотоаппаратами, гусеница тяжело вздыхала и ворчала:

– Фото, фото, фото… Да я в интернете мелькаю чаще, чем Кардашьян! Ещё два блока – и я начну принимать чаевые исключительно в биткоинах!

На крышах небоскрёбов девушки делали йогу на антигравитационных ковриках. Коврики зависали в воздухе, кувыркались и даже пытались сбежать. Одна дама, взлетев слишком высоко, грустно крикнула вниз:

– Кто-нибудь, напишите моему мужу, что я задержусь – ушла в стратосферу!

Бизнесмены в строгих костюмах с датчиками стресса на лацканах спешили по делам. Один остановился, всплеснул руками и закричал:

– Срочно нужен эспрессо! У меня уровень кофеина упал до критической отметки, а это опасно для карьеры!

Второй деловито ответил:

– А мой виртуальный помощник заявил, что если я не улыбнусь, то мне выпишут штраф за токсичность!

Подростки собрались на площади и спорили, чей ИИ-кот победит в виртуальном батле.

– Мой белый пушистик в очках уделает твоего полосатого!

– Ага, твой беляк даже в лоток виртуально не попадает, чего уж там!

А рядом женщины в пышных платьях с крупными цветами спорили не на жизнь, а на смерть о вечном: какой сериал был лучше – «Клон» или «Санта-Барбара». Причём спорили они с такой страстью, что мимо проходящие роботы-полицейские нервно записывали аргументы в протокол.

На базаре царил полный разброд времён. В одном ряду продавали магнитофоны «Весна», кассеты с «Ласковым маем» и джинсы «Мальвинка» с блёстками, а через ряд торговали голографическими крабами, которые подмигивали покупателям, и кофейными капсулами, умевшими варить латте прямо в ладони.

На пляже бабушки с авоськами, полными кукурузы и семечек, шипели на туристов:

– Сёмки берите! Витаминов больше, чем в ваших дурацких чипсах!

А всего в двух шагах от них пляжные роботы рекламировали шезлонги с климат-контролем, бесплатным вайфаем и массажем спины.

Туристы метались между «бабушкиным олдскулом» и «роботизированным комфортом», и никто так и не знал, что выбрать.

Трамваи с неоновыми вывесками гордо катили по рельсам. Кондуктор в кепке старого образца пробивал бумажные билетики дыроколом, одновременно протягивая терминал для оплаты криптой.

– Вот это я понимаю, сервис! – радовался пассажир. – И мелочь взяли, и блокчейн не обидели!

Кошачье население города давно эволюционировало: больше никаких старых диванов! Теперь коты требовали голографические когтеточки с эффектом бархата, диваны с функцией самовосстановления и VR-коврики с пальмами, чтобы каждый уважающий себя мурлык мог почувствовать себя тигром на Мальдивах.

Голуби разделились на касты: «старики» всё ещё клевали батон на тротуаре, а «молодёжь» давно перешла на IT. Эти нахальные птицы сканировали QR-коды с ларьков и перепродавали их воробьям за крошки от шаурмы.

Ну а еноты… Еноты окончательно свели город с ума. Одни, как всегда, рылись в баках, а другие уже взломали приложение «Умная урна» и гордо зарабатывали баллы лояльности, обменивая их на орехи и бесплатные туры в виртуальный лес.

Кексбург жил этой безумной, сверкающей жизнью, в которой прошлое и будущее пили чай за одним столом. И всё это благодаря мэру, который свято верил: туристу нужно дать «настоящую старину», а жителям – удобство будущего.

Алине было двадцать девять. Прекрасный, странный и слегка коварный возраст, когда знакомые уже успели жениться, развестись, взять ипотеку, закатить скандал в ЖЭКе и выложить в соцсетях блестящие фото «до и после ремонта». Алина же гордо стояла особняком: у неё не было квартиры в ипотеке, зато были три роскошных хвостатых сокровища: белоснежный, пушистый, как облако сахарной ваты, шпиц Джимми (названный, разумеется, в честь легендарного героя «Танцора диско»), коричневый водолаз Боня – внушительная, солидная, больше похожая на уютный диван на лапах, чем на собаку, и рыжий шпиц Мишель – утончённая и слегка капризная, словно миниатюрная королева с лисьими чертами.

Алина очень любила Кексбург. Здесь девушка чувствовала себя как дома – как будто всегда жила на границе эпох. Её характер представлял собой коктейль из ярких, противоречивых и непредсказуемых качеств, от которых у окружающих разбегались глаза, как у кота, впервые увидевшего танцующую лазерную указку.

