Ассортир. День седьмой

– Прекратить это безобразие!

Думая, что он просто-напросто с кем-то переписывается. Как все.

Ну, не мог же Лёша объяснить клиентке, что, издав книгу, он надеется выручить за эту, вот, светлую идею, что внезапно прямо сейчас его осенила, гораздо больше, чем любая из них сможет ему заплатить, даже катаясь с ним по городу весь день?

А тем более вечер – своим телом.

Она тут же кинулась бы доказывать ему:

– Моё тело стоит гораздо больше! Хотя бы потому, что сегодня мне просто некогда. Именно поэтому я и вызвала такси. А как же муж? Любовник? Нельзя быть таким эгоистом! Я должна думать ещё и о других, а не только о тебе! – и, взъерошив ему волосы, выходила.

Глава5

– Всем нравиться моя откровенно выпуклая назад попка. А тебе она нравится? – обратила Диана его рассеянное внимание на свой зад уже в квартире.

– Даже больше, чем ты! – признался Лёша, усмехнувшись. – Шучу. Но и она – тоже.

– Это – мой конёк! Тем более что я и сама люблю, когда парни подкрадываются ко мне сзади.

– Так, давай-ка твой конёк слегка обкатаем, – улыбнулся Лёша и притянул её к себе.

Что на фоне тонкой талии, за которой она откровенно следила, не позволяя себе ни жирного, ни сладкого, выглядела весьма эффектно.

– А ты мне понравился тем, что ты любишь солянку. Ещё в машине, – призналась она, когда он начал любоваться на её выдающуюся попку.

– Да я её с детства не люблю!

– Да ты не понял. Солянкой мы называем то, что в других странах называют куни.

– А что, это можно не любить?

– Ну, не все это любят. У меня уже был один парень, с которым я почти год не могла расстаться именно из-за солянки. Он был чертовски уродлив, но делал её так умело, что я ему всё прощала. Каждый вечер. Пока Софья не стала меня в этом упрекать. И только из-за неё мне пришлось с ним порвать. Ведь это мешало ей брать меня с собой для съема симпатичных отдыхающих, и она очень злились на то, что я, из-за этого уродца, чуть ни выбыла из игры. Едва не пропустив «сезон охоты».

– Так ты и до сих пор играешь в богиню Диану? – не понял Лёша. – И со мной – тоже?

– Тогда мне было лет девятнадцать, – мечтательно вспомнила Диана. – Я была ещё молодой и глупой. К тому же, по сезону, к нам на базу отдыха «Радуга» приезжала просто масса симпатичных отдыхающих, которые весь год работали не разгибая спины, чтобы существенную часть заработанных ими средств потратить летом на таких красивых девушек, как я и Софья. Живущих невдалеке от базы отдыха. Молодых и глупых, – как бы извиняясь, улыбнулась она, – отдыхающих, которые и помогли мне о нём забыть. Навсегда, – вздохнула Диана. По его солянке. – И ты мне его напомнил.

– Так я тоже, по твоему мнению, урод?

– Нет, ты симпатичный, даже очень! А твоя солянка делает тебя ещё более привлекательным, – улыбнулась Диана. Вдруг засиявшими нежностью глазами. – Особенно, для меня! Тем более что уже осень, так что можешь не переживать, сезон окончен.

«И для тебя – тоже», – подумал Лёша. Понимая, что в её возрасте уже пора бы подумать и о браке. Пока не поздно. Которая так понравилась ему ещё в машине, что он всё никак не мог остановиться. Со своей солянкой. Понравившись этим ей ещё больше! И ему – тоже, после этого неожиданно засиявшими нежностью к нему глазами. Которыми Диана преданно на него смотрела, делая минет. И продолжала всё сиять, сиять, сиять… своей глубинной нежностью. И не мог отвести глаз. Видя, как она всем этим чертовски наслаждается, обжигая его своим сиянием.

– Так чем же мне тебя сегодня кормить? – спросил Лёша у Дианы часа через полтора. Непрерывного секса. Так как и сам уже захотел есть.

– Я не ем ни жирного, ни сладкого, – сразу же заявила она, вставая с постели и начиная одеваться. – Ведь организм вначале высасывает из пищи весь жир, нейтрализуя его желчью, и сахар, нейтрализуя его излишки инсулином. Что и приводит к работе внутренних органов на износ и преждевременному старению организма. А твёрдые углеводы, к которым все добавляют жир и сахар, выходят у них через утилизатор, – хлопнула она себя по заднице, натягивая колготки, – практически в неизменном виде. Вот им и кажется, что от них нет никакого толку. Так как если они начинают есть только постное, у них начинается упадок сил. А это всего лишь вопрос привычки. Организму надо дать немного времени перестроится, чтобы его поджелудочная железа научилась полноценно расщеплять твёрдые углеводы. И быстро пополнять запасы энергии при физических нагрузках.

