Голос Души

В мыслях я сама не заметила, как подошла к небольшой площади. По ту сторону дороги, окруженный высотками, стоял небольшой, но очень уютный фонтанчик. Вода в нем красиво переливалась в свете установленных по окантовке огоньков. Конечно, такое волшебство не осталось незамеченным – со всех сторон его облюбовали люди, решившие отдохнуть или просто насладиться красотой.

Но не это поразило меня. Даже издалека я услышала музыку – ту самую, уличную, живую и вдохновляющую. Мотив был знаком, хотя издалека я не могла понять, какую песню играли. Присмотревшись, увидела двух молодых людей с гитарами, сидящих на краешке фонтана. И удержаться я не смогла – едва светофор загорелся зеленым, я пересекла дорогу и прямым шагом направилась прямо к ним.

К сожалению, на песню я не успела – они закончили играть ее, пока я пересекала дорогу. Подойдя ближе, я увидела, как они разминают руки и общаются с небольшим количеством слушателей, собравшихся вокруг них. В прочем, интерес к музыке проявляли и все присутствующие здесь – каждый то и дело поглядывал в сторону музыкантов, видимо, ожидая, какая песня прозвучит дальше. Я остановилась с краю от столпившихся людей и замерла в таком же ожидании.

Я всегда любила такие вещи – свободные, живые, настоящие. Уличные музыканты и танцоры, творческие люди, их энергия – все это действительно вдохновляло. Еще когда мы жили здесь, я часто видела нечто подобное – и меня было не оторвать. И, кажется, я нашла еще один плюс в переезде. Это, конечно, не возместит мне присутствие в моей жизни Флоренс, но значительно скрасит будни – ведь можно будет устроить свое личное маленькое путешествие в поиске таких талантов!

Наконец один из ребят поудобнее перехватил гитару и прошелся по струнам. Песню я узнала буквально со следующих аккордов – да какой подросток в наше время незнаком с Билли? Это заставило меня улыбнуться. Только петь ее они почему-то не стали – хотя, вероятно, потому, что голос для нее требовался женский.

Я не знаю, что сподвигло меня – любовь к всему необычному, волшебная атмосфера или старые привычки, – но вместо того, чтобы просто наслаждаться мелодией, я решила поучаствовать.

– Don't you know I'm no good for you?

(Разве ты не понимаешь, что я не подхожу тебе?)

I've learnt to lose, you can't afford too.

(Я научилась проигрывать, но ты не можешь этого позволить себе.)

Гитарист мгновенно подстроил мелодию под мое пение. Чуть улыбнувшись, я шагнула вперед, повернулась ко всем лицом и продолжила:

– Tore my shirt to stop you bleeding

(Я разорвала футболку, чтобы остановить твоё кровотечение,)

But nothing ever stops you leaving

(Но ничто не остановит тебя, раз ты решил уйти.)

Было в этой песне что-то теплое, приятное, несмотря на ее печальный смысл. И я любила уходить в эти ощущения…

– Quiet when I'm coming home, I'm on my own

(Дома тишина, я в полном одиночестве,)

I could lie and say I like it like that, like it like that

(Я бы солгала, сказав, что мне так и хотелось, что мне нравится.)

И хотя, исполняя, я обычно уходила в музыку с головой, в этот раз мой взгляд уцепился за кого-то извне. Я пела, но не могла оторвать взгляд от глубоких, поразительных синих глаз, в которых плескалось множество эмоций. И эта реакция была настолько открытой, чистой и непринужденной, что я ушла в нее с головой.

И словно весь мир остановился.

– I could lie and say I like it like that, like it like that…

(Я бы солгала, сказав, что мне так и хотелось, что мне нравится.)

Кричать без смысла

She got blood cold as ice and her heart made of stone

Ее кровь холодна как лёд, а сердце сделано из камня.

But she keeps me alive, she’s the beast in my bones

Но она продлевает мою жизнь, она – зверь в моём скелете.

She gets everything she wants when she gets me alone

Она получает всё, что захочет, когда остаётся со мной наедине.

Like it’s nothing

Как будто в этом нет ничего такого,

She got two little horns, and they got me a little bit

У неё появляются маленькие рожки, и они меня немного беспокоят.

– Нужно многое обдумать и многое сделать.

