Ассортир. День седьмой

– Ведь мне нужно не только выспаться, но ещё и постирать и еду приготовить. – отшивала Васаби вечером выпившего, а потому-то и позвонившего ей парня. – Завтра мать со смены придёт голодная, а есть нечего. Я и сама ещё не ела. Да, только встала. Почти. Да, ещё в постели валяюсь. Нет-нет, давай завтра. Я приеду к тебе на целые сутки. Сможешь делать со мной, что хочешь! Хи-хи. Нет, иначе завтра нам будет неинтересно. У меня слабость, отстань! – совершенно искренне признавалась Васаби, выжатая Лёшей перед тем как лечь спать, как лимон. А впереди ещё – целая ночь наслаждения друг другом!

Тем более что такси (из своей фирмы «Дюна», чтобы никто из водителей её фирмы «Антилопа Гну» об этом не узнал) Лёша ей оплачивал. И она тут же приезжала на сутки-через-двое. Лишь бы Лёша снова не приезжал к ней на работу и не повторял там этот цирк. С тем или иным зрителем, после этого пристававшим к ней с расспросами. Как в тот раз.

Глава9

Ну, а Маша, увидев, как из её гарема куда-то ускользает именно тот Лёша, что уже начинал относиться к ней всё более трепетно, заставляла его звонить теперь ей чуть ли не каждый день. А не сутки-через-двое, как они договорились. Чтобы она могла продолжать и продолжать его очаровывать, как и завещал ей Маяковский: «на флейте водосточных труб».

Пока не подхватила желтуху. И оказалась чуть ли не на целый месяц заперта в стенах больницы. Откуда с болью стенала через Рема:

– Почему Лёша не заходит меня навещать? – попытался Рем передать её болезненно-чуткую интонацию. – И не дарит апельсины и цветы?

Но Лёша отвечал лишь:

– Передай Маше, когда навестишь её снова, что мне не до неё пока. Да и не люблю я больничный запах, – улыбался он озабоченному за них Рему. – Позвоню потом. Наверное.

– Я просто не хочу, чтобы Маше из-за тебя было больно, – признался Рем.

– Мол, «поматросил и бросил»?

– Она не такая, – возразил Рем. – С ней так нельзя.

– Знаю. Эх, если б не Васаби!

С желтухой Лёша шутить не любил, переболев ею ещё в юности. Причём, два раза: А и В сидели на трубе. Его печени. Заставив Лёшу размышлять о том, что миф о Прометее с клевавшим его печень вороном, залетавшим к тому «на огонёк», совсем не миф. А грубейшая реальность. И для него – тоже. После того как понял, подхватив от Ситы ещё и С, что «миф о Прометее» – это не более, чем мистерия, говорившая неофитам устами игравших её на сцене нимф о том, что теперь им ни в коем случае нельзя будет есть ни жирного, ни сладкого. Так как это очень вредно для их – теперь божественной – печени.

А потому-то и, взвесив все за и против, решил Маше больше не звонить. Никогда. А то мало ли?

Тем более что Маша, после того как он из глупой ревности к пожарному необдуманно расстался с Дианой, оставалась у Лёши не одна. На скамье запасных.

Однажды поздним зимним вечером одна из весьма симпатичных (можно было бы даже сказать «красивых», если бы не сидевшая рядом с ней дочь лет пяти) клиенток стала признаваться ему в чувствах. Переставая обращать на дочь внимание по мере того, как они всё быстрее приближались к её дому, и поездка предательски заканчивалась. Говоря всё быстрее и сбивчивей, что однажды увидела Лёшу в супермаркете. И решила для себя, глядя на его красивое и вдумчивое, как ей тогда показалось, пока этот Аполлон читал этикетки на продуктах, лицо, что с таким-то серьёзным парнем у неё уж точно всё в жизни получится. Как нельзя лучше! Но так и не решилась подойти. Наблюдая за тем, как он покупает продукты, со стороны. Любуясь им, словно картиной! И восхищаясь им всё больше и больше. Всё ближе и ближе. Стоя за ним в очереди в кассу. За счастьем!

