Полная версия
Запретная. Не остановить
Черт, это же…
Это, это… моя комната!
Он привел меня в мою собственную комнату, и уложил меня типа спать?
Уложил спать, а сам…
Но впрочем, я не могу долго думать, потому что то и дело куда-то проваливаюсь… проваливаюсь… проваливаюсь…
…
– Да, Оксан, наконец. Сегодня ночью у нас с Гордеем наконец-то был секс. Отвез пьяную в доску Аринку, она ж отказывается его старая знакомая, не мог просто так бросить, до номера и потом сразу ко мне. Набросился просто на меня. Страстный, горячий, безудержный. Конечно. Еще как понравилось. Я думаю, нет, уверена просто, сегодня мы с ним повторим.
Эти слова Рады – первое, что долетает до меня при пробуждении и меня… то ли от них, то ли от излишне выпитого накануне, сейчас же начинает мутить.
Сажусь на кровати, хватаю бутылку воды, оставленную мне Гордеем, быстро откручиваю крышку и делаю несколько больших судорожных глотков.
А потом вскакиваю с кровати и несусь в туалет, чтобы опустошить все содержимое желудка.
Глава 11
Это то, что я не могу контролировать…
АринаЕдва я добегаю до туалета, как меня сильно и болезненно выворачивает. А потом эта ужасная пытка повторяется снова, снова и снова.
Мир кружится в калейдоскопе, тошнота все подкатывает и подкатывает, а в голове только эти ужасные слова, сказанные только что Радой Оксане. «Сегодня ночью у нас с Гордеем наконец-то был секс». «Отвез пьяную Аринку и сразу ко мне». «Набросился просто на меня».
Я зажмуриваюсь и дышу, позорно сглатывая слезы, а потом снова склоняюсь над унитазом.
Когда все внутренности уже горят огнем, приступы, наконец, спадают и я в бессилии отползаю к раковине и сижу так, вытирая тыльными сторонами рук градом катящиеся по щекам слезы.
– Арин, ты там как? – кричит из-за двери Оксана. – Мы тут на массаж собираемся, тебя ждать?
– Нет, идите, – произношу глухо, стараясь не выдать ни тоном, ни интонацией, насколько мне сейчас плохо. Ужасно и отвратительно.
Но Оксана все равно, видимо, что-то улавливает.
– Эй, с тобой точно все в порядке? – спрашивает она и в голосе ее сквозит неподдельное беспокойство.
– Да все в порядке с ней, Оксан, идем уже, – долетает до меня нетерпеливый голос Рады.
– Ты иди, а я тебя догоню, – отвечает Оксана, а уже через секунду звучит громче, потому что она снова стоит прямо под моей дверью.
– Арин, впусти меня, пожалуйста, – просит она и пытается открыть дверь, с силой дергая за ручку.
Раз, другой, третий. И, к немалому моему удивлению, замок неожиданно поддается. Видимо я впопыхах не до конца его закрыла.
Оксана вбегает в ванную и взгляд ее натыкается на меня, некрасиво съежившуюся на кафеле в самом дальнем углу.
– Ариш, о господи, что с тобой, – восклицает Оксана и сразу же подбегает ко мне. Падает рядом со мной на колени, взволнованно заглядывает мне в лицо.
– Все нормально, Оксан, – говорю я. – Просто… Рада права, вчера я сильно перепила, и вот…
– Ну, это понятно, а в слезах-то ты вся почему?
Первым порывом мне хочется сказать, что нипочему, просто так, но я настолько устала держать и копить все в себе, так нереально устала, что я признаюсь Оксане в том, что сильно влюблена в Гордея.
– Люблю его, – говорю я Оксане, – и ничего с этим поделать я не могу.
– О, господи, боже мой. Когда только успела, – всплескивает руками подруга.
– Мы в одном университете учились просто, пока я не перевелась на заочный, – говорю я, – ну и вот.
– Ты влюблена, а он-то ни одну девчонку не воспринимает серьезно. Меняет чуть не каждую ночь и пофиг ему на всех. Ой, блин, Ариш, ну и угораздило же тебя. А я все гадала, почему тема парней так тебе неинтересна. Теперь все на свои места встало.
Я не ожидала, что Оксана примет такое деятельное участие в моем горе, но она искренне сочувствует мне, ругая заодно Раду за ее откровенность. Потом помогает подняться и уговаривает принять душ, забить на все, психануть и пойти все-таки на массаж.