Флоренс, прекрасно отражавшаяся на той стороне экрана, характерно фыркнула, выражая свое мнение касательно моего умозаключения. Она всегда так делала, когда я становилась, по ее мнению, через чур серьёзной и уходила в бесполезные рассуждения. В прочем, на то она и значилась оптимистом в нашем содружестве – не по ней было напрасно страдать и изводить себя мыслями.

– Что тут обдумывать? – ожидаемо заявила она. – Ты определенно произведешь фурор своим появлением спустя несколько дней после начала учебного года.

И, только потому, что я хорошо знала подругу, я услышала нотки ворчания в ее голосе – она-то начала учебу как положено и уже была загружена до предела, учитывая уровень ответственности, обозначаемый преподавателями для любого выпускника. Даже сейчас, разговаривая со мной, она параллельно писала конспект. Вот уж чему нас точно научили подростковые будни, так это мультизадачности: умение одновременно подпевать любимой песне, отвечать на сообщения в социальных сетях, делать домашнюю работу и планировать счастливое будущее было отработано годами практики.

Я тоже не могла назвать себя ленивой – по крайней мере, не будучи обязанной чему-либо, я успела пролистать первые страницы учебников, список которых передала мне Кара, в интернете, и примерно осознать, что ждет в новом учебном году. Через пару месяцев по словам тети предстояло выбрать предметы, которые я планирую сдать в качестве экзамена для дальнейшего поступления в университет, так что не стоило задерживаться с выбором.

Я и так привлеку много внимания, заявившись завтра на порог нового учебного заведения, не стоит демонстрировать свою неуверенность в плане определения собственного будущего и незаинтересованность в учебном процессе.

– При чем тут успех? – возмутилась абсолютно беззлобно, постукивая ручкой по столу. Это был новый канцелярский набор, занявший свое место на моем рабочем столе в минималистическом наборе ученика рядом с ноутбуком, настольной лампой и маленьким кактусом (приобретенным мамой, искренне верящей в его необходимое присутствие), потому ручка попала мне в руки и была использована для успокоения моих нервов. Я не переживала – для школы у меня собран пенал, и он уже лежит в небольшом комфортном кожаном рюкзачке. – Боюсь, что меня ждет фиаско.

– Тебя? – фыркнула девушка, оторвавшись от тетради и вперив в меня – вернее, куда-то ниже из-за искажения камеры – насмешливый взгляд. – Ты Элисон Джерман, у тебя не бывает фиаско.

– Ты же знаешь, как относятся к новичкам. – я перестала стучать по столу и вместо этого принялась выводить колпачком незамысловатые узоры. – Особенно, к странным новичкам.

– Элли, все мы по-своему странные. Кстати, когда у тебя встреча с психологом?

– Не знаю. Родители еще договариваются, так что, думаю, у меня будет около месяца отсрочки.

– Тогда у тебя есть около месяца, чтобы сложить свои мысли в кучу. Просто не забывай, чего мы добились. Не заталкивай наши старания на дно, малышка.

Я вздохнула.

– Я постараюсь.

– Тогда до скорого, потому что, если через десять минут я не окажусь в постели, мама устроит мне двухчасовую лекцию о вреде интернета и подростковых глупостей, из-за чего я точно не высплюсь.

– Пока. – я постаралась улыбнуться ей на прощание и сбросила звонок.

Оставшись в одиночестве, я крутанулась на стуле, обдумывая услышанное. Фло определенно не дотягивала до уровня профессионально обученных мозгоправов, но в силу нашего сравнительно одинакового возраста и имеющегося опыта порою говорила достаточно мудрые вещи. Да, мне не доставало разговоров с психологом – удивительно, но именно при общении с ним я не умалчивала каких-либо деталей, как то было с близкими, потому что старалась защитить их от демонов внутри меня. Не уверена, как сама отнеслась бы к тому, что моя дочь или подруга немного съезжает крышей.

Было, однако, несколько преимуществ. Например, я могла спуститься в начале одиннадцатого ночи на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить, и никто этому не препятствовал. Более того, застав меня, сидящую на барной стойке по-турецки и поедающую бутерброд, Эрик лишь хмыкнул и шутливо потребовал:

– Делись!

– Сделай себе сам! – возмутилась я, на всякий случай отодвинувшись назад, чтобы отчим не утащил еду из моих рук. – Почему не спишь?

