Комнаты в моей голове

Демон.

Я смотрела на эти пять букв, не в силах нажать и открыть сообщение. Пальцы замерли над клавиатурой, а в голове проносился вихрь воспоминаний, которые я так старательно запирала в самые дальние уголки сознания.

Глава 8. Когда прошлое стучится в дверь.

Мы познакомились, когда мне было всего 13 лет. В то время я ещё улыбалась, верила людям и была обычным беззаботным подростком, у которого было всё: родители, друзья, хорошая одежда и отличная успеваемость. Это был февраль месяц. Уже тогда я отличалась от других детей; нестандартно одевалась, слушала рок, каталась на скейте и все время улыбалась. Мне казалось, что если не улыбаться, то люди от меня отвернуться, как же я была права, только сейчас это осознаю.

И так…

Меня очень заинтересовал экстрим вокал и я активно начала изучать гроулинг, осваивать его азы, так скажем. В контакте наткнулась на интересного молодого человека, его звали Камиль. Мы начали общаться, парень поведал мне, у них своя рок-группа и, что солист владеет экстрим вокалом. Конечно же меня это заинтересовало. В ходе общения выпросила ссылку этого вокалиста. Им оказался очень симпатичный молодой человек по имени Александр. У него были большие зелёные глаза, светло-русые волосы, короткая стрижка и длинная челка на глаза. По фото было ясно, что он высокого роста, примерно 190 см. Судя по фотографиям он одевался именно так, как мне нравится (черные джинсы с заниженной талией и зауженные к концу гачи, клапанный ремень, который свисал на пол попы, кеды и рубашка в клеточку). Как бы это банально не звучало, но это была любовь с первого взгляда. Долго не думая я написала ему: "Привет!) Мне Камиль сказал, что ты владеешь экстрим вокалом) Я учусь гроулингу и мне очень бы пригодился твой опыт, поможешь?"

И ответ не заставил долго ждать. Мы переписывались 24/7, говорили обо всем. Мне казалось мы были созданы друг для друга, но в один день мне пришло от него сообщение: "Я завтра уезжаю на север. На связи не буду, так как буду в лесу. Жди и я вернусь!"

Не сказать, что это меня ошарашило, ничего не сказать, но твердо решила его ждать.

Саши не было 9 месяцев. Все это время я перечитывала наши переписки и вспоминала, как он бесился когда звала его "дядя демон", так как он старше меня на 8 лет. Он мне сразу дал понять что из-за такой разницы в возрасте мы не будем вместе, но юному сердцу все преграды нипочем.

За время его отсутствия Камиль познакомил меня с ещё парочкой друзей Саши. Я и моя подруга очень быстро влились в их компанию и на момент возвращения демона, каждый день проводили с его друзьями.

Первая наша встреча в реальности была ужасная. Он был выпивший и безумно меня раздражал, я даже побила его пару раз. Честно в тот момент чувствовала разочарование, что испытывала чувства и ждала этого человека так долго. В переписках он был взрослый, умный и рассудительный, а на деле оказался клоуном.

Мы с ребятами решили идти по домам, так как время было десятый час вечера. Я уже со всеми попрощалась и направилась в сторону дома, как Саша меня окликнул:

– Тебе в ту сторону одной идти?

– Эм да. – Я растерялась, так как не ожидала что он мне скажет, что-то помимо "пока".

– Я провожу тебя, – сказал это с таким серьезным лицом. – а то там собаки, – и снова все перевел в свою клоунскую манеру.

– Хорошо, идём. – Мы направились в сторону дома. Прислушавшись услышала лай собак.

"И правда собаки, а хотелось бы, чтобы это был только предлог. Что я несу?" – Почувствовав как щеки наливаются краской я тихонько похлопала по ним.

Мы шли и молчали. Дойдя до места подошла к нему, чтобы попрощаться, но он неожиданно прижал меня к себе. Хоть на улице и было -34° я чувствовала его тепло, его запах. Понимая всю неловкость ситуации первая опустила руки, давая ему понять что объятия закончились, но он не последовал моему примеру и продолжал держать меня в своих руках.

– прости, мне пора. – Решилась прервать происходящее понимая, что жутко опаздываю домой.