От удивления Лёша ещё раз на неё оглянулся. Да, можно было смело утверждать, что она красивая! Но он снова постеснялся говорить об этом при её дочери. И ничего утверждать не стал.

– Ты меня не помнишь? – растерялась она.

– Нет.

– И вот – мы снова встретились! Не прошло и недели. Может, это судьба? – робко улыбнулась Света. – Конечно, я понимаю, что у тебя наверняка уже есть жена, дети…

– Почему это ты так решила?

– Ты выглядишь ухожено, – призналась Света. – И у меня, скорее всего, нет ни единого шанса претендовать на твоё сердце.

– Ну, почему же? – возразил Лёша, пожалев её. Наблюдая с улыбкой её растерянность, когда машина остановилась возле её дома. – У каждого есть шанс изменить свою жизнь к лучшему. Если ты будешь для этого стараться… – в постели, подмигнул он, не решившись при дочери сказать об этом вслух.

Но Света и так всё прекрасно поняла. И перед тем как выйти из машины, оставила ему номер телефона:

– Чтобы ты звонил мне в любое время! Желательно – предварительно, – добавила она перед тем как закрыть дверь, – чтобы я договорилась со свекровью присмотреть за дочерью. На всю ночь.

На следующий день Лёша вспомнил о ней и позвонил. Ему было и жалко её и любопытно узнать, почему же она, такая красивая, мучается от одиночества? Хотя Света и была постарше, чем он привык. Хотя он решил для себя вначале, что ей было около тридцати пяти. Из-за дочери. Но он, всё же, решил дать ей шанс.

– Да я гораздо младше тебя! – возмутилась она, сидя на диване. – Мне всего-то двадцать восемь. А – тебе? Тридцать три?

– Тридцать четыре.

– Ну, вот.

– Но выглядишь ты немного старше, – вздохнул он.

– А ты – младше, – улыбнулась Света.

Ведь у него тогда была одна Диана. Лет двадцати пяти.

Диана и сама ещё не знала тогда, как к Лёше относиться. Понимая уже за пару месяцев, что она у него одна. А у самой Дианы, кроме пожарного, было столько парней, сколько пожелает. В любое время дня и ночи! Так Лёше на этой недели и не позвонив.

Так в его жизни и появилась Света. Можно сказать, вынужденно – отношением Дианы. Желая ей хоть с кем-то за это отомстить и отвести душу. В спальню!

Но оказалось, что «Светлячок» был испорченным. И мигал слабо.

Они выпили бутылку вина под музыку, чтобы Света окончательно расслабилась. И когда она стала всё активнее приглашать его «потанцевать», станцевали пару па и занялись любовью. Танцуя уже в постели.

Тут-то Лёша и выяснил то, почему её оставил муж. «И ушёл к другой, более молодой, у которой ещё нет детей», – как выяснилось из предшествовавшего постельной сцене разговора, пока они распивали купленное ею вино.

Она жутко порвалась во время родов. И даже смены поз не могли компенсировать их несоответствие друг другу.

И когда появлялось «окно» в графике посещений, Лёша звонил ей и приглашал «на тренировку». Чтобы у той появилось хоть что-то, чем обольщать мужчин. Хотя бы одного – избранника. И Лёша чувствовал бы, что его «миссия по спасению» Светы завершилась. И он мог со спокойной душой оставить её в покое. Чтобы Господь направил к ней «парня её мечты!» И она перед ним не опозорилась. Снова. Так как Тот уже просто устал ей их посылать. Посылавших на утро её подальше!

– Ведь секс это, прежде всего, активный труд, а уже потом – лавры победителя! – объяснял Лёша. Заставляя, при «этом», не расслабляться и балдеть, но сжимать мышцы.