– Хм-м… – он очевидно замялся. – Читал кое-что.

Выражение полной растерянности на его лице заставило меня язвительно усмехнуться.

– Неужели штудировал журналы будущих родителей?

– Не штудировал, а изучал полезную информацию! – возмущенно поправили меня.

– Эрик, это же воспитание, а не проект создания атомной установки. – улыбнулась ему, и дожевала сэндвич. – Каких книг не читай, все равно не поможет.

– А что поможет? – он опустил руки и с мольбой уставился на меня.

– Добро, любовь и искренность. – сообщила очевидные вещи и развела руками. – Чего ты стоишь? Давай, корми нас!

Покачав головой, мужчина хмыкнул и принялся за создание перекуса. В отличии от меня, запихавшей под куски хлеба лист салата и ломтик ветчины, он подошел к делу основательно, извлекая из недр светящегося ящика овощи и сыр. Его мысли при этом были где-то далеко, очевидно, усваивая подхваченную информацию, и я не стала ему мешать. Вообще, пускай читает все эти разумные книжки, что такого? Я уверена, что статистика истерически рыдает на мужчинах, готовящихся стать отцами. Благо, здесь присутствует опыт воспитания одной непоседливой малышки в лице меня, так что я уверена: Эрик на отцовском поприще не пропадет.

Когда бутерброды были сделаны и сок разлит по стаканам, отчим сел напротив меня и все же перешел к вопросу, буквально висящему в воздухе:

– Ну, а почему ты не предаешься сновидениям перед новым учебным днем?

Я немного неловко передернула плечами.

– Что-то мне, знаешь, не спится спокойно.

– Тебя что-то беспокоит? – нахмурился мужчина.

– Не говори, как мистер Арчер! – отмахнулась от него, но настроение все же не поднялось, и я поняла, что не стоило так неоднозначно говорить. – Ничего сверхсерьёзного, Эрик, просто большая часть меня до сих пор не может поверить, что я окажусь не в стенах родной альма-матер, а в совершенно новом обществе, к которому нужно привыкать и пристраиваться.

– Ты сильно сожалеешь о том, что оставила школу и друзей? – вдруг спросил он.

– Ну… Пожалуй, не так сильно, как могла бы. – подумав, ответила ему. – Разве что по Фло – мы ведь с ней как сестры. Остальные… мне было весело с ними, но я понимаю, что если не сейчас, то через год нам пришлось бы расстаться, и я была готова к этому.

– Или потому что держала их на расстоянии, не желая подпускать к себе? – отчим сегодня, похоже, решил подработать психологом на полставки, потому что каждая его фраза тянула из меня новую нить рассуждений.

– Возможно, и так. – я сделала глоток сока прежде, чем договорить. – Так или иначе, все помнят аварию за городом. Все помнят, что я сделала, Эрик.

Тяжело вздохнув, мужчина отодвинул пустую посуду и сложил руки в замок.

– Даже если мы сейчас вспомним о том, что здесь никто ничего о тебе не знает, ты ведь все равно не сможешь забыть об этом. Это был худший период в жизни у нас всех, но он был, Элли. Но ведь когда-нибудь ты должна его пережить и оставить в прошлом. Может быть, время пришло?

У меня не нашлось какого-либо ответа на это, поэтому я заткнула себе рот остатками сэндвича, а, дожевав, абсолютно искренне возмутилась:

– Вот и о чем ты беспокоишься? Ты вправляешь мне мозг и еще боишься стать плохим отцом?

– Да брось! – ухмыльнулся Эрик, но стало заметно, что мои слова были ему приятны. – Раз уж ты так говоришь, то как весьма неплохой отец я предлагаю тебе сейчас закруглиться с этими посиделками, вернуться в свою кровать, а завтра, вставая с постели, принять новую жизнь, одеться так, как тебе захочется и встретить наконец свое будущее.

Я улыбнулась в ответ.

– Знаешь, Эрик, ты не просто «неплохой отец». Ты лучший отец, можешь мне поверить. – призналась ему и, встав на носочки, чмокнула в щеку.

– Конечно, лучший, – хмыкнул отчим, направляясь к выходу, – ведь посуду моешь ты.

– Эй, так нечестно!