– Эм Да, прости. – Произнес Саша выпустив меня из своих рук. Невооруженным взглядом была видна неловкость между нами. Сгорая от стыда, крикнула ему "пока" и быстро побежала домой.

– Майя!– Обернувшись я увидела, как он стоит на том же месте и смотрит на меня.

– С тебя пицца!– Он широко улыбнулся. Мне на секунду показалось, что вокруг него все засветилось.

Вернувшись домой долгое время не могла прийти в себя. Сердце сильно стучало, казалось что оно вот-вот выпрыгнет из груди.

"Значит он помнит. На второй день переписки писала, как мы с подругой готовили пиццу. Он помнит" – от этих мыслей на душе становилось тепло.

Так и началась моя первая болезненная любовь, даже скорее помешательство. Он сделал из меня свою безмолвную собаку, которая слушалась только хозяина и послушно ждала его годами.

Он то притягивал меня, то отталкивал. Дома он бывал не долго, всего по 2-3 месяца в год. И каждый раз перед отъездом он втаптывал меня в грязь все сильнее.

Ладно, по порядку. Конечно, я не стану рассказывать всю нашу историю, которая длилась 5 лет, но основные моменты счастья и боли расскажу по ходу повествования моей истории.

Сейчас, глядя на его имя на экране, я ощутила почти физическое возвращение в то время – холод февральского вечера, запах его одеколона, смешанный с сигаретным дымом, те неловкие объятия на прощание. Тогда я не знала, что этот человек перевернет всю мою жизнь, станет моим персональным демоном не только по прозвищу, но и по сути.

Рука дрожала, когда я подводила курсор к сообщению. Во рту пересохло, а в висках стучала кровь с такой силой, что казалось, это слышно в полной тишине комнаты. Часть меня хотела немедленно удалить сообщение не читая, заблокировать его, сделать всё, чтобы снова исчезнуть с его радара. Но другая часть – та самая, иррациональная, саморазрушительная – жаждала узнать, что он написал, зачем искал контакт, почему решил вернуться в мою жизнь.

Сердце сжималось от предчувствия беды. Я знала – ничего хорошего не бывает, когда Демон появляется в моей жизни. И всё же… этот человек когда-то значил для меня всё. Был моим первым поцелуем, первой любовью, первым глубоким разочарованием.

С ощущением, что делаю непоправимую ошибку, я щелкнула по сообщению.

«Привет, я вернулся!» – эти слова на экране ноутбука обрушились на меня невидимым, ледяным потоком. Несмотря на все мои отчаянные попытки стереть его из памяти, выжечь из души, он снова здесь. Каждое такое сообщение, каждый его призрак из прошлого, словно электрический разряд, пронизывал меня насквозь. Я не могла прийти в себя, мое психоэмоциональное состояние и так неумолимо ухудшалось с каждым днем, превращаясь в зыбучий песок. И вот, его возвращение. Оно чувствовалось как последний рубеж: либо я вырвусь из этого кошмара, либо окончательно погружусь в самоуничтожение, утону в болоте собственного разума.

– Что же, дорогой Демон? И снова ты призываешь свою верную псину к ноге. – Мой внутренний голос звучал горько и едко, но в то же время бессильно. – Чего я такая безвольная? Послала бы уже давно, заблокировала, стерла все следы, но не могу. Сама мысль об этом сжимает сердце до размеров косточки.

Я глубоко, до боли в легких, вдохнула стылый воздух комнаты, словно пытаясь им вытолкнуть из себя всю эту тоску, и на выдохе, медленно, с трудом, написала одно-единственное, почти неразборчивое слово: «Привет».

Казалось, я забыла, как дышать. Легкие отказывались работать, а сердце бешено колотилось в груди, угрожая выпрыгнуть. Он ответил достаточно быстро, но для меня эти секунды превратились в вечность, растянулись, словно в замедленной съемке, в бесконечные часы мучительного ожидания. Мы обменивались фразами обо всем и одновременно ни о чем – пустыми словами, за которыми скрывался целый ураган невысказанных чувств и незаживших ран.

