Боги древней Руси. Дочь тьмы

– И ты их остановил?

– Нет. Какое там. Я оказался заперт в церкви, а Бездна тянула меня все сильнее. Я попытался закрыть щель до того, как она полностью раскроется и поглотит не только меня, но и половину земли. Но для этого мне пришлось встать между Бездной и нашим миром. – Кощей поднял татуированную руку. – Все эти знаки на моей коже – печати, которые помогли мне удержаться на границе между мирами двести или триста лет, не знаю точно. И не упасть в Бездну.

В палате воцарилась тишина. Баба Яга закрыла лицо руками.

– Но знаешь, что самое интересное? – продолжал Кощей. – Я думаю, что княжна Екатерина знала, что так будет. Весь этот план был ловушкой для меня. Кто-то хотел убрать меня с дороги, а заодно получить доступ к знаниям о Бездне.

– Кто? – резко спросила Мара.

– Вот это и предстоит выяснить. – Кощей попытался приподняться на локтях, но сил не хватило. – Нужно найти потомков Вяземских. Понять, кто стоял за заговором. И почему меня освободили именно сейчас.

– Папа, – мягко сказала Мара, – прошло двести лет. Все те люди давно умерли.

– Люди умирают. Но роды остаются. И долги переходят по наследству. – В глазах Кощея появился знакомый стальной блеск. – Но сначала расскажите мне, что происходило, пока меня не было. Варя говорит, что мир сильно изменился.

Илья и Мара переглянулись. С чего начать? Как объяснить три века изменений?

– Ну, – начал Илья, – революции были. Две мировые войны. Советский Союз. Потом он развалился. Сейчас у нас капитализм и интернет…

– Боги приспособились, – добавила Мара, – Из дворян и священников стали бизнесменами. Дажьбог дает свет теперь не велением рук, а по проводам. Велес – забивает скот на мясо но во имя своего имени. Лада поет песни на потребу публике, ее слушают миллионы по всему миру…

– Интересно, – кивнул Кощей. – А Сварог?

– О, – мрачно сказал Илья, – с ним особая история…

Он только начал рассказывать о событиях прошлого года, когда дверь палаты открылась. Вошёл Дажьбог в своём неизменном тёмном костюме, выглядел он встревоженным.

– Дмитрий! – обрадовалась Баба Яга. – Хорошо, что ты пришёл.

– Варвара Ивановна, – поклонился Дажьбог. – Кощей, – он повернулся к больничной кровати, – рад видеть тебя живым. Хоть и в таких обстоятельствах.

– Дмитрий, старый друг, – слабо улыбнулся Кощей. – Ты мало изменился.

– Чего не скажешь о мире, – вздохнул Дажьбог. – Кощей, мне нужно тебе кое-что передать. И предупредить.

Он достал из внутреннего кармана пиджака шкатулку и раскрыл ее – внутри лежала длинная швейная игла. Илья узнал контейнер для щели Бездны из шлема отца. Домовой Шило упаковал ее в доме Стрибога, когда они искали причины диверсий на предприятиях богов в прошлом году.

– Это твоя смерть? – спросила Мара, узнавая в вещи атрибут отца из сказок.

– Не совсем, – ответил Дажьбог за Кощея. – Это контейнер с открытой щелью в Бездну. Маленькой, но стабильной. Я упаковал ее. Ну, не совсем я, Илья тоже причастен к этому… Неважно, об этом тебе расскажут потом. Думаю, что ты найдешь как этим воспользоваться.

Кощей взял иглу дрожащими пальцами. Как только он коснулся металла, руны на его голове вспыхнули тусклым светом.

– Чувствую знакомую энергию, – пробормотал он. – Сам не стал использовать?

– Сварог ввел много новых правил, – мрачно сказал Дажьбог. – В том числе в части доступа к силе Бездны. И он не потерпит конкуренции.

– Даже невинных исследований?