Азартная и неудержимая, Алина, если бралась за дело, носилась по городу, как пылающая, сверкающая ракета, оставляя за собой огненный шлейф хаоса, искр и недоумённых взглядов.

Непунктуальность девушки уживалась с безупречной, кристально чистой ответственностью так же гармонично, как если бы кот и собака делили одну миску с мороженым – и никто при этом не жаловался.

Её решимость была крепкой, как старинный железный мост через бухту Кексбурга – массивный, надёжный, выдерживающий любые ветра. А её лёгкая, искрящаяся безуминка превращала серые будни в яркие, разноцветные, почти карнавальные приключения.

С ней скучно не было никогда.

Утро 2049

Алина ненавидела ранние подъёмы, ворчала, как злобный, недовольный гоблин, и могла проводить утро, сладко переворачиваясь с боку на бок в мягкой, уютной кровати, мечтая о новых приключениях. И в этих мечтах обязательно были море – глубокое и сверкающее, лесные грибы – ароматные и загадочные, и её три пушистых спутника – верные, шумные и бесконечно любимые.

Вот и сегодня… её парящая на магнитных подставках кровать слегка покачивалась, мягко подталкивая хозяйку: «Ну-ну, лежебока, вставай!»

Подушки, напичканные хитрыми датчиками настроения, вибрировали и шептали бархатными голосами:

– Проснись, проснись… свежесваренный ароматный кофе уже ждёт тебя… и манго, золотистое и сочное, тоже…

Алина сладко зевнула и попыталась укрыться с головой, но потолок мигнул и сменил цвет с нежного персикового на дерзко-изумрудный, а стены развернули перед ней живописную панораму пляжа Кексбурга: золотой песок, синее море и весёлые голографические чайки.

Кровать вздрогнула чуть сильнее и насмешливо заявила:

– Вставай быстрее, иначе мы тебя прямо в это море уроним!

Алина фыркнула и улыбнулась.

Она жила в обычной квартире, но с необычным арсеналом техники. Главной гордостью Алины был странный, но незаменимый прибор – «Бубнилка», умевшая переводить собачий лай на человеческий язык. Очень полезная вещь, но и крайне опасная: если забыть выключить её на ночь, квартира мгновенно превращалась в круглосуточное ток-шоу «Пёс говорит».

Поэтому на ночь Алина выключала «Бубнилку».

Джимми ещё сладко посапывал на своём сверкающем диско-матрасе с неоновой подсветкой и встроенными динамиками, из которых доносились нежные мотивы старинной индийской музыки.

А вот Боня уже проснулась и с деловитым видом выбралась из своей просторной капсулы-лежанки. Зевнув так широко, что казалось – в её пасти может поместиться половина холодильника, собака требовательно залаяла.

– Что? – спросила Алина, – Ладно, ты победила… включаю «Бубнилку»…

Нащупав кнопку чудо-прибора, она нехотя активировала его, и комната мгновенно наполнилась радостным гулом голосов.

– Доброе утро! – бодро объявила «Бубнилка» металлическим голосом диктора. – В эфире радиостанция «Собака FM». Приём, приём!

– Хозяйка, – раздался величественный бас Бони, – гулять же пора!

И тут Джимми, мгновенно проснувшись, запрыгнул на хозяйскую кровать и закружился по одеялу в бешеном, радостном ритме. Его хвост вилял с такой страстью и фанатизмом, что можно было поклясться – вот-вот зазвучит легендарное «Джимми, Джимми, ача-ача!» в живом исполнении.

Алина, отчаянно прячась под одеялом, простонала сквозь смех:

– Господи… Я назвала тебя в честь героя «Танцора диско», и теперь каждое утро у меня в спальне пляски.

– Ты ничего не понимаешь! – возмутился Джимми, подпрыгивая, словно резиновый мячик. – Это не пляски, это священное искусство – танец лепестков лотоса!

Тем временем из гостиной донёсся холодно-царственный голос Мишель:

– Это возмутительно! В цивилизованных странах собакам подают завтрак на серебряных подносах. А у нас? Ни устриц, ни круассанов! Где элементарный сервис?

– Да какие устрицы и круассаны в 2049? – возмутилась Алина, вылезая из-под одеяла.

