Волшебная гора

Левушка, как и Анна, ждал выходных, но по другой причине, мама брала детей на далекие прогулки, которые он очень любил. Левушка был постоянно на миссии, которую Лили окрестила "Найти и спасти". И хотя мальчику не разрешали далеко отходить от дома одному, он умудрялся найти и спасти кого-нибудь поблизости. Каких только зверей и птиц он не приносил домой. Джон выделил и оборудовал для спасенных место в сарае, которое Левушка называл больничкой. Однажды в больничке на Левушкином попечении были сразу хромой лисенок, утка с поломанным крылом и ящерица с оторванным хвостом. Лили никогда не обманывала Левушкиных ожиданий, и если погода позволяла, они усаживали Мирочку в коляску и шли в "поход", чтобы, если повезет, найти и спасти кого-нибудь.

Когда Левушке исполнилось 6 лет, его определили в школу, где работала Лили. Накануне первого школьного дня он очень волновался и плохо спал. Анне тоже не спалось; она поднялась раньше обыкновенного и заняла себя приготовлением завтрака. Когда Лили и Левушка проснулись, по дому уже разносился вкусный запах выпечки, а когда они спустились к столу, их поджидали дымящиеся ватрушки и тыквенная каша с кленовым сиропом. Лили высоко оценила бабушкины старания, а вот Левушка не проявил аппетита и вяло поковырял ложкой в тарелке.

– Левушка, съешь хоть пару ложек, – попросила Лили.

Мальчик сделал над собой усилие и съел ровно столько, сколько просила мама. Анна не стала вмешиваться и усугублять дело ворчанием, но положила экстра булочку и морковку в пакет с едой для школы. Когда утренние сборы были завершены, мама и сын подошли к бабушке за поцелуем на дорожку. Лили едва доставала ей до плеча, а Левушка и вовсе казался пушинкой. "Одна так и не подросла, а другой такой худой, что того гляди ветром с места сдует" – с сожалением подумала Анна и полушутливо напутствовала их: "За Мирочку не волнуйтесь. В школе ведите себя прилично, не деритесь." Она крепко обняла и поцеловала каждого и, сморгнув соринку с глаза, подтолкнула их к двери.

Глава 7

Лили рулила старый зеленый джип по холмистой дороге, ведущей в Старград. Стараясь приободрить притихшего Левушку, она всю дорогу рассказывала ему смешные истории из школьной жизни, но так и не смогла развеселить его. Перед школой в тени высокой раскидистой липы первоклассников и их родителей встречала звонкоголосая и улыбчивая учительница Нора.

Много лет назад она так же встречала первоклассницу Лили и ее тетю Анну. Стояло чудесное теплое утро, пахло хризантемами и астрами. Лили робела и изо всех сил сжимала руку Анны; она оказалась самой маленькой девочкой в классе. Зато Анна выделялась среди родителей высоким ростом и строгим видом и внушала невольное уважение всем будущим шалунам класса. Липа в то время была совсем молодым деревцом и едва доставала до второго этажа школы.

Нора сразу заметила Лили и Левушку и приветливо помахала им рукой. Время было не властно над ней; ее энергия, оптимизм и страсть к красивой и яркой одежде оставались неизменными, и улыбка ее была все той же – дружеской и к себе располагающей. Дети сразу чувствовали доверие к учительнице и легко прощались с родителями.

Только один рыжий мальчик цеплялся за свою маму и всхлипывал. Лили и Левушка знали их по Дроздовке и подошли к ним. Левушка дернул мальчика за рукав и сказал: "Боб, хочешь покажу тебе жука с золотой спинкой?" и вытащил из кармана спичечный коробок. Боб покосился покрасневшим глазом на Левушку, кивнул и оторвался от мамы. Мальчики присели на лужайке, и Левушка осторожно приоткрыл коробок. Из него проворно выкарабкался жук, пошевелил усиками и скрылся в траве. "Еще что-нибудь есть?" –оживленно спросил Боб. Левушка ответил: "Приходи к нам в гости после школы, покажу." От этой перспективы обоим мальчикам стало весело и легко. Школа уже не казалась им концом света. Они ободряюще помахали рукой своим взволнованным мамам и побежали вприпрыжку к Норе. "Слава богу", – с облегчением вздохнула мама Боба, Руби. Лили тоже обратилась к восхвалению бога и, уверившись, что с Левушкой все будет хорошо, поспешила к своим ученикам.

