Я, Он и вампирские будни

Дан будто не обратил внимания на мои недовольные интонации. С каменным лицом прошел внутрь, на ходу снимая черную кожаную куртку, покрытую мелкими капельками. Оказывается, на улице шел дождь…

Не успела я поразмыслить над переменчивостью погодных условий, как Дан развернулся ко мне и резко захлопнул дверь. Я отдернула руку.

– Ай! – вскрикнула, прижимая к груди едва не прищемленную конечность. Глазами стала судорожно искать телефон. – Я буду кричать!

Сейчас, буквально за одну секунду я поняла, что не собираюсь работать бок о бок с этим человеком. Сделаю все, чтобы он ушел.

Взгляд Дана потеплел примерно до нуля градусов. И все равно он выглядел очень обеспокоенным, почти безумным. Может, наркоман?.. Пораженная внезапной догадкой, я прикрыла рот рукой.

– Кричать не надо, – на удивление спокойно произнес Дан. – Дело не отнимет много времени, просто я не хочу, чтобы нас услышали.

Поняв, что ждать от него можно чего угодно, я рванула в зал за телефоном. Потом надо бежать в спальню, закрыться там и вызвать полицию. В крайнем случае можно выскочить на лоджию – еще одна преграда с дверью. Плюс оттуда я смогу позвать на помощь, всего лишь второй этаж.

Я не успела добежать до стола, где оставила телефон. Дан, проявив какую-то нечеловеческую скорость и гибкость, прыгнул на меня, скрутив так, что стало нечем дышать. Он оказался на удивление сильным. Бледное лицо – в нескольких сантиметрах от моего. В бешенстве, чувствуя, что мне не вырваться, я с ненавистью взглянула этому безумцу в глаза и вдруг… успокоилась.

Меня подхватил странный вихрь, унося мысли куда-то далеко, где не было всего этого – телефона, квартиры, работы, и этого страшного гостя в том числе. Я поплыла в неведомые дали, а Дан все смотрел и смотрел на меня, пока податливое тело не обмякло в неестественно сильных руках.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем он нагнулся к моей шее и впился невесть откуда взявшимися клыками в кожу, разрывая ткани. Было нестерпимо больно, но я не могла издать ни звука – воздух будто полностью выкачали из легких. Секундная боль сменилась неожиданно приятным ощущением – саднящее место укуса окатила освежающая прохлада. С закрытыми глазами, сквозь веки я увидела ярко-фиолетовое свечение, окутавшее нас. До сих пор пребывая в трансе, почувствовала, как прохлада проходит сквозь кожу, залечивая рану. Распределяется по венам, заставляя тело вновь почувствовать себя живым.

Я судорожно вдохнула. Дан отстранился.

Какая-то часть меня все еще находилась в моменте, предшествующем укусу… вампира. Сознание отказывалось воспринимать произошедшее.

Я помотала головой и чуть не упала. На негнущихся ногах подошла к компьютерному столу, чтобы взять телефон, и вдруг увидела – прямая трансляция все еще идет. Видимо, промахнулась мимо кнопки. Затуманенным взглядом пробежавшись по сообщениям от зрителей, повергнутых в шок, я протянула дрожащую руку к клавиатуре. Попыталась найти нужные клавиши, но осознала, что не могу вспомнить значения букв.

Тут Дан заметил, что камера включена, и, на ходу бормоча под нос всевозможные грязные проклятья,  с силой захлопнул ноутбук.

От резкой смены картинки перед глазами я потеряла ориентацию окончательно и провалилась во тьму.

Глава 4

Пробуждение было внезапным. На меня словно вылили ведро воды. Ощущение казалось настолько правдоподобным, что я, захлебываясь, подскочила и моментально села на кровати, вытирая лицо.

Посмотрела на руки – они были сухими. Огляделась. В моей спальне все по-старому. Двуспалка, на которой я себя обнаружила, шкаф с книгами у противоположной стены, гардероб сбоку и маленькая тумбочка у кровати. Все, как обычно. Только вот сквозь шторы из окна бил яркий дневной свет.

Сколько я спала? По ощущениям, слишком долго.

Как оказалась в постели? Куда делся Дан?.. Память возвращалась болезненными обрывками, не давая прийти в себя.

Это странно, но у меня не получалось злиться на Дана. Помню, как он ворвался ко мне, захлопнул дверь, схватил… Но это больше не вызывало негатива. Будто все чувства, касаемо него, притупились. Ну, или каким-то образом заморозились.

Я закрыла лицо руками. Как было бы здорово, если бы все, что вспоминалось, вдруг оказалось сном! Однако нечто внутри меня неуловимо изменилось, вызывая горький, невкусный страх. Я понимала: нынешнее хорошее самочувствие – не предел, в ближайшее время из меня вырвется что-то. Поражало чувство невероятной наполненности, направленной на весь мир. Даже птицы, поющие за окном, казалось, делают это с большим энтузиазмом, чем обычно.

Вспомнив, что именно сделал Дан вчера, я нахмурилась и потерла шею в месте странного укуса. К моей неописуемой радости, никакой раны там не было, как и болевых ощущений.

Значит, версия, по которой я увидела чересчур реалистичный сон, все-таки может иметь право на существование. Поскольку верить в то, что меня укусил самый настоящий вампир, не хочется. Учитывая, что потом можно будет сразу брать отпуск на работе и звонить в дурдом.

Я встала, поразившись легкости движений. Тело ощущалось так, будто не спала всю ночь – или несколько дней – а расслаблялась в каком-нибудь массажном салоне.

Запоздало порадовалась, надевая домашние тапочки – вся одежда, в которой себя помню до пробуждения, была на мне. Длинная серая маечка с цветочной аппликацией и леггинсы в тон. Облегченно вздохнула – даже трусы те же самые! Думаю, очень рассердилась бы, обнаружив себя переодетой в пижаму чужими руками, как любят показывать в мелодрамах.

Нужно найти Дана и обо всем расспросить.

***

– Привет, – со смесью удивления и возмущения поприветствовала я Дана, сидящего на кухне у окна. – Так это правда?..

Не знаю, что именно я хотела от него услышать, но то, что гость действительно находился в моей квартире, говорит о многом. Значит, как минимум часть «приснившегося» произошла на самом деле.

Дан поднял на меня тяжелый взгляд.

– Проснулась наконец, – на удивление тепло сказал он. – Не делай поспешных выводов и присядь. Чем больше информации я тебе сейчас передам, тем лучше. Это повысит твои шансы на выживание.

Я растерялась. Что значит – «повысит шансы на выживание»? А что, есть угроза? Впрочем, неудивительно, раз этот маньяк все еще находится у меня дома. Смерив Дана недоверчивым взглядом, я демонстративно взяла турку, включила плиту и стала варить кофе. Разве можно говорить о выживании, когда кофе еще не выпит?..

Дан как-то невесело рассмеялся, наблюдая за мной.

– Я всегда делаю так после пробуждения, – вздернув подбородок, сказала я. – Лучше сам потрудись объясниться. Что вчера произошло?

– Ты считаешь, это был сон, – протянул все еще улыбающийся Дан. – Как забавно. Я думал, после случившегося ты и близко ко мне не подойдешь.

Я вспыхнула.

– Каким это образом?! Мне надо было остаться в спальне?

Дан пожал плечами.

– Можно было выбраться через окно.

– Прекрасная идея. – Я с громким стуком поставила кружку на стол и села напротив. – А дальше что? Поджечь дом?

– Я был готов к любому повороту событий, – задумчиво ответил Дан.

Казалось, ему что-то не давало покоя. Нет, он не выглядел обеспокоенным, как в наш последний вечер. Скорее Дан просто был очень подавлен, но не хотел этого показывать. Я сама не могла понять, отчего меня вдруг так озаботило его душевное состояние.

– Ты – вампир? – в лоб спросила я.

Мне надоело теряться в догадках и было совершенно все равно, что Дан обо мне подумает, если это неправда.

– Да, – коротко кивнул он, взглянув мне прямо в глаза. – И ты теперь тоже.

Я не знала, что сказать. Сделала глоток кофе, взглянула на Дана. Потом рывком вскочила и быстрым шагом пошла в ванную. Остановившись перед круглым зеркалом с подсветкой, занимавшим половину стены, жадно уставилась на себя в зеркало.

Во-первых, я прекрасно себя видела! А ведь все в курсе, что вампиры не отражаются в зеркалах. Во-вторых, никаких клыков у меня не было и в помине. Хмыкнула, покрутилась, разглядывая симпатичную молодую женщину, в которую успела превратиться за двадцать пять лет жизни. Кажется, никаких особых изменений, но… этот цепкий взгляд. Движения. Ставшая более светлой и гладкой кожа. Все это было чем-то новеньким для меня и наводило на размышления.