– Даже мыслей о прикосновении к Бездне. Предупреждаю. Сварог узнает о твоём возвращении – если ещё не узнал. Он потребует от тебя клятвы верности или… – Дажьбог не договорил.

– Или уничтожит меня, – спокойно закончил Кощей. – Понятно.

– Костя, – вмешалась Баба Яга, – может, стоит поговорить с ним? Договориться?

– С тем, кто узурпировал власть над силами, которые должны принадлежать всем богам? – Кощей покачал головой. – Нет, Варя. Некоторые вещи решаются не переговорами.

Дажьбог посмотрел на часы:

– Мне жаль, что мы допустили такое. Сварог когда-то был хорошим богом. Честным мастером. Но власть его изменила.

– Власть не меняет людей, – возразил Кощей. – Она показывает, какими они были всегда.

– Думаю, мы поняли друг друга, – после недолгой паузы сказал Дажьбог. – Верни нам равноправие.

В этот момент в палату заглянула дежурная медсестра, та самая, что встречала Илью и Мару:

– Простите, а к вам посетитель. Говорит, срочно. Прилетел на вертолёте, спускается…

Дажьбог побледнел:

– Вертолёт? Чёрт. Он уже здесь.

– Кто здесь? – не поняла Баба Яга.

– Сварог, – ответил Дажьбог, доставая телефон. – Варвара Ивановна, у вас есть способ быстро покинуть это место?

Баба Яга растерянно посмотрела на мужа:

– Костя не может идти. Он едва дышит.

– Я могу больше, чем кажется, – слабо сказал Кощей. – Варя, доставай ступу.

– В больнице? Люди увидят!

– Плевать на людей! – С усилием Кощей приподнялся на кровати. – Доставай, или твой супруг снова исчезнет на пару-тройку сотен лет!

Баба Яга достала из сумочки то, что на первый взгляд походило на обычную пудреницу. Но когда она открыла крышечку и прошептала заклинание, предмет начал расти. Через несколько секунд в палате стояла настоящая деревянная ступа размером с ванну.

– Быстро! – скомандовала Баба Яга, помогая мужу встать.

Кощей, шатаясь, добрался до ступы. Баба Яга прыгнула следом, взмахнула пестом.

– Увидимся, – крикнул Кощей Маре и Илье. – И помните – за всё нужно платить!

Ступа взмыла в воздух и вылетела через окно, оставив только разбитое стекло и занавески, развевающиеся на ночном ветру.

Не прошло и минуты, как дверь палаты распахнулась. На пороге стоял Сварог в дорогом пальто, за ним двое охранников в чёрных костюмах.

– Добрый вечер, – сказал он, оглядывая палату. – Или уже доброе утро?

Его взгляд упал на разбитое окно, на больничную пижаму, брошенную на полу, на разлетевшиеся по палате осколки стекла.

– Жаль, – вздохнул Сварог. – Очень жаль. Я надеялся решить всё мирно.

– Сергей Кузьмич, – осторожно сказал Дажьбог, – может, ещё не поздно поговорить…

– С человеком, который сбежал через окно? – Сварог усмехнулся. – Думаю, поздно.

Он подошёл к окну, посмотрел в ночное небо, где уже не было видно следов ступы.

– Знаете, что меня огорчает больше всего? – сказал он, не оборачиваясь. – Кощей был умным. Я рассчитывал на его благоразумие и понимание момента, к которому он вернулся.

– А теперь что? – спросила Мара.

Сварог повернулся к ней, и в его глазах читалось искреннее сожаление:

– А теперь, дорогая, нам всем придётся жить с последствиями его выбора. Если сам не одумается.

Он направился к выходу, но у двери остановился:

– Дмитрий, надеюсь, ты понимаешь – нейтралитет невозможен. Либо вы все со мной, либо против меня.

– Понимаю, – тихо ответил Дажьбог.