– Так и что же ты будешь есть? – так и не понял Лёша, что ей готовить.

– Я почти всеядна, – улыбнулась та, застёгивая блузку. – Но ем только то, в чем нет ни жирного, ни сладкого. Вот и всё.

– А – мясо?

– Из мяса организм высасывает животный жир. Поэтому я и не ем мяса. Тем более что там трупный яд. А я слишком сильно себя люблю, чтобы питаться падалью!

И когда Лёша приготовил ужин, Диана через пару минут продолжила нудить:

– А как только я чувствую, что уже наелась, я тут же отказываюсь от приёма пищи, – отодвинула она тарелку. – Независимо от того, сколько её осталось. Чтобы у меня не оттягивался живот, как у некоторых девушек, которым на себя плевать. Я лучше ещё раз поем, как только снова проголодаюсь, чем буду переедать. Так что никогда мне больше столько не наваливай! Нужно слушать свой организм, а не тех, кому жалко выбрасывать недоеденную тобой пищу. Вот и всё. Если хочешь быть таким же вечно молодым и красивым, ешь, как я!

– Ты не просто восхитительна, но ещё и большая умница!

– Ум в том, чтобы применять знания на практике для своей же пользы, а не умничать, но толстеть.

– Это уже не ум, это безумие! – согласился Лёша, доедая свою порцию.

– Как ум врачей и учёных, которые знают всё о вреде жирной и сладкой пищи, но не могут удержаться и трескают всё подряд, закусывая это таблетками. Лишь ещё быстрее убивая ими свой организм. Толку-то от того, что они всё знают?

– Всё. Ты будешь только моей!

– Размечтался! – усмехнулась Диана, решив, что он намекает ей на свадьбу. – Как разбогатеешь, сразу звони! Мне надо решить ещё одну незадачу.

– Какую же это?

– Мне надо полностью бросить свою работу. Так как физическая активность заставляет меня поглощать больше пищи, чем хотелось бы.

– Так займись сугубо интеллектуальным трудом. Убьёшь двух зайцев разом!

– Была бы я такая умная, я давно бы уже так и сделала, – усмехнулась над собой Диана. – Но даже для того чтобы на кого-то отучится, нужны деньги. А у меня их нет. Поэтому мне и нужен кто-то побогаче. Как разбогатеешь, так я и буду только с тобой, мой господинчик! Если ты тогда этого всё ещё захочешь.

– Облизательно! Даже если ты и уйдёшь от меня, я тебя верну.

– Что ж, буду ждать, – улыбнулась Диана.

– Я хочу крепко-накрепко связать наши кармические нити в сплошной ковёр! Чтобы ты стала моей и только моей. То есть не только в этой жизни, но и – всегда! И мы валялись бы на этом ковре вовеки вечные. Так что если я разбогатею даже под старость лет, я всё равно тебе тут же позвоню!

– Что ж, ты знаешь, где меня искать.

– У Софии?

– Мы давно уже с ней неразлейвода. А пока у тебя нет денег, можешь даже не искать. – улыбнулась Диана.

Лицо которой таинственным образом становилось именно красивым только тогда, когда она не употребляла спиртное как минимум около недели. Стоило же Диане попить дня два, как черты её лица слегка оплывали, делая её просто симпатичной. А затем, если Диана так и не выходила из штопора куража, продолжая пьянствовать, её лицо начинало отдалённо напоминать выражение лица самой заурядной алкашки. И не только ему, но и Ромулу, подтверждая это «чудо», когда Лёша обсуждал с ним этот вопрос по телефону:

– Что ж поделать, дурная наследственность, – соглашался тот.

Поэтому месяца через два знакомства он был уже категорически против того, чтобы Диана употребляла спиртное. И постоянно возражал, если та приезжала к нему с бутылкой.

Но Диана уже так привыкла к тому, что парни спаивают её именно для того чтобы тут же заняться сексом, что у неё давно уже установилась прочная взаимосвязь, от которой Лёша, как мог, пытался её отучить, приучая заниматься сексом исключительно под музыку. Чтобы заниматься им с красоткой, а не с алкашкой. Мучительно наблюдая, как секс с другими Диану периодически именно в неё и превращает.