Лили учила восьмые классы литературе, истории и рисованию и всегда волновалась, переступая порог нового класса. Этот класс пользовался дурной репутацией из-за низкой успеваемости и частых жалоб на поведение учеников. Особенно доставалось новым учителям. Специально для них класс устраивал образцово показательную демонстрацию всех своих способностей и талантов. Сегодня Лили была встречена несмолкаемым гулом голосов, фейерверком из промокашек, пилотажем бумажных самолетиков и трелями губной гармошки. Казалось, что класс с головой погружен в свои насущные дела и не замечает вошедшую учительницу.

Лили направилась к учительскому столу, сделала глубокий вдох и к своему удивлению уловила аромат душистой розы. Положив сумку на стол, она представилась классу. Только одна девочка по имени Лара, которая подкрашивала губы за первым столом, оторвалась от зеркальца и скептически осмотрела новую учительницу с головы до ног. Достав из сумки журнал, Лили хотела было присесть, но вовремя заметила, что сидение стула густо замазано мелом. Не повышая голоса, она объявила: "Начинаем перекличку. Пожалуйста, будьте внимательны. Мне бы не хотелось пропустить кого-нибудь". Гул стал потише, и она смогла провести перекличку, сопровождаемую недовольными гримасами и грохотом отодвигаемых стульев.

"А теперь запишите в тетрадях сегодняшнее число", – сказала Лили и начала писать на доске курсивом, похожим на кружево. Кто-то в классе присвистнул, она обернулась. Никто из учеников и не думал открыть тетрадь, только черноволосый, смуглый мальчик по имени Давид что-то писал. Лили направилась к нему по проходу между двумя рядами столов. Подойдя ближе она опять вдохнула аромат розы. Через проход, справа от Давида сидела Натали, красивая, белокурая девочка, похожая на фарфоровую статуэтку. "Ей подходят эти духи," – подумала Лили и заглянула в тетрадку Давида. Оказалось, что их мысли на этот предмет совпадают – в его тетради она обнаружила отличный карандашный портрет Натали в окружении роз. "У мальчика талант", – обрадовалась Лили, взяла карандаш и вполголоса спросила: "Можно?". От неожиданности Давид согласно кивнул. В классе вдруг стало тихо. Несколькими уверенными штрихами Лили подправила рисунок и заметила: "Для таких глаз нужны краски". А потом повернулась к польщенной девочке: "Натали, сотри, пожалуйста, мел с моего стула." Довольное выражение сразу исчезло с ее лица, но она беспрекословно подчинилась. Класс молча наблюдал, как девочка стирает мел с учительского стула. "Странная какая-то, ясновидящая что-ли", – шепнула Натали соседке, вернувшись на свое место.

Теперь все глаза были направлены на учительницу. Приготовившись к новым сюрпризам, Лили осторожно села за стол. Она выдвинула ящик, чтобы спрятать журнал, и наткнулась на небольшой полотняный мешок. Мешок слегка зашевелился, и вдруг неистово задергался и стал издавать громкие странные звуки, похожие на лай вперемежку с шипением. "Белка," – догадалась Лили, она отлично знала, как опасны испуганные белки, и стала цокать языком, чтобы успокоить зверька. Когда из угомонившегося мешка донеслось ответное цоканье, Лили осторожно взяла мешок и, продолжая цокать, отнесла его к открытому окну. На подоконнике она выпустила белку. Удивительно, что освобожденная пленница не торопилась убегать и выжидательно смотрела на свою освободительницу. Лили почувствовала себя без вины виноватой и решила оправдаться перед белкой самым известным и проверенным способом. Вернувшись к столу, она достала из своей сумки сочную морковку с домашнего огорода и поднесла ее зверьку.

Белка милостиво приняла угощение, перепрыгнула с подоконника на ветку старого клена и скрылась в густой листве. Во время возни с белкой Лили совсем позабыла о классе и теперь в смущении повернулась к ученикам, ожидая насмешек. Но ученики смотрели на маленькую учительницу с явным одобрением. А нескладный, долговязый мальчик по имени Зорик, сидевший за первым столом рядом с Ларой, поправил очки и объявил вслух: "Новая училка – молоток!". К облегчению Лили вскоре прозвенел звонок.