– Отлично. Тогда до встречи.

Сварог ушёл, охранники последовали за ним. В палате остались только Илья, Мара и Дажьбог, окружённые разрушениями и осколками стекла.

– Началось, – прошептал Дажьбог. – Боже мой, опять началось.

А за окном больницы в ночном небе мелькнула тень – Кощей и Баба Яга на деревянной ступе скрывались в облаках над спящей Москвой. Впереди их ждала свобода.

И война.

Глава 3: Дом с секретами

Особняк на Пречистенке выглядел с улицы как типичное здание начала XX века – серый камень, строгие линии, стеклянная вывеска «Агентство "Истинный взгляд"» рядом с парадной дверью. Прохожие не подозревали, что за этим фасадом скрывается один из самых необычных домов в Москве.

Илья и Мара поднимались на второй этаж по старинной дубовой лестнице. Их квартира была оазисом современного комфорта – белые стены, минималистичная мебель, огромная кровать в спальне и кухня-гостиная с большим панорамным окном в форме полукруга. Контраст с нижними этажами разительный: на первом располагался официальный офис агентства, а в подвале – бар «Тёмная сторона», где Мара регулярно выступала перед узким кругом ценителей.

– Дома, – вздохнула Мара, скидывая кожаную куртку на кресло. – Наконец-то.

Из кухни тут же выбежал Шило – маленький домовой в синей рубашке и без обуви. За год совместной жизни с парой он заметно поправился от хорошей еды и счастливого быта.

– Хозяйка вернулась! И хозяин! – радостно засуетился он. – Ужин готов, чай поставлен, тапочки у двери! А как концерт, хорошо прошёл?

– Отлично, Шило, спасибо, – улыбнулась Мара. – Ты чего ждал нас?

– Как же лечь, когда дети мои не дома! – Домовой покраснел от собственной оговорки. – То есть… хозяева мои, конечно.

Илья закатил глаза. Шило с завидным постоянством «случайно» называл их семьёй и намекал на потомство.

– Шило, – терпеливо сказал он, – мы уже говорили…

– Ничего мы не говорили! – перебил домовой. – А детская комната уже готова! Хотите посмотреть? Я кроватку новую поставил, с музыкальной каруселькой!

Мара и Илья переглянулись. Детская была болезненной темой – Шило несколько месяцев назад самовольно оборудовал комнату рядом с их спальней, и она получилась настолько идеальной, что сводила зубы от умиления.

– Не надо, – быстро сказала Мара. – Мы устали. Лучше принеси чай в гостиную.

– Уже несу! – Шило засеменил к кухне, бормоча себе под нос: – Устали… работают без отдыха… когда ж внуков заведут…

Мара опустилась на диван, откинула голову назад. В свете торшера её лицо казалось усталым и грустным одновременно.

– Тяжёлый день, – сказал Илья, садясь рядом. – Сначала твой триумф в консерватории, потом отличный концерт, а под конец – отец объявился.

– Двести лет его не было, – тихо сказала Мара. – Двести лет я думала, что он мёртв. А теперь он где-то там, в бегах, и я даже не знаю, увижу ли его ещё раз.

Илья взял её руку:

– Увидишь. Кощей не из тех, кто легко сдается.

– А что если Сварог найдёт его раньше, чем он восстановится? – В голосе Мары прозвучал страх. – Да и если восстановится, чем это поможет. Кузнец в силе и не будет церемониться.

– Поэтому нам нужно разобраться, что происходит, – Илья достал из кармана визитку Андрея. – Вот этот журналист, например. Что-то он знает о Егоре.

Илья пересказал свой разговор с новым знакомым из бара. Мара нахмурилась, взяла визитку:

– О случившемся с Егором знали только мы – боги и его мать. Тамара Буйнова считает, что сын погиб при спасении отца от Безымянного. Стрибог купил ей квартиру в Москве, обеспечил деньгами, но не общается с ней.

– Может, утечка от Ветрова?

– Сомневаюсь. После освобождения от Безымянного он странный стал. Работает круглые сутки, ни с кем не разговаривает. Словно чувство вины его съедает. – Мара покрутила визитку в пальцах. – Но откуда тогда этот Андрей мог узнать?

– От одного из богов?

– Возможно. Хотя все поклялись молчать. – Она задумалась. – А что если… что если действительно есть кто-то ещё, кто может касаться Бездны? Кроме Сварога и отца?

Илья вспомнил странную ауру журналиста – золотистую, нездоровую, полную лжи:

– Его аура была необычной. Слишком яркой. И в ней читалось много обмана.

– Тогда точно не стоит ему доверять, – решительно сказала Мара. – Что бы он ни знал о Егоре, цена будет слишком высокой.

Шило принёс чай на серебряном подносе – изящный сервиз, который был его гордостью. Рядом с чашками лежали домашние печенья в форме сердечек.

– Печенья для влюблённых, – объяснил он, подмигивая. – Очень полезно для… семейного счастья.

Мара слабо улыбнулась, но Илья заметил, как дрогнули уголки её губ. Что-то было не так.

– Спасибо, Шило, – сказал он. – Можешь идти отдыхать.

– Ещё рано! – запротестовал домовой. – Может, вы передумали насчёт детской? Посмотрите, что я сделал? Там такие обои красивые, с мишками…

– Шило! – резко сказал Илья. – Хватит уже с этой детской! Мы не готовы!

Домовой съёжился, обиделся:

– Хорошо, хорошо… Понял… Но кроватка очень красивая…

Он ушёл, печально волоча ноги. Мара отвернулась к окну.

– Зря ты так с ним, – тихо сказала она. – Он же от чистого сердца.

– От чистого сердца, но постоянно лезет не в своё дело, – проворчал Илья. – Мы ещё молодые, успеем всё обдумать.

Что-то в тоне Мары заставило его насторожиться. Она сидела, отвернувшись, и молчала. Но в её позе читались напряжение и какая-то глубокая печаль.

– Мара? – позвал он. – Что случилось?

– Ничего, – она не повернулась. – Просто устала.

– Нет, не просто. Что-то тебя беспокоит.

Мара наконец посмотрела на него. В её тёмных глазах плескались слёзы:

– Илья… а ты когда-нибудь думаешь о нас? О нашем будущем?

Вопрос застал его врасплох:

– Думаю, конечно. Мы же вместе, у нас общий дом, общее дело…

– Это не то, о чём я спрашиваю, – перебила она. – Я про семью. Настоящую семью. Как была у моих родителей – сотни лет назад, несмотря ни на что.

Илья почувствовал неловкость. Тема отношений всегда ставила его в тупик:

– Мара, мы же и так семья…

– Нет, – твёрдо сказала она. – Мы любовники, живущие под одной крышей. Это не одно и то же.

– А в чём разница?

Она встала, подошла к окну:

– В том, что семья – это обязательства. Клятвы. Общие планы на десятилетия вперёд. – Голос её дрогнул. – А ещё в том, что когда человек любит, он хочет, чтобы от этой любви что-то осталось. Навсегда.

Илья понял, о чём речь. Дети. Мара мечтала о детях, но боялась заговорить об этом прямо.

– Мара, – мягко сказал он, – я просто не думал, что тебе это так важно. Ты никогда не говорила…

– Потому что боялась, что ты скажешь "рано" или "подумаем потом", – она обернулась к нему. – И вот ты именно это и сказал. "Мы ещё молодые, успеем обдумать".

– Но мы действительно молодые…

– Мне больше тысячи лет, Илья! – вспыхнула она. – Я давно должна воспитывать внуков. А я что делаю? Играю в студентку и рок-звезду, живу с мужчиной, который боится даже зайти в детскую комнату! Ладно, Чернобог. С ним даже подумать было страшно кого-то завести. Но ты? Почему ты боишься?