Но она привыкла лишь получать лавры. До родов. Не желая признавать, что этот цветоносный период для неё уже давно окончен. И понимать то, на чём до сих пор держится эта её с Лёшей – якобы любовная – связь. Что выражалось в том, что он звонил ей всё реже. И реже.

Буквально режа ей сердце, когда он наконец-то ей звонил. И Света чуть ли ни плакала, признаваясь в том, что уже начала подозревать, что он о ней забыл. Навсегда.

– За полторы недели? – удивлялся он. – Приезжай, поговорим.

Но она не удовлетворялась одним только разговором за бутылкой купленного по дороге к нему вина. Не желая признавать того, что её тело после не самых удачных родов, стало полностью непригодным. Поэтому-то парни, переспав с ней всего лишь раз, и бросали её. Тут же! Не допуская и мысли, что и Лёша точно такой же, как они.

– Да приезжай уже! – настаивал Лёша, чтобы Света перестала препираться по телефону, захлёбываясь слезами, и положила трубку. Чтобы вызвать ей такси.

И вот как он её, такую, мог бросить? Красивую и… бесполезную. Обучение которой шло очень и очень медленно. На протяжении тысячи и одной ночи, как ему уже казалось.

Глава10

С Талией же у него приключилась целая история. Так как он подумывал стать с ней титаном духа. Для начала. Ну, а потом уже начать трансформацию в ангела. Благо, что опыта трансформации было у него уже хоть отбавляй.

Понимая уже из «Тайной доктрины» Блаватской, что если раньше ты присоединялся к святому ордену и начинал там катать Сизифов-камень в одной из специально отведённых для этого комнат, то уже через пару недель занятий к тебе подсылали специально обученного соблазнять неофитов Демона Искушения. Желательно – прекрасного, чтобы неофит, не веря в то, что настолько красивая девушка могла снизойти до него (в обычной жизни), тут же начинал тянуть к ней свои дрожащие во тьме руки, позабыв обо всех наставлениях Мастера. Который говорил тебе, перед тем как запереть дверь, что похоть всю твою столь долго нарабатываемую через идеомотороное напряжение энергию заставляет тут же «покидать неблаговидный сосуд». В мгновение ока! Мол, если ты решишь, втихаря, тут порукоблудить, то лишь отсрочишь свою трансформацию в титана духа. Которым становятся, при нормальных условиях, через сорок дней непрерывных занятий. Плюс-минус. Для чего тебя кормят там первые десять дней три раза в день, затем ещё десять дней – два раза, а затем – только один раз в сутки. Чтобы лишняя – уже – пища не мешала трансформации твоего «водянистого» физического тела в Огненное. «Вот, полистай на досуге учебник по Агни-йоге». И когда ты удивлённо выслушиваешь от проникшей под покровом ночи и чёрного одеяния в твою келью столь невероятно красивой девушки, что ты ей очень сильно понравился ещё месяц назад, как только она впервые украдкой тебя увидела, но всё никак не могла к тебе проникнуть, пока не подкупила стражу, и ты начинаешь её жадно обнимать, чтобы отблагодарить её за этот подвиг, в келью врывается Мастер с парой помощников и тут же даёт тебе по рукам. Объявляя, что это был их прекраснейший Демон Искушения. И ты – попался! Объясняя, что если ты ещё раз отреагируешь на одну из них подобным образом, то тоже станешь «камнем, который отвергли Строители». Выгоним из храма, кем бы ты себя ни мнил. Как когда-то выгнали самого Христа!

И ты понимаешь, что всё серьёзно.