Первый день нового учебного года закончился. Лили и Левушка забрались в свой джип и поехали домой. Лили не терпелось узнать, как прошел день у сына, но у Левушки был другой жгучий интерес: "Мамочка, а это правда, что ты сегодня нашла и спасла белку?"

Глава 8

Левушка постепенно втянулся в школьную рутину. Он с удовольствием учился, обзавелся друзьями, и полюбил свою первую учительницу, жизнерадостную и громкоголосую Нору, которая каким-то удивительным образом превращала обучение шестилеток в интересную и захватывающую игру. Уроки проходили быстро и увлекательно, а про перемены и говорить не приходилось, они просто пролетали. Так что вопреки Левушкиным страхам и опасениям, пребывание в школе оказалось довольно приятным и полезным делом.

А еще Левушке нравилось начинать и заканчивать день вместе с мамой в их старом джипе, болтать по дороге и при подъезде к дому гадать, к кому первому броситься Мирочка. Напоминать о домашних заданиях Левушке не приходилось, однако каждый вечер бабушка Анна со всей строгостью в голосе требовала от начинающего ученика показать дневник, и это очень способствовало его успехам в письме и математике.

– Порадуй-ка меня, Левушка, своими успехами, – обычно говорила Анна и хмурилась, если радоваться было нечему.

Кроме успехов, за которые он получал хорошие оценки, у него был успех, который он сам оценивал превыше всего. Левушку единогласно признали лучшим бегуном класса, и он всеми силами души и ног отстаивал это звание. Каждый день на большой перемене он бегал наперегонки с одноклассниками и делал это с боевым задором и энтузиазмом.

– Левушка первый! – обычно кричал рыжеволосый Боб, который выступал в роли судьи и болел за друга.

Тайным болельщиком Левушки была и Лили. Выглядывая из окна своего класса на школьный двор, она отыскивала глазами стремительную фигурку сына и желала ему победы. Лили не уступала Левушке ни в боевом задоре, ни в энтузиазме. И со временем ее неблагополучный класс стал образцом хорошей дисциплины и успеваемости, что всегда случается, когда ученики признают авторитет учителя.

Лили была хорошей учительницей не только потому, что хорошо учила, но и потому, что она любила предмет, который учила. Ученикам было интересно на ее уроках. Иногда им казалось, что их маленькая учительница видит то, о чем рассказывает особенно, когда она брала в руки мел и рисовала на доске средневековое оружие, замки, планы военных сражений и, к радости девочек, дамские туалеты. Давид взял за обыкновение фотографировать учительские художества, как их насмешливо называла Лили, и сожалением смотрел, как они исчезают под пыльной тряпкой.

Особенно всем запомнился урок о междоусобной войне 16 века, которая вошла в историю Старленда, как война Звездного Меча. Лили решила провести этот урок в историческом музее, который был обустроен в средневековом замке и славился своей коллекцией артефактов, датируемых 16 веком. Ученики, радостно шумевшие в школьном автобусе, притихли в музее. Лили провела их по сумеречному коридору в большой приемный зал. Он был хорошо освещен естественным светом, проникавшим через ряд узких окон, но высокий треугольный потолок с массивными деревянными балками оставался в полумраке.

В этот ранний час кроме Лили и ее класса других посетителей в зале не было. Старый смотритель Том, дремавший на стуле в углу, проснулся от гулкого шума шагов. Узнав Лили, он заулыбался и взял под козырек своей форменной фуражки. Лили провела учеников мимо длинного обеденного стола, поблескивавшего серебряной посудой, в дальний конец залы. Здесь на почерневшей от времени каменной стене была размещена коллекция картин. Они остановились возле картин местных художников, написанных в 16 веке. Центральное место среди них занимал реалистичный портрет сильного и властного человека c глазами цвета неба перед грозой. В напряженной руке он сжимал меч и смотрел в упор на стоявших перед ним людей.

– Перед вами король Гарольд, при нем был построен этот замок в начале 16 века. Картина неизвестного художника, – сказала Лили.

– Ой, – ойкнула Мина, самая маленькая девочка в классе, и тряхнула кудрявой головой, – Какой грозный!