– Держись, Арин. Тяжело да, согласна, но ничего не попишешь. Как-нибудь ты должна продержаться этот день. А уж с завтрашнего у нас начнутся съемки, и там точно некогда будет думать о парнях.
…
Получается так, что до самого вечера мы общаемся только с девчонками и совсем не пересекаемся с парнями. Оксана все же затаскивает меня на массаж, после сеанса которого я действительно, как и уверяла подруга, чувствую себя гораздо лучше. Головная боль несколько уменьшилась, смягчились зажимы тела, а еще появилась легкость, словно я сбросила за сеанс не меньше нескольких кило.
Вечером, когда мы собираемся у бассейна, мне кажется, что я пришла в норму, если не полностью, то хотя бы частично.
Устраиваемся на шезлонгах, лениво потягиваем коктейли.
– Ты шикарно выглядишь, Арин, даже в таком виде, – сказала мне перед выходом Оксана, оглядывая мое простенькое бежевое платье-комбинацию на тонких бретельках, длиной до колена.
К сожалению, с приездом Гордея, я снова кажусь себе недостаточно привлекательной, а потому не слишком разделяю ее мнение о моей красоте.
– Правда, без дураков. Несмотря на все твои волнения и вчерашний загул, реально очень и очень хорошо. Вот вроде и одета так скромно, но что-то в тебе есть… По крайней мере точно симпатичнее Радки и многих наших девчонок.
Жаль только, что на Гордея моя якобы усилившаяся красота не производит совершенно никакого впечатления.
Едва он видит меня, стоящей среди других девчонок у шезлонгов со стаканом сока в руках, окидывает быстрым взглядом, отворачивается и больше за весь вечер не обращает на меня совершенно никакого внимания.
Не смотрит и ни разу не дает понять, что хоть сколько-нибудь во мне заинтересован.
И хотя я сама понимаю, что вчерашнее мое поведение было огромной, если не сказать фатальной ошибкой, такой игнор с его стороны все равно больно ранит меня.
Намного больнее, чем я могла бы ожидать.
И почему-то так получается, что чем активнее он меня игнорит, тем чаще и на более долгий срок мои собственные взгляды неотрывно задерживается на нем.
Против воли то и дело вспоминается вчерашний вечер и то, как стоя на стоянке он целовал меня, так мучительно сладко целовал.
Действительно, на самом деле целовал. Целовал так, что казалось, ничего более важного для него не было в тот момент и просто не могло быть. Так, словно точно как и я, он сильно, невыносимо просто, до одурения и выжигающей внутренности боли скучал. Целовал, словно не было этих длинных, изматывающих душу и проведенных в одиночестве долгих зимних месяцев.
Но нет, не стоит, как бы не хотелось, выдавать желаемое за действительное.
После того, как он отвез меня, он пошел к Раде, а сейчас… сейчас около него вьются другие девчонки из нашей же модельной тусовки. И он не имеет ничего против этого.
…
Рада приходит с опозданием, а когда появляется, такая красивая и благоухающая, то сразу же подсаживается максимально близко к Гордею.
Недовольна, что все места рядом с ним уже практически заняты другими. Улыбается ему так, будто предлагает все удовольствия мира.
Гордей сдержанно кивает и очень быстро переключается на текущий разговор с парнями.
Я вижу, как улыбка на губах Рады несколько меркнет, но пока что она держит себя в руках и старается не показать, как ее задел настолько прохладный прием.
– Ну, что я говорила, – шепчет мне на ухо Оксана, также, как и я, активно наблюдающая в этот момент за происходящим. – Поимел ее и сразу потерял к ней интерес. Я ей сразу говорила, не знаю, на что она рассчитывала.
И тут же тушуется, видимо вспомнив, что говорит сейчас с такой же влюбленной в Гордея, наивной и надеющейся непонятно на что дурочкой.
– Ой, извини, Арин, я как-то не подумав, – восклицает она и хватает меня за запястье. – Прости, прости, прости. Но я говорю просто, как оно есть.
– Ничего страшного, – отвечаю я, еще не понимая, радоваться мне, что Гордей не так уж сильно запал на Раду, как я думала изначально, или расстраиваться, воочию убеждаясь, насколько он непостоянный.
…
А ночью мы вместе с Оксаной слушаем рыдания Рады в подушку, потому что вечер и, по всей видимости, ночь, Гордей решил провести не с ней, а с Леной Сергеевой, одной из новых моделей нашего модельного агентства.