Илья растерялся. Он никогда не видел Мару такой – уязвимой, почти отчаявшейся.

– Я не боюсь, – сказал он. – Просто…

– Просто ты не готов. Я знаю. – Мара вытерла глаза. – Извини, что наехала. День был тяжёлый, нервы не выдержали.

Она направилась к спальне, но Илья поймал её за руку:

– Мара, подожди. Давай поговорим об этом нормально.

– Не сейчас, – устало сказала она. – Сейчас у меня голова забита возвращением отца и всеми этими интригами. А разговор о детях требует… другого настроения.

Она поцеловала его в щёку – дежурно, без тепла – и ушла в спальню. Илья остался один в гостиной с остывающим чаем и ощущением, что всё пошло не так.

Он не понимал, что происходит с Марой. Казалось, вернувшийся отец должен был её обрадовать, но вместо этого она стала грустной и отстранённой. А разговор о семье… Илья честно признался себе, что никогда серьёзно об этом не думал. Для него их отношения были идеальными – страсть, взаимопонимание, общие интересы. Зачем что-то менять?

Но сейчас, сидя в тишине их дома и глядя на закрытую дверь спальни, он впервые понял: а что если для Мары этого недостаточно? Что если ей нужны те самые обязательства, клятвы и общие планы, о которых она говорила?

А ещё Илья вспомнил иглу с щелью в Бездну, которую отец передал Кощею. Дажьбог явно что-то планировал, но что именно? И как это связано с возвращением старого мага?

Слишком много вопросов, и все они касались людей, которых Илья любил. Отца, мать, Мару – все они оказались в центре какой-то большой игры, правила которой он не понимал.

Илья взял телефон, набрал номер отца. Нужно было встретиться и всё выяснить.

– Алло, папа? Это Илья. Нам нужно поговорить. Да, могу, – Юноша бросил взгляд на спальню. – Я сейчас ничем не занят.

Что бы ни происходило, какие бы силы ни пришли в движение, он защитит тех, кто ему дорог. Даже если для этого придётся разобраться с собственными чувствами и наконец понять, чего на самом деле хочет от жизни.

В спальне за стеной Мара тихо плакала в подушку, а на этаже ниже Шило с тоской смотрел на идеальную детскую комнату, которую никто не хотел видеть.

Дом хранил секреты каждого из своих обитателей. И все эти секреты были о любви – неразделённой, невысказанной, не нашедшей своего воплощения.

Глава 4: Откровения

Небоскрёб «Световода» поднимался в ночное небо как стеклянный гигант, пронзающий звёздную тьму. Илья вышел из такси у главного входа и поднял голову, пытаясь разглядеть самый верх здания. Где-то там, на сорок седьмом этаже, в пентхаусе жил его отец.

Прозрачный лифт скользил вверх со скоростью космического корабля. Москва расстилалась внизу морем огней – автомобильные фары, окна квартир, неоновые вывески сливались в живописную картину ночного города. На тридцатом этаже Илья случайно взглянул вниз и замер.

Через стеклянный фасад первого этажа он увидел женскую фигуру, выходящую из здания. Стройная, в длинном пальто, с развевающимися тёмными волосами. Походка была знакомой, как и силуэт, но лицо разглядеть не удалось.

«Неужели мама?» – подумал Илья. Но что мать могла делать в офисе отца в такое время? А главное – откуда у неё такая уверенная, почти кошачья грация? Светлана Игоревна всегда двигалась по-библиотекарски скромно, а эта женщина шла как королева.

Лифт остановился на сорок седьмом этаже. Илья прошёл по коридору к единственной двери – входу в пентхаус отца. Позвонил.

Дажьбог открыл дверь в шёлковом халате тёмно-синего цвета. И сразу бросилось в глаза – он светился. Не метафорически, а буквально: от его кожи исходило мягкое золотистое сияние, как от человека, только что вышедшего из солнечных лучей.