Да и поведение у неё становилось более развязным, и он был против того, чтобы с такой сомнительной особой даже встречаться. А когда она (взалкавши) ещё и пыталась заговорить о браке, Лёша был просто в ужасе (от этого заговора), представляя, как и он тоже вместе с ней спивается, и оба они оказываются на улице. Так как если они порядочно выпивали вечером, Лёше стыдно было выходить с утра на линию. После того, как Диана уходила на работу.

Что и вынуждало Лёшу с размаху бить Диану… по рукам. В диалогах по телефону, когда та пыталась снова его споить:

– И отжарить по-полной! – усмехалась та.

Разрываясь между её слабостью к алкоголю и своей слабостью к её такой выдающейся попке. Ну и – минету, столь восхитительному, когда та была пьяна. И делала его столь игриво, что никто ей и в подмётки не годился. Что Диана прекрасно понимала и всё-таки брала бутылку.

– И вот что мне с тобой делать? – вздыхал Лёша, встречая Диану на пороге с по-собачьи преданной улыбкой и бутылкой в руках.

– Всё, что только пожелаешь! – улыбалась та. Разувалась и поворачивалась к нему спиной, с порога вручая ему свою задницу для наказания.

Просто возненавидев с тех пор алкоголь! Именно за то, во что он превращал его любимую. Подозревая, что он превратит в подобных (из бесподобных!) любую, кто на него подсядет. Со столь же бессмысленным выражением лица, как у Дианы, если та снова куражилась без него. А затем приезжала к нему, как ни в чём небывало. Мол, безумно по тебе соскучилась!

«Очень безумно», – понимал Лёша, глядя на её ставшее чуть более одутловатым и не столь привлекательным лицо. Его божественно прекрасной, поначалу, Дианы.

Глава6

Так что когда, посреди зимы, Рем привёл к нему ещё и умную Машу, которой было всего двадцать два, Лёша начал вести себя так, чтобы та поняла, что он – самое лучшее из того, что у ней было. В её глупой жизни.

Впрочем, как и всегда в присутствии очень понравившейся ему прекрасной дамы. Каковой любая тут же начинала себя рядом с ним считать.

И когда наутро Рем пожаловался на то, что Маша вчера «включила дурочку» и так ему и не дала (делая вид, что стесняется «делать это в присутствии друга»), и начал её к Лёше откровенно ревновать, именно эта его истерика и побудила его тут же позвонить Маше по оставленному «на всякий случай» номеру телефона. И пригласить в гости.

Но уже через пару недель их бурных встреч неожиданно для них обоих выяснилось, что, на самом деле, практичную Машу очаровало вовсе не то, о чём он думал (и наивно воображал о себе), а его жильё. Которое из-за откровенно убогой обстановки и старой сантехники, давало ей каждый вечер повод думать (принимая душ), что эта двухкомнатная квартира именно его, а не съемная. Так как молодые люди обычно если и снимали, то сугубо однокомнатные квартиры с шикарной обстановкой, как Рем. Ведь те были и гораздо более комфортными и чуть ли не вдвое дешевле. А их временные обладатели не уходили от Маша спать в другую комнату, как Лёша. А пытались тут же приставать, затянув вечер до поздней ночи и засыпая рядом с ней на одной кровати из-за отсутствия в комнате другой мебели. Что её уже откровенно раздражало.

Где Лёша на их фоне выглядел прекрасным принцем, которого Маша – уже сама – вынуждена была соблазнить, негромко позвав к себе из другой комнаты, пока он там не уснул. Под предлогом принести ей стакан воды. Наконец-то осознав, что он на это так и не решиться, глупенький, из-за дружбы с Ремом.

Чтобы Лёша смог убедиться в том, что Рем, оказывается, был прав на все сто! И она гораздо более умная и умелая, чем кажется.

Заявив наутро Рему, что Маша теперь и его тоже.

Стараясь чередовать Диану и Машу. Хотя бы – через день. А то и – два. Чтобы как следует подготовиться и набраться сил.

Для третьей. Что они почему-то расценивали как то, что он их избегает. Но и не догадывались о друг дружке. Ведь он уверял их в том, что просто вынужден работать:

– Зарабатывать!

Мол, трудоголик, решали они и ещё убедительнее рассматривали его (в глазах подруг), как вполне себе постоянный вариант.

– Пора бы уже и мне остепениться и осесть с Лёшей. Навсегда. Ну, а что? – обсуждала Диана Лёшу с Софьей. – Ему как ни позвонишь, он всё время занят. Женат на своей работе!