Назад я вернулась более спокойной. Будто увидев собственное отражение, поняла, что вправду еще существую, а не являюсь бесплотным сгустком энергии, готовым вот-вот взорваться.

– Какой же я вампир? – ткнула в Дана, уличая во лжи. – В зеркале прекрасно себя вижу.

Этот маньяк насмешливо скрестил руки на груди.

– В зеркале ты можешь отражаться или не отражаться по собственному желанию, – сказал он. – Ты находишься в процессе обращения и слишком привыкла быть человеком. Поэтому не можешь себе представить другого варианта. А я… – Дан взял со стола телефон, быстро щелкнул камерой, затем показал получившееся фото, на котором был лишь его пустой стул, – могу.

Я приоткрыла рот от удивления. Отобрала телефон и сама попробовала сфотографировать Дана. Тот же результат. Его будто вообще не существовало.

– Так может, ты – плод моего воображения? – нервно рассмеялась я. – Так ведь не бывает!

– Ты удивишься, сколько всего бывает.

Дан в несколько высокопарной манере прочел целую лекцию о том, что мне теперь предстоит.

Выяснилось, что через тридцать дней обращение полностью завершится, и я стану настоящим вампиром. Все это время Дан должен будет провести рядом. Меня эта перспектива ни капли не вдохновила, но я порадовалась, что комнаты в квартире две. Месяц нужно быть начеку и следовать зову сердца. Оказывается, бывает так, что вампирское проклятье – именно так Дан назвал силу, которой мы пользуемся – убивает избранного, если тот совершает ошибки. Проще говоря, если недостоин.

Чтобы быть достойным, нужно пробовать все – использовать способности по максимуму, при этом не отказывая своей вампирской сущности. Силы, которые не используются, могут сжечь носителя изнутри. Поэтому чувства наполненности, которое я испытывала с момента пробуждения, стоит избегать. Важно принять, что человеческая жизнь подошла к концу, и открываются врата в новый, более интересный и захватывающий мир.

– А кровь пить надо? – поинтересовалась я.

Почему-то это был один из наиболее беспокоящих меня вопросов.

– Если хочешь стать сильнее или жить дольше трехсот лет, – важно кивнул Дан. – Еще – для обращения. Но это необязательно. А вот лучи солнца ослабляют нас, что очень важно помнить. Так что целый день на пляже теперь лучше не проводить.

Мне было очень любопытно узнать, а хочет ли сам Дан «жить дольше трехсот лет», и вообще – сколько ему на самом деле, но я сдержалась. Отчего-то даже смутилась.

Худо-бедно переварив всю эту новую информацию и привыкнув к более чуткому восприятию, я вдруг вспомнила о вчерашней трансляции. Ахнув, сорвалась с места и побежала запускать ноутбук.

Пока я возилась, включая и настраивая машину, Дан незаметно ко мне подкрался.

– Я уже все удалил, – сказал он, наблюдая, как загружается изображение экрана.

Я обернулась и бросила на вампира ошарашенный взгляд.

– Ты не имел права! – вскрикнула обвиняюще и наконец зашла в свой аккаунт. Усмехнулась, проглядывая записи и сообщения. – Поздно, наши лобызания уже заново залили в сеть.

Дан застонал и сел на диван.

– А мне, думаешь, это нравится? – возмутилась я, открывая видео, где посреди моей комнаты разворачивается условно откровенная сцена. – Придется снимать опровержение.

– Ты что, шутишь? – Дан подошел ко мне и уставился с плохо скрываемым бешенством. – Было нельзя, чтобы нас в тот момент увидел хоть кто-то. Меня могут узнать, и, поверь, это – наименьшая из возможных бед.

Я задумалась.

– Вообще-то ты сам виноват, – сказала, поразмыслив. Поймала все тот же сердитый взгляд, и добавила: – Все, что мы можем сделать – познакомить тебя с публикой, объяснив, что это – постановка.

– О, небо, – закатил глаза Дан.

Спустя полчаса уговоров, вампир согласился, и переживающие зрители смогли полюбоваться сюжетом, где мы сидим в обнимку, рассказывая, как познакомились. Пришлось выдумать максимально дурацкую историю, чтобы у людей поднялось настроение, и все расслабились. Однако мы справились и с этим.