– Ну почему, почему мне так не везет, – восклицает между всхлипами растерявшая на время весь свой лоск Рада, а Оксана успокаивает ее точно так, как несколько часов назад обнадеживала и подбадривала меня.
…
Следующие несколько дней, как и обещала Марта Сергеевна, мы настолько загружены работой, что в этой суете некогда ни остановиться, ни поговорить, ни продохнуть.
Работа визажистов над нашими лицами и прическами, бесконечные примерки, бесцеремонные окрики фотографов, долгое, очень долгое стояние на каблуках, яркий свет в лицо и вспышки фотокамер. Все сливается в один сплошной шумный, отвлекающий буквально от любых мыслей балаган.
С Гордеем мы то и дело пересекаемся, перемещаясь между локациями, между вешалками с одеждой, просто возле кофейного автомата. И в эти моменты я как могу стараюсь сохранять невозмутимость и доброжелательность. А в общем, так или иначе стараюсь держаться от него подальше.
Свои чувства к нему я запрятываю глубоко, насколько только у меня получается.
Ему не нужно это, ты не нужна, напоминаю я себе всякий раз, когда взгляд зацепляется за его высокую, широкоплечую, с идеальными пропорциями, фигуру.
Он перешагнул, излечился, забыл.
Лишь в конце четвертого дня работы, когда основная коллекция уже отснята, и один из фотографов просит нас всех собраться на большой циклораме для завершающего общего фото, происходит то, что будоражит и выбивает меня из колеи вплоть до самого вечера.
Я встаю, вместе со всеми, вымотанная почти до предела и уже не переживающая из-за того, что Гордей каким-то образом может побеспокоить меня. Уверенная в том, что он, как обычно выберет локацию подальше, чтобы максимально не пересекаться.
Но он вдруг неожиданно, буквально в последний момент и не прекращая перебрасываться шутками с парнями, шагает прямо ко мне и быстро встает за мою спину.
Я замираю струной, в этот же момент лишаясь всего своего самообладания, и вдруг я чувствую, как его сильная, теплая рука скользит на мою талию и так и замирает на ней.
О боже, это… я не знаю… у меня не находится слов…
Я стою, буквально ни жива, ни мертва, и не понимаю, что мне делать, как реагировать на такое. Как мне поступить…
– Внимание, замерли все, – громко командует фотограф, и мне не остается ничего другого, как терпеливо ждать, стоя и обмирая, почти не дыша. Ждать, когда фотографии будут сделаны с самых разных ракурсов.
– Все, снято, – провозглашает, наконец, фотограф и в этот момент я чувствую, как Гордей прижимается ко мне теснее, а его губы щекочут шоколадно-мятным дыханием мою ушную раковину.
– Дыши, Бельчонок, – с хрипотцой в голосе произносит Гордей, а затем отстраняется от меня также резко, как и подходил.
И снова полностью игнорирует меня. Словно не он только что стоял и обнимал, и шептал, и прижимался… Переворачивая во мне все, и вновь лишая хоть какого-то подобия на собранность, целомудрие и спокойствие.
…
– Красиво здесь, супер! – восхищаются девчонки, когда мы на следующий день приезжаем в небольшой, но очень уютный отель, расположенный у подножия величественного горного массива.
Фотосессия предполагает выезд на местность и займет у нас весь день целиком. Поэтому та часть коллектива, что была отобрана на фотосъемку, остается здесь с ночевкой. А завтра, ближе к вечеру за нами приедет автобус и отвезет нас обратно в наш основной отель.
– Арин, можно тебя на пару слов, – зовет меня Марта Сергеевна, едва мы выгружаемся из автобуса.
Я с готовностью подхожу и несколько минут мы обсуждаем с ней некоторые технические вопросы.
В основном она проводит инструктаж, поскольку съемок такого рода в моем послужном списке пока не слишком много. Рассказывает, как лучше работать с солнцем, дает несколько очень нужных профессиональных советов.
Я старательно все запоминаю и, конечно же, благодарю Марту Сергеевну, потому что счастлива, что она делится со мной своим опытом.
На ресепшене происходит некоторая задержка, но зато, когда я, наконец, попадаю в выделенную мне комнату, я могу расслабиться и вздохнуть с некоторым облегчением.
Бегло осматриваюсь и прихожу к выводу, что комната мне очень и очень нравится.