Несмотря на ночные переживания, встала я с хорошим настроением, улыбаясь миру. Для первого дня выбрала кремовую рубашку, юбку-солнце классического черного цвета и короткие ботинки на устойчивом каблуке. Волосы оставила распущенными, лишь немного подкрутила, чтобы не казаться совсем ленивой. Косметики тоже совсем чуть-чуть – я не особая поклонница безмерного количества тюбиков и флакончиков. Учитывая солнце за окном и позитивный прогноз погоды, брать куртку не решилась, а взяла своего вечного спутника – небольшой кожаный рюкзак черного цвета с различными нашивками, в котором умостились тетради, пенал, солнцезащитные очки и наушники.

Выключив музыку, под которую так привычно собиралась, я спустилась вниз, оставила выбранную обувь и рюкзак в коридоре, а затем появилась на кухне, где меня встретили удивленная мама и явно довольный Эрик.

– Элисон? – недоверчиво протянула родительница, принимая мой поцелуй.

– Доброе утро! – оповестила я и рухнула за стол. – Мам, Кара ничего не говорила насчет того, нужно ли брать с собой обед?

– Если хочешь, можешь брать еду из дома, это не возбраняется, но советую тебе для начала посетить школьное кафе. – ответил за нее Эрик, разделываясь с яичницей. – Кстати, твоя карта будет пополняться еженедельно, как и прежде, так что сообщи, если расходы увеличатся.

– Хорошо. – кивнула ему. – Ты скоро на работу?

– Успею отвезти тебя в школу. – улыбнулся отчим.

– Мы забыли про проездную карту! – отозвалась мама, ставя передо мной тарелку с яичницей. – Нужно оформить ее для тебя в ближайшие дни.

– Я же могу и у Кары остаться. – напомнила ей.

– Этого я и боюсь… – вздохнула она, садясь напротив. – Ты такими темпами и поселишься у нее.

– Как-то рановато ты ревновать начала. – весело хмыкнула я. – Кстати, как себя чувствуешь?

– Как типичный фрилансер, абсолютно не представляющий, с чего начать дела.

– Я вообще-то имела в виду своего братика или сестренку.

– О! – родители переглянулись, и что-то невероятно нежное проскользнуло в их взглядах. – В целом сносно. Но, боюсь, малыш еще возьмет свое.

– Справимся. – Эрик положил свою руку поверх маминой. Она улыбнулась мужу, а я…

Нет, я не заревновала и не смутилась. Для меня это было абсолютно естественно – в конце концов, мне семнадцать, а они супруги. Это не значит, что я не люблю и не уважаю свое отца, напротив. Я уверена, он тоже рад за нас с мамой, рад, что мы продолжаем жить и находить в этой жизни что-то хорошее.

По крайней мере, окажись я на его месте, я была бы рада.

Как и обещал, Эрик подвез меня до школы. Сначала я хотела попросить его остановиться немного поодаль, но потом, заметив, что для новой школы это абсолютно нормально, решила, что спокойно выйду и у ворот.

– Напишешь Каре смс, и она все тебе расскажет. – сообщил отчим, повернувшись ко мне. – После школы ты к ней или домой?

– Еще не знаю, зависит от моего первого дня и ее планов. – ответила, оглядываясь вокруг. – Я позвоню, если что.

– Договорились. – улыбнулся мужчина. – Хорошего дня, Элли.

– Удачи на работе! – искренне пожелала ему и выбралась из автомобиля.

Школа представилась в виде широкого пятиэтажного с пристройкой по левую руку. Вокруг сновали ученики, на парковку справа от входа то и дело въезжали автомобили, на лестнице у входа сидели старшеклассники. Я ухмыльнулась: в целом, ничего сверхъестественного.

Меня провожали заинтересованными взглядами, но я не особо обращала на это внимание – достала из кармашка рюкзака телефон и написала Каре. Тетя ответила практически сразу и указала этаж и номер административного кабинета, в который мне нужно зайти, чтобы найти заведующую учебной частью. Всю дорогу меня провожали заинтересованными взглядами – еще бы, я все-таки свежее лицо всегда вызывает любопытство. Только меня было не смутить, и я уверенно достигла своей цели.