Закончив этот опустошающий диалог, я откинулась на диван, раскинув руки в стороны, словно распятая. Сердце все еще бешено стучало, казалось, я слышу его глухие удары в полной тишине. Чувства, которые на протяжении девяти долгих месяцев я с такой силой пыталась подавить, запрятать поглубже, вырвались наружу, нахлынув волной. Я упорно твердила себе, что он уедет, снова забудет, что нельзя обнадеживать себя, но все было впустую. Этот вихрь вновь безжалостно закрутил меня в водоворот боли и страдания по этому человеку, словно я вернулась на пять лет назад.

Я так глубоко погрузилась в иллюзии, созданные о нем, так безвозвратно ушла в себя, что совершенно забыла о реальном мире, о приезде брата с работы. «Беда, время 14:21», – пробормотала я себе под нос, резко кинувшись к телефону. – «Как всегда, в мыслях о Демоне время мимолетно». Мне нужно было успеть уйти из дома до его прихода. Быстро, почти панически, я начала собираться.

Накинув портфель на правое плечо, я бросила последний взгляд в зеркало. «Фу», – бросила я своему отражению, видя в нем лишь чучело, которое никому не нужно, и поспешила на автобусную остановку.

Я планировала следовать привычному маршруту – прокатиться пару кругов по городу на автобусе, чтобы скоротать время, и вернуться домой к шести вечера, когда брат уже будет занят своими делами с невестой. Но мои планы неожиданно изменились со звонком Карася.

– Привет, милая, – услышала я в трубке. Его голос звучал на удивление радостно, беззаботно, будто он жил в каком-то другом, солнечном мире.

– Привет, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без единой трещинки, без намека на тот хаос, что творился внутри.

– Ты сегодня сваливаешь на пару часов?

– Да, брат до трех работает. Есть предложения?

– Ага, если ты ещё не уехала, то подъезжай на Пионерскую, прогуляться. Погода шикарная.

– Ок, я уже на остановке, через 5 минут буду, тут же рядом.

Я положила телефон и, как робот, забралась в подошедший автобус. Усевшись на привычное место у окна, я задалась вопросом: «Зачем он меня позвал?». Наши индивидуальные прогулки были большой редкостью, обычно мы собирались компанией. Впрочем, этот вопрос быстро улетучился, растворился в потоке других мыслей. «Ладно, приеду и узнаю», – решила я, стараясь не думать ни о чем серьезном.

Как и обещала, уже через пять минут я выходила из автобуса и заметила Карася. Он и вправду выглядел в приподнятом настроении, совершенно несоответствующем моему внутреннему состоянию. Его улыбка казалась мне чуждой, слишком яркой, слишком простой.

– Пошли, – Карась взял меня за руку, и его теплое прикосновение на мгновение пронзило меня, как чужеродное. Он потянул меня в сторону жилых домов.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – спросила я, заранее чувствуя нарастающую тревогу. Не хотела я никаких разговоров, не хотела ни в чем признаваться.

– Да, о тебе, о твоей жизни, о том, что происходит, – ответил он, его голос был полон искреннего беспокойства.

– А что происходит? Я не понимаю, – я пыталась звучать отстраненно, максимально отстраниться от самой себя.

Парень внезапно остановился, так неожиданно, что я врезалась ему в спину, словно кукла.

– Майя, я же вижу, что с тобой что-то происходит, и меня это тревожит, – он и правда выглядел обеспокоенным, его глаза сверлили меня. Но я не собиралась ничего ему говорить. «Меньше знает, крепче спит», – эта фраза стала моим девизом. Правду о своем состоянии я прятала глубоко внутри, словно опасный секрет.

– Прошу тебя, не спрашивай ни о чем, давай просто погуляем, – сказав это, я со всей присущей мне грустью, с тяжестью, которая давила на плечи, посмотрела ему в глаза. Конечно, он не стал упрямиться и больше ни о чем не спрашивал. Его доброта была для меня одновременно и утешением, и бременем.

Мы просто гуляли, говоря ни о чем – о музыке, одежде и планах, избегая любых тем, которые могли бы затронуть мою внутреннюю боль. Так мы не заметили, как пришло время возвращаться домой.

Подойдя к остановке, Карась предложил остаться и подождать мой автобус, но я его выпроводила. «Ведь на улице холодно, далеко не май месяц», – подумала я, но на самом деле просто хотела остаться одна, чтобы снова погрузиться в свои мысли, в свой кошмар.

Только оставшись одна, я осознала, что на остановке нет никого, да и на улице сгустилась темнота. Зря я его отправила, – мелькнула запоздалая мысль. «Хотя, кому такое чучело нужно?» – едкий внутренний голос тут же парировал, возвращая меня к привычному ощущению собственной ничтожности.

Обычно автобусы ходят часто, а тут прошло уже пятнадцать минут, и ни одного. Честно говоря, я уже изрядно замерзла, холод пробирался под одежду, заставляя дрожать.

– Да ну его, не пропущу, – проворчала я себе под нос, пытаясь придать голосу уверенности, которой не чувствовала, и зашла за остановку перекурить.

К слову, остановка располагалась в довольно безлюдном месте, перед зданием, которое казалось заброшенным и нелюдимым, от которого веяло какой-то гнетущей энергией. И вот я, по привычке, встала лицом к остановке, спиной к этому зловещему зданию, и закурила. Сделав первую затяжку, меня пронзило необъяснимое чувство тревоги, ощущение, будто случится беда, что-то очень плохое вот-вот произойдет. Но я отогнала эти мысли. Последнее время это чувство уже стало моим вторым "я", постоянным спутником, настолько привычным, что я почти перестала обращать на него внимание. Если бы я только знала тогда, что в этот раз оно меня не обманывает…

Глава 9. Унижение ценой в жизнь.

Я выпустила струйку едкого дыма, наблюдая, как она медленно тает в стылом воздухе. В следующую секунду мой мир перевернулся. Сзади, из абсолютной пустоты, на мою шею обрушилась чья-то рука, перекидывая через нее что-то грубое, холодное. Удавка. Она моментально впилась в кожу, затягиваясь с такой силой, что мир сузился до одной точки, до мучительной боли в горле.

Я захрипела, отчаянно пытаясь вдохнуть воздух, но легкие отказывались подчиняться. Из глаз, помимо моей воли, хлынули горячие слезы, тут же леденея на щеках. «Господи, вот так я умру? Прямо здесь? В этой темноте?» – кричала я безмолвно внутри себя, моля о помощи. «Кто-нибудь! Помогите!» Но изо рта вырывался лишь сиплый, нечеловеческий хрип, заглушаемый удушающим давлением. Я не знаю, сколько это длилось – вечность, растянутая до предела, каждая секунда которой была наполнена чистым, животным ужасом.

В какой-то момент ужасающая хватка чуть ослабла. Крошечный, обманчивый глоток воздуха, который я жадно, судорожно втянула. Собрав последние, крошечные крохи силы, я попыталась обернуться, чтобы увидеть своего мучителя, но тут же почувствовала под подбородком леденящий холод металла. Секунда – и острая грань пронзила кожу под ухом. Жгучая боль вспыхнула, как молния. «Нож…» – это оглушительное осознание разорвало меня изнутри. Мой мир оборвался, рухнул в бездонную пропасть.

– Хочешь жить, снимай штаны, – прохрипел низкий, отвратительный голос прямо над ухом, и его слова заморозили мою кровь, превратив ее в лед.

Мозг отключился, словно предохранитель выбило. Тело, парализованное ледяным ужасом, отказалось подчиняться. Я всегда, всегда думала, что в подобной ситуации смогу постоять за себя, развернусь, дам отпор. Но реальность оказалась чудовищно иной. Я боялась даже дышать, каждый вдох казался кощунством, провокацией. Панический страх сковал меня, превратив в безвольную куклу, пока мои собственные, ватные руки, словно по чужой воле, расстегивали пуговицу на джинсах. Пальцы едва слушались, дрожали, но я продолжала, парализованная ужасом. Джинсы сползли по коленям, открывая меня этому чудовищу.

Не теряя ни мгновения, это животное убрало нож, больно схватило меня одной рукой за волосы, дергая голову назад, а другой сильнее затянуло удавку. Мир вновь потемнел от удушья, пока его мерзкий мужской орган вторгался в меня, ломая все, что оставалось внутри.