***

Незаметно наступил вечер, стемнело.

Оказалось, сегодня я проспала двенадцать часов – в запасе оставался еще целый выходной. Я не была уверена, что через месяц мне будет нужна работа, но сейчас не хотелось думать об этом.

Все решили за меня.

Дан как раз отправился за своими вещами, намереваясь действительно поселиться в моей квартире. Для этого вампир отошел в самый дальний угол комнаты, куда не доставало слабое свечение от телевизора, и, показательно превратившись в тень, растаял. Он объяснял, что самому так переместиться можно, но вот вместе с вещами придется ехать на такси. Так что я приготовилась подождать пару часов.

Искупалась и вымыла голову, а также освободила несколько полок в шкафу для вещей Дана.

По телевизору шли новости, и я, похрустывая жареной картошкой, заказанной в ближайшей кафешке, сделала громче.

Последние новости нашего города. Какие-то пробки, прогноз погоды, политика, и вдруг… фото Рины на полэкрана!

Я выронила вилку.

Диктор безразличным тоном вещал о зверском убийстве, произошедшем вчера в одном из спальных районов. Жертвой оказалась моя подруга. Подробностей озвучивать не стали, обмолвившись, что на подобную жестокость способно только чудовище. Я так разнервничалась, что свет, оставленный в коридоре, с громким хлопком погас – лопнула лампа.

Ведущий заверил, что «следствие ведется, а спецслужбы работают», но ведь подругу мне это не вернет… Расстроиться не получалось, но я вдруг ужасно разозлилась.

Все случилось вчера вечером… Буквально за час до того, как ко мне пожаловал Дан.

Глава 5

Стоило Дану появиться и закрыть за собой дверь, как я подскочила с дивана и накинулась на него с кулаками. От неожиданности вампир выронил две походные сумки.

– Ну вот, а я думал, ты мне «спасибо» наконец скажешь, – протянул он, не растерявшись.

Вцепился в меня мертвой хваткой так, что не могла пошевелиться.

– За что?! – закричала я что было сил, пытаясь изловчиться и пнуть его под коленку.

Дан поднял брови.

– За возможность стать бессмертной, разумеется.

– За что ты убил мою подругу?! Что она тебе сделала? Ты что, действительно… маньяк?

Я почувствовала покалывание в пальцах. Бросила взгляд вниз, на руки, умело перехваченные Даном. Пальцы неестественно удлинились, показались черные, острые, как бритва, когти.

Дан вздохнул. Он не поразился в отличие от меня. Было видно, что ему неудобно отвечать во время моего импровизированного нападения, тем более, учитывая «отягчающие» обстоятельства. Он тихонько встряхнул меня, приводя в чувство.

– Давай обсудим все спокойно, – сказал, не ослабляя хватку. – Для начала, я никого вчера не убивал.

Я перестала брыкаться и наградила вампира полным презрения взглядом. Неизвестно, говорит он правду или нет. Но Дан намного сильнее меня, и сейчас предпринимать что-либо против него просто глупо.

– Она жаловалась мне, – сказала я устало. Когти стали втягиваться. – Рина. Она была уверена, что ты следишь за ней. В день смерти звонила мне, и была очень напугана.

Почему, почему я не поехала к ней?.. Уверена, что если бы поступила правильно, подруга осталась бы жива. Как мне принять свой вампирский потенциал, если даже человеком быть не умею…

Я расплакалась. Дан обнял меня, позволил спрятать лицо у себя на плече.

– Давай поговорим об этом потом, – сказал он, гладя меня по волосам. – Все, что могу сейчас сказать – я следил за ней, чтобы защитить. У меня не вышло.

Остаток вечера мы провели в молчании.

***

– Меня вызывают следователи, – поделилась я с Даном во время обеда. – Хотят допросить.

Это был первый раз с прошлого вечера, когда я упомянула случившееся с подругой. Сама не знаю, зачем я это сказала. Может быть, чувствовала – надо сказать хоть что-то, чтобы неловкое молчание не затягивалось. Или это – проявление вампирской солидарности, о которой меня предупредили. В частности, на ближайшие тридцать дней обративший для меня – нечто вроде родителя.

– Я пойду с тобой, – категорично ответил Дан. – Это не обсуждается.

