Не сдохнут только одиночки. Том 2: Час зверя

Развернувшись на пятках, я направилась к лифту.

– Что ж… Похоже, придётся тебе довериться… Но так и знай, только потому, что я зверски устала, и мне всё равно, где спать. – Усмехнулась я. Эхо просторного холла подхватило и разнесло мой смех далеко, под сводчатый потолок.

Честно говоря, Степанов в очередной раз сумел меня успокоить – хотя бы одна не останусь. Вадик с Журбой – неплохая компания. С ними не страшно.

Передав мне переноску с Альфом, майор улыбнулся:

– Вопрос решён? Ты снова стала серьёзной, взрослой женщиной, которая мне доверяет, а не дрожит, как дитя? – Оперевшись на скользкую стену, Степанов не спускал с меня глаз. Вполне в своей манере – расслабленно и самоуверенно. Сейчас он явно ощущал себя хозяином положения.

«Пятый этаж, четвёртый, третий… Да когда уже приедет этот лифт?» – Нервничала я, чувствуя неловкость.

Когда резные двери распахнулись, внутри оказалась хрупкая блондинка в белом халате на брючный костюм.

Увидев нас, она буквально вывалилась в холл и повисла на шее у Степанова:

– Боже… Думала, померещилось, – вздохнула она, обвивая руками плечи майора. Голова при этом безвольно уткнулась ему в ухо. – Два месяца! Два… Серёжа, чем ты думал? Я себе места не находила.

– Пиф-паф! – Закатил глаза Степанов, обнимая жену. – Ну, что ты плачешь? – Грубый палец майора аккуратно скользнул по щеке, смахнув слезу. – Я же здесь. Всё хорошо…

– Ранен, – прошептала я, еле-слышно.

– Что-что? – Обернулась женщина, промокая лацканом халата красивые, карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. – Ах, извините меня за сцену… – Потупила взор она, заметив, наконец, всю честную кампанию. – Просто мы не виделись два месяца. Два. Чёртовых. Месяца! Я и дети не знали, жив ли он! – Хрупкий пальчик с острым ноготком уткнулся в грудь майора, натягивая рубашку.

– Убит, – поднял руки он. – Света… Ты же понимала, за кого выходила замуж. – Осторожно начал майор и получил ещё один весьма ощутимый тычок, теперь в живот.

– Я думала, ты умер! – Глаза блондинки сверкнули нешуточным гневом, и самоуверенность Степанова, как ветром сдуло.

«Не зря, ой, не зря… ураганам дают женские имена!» – Улыбнулась я про себя.

– Я тебя растерзать готова! Так и знай. – Бушевала Светлана. Слёзы на глазах испарились в одно мгновение, а чёрные, ухоженные брови сошлись на тонкой переносице.

– Ну, не при подчинённых, – ухмыльнулся майор. – Оставь свой пыл, тигрица.

– Пошляк. – Выплюнула она с нешуточным гневом и, ткнув мужа ещё раз, резко развернулась на каблуках. – Жду тебя дома. Там и поговорим. Через двенадцать минут. Опоздаешь, будешь ночевать в кабинете.

– Идите. Мы всё найдём сами. – Сморщился Чумаков. Ему, как и мне не нравились такие сцены.

Ощущение, словно подглядываешь за чем-то весьма интимным.

– Одиннадцать минут, – напомнила Светлана, прежде чем дверь в холл окончательно захлопнулась.

***

– Так, Веню разместим в комнате Сергеича. Надеюсь, никто не против? – Рассуждал вслух Степанов.

– Ну ты и… – задумалась я, подбирая эпитет, пока лифт гулко скользил вверх.

– Задница. – Подсказал Журба, наблюдая как мерцает подсветка латунных кнопок.

– Я хотела сказать «эгоист»… Но спасибо, – благодарно прошептала я. – Это тоже подходит.

– Аааай, да идите вы! – Запрокинул голову майор.

Венка под глазом упрямо подрагивала в такт его сердцебиению. Чекист нервничал, и тело его выдавало с потрохами.

– Муж и жена – одна сатана! – Пожал плечами «омоновец».

– Приятная девушка, хоть и слегка взвинчена… – Поёжилась я, представляя, как её острый ноготок впивается мне в живот. – Но знаешь, я бы тоже обиделась.