– Вот бы подержать этот меч, – сказал Зорик и принял позу короля на портрете, согнув руку с воображаемым мечом перед грудью.

– Посмотрите, какой красавец, – восхищенно вздохнула Натали.

Давид, которого в эту минуту интересовало, как художнику удалось передать звездный блеск меча, оторвался от картины и быстро взглянул на Натали, предмет своего восхищения.

– Да, он был очень красив и силен, – согласилась Лили, – Неудивительно, что женщины любили его, но все три его жены умерли при таинственных обстоятельствах.

– А мне гораздо интереснее смотреть вот на них, чем на короля, – сказал Остин, любитель пошутить и посмеяться, и показал пальцем на группу картин, которые изображали маленьких деревенских людей за их обычными ежедневными занятиями: они пели, ели, работали, ссорились, дрались, целовались, и все это делалось так весело и увлекательно.

– А почему у всех глаза голубые? – пригляделась Лара, от которой не могли ускользнуть такие детали.

– Потому что в Старленде в то время жили преимущественно голубоглазые и черноволосые люди, – ответила Лили.

– Это, – вдруг сказал Бил, самый немногословный мальчик в классе, который редко открывал рот и предпочитал не словами, а тумаками разрешать волнующие его споры и проблемы. Все удивленно посмотрели на него, а потом на картину, которая ему понравилась. Это была кузница, детали картины слились с черным фоном, только красные отблески раскаленного метала вырывались из темноты и падали на фигуры кузнеца и мальчика, его помощника.

Прервав обмен впечатлениями о картинах, Лили начала урок. Ее рассказ походил на красочную волшебную сказку, хотя был построен на реальных фактах, которые она излагала с воодушевлением и глубоким знанием дела. История Старленда тех лет была хорошо задокументирована в уникальных рукописях, хранившихся в глубоких подвалах исторического музея. Будучи студенткой, она подолгу корпела над ними, с головой погружаясь в поэзию прошлого и забывая о времени, за что получила от Анны прозвище студентки подземелья. Тогда же Лили познакомилась и подружилась со смотрителем музея Томом. Сейчас он подошел поближе, чтобы лучше слышать ее рассказ.

Глава 9

О бесстрашии короля Гарольда сочиняли легенды. О любви к королю Гарольду пели песни. Его военный талант и отвага гарантировали победу в сражениях, и ему не было равных в бою на мечах. Знаменитый меч короля Гарольда прозвали Звездным; выкованный из упавшей звезды, он отгонял и устрашал врагов, сверкая неземным блеском в могучей руке короля-воина. А врагов у Старленда хватало.

Соседнее королевство Макрония враждовало со Старлендом долгие годы. Король Макронии Стефан не оставлял надежды расширить границы своего королевства за счет Старленда, лакомого куска земли, граничившего с горами. Однако, несмотря на частые набеги и атаки, ему это не удавалось; временно, как он думал, и наращивал численность своей армии. Каждый месяц он проводил осмотр боевых войск, пока наконец не решил, что Макрония готова к великим победам и свершениям.

Чтобы усыпить бдительность короля Гарольда, коварный Стефан отправил ему дорогие подарки в знак примирения и предложил встретиться со своей младшей сестрой, прекрасной принцессой Адрианой. В день предполагаемой встречи разведчики доложили королю Гарольду, что не королевский кортеж, а вражеская армия Макронии пересекла границы Старленда и начала необъявленную войну, разрушая и поджигая приграничные деревни. С этим печальным известием гонцы разлетелись по всему Старленду. И вскоре в столицу королевства Старград потекли толпы перепуганных людей, ища защиты у своего короля и находя укрытие за крепостными стенами города, в котором торопливо пополнялись запасы продовольствия и воды.

Битва состоялась в погожий летний день у стен Старграда. Только ровное ромашковое поле разделяло армии противников. Тысячи желто-белых цветов тянулись к яркому солнцу и синему небу, проникновенно и трепетно призывая людей к миру и согласию. Но их усилия были напрасны, король Стефан не услышал бы сейчас и гласа божьего. Яростно и неумолимо он вел свою армию в лобовую атаку на противника. Защитники Старленда стойко выдержали первый удар, за ним второй, третий. Дальше атаки уже никто не считал, вражеские армии слились воедино. Сверкали мечи, свистели стрелы, стучали копыта, лилась кровь. К исходу дня ромашковое поле утратило свою чистоту и белизну и окрасилось в вопиюще красный цвет.