Но когда к тебе через пару недель незаметно прокрадывается уже не столь красивая девушка в сером балахоне, ты, придирчиво рассмотрев её лицо при свете полной луны, уже не опасаешься, что это снова Демон Искушения. И охотно веришь в бессвязный лепет этой «серой мышки». Так как подобные девушки и в обычной жизни очень часто тебе подмигивали. И даже твои протянутые к ней руки уже не вызывают толкотню в коридоре. Ты перестаёшь чутко прислушиваться и охотно на неё влезаешь. Без затей. Наивно думая, что всё это так и останется безнаказанным. Как уже не раз было, когда муж соседки, старшей тебя на пару лет, уезжал с другими мужиками из деревни на ярмарку. Тем более что и эта девушка оживить твои воспоминания была – прямо сейчас – только рада! Горячо шепча тебе, что её именно так и зовут: «Радда!» Пока ты с ней совокупляешься, как животное с животным.

Понятное дело, что затем, когда ты, довольный собой, лежишь со своей избранницей в обнимку, в келью спокойно заходит Мастер и говорит тебе, что это был Демон Искушения второго типа. И ты не прошёл испытания. И теперь тебя изгоняют из храма. Чтобы ты вернулся к ним ровно через год, не раньше, если снова захочешь заняться трансформацией. Всё это переосознав. Но чтобы ты не занимался этим сам и ни в коем случае не учил других. Иначе, мол, убьём.

– Как Христа?

– Теперь тебе всё понятно?

И архангелы, не мудрствуя лукаво, решили провернуть с Лёшей тот же самый фокус. Ведь они были не меньшие Мастера, пока были живы. А Лёша ещё не понимал тогда, что Храмом теперь стала вся планета. Что Земля давно уже стал землёй-обетованной, когда над ней стало столько Мастеров. Которых он мог лицезреть ещё несколько лет назад в центральном храме на Летучем Корабле, где они окрестили его Святым Духом. После Глубокого Раскаяния.

Тут же послав ему не менее прекрасного демона искушения. А то и – ещё Прекрасней! Да-да – с большой буквы! И гораздо моложе. Которую он, в отличии от абстрактного неофита, решил тут же поиметь. Не дожидаясь второго варианта от архидемонов. О Васаби он тогда и не подозревал. Да и не могла она с Талией конкурировать и близко! У него в воображении. Которое тут же забродило от одного её вида, всколыхнув его «радужное тело» всеми цветами радуги.

Да, он заигрывал с Талией однажды, помогая ей выбрать куртку. Как эксперт костюма. Игриво пойдя вместе с ней по стопам Уайльда. Наступая тому на пятки – в области экспертизы. И возил её и свою сестру Калаку по всем магазинам Дельф, пока они не выбрали Талии самую красивую и практичную. Из всех дорогих и брендовых моделей. И заодно болтал с ней без-умолку, даже не надеясь на то, что ему от неё хоть что-то перепадёт. В её пятнадцать. Но, сам того не ведая, уже тогда закладывал фундамент их будущих взаимоотношений.

Всколыхнув её душу воспоминаниями уже после института, когда её парень, что ходил пограничником на военном судне, ушёл от неё в далекий-далёкий рейс чтобы защищать танкера от морских пиратов, промышлявших грабежом недалеко от Сомали. И Талия около двух месяцев ему не изменяла. Крепилась. Пока опять не возник Лёша, как раз мучительно пытавшийся расстаться с Юлией, у которой он тогда жил, и обнаружил ещё более прекрасную уже Талию в комнате своей сестры – в шаговой доступности. Узнав от Калаки о том, что её подруге родители пару недель назад купили квартиру.

И тут же заявил Талии, что будет рад снова ей помочь. Обставить квартиру.

А то, что её купили уже с мебелью, было приятным дополнением, облегчавшим его задачу. По овладению её телом.

Нет-нет, он выдвигал ей свою кандидатуру не в качестве спонсора (Талия понимала, что денег у Лёши нет), а в качестве эксперта моды, каковым он себя давно уже зарекомендовал.

– Ты сколько зарабатываешь? – спрашивал его клиент, пока Лёша отвозил его беситься с другими бизнесменами на базу отдыха «Якорь».