Когда он завёз Диану к Софии в гости и зашёл вместе с ней на пару минут попить чаю.

И убедиться в том, что не ошибся в выборе, когда та стала Диане возбужденно поддакивать, услышав, как тот снова стал говорить им о каких-то ангелах, сошедших вместе с ним на эту – умственно отсталую от них – планету. Не желая его уже и слушать, так как тут же поняла для себя, что Лёша снова пытается к ней приставать, чтоб помочь сойти с небес одному из них. Ладно, секс. Но ребёнка?

И всё никак не могла принять все эти бредни Лёши о том, что он, вообще, не местный. А тайно прибывший сюда с какой-то туманной миссией. И прочие его заумные бредни о прослывшей тут в веках «Глубинной Книге», создаваемой именно им для воплощающихся среди обычных людей не вполне обычных ангелов. То есть – ещё и на тот случай, если что-то пойдёт не так, как он планировал. Над реальностью. Снова «упадёт» и воплотится. И в юности «случайно» наткнётся на неё в библиотеке, как однажды уже набрёл между стеллажами на «Философский словарь». Внезапно открыв для себя не просто очередную толстую книгу, а «окно в Европу». И смело в него шагнул.

Воспарив к звёздам! Философской мысли.

Но чувствовал, что во всех этих книгах чего-то не хватает. Ни в «Философском словаре», ни в «Хрестоматии по психологии», ни в прочих попытках объяснить тебе смысл твоей кичливо-незадачливой жизни. Чего-то самого существенного! Что и помогло бы падшим ангелам, да и ему самому познать свою подлинную сущность. После воплощения.

– Я хотел бы совместить в своей книге обе эти половинки – разум и сердце – до «критической массы».

– Спровоцировав ядерный взрыв? – удивилась Софья.

– И не столько в голове читателя, это может любой учёный, сколько – в его сердце!

– Что может быть прекраснее романа, – согласилась Диана, – научный трактат? Не смешно!

Так что когда по весне он вклинил между ними ещё и четвёртую, они стали его откровенно ревновать, заставляя работать на износ в постели. Царапая ему спину!

Что он тут же пресёк, обвинив Диану в глупой ревности. Поняв для себя, что с ней уже действительно пора расстаться.

Ведь из всех четверых он любил только Васаби. По-настоящему. Свою любимую кореяночку! И как только Васаби заявилась к нему в гости, причем – утром (после того, как Диана откровенно выжала его, как лимон, вновь и вновь подымая его «жизненный тонус» своим фирменным «мастерством» и уехала от него на работу лишь под утро), Лёша и сам удивился тому, как Васаби его, оказывается, возбуждает. После того как та решила, что у него уже как минимум с месяц не было ни с кем секса. Занимаясь им с Васаби раза три подряд. Прямо на кухне, куда они вышли «просто поговорить». Заметив, что она избегает находиться вблизи кровати. Именно из-за того, что она «не хотела бы изменять своему парню».

Ну, а то, что Лёша тут же признался ей, что и сам не ожидал от себя столь бурной реакции на неё после бурной ночи, Васаби восприняла эти его слова, по опыту, как откровенное враньё! И желание не ударить в грязь лицом.

«Что ж, не нужно мешать ей меня идеализировать», – решил Лёша. Больше не говорить ей правду. Раз уж она – как раз из-за этого – считает, что он ей откровенно лжёт. А Лёша терпеть не мог, когда его обвиняли во лжи. Даже – в теории. Став из-за Васаби лгуном на практике.

Но только – с ней. Признавшись Диане и Маше, когда через пару недель с Васаби у него стало всё налаживаться, что, на самом деле, у него их три. Даже не упоминая о четвёртой, которая приезжала к нему нерегулярно. И он не принимал её в расчёт: на трудовую – уже – неделю.

– Я смогу записать тебя «на приём» лишь на среду, не раньше, – сказал он Диане, поцеловав её на прощанье после бурной ночи. – Так как Маша уже записана у меня на вторник. После Васаби.