Кабинет, в который меня направили, оказался секретариатом, из которого вело две двери: на вывеске одной была указана должность директора, на второй – заведующего учебной частью. В самом секретариате находилось две девушки и два же стола для них. На столе одной располагался факс, принтер, множество бумаг и папок; на столе другой – несколько стационарных телефонов и компьютер. Я сделала вывод, что одна занимается бумажной работой, а вторая – взаимодействием начальства и подчиненный.

К последней я и подошла.

– Здравствуйте, меня зовут Элисон Джерман, я новенькая. – сказала ей без тени волнения.

– А-а! – очевидно, что-то припомнила она, но едва ли выражение ее лица стало более благодушным. – Секундочку. – захватив единственный радио-телефон, она что-то нажала и поднесла его к уху. – Миссис Майерс, пришла мисс Джерман, новая ученица. – молчание продлилось секунд десять, после чего секретарь отложила трубку и рукой указала на дверь. – Можете пройти, мисс.

– Спасибо. – поблагодарила только из вежливости и проследовала по указанному направлению, предварительно постучав и уточнив: – Можно?

– Да, прошу. – раздался в ответ приятный женский голос, и я вошла в кабинет.

Меня встретила ухоженная женщина лет тридцати пяти с забранными в низкий хвост русыми волосами, темно-серыми глазами, умело подчеркнутыми хорошим макияжем, в деловом костюме насыщенного винного цвета и туфлях-лодочках, острые носки которых виднелись из-под стола. Едва я прошла внутрь, как она поднялась и протянула мне руку, которую я пожала, и мы вместе присели.

– Итак, Элисон, – заговорила она, принимая из моих рук попку с документами, – готова к учебному дню в нашей школе?

– Надеюсь, что да. – уверенно ответила ей, на что получила улыбку.

– Замечательно. – миссис Моран отложила мою папку в сторону и притянула к себе другую. – Смотри: в нашей школе действует система пропусков: ты отмечаешься при входе и выходе непосредственно в саму школу, в библиотеку, в комнату отдыха и в корпус искусств. Предвещая твои вопросы, поясняю: это необходимо, чтобы в случае любого происшествия мы могли понять, кто и каким образом мог участвовать в нем. Можешь считать это собственной гарантией безопасности. – мне протянули пластиковую карту с моим именем и фотографией. – Насчет указанных мест тебе подробнее расскажет классный руководитель. Так же здесь, – за картой последовал лист бумаги, – твое расписание на основе выбранных тобою занятий. Ты можешь поменять его, обратившись в секретариат, но учти, что будет сложно поставить тебе какой-то другой предмет так, чтобы совместить его с твоим расписанием. Кстати, на задней стороне список учебников, который ты можешь предоставить в библиотеке, и, – мне протянули стикер с цифровой комбинацией, – код от шкафчика. С этим понятно?

– Да. – я сгребла все в кучу.

– Из-за того, что каждый имеет свое индивидуальное расписание, у нас нет деления на классы как таковые. Есть кураторы, за которыми закреплено определенное количество человек. Кураторы устраивают собрания, чтобы донести до вас информацию, следят за вашими отметками и дисциплиной. Твоим куратором будет… – женщина заглянула куда-то в свой ежедневник. – Тебе повело, твоим куратором будет мистер Нолан Вуд, преподаватель обществознания и факультатива психологии, учитывая твой выбор обществознания основным предметом. Его ты сможешь найти вне уроков на третьем этаже в триста семнадцатом кабинете.

– Ух ты… – я с интересом посмотрела на бумаги перед собой.

– С этим разобрались. – миссис Моран кивнула самой себе и сосредоточила на мне внимание. – Так как сегодня твой первый день, тебе стоит освоиться в школе, взять книги из библиотеки и пообщаться с куратором, но, беря в расчет то, что ты и так пропустила больше недели учебы, я советую тебе сделать это как можно быстрее и присоединиться к занятиям уже сегодня.

– Я вас поняла. – кивнула ей.

– Ну, что ж, тогда можешь быть свободна. Удачи, Элисон.

Поблагодарив, я покинула кабинет и глубоко вздохнула.

Итак, начнем со шкафчика.

Нашла свой – обычный, ничем не примечательный, такой же, как и в моей старой школе. Пароль на замке поменяла сразу на более привычный, а бумажку выкинула в мусор. Оглядела его, поставила рюкзак внутрь и направилась за учебниками.

