Заступник

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять причину: замеченную краем глаза свернутую в трубочку газету. Словно кто-то специально положил ее ровно в полосу лунного света. А значит, сделать это мог буквально только что.

«Шаги мне не почудились». – Странно, но эта мысль не напугала, а наоборот, успокоила. Выходит, дело не в разыгравшемся воображении.

Ула перегнулась через подоконник, подобрала газету. Развернула и поняла: издание не местное, из города в другом конце страны. К тому же выпущен этот номер был почти три недели назад.

– Ну и что это значит? – пробормотала она. Кыш приоткрыла один глаз и издала ответное «Мяу». – Да, вот и я пока не знаю.

На первой полосе – огромная статья о прошедшем футбольном матче. Ула пробежала ее взглядом по диагонали, не став пока вчитываться. Еще со времен учебы на курсах журналистики выработала правило: сначала кратко просмотреть весь материал, чтобы понять, что действительно стоит внимания.

Однако сейчас даже этого не понадобилось. Едва Ула перелистнула страницу, как в глаза бросилась обведенная красным маркером небольшая заметка.

Кольнуло неприятное ощущение: будто кто-то настолько не верит в ее способности, что нарочно указал, где нужно искать. Однако Ула быстро отогнала от себя эти мысли и вчиталась в заметку.

«Это голоса, все они виноваты!» – буквально кричал заголовок. Ула поднесла газету ближе к свету ночника и прищурилась, внимательно вчитываясь в каждое слово:

«Несколько дней назад мы рассказывали о загадочной гибели главы благотворительного фонда «Протяни руку», Петра Левина. На первый взгляд, причин для падения его автомобиля с моста Дружбы не было: пустая дорога, отличная погода, ни капли алкоголя или других стимуляторов в крови. Проблем со здоровьем сорокадвухлетний мужчина тоже не имел.

Вопросы оставались без ответов до тех пор, пока следствие не выяснило: всего за день до этого автомобиль господина Левина прошел регулярный осмотр в одной из автомастерских города. Найти механика, занимавшегося его автомобилем, не составило труда. Однако его вменяемость вызывает большие сомнения.

Мы пока не имеем право раскрывать имя молодого человека, но услышанный сбивчивый рассказ не мог не показаться странным. Мы попытались восстановить хронологию событий, хотя белых пятен в этой истории еще слишком много.

Неделя до аварии – к работавшему без нареканий автомеханику, по его словам, является Заступник. Следующие дни как в тумане, некие голоса стали нашептывать ему одно имя: Петр Левин. Постоянно, днем и ночью. Это не могло не закончиться трагедией…»

Ула сжала газету в руке и едва не порвала тонкие листы. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а на лице заиграла широкая улыбка. И Уле в этот момент было абсолютно все равно, насколько это неправильно. Она подбежала к окну и прошептала в ночь тому, кто скрылся в темноте:

– Спасибо!

Глава 3

Будущие коллеги встретили Улу… а никак не встретили. Они даже не заметили, как она зашла в редакцию. Или сделали вид, что не заметили. Продолжили заниматься своими делами: кто-то размеренно потягивал утренний кофе, кто-то уже вовсю погрузился в материалы, расположившись за еще не до конца собранными столами. Некоторые расставляли папки и личные вещи в пахнущие лаком шкафы – на днях редакция переехала в новое просторное помещение, которое пока мало напоминало пригодный для работы кабинет.

Впрочем, так даже лучше. Окