Катрина: Падение Проклятых

Этот кто-то прекрасно понимал тайный ночной мир и осознавал, что в Москве есть сила, борющаяся за безопасность живых.

Загадочный автор письма, как теперь знал Алекс, очевидно призывал отправится в Сербию, в Белград. И даже в общих чертах объяснял, зачем.

Александр Риск постоянно размышлял о тайне его личности. Эта неизвестная персона сутками не выходила у него из головы. Даже прошлой ночью, когда Лиза забралась на него в спальне, сбрасывая одежду со своего соблазнительного спортивного тела. В итоге Лизе удалось целиком и полностью завладеть вниманием Риска. Но потом наступило утро понедельника.

В понедельник вернувшись из Историко-Архивного Института домой, в просторную квартиру в престижном жилом комплексе на проспекте Мира, Риск заварил себе кофе, заказал побольше китайской еды и несколько пицц для намечающейся вечеринки. А потом прошел по современному интерьеру в светло-бежевых тонах, и сев на диван в центре гостиной, взглянул на тот самый конверт.

От него веяло бедой. За ним крылась опасная тайна. В жизни встречаются вещицы, окруженные своей мощной аурой, и наша интуиция считывает её, заставляя психику тревожится, независимо от того, верит человек в мистику или нет. Конверт из притона был такой вещицей.

Дорогая бумага. Изысканный почерк. Старомодная сургучная печать, не тронутая обращенными. Лишь Алекс вскрыл конверт, до этого он хранился в целости и сохранности. Но знали ли упыри про этот конверт? Обращали ли внимание на него? И что их останавливало от того чтобы открыть или выбросить его?

Никакой профессор не дал бы эти ответы. Всё предстояло выяснить самому. Но по сравнению с тайной герба и содержанием письма, важность этих вопросов меркла.

Риск отпил кофе и вынул письмо из конверта. Он вновь пробежал глазами по убористым чернильным строчкам:

«Я не знаю тебя, как и ты меня, и оснований доверять мне у тебя нет. Но ты – моя надежда.

Пусть Орден давно уничтожен, наследие его основателя еще живет. И потому я взываю к его потомку. К тебе:

Надвигается тьма столь черная, что буря ночи заденет и дневной мир. Я замышляю предательство во имя сохранения мира, но войны не избежать. Помоги уберечь мир от прихода прежде невиданного зла. Во имя тех, кто тебе дорог и всего, во что ты веришь.

Тебе придется отправиться на мои поиски. Ищи меня там, где Черный Георг восстал победить детей отнятой веры. Путь подскажет гора, где святые останки сжег сын Дибры. Там ищи мой герб.

Поспеши. Найди меня. И я дам ответы.»

Письмо заканчивалось гербом с латинской V и мечом, перекрещенным с розой. Его строки звучали проникновенно, лично и тревожно. Александр Риск лишь частично понимал, о чём здесь говориться. И не мог показать это письмо никому из посторонних. Только тем, кто посвящен.

С начала шестого подтянулись его друзья – Игорь, Макс, Мария и сводная сестра, Лена. Друзья завалились с бутылками пива и шампанского. Самая яркая девушка в компании, Лиза Волкова, тоже пришла. Не хватало еще одного. Андрея Белова, он обещал подъехать позднее.

Прежде чем обо всём рассказать, Александр решил позволить им и себе немного повеселиться отдохнуть. Они были ему как семья. Он чувствовал за них ответственность и видел в них опору. Каждому Риск доверял прикрывать свою спину, и они никогда не подводили. Каждого из них Риск готов был прикрыть собой, и пару раз ему доводилось это делать.

В их компании он вспоминал кем они были, с чего начинали. Сорванцы из бедных спальных районов, которые однажды решили сделать что-то хорошее. Как бы долог ни был их путь, они остались собой. Такие разные, но сплоченные. Игорь ответственный и рассудительный одноклассник Риска; Мария старая школьная подруга; Макс легкомысленный неформал, но чрезвычайно способный и отважный помощник в любом деле; Лена, самая тихая, чуткая и не стремящаяся ко вниманию перфекционистка. И Лиза, настоящая оторва, на фоне которой они всегда чувствовали себя прилежными домашними детишками. Годы дружбы уравновесили их характеры, научили брать пример друг у друга, и каждый в этой компании чувствовал опору в ближнем.

Когда Алекс снова вспомнил про конверт, Лиза первая заметила перемену в Риске. Он замолчал, улыбка после шутки Игоря еще сходила с его лица. Они сидели за столом, добивая кто пиццу, кто китайскую еду. А вслед за Лизой на Алекса посмотрели все остальные. И он понял, что пора.

Лена облегчила начало, словно говоря от имени всех:

– Кажется, Лиза говорила, что ты хотел с нами о чем-то поговорить.

Глядя на их улыбки, он осознавал, что не может их в это втянуть.

– Есть одно новое дело. Не от клиентов, а мое собственное расследование. Сначала я думал, что оно связано с Ломакиным, но это не так.

Без утайки Алекс рассказал обо всём, от конверта в притоне, до визита к профессору Савину. В конце он показал друзьям письмо.

Игорь присвистнул и задумчиво отпил из своей бутылки пива. Маша взволнованно переглядывалась с Леной. Лиза с обеспокоенностью смотрела на Алекса. А Макс уточнил:

– А что за орден?

– Без понятия, – пожал плечами Риск. – Но мы ведь знаем, что был человек, силой равный упырям, верно? Константин Крестоносец. И все его потомки, преимущественно по мужской линии, наследовали силу. И род его из уст в уста передавал предание о предназначении силы. И однажды мне не повезло родиться в этом роду, – с иронией закончил Алекс, и все посмеялись.

– И кому-то там в Сербии нужна помощь потомка Константина, – безрадостно произнесла Лиза, понимая, что сердце Алекса уже рвется помочь тому, кто в этом нуждается. Но также Лиза понимала, что всё это подозрительно, странно, опасно. И не могла его отпустить туда.

Макс, до этого отвалившийся на стуле назад, с хлопком ножек стула, придвинулся к столу:

– Если этот криповый кто-то приехал в Москву, чтобы оставить сообщение для Алекса в криповом притоне криповых упырей, почему он просто не пришел к нам в агентство? Че за чудик?

– Это же очевидно, он не знает личности Алекса, – объяснил Игорь. – Но он точно знает, что в Москве орудует потомок Константина.

– Откуда? – задумалась Лена.

Алекс Риск уже знал. Он обдумал это, читая письмо еще в первый раз.

– Вариантов много, – сообщил он. – Нашими стараниями, в Москве и вообще России упырей мало. Мы их уничтожаем, в итоге лордочья зараза не распространяется. Любой, кто в теме, заметит это. Также об этом могут ходить разговоры среди самих упырей, особенно тех, кто старше и умнее. Среди них есть те, кто благополучно переживал потомков Константина. Они просто не суются в те города, в которых есть признаки охоты на обращенных.

– А вдруг это всё ловушка? – озвучила мысли Алекса Лиза.

Алекс беззаботно усмехнулся:

– Ну знаешь, если где-то есть негодяй, придумывающий ловушки для хороших парней вроде нас, грех не наведаться к нему в гости и не объяснить, что так делать нельзя. Риск ловушки меня не беспокоит так, как кое что из письма…

– Что именно? – настороженно подала голос Маша.

– «Прежде невиданное зло»… – многозначительно произнес Алекс, и все замолчали.

– Мы ведь знаем, что существуют не только вампиры, верно, – первым молчание нарушил Игорь. – Есть вещи пострашнее. Мы в этом убеждались.

Все покивали, понимая, о чём Игорь говорит.

– Но обычно они присутствуют в жизнях людей опосредованно, верно? – продолжил свою мысль он. – А что если…

– Зло заявится собственной персоной? – угадала Лиза.

– Точняк, – кивнул Игорь.

Макс заложил в рот кусочек утки по-пекински и предположил:

– Тогда его нужно разнести к чертям, разве нет?

– Ну обычно мы так и делаем, но тут история мутная, – скептически скривилась Лиза.

Алекс решил подвести итог:

– Предотвратить беду гораздо легче, чем разгребать последствия. Нам уже доводилось проворачивать большие дела. И в Европе мы тоже порядки уже наводили пару раз. Я чувствую, что должен поехать в Белград и во всём разобраться. Может, я ничего не найду. А может, в очередной раз дам нам всем повод собраться и отметить успешное дело.

Все посмеялись. Лена подняла бокал с шампанским:

– Да, я не против! Почему нет! У нас же с Сербией безвиз, да?

– Вроде да, – подтвердил Игорь. – Собрались и поехали, если заграны не просрочатся в ближайшие полгода.