Библиотека оказалась очень просторной, с большими столами для групповых занятий и небольшими для личного пространства посередине, и стеллажами в два этажа по бокам. Помимо этого, вдоль дальней стены я заметила компьютеры – вероятно, для общего доступа. Глядя на все это великолепием, задалась вопросом: зачем нужна комната отдыха, когда есть этот рай?

Библиотекарем оказалась очень приветливая женщина в возрасте: она благодушно поприветствовала меня и собрала необходимые книги, попросив бережно обращаться с ними. Видя такое отношение человека к своему труду, сложно не следовать просьбе. Книги я отнесла в шкафчик за несколько подходов и пообещала обязательно вернуться сюда еще, втайне понимая, что меня сложно будет отсюда вытаскивать. Что поделать, такие места всегда меня захватывали.

Идти на занятия сразу не хотелось, поэтому я прогулялась по пустующей школе, – расправляясь с учебниками, я едва ли заметила звонок на третий урок, – присмотрелась к кабинетам, обнаружила обустроенный для отдыха задний двор со скамейками, беседками и огражденной спортивной зоной, а также спортивный зал и столовую. Со звонком поднялась на третий этаж, отыскала нужный кабинет и принялась ждать.

Куратор появился довольно быстро: молодой, красивый, уверена, что он являлся смазливой мечтой многих старшеклассниц. По-моему, где-то пора ввести запрет на прием в учебные заведения таких персонажей, потому что встреться он мне вне стен школы…

Додумать, что случилось бы тогда, я честно не успела: заметив меня, мужчина остановился напротив и недоуменно уставился на меня.

– Вы..?

– Элисон Джерман, новая ученица, теперь в вашей группе.

– А! – он мгновенно улыбнулся. – Точно же.

Мистер Вуд открыл лаборантскую и кивнул:

– Ну, Джерман, залетай.

Похоже, мы точно подружимся.

Ему достался небольшой кабинет со своим столом, двумя стульями напротив и шкафами по бокам, не загораживающими оконный проем. Он опустился на свой стул, подождал, пока я займу место напротив, и заговорил:

– Ну, рассказывай, Джерман.

– Для начала можно просто Элисон. – улыбнулась ему, но не той улыбкой, которую сберегла бы для толп, стелящихся у моих ног. – Что рассказать?

– Чем живешь, как себя ведешь, будешь проблемой на мою голову или палочкой-выручалочкой?

– Ну, увлекаюсь разными вещами, в основном пропадаю в библиотеках, при хорошем настроении пою и очень люблю испытывать сарказм на ни в чем неповинных людях.

– Значит, будешь проблемой. – ухмыльнулся он.

– Что вы! – притворно возмутилась я. – Только во благо науки и здравого смысла.

– Во благо – это хорошо. – мужчина постучал пальцами по столу. – Так-с. Меня, как ты уже, думаю, знаешь, зовут Нолан Вуд. Не сказать, что я очень-то привык к официозу, поэтому вне уроков можешь обращаться ко мне просто по имени. Тебе рассказали про общественный строй?

– Про отсутствие классов и все в этом духе? Да, завуч оповестила.

– Замечательно. Тогда по всем вопросам можешь обращаться напрямую ко мне. Я не кусаюсь, но это лишь пока мне не приносят проблем, а проблемы я не люблю. Правила, как и везде – ты ведь из другой школы перешла, а не из пещеры позапрошлого тысячелетия. Любой вопрос, любая проблема – все решаемо, и обычно именно через меня.

– Это хорошо. – я кивнула, принимая информацию.

– Насчет дисциплины – не прогуливаем, а если прогуливаем, то сообщаем мне причину и желательно эту причину как-то письменно подтверждаем. Вот тебе мои контакты, – он протянул мне стикер, на котором записал свое имя, контакты и даже электронную почту, – пользуйся сама и дай родителям на случай, если им нужно будет со мной связаться.

– Хорошо. Их контакты вам нужны?

– Возьму из личного дела. А вот твои запиши, – он протянул мне пустой стикер и ручку, – чтобы я добавил тебя в конференцию группы. Там мы обсуждаем школьные мероприятия, объявления и все то, ради чего нет смысла постоянно вас собирать. Советую с группой взаимодействовать и друг другу помогать, пускай вы и не будете видеться так часто, как обычные классы.

Пока я записывала данные, куратор продолжал говорить: