Хозяин подземелья

Кир улёгся на своё импровизированное ложе и мгновенно провалился в сон.

Исцеление

– Мяу? – послышалось у Кира над ухом, и он мгновенно проснулся.

Он вздрогнул от неожиданности и слепо завертел головой. В ухо ему тут же ткнулся холодный нос в обрамлении щекочущих усов. Нара? Как она сюда попала. Кир машинально нащупал кошку, ну точно, это её тощее тело, и запустил пальцы в её шерсть. Нара тут же довольно затарахтела.

– Извините, КирСаныч, – повинился Матвей, проявляясь перед ним. – Увязалась за мной, а я не прогонял. Обещал ей, что уши надеру, если Вас побеспокоит, а она вот…

Кир сонно проморгался и вздохнул. В неярком свете, лившемся от Матвея, он осмотрелся, вспоминая, что уснул в больничном подвале. Наручные часы показали одиннадцать вечера, на улице уже было темно, но большинство пациентов и медсестёр ещё бодрствовали. Он подождёт ещё немного, к полуночи больница точно уснёт. Для того, что Кир задумал, свидетели ему были не нужны.

– Да ничего, я поспал достаточно, – ответил Кир и с удивлением подумал, что это действительно было правдой.

После кормления, пусть и мёртвой кровью, он чувствовал прилив сил, а отдых вернул сознанию ясность. Он потянулся всем телом и сел на старом больничном матрасе, который бросил на пол. Нужно было поискать водопровод.

Конечно, вампиры не нуждались в обычных удобствах, но всё же пыль и грязь на них цеплялась, как на обычных людей. К тому же, они теряли влагу через кожу и таким же способом избавлялись от небольшого количества отмерших клеток поглощённой крови. На их коже медленно образовывался коричневатый налёт, незаметный поначалу, но вполне ощутимый и неприятный. Особенно, если не удалять его несколько дней.

Да, можно было и просто обтереться сухой тряпицей, как Кир и поступал, когда у него не было иной возможности, но всё же он любил плескаться в воде. Прикосновение холодной воды к лицу всё ещё был освежающим, а тёплая ванна – приятной. Эта его любовь не ушла с Кровавым поцелуем. Да и никакие другие пристрастия, кроме пищевых, в общем-то не исчезли.

Вампиры сохраняли способность испытывать удовольствие от тактильных ощущения. Те писаки, что уверяли, будто бы наслаждение вампира сводится лишь к экстазу во время кормления, просто ничего о них не знали. Ах, если бы эти сочинители имели возможность в правильное время заглянуть к особо падким на такие развлечения представительницам рода Мена, они были бы ну очень удивлены. И весьма смущены.

А чёрт… Снова Кира потянуло не туда. Всё из-за того, что у него довольно редко случались женщины. Политкорректно выражаясь, финансовая неустойчивость Кира не сильно способствовала привлекательности его в глазах прекрасной половины человечества, а добиваться расположения женщины через ментальное воздействие Кир считал моветоном что ли.

Конечно же, об отношениях с вампиршами нечего было и думать. Утер никогда не подходили друг к другу достаточно близко, чтобы не привлекать ненужного внимания, ну а все остальные сородичи просто начинали по ним невежливо стрелять.

Подумать только! Кир сидит в больничном подвале на старом тюфяке, одет он в прожжённую тряпку, вокруг него большой город, в котором точно есть Видящие, представляющие для него смертельную опасность, а он думает о женщинах!

Кир усмехнулся сам себе и поднялся на ноги.

– Пойду, поищу, где умыться.

– Ага, – кивнул Матвей. – Я это… Рюкзак принёс. С Нарой посижу тут.

Конечно же, Матвей нервничал, когда его кость была далеко от Кира. Чувствовал себя незащищённым. Кир кивнул и выскользнул из комнаты. Быстрый обыск показал, что водопроводного крана в подвале всё-таки не было, равно как и любого другого подобия санузла. Не с его везением. Что ж, это будет вторым делом, которое Кир осуществит.

Вернувшись ни с чем, Кир сел на тюфяк рядом с Матвеем и посмотрел на наручные часы. Одиннадцать двадцать. Рановато.

– Мрр? – осведомилась Нара, подбираясь под руку Кира и выпрашивая ласку.

Кир скосил глаза и посмотрел на кошку. Жар горящей тайги не пощадил и её – некоторые усы завились залихватским штопором, шерсть кое где была подпалена и отчётливо пованивала жжёным волосом, а на задней лапе виднелся неглубокий, но обширный ожог.

Кошка не жаловалась, просто берегла раненную лапу, но Кира вдруг пронзила такая волна сочувствия к живой твари, что он протянул к ней руку и сосредоточился.

Сородичи считают, что в Истинной Книге Мёртвых, Каноне рода Утер, со вкусом описываются мерзостные ритуалы поднятия навий, способы совокупления с мертвецами, рецепты ядов на основе мёртвой крови и тому подобная ересь. Но нет.

Её лишь называют книгой мёртвых. На самом деле «Хека ру ну перет эм хару» означает «Истинные сказания о восхождении в свет». Это не книга мёртвых, это книга для живых. Вся её первая часть была посвящена способам достижения духовной чистоты, оберегающей сына рода Утер от дыхания Смерти.

Был там и раздел для тех, кому Тьма даровала способность отвести Смерть от того, к кому она подступила слишком близко. То, что Кир задумал, этот ритуал назывался Уапи, ритуал, позволяющий отделить мёртвую плоть от живой.

Повинуясь свои наклонностям, Кир больше погружался в тот раздел Истинной Книги Мёртвых, в котором описываются способы общения с бесплотными духами, но всё же что-то из целительства с переменным успехом пробовал.

Лучше сначала потренироваться. На кошках. Сила защипала кончики его пальцев, непривычно тёплая и ласковая. Кир мягко погладил чёрную шёрстку, и Сила полилась нежным потоком. Кошка насторожённо округлила глаза, но не убежала.

Кир гладил костлявую спинку, и с каждым взмахом его ладонь будто бы смахивала с кошки обожжённые части шерстинок, желтоватую жидкость, скрытую до этого под ожоговой коркой, почерневшую кровь и что-то ещё, в чём Кир не особо разбирался.

Через минуту Нара уже лежала на спинке, блаженно подставляя Киру мягкое пузико, распялив лапки во все четыре стороны. Кир мягко засмеялся, когда на поиграла с его пальцами, не выпуская когтей. Заднюю лапу она больше не берегла.

– Ничего себе! – выдохнул Матвей.

– Я только убрал то, что её отравляло. Истинное заживление мне недоступно, – пожал плечами Кир.

– Но это ж круто! Можно безбоязненно лезть, куда угодно! Потом можно просто залечиться и всё! – глаза Матвея загорелись маниакальным огнём.

– Нет, себя лечить никак не получится, – с улыбкой покачал головой Кир.

– Почему? – сдулся парень.

– По кочану, – сказал Кир и встал на ноги.

Призрак внимательно следил за ним чуть прищуренными глазами.

– Матвей, будь готов делать ноги, – сказал Кир, вскидывая рюкзак на плечи.

– Всегда, КирСаныч, – Матвей шуточным жестом приложил ладонь ко лбу в воинском приветствии.

– Посвети мне.

Матвей послушно пошёл бок о бок с Киром. Нара блаженно свернулась калачиком на пригретом Киром матрасе. Кир посмотрел на неё и понадеялся, что их сегодня никто не спугнёт. Если Кир не вернётся, кошке будет трудно выбраться из этого подвала. Впрочем, он всегда может отправить к ней Матвея.

– КирСаныч, а Вы куда? – спросил Матвей, когда Кир пошёл к двери в морг, а не к решётке в канализацию.

Он говорил в полный голос, не боясь, что его услышат, а вот Кир только тихо покачал головой. Он приложил ухо к металлической двери, а Матвей просто заглянул туда, просунув голову прямо сквозь дверь.

– Нет там никого, – отрапортовал он, вернувшись.

Кир кивнул и убрал подпорку, что сам и поставил перед тем, как устроить себе убежище. Морг встретил его темнотой и тишиной, нарушаемой только урчанием холодильной установки. Кир бесшумно направился к выходу и указал Матвею глазами на него. Матвей удивлённо вздёрнул брови, но исчез за дверью.

Кир отметил, что морг закрывался на электронный замок. Взломать его было гораздо легче, чем механический, телекинетиком Кир не был, а вот взламывать несложные электронные устройства, вроде магнитных замков, у него почему-то получалось. Значит, в этом здании он сможет влезть куда угодно, но он при открытии такие замки пикали и могли привлечь ненужное внимание, ему придётся быть осмотрительным.

Матвей вернулся к нему и, проникшись напряжённостью момента, тоже молча кивнул. Кир сосредоточился на замке, и тот ожидаемо пикнул, мигнув зелёным огоньком. Кир толкнул дверь и оказался в обшарпанном коридоре. Здесь тоже было темно и тихо, и Кир уверенно прошёл мимо закрытых дверей с надписями «Секционная», «Архив», «Лаборатория», «Склад», «Душевая», «Канцелярия» и «Комната отдыха».

Ха! Комната отдыха в морге! Оксюморон. Но как есть. Кир прошёл к двери, ведущей на лестницу. На ней замка не оказалось. Матвей то и дело взбегал на этаж выше и проверял, не вышел ли кто на лестницу. Это было совершенно лишним – Кир слышал, что он здесь один. Люди предпочитали пользоваться лифтами.

Он хорошо запомнил, где находилась та девочка. Да. Он шёл именно к ней. Он сам не мог объяснить, почему. В больнице было множество пострадавших, без сомнения, и дети – тоже. Но почему-то именно вид этого ребёнка, воспринятый через глаза призрака, задел его настолько сильно, что Кир решил вмешаться.

Он поднялся на пятый этаж. Дверь в отделение была со стеклянной вставкой, и Кир аккуратно заглянул внутрь. «Комбустиология», разглядел он сделанную краской по трафарету надпись на стене. Он попал по адресу. Хотя, судя по вездесущему запаху палёной плоти, сейчас вся больница была одной сплошной комбустиологией.

Кир кивнул Матвею, и тот шагнул сквозь дверь. Парень вернулся быстро и показал Киру приложенный к губам палец, Кир понятливо отступил в тень и затаился. По коридору вразвалку прошла санитарка, чуть охая на каждом шагу.

Кир ждал знака от Матвея. Он мог немного отвести глаза человеку, но всё же, для него это было слишком трудно, чтобы всецело полагаться на эту свою способность. Матвей за стеклом поворачивал голову то влево, то вправо и наконец кивнул Киру.

Кир глубоко вздохнул и самую малость выпустил свою силу. Так, чтобы это невозможно было почувствовать даже на небольшом расстоянии. Он чувствовал, что это отделение, как и вся больница, полно призраками, но призвал только того, что был неподалёку. На пару с Матвеем они смогут его прикрыть.

Дух какой-то бабульки, не той же самой, апатично подплыл к Киру. Она была на грани того, чтобы раствориться и уйти в Безвременье. Впрочем, Кир и не болтать с ней собирался. Он подтащил призрака к себе, Матвей понятливо приблизился сам. Теперь очертания Кира нелегко будет разглядеть в темноте.

Кир прикрыл белевшие в темноте волосы чёрным капюшоном и толкнул дверь. В нос ему ударил специфический запах горелого мяса. Кир не испытывал отвращения к этому запаху, но он стойко ассоциировался с огнём, а поэтому был не особенно приятен.

Кир бесшумно поспешил к палате, где лежала девочка, стараясь держаться в тени, подальше от лежавших на каталках прямо в коридоре пациентов. Здесь до сих пор сохранялся лёгкий запах сородича из Блаэд. Кир осознавал, что, вернувшись, то учует его, но ему было всё равно. Вряд ли его найдут в подвале. А если найдут – Кир сбежит, как делал это всегда.

В палате никто не шевелился, пациентки спали под воздействием обезболивающих, и Кир бесшумно подошёл к девочке. Она показалась ему даже меньше, чем он запомнил. Наверное, он смотрел на неё глазами бабушки, для которой девочка не была столь маленькой. По сравнению с Киром она была просто крошечной.

Действительно, ребёнок пострадал довольно сильно, девочку держали на препаратах. Это чувствовалось по запаху. Кир всем своим существом ощущал, что, если бы не Блаэд, девочка бы уже ушла за Грань. В этом мире её держало только чудо.

И Кир решился. Он протянул руку к девочке и призвал свой Дар. Зрение его очистилось, и Видение обрушилось на него с полной силой. Смерть. Смерть была повсюду здесь. Смерть вокруг него. Прямо в эту секунду в больнице уходил человек. Не здесь, на другом этаже, но Кир чувствовал его.

Резонировал морг далеко под его ногами, резонировал каждый этаж этого здания. Но что более важно – резонировало и тело маленькой девочки, что лежала перед ним. В этом теле была мёртвая плоть, и Кир ощущал её, видел так, будто она была ярче живой. Примерившись к ней, Кир начал полный ритуал Уапи.

И он начал вдыхать в неё силы. Повреждённые клетки восстанавливались, к ним тут же устремлялась кровь. Безвозвратно разрушенные клетки Кир выманивал на поверхность, и они проступали на коже, проливались через раны девочки гноем и чернотой.

Ребёнок завозился и закряхтел. Да, да, процесс может быт не самым приятным. Кир никогда раньше не применял его на живых людях. Он почувствовал, как пальцы его начинают холодеть. Смерть учуяла его и протянула к нему свои щупальца. Она была недовольна тем, что её бесцеремонно прогоняют оттуда, где она уже обосновалась.

Кир сосредоточился. Он понял, что повреждения слишком сильны, чтобы он смог полностью исцелить ребёнка, но решил сделать всё, что сможет. Он сконцентрировался на главном – на жизненно важных органах.

Перегруженные печень и почки почти слышимо вздохнули с облегчением, когда количество яда в крови начало снижаться, сердце девочки стало замедляться, пульс усиливался. Кир чистил кровь ребёнка, пока не понял – лучше сделать он уже не сможет.