И удивился лишь тому, что только Диана захотела с ним порвать. Да и то – лишь за то, что он сразу же стал в ответ на её упрёки откровенно обвинять Диану в том, что она всё это время изменяла ему с пожарным, возле «Пожарного отделения» которого та и работала в своём ларьке. Узнав от Ольги, которая сменяла её на работе (а потому-то и была приглашена к Софии на день рождения), всю её подноготную. Когда Лёша, пытаясь найти Диану, заехал к ней в ларёк. Желая отомстить за то, что он ею, собака такая, пренебрёг, а потому-то и выложила ему о Диане «всю-всю правду!». «По большому секрету» сдав свою подругу с потрохами. Рассказав ему об её пожарном, который во время отдыха от работы постоянно «гасил пожар любви», – усмехалась Ольга. В своей однокомнатной квартире спаивая джинном, который Диана уже успела полюбить. Как и пожарного, называя его уже не иначе как «мой джин любви!» В разговорах с Ольгой. Вспоминая при ней о том, как долго она вчера «тёрлась о лампу его волшебного тела!» Своей не менее волшебной задницей. И периодически пыталась развести на джинн и Лёшу. Только теперь поняв – из разговора с Ольгой – почему.

И выложил весь этот «пасьянс» перед Дианой в споре. За что и был тут же отвергнут от ея престола. Возразив ему:

– Всё это – наглая ложь!

Глава7

А Маша, эта чистая душа, готова была простить ему всё, даже Васаби. Хотя бы за то, что Лёша простил ей Рема.

И продолжал прощать, зная, что они встречаются. От самого Рема. Как уже давно прощала ему Диану, прекрасно понимая, что у него ещё кто-то есть. И лишь обрадовалась тому, что он и Диана наконец-то расстались. Подразумевая «пересидеть» и Васаби.

– Как очередное стихийное бедствие! – улыбнулась Маша.

И даже заявление Лёши, что он «свою Васаби» всё ещё любит, побудило Машу ответить ему лишь тем, что она, оказывается, тоже его любит. Причём, давно.

– С первого же дня знакомства. Или что ты обо мне тогда подумал? – пристально посмотрела Маша ему в глаза. – Все мы друг друга любим, – пожала она плечами, – именно это и заставляет нас заниматься любовью, снова и снова доказывая друг другу свою любовь. И что из этого?

Не желая понимать, что он любит Васаби по-настоящему! А вот Машу… просто любит.

– Всем сердцем?

Ведь по её личному убеждению, после того как она вырвала шесть гнилых коренных зубов подряд, только бы ему во время минета не было больно, он уже не мог её не любить. Ещё и телом. Постоянно давя на то, что до того как пойти в больницу, она заставляла его практиковать наслаждение этой сладкой болью. С каждым вырванным зубом – всё тоньше и изящнее. И уже просто обязан был это делать. Теперь, после стольких жертв!

– Как минимум – раз в неделю, – настаивала Маша. – Не зря же я…

Снова и снова подымала Маша этот – переставший уже быть для Лёши настолько болезненным – вопрос. У себя во рту. Подымая его… настроение.

Которое, само по себе, подымалось у Лёши лишь при виде Васаби. Да-да, при одном лишь виде! Хотя и Васаби своими заокеанскими «косыми скулами» играла на его «флейте водо-сточных труб» (как писал Маяковский в «А вы могли бы?»), не хуже Маши, «на чешуе» зубов которой «прочёл я зовы новых губ».

Да что там врать, откровенно лучше! С её идеальными зубами. Хотя Васаби все ещё жила со своим парнем. Именно это и помогало Лёше в ответ на это держать возле себя хотя бы Машу. С её «жестяным ноктюрном». Уже жалея о том, что так рано отшил Диану. Из-за глупой ревности, что внушила ему Ольга. Собака такая!

И периодически ей звонил, раскаиваясь. Но Диана делала вид, что недоступна. Ни для него, ни для пожарного, как выяснилось из разговора. Что «именно жизнь, – подчеркнула Диана, – а не просто связь с тобой и помогла мне осознать, что пора замуж». Был ли это намёк, кто знает?

Почему Лёша тут же клал трубку.

Встретив её через месяц и увидев (по тому, насколько она стала вновь прекрасна) искренность её намерений выйти замуж. Поняв, что Диана ради того чтобы стать серьёзнее, то есть – для своего гипотетического избранника, наконец-то полностью бросила пить и, как следствие, беспорядочные связи. И тут же его отвергла, когда Лёша снова попытался с ней заигрывать, дав ему понять, что он является существенной частью того неадекватного прошлого, с которым она теперь полностью завязала.

Хотя, если бы Диана бросила пить и оставалась бы после этого столь же красивой, он тоже стал бы рассматривать её как весьма выгодную партию. И ни за что не поверил бы Ольге, обвинявшей её во всех смертных грехах, даже если бы это и было правдой. Ради наслаждения её красотой, он простил бы ей всё! Так сильно он тогда ей поклонялся. В постели.

