Каваусо

Потом мама возвращалась, и Ирина превращалась в деревянную куклу. Она не плакала, но и не смеялась. Вела себя тихо, принимала ласки матери сдержанно, отвечала на вопросы коротко и четко. Показывала, какой она воспитанный ребенок. Никому не доставляет проблем. Особенно маме.

Так и осталось с ней на всю жизнь: с людьми, которые ей нравились, она была открытой, веселой, не девушкой, а фейерверком. Но, если знакомый попадал в черный список, он узнавал другую Ирину: спокойную, безэмоциональную, отстраненную. С мамой такие отношения остались навсегда, хотя умом девушка и понимала, что винить ее не за что.

Сегодня она плотно позавтракала: в миску каши, как обычно, добавили говяжью тушенку. Макар принес лакомство: немного красной рыбы.

Затем тренировка: подтягивания, отжимания, приседания, пресс. Но не слишком много, разогреться, а не устать до изнеможения. После этого ей принесли бак с холодной водой, в который она с удовольствием залезла и поплескалась, подбрила все стратегические места.

Дуболомы принесли одежду, косметику, расческу и пялились на нее, пока она вытиралась большим махровым полотенцем. Ирине было плевать. У нее красивое тело, пусть смотрят, если больше никто не показывает и порнушку на телефоне заблокировали.

Потом она медленно надевала бесшовные трусы, затем черные боксеры и спортивный топ, долго разглаживала всё на себе. Яйцеголовые уже ушли, а Макар не выдержал и отвернулся.

Позерство ей не нравилось. Никаких ярких цветов, юбочек, чего-то женственного. Намеки на ее сущность тоже излишни. Она им не дрессированная собачка из цирка, чтобы устраивать шоу. Снова сделала несколько упражнений, проверяя эластичность спортивного костюма: ничего не задиралось, не сползало, не тянуло. Идеально, как всегда.

Долго-долго делала прическу – Макар держал зеркало. Она уже научилась вплетать в темную косу острые шипы – отбивает желание схватить за волосы. Заодно приучает не падать на спину.

Косметики самую чуточку. Ресницы у нее и так темные, всякие тени-румяна потекут, если бой затянется. Только подвести глаза черным точно по линии ресниц, чтобы издалека глаза было видно.

Обед и дневной сон обязательно. Ни о чем не думает, ничего не вспоминает. Она уже не Ирина. Просто закрывает глаза и проваливается в глубокий сон, зная, что проснется, когда будет нужно.

Ужин легкий – съедает всего четверть миски каши, на этот раз без мяса. И опять рыбное угощение от Макара, которое она принимает как само собой разумеющееся: не благодарит, не выражает восторга.

Последняя тренировка, легкая, исключительно чтобы разогреть мышцы. Только теперь это бой с невидимым противником: удары ногами, руками, короткие и быстрые, с разворотом, в прыжке. Хотя тут особенно не попрыгаешь, прутья решетки низковаты.

В какой-то момент Макар протягивает ей ладонь.

– Возьми.

Она замечает блистер с таблетками и усмехается:

– Вы меня на наркоту не подсадите.

– Я бы не дал тебе эту дрянь, – сурово качает он головой. – Допинг. Лисица такое принимает.

Ого! Да мужик действительно за нее волнуется. Нарушил все правила: сказал, кто противница сегодня. Ну спасибо, спасибо! С этой сукой можно не церемониться. Да и Лисица Догукана бояться не будет, слушаться тоже. Если сможет убить – убьет.

– Мне не нужно, – снова отказывается она, но тон чуть смягчается.

– Ты в таких условиях… – убеждает шак. – Уверена, что победишь?

– Уверена, – она оскаливается.

– Ира… – голос его наполняется тревогой.

– Дурак, – презрительно сплевывает она. – Это не самонадеянность. Что ты и остальные считают победой? Если мне руку вверх на ринге поднимут? Фигня. Я могу свернуть шею этой дряни, и это будет победа. А может, она мне кишки на кулак намотает. И это тоже будет победой. А может, мне просто мозг вынесут, и я овощем стану. Всё равно победа, – Ирина взглянула мужчине в глаза, не моргая, и с легкостью резанула словами, точно ножом: – Вот ошейник, как у тебя, – это проигрыш. И я на такое не подпишусь.

Макар побледнел. Цунами усмехнулась.

Ох, какие мы нежные. Не понравилось, что напомнила о его рабстве.

