Игра на вылет

«Внимание, участники! Первая неигровая зона активирована. Оставшиеся в красном секторе будут ликвидированы через двадцать пять минут. Удачи!»

В Доме культуры наступила тишина. Она длилась ровно три секунды. Потом ее разорвал душераздирающий вопль Сабрины.

– Нет! Нет! Я не пойду! Они убьют нас! – она схватилась за живот, ее лицо исказилось от ужаса и боли. – Ребенок…

Аня, ее подруга, пыталась обнять ее, но Карауш отталкивала ее, рыдая.

– Успокойся, дыши… мы все вместе…

– Вместе в могилу! – истерично крикнула она.

Тихон, бледный, но собранный, уже рылся в их скудных запасах.

– Паша, помоги! Воду, эти галеты… все, что есть, в сумку! Быстро!

Иванов, не слышавший объявления, но понявший все по лицам окружающих, кинулся помогать, его руки тряслись. Он судорожно запихивал в рюкзак банки с тушенкой, бутылки с водой.

Алина метнулась к окну, отодвинула занавеску. Улица была пуста, но красный светодиод на ее ошейнике пульсировал, как разъяренное сердце.

– Всем слушать меня! – ее голос, обычно такой легкомысленный, прозвучал с неожиданной сталью. – У нас двадцать пять минут. Паника – это блять смерть.

– Куда бежать? В лес? – спросила София, прижимая к груди сверток с найденной одеждой.

– В лес – самоубийство. Там темно, легко заблудиться. Бежим в частный сектор. Там должны быть другие. – Варя говорила быстро, пытаясь заглушить собственный страх логикой.

– Согласна, – кивнула Алина. – Частный сектор. Ближайшие дома. Готовность через три минуты. Тихон, Паша, вы готовите припасы. Аня, успокой Сабрину, она должна идти. Все берем то, что можем нести. Оставляем все лишнее.

Началась лихорадочная суета. Никита бесцельно метался по залу, бормоча себе под нос: «Так не должно быть… это ошибка…». София, всегда находчивая, сейчас стояла у сцены, бессильно опустив руки.

– Соня, шевелись! – крикнула ей Галина. – Помоги Тихону!

Три минуты показались вечностью. Сабрину удалось уговорить встать, но она шла, почти не опираясь на ноги, поддерживаемая Аней и Варей. Ее лицо было мокрым от слез, взгляд – отсутствующим.

– Все, пошли! – скомандовала Алина, распахивая заднюю дверь.

Они высыпались на улицу, как испуганные тараканы из-под включенного света. Воздух показался им ядовитым. Группа из восьми человек рванула в сторону частного сектора, подальше от залитого красным Дома Культуры.

Бежали, не оглядываясь, спотыкаясь о камни и колеи.

Паша, неся тяжелый рюкзак, отстал. Тихон схватил его за рукав и потащил за собой.

– Бросай сумку! – крикнул он.

– Не могу! Еда! – простонал Паша.

На полпути Сабрина споткнулась и упала на колени, снова разрыдавшись.

– Я не могу… больно…

– Должна! – почти закричала Аня, пытаясь поднять ее. – Вставай, ради ребенка!

В этой суматохе Никита, бежавший с краю, вдруг заметил, что из кармана его куртки выпала и покатилась под куст его заветная флешка с коллекцией аниме, которую, организаторы предпочли не забирать. Бездумным, автоматическим жестом он наклонился, чтобы поднять ее.

– Никита, что ты делаешь?! – закричала Селиванова, но было поздно.

Он наклонился, схватил флешку… и его нога соскользнула с кочки. Раздался неприятный, сухой хруст. Никита вскрикнул и схватился за лодыжку. Вывих или перелом. Он был обездвижен.

– Помогите мне! – завопил он, в панике глядя на удаляющиеся спины товарищей.

Алина обернулась. Выбор был ужасен: жертвовать всеми ради одного или жертвовать одним ради всех. Ее лицо исказилось от муки.

– Мы… мы не можем тащить его! – крикнула Варя, в ужасе глядя на Никиту. – Зона…!

– Тихон, Паша, возьмите его! – приказала Алина, голос ее сломался.

Но было уже поздно. Из-за угла ближайшего дома показалась фигура. Высокая, с хоккейной маской на голове и с бензопилой в руках. Новый Охотник. Он еще не видел их, но был опасно близко.

Варя, не говоря ни слова, рванула вперед, оставив Богдана на произвол судьбы. Остальные, охваченные животным страхом, побежали за ним.

Никита остался сидеть на земле, сжимая в одной руке флешку, а другой – поврежденную ногу. Он смотрел, как его друзья исчезают в переулках частного сектора, и понимал, что они его бросили. А рев бензопилы становился все ближе и отчетливее.

Их уход из ДК не был организованным отступлением. Это было паническое бегство, положившее конец последним иллюзиям о безопасности и взаимовыручке. «Приречье» окончательно стало джунглями, где каждый был сам за себя. А красный сектор неумолимо сжимался.

Глава 12

“Тень над лесопилкой”

Запах машинного масла, древесной пыли и страха. Их последнее убежище – ранее исследованный гараж.