Макс в это время рылся в телефоне, потом показал всем результаты поисков:

– Ох, что я нагуглил, сербки такие горячие! Всё я еду, с этого надо было начинать! У них там ночная жизнь.

– Да что это за ночная жизнь, слушают какой-нибудь евроденс или еще хуже, – тоже забурившись в поисковики, ответил Игорь. – Блин, а что такое турбо-фолк?

– О, поверь, тебе лучше такого не знать, – посмеялась Лиза, преданная слушательница только тяжелой музыки.

Александр Риск хотел прервать их и сказать, что они не поедут. Что он решил ехать сам, на всякий случай, чтобы не подставлять их опасности. Но в этот момент раздался стук в дверь. С характерным ритмом, каким стучались только друзья Алекса.

Это был припозднившийся Андрей Белов. Их старший товарищ, чрезвычайно посвященный в мистические знания человек, в былые времена ставший для ребят наставником и путеводителем в опасном мире ночи. Чернобровый брюнет с острыми угольными глазами; худощавый, рослый, широкоплечий; черная кожанка поверх черной футболки и черные джинсы не казались на нём китчем. Трудно вообразить более подходящий ему цвет. От его персоны веяло тихой, неспешной, но весьма убедительной силой. Даже угрозой, причем отнюдь не эзотерической. Здесь он находился в кругу близких людей и выглядел приветливо, и всё равно, с его появлением тени словно стали гуще, а воздух похолодел.

Его впустила Лена.

– Ну, что я пропустил? – подходя к столу, за которым все сидели, спросил Андрей.

Друзья ввели его в курс дела. Алекс к этому прибавил:

– Но загадкой остается сам герб. И ни в интернете, ни у профессора Савина узнать подробностей не удалось. А тебе этот символ знаком?

Письмо от загадочного автора лежало на столе между Алексом и Лизой. Андрей подошел поближе, медленно наклонил голову вбок, задумчиво рассматривая чернильные строки, потом обвел всех присутствующих напряженным взглядом черных как уголь глаз.

– Это герб Ва́ллкичей.

– Кого? – нахмурилась Лена.

– Сербского знатного рода, идущего от Мучителя Панно́нского, малоизвестной, но довольно любопытной средневековой личности, чей садизм прославился в свое время и у турков, и у венгров, и болгар, и у румын, – нарушил тишину Андрей. – Вот только никаких исторических дел он вершить не стремился и потому в летописях о нём практически не упоминается. В отличие от Влада Дракулы, который как мы знаем, не был никаким вампиром, Мучитель Паннонский не воевал с турками, а жил с ними в согласии. Панно́ния это обширная местность в Сербии, где располагались земли Валлкичей. В ХIХ веке след Валкичей теряется в мировой истории. Потом там разразилась первая мировая и вторая мировая, а затем советский период. Какие-то потомки могли сохраниться, но свои богатства наверняка растеряли. Я бы не брался за это дело. Вряд ли хорошо заплатят. Не нужно туда ехать, – легко махнув рукой, посоветовал Андрей.

Все в изумленном молчании уставились на него.

– Что? – усмехнулся он.

– Нифигасе ты выдал, – подивилась Лиза. – Откуда такая подробная инфа про этот герб?

– Я знаю об этом из времен бурной молодости, скажем так.

– Погоди, а это не твой пранк, случайно? – попытался догадаться Макс. – Может, ты подкинул этот конверт в притон? Ради шутки?

– Да ну, глупости, – не поверил Игорь.

Всё это время с Андрея не сводил внимательного взгляда Александр Риск. И лишь он продолжал молчать, когда остальные пустились в обсуждения. Он прекрасно понимал, что познания его старшего товарища уходят далеко в его противоречивое прошлое. А там всё было покрыто мраком недомолвок, крайне ненадежно и очень неоднозначно.

– Андрей, я хотел переговорить с тобой наедине, пойдем подышим, – обратился к нему Алекс с дружеской улыбкой, от которой Андрей всё же напрягся.

Они вышли на балкон, Алекс отодвинул створку окна и холодный воздух с реки Яузы потянул приятным ветерком. Вдали на фоне вечерней синевы святящейся иглой переливалась Останкинская телебашня.

– Выкладывай, – повернулся к Андрею Риск.

– Насчет?