Боль. Пронизывающая, разрывающая до крика, который застрял где-то глубоко в горле. Унижение. Всепоглощающее, тошнотворное, стирающее всякое человеческое достоинство. Отвращение. Бесконечное, липкое, проникающее в каждую клетку моего тела.

Я чувствовала запах. Ужасающий, несмываемый букет: дешёвые сигареты без фильтра, переваренный кофе и едкое дизельное топливо. Меня тошнило от него, от этого аромата разложения и жестокости, который, я знала, теперь въелся в мою память навсегда. Так пах человек, который безжалостно ломал мою жизнь. Он делал это жестко, грубо, бездушно, постоянно затягивая удавку на моей шее все сильнее, словно проверяя на прочность. Когда в глазах начало темнеть, а сознание уплывать, я уже потеряла связь с реальностью. И тут он немного ослабил хватку, навалившись на меня всем своим громадным весом – ощущение, что на меня легло килограммов сто мерзкой плоти. В этот леденящий момент я поняла: он закончил.

Я затаила дыхание, ожидая смерти, приняв ее как неизбежное освобождение. Думала, что сейчас он пырнет меня ножом или задушит окончательно, но я была не права.

Все произошло мгновенно, безжалостно. Этот человек, одним движением, ударил меня головой об остановку. В глазах мгновенно потемнело, и я безвольно осела на колени, проваливаясь в черную бездну. Не знаю, сколько времени я просидела в таком оцепенении, но когда мое мутное сознание прояснилось, его уже не было рядом. Только холод и пустота.

Мне, казалось, что это конец. Моя жизнь закончилась, рассыпалась на миллионы осколков. Я искренне не понимала, как мне жить дальше, что делать с этим осколком себя. Встав с коленей, я механически надела джинсы, отряхнула их. Не было ни слез, ни истерики. Я была опустошена, словно жизнь покинула мое тело, оставив лишь мертвую оболочку, и только этот тошнотворный запах свербил в носу, несмываемым клеймом.

Простояв еще некоторое время на остановке, я бездумно выкурила не одну сигарету, прежде чем наконец-то подъехал автобус. Этот сраный автобус.

«Почему? Почему именно сегодня? Почему именно в это время он приехал так поздно?» – мысленно я пытала себя этими вопросами на протяжении всей мучительной дороги домой. В автобусе все на меня пялились, но, наверное, впервые в жизни меня это не волновало. Я была прозрачной, невидимой, отрезанной от всего мира.

Честно говоря, я очень плохо помню, как дошла до дома. Шаги были автоматическими, сознание затуманено. Но когда я зашла в квартиру, брат выбежал из комнаты, готовый, как всегда, накричать на меня, но замер, замолчал, увидев что-то в моих глазах, или, возможно, на мне.

– Что? – Я подняла на него пустые глаза, полные непонимания, глаза, в которых не было и намека на жизнь, лишь мертвая пустыня. Брат дрожащей рукой потянулся ко мне и очень осторожно коснулся борозды на моей шее. На его лице читался чистый ужас. Он был обеспокоен до глубины души и напуган так, как я никогда его не видела.

– Что это, мелкая? Кто это сделал? Что случилось? – Сначала он говорил тихо, его голос дрожал, но с каждым словом тон повышался, и закончил он уже на крике, почти истерическом.

На вопли брата из комнаты выбежала обеспокоенная Желика и сразу бросилась ко мне. – Господи, ты в порядке?! – Я читала на ее лице неподдельный ужас, ее глаза были широко раскрыты. Желика нервно крутила мою голову в разные стороны, словно пытаясь стереть этот ужасный след, это невидимое клеймо, но у нее ничего не получалось.

Некоторое время я просто молча, отстраненно наблюдала за ними, как бы со стороны, словно потусторонний наблюдатель. Наверное, это впервые за год совместной жизни я получила от них столько внимания. Горькая ирония этой заботы пронзила меня.

– Я в норме. Напали какие-то отморозки, но там мимо проходили парни, они заметили и прогнали их, – выпалила я на одном дыхании, сжавшись внутри. Мне было страшно, невыносимо страшно, не хотела, чтобы они узнали правду, чтобы их отвращение добавилось к моему собственному.