Майор набрал воздуха, чтоб парировать, но я его перебила:

– Да-да, все мы, женщины, одинаковые. Безысходность, тлен… Гендерная солидарность. Кстати, девять минут. – Напомнила я «чекисту» о времени, и тот буквально задохнулся от гнева.

А вот Журбу это, кажется, повеселило.

Вывалившись в холл третьего этажа, мы сразу увидели дежурного с тележкой.

– Здравия желаю, – козырнул он, и в руки мои упал белоснежный комплект белья, ненавязчиво пахнущий лавандой.

– Притормози-ка, – улыбнулся Степанов, отстраняя от двери хозяйственную тележку. – Людям нужно помыться с дороги, в порядок себя привести.

– Душевые – на цокольном этаже, – вклинился в беседу Сергеич. – Туалеты – в конце коридора, справа.

– Разберёмся, – расплылся в улыбке Журба, отпирая соседний кабинет. – Чай, не первый раз замужем. Всё покажу ребятам. Расслабься.

– Ну, тогда я погнал? – Судмед протянул руку «омоновцу» и остальным по очереди. Даже мне.

– Да уж… Вам, мужчинам, нужно только одно, – закатила глаза я, пожимая сухую, горячую ладошку Сергеича. – Перетрогать как можно больше других мужчин за руки…

– И милых дам, если они позволят, – «судмед» привычным жестом потянул мою ладонь вверх, но я вовремя её отдёрнула.

– Э, нет… Мы, кажется, договаривались. – Отстранилась я на безопасное расстояние.

– Галантность – не моя вина. Это воспитание. Впиталось с молоком матери и ремнём отца… С ним не поспоришь. – Насупился Сергеич. – Не хотите, как хотите. Мы с Веней вас неволить не будем. Всем доброй ночи. – Кинул нараспев «судмед», исчезая на лестнице.

Усталый Веник мрачно поплёлся вслед за врачом.

– Если я его случайно придушу, не казните меня. – Попросил он Степанова. – Это самооборона.

***

– Пять минут, – напомнила я майору, глядя на часы, и он мгновенно сморщился.

– Да не собираюсь я играть в эти игры. Я взрослый человек. – Сложив руки на груди, «чекист» плюхнулся в кресло, и оно жалобно скрипнуло, проворачиваясь вокруг своей оси. – Внутренний телефон пока работает.

Его рука пошарила в ящике, выудив оттуда дорогую, серебристую ручку.

– Вот, – налепил он яркий стикер на монитор. – Если что, можешь смело звонить в любое время. Это мой личный номер. А в начале коридора имеется комната дежурного. – Помочь тебе обустроиться? – Склонил голову майор, наблюдая, как я неловко вдеваю плед в пододеяльник. – Хозяйство – явно не твоё, – схамил "чекист", втягивая меня в словесную перепалку.

– Как скучно ты живёшь, – покачала головой я. – Не поругался – день потерян…

– Не отвлекаю? – Заглянул в кабинет Журба, улыбаясь во весь рот. – Две минуты. Уже не успели, – неприкрыто заржал он. – Так привыкли к вольной жизни, что готовы разочаровать любимую?

– Вы сговорились, да? – Тряхнул волосами майор.

– Действительно, справимся сами. Отдыхай, – присела я на край дивана, с упоением вдыхая аромат постельного белья. – Боже, как я устала.

– Про камеры не забывай. – Палец майора устремился в потолок.

Казалось, он тянул время. Ну и упрямец.

Минут через пять всё тот же охранник, что так любезно прикатил для нас тележку с бельём, привёл на поводке упирающегося корги.

– Ох, дружок, – потрепала я за ухом пса, и тот жалобно заскулил. – А где его корм? – Завертела я головой в поисках дорожной сумки. С ним вообще гуляли?

– Рядовой Пиман. – Представился дежурный. – Я проследил, пёс всё сделал. Только вот от еды отказывается. – Нахмурился он, с жалостью глядя на корги.

– А меня Варя зовут, – ответила я, мерно поглаживая дрожащего Коржика. – Спасибо вам…

– За что? – Удивился рядовой.

– За неравнодушие, – честно ответила я.

Услышав мой голос, Альф мгновенно зацарапался в переноске.

– Пойдём, отмоем грязь, – Журба аккуратно вынул из моих рук кожаный поводок. – А рядовой пока принесёт всё необходимое, чтобы этим чудикам тоже было комфортно. Хорошо?

Я, молча, кивнула. К горлу подкатил комок, но время явно не то. Оставим беседы до завтра. Сейчас мы все устали и нуждаемся в отдыхе. Я так и не решилась спросить майора о дальнейшей судьбе Коли. А он, махнув на прощание, бодро затрусил по коридору в направлении лифта.

***

Наскоро помывшись, я заперлась изнутри и буквально обвалилась на мягкий диван. Ничего, кроме облегчения и темноты.

Любопытный Альф взобрался на подлокотник и обстоятельно обнюхал мои влажные волосы.

Коржик устроился в ногах. Светонепроницаемые шторы погрузили кабинет во тьму, и я не заметила, как задремала, подпихнув под щёку «думочку», насквозь пропитанную чужим одеколоном.

Ещё полгода назад, я бы отчаянно проворочалась ночь, так и не сомкнув глаз. А сегодня блаженная расслабленность придавила тело к постели.

Минута блаженства… И я вскочила на диване от телефонного звонка:

– Кто здесь?

Встревоженный Коржик утробно заворчал, выбираясь из-под моей ноги.

Не сразу сориентировавшись в пространстве, я вскочила с дивана и тут же поплатилась. Мысок пронзила резкая боль. С размаха ударившись мизинцем о стол, я зашипела в трубку:

– Кто это? Чего надо?

– Фу, как грубо, Варвара. – Спокойный баритон майора вернул меня в реальность. – Семь утра. Вставай. Нас ждут великие дела.

Глава 5: Синим пламенем

– Укатали Сивку крутые горки. – Сморщился Журба, многозначительно глядя на майора. – Тяжёлая ночка выдалась?

– Я не понимаю твоих намёков, – зевнул Степанов, обнажая острые резцы. Спохватившись, он всё же прикрыл лицо рукой.

Ворвавшись вихрем в кабинет, майор первым делом потянулся к кофемашине, и она зашкворчала, повинуясь его сибаритским желаниям.

– Это уже зависимостью попахивает, – подначил «чекиста» Вадим, убирая одеяло в шкаф. – Завтрак через полчаса.

– Вот Варя меня поддержит, я уверен. – Лучезарно улыбнулся майор, и тонкий запах свежего эспрессо наполнил кабинет.

Подняв штору, Степанов распахнул окно, и промозглый ноябрьский сквозняк мгновенно забрался под футболку, отчего я вздрогнула.

– Да ну, что Вы, в самом деле? Не май же на дворе, – обиженно прогудел «омоновец», покидая удобное кресло.

– М-да, – буркнула я, нехотя облачаясь в свитер. – Ничего не меняется…

– Кофе? – Протянул мне чашку майор. На лице его сверкала довольная улыбка.

– Пожалуй, – поёжилась я.

– Терпи, Варвара, тут нужно проветрить, – лёгким движением «чекист» взял на руки упирающегося корги и отнёс его подальше от окна. – Да, псина? – Оскалился он. – Кто навонял тут? А?

– Точно не Варя, – захихикал Веник, материализуясь на пороге, как джинн из лампы. – Есть у неё грешки, конечно, но не этот… Мммм, кофейком угостите?

– Присаживайся, – подставил стул Степанов. – А где наш Казанова? Дрыхнет ещё? В столовке столько сочных поварих, не окученных. Как раз в его вкусе, а он подушку давит. Стареет Сергеич…

– Да холле он, беседует с Вашей женой. – Отхлебнув обжигающего кофе, Веня сморщился. – И она, похоже, не в духе.

– Что случилось? – Захихикала я. – Ты не дал себя растерзать, как следует? Всё пошло не по сценарию?

– Да нет, как раз по нему, родимому. – Закусил губу майор, баюкая в ладонях мелкую чашку эспрессо. – Так… С чего бы начать? Я опоздал на семь минут, поцеловал дверь вместо жены. А потом пошёл отсыпаться в своё «тайное логово», – напустил тумана Степанов. – Всё в лучших традициях. Обожаю стабильность!..

– А к нам почему не пришли? – Вскинул бровь Журба. – У меня раскладушка запасная припрятана, как раз для таких случаев.

– Я честно пытался, – Степанов отхлебнул кофе и снова уставился на меня. – Даже к Варе стучался. Чем чёрт не шутит? Но она осталась безучастной к моей беде.

– Не-не, – покачала головой я. – Ничего не слышала, значит не было. Никакого чувства вины.

– Ну вот, – картинно скис майор. – В общем, вы ребятки, так мощно задрыхли, что стены тряслись от храпа. И я решил вас не будить.

– О, это даже мило, – послышался знакомый голос. – Всем добрейшего утра. – Оскалилась Светлана, бодро цокая по паркету туфлями на шпильке. За её спиной неловко переминался с ноги на ногу не выспавшийся Сергеич.

«Семейное» у них, что ли – эта обувь невыносимая, в которой простые смертные не выживают?

Увидев жену, майор расплылся в улыбке:

– Падай. – Рука «чекиста» красноречиво, даже нежно, провела по шёлковой обивке. – Угощу и тебя кофе. Ну, как спалось, дорогая? Дети где?

– Я им не сказала, что ты приехал. – Опустила глаза Светлана. – И вообще: что значит – «падай»? – Точёная бровка женщины стремительно поползла вверх. На холёном личике мгновенно отразилась гремучая смесь эмоций. Тоска, недоумение… Даже презрение. Интересная реакция на приезд мужа.

– Это значит «присаживайся», «располагайся», «изволь занять попкой этот удобный стул», – лицо майора приняло ангельски-невинное выражение. – Могу повторить то же самое, но по-французски, более возвышенно, раз мой босяцкий жаргон тебе не по нраву…

– Ты не учил французского. – Закатила глаза супруга. – Завтрак через десять минут. И да… Нельзя пить столько кофе… Это попахивает зависимостью, ты же знаешь? – При этом мы с Журбой буквально поперхнулись несвоевременным смешком.

– Да, дорогая, – кротко ответил майор, допивая залпом густую, ароматную жидкость. – Вот допью эту порцию, а после начну себя беречь.

Нарочито звякнув тонким фарфором о стол, он с интересом уставился на жену. Секунд тридцать они буравили друг друга взглядом, не говоря ни слова.

– Это мамин сервиз, – наконец, процедила Светлана. – Настоящий, китайский фарфор.

– Я так люблю твою маму, – с нажимом ответил Степанов, – что не разбил ни одной чашки за пятнадцать «с чёртом» лет.

– Только её сердце, – отвела глаза супруга.

– О, его невозможно разбить. Это чистый алмаз, – усмехнулся майор. – Золотая женщина с подобающе тяжёлым характером. – При этом лукавый прищур «чекиста» был адресован не Лане, а Журбе.

Интересно. Похоже, они давно дружат, и «омоновец» в курсе всех перипетий. Нужно бы расспросить его о супруге Степанова. Непростая дамочка. Кажется, мы с ней не поладим. Хотя, она полностью стоит своего дражайшего супруга… Иная рядом и дня бы не выдержала.

– Что же ты меня с новенькими не знакомишь? Я – Светлана Павловна. Для друзей – просто Лана. А вас как зовут? – Бодро прочирикала мадам Степанова, натянув пугающе синтетическую улыбку.

Ещё одна семейная черта… Должно быть, она символизирует дружелюбие? Но это не точно.

Крупные, карие глаза Ланы вскользь прошлись по Чумакову и Венику, но неизбежно остановились на мне.

– Варя, – тихо ответила я, делая глоток побольше. – Меня зовут Варя. – Взяв себя в руки, я твёрдо выдержала взгляд майорской жены.

Но Света не ответила, она просто рассматривала меня, наклонив голову вбок. Неприятная сцена длилась буквально несколько секунд, но только не для меня…

Странная неловкость сковала разум, будто мне снова десять, и я застала ссору родителей.

Более того, складывалось ощущение, что именно я стала виновницей чужого конфликта, хотя предпосылок не было. Что это – майор однажды проштрафился, и Лана теперь ревнует мужа к любой барышне, младше шестидесяти?

– Вы тоже любите кофе? – Спросила она меня. Прохладная улыбка едва тронула умело подкрашенные губы.

Не меняясь в лице, она подошла к кофейному столику и спрятала ароматные зёрна подальше, в шкаф.