– Ты сообщил нам пару фактов, попытался деморализовать отсутствием выгод и сделал вид, будто это какой-то пустяк. Но ты понимаешь, что такой конверт в притоне – не пустяк. О Константине Крестоносце знают единицы. Исторические сведения в конверте превосходят знания даже историков РГГУ. В письме говорится о каком-то Ордене, о котором мы понятия не имеем. Нет, совсем не пустяк. Конверт оставил кто-то, кто знает мир упырей изнутри. И ты отлично понимаешь, кто его написал, ведь так?

Андрей молчал. И думал. Решая, в чём может признаться. Черные волосы в вечернем свете подчеркивали неестественную бледность его лица. Город мерцал в его черных глазах нечеловеческим желтым блеском. А Алекс буравил его взглядом, заявлявшим, что он не намерен шутить.

Андрей решил говорить уклончиво:

– Ты ведь знаешь, что я всегда хотел вам всем добра, – начал он. – Как самый старший, как тот, у кого были ответы, которые вы искали. Я направлял вас и готовил. Но к этому вы не готовы.

– Вот об этом я и говорил, – подняв мускулистую руку и указав на Андрея пальцем, прорычал Алекс. – Выкладывай всё, что тебе известно об этих Валлкичах. Ты знаешь, кто написал это письмо?

– Нет.

– Они вышли на нас из-за тебя?

– Нет, они не знают, где я.

– Дальше.

– Дальше мы вернемся к основам. И ты сам поймешь, что не готов.

– Посмотрим.

– Потомки Константина охотятся на упырей. Но так было не всегда. Говорят, был целый тайный Орден, который сражался с теми, от кого обращенные упыри произошли. Я рассказывал вам о ло́рдоках. Расе, породившей вампиров, но сгинувшей в веках из-за Константина Крестоносца.

– Я это помню.

– Так вот, я врал, – серьезно сообщил Андрей. – Чтобы уберечь. Потому что знал, что если ты будешь знать правду, то будешь рваться в бой с врагом, который тебе не по зубам.

Этот ответ Алекс ожидал услышать. Оставалось лишь уточнить.

– Врал о чем? Говори всё.

Андрей покачал головой.

– Сгинули не ло́рдоки. Поражение одержал Орден Фона́рников. Сначала в XVII веке. Затем окончательный разгром во Вторую Мировую. А чистокровные бессмертные, совершенство которых ты не можешь себе вообразить, думая о простых вампирах из книжек, думая об упырях, которых ты видел, вот они выжили. Праотцы. Тайный криптоэтнос разумных хищников, отличающихся от упырей, как кроманьонцы отличались от неандертальцев. Именно они носители истинного кровонаследия первого бессмертного.

Информация об уничтожении Ордена Фонарников не испугала Риска. Он принял её как вызов.

– Сколько лордоков осталось?

– Кланов лордоков было двенадцать в последний раз, когда я о них слышал. Они подмяли под себя всю эту современную светскую власть, весь этот европейский истеблишмент, что закрывает церкви и запрещает носить религиозную символику, всех этих активистов и адептов нового мира. Мы живем в той реальности, которую лордоки готовили веками. Поэтому там не с чем воевать. Они контролируют всё. И я уже молчу про три воинственных клана лордоков, образующих Триумвират стражей, который зарешает любой военный конфликт за пару дней. Ваши армии ничто. Группа друзей, на интересе подчищающих улицы от деградировавших кровонаследников Ло́рдока – тем более. Если вы сунетесь в дела лордоков, вас размажут в буквальном смысле. Алекс, прошу, сожги это письмо, забудь, что ты его видел и просто живи. Ты принесешь больше добра, оставшись в стороне. Поверь.

Андрей говорил так горячно и проникновенно, что Риск ему поверил. Андрей был единственный, кто знал о лордоках больше остальных. И на то имелись веские причины.

– Теперь многое понятно, – признал Алекс. – Я понимаю твои мотивы, почему ты утаивал это от нас. Я бы тоже утаил такое от пацанов. Но мы с ребятами выросли, Андрей. И теперь я хочу знать, те самые совершенные лордоки, построившие нынешний миропорядок, кого они могут называть невиданным злом?

Бледное лицо Андрея застыло в недоумении.

– А вот это хороший вопрос.

Александр решительно направился в квартиру.

– Я собираюсь это выяснить, – на ходу бросил он.

– Постой, это плохая идея.

– Все мои идеи плохие, так интереснее.

Друзья, сидевшие за столом, увидев Алекса и Андрея, повставали со своих мест.

– Ну как, о чём поговорили, что решили? – спросила Лиза.

Алекс задорно усмехнулся:

– Я еду в Белград.

Андрей попытался до него достучаться:

– Там тебя ждет огромный непредвиденный риск.

– Да? Ну что ж, Риск это мое второе имя.

Глава 2. По подсказкам чернил

Спустя три дня приготовлений, игнорируя попытки Андрея Белова остановить его, Александр Риск вылетел в Сербию.

Ему удалось убедить друзей остаться в Москве. Все угрозы этого непредсказуемого дела он решил взять только на себя. Но отговорить Лизу Волкову не ехать с ним ему не удалось. Она всегда беспокоилась за него и не могла отпустить его одного. Тем более, как сказала Лиза, наверняка в Белграде на Риска западет какая-нибудь горячая штучка и будет его отвлекать от дел.

– Как это обычно бывает, стоит мне только отвернуться, – надув пухлые губки прибавила она.

Вместе с оформлением и ожиданием рейса перелет из Москвы в Белград занял чуть больше четырех часов. В Сербии Алекса и Лизу ждал водитель с трансфером до известного отеля «Москва» в самом центре Белграда, который сам по себе считался одной из достопримечательностей города. Побросав легкие сумки в багажник, Алекс и Лиза сели в трансферный «Мерседес», где негромко играли песни популярной в Сербии поп-фолк певицы Цецы1.

По пути из международного аэропорта имени Николы Теслы на глаза им попалось с полсотни любопытных граффити, многое рассказавших о культуре и политических взглядах сербов. Оказалось, Сербия это уголок Европы, тесно связанный с Россией. Стены бетонных заборов, домов и опоры мостов украшали граффити с Николаем II, Путиным, Гагариным, православными крестами, флагами обоих стран и распространенным слоганом на расширенной кириллице «Браћа заувек»2. А неоднократно встречавшиеся надписи «Косово jе Србиjа» кричали о недавнем насильственном разделении народа, семей и территории страны. Еще больше было патриотичных граффити с портретами королей, патриархов и национальных героев, с Ратко Младичем3, Николаем Теслой4, Гаврило Принципом5, и каким-то солдатом в повязке на одном глазу. Как объяснил водитель, это Альберт Андиев, российский доброволец, который в 1999 году приехал в Югославию6 вместе с сербами сражаться в Косово и Метохии за территориальную целостность страны.

Граффити в Белграде было чрезмерно много даже в центре. Нередко росписи на стенах вероломно перекрывали красивые фасады старинных зданий и смотрелись как вандализм, но их никто не закрашивал, то ли потому что они соответствовали общему духу народа, то ли из-за лояльного отношения властей к уличным рисункам. И такую гордость за свою страну, армию, культуру, веру и принятие своей истории Алекс и Лиза наблюдали с некоторым удивлением, поскольку в России из каждого второго блога неслись глумления над чувством патриотизма, препятствуя формированию того народного единства, какое с первых часов наблюдалось в Сербии.

Центр Белграда стоял на слиянии рек Сава и Дунай. Зеленоватыми зеркалами с мелкой рябью волн реки закладывали широкие изгибы вокруг города. Величественный Дунай протекал как бы мимо Белграда и едва угадывался на севере по пути из аэропорта, а Сава отделяла новые районы от исторических. Миновав Саву по широкому Бранкову мосту, Мерседес проехал пару нарядных кварталов и остановился перед необычным зданием.

Отель «Москва» с двумя остроконечными башенками, изумрудной крышей и барельефами на фасадах был открыт в 1908 году лично королем Петаром I Карагеоргиевичем. С тех пор здесь останавливались дипломаты разных стран, нобелевские лауреаты и мировые звезды. Он высился возле Теразийского фонтана на пересечении нескольких главных улиц, напоминая своим видом замок в стиле модерн. При этом отель оставался доступным и дружелюбным для обычных туристов.

Гонорары за детективную деятельность вполне позволяли Алексу снять номер-люкс премиум класса. И в том крылось любопытство простого пацана, выросшего в Чертаново7, каким в сущности оставался Александр Риск в свои 25 лет.

В распоряжении Алекса и Лизы оказались четыре светлых помещения: прихожая, большая гостиная с эркерными окнами и две спальни. Впрочем, воспользоваться они собирались только одной спальней. Все комнаты обставлены антикварной мебелью с атласной обивкой, шикарными торшерами, картинами и необходимой электроникой. Лепка на потолках в 4 метра высотой и прекрасный вид из окна на Теразийскую площадь и одну из главных улиц города дополняли роскошный ансамбль.