«Сама виновата, – понял он, когда Диана вышла из машины. – Хотя, возможно, судьба приготовила ей кого-нибудь получше. Настолько она теперь красива! Ну, почему ты не хотела бросить пить ради меня?!» – истерично вздыхал Лёша.

Впрочем, не особо долго.

Глава8

Ведь Васаби стала навещать его всё чаще, заметив, что у Лёши есть кто-то ещё. И решила «устранить конкурентку», оставаясь у него всё дольше.

О, ревность, ты творишь чудеса! В постели.

Да и он, соскучившись по ней, начал ездить к ней прямо в офис. Когда её парень работал на основной работе.

И то «давать на клык», если Васаби опять упиралась и не хотела изменять своему парню.

– Пойми, твои парни приходят и уходят, а я тебя люблю. То есть – навсегда! – говорил ей Лёша. И неслышно усмехался, когда та молча угукала водителям, отправляя их на заявки, даже не вынимая изо рта…

– «Чупа-чупс», – отвечала Васаби водителю, если тот начинал вдруг настойчиво спрашивать, что у неё во рту мешает им общаться. – Потом поговорим! – клала она трубку и снова приступала… к сладкому.

То, когда у Васаби было более озорное и сговорчивое настроение, он пользовался её благо-склонностью прямо над рабочим столом. Замедляясь, пока она, облокотившись о стол, принимала заявки и передавала их водителям. Чтобы она не постанывала прямо в трубку, как она любила делать это во время секса. И не могла себя сдерживать, если Лёша не сбавлял темп.

– Да палец уколола, простите, – извинялась она в трубку. – Нельзя ли немного тише?! – громко говорила Васаби в сторону, оглядываясь назад. Делая вид для абонента, что в офисе слишком шумно. Но давая понять Лёше, чтобы тот сбавил темп. И продолжала заискивающим тоном принимать заявку. – Так, где вы, говорите, находитесь? А-а-а… А-а-а-а?

Даже не представляя себе, как сильно это его заводило! Чтобы вновь ускорится, как только Васаби клала трубку, и услышать её «кошачий концерт».

Пока кто-нибудь из водителей, освободившись рядом, не заходил в офис попить чаю. Ломая им весь кайф!

Громыхая по железной лестнице на второй этаж их офиса. Если он заранее не звонил, чтобы Васаби поставила кипятиться воду в чайнике.

И не так кипятилась, увидев его в дверях. Глупо спрашивая её:

– Для чего вы заперли дверь на ключ?

Ставя их в тупик.

– От таких, как ты, чайников! – улыбался Лёша. Чтобы тот всё понял. И отстал.

Побыстрее уже завершал свою долгую для них обоих чайную церемонию с купленным для этого печеньем, шоколадкой для Васаби (снова выслушав от неё, что он портит её фигуру!) и дал им уже закончить начатое.

Но как только за ним закрывалась дверь, Васаби снова приходилось уламывать изменить парню. Что слегка раздражало.

Особенно, если их снова прерывали.

– Ты просто тратишь напрасно наше время, – говорил ей тогда Лёша. Когда и этот водитель исчезал, получив заявку. – Мы могли бы уже закончить. А не ломать комедию про великосветскую даму, которая каждые полчаса боится запятнать брак. Поверь, дамы вовсе не были такими манерными, как их описывали. Давай уже закончим по-быстренькому, а то опять кого-нибудь принесёт нелёгкая.

– Я только поэтому и не хочу уже снова начинать! – признавалась Васаби с улыбкой. От того, что он сравнил её с благородной дамой.

И всё-таки начинала. Понимая, что иначе она от него не избавится.

«И водители будут думать обо мне чёрт знает что!». – размышляла Васаби, облокотившись о стол, пока Лёша всё не заканчивал и не заканчивал. Мешая ей принимать заявки.

Поэтому, как только Васаби официально – для своего парня – отсыпалась дома у матери после смены, она тут же приезжала. В основном с утра, договорились они, когда её мать заступала на смену, и этот же водитель отвозил Васаби домой. И как только принимала душ, сама звонила Лёше. Чтобы у них были почти что сутки на то, чтобы не просто спешно переспать друг с другом, как два сумасшедших кролика, и разбежаться по своим норам, но ещё и для того чтобы о многом поговорить, соскучившись друг по другу не только телами, но и душами. Занимаясь любовью за эти сутки раза три-четыре. Безо всякого спиртного! Настолько сильно их тянуло друг к другу.