– Сердечко заболит. Есть оно у Вас? – Бесцеремонно бросила Лана, вырывая чашку из моих рук, но я оказалась сильнее. И остатки кофе едва не выплеснулись мне на джинсы.

– Так. Это уже не вежливо. Отстань от Вари. – Майор поднялся с дивана, нежно перехватывая руку благоверной. – Вот, присмотрись к Чумакову. Он достоин твоего внимания не меньше Варвары. Боевой офицер. Сделал очень много для НИИ…

– Вадим, – коротко кивнул капитан, но Лана даже не взглянула в его сторону. Уловка майора не сработала – переключить внимание не удалось… Тем хуже.

– А где ты сегодня ночевал, дорогой? В кабинете, да? – Кивнула Света на мою пижаму, убирая её с подлокотника. – Вещи должны висеть в шкафу, барышня. Вас мама не учила? – Скривилась фурия, смерив меня назидательным взором. – И как спалось?

– Ты же сама не пустила меня домой. – Вздохнул Степанов, терпеливо вынимая чужие вещи из цепких рук жены. – А теперь чему-то удивляешься? – Ехидная ухмылка заставила его прищуриться.

Нездоровый румянец залил щёки женщины, и она, наконец, отпустила край моей многострадальной пижамки. Эмоция брезгливости исказила её прекрасное личико. Казалось, она вот-вот заплачет. Или напротив – вцепится в глаза Степанову, желая их выцарапать.

– Так, – кружка с остатками кофе резко звякнула о столешницу. Я поднялась с дивана и закрыла окно. От холода и напряжения меня колотила дрожь. – Баста. Я в этом не участвую.

– Варвара, да не принимай ты близко к сердцу, – разлился ручейком майор, аккуратно отстраняя от меня вконец рассвирепевшую жену.

– Прекращай свои игры, Сергей Алексеич. – Устало вздохнула я, присаживаясь боком на подоконник. – Чем бы вы не насолили друг другу, в чём бы ты не провинился, я не дам вбить клин между мной и здешним коллективом уже на этапе знакомства. Тебе всё «хиханьки», а мне тут жить.

Светлана с нескрываемым интересом уставилась на меня.

– Да. Я провела ночь на этом диване, – раз. Где спал майор, мне неизвестно, но точно не со мной – это два. И три – разберитесь уже наедине, как следует, не втягивайте других в ваши брачные игры. – Вызверилась я. – Надеюсь, мы поняли друг друга.

Развернувшись лицом к окну, я старательно разглядывала иней на ветках. К утру заметно подморозило, и яркие гроздья рябины в одночасье покрылись прозрачной глазурью.

«Не реветь … Всё нормально… – Успокаивала я себя. – Какое мне дело до этой Светы и её драгоценного мнения? Я не делаю ничего предосудительного. Всё остальное – больные фантазии недолюбленной женщины».

– Варвара Захаровна, ты взрослеешь на глазах, – поджал губы Степанов, но предательская улыбка всё же их разомкнула, и он громогласно захохотал. – Ладно, поиграли, и хватит. – Распахнул объятия майор, приглашая в них жену. – Мир, дружба, жвачка, дорогуша?

Но супруга так и стояла столбом, игнорируя очевидные сигналы майора.

– Кто вчера рыдал на моём плече, как он скучал, а потом попытался проткнуть мне живот? Мммм? Притом, абсолютно вероломно? – Улыбнулся «чекист». – Вас, женщин, не поймёшь. Сплошные двойные послания. А, это, моя милая, уже манипуляция…

На лице Светланы и мускул не дрогнул. Она безучастно рассматривала стену, пока её муж предпринимал неловкие попытки к сближению.

– Ну, ладно. Признаю. Я последняя задница. Повёл себя по-скотски. Мы потом с тобой ещё раз обсудим, наедине, как я дошёл до жизни такой. О’кей? А сейчас сжалься надо мной, обними и отпусти работать? – Молитвенно сложил ладони майор. – Или ты жаждешь театрального жеста? Я ведь и на колени упасть могу.

Лана молчаливо кивнула, делая шаг навстречу. И, наконец, они обнялись по-настоящему, без игр и ужимок, как родные люди.

– Аллилуйя, братья, – воскликнул Веник. – Варюхиными стараниями, семья наконец воссоединилась!.. Похлопаем… Боже, я щщас расплачусь.