– Тысяч десять-пятнадцать, наверное, – равнодушно отвечал Лёша. – А что?

– Вот я зарабатываю тридцать, – признавался тот. – А то и тридцать пять! Но у меня такое ощущение, что это ты зарабатываешь тридцать, а я – десять!

Не понимая, что одеваться нужно ещё и уметь, а не просто тратить на это деньги. Чтобы быть не просто модным, как попугай или павлин, но – стильным. Чтобы одежда лишь подчёркивала твоё изящество и внутреннее благородство. Очерчивая то, кто ты такой – на самом деле. А не пыталась создать его иллюзию.

Рядом с которым Талия и себя ощущала теперь «в тренде». Всеми фибрами своей души. Как только он стал отвозить вечерами её на ту или иную сопку с шикарным видом на море наслаждаться друг другом и видом с этой высоты. Их запредельно искренних взаимоотношений. Будучи против даже пары бутылок пива.

– Нет-нет, купи одну. Я не хочу, чтобы ты на меня тратился. Не надо меня так баловать, – сразу же заявила Талия в магазине. – А то я начинаю чувствовать себя какой-то шалавой, – смущённо призналась она, – которую пытаются напоить и… овладеть.

– Ну, так ты не пей, – улыбнулся Лёша. – Останется назавтра. Я просто не хочу ехать за второй бутылкой, если наш диалог затянется. Ведь главное – это общение. Всё остальное – просто разные его формы. В разных плоскостях, – улыбнулся Лёша, давая понять, что секс для него далеко не главное. Ведь она так красива! И пару дней даже не пытался ею овладеть. Чтобы она в этом убедилась.

И в последующие дни стала более сговорчивой.

Ведь для того чтобы сблизиться телами, вначале необходимо как следует сблизиться ещё и душами. Как следует – из её представления об этом. И тщательно следовать её мифологии поведения. Воплощая в своих поступках этот её миф. Чтобы стать её волшебным принцем! Буквально заставляя себя постоянно рассказывать ей всевозможные истории, ощущая то, как шевелятся от напряжения его мозги, уже отвыкшие от такой нагрузки сказочника. Ведь Талия сразу же, ещё в первый же день призналась Лёше в том, что её привлекла к нему тогда, когда они вместе покупали ей «вот эту красную кожаную курточку», – показала она на себя пальцем, та забавная история, когда его тётя очень обеспокоилась за целомудрие своей младшей Лёши на четыре года дочери. Пока он просто общался с ней на лоджии, рассказывая Чите, от нечего делать, всевозможные забавные для него на тот момент истории, которые с ним реально происходили. И то, как любимая им тётушка Ганга строго-настрого предупредила его о том, чтобы он ни в коем случае ничего не делал со своей сестрой. Как он опешил от того, что та могла такое о нём подумать, заметив, как им обоим друг с другом интересно. И не более того. Больше никогда не рассказывая Чите после этого случая свои истории. В присутствии её неадекватно отреагировавшей на это матери. И Талия хотела бы услышать от него продолжение этой забавной оказии. А так же и все те истории, о которых он говорил тогда своей сестре.

И ему пришлось Талии хоть что-нибудь, но обязательно рассказывать. Поняв, что она «любит ушами». А также, когда все его истории за первые пару дней закончились, постоянно выдумывать ей новые. Так что когда они уже начали заниматься сексом, он всё никак не мог остановиться и продолжал без-умолку что-нибудь ей рассказывать.

– Да помолчи ты уже! – попыталась Талия оборвать поток его красноречия. – Хотя бы – во время секса!

Но он уже так «разогнал» свой «центральный процессор», что, помолчав две минуты, снова принимался с новым зарядом восторга что-то такое разэдакое из своей жизни ей рассказывать. Перелопачивая весь свой жизненный опыт и находя в этой руде самоцветы и самородки забавных сюжетов, фраз, да и просто занимательных историй.

– «Смотреть, как испаряются привитые мечты.

Привычные дела гранатой смеха разорвав.

С разбегу головой в колону собственной судьбы.

О правду жизни разорвав комбинезон защитных фраз!

В противовес сознанью заблудиться в трёх соснах.

Слепую душу изодрав в тоске о гвозди мертвых глаз!

Повесив суку жалости, за шторы дней взглянуть.

Купаться в благонравии, забыв про скорый шторм.

Размахивать победами, по проволоке в Путь.

Все смерти отменил, сгорев, наш старый добрый морг!»

Буквально заставляя его относиться к ней, как к музе. За что он потом был ей очень и очень благодарен. Потом, но не тогда. Когда его мозги чуть ли не перегорали с ней от перенапряжения. Каждый вечер. Когда у него перед носом маячила «морковка» её тела. Заставляя его шевелить мозгами.

Тем более что минет Лёше делать эта училка сразу же отказалась.

– В духе Льва Толстого? Классика жанра? Что ж, ты будешь моей классной учительницей. Ты не против? Тем более что ты такая классная!

И это было первым, давшим ему понять, что их отношения долго не продляться. Даже несмотря на то, что секс у них всё-таки появился. Каждый день. А то и – по пару раз за вечер. «Для чего и нужна была вторая бутылка пива», – запоздало поняла она. Устав терпеть за пару месяцев вынужденного воздержания из-за сложного положения в стране непривычно долгое отсутствие парня, актуальность которого она и сама уже ставила для себя под большой вопрос.

– Если бы он хотел со мной быть, то не ушел бы в море, а был бы сейчас рядом, – добила Талия остатки укоров совести, возникшие у Лёши после секса.

Отвечая на все его сомнения, что если бы она не знала Лёшу уже сто лет в обед, то у него с ней и сейчас ничего бы не получилось. Что у их отношений есть крепкий базис – его сестра, которая младше Лёши почти на десять лет. Как и сама Талия, её бывшая одноклассница, которые никогда не бывают бывшими, преследуя друг друга до конца дней. Ведь если она бросит Лёшу, та будет вечно её в этом обвинять.

Поэтому он охотно дал себя уговорит, что они теперь – навечно!

Наивный. Впрочем, как и все влюблённые.

О, муза! О, нимфа! Точнее даже – нимфетка! Тело которой, увенчанное ещё более прекрасным лицом, так и не пожелало вырасти. Вширь. Так что купленная ими несколько лет назад куртка и до сих пор была ей впору.

– Судя по всему, тебе её хватит ещё лет на десять, – сообщил он Талии, снимая с неё куртку.

– Конечно! – не поняла она, о чём речь в его ухмылке. – Она из такой добротной кожи, что и – лет на двадцать! Ведь мы тогда так дорого за неё заплатили. Бабушка еле-еле заняла мне на неё деньги, когда мне не хватило денег моих родителей.

Из чего он и умозаключил, что вечно юная Талия очень честная и порядочная девушка, раз уж она ни разу не изменила своему парню. Пока вновь не возник он.

Так что когда Васаби, явившись навестить мать, впервые увидели Лёшу и Талию в офисе, она не могли им не завидовать, чутко наблюдая за тем, как они самым искренним образом друг друга любят. Даже не прикасаясь. Любовь исходила у них изнутри, накрывая всех тех, кто был в этот момент рядом, лёгкой волной блаженства. Так что хозяйка компании, услышав о том, что Лёша хочет устроить Талию диспетчером, не могла не впасть в очарование их столь искренних отношений. И быстро осознав, что Талия тут гораздо умнее любой из них, сразу же наняла её на работу:

– Выходи завтра в девять.

– Завтра? – оторопела Талия от такой прыти. – Но мне нужно сперва подготовится и изучить дело.