– Лучше креветки! – с азартом подхватил Джимми. – Артист не может танцевать на пустой желудок. Настоящий артист обязан завтракать изысканно! Разве великий Радж Капур ел унылую гречку? Нет! Он ел бы креветки в соусе карри!

– Ты шпиц, а не Радж Капур, – устало напомнила Алина, наливая себе чашку крепкого, ароматного кофе.

– Круассаны, – обиженно протянула Мишель и надулась, как воздушный шарик. – И точка.

Алина села за стол и прошептала в пространство:

– 2049 год… У кого-то роботы убирают квартиры, у кого-то такси летают в неоновых небесах… А у меня…

«Бубнилка» в этот момент тревожно мигнула красным глазком и металлическим голосом вынесла вердикт:

– Внимание! Конфликт интересов. Возможен громкий скандал.

И действительно. Боня уже философствовала:

– А вообще, хозяйка, подумай сама. Это ведь честная сделка? Ты кормишь нас курочкой – мы помогаем тебе ловить преступников. Всё по справедливости!

– Справедливости?! – возмутилась Мишель, вознося хвост, словно королевское знамя. – Французскую собаку лишают круассанов и заменяют их на кашу? Это же нарушение элементарных собачьих прав! Где… позвольте узнать, кофе с пенкой? Где хотя бы кусочек камамбера?

Девушка окинула взглядом весь этот утренний балаган и сдалась:

– Всё. Сегодня у нас завтрак демократии: овсянка с курицей для Бони, креветки для Джимми и… ну вот, Мишель, держи бекон и половину моей булочки. Представь, что это круассан.

Мишель театрально закатила глаза и трагически вздохнула:

– Mon dieu… Это не круассан. Это оскорбление моей парижской души.

Алина усмехнулась, глядя на её надутую мордочку, и подумала: «Освоилась… капризничает… а ведь я помню её совсем другой».

– Как ты решилась завести три собаки? – однажды поинтересовался её друг Федот.

– Не планировала я заводить третью собаку!

– А как она появилась?

– Дело было так: вечером идём с Боней по парку. Ветер гоняет листья, фонари моргают так, будто у них эпилепсия. И тут вижу – под скамейкой – дрожит рыжий комочек – шпиц. Каждый шорох – вздрагивает, как будто за ней налоговая гонится.

– Забитая, значит? – мягко уточнил он.

– Угу. Пугливая была страшно. Таращится на лягушку в траве так, будто собирается её съесть. Лягушка, между прочим, таращилась в ответ – с тем же планом, но с другой стороны пищевой цепочки.

– Француженка! – захохотал Федот. – Мадемуазель! Кличка Мишель ей подходит.

– Взяла я собачку на руки. Та прижалась так трогательно, что моё сердце растаяло быстрее, чем мороженое в маршрутке.

– А как же «Бубнилка»? Не помогла узнать, кто хозяин?

– Нет. Мишель наотрез отказалась сообщать. Объявления я, конечно, дала: «Найден шпиц – рыжая француженка с характером». Но неделя прошла, вторая – никто не позвонил. Зато Мишель уже освоила диван, тапки и холодильник. Особенно холодильник. Теперь охраняет его, как Лувр.

– И решила остаться?

– Она даже не решила – она объявила! Типа: «Ну всё, мадемуазель, я теперь здесь живу… Договор аренды – навсегда».

Федот рассмеялся:

– Ну и правильно. С твоими-то приключениями ей точно скучно не будет.

– И я теперь без неё никуда, – призналась Алина и улыбнулась. – Такая вредная, рыжая, шумная… но – моя.

В ванной автоматически душ включился, но вместо привычного звука воды раздалось лёгкое «чириканье» голографических рыбок…

И тут же из-за двери раздался густой, ленивый бас Бонечки:

– Мы гулять-то идём? Или я зря с утра так красиво проснулась?

Раз, два, три… и испуганные голографические рыбки выпрыгнули на пол, создавая маленький светящийся хаос.

– Надо позвонить Федоту и позвать его на обед, – пробормотала Алина, вытирая с ладоней блестящую рыбью «пену».

Из динамиков комнаты послышался тихий голос:

– Утро в Кексбурге 2049 года. Проснись и улыбайся. Или, по крайней мере, делай вид, что улыбаешься.

Агентство в винтажном стиле

– Федот, – начала Алина, расставляя на столе разноцветные тарелки, – у меня для тебя новость. Тётя Галя оставила мне складское помещение на первом этаже. Сказала: «Делай там, что хочешь».

Федот нахмурился, пытаясь представить, что же можно сделать с целым складом в 2049 году.

– Склад? – протянул он. – Там же, кроме коробок с прошлогодними лампочками и старых дисков, ничего нет…

Алина хитро улыбнулась, её глаза искрились озорством.

– Именно. И я подумала… – она сделала драматическую паузу и наклонилась к нему через стол, – Ты ведь всегда мечтал открыть детективное агентство, верно?

– Детективное агентство? В век искусственного интеллекта, где дроны сами раскрывают преступления, а роботы уже шлют отчёты полиции? – недоумевал он щурясь.

– Да, – сказала Алина, раскладывая на столе аккуратные стопки разноцветных папок и миниатюрные фигурки собачек, – но мы будем старомодными, уютными и винтажными. Людям это нравится. Они тянутся к теплу, к человеческому хаосу, к странным запахам кофе и печенек в старых конторках. А мы будем вкладывать в это дело душу!

Федот присел на стул, опершись локтями о стол.

– Душу? – переспросил он. – Ты серьёзно? Мы что, собираемся расследовать преступления вручную, без искусственного интеллекта?

– Именно, – ответила Алина с решительной улыбкой. – Мы будем разгадывать тайны, общаться с людьми, слушать их истории, чувствовать запах мест преступления, дотрагиваться до улик руками…

– И что, собаки тоже будут детективами? – осторожно уточнил Федот, поглаживая Джимми, который внимательно наблюдал за обсуждением.

– Конечно! – радостно воскликнула девушка. – Они будут нашими младшими напарниками, пушистыми агентами по распутыванию сложных дел.

Джимми радостно завилял хвостом, Боня лениво потянулась, а Мишель надменно скрестила лапки, как будто уже оценивала план по десятибалльной шкале.

Алина, закутавшись в уютный, слегка поношенный плед с узорами в виде собачьих лап, решительно сказала:

– Федот, перестань сомневаться! Мы будем не просто агентство, а уютно-старомодное, почти винтажное царство расследований! Люди сами потянутся к нам, потому что здесь будут душа, аромат старинного кофе, шёпот страниц книг и… ну, ты понимаешь, атмосфера! Мы будем раскрывать дела с таким рвением и энтузиазмом, что даже робокопы позавидуют.

Федот вздохнул, но на его лице постепенно появилась улыбка. Он знал, что никакие роботы и искусственный интеллект не смогут заменить ту энергетику, которую создаёт Алина.

– А хвостатые тоже за? – спросил он.

Алина весело улыбнулась:

– Конечно! Они будут вдохновлять нас!

– Ладно, – вздохнул Федот, – но нам нужно название. Что-то оригинальное, смешное, запоминающееся…Собачки, ваши версии?

Боня лениво повела хвостом… а Мишель с величественной грацией изрекла: «Название должно быть шикарным и неповторимым, иначе я отказываюсь участвовать».

Джимми завилял хвостом ещё быстрее, будто сказал: «А давайте что-то с огоньком!»

Федот рассмеялся…

– Ну что, – сказала Алина, – в 2049 году мы будем единственным агентством, где расследуют преступления люди, а не дроны. И где пушистые собаки – главные эксперты по моральной поддержке. Мы создадим агентство, о котором будут писать легенды!

– Смешно и страшно одновременно, – усмехнулся Федот. – Но я согласен.

– Нам нужен телохранитель, – заявила Алина, расставляя на столе разноцветные, слегка мерцающие тарелки, – надо подать заявку в Бюро «Защиты от парадоксов и аномалий», чтобы выделили нам боевого робокопа-трансформера. Например, складывающегося в косметичку.

Федот распахнул глаза так широко, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

– Робокоп… в косметичке? – переспросил он с оттенком неподдельного восхищения.

– Именно! – кивнула Алина, в её глазах заблестели озорные искорки. – Боевой, со встроенным интеллектом и обострённым чувством справедливости. Чтобы защищал нас, записывал доказательства, а при желании мог сварить кофе, сделать массаж плеч после трудного дня.

– А ты уверена, что в Бюро вообще понимают, что такое косметичка с боевым роботом внутри? – осторожно спросил он.

– Мы проверим, – с вызовом сказала Алина. – Лишь бы они подписали разрешение. А потом… – она мечтательно улыбнулась, – Федот, представляешь, сколько возможностей откроется!

– Ладно… – пробормотал Федот, – подавай заявку.