– Шик здесь какой-то простой, старомодный, но подкупающий, – озвучила мысли Риска Лиза.

Оставив вещи в номере, Алекс и Лиза спустились в ресторан. За обедом они обсудили план действий. Для начала следовало осмотреться в городе. И Риск уже знал, с чего начать. В конце улицы, на которой стоял отель, он заметил монументальный купол собора Святого Саввы, что возвышался над домами на холме Врачар.

– Я сразу его узнал. То самое место из нашего таинственного письма, – сказал Алекс. – То самое место, на которое указал профессор Савин.

Лиза покивала, набирая последний кусочек плескавицы и восторженно прикрыла глаза:

– Как же круто они здесь готовят мясо!

– Это точно.

– Что будем делать? – спросила Лиза. – Осмотрим храм и окрестности, зайдем внутрь, если еще будет открыт? Сколько сейчас, часов восемь?

– Шесть. В Сербии на два часа меньше. Да. Для начала осмотримся, а потом, – он понизил голос, – заглянем к знакомому Андрея. Нужно разжиться парой стволов.

После ресторана, они отправились на прогулку. Погода в Белграде в конце сентября походила на летнюю, с теплыми вечерами и долгими огненными закатами, какие можно наблюдать только в южных странах.

Улица Кралья Милана, на которой стоял отель «Москва», вела прямо к храму Святого Саввы через круглую площадь Славию. По вечерам в выходные улица становилась целиком пешеходной. Алексу и Лизе встречались самые разномастные прохожие. От нарядно одетых горожан до цыган и девушек в военной форме. До храма было полчаса прогулки. Алекс и Лиза шли неспешно, болтая и изучая город.

Несмотря на то, что улица короля Милана была одна из центральных, со стен многих зданий давно слетела штукатурка, и никто не стремился её восстанавливать. Город выглядел старым. В нём смешивались эпохи. Советские стеклянно-бетонные универмаги соседствовали с шикарными фасадами XIX и XVIII веков. На улицу смотрели эркерные окна, барельефы, колоннады, закругленные углы зданий и висящие террасы. А редкие фонари и темные тона домов создавали мрачный балканский колорит даже в ясный вечер.

Центр города казался смутно знакомым. Походившим на смесь старой Москвы, Петербурга, Ростова-на-Дону, венгерского Будапешта, румынского Бухареста и турецкого Стамбула. И неспроста. Огромную роль в формировании облика Белграда в конце XIX – начале XX века сыграли русские архитекторы, из которых более всего заметен вклад Николая Краснова, главного архитектора крымской Ялты. А до этого несколько веков над всеми Балканами властвовала турецкая Османская империя, внося свой вклад в облик и культуру южно-славянского края.

Построенный в византийском стиле собор Святого Саввы обладал внешним сходством с другим византийско-православным храмом, исполинской Айа-Софией в Стамбуле, которую турки в средние века переделали в мечеть, затем в музей, а недавно снова в мечеть. Тяжелый и монументальный, с плоскими зеленоватыми куполами, не похожими на золотые луковицы российских церквей. Масштабы сооружения поражали. Главные врата храма высотой 6 метров покрывал бронзовый рельеф с молитвой «Богородице дево радуйся» на 8 языках, что делало их похожими на гигантский молитвенник. Купол начинался на высоте 40 метров и возвышался еще на 30 метров. Всего же высота храма достигала более 80 метров. Это был один из самых больших христианских храмов в мире. Внутри убранство храма отдаленно напоминало московский собор Христа Спасителя, только выполненное в бело-золотом стиле. Золота здесь было много. Сорокатонная золотая мозаика главного купола изображала Вознесение Христа.

Заканчивалась вечерняя служба. Алекс и Лиза с удивлением заметили среди прихожан много молодых людей, а также девушек с ярким макияжем, в открытых топах и мини-юбках. Правила посещения храма здесь оказались демократичнее, чем в российских церквях.

Стоя под главным куполом в редеющей толпе прихожан, Алекс Риск достал письмо из притона упырей и мысленно вычеркнул две из 4-х загадок письма. Они пришли по подсказкам чернил. Нашли то место, куда призывал приехать таинственный автор письма. Стояли на том самом месте, где сын Дибры, османский паша Коджа Синан, сжег святые останки. И благодаря Андрею Белову теперь знали, кому принадлежит герб.