Защитники Старленда сражались отважно и погубили многих врагов, но на смену одному павшему макронцу, как по команде, вставали два новых. Так многочисленна была их армия. Ситуация усугубилась, когда макронцы начали напирать с флангов. Над армией Старленда нависла угроза окружения, и король Гарольд протрубил в рожок приказ об отступлении. Как только за последним отрядом закрылись ворота города, армия Макронии черными тараканами расползлась вокруг Старграда и взяла город в осаду.

Старград был хорошо защищен от проникновения врага; его окружали глубокий ров и высокая, мощная стена c четырьмя башнями, смотревшими в разные стороны света. Томительной чередой потекли дни в осажденном городе. Его обитатели стойко и без ропота переносили общую беду. Но беда переросла в трагедию, когда запасы продовольствия и воды стали подходить к концу, и появились первые жертвы голода. Несколько раз под покровом темноты защитники города пробовали прорвать блокаду, но несли потери и не добивались успеха. Планируя новый прорыв, король Гарольд понимал, что он пытается решить нерешаемое и оттянуть неминуемое. Пока люди черпали надежду и утешение при виде своего бесстрашного короля-воина, его съедала мучительная тревога за их судьбу и за судьбу отечества.

В бессонные ночи он молился в церкви Старграда и всегда подходил к иконе святой Руфины, чье лицо ему казалось живым и теплым в золотистом свете свечей. Если в церкви находилось тело умершего человека, король Гарольд почтительно держался в стороне. Но однажды что-то подтолкнуло его приблизиться к возвышению в центре зала, он откинул белый саван и увидел перед собой красивого мальчика, удивительно похожего на любимого брата, принца Арвина. На одно страшное мгновение ему показалось, что это он. Отчаяние, с которым он постоянно боролся, наконец прорвалось наружу, и по его неподвижному мужественному лицу потекли скупые, безутешные слезы. Потрясение оказалось настолько сильным, что завеса между миром живых и мертвых приподнялась перед ним. И он услышал множество голосов, и один, звонкий, мальчишеский, сказал ему: "Нас здесь много, и мне уже не хочется ни есть ни пить". Когда король Гарольд покидал церковь, он забыл взглянуть на икону святой Руфины, иначе бы он заметил выражение тревоги и печали на ее лице.

Королю Гарольду удалось заснуть в эту ночь, и приснился ему вещий сон. Он увидел перед собой столб света, неизвестно откуда проникший в его комнату, в нем плавно раскачивались серебристые былинки. Он услышал мягкий бархатистый голос, неизвестно кому принадлежавший, в нем знакомой ноткой звучал старлендский акцент. Ненавязчиво и легко этот голос пробрался в самую его душу и пообещал, что вскоре лютый враг исчезнет с его земли, и прекратятся страдания его народа. Король Гарольд готов был отдать жизнь за то, чтобы эти слова стали явью. Голос усмехнулся, как будто прочел его мысли, и заверил, что королевская жизнь не потребуется, и что плата будет иной. И вот тихо и плавно от короля отделилась полупрозрачная безликая тень и неподвижно застыла рядом с ним, выражая скорбь и укор. А вкрадчивый голос продолжал вещать, что не будет больше литься кровь, что не будут больше дети умирать от голода, и не будут матери плакать над ними. Король Гарольд почувствовал покой и умиротворение и без сожаления отпустил тень, исчезнувшую в столбе света.

На следующее утро пошел долгожданный дождь; пустые бочки быстро наполнялись драгоценной водой. Люди высыпали на улицы и, подняв лица к небу, долго стояли под дождем, добавляя свои слезы к небесной влаге. В тот же день сторожевые на башнях наблюдали всеобщий переполох в стане врага. Армию Макронии сразил какой-то неведомый недуг; со всех сторон доносились протяжные стоны, и повсюду виднелись неподвижные тела, распростертые на мокрой земле. Враг слабел и редел прямо на глазах, и в скором времени армия короля Гарольда сняла осаду Старграда и прогнала макронцев со своей земли. Настрадавшиеся люди возвращались к прежней мирной жизни, прославляя свое отечество и своего короля, но сам король так и не вернулся к прежней жизни, потому что не было прежнего короля Гарольда.