– Илья! – обрадовался отец. – Не ожидал так быстро. Проходи, сын.

Илья тоже светился – это было его врождённой особенностью, наследством божественной крови. Но свечение отца имело другой оттенок. Более насыщенный, довольный, словно разогретый изнутри.

Проходя в гостиную, Илья краем глаза заметил приоткрытую дверь в спальню. Кровать была явно разобрана – смятые простыни, сбившееся одеяло, подушки на полу. На прикроватной тумбочке стояли два бокала, один с остатками красного вина.

Картина начала складываться в голове.

– Садись, – предложил отец, указывая на кожаный диван. – Что будешь пить? Кофе? Коньяк?

– Кофе, – машинально ответил Илья, все ещё переваривая увиденное.

Дажьбог прошёл к мини-бару, включил кофемашину. Движения его были расслабленными, удовлетворёнными. Даже спина выглядела моложе.

– Итак, – сказал отец, возвращаясь с двумя чашками, – о чём хотел поговорить? Что-то срочное, судя по звонку.

Илья взял чашку, но кофе не пил. На устах у него был только один вопрос:

– Я видел, как из здания выходила мама. Вы снова вместе?

Дажьбог не удивился, не стал отрицать. Наоборот, лицо его озарилось довольной улыбкой:

– Наблюдательный, как всегда. – Он сел в кресло напротив. – Да, Светлана была здесь. И да, между нами снова что-то есть.

– Что-то есть? – переспросил ошарашенный Илья.

– Она изменилась, сын. Сильно изменилась. Та робкая библиотекарша, которую я знал двадцать восемь лет назад, исчезла. На её месте – женщина, полная силы, уверенности, магии. – Дажьбог отпил кофе. – И, знаешь, старые чувства вспыхнули с новой силой. Возможно, на этот раз всерьёз и надолго.

Илья сидел, разинув рот. О Кощее, о Свароге, о всех проблемах он забыл. В голове крутился только один вопрос:

– И что теперь? Вы будете жить вместе?

– Пока рано об этом говорить, – осторожно сказал отец. – Но нам хорошо друг с другом. А дальше – как пойдёт. Светлана теперь не та женщина, которая будет довольствоваться ролью тайной любовницы.

– А мне-то что делать? – растерянно спросил Илья. – Как к этому относиться?

– Радоваться за родителей, – просто ответил Дажьбог. – Мы взрослые люди, имеем право на счастье. – Он наклонился вперёд. – Ну хватит о моих делах. Зачем пришёл? Что-то случилось?

Илья с усилием собрался с мыслями:

– Кощей. Ты дал ему иглу с щелью в Бездну. Зачем?

Лицо отца стало серьёзным:

– Потому что нужен паритет. Ни у кого не должно быть монополии на силу, особенно такого масштаба. – Дажьбог встал, подошёл к панорамному окну. – Сварог черпает энергию из Бездны без ограничений. Если это будет продолжаться, рано или поздно он потеряет человечность окончательно. Станет тем же, против чего мы когда-то боролись.

– То есть ты хочешь, чтобы Кощей открыл альтернативный доступ?

– Хочу, чтобы у всех богов была возможность прикоснуться к изначальной силе. Без посредников и диктаторов.

У Ильи возник вопрос, который давно его мучил:

– Папа, а это вообще нормально – питаться силой Бездны? Не сделает ли это вас похожими на Безымянных?

Дажьбог долго молчал, глядя в окно:

– Знаешь, сын, сила Бездны изначально была частью нас. Просто со временем мы заменили её верой людей. Вера сильнее первозданной силы – мы доказали это, когда изгнали Безымянных. Но где теперь та вера?

– И что, время вернуться к истокам?

– Похоже на то. – Отец обернулся к нему. – Лучше так, чем исчезнуть в небытии. Хуже уже не будет.

Илья пожал плечами. Логика была железной, но что-то в ней его настораживало.

– Хочешь совет, – сказал Дажьбог, – поезжай к Волху. У старца может быть другое решение проблемы. – Он понизил голос: – И что-то мне подсказывает, что Кощей с Ягой прячутся именно у него.

Илья уже собирался уходить, когда вспомнил о разговоре с Марой:

– Папа, ещё один вопрос. Мы с Марой поссорились. Она хочет… детей. Семью.

Лицо Дажьбога стало неловким:

– Илья, это деликатная тема…

– Но я должен знать! Как у богов появляются дети? И не смотри на меня так, про тычинки и пестики я читал в школе.

Отец вздохнул, сел обратно в кресло:

– Есть два способа. Первый – два бога объединяют энергии и создают новую сущность. На вид выглядит как последствие связи, на деле же раз и ребеночек, а то и совсем взрослый бог получается. Даже больше скажу, когда силы много, то два бога не нужно – одного хватит. Второй путь – боги мужского пола могут иметь детей от смертных женщин. Как я получил тебя от твоей матери.

– А богини?

– Богини… – Дажьбог помялся. – Богини не могут выносить ребёнка от смертного мужчины. Их природа не позволяет. Слишком большая разница в энергетических потенциалах.

Слова отца ударили Илью как молния:

– То есть у нас с Марой не может быть детей?

– Ты хоть и мой сын, но по сути человек. Ты в некотором роде сосуд для части моих сил, которые я отдал при зачатии. Но это не делает тебя богом, – Дажьбог избегал смотреть ему в глаза. – А Мара изначально создание двух низших но богов. Так что… нет. Не может.

– И она это знает?

– Не уверен. Возможно, догадывается подсознательно. А может, и нет. – Отец встал. – Слушай, это сложная тема. Лучше тебе правда поговорить с Волхом. У него больше опыта в таких вопросах.

Илья чувствовал, как мир рушится вокруг него. Мара мечтала о детях, а он даже не может ей их дать. И как теперь сказать ей правду?

– Может быть, есть какой-то способ? – с надеждой спросил он.

– Не знаю, сын. Честно не знаю. – Дажьбог положил руку ему на плечо. – Но если решение существует, Волх его найдёт. Он мудрее всех нас вместе взятых.

Илья собрался уходить. В голове крутились мысли о Маре, о невозможности дать ей то, чего она больше всего хотела. А ещё о родителях, которые воссоединились после двадцати восьми лет разлуки.

– Папа, – сказал он у двери, – ты счастлив с мамой?

– Очень, – искренне ответил отец. – Впервые за много лет – по-настоящему счастлив.

– Тогда я рад за вас. Несмотря ни на что.

Спускаясь в лифте, Илья смотрел на ночную Москву и думал о том, как быстро может измениться жизнь. Ещё вчера он считал свои отношения с Марой идеальными. А сегодня выяснилось, что не может дать ей самого главного. Ещё вчера родители были глубоко посторонними людьми с общим прошлым. А сегодня они снова вместе.

И где-то там, в уральских лесах, жил мудрый Волх, который, возможно, знал ответы на все вопросы. Илья решил – завтра же отправится к старцу. Не только чтобы разобраться с ситуацией вокруг Кощея и Бездны, но и чтобы найти способ дать Маре то, о чём она мечтала.

Должен же быть способ. В мире, где боги ходят в деловых костюмах, а домовые варят кофе, должно быть решение и для этой проблемы.

Илья доехал до дома, поднялся на второй этаж. В спальне было темно – Мара уже спала. Или делала вид, что спит. Он разделся, лёг рядом, но сон не шёл.

В голове звучали слова отца: «Богини не могут выносить ребёнка от смертного мужчины». А в сердце росла решимость – найти способ сделать невозможное возможным.