Она уютная, светлая, расположена на солнечной стороне, все, как я люблю. У окна стоит огромная двуспальная кровать, а открывающийся на горы вид кажется мне просто волшебным.
Я очень рада, что смогу хоть одну ночь побыть в относительной тишине и спокойствии, чего мне сильно не хватало все последние дни.
Подхожу к кровати и скидываю рюкзак на покрывало.
А дальше… происходит одновременно две вещи.
Я вижу, что в кресло в углу уже брошен похожий на мой рюкзак, и… боковая дверь, где по всей видимости располагаются удобства, открывается и оттуда выходит… он.
Гордей с полотенцем в руках, мокрыми, будто после душа волосами, и… Одетый в одни только черные спортивные штаны.
Он, в той самой комнате, которую по нелепому стечению обстоятельств, выделили только что мне. И он… Он в одних штанах и больше на нем абсолютно, совершенно ничего нет…
Глава 12
Я схожу с ума…
АринаЯ застываю, не в силах двинуться с места и отвести взгляд от золотистого загорелого прокачанного торса Гордея.
Конечно, я уже видела его возле бассейна в одних шортах, но тогда было совсем другое дело, тогда не наедине.
В то время, как сейчас…
От осознания, что в комнате только мы вдвоем, у меня во рту пересыхает и я рефлекторно и неосознанно сглатываю.
Гордей замирает точно так, как и я, и смотрит на меня не мигая.
Так и стоим. Он, я, и какие-то жалкие два-три метра между нами.
– Я… это моя комната, – первой нарушаю я тяжелую, гнетущую тишину. – Вот ключ.
И я показываю зажатый в руке ключ на брелоке.
Гордей отмирает.
Усмехается, подходит к подоконнику, протягивает руку и показывает мне точно такой же, как и у меня, ключ.
– Что… что это значит, – выдавливаю я из себя, не понимая, как так получилось, что нам выделили один и тот же номер.
– Не знаю, – пожимает плечами Гордей, – но можешь поверить, я тут ни при чем. Может быть, ты подстроила?
– Я? – ахаю я и отрицательно мотаю головой.
Нет, на такое моей наглости бы точно не хватило. Не после того, как мои попытки сблизиться с ним так позорно провалились.
Только от одного предположения, что это могла быть я, щеки и кончики ушей начинает нещадно пощипывать, а Гордей, как назло, снова зависает на моем лице.
И, конечно, считывает все мои реакции с легкостью.
– Я не подстраивала, – выдавливаю я кое-как из себя, и снова сглатываю.
Боже, как же сложно, как тяжело у нас проходит общение.
– Я не ожидала, – продолжаю объяснять.
– Нууу…
Гордей пожимает плечами и подходит к своему рюкзаку. Достает оттуда футболку, надевает под моим неотрывным взглядом.
– Я не против, если ты будешь здесь ночевать, кровать большая и это всего на одну ночь. Но если тебя не устраивает, вернись на ресепшен и попроси, чтобы тебе выделили другую комнату. В чем проблема? – говорит он и берет свой айфон.
Ничуть меня не смущаясь, заваливается на кровать, сует руку под голову и начинает просматривать ленту новостей.
Я наблюдаю за этим, наверное, не меньше минуты.
Наконец, я решаю сделать, как он говорит, пойти на ресепшен и попросить другой номер. Разворачиваюсь и иду обратно к двери.
– Эй, – окликает меня Гордей, когда я уже хватаюсь за ручку.
Я останавливаюсь и оборачиваюсь.
– Вещи можешь пока оставить здесь, не обязательно с ними таскаться.
– Спасибо, – говорю я и аккуратно ставлю свой рюкзак у стены.
А потом буквально вылетаю из номера и чуть ли не кубарем скатываюсь по лестнице на первый этаж.
Здесь я притормаживаю, прикладываю ладони к щекам и чувствую, какие они горячие сейчас. Также, как и лоб, и шея, и уши.
– Арин, у тебя все в порядке? – спрашивает у меня Марта Сергеевна, которая в этот момент как раз общается с администратором, тоже заселяется.
– Все, свободных номеров больше нет, – заявляет администратор в этот момент и передает Марте Сергеевне ключи. – Ваш последний.
– Thank you, – говорит Марта Сергеевна и снова поворачивается ко мне.
– Арин? – вопросительно выгибает она брови.
– Д… да, все в порядке, – произношу я, вначале нерешительно, но к концу фразы укрепляясь в своем ответе. – Все в порядке.