Я слабо улыбнулась. Забавно видеть, как парень, по виду – моего возраста, ведет себя, будто строгий отец.

– С чего это вдруг?

Дан с самым серьезным видом уставился на меня.

– В городе сейчас опасно, разве непонятно? А для тебя – особенно.

Я вздохнула.

То есть мне даже днем самой сходить никуда нельзя? А как же работа?

– Никакой работы, – покачал головой Дан. – Через месяц я представлю тебя семье, и сможешь на выданные средства открыть дело, какое захочешь. Это в лучшем случае, конечно.

Я похолодела. Как-то уж слишком неправдоподобно звучит.

– В смысле? – поинтересовалась осторожно.

– В прямом. Они возьмут тебя под покровительство, если выживешь. Но если не понравишься родителям, могут вместо денег предложить работу в семейном бизнесе.

Я задумалась. Стоит поразмыслить на досуге, что из этого является более позитивным исходом.

От Дана я узнала, что его семья считается благородной, в нашей стране таких всего несколько. В иерархии вампиров это многое значит. Например, он был обращен в возрасте четырнадцати лет, как и все члены его семьи. Также – не имеет права жить слишком долго, поскольку это привлечет ненужное внимание. В крайнем случае, можно поступить, как прадед Дана – собрав все необходимое, отправиться в глушь, где нет цивилизации.

Мне было непонятно, для чего нужна такая конспирация, ведь вампиры куда сильнее обычного человека. Мы запросто могли бы открыть лицо, изложить свои требования людям и стать полноценными членами общества.

– Так нельзя, – покачал головой Дан. – Это вызовет сильнейший разлад во всех слоях населения. Попробуй представить, что будет через сотню лет, если мы откроемся. На нас либо объявят открытую охоту, либо станем во главе мира, где каждый второй будет делать все, чтобы заслужить обращение. В любом случае, баланс нарушится. Мы не можем пойти на такой риск.

Ближе к вечеру мы отправились в следственный комитет. Я оделась строго, завязала волосы в пучок и пообещала себе быть максимально искренней – вдруг и правда получится чем-то помочь. Дана удалось уговорить проводить меня только до здания. Хотя вампир порывался воспользоваться связями и пойти вместе.

По дороге туда ничего особенного не произошло, чему я была несказанно рада. Это был первый раз с момента обращения, когда вышла на улицу. До последнего казалось, что окружающие будут провожать меня долгими взглядами, либо вовсе разбегутся. Однако, судя по всему, на вид я и правда осталась вполне обычным человеком, за исключением некоторых особенностей, которых сходу не заметишь. Да и кожа стала чуть прохладнее из-за замедлившихся процессов в организме. По словам Дана, температура тела вампира в норме составляет около тридцати трех градусов, если обходиться без человеческой крови.

Зарегистрировавшись на входе, я поднялась на третий этаж и, постучав,  зашла в кабинет следователя, ведущего дело об убийстве моей подруги.

За столом, в удобном офисном кресле, сидел крупный мужчина лет пятидесяти. Темно-синий костюм был идеально выглажен, виски покрывала благородная седина.

Увидев меня, следователь доброжелательно улыбнулся и указал на стул напротив себя.

– Вы – Клара Архипова, я правильно понимаю?

– Да.

– Прекрасно, – ответил следователь, сверяясь с какими-то данными в компьютере. – У меня к вам несколько вопросов. Сразу попрошу вас взять визитку, и если что – звонить напрямую мне.

Я заметила на столе пачку серебристых карточек и потянулась за одной. «Мирослав Викторович – следователь по делам об особо тяжких преступлениях». Ниже значился адрес и номер телефона.

Я судорожно сглотнула. Откуда-то взялось беспокойство. Хоть бы дар не начал проявляться прямо сейчас! Нужно срочно взять себя в руки.

Мирослав Викторович задал мне несколько типичных вопросов, вроде того, насколько мы с Риной были близки и чем я занималась накануне вечером. Ответила честно, умолчав лишь, что не ждала ночного гостя.

Когда речь зашла о Дане, следователь стал записывать чуть ли не каждое мое слово. Я поняла – наши с Риной телефонные разговоры были прослушаны, и теперь, по логике, вампир должен быть главным подозреваемым. Почему тогда его не вызывают на допрос?..

– Прошу прощения, – услышала я вдруг собственный голос. – А вы не могли бы рассказать, как именно ее убили?

Мирослав Викторович удивленно на меня взглянул. Наверное, жил в полной уверенности, что вопросы в этом кабинете может задавать только он. Появилось странное чувство, будто мои глаза начали жить собственной жизнью – зрачки неуловимо задрожали и появился зуд. Словно тысячи маленьких острых лапок, вылезших изнутри, стали выцарапывать глаза следователя – вот так, прямо на расстоянии, заставляя его сказать правду.

– Юной девушке не стоит слышать подобное, – покачал он головой, не отрывая от меня взгляда. – Скажу лишь, что повреждения были очень серьезными, смерть – мгновенной. Лично я предполагаю здесь нападение крупного животного, что подтверждает экспертиза.

Слышать такое было больно. Я сморгнула слезы. Пусть с Риной мы не были закадычными подругами, скорее – просто сдружившимися коллегами. Все равно – она этого не заслужила.

– Но откуда здесь могло взяться дикое животное? – пораженно спросила я.

Конечно, мы живем в южном городе, и здесь чуть ли не со всех сторон – лес, но крупному зверю было бы сложно пройти незамеченным. Особенно, учитывая шум автомобилей и стройки неподалеку от дома Рины.

– А вот это – уже не вашего ума дело, дорогая. – Следователь скрестил руки на груди. Вероятно, сам не ожидал, что так разоткровенничается, и теперь злился на себя. – Я узнал достаточно, вы можете идти.

Подписав бумаги о своем присутствии, а также перечитав данные показания, я удовлетворенно кивнула. Сделала все, что могла. Теперь надо узнать у Дана, могут ли вампиры превращаться в огромных зверей. На мой взгляд, это было бы чересчур!

Солнце успело скрыться за горизонт, небо понемногу затягивали тучи. Видневшиеся вдалеке горы казались жизнеутверждающе зелеными, как и деревья, высаженные по всей улице. Время от времени листья колыхались от легкого ветерка, но холодно не было – скорее, душно. Такая погода бывает перед долгим дождем.

Вампир ждал меня около входа. Я потянула Дана за рукав.

– Пойдем, надо успеть добраться до дома.

Он молча кивнул.

Какой все-таки загадочный! Просто герой любовного романа. Тонкий силуэт, черная кожаная куртка, взлохмаченные ветром светлые волосы и взгляд, пробирающий до костей. Расслабленная походка. Я немного залюбовалась своим «приемным родителем». Неудивительно, что проходящие мимо девушки то и дело бросали на него заинтересованные взгляды.

Кто знает – может, и на меня обращали внимание молодые люди, просто к этому уже привыкла.

***

Вечером, когда мы наконец добрались домой, я рассказала Дану о произошедшем у следователя. Вампира нисколько не удивило, что я вызвала Мирослава Викторовича на откровенность. Кажется, он даже гордился мной.

А вот детали убийства подруги заставили его заметно помрачнеть.

– Это пепельные, – сказал он в звенящей тишине и поднял на меня потухший взгляд. – Я знаю это.

– Пепельные?

– Такой вампирский клан. – Дан сделал глоток чая, заботливо заваренного мной перед серьезным разговором. – Можно сказать, оппозиция. Большинство из них – полуразумны, а ведь раньше были людьми. Обращение свело их с ума, и они утратили всю свою человечность. Те, которым повезло не погибнуть, сбиваются в стаи, и клан принимает их уже такими, дрессируя и обучая. Ходят слухи, что их главная, пепельная жрица, носит в себе отравленное вампирское проклятье. Оно позволяет ей создавать ликантропов – полувампиров, наделенных способностью превращаться в огромных волков.

Я поежилась. Это прозвучало, как начало жуткой страшной истории, а не часть реальной жизни. Тем не менее, картинка понемногу начала складываться.

– Почему именно сейчас? Почему именно Рина?.. – вслух подумала я.

Дан скривился.

– Чтобы сделать мне больно, – нехотя ответил он. – Это объявление войны.

Как я ни лезла с расспросами в этот вечер, Дан больше ничего не сказал. Упомянул лишь, что нужно уточнить некоторые моменты с семьей, а с ними он не собирается видеться ближайший месяц.

Я надулась. У нас тут происходит такое, а он даже к старшим не обратится! Спорить не стала. В конце концов, что значит месяц для тех, кто может жить вечно.

Глава 6