Брат задал еще пару вопросов, как мне показалось, для приличия, сделал вид, что зол и обеспокоен, но на самом деле я заметила, что он был удовлетворен моим ответом. Он не очень-то и хотел разбираться в деталях, копаться в этом ужасе, поэтому меня спокойно отпустили спать. Я чувствовала себя брошенной в своей беде, непонятой.

Только зайдя в комнату и оставшись одна, в спасительной тишине, я поняла, что произошло. Все эмоции, что должны были накрыть меня там, на остановке, нахлынули в одночасье, обрушившись мощным водопадом. Боль, нестерпимая и физическая, и душевная. Леденящий страх, который пронзал до костей. Всепоглощающее унижение, сжигающее меня изнутри.

Не снимая одежды, я инстинктивно залезла под одеяло, схватив старого плюшевого медведя, и уселась в свой любимый, безопасный угол. Слезы начали падать, сначала одинокие, горячие капли, но уже через пятнадцать минут я не могла их контролировать. Из моих глаз хлынул настоящий ниагарский водопад, беззвучные рыдания, сотрясающие все мое тело. Я не знаю, сколько времени я плакала, оплакивая себя, свою сломанную жизнь, но неожиданно на меня напала усталость вселенского масштаба, абсолютное изнеможение. Морфей, словно милостивый спаситель, забрал меня в свое царство, в спасительное небытие сна, хоть и временное.

Глава 10. Отзвуки вчерашнего кошмара.

Утро взорвалось громогласным, истошным "Мяяяу!" на всю квартиру. Я вздрогнула, едва не вскрикнув, и судорожно вцепилась в смятые простыни. Судя по всему, к нашему коту пришла весна, и бедной кошке доставалось по первое число, а мне – симфония кошачьих страданий, вторящая моим собственным. Внизу живота все ныло и горело, фантомным огнём напоминая о событиях прошлого вечера, безжалостно вбивая в сознание, что это не был страшный сон. Боль в ноге пульсировала сильнее прежнего, отдаваясь в висках тупой агонией, – скорее всего, вчерашняя прогулка с Карасем аукнулась с удвоенной силой.

"Ээээх…", – выдохнула я, скорее стон, чем вздох, горький и разочарованный. Понимание нахлынуло душной волной: я все ещё жива. Все, что я чувствую, реальность. Неумолимая, безжалостная. Реальность того, что меня лишил девственности неизвестный мужчина, реальность мучительных галлюцинаций, реальность того, что я не нужна своей семье. Я одна. Грязная. Униженная. Уничтоженная. Одинокая слеза, горячая, как расплавленный свинец, медленно скатилась по щеке, оставляя мокрый след на подушке.

Еще долгое время я лежала на спине, безвольная, не в силах даже пошевелиться. Мне хотелось стать камнем, статуей, ничего не чувствовать, ничего не желать. Мне хотелось, чтобы это измученное сердце перестало биться в такт пульсирующей боли, чтобы все закончилось. Все. Силы кончились. Я устала. Больше нет сил бороться, нет желания открывать глаза и узнавать, в какой новый кошмар меня погрузит сегодняшний день. Я сдалась, утонув в глубоком и безмолвном отчаянии.

Внезапно пронзительный звук уведомления от пришедшего сообщения выдернул меня из этого мрачного оцепенения. Но даже тогда я некоторое время боролась сама с собой. Один голос внутри шептал: "Нет смысла читать, нет смысла цепляться", – а тут же второй кричал: "Ты не слабачка! Ты обязана жить! Тебя не сломать!" Это было так абсурдно, потому что я не верила сама себе, как бы ни старалась, как бы ни пыталась убедить себя. Но, вопреки всему, вопреки самой себе, мне таки удалось заставить себя протянуть руку к телефону и прочитать сообщение.

И о Господи… Оно было от Демона. Простое, лаконичное, но такое, что перевернуло все вверх дном: "Напиши свой номер", – гласило оно.

Не задумываясь, в порыве отчаянной надежды, вцепившись в этот единственный спасительный круг, я написала свой номер. Я была готова поверить ему. Я отдам ему всю себя, все, что он захочет, лишь бы сейчас услышать его голос, лишь бы хоть на мгновение забыть…