В конце концов, что такое одна ночь? Тем более Гордей сам сказал, что не против. Да он, скорее всего, и ночевать в номере не планирует. Проведет время у кого-то из наших моделей. Так что зря я так переполошилась.
Чтобы успокоиться окончательно, я иду в кафетерий и заказываю себе горячий чай с лимоном. Пока жду заказ понимаю, что мне не хватает Оксаны. Но, к сожалению, именно в этой выездной фотосъемке ни она, ни Рада не участвуют.
Зато Лена Сергеева, та самая модель, с которой Гордей провел, в чем я почти не сомневаюсь, вчерашнюю ночь, и с которой до этого момента мы почти не общались, вдруг подходит ко мне и с улыбкой устраивается за моим столиком.
– Привет, Арин, ты что заказала?
Я говорю, что чай и Лена заказывает себе точно такой.
– Классно здесь, да? – говорит Лена, и обводит глазами пространство вокруг нас.
– Да, – отвечаю я сдержанно, потому что не понимаю, чего девушке от меня надо.
Красивая, очень шустрая. Где не появляется, так сразу старается быть на виду и обязательно пытается наладить контакт с нужными людьми. Фотографами, организаторами.
Раньше она ко мне не подходила. Не замечала даже, или старалась не замечать, приняв за свою конкурентку, а вот теперь…
– Тебя в какую часть отеля поселили? – спрашивает Лена и, стрельнув глазами по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, закуривает.
Приносят заказ. Я благодарю официанта и пригубляю свой напиток.
– Так в какую, Арин? – не отстает Сергеева.
Я показываю кивком головы, хоть делать мне этого не хочется. Глаза Лены загораются.
– О, как тебе повезло. А меня в другое крыло поселили, прямо под носом у Марты. Слушай, давай с тобой меняться? У меня комната классная. Просторная, с огромным окном. И вид зашибись.
– Тогда в чем проблема? – пожимаю я плечами, холодным потом покрываясь от мысли, что она будет ночевать в комнате Гордея вместо меня. С ним… общаться, обниматься, спать…
– Ну… ты понимаешь, я хотела парня к себе привести, – и Лена заговорщически играет бровями, – а там Марта за стеной. Неудобно как-то.
– Парня? – машинально переспрашиваю я, а сама захожусь в диком, неконтролируемом волнении.
– Да, парня, парня. Что здесь такого? Вчера мы очень мило провели вечер, но до этого самого у нас не дошло. А вот сегодня… такой шанс, и вот…
Значит, я права, она имеет в виду Гордея. Ведь именно с ним она проводила вчерашний вечер, когда с Рады он переключился на нее.
Мне кажется, ситуация повторяется, хоть и обстановка сейчас другая. Только на этот раз я не собираюсь ничего предпринимать.
Несмотря на то, что я все еще его люблю, и буду любить, наверное, всегда, Гордей чужой для меня человек.
Пора бы уже окончательно это понять и отпустить.
Пусть общается и проводит ночи с кем захочет, это абсолютно не мое дело. Хоть и содействовать я тоже не намерена.
Отказываю Лене в ее просьбе, извиняюсь и поднимаюсь из-за стола. Выхожу на воздух и бесцельно брожу по территории вплоть до момента, пока нас всех не созывают на фотосъемку.
…
Съемки, как всегда, затягивают и совершенно не оставляют времени на раздумья. Даже то, что Гордей совсем рядом от меня, не может сбить меня с делового рабочего настроя.
Я успокоилась насчет ночи в одном номере с ним. Ничего страшного. Я могу совершенно не волноваться по этому поводу.
Потому что… потому что он попросту не будет там ночевать. Не со мной, так с какой-нибудь другой из девчонок Лена поменяется номерами и пригласит Гордея к себе.
Тем более сейчас, когда они работают в паре, и заметно, как они заинтересованы друг в друге.
Гордей вдруг отрывается от Лены и пронзительно смотрит на меня. Одетый во все белое, что еще больше оттеняет его загар, на фоне величественных гор он смотрится более чем великолепно.
Так, что у меня захватывает дух.
– Черт, солнце заходит, не успеваем сегодня. Придется завтра доснимать, – ворчит Олег, наш второй фотограф и по его команде мы начинаем сворачиваться.
Весь вечер образ Гордея и того, как он смотрел на меня, хоть обнимал при этом Лену, не выходит у меня из головы.
Смотрел на меня, а ночь будет проводить с ней.
У меня нет совершенно никакого желания засиживаться за разговорами и выпивкой, которую все пьют втихаря от фотографов, но и в комнату мне возвращаться страшно.
Боюсь столкнуться там с Гордеем и не знаю, как мне себя с ним вести.
Но убедившись, что он проводит время со всеми и, кажется, не собирается уходить, я выскальзываю из-за стола и возвращаюсь в свою, то есть, нашу комнату.
Достаю нужные вещи, полотенце и направляюсь в душ. Стоя под теплыми струями я отключаюсь на некоторое время, стараясь абсолютно ни о чем не думать. Переодеваюсь на сон и возвращаюсь обратно в комнату.
Свет не включаю.
Несколько секунд я стою около кровати, медля, а потом решительно шагаю вперед и укладываюсь на ту половину, что находится подальше от двери. Свертываюсь на ней калачиком и замираю под простыней. Пытаюсь выровнять сбившееся от нервов дыхание.
Лежу, дышу, вздрагиваю от каждого шороха.
Но время идет, а вокруг ничего, абсолютно ничего не происходит.
И Гордей… он даже и не думает возвращаться в номер, можно не волноваться.
В конце концов, я постепенно успокаиваюсь и даже начинаю дремать, сказываются несколько часов напряженной, изматывающей работы.
И в тот момент, когда я уже почти полностью расслабилась и готова перейти на более глубокую стадию сна, мои уши улавливают звук открываемой двери, а потом… негромкие, но уверенные шаги.
Сон слетает мгновенно, будто его и не было.
Я вся превращаюсь в один большой сгусток нервного напряжения и ожидания.
Шагов больше не слышно. Только шорох одежды, и затем… скрип матраса и вот… о боже… его дыхание так близко, практически у меня за спиной.
А потом…
Он подвигается ко мне еще ближе, очень близко. Так близко, что я чувствую его аромат, ощущаю жар его тела, и боже… его желание… и… и…
Мне кажется также, что он немного пьян…
Я застываю, не дыша, а он…
Его ладонь ложится на мое плечо, судорожно его сжимает.
А дальше… Он осторожно, но в то же время порывисто и нетерпеливо, один раз за другим, начинает целовать меня в волосы.
Глава 13
Это происходит…
О боже, это происходит…
АринаЯ судорожно вцепляюсь в край простыни и замираю. Тело настолько напряжено, что не могу ни продохнуть, ни пошевелиться, ни уж тем более хоть как-нибудь сдвинуться с места. Мысли суматошно мечутся от одной к другой, словно в лихорадке, беспорядочно перескакивая, никак не улавливая действительность и получая лишь рваную разрозненную картину.
Он пришел…
Он здесь…
Не остался там…
Здесь, сзади меня, на кровати…
Мы наедине с ним, снова наедине, как когда-то…
Несмотря ни на что он проявляет ко мне интерес…
А Гордей тем временем придвигается ближе, убирает мои волосы с шеи и вот уже я с ума схожу от волнительных и невыразимо приятных прикосновений его губ к незащищенным обнажившимся перед ним участкам сверх чувствительной кожи.
Он осторожно ведет дорожку из поцелуев от ключицы к шее, и в эти секунды меня будто разрядами тока пробивает. Мне хочется расслабиться и улететь, но вдруг он довольно сильно и болезненно прикусывает мою кожу на задней стороне шеи.
Я дергаюсь, словно прозревая, пытаюсь вырваться, но его рука в этот же момент молниеносно скользит на мой живот. Обхватывает за талию и резко дергает меня на себя.
Я ахаю, крепко врезаясь в него, а его губы припечатывают место укуса новым будоражащим поцелуем.
Я понимаю, если бы он не подхватил, то я могла бы запросто свалиться с кровати и кубарем скатиться под нее.
– Аккуратнее, Бельчонок, если не хочешь, чтобы все произошло на полу, – шепчет Гордей и прикусывает теперь мочку моего уха.
Несильно на этот раз, но все равно опаляя и вводя меня в нереалистичный чувствительный транс.
А в голове так и стучат набатом его слова "если не хочешь, чтобы все произошло на полу…", "все произошло…". Резонируют в теле, отчего то мгновенно идет мелкими щекотными мурашками, и, помимо страха, окутывает тягучей, неизведанной, но такой сладкой и упоительной истомой.