Но выяснилось, что она неправильно поняла шака.

– Я хочу, чтобы ты жила.

– Тут уж как получится, – Цунами беспечно пожала плечами.

Дверь дернулась, и она отгородилась от всего мира ледяной броней.

Цунами шла по коридору между двумя охранниками, которым могла бы сломать шею на счет раз. Ладно, на два счета. Но, к сожалению, таких тут много. А Догукан знает, где живут дедушка с бабушкой. Добраться до них и спасти она не успеет. Вот если бы Макар помог, тогда другое дело. Тогда и позвонить, предупредить можно. И вообще, пока ее хватятся, она уже в полиции будет.

А сейчас только идти сначала темным подвальным коридором. Потом красивыми галереями с мраморными колоннами, украшенными еловыми ветвями и золотыми огнями, слушая рев зрителей, распаленных алкоголем и наркотиками в ожидании боя.

У порога Цунами остановилась, подождала, пока зычный голос объявит:

– Лисица из ада! – и этот голос утонет в визгах и воплях.

Она не видит, но вполне может предположить, как противница выгибает грудь, отклячивает пятую точку, делает непристойные движения бедрами. Жаннат – кумихо12, но ее сценический образ – сексуальная красотка, беспощадно калечащая, а потом убивающая врагов. Некоторых извращенцев это особенно возбуждает.

На ринге всегда сражаются как люди, того, кто примет истинный облик в лучшем случае дисквалифицируют. Но способности, которые дает звериная сущность, – силу, ловкость – они всё равно используют. Лисица занимает первое место в списке бойцов. До сих пор никто ее не смог победить. Но с Цунами она еще встречалась.

Наконец шум немного стихает, чтобы ринг-анонсер объявил:

– Цунами!

Ее очередь. И у нее пока тоже не было проигрышей.

Распахивают металлическую дверь, и Цунами выходит на ринг – в большую металлическую клетку. Даже потолок здесь решетчатый – были прецеденты.

Цунами всего один раз поднимает кулак вверх. Ресницы опущены, она презирает всех, кто здесь собрался. Но зал стихает: два последних раза она захватывающее представление устроила перед боем. Вдруг и сейчас что-то любопытное выкинет?

Однако время разговоров прошло. На этих соревнованиях не взвешивают спортсменок перед боем, чтобы обеспечить хотя бы иллюзорное равенство. Не надевают защитные средства. Здесь есть только одно правило: не обращаться. Ничто другое сражение не остановит. Рефери лишь досчитает до десяти, чтобы убедиться: одна из девушек больше не поднимется.

Ударит гонг. Три раунда по пять минут с перерывом в одну минуту. Победит та, что уйдет на своих ногах.

Лисица, как обычно, в огненно-оранжевом костюме: топ с глубоким декольте, открывающем небольшую упругую грудь. Верхняя губа Цунами дернулась в усмешке: было бы на что смотреть! Вот Цунами есть что показать. Но не этим уродам.

Короткая юбочка Лисицы лишь слегка прикрывает округлые ягодицы. Она любит, чтобы было красиво. Цунами любит, чтобы было быстро.

Рыжие волосы Жаннат – крашеные – плотно заплетены в четыре косички. Шипов у нее намного больше. Хорошо, когда есть личный парикмахер. Цунами бы тоже от такого не отказалась.

Гонг!

Две-три секунды они стоят друг напротив друга: волна и пламя. Обе понимают, что пришли не для того, чтобы показать шоу, а для того чтобы узнать, кто сильнее. Поэтому никаких лишних прыжков, обманчивых движений. Только следят во все глаза, чтобы не пропустить удар.

А потом Лисица бьет ногой в пах – пытается достать, но промахивается – и тут же падает на пол, чтобы уйти от удара. Но упасть на пол мало. Она Цунами – от нее не убежишь. Она накрывает с головой и утаскивает в пучину. Попробуй выплыть! Цунами и адское пламя погасит.

Серия ударов ногами, руками. Быстрые, точные, экономные. Только воздух с хаканьем вырывается из глотки. Лисица мечется по рингу, чтобы не попасться. Бывает, что и одного пропуска хватает, чтобы никогда не встать. Пока не отвечает ударами. Надеется, что Цунами вымотается. Наивная.

Устает Лисица, и кулак прилетает ей справа.

– Блядь! – вырывается у нее вместо крика боли.

И тут же Цунами обхватывает ее за талию, швыряет на пол со всего маха, выбивая воздух из легких. Коленом на грудь, руку под шею, и всем телом наваливается на тонкое горло. Лисица хрипит. Нужно придушить, чтобы потеряла сознание. Но если и убьет, сильно не расстроится. Эта курва столько девчонок положила, что, если бы ей татуировку набивали за каждую, она бы вся черная была.

Лисица вдруг обхватывает ее ногу. Бедра у нее как железные тиски. Цунами стонет сквозь зубы. Если сейчас не поддаться, сломает к хренам. И через мгновение уже Жаннат сверху, захватывает лодыжку. В глазах уже круги от боли. Еще миг – и Цунами останется без ноги.

Она изворачивается и бьет наотмашь другой ногой, в голову, так что захват ослабевает. Цунами снова поднимается, наступает, заставляя противницу ускользать и уклоняться.

Первый раунд окончен. Одна минута, чтобы восстановить дыхание, проанализировать всё, избрать новую тактику.

Девушки как можно дальше друг от друга, им подносят воду. Цунами пьет, не задумываясь. Лисица оглядывается, видимо, там кто-то незнакомый, так что она отталкивает воду и громко матерится. Боится, что Догукан подставит. Этот засранец может!

Хорошо, когда самое страшное уже случилось. Такая свобода! Ничего уже не боишься.

Гонг!

Лисица явно потратила эту минуту не зря. Когда Цунами начинает атаковать и вновь пытается бросить Жаннат, та быстро поворачивается спиной и перекидывает противницу через себя. Удар об пол ощутимый, песок взлетает вверх, в горле першит. Но Цунами сгруппировалась, так что ничего не отшибла. Однако Лисица прыгает сверху и начинает колошматить ее кулаком, стараясь вырубить. Цунами пытается увернуться, но сознание всё равно мутится, боль разрывает левую половину лица, губа кровит, глаз заплыл.

Так дело не пойдет! Цунами рванулась, и вот уже Лисица прижата к полу спиной, ей тоже прилетел кулак. Жаннат пыталась сжать горло противницы, но не хватало сил. Все ее четыре косички с шипами оказались под спиной. Тут не до удушения, сбросить бы с себя. Неожиданно она вцепилась зубами в плечо Цунами.

Кожа у нее плотнее, чем у человека, но у этой твари как будто все зубы острые. Главное, к горлу не подпускать. Цунами тоже могла бы зубки показать, но не умела обращаться частично.

Она изо всех сил ударила Жаннат по глазам, а потом просто надавила в глазницу. Лисица заорала и разжала зубы. Вот и славно. А теперь добраться до горла, придушить. Не дать подняться до следующего гонга.

А Лисица не пускает, снова бьет кулаками по голове, лицу. Но тут не размахнешься особенно. Цунами давит ее в пол, пытаясь добраться до шеи.

Но вместо этого сама оказывается в захвате. Жаннат понимает, что ударами противницу не проймешь, и сжимает локоть вокруг шеи. А почувствовав силу, пытается перевернуться и оседлать Цунами, рыча от ярости.

Не тут-то было! Вместо этого обе на ногах, и Цунами изо всех сил впечатывает Жаннат в решетку. Та бьет коленом, но удары по бедру мало чем могут помочь. Цунами снова подбирается к шее.

Гонг! Догукан издевается! Второй раунд окончен. Наверняка это он приказал ударить раньше, потому что увидел: Цунами сейчас победит, а зрители заплатили за три раунда.

И снова они смотрят друг на друга из-под заплывших от удара глаз. Пытаются дать хотя бы не большой отдых ногам, сев на пол и вытянув их. Лисице наконец дал воды тот, кому она доверяла, но она цедила сквозь зубы каждый глоток.

Не так страшна оказалась Жаннат. Даже непонятно, как ей удавалось побеждать столько времени. Вот с Хайшет – Ледяной Скалой – действительно было непросто. Но и тогда Цунами справилась.

Гонг!

Третьего раунда всё равно не получилось. Цунами направилась прямо на противницу и просто, без изысков ударила ногой в голову. Лисица попыталась увернуться и попала на кулак слева. Теперь еще один удар, и тогда точно нокаут.

Но в этот момент воздух дрожит, облик Жаннат вдруг исчезает, а вместо нее появляется кумихо с огненной шерстью. Девять хвостов бьют сразу со всех сторон: по ногам, телу, рукам. Запрещенный прием. Цунами кричит: кажется, она горит сразу вся, одежда прикипает к коже, воняет расплавленной синтетикой. Хвосты будто связали Цунами со всех сторон и медленно поджаривают – не выпутаться. А к горлу, скользя между рук, уже тянется лисья морда, оскалившись сотней острых зубов.

И Цунами понимает, что это всё. От этой мысли даже боль отступает, и она откидывает голову, подставляя шею: давай, вырви горло, чтобы поменьше мучилась.

Оглушительный выстрел раздается над самым ухом. Зубы царапают кожу на горле, оставляя кровавые борозды. А следом еще три выстрела. Голова лисы падает на грудь Цунами и замирает, закрыв глаза. Будто засыпает.

Девушка чувствует, как теплая кровь течет на живот, но не в силах пошевелиться, чтобы сбросить с себя огромное прекрасное животное уже не с огненной, а с белой пушистой шерстью, укутавшей ее в шикарные меха до самых пят. Так она была блондинкой на самом деле?

Цунами чувствует чей-то взгляд и чуть поворачивает голову. Макар стоит возле клетки и смотрит ей в глаза, держа обеими руками зачарованное ружье. Это заметно по зеленоватым всполохам, пробегающим по стволу и прикладу. Перестраховался?

Нет, откуда ему взять такое оружие? Это Догукан, зная Лисицу, принял меры. Монстр так просто Цунами не отпустит.

Клетку открывают. Лисицу стаскивают с нее за один из девяти хвостов и волокут по рингу, убирая падаль.

Жаннат этого не заслуживает.

Анонсер протягивает руку, но Цунами встает сама. Ее объявляют победительницей, но прежде чем раздаются ликующие возгласы, прежде чем звучат поздравления, она кричит:

– Лисица из ада победила! – и зал стихает. Именно этого они и ждали. Только ради этого и пришли. В тишине, где сотни жадных глаз прилипли к Цунами, а дыхание этих тварей стало тяжелым и шумным, она продолжила. – Жаннат сражалась до конца, наплевав на запреты и правила. И она победила. Я тоже буду сражаться так, Догукан!

Но бросить вызов не получилось, потому что в тишине раздались громкие хлопки. Огромная фигура турка поднялась в ложе, и над залом раздался его могучий рев:

– Молодец, детка! За это я тебя и люблю.

И только после этого аплодисменты подхватили, заорали, засвистели, заулюлюкали. Вскочили на ноги, чтобы уподобиться хозяину.

Цунами стиснула зубы и отправилась к выходу. Но клетку захлопнули. На нее еще хотят посмотреть. Она зло рявкнула, дернув дверь на себя. Но тут же взяла себя в руки и уперлась лбом в решетку, схватившись за нее обеими руками. Пусть смотрят. На раны, ожоги, вспухающую в месте ударов кожу. Пусть смотрят.

Наконец клетку открывают. Цунами прямиком поднимается на второй этаж. После боя ей положена ванна с расслабляющими настоями. Еще положен врач и массажист. Но она никого к себе не подпускает.

Она оборотень, уже завтра к утру синяки и ожоги сойдут, раны затянутся. А ноющие мышцы она сама разомнет, когда помокнет часок в ароматной воде. Там, где не достанет, – жесткой щеткой потрет. Трогать ее может только мужчина, который ей нравится, чьих прикосновений она жаждет, кто потом будет ее трахать. Всё остальное извращение.

К полуночи, когда она уже с полчаса лежала в махровом халате на огромной мягкой кровати, в спальню вошли два дуболома и Макар.

Шак молча положил на край постели привычные леггинсы, хлопковый лифчик и стринги. Ведь знает же этот урод, что она ненавидит стринги, но каждый раз приносит именно их. Но сегодня она ему сюрприз приготовила: пока лежала в ванной, постирала бесшовные трусики и надела мокрыми на себя. Уже почти высохли.

Сейчас она сбросила халат, даже не отворачиваясь от мужчин. У одного, кажется, слюна изо рта потекла, когда он ее грудь увидел. Надела то, что ей принес шак, а стринги натянула на голову самому впечатлительному.

Макара проводил до клетки и ушел. Она лежала на жестких досках, глядя в потолок.

Наверно, надо было промолчать. Что-то слишком разболталась, а теперь чувствует себя полной дурой, как будто сделала именно то, чего ждал Догукан.

Интересно, она снится Захарке хоть иногда? Ирина не хотела бы, чтобы он помнил, грустил, сравнивал новую девушку с ней. Но иногда прийти во сне, чтобы похохотать, поплавать наперегонки, посмотреть кино с попкорном – это было бы неплохо. Ей вот он ни разу за эти дни не приснился. Слишком много перед сном вспоминала.

Хлопнула дверь. Макар протиснул подушку между прутьев. Она, не глядя, протянула руку и, дернув на себя, засунула ее себе под голову. Повернулась на бок, спиной к охраннику и свернулась клубочком.

Двенадцать дней назад

Тест-драйв рыжуля сдал на десять из десяти. Впервые с начала сексуальной жизни после всех кульбитов ей хотелось лежать тряпочкой и ничего не делать. Спать!

А утром Захар снова к ней сзади пристроился.

– У тебя сколько бабы-то не было? – невнятным со сна голосом спросила она.

– Не скажу, – горячо прошептал парень на ухо и поцеловал сначала ушко, затем шею, плечи. А целовался он классно. – Можно? – тихо спросил он и слегка прикусил мочку.

– Валяй, – разрешила Ирина. – Всё равно по очкам я выигрываю.

Потом он толкнулся в нее несколько раз, захрипел. Вскоре его дыхание успокоилось, и Захар опять выцеловывал ей спину, ласкал грудь. Вот ведь неугомонный.

– У тебя под лопаткой такое родимое пятно прикольное, – сообщил он обжигающим шепотом. – Дельфинчик…

– Какой еще дельфинчик? – вяло возмутилась она и сгорбила спину. – Смотри лучше: выдра!

Парень щекочуще провел пальцем по коже и изумленно выдохнул:

– Действительно, выдра. Сложила лапки на животе и плывет… Каваусо13?

Сон как рукой сняло, Ирина резко повернулась к нему:

– Чего? Ты кто такой вообще?

– Маг, – виновато признался он.

– Охренеть, – она упала на спину и расхохоталась. – Ну, теперь понятно.

– Что понятно? – насторожился Захар.

– Как ты меня заездил, понятно. Магией ведь пользовался?

– Да, – он смутился.

– Не боись. Хорошо получилось. Мне понравилось. Завтра повторим.

– А сегодня? – с надеждой спросил он.

– А сегодня мне восстановиться надо. Надеюсь, к вечеру снова обрету красивую походку.

– Но ведь не обязательно… это…

– Чего «это»? Трахаться? А что делать тогда?

– На аттракционы сходим. Кино посмотрим.

Ирина разглядывала парня с любопытством. Потом задумчиво произнесла:

– Почему бы и нет? Такого экстрима мне еще никто не устраивал. А в жизни всё нужно попробовать. А ты кто вообще? Надзиратель?

– Нет. Опер УГРО, – отвечает и смотрит пытливо, хочет уловить первую реакцию, вдруг она будет негативной – испуг, отвращение, презрение.

– Это круто! – искренне заявляет Ирина. – У меня дедушка с бабушкой в системе работали. Дедушка – опер, бабушка – эксперт-криминалист.

– А ты?

– А у меня не сложилось, – отмахнулась она. – Мать по статье пошла. За дело, между прочим. По ее вине восемь ребятишек утонули. Впрочем, даже если бы не мать, всё равно бы не пошла. Сколько вы там зарабатываете-то?

– Нормально зарабатываем, – посмеялся Захар.

– Спорим, я больше?

Парень спорить не стал.

Когда Ирина категорически заявила, что сейчас идет на работу с туристами, и он ей там не нужен, Захар тут же исчез. Но в 20:00 уже стоял на берегу.

На аттракционы они не пошли, Ирина предложила поплавать нагишом. Захар наблюдал за тем, как она двигается в воде, с таким восторгом, что она не выдержала, обратилась в выдру. Обдала его фонтаном брызг, обтерла мокрой шерстью с головы до ног. Снова превратилась в девушку в его объятиях и с удовольствием отдалась, утянув под воду на самом интересном месте. Но он маг, что ему сделается?

Вынырнув и отдышавшись, он спросил:

– А где ты ночевать будешь, если эллинг занят?

– Да прямо на яхте, – она кивнула на судно, с которого обычно спускали под воду туристов. – Спальник брошу и переночую.

– Поехали ко мне? – предложил он. – У меня двухместный номер.

– Знаю я эти номера, – фыркнула Ира. – Стены картонные, весь отель будет слушать, как мы с тобой удовольствие от жизни получаем. Я тихо не умею!

Захар вздохнул.

– А можно мне с тобой тогда?

Она прищурилась.

– Не люблю навязчивых!

– Извини, – парень вышел на берег, стал одеваться.

Она выбралась следом, вытиралась полотенцем и присматривалась: не обиделся ли? Обидчивых она не любила.

– Тогда завтра после работы? – спросил он с надеждой.

Вроде не обиделся.

– Ладно, оставайся, – смилостивилась она. – Только чтобы в пять утра тебя здесь не было. Начальник у меня тот еще перец. Выгнать не выгонит, но мозг съест чайной ложечкой. Не положено на борт чужих пускать.

Захар ослепительно улыбнулся и, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, подхватил ее на руки и отнес по трапу на яхту. Прямо как невесту!

Ей понравилось.

Глава 5

Утром взялись за дело с новыми силами. Илья продолжил проверять звонки Захара. Нужно было найти риелтора или хозяина квартиры, которую он снял. Ерохин и Лекс снова отправились в дайвинг-центр опрашивать свидетелей.

Директор клуба Антон Борисович, мужик лет пятидесяти, явно был на взводе, но держал себя в руках, только иногда шипел что-то нецензурное сквозь зубы. Однако пообщаться согласился сразу, пригласил всех в кабинет – в крошечную комнатушку с окном с одной стороны и стеклянной стеной с другой. Умещался там только директорский стол с ноутбуком и еще один, приставленный торцом, для подчиненных, а также три совершенно «равноправных» стула. Женька дал знак Лексу, чтобы тот побродил вокруг, может, еще что-то нароет. Сам уселся на стул, оказавшийся на удивление удобным («Нам бы в контору такие!»), перед собой положил блокнотик с ручкой и незаметно включил диктофон. Секретарша принесла три стеклянных бутылки с минералкой. Хороший тут сервис!

Антон Борисович начал сразу с жалобы:

– Подвела нас под монастырь Ирка. Крутись теперь, как хочешь! Я бы нашел и другого инструктора с туристами поплавать. Но у нее такая слава была… – он помычал, подбирая слова, но пояснять не стал, в чем состояла слава «Ирки», продолжил рассказывать о своей проблеме: – Многие ни к кому не хотят, кроме нее. Одна сволочная дама даже в суд грозила подать. Мол, деньги не нужны, вы мне моральный ущерб нанесли, потому что я тут специально сделку важную перенесла, билеты сдала, только чтобы к Семеновой попасть.

– А раньше такое было? – вклинился Ерохин в его «вселенский плач», проводя пятерней по торчавшим черным патлам.

Привычка у него была – расчесываться пятерней. Как правило, это только усугубляло ситуацию – он становился еще более лохматым, – но от привычки избавиться не мог.

– На наш клуб никогда в суд не подавали! – директор заговорил торжественно. – Надеюсь, и не подадут. Найдем общий язык и с этой капризной клиенткой.

– Я про Семенову! – пояснил Женька, на этот раз оглаживая небритый подбородок. – Она вас уже подводила?

Антон Борисович сморщился, будто лимон проглотил.

– Было! Она у нас такая… – и снова замолчал.

Опер решил ему помочь:

– Безответственная?

– Нет, что вы! – возмутился директор. – Иринка очень ответственная. У нее ни разу никаких травм, опасных ситуаций, жалоб. На сайте почти все хвалебные отзывы у нее. За словом в карман не полезет, но всё по-доброму, с юмором. Над каждым туристом бдит как орлица над орленком. Замечательный инструктор!

– Но иногда подводит, – напомнил Женька, старательно записывая в блокноте иероглифы.

– Она увлекающаяся, – наконец с тяжелым вздохом разродился Антон Борисович. – Не так часто, но бывает с ней. Самое эпичное было в прошлом году в августе. Утром получил от нее сообщение: «Тоша, – это она меня так называет, – прости, улетела в Турцию, буду через неделю». И пока я ей писал гневное послание, получаю второе сообщение: «Турок – просто отпад. Не смогла устоять. Ты меня поймешь!» Понял. А куда деваться? Всё равно потом вернулась и всё с лихвой отработала.

– То есть она сейчас подводит вас второй раз? – уточнил Ерохин, на этот раз взлохматив прическу.

– Нет, – опять скривился директор. – Еще, бывало, внезапно дня на два исчезала. Но я про это случайно узнавал. Договаривалась сама с клиентами, с другими инструкторами, чтобы прикрыли.