О потерянной душе короля Гарольда ползли тревожные слухи. О жестокости короля Гарольда рассказывали страшные истории. Слуги в королевском замке жили под постоянным страхом наказания. Если король был недоволен поданным кушаньем, плохо взбитой периной или просто видом слуги, он отвешивал нерадивому тяжелую оплеуху. Слуга же благодарил бога за то, что его величество пребывает в хорошем настроении, и он избежал публичной порки. Но если король гневался и хватался за меч, даже вид человеческой крови не мог остановить его в такие минуты. За стенами замка люди боялись своего короля не меньше, если не больше. Доносы и наказания были самым обычным делом. За небольшую провинность пороли кнутом на площади, за воровство отрубали руку, а убийца становился дичью на королевской охоте. Король Гарольд сурово правил мечом и кровью и неколебимо верил, что внушаемый им страх обеспечивает мир и порядок в королевстве. И, действительно, кражи и убийства в Старленде случались крайне редко.

Королева Шарлотта и принц Арвин жили уединенно и обособленно в западной башне замка. Они редко виделись с королем Гарольдом и еще реже говорили с ним. Во время их коротких встреч от королевы Шарлотты не ускользали ни новые жесткие морщины вокруг рта сына, ни мимолетные искры безумия в его глазах, и ее охватывали страх и печаль. С годами королева перестала выходить на улицу и добровольно заточила себя в башне. Ее призрачный силуэт иногда появлялся у окна, выходившего на городскую площадь. "Опять слезы и кровь," – расстраивалась она и отворачивалась от окна и от жестокого мира, открывавшегося за ним. Забывалась она только в обществе младшего сына, которого нежно любила и ревностно оберегала от всяких тревог и волнений.

Окна в комнате принца Арвина тоже выходили на площадь, где проходили публичные наказания. Юного принца отвращало само зрелище, но в его справедливости он не сомневался. Иначе и быть не могло, ведь приказы исходили от самого короля Гарольда. Он безоговорочно верил в бога и также безоговорочно доверял своему старшему брату. Но однажды зимним утром он выглянул в окно и в изумлении увидел пятерых знакомых ему сокольников, ожидавших наказания. Думая, что это какое-то недоразумение или ошибка, он выбежал на площадь, где уже собралась толпа зевак, и пробрался в первые ее ряды. Сокольники обвинялись в смерти любимого сокола короля по кличке Смерч и были приговорены к 20 ударам кнута каждый.

Принц Арвин был частым гостем на сокольничем дворе. Он любил наблюдать за дрессировкой королевских соколов и подружился с самым младшим из сокольников Тимом. Уж он то знал, что сокольники сделали все, чтобы спасти Смерча, и сам видел, как лечили простудившуюся птицу. Лекарство готовили по старинному рецепту, перемешивая горячее вино с толченым перцем, и самый опытный из сокольников осторожно вливал его в глотку Смерча. О том, что лечение не помогло, принц Арвин понял по заплаканному лицу Тима накануне вечером.

Щелкнул кнут, и на снег брызнула кровь. Яркими красными маками она расцвела у самых ног принца Арвина. Поежившись, он сделал шаг назад и уперся в толстого и тяжело дышавшего пекаря Кемаха. Дороги назад не было, и со звонким "Нет!" он бросился вперед, к Тиму и его палачу. Рука с кнутом застыла над головой брата короля. Наказание остановили, и гонец был послан к королю с донесением.

Никто не ожидал увидеть короля Гарольда собственной персоной; предчувствуя что-то недоброе, люди замолкали и с трепетным волнением расступались перед ним. Только простодушный Арвин бросился к брату навстречу и засыпал его горячими и сбивчивыми разъяснениями. Будто не видя и не слыша его, Гарольд прошел мимо и подошел вплотную к осужденным, в мольбе склонившим голову перед своим королем. Пять раз просвистел Звездный меч, пять раз померкло холодное зимнее солнце. В мертвой тишине король Гарольд резко повернулся к принцу Арвину, который в шоке переводил взгляд с брата на тела казненных.