– Сразу же пойдёшь в разведку боем! – улыбнулась хозяйка. – А Лёша будет сидеть с тобой рядом, когда будет наплыв заявок. И всему тебя научит. – посмотрела она на Лёшу. – Хорошо?

– Чему тут учить? – улыбнулся Лёша, который днём постоянно тёрся в офисе и уже успел досконально изучить дело, поглощая большие шоколадки с цельным фундуком, которыми он делился с диспетчерами. Чтобы те вечерами давали ему в ответ… не менее «сладкие» заявки. – В два счёта!

Так Талию и приняли на работу. На лето хозяйке и нужна была такая умница и расторопша, чтобы та могла больше зарабатывать с процентов от количества обработанных заявок.

Тем более что Талия легко уговаривала Лёшу ехать в такие непроходимые и далёкие от того, где он стоял, места, куда другие водители ехать просто отказывались. И он зарабатывал. Пока другие стояли и ждали более выгодных заявок. Отказываясь от того «шлака», на которые не мог не ехать он. Которого посылала его любимая! Диспетчер. Ну, разве мог он хоть в чём-то ей отказывать? Заранее понимая, что тогда и она – за это – откажет ему в постели? Как только они сменятся и пойдут спать. Тем более что к тому времени они уже стали жить в её квартире. Конечно же нет!

И когда все водители стали возмущаться, что Лёша ездит, когда они стоят, причём – вне очереди, Талия показала им всем на общем собрании журнал и сказала:

– Так и вы тогда сразу же поезжайте туда, куда я вас посылаю. А не посылайте меня подальше! Чтобы я не посылала Лёшу вместо вас. После того, как все вы, по очереди, от этой заявки отказываетесь. Сами же ставя его первым в очереди за заявкой. Или я должна, по вашему мнению, от них отказываться? – посмотрела она в глаза хозяйке. – Теряя деньги!

Это сразу же угомонило споры. А хозяйка тут же закрыла их «постельный вопрос», поблагодарив Талию за находчивость. А Лёшу – за такого классного диспетчера, которому он просто вынужден был безропотно подчиняться, став её волшебной «палочкой-выручалочкой». Вешая на него все «висячие» заявки. Обещая его с утра за всё это отблагодарить. На все деньги!

Глава11

Пока Лёша прямо в офисе не начал подозревать свою любимую в измене с совладельцем такси. Что пообещал ей помочь открыть цветочный магазин, о котором Талия давно мечтала. Причём, вслух.

Лёша не столько понял, сколько именно ощутил, что Талия ему изменила. Потому что после Пакимона и его весьма весомого достоинства Лёша полностью перестал ощущать, входя в Талию, «эффект нимфетки». Даже – если та сжимала мышцы. Став через пару измен с Пакимоном (как все водители прозвали хозяина такси за сходство его фигуры с героем популярного тогда мультфильма) для Лёши красивой и… бесполезной. Как Света. Ведь если Юлия, после очередной измены, могла тут же сделать ему минет, и он (от наслаждения) рефлекторно закрывал – на все её проделки – глаза, то Талия такой услуги ему не предоставляла. И глаза всё никак не закрывались. Побуждая Лёшу судорожно рефлектировать. И искать хоть какой-то выход из создавшегося положения. Талии вечером на постель. Заставляя его неохотно включать мозги. И шевелить извилинами, словно щупальцами. Будя в нём Аполлона. Чтобы его Банан, разочаровавшись, не послал Талию куда подальше.

Так что уже через месяц их задушевных разговоров в постели о том, как они будут жить в его доме на самой лучшей из планет в галактике, узнав из телеграммы о том, что её парень уже покинул берега Сомали и через три недели должен будет уже вернуться, на Талию стали нещадно давить родственники. Настаивая, чтобы она «перестала развешивать уши и наивно верить в его Сказку». И если ещё и давала Лёше в постели, то уже – понять, что им пора расстаться. Желательно – закатив скандал!