Алина тут же заполнила заявку, но не на бумаге – в 2049-м это уже считалось экзотикой, а через портал «Клерекон». При регистрации требовалось выбрать форму существования (человеческая, цифровая или «пока не определился»). После заполнения трёхсот восьмидесяти семи пунктов, двадцати трёх параграфов мелким шрифтом и теста на знание Закона о контроле за самосознанием боевой техники, система, наконец, спросила:

«Укажите причину запроса на боевого робота».

Алина написала честно:

«Для защиты, уюта и моральной поддержки».

Через три минуты (и два параллельных измерения) ей пришёл официальный ответ:

«Уважаемая Алина!

Ваша заявка на боевого робота отклонена по причине:

– пункт 7.2: 'слишком боевой';

– пункт 9.4: 'робот не согласен'.

Просим вас явиться лично в Бюро для проведения беседы и измерения уровня аномальности.

С уважением, Комиссия по боевым и особенно упрямым роботам».

Алина посмотрела на сообщение, вздохнула и сказала:

– Ну хоть не как в прошлый раз – не потребовали справку от шамана.

Бюро аномалий

Алина сидела в строгом, казённо-угрюмом кабинете Бюро «Защиты от парадоксов и аномалий» – ведомства, которое само по себе звучало как шутка, в городе, который состоял из сплошных аномалий. Тем не менее, оно существовало вполне официально и даже исправно получало зарплату. Кабинет был настолько скучным, что даже паутина в углу выглядела вдохновенно-креативной. Перед ней – идеально гладкий стеклянный стол, на котором не хватало разве что таблички «Не дышать без разрешения».

За этим стеклянным алтарём сидел чиновник в костюме цвета серой скуки. Это был мужчина лет пятидесяти, который видел в жизни всё: отчёты, жалобы, сорок пять видов справок и ни одной приличной шутки. Его глаза были усталыми, слегка потухшими, будто смотрели на мир сквозь слой бумажной пыли и меланхолии. Руки, безжизненно сложенные на стеклянном столе, казались инструментами чисто механического существования, готовыми принимать подписи и печати без малейшего проявления эмоций.

– Значит, – протянул он гнусаво, по привычке поглаживая подбородок так, будто там можно было нащупать хоть каплю вдохновения, – вы хотите оформить разрешение на личного боевого робота?

– Да, – сказала девушка с самым серьёзным видом. – Но не простого робота. Я хочу робокопа-трансформера. В виде косметички.

Чиновник перестал гладить подбородок…

– Косметичка, – переспросил он, как будто это слово было запрещённым в его скучной вселенной. – Вы, наверное, шутите?

– Ни в коем случае, – отрезала Алина. – Вы же сами понимаете, у женщины всегда должен быть выбор: либо подкрашивать губы, либо спасать мир от паранормальной угрозы. Лучше, конечно, совмещать.

Чиновник тяжело вздохнул – так вздыхают только люди, которые уже мысленно пишут донос начальству.

– Понимаете, – протянул он, – у нас лимит. Мы уже выдали робо-пылесос в форме самурая и дрон, который умеет варить борщ. На косметички… бюджета не предусмотрено.

– Тогда добавьте это в план развития! – бодро воскликнула Алина. – Я готова подписать петицию, собрать подписи собак…

На слове «собаки» чиновник нервно дёрнулся: в коридоре за дверью действительно послышался глухой лай и нервное сопение. А затем дверь распахнулась, и ввалились собачки: Джимми, Боня и Мишель, за ними вошёл Федот – в своей куртке цвета «мрачный болотный шик» и с выражением лица «я тут случайно».

Чиновник едва не опрокинул кружку с унылым чаем:

– А это что за цирк?

– Это не цирк, – гордо сказала Алина, – это мой сотрудник – Федот, правда, пока числится помощником.

– И собаки… тоже ваши? – подозрительно спросил чиновник.

– Разумеется, мои, – гордо сказала Алина. – без собак агентство не работает!

Чиновник ещё раз вздохнул, закатил глаза к потолку, где уныло моргнула лампочка, и пробормотал:

– Господи… Ну почему именно в мою смену приходят такие клиенты?

– Хм, – Федот кашлянул и важно развёл руками. – Гражданин начальник, позвольте выразить поддержку! Косметичка-робокоп – это не прихоть, а жизненная необходимость.

– Ага, – вставил Джимми, запрыгивая на стол и виляя хвостом так, что бумаги взлетели в воздух, – артисту нужен грим, а герою – защита. А если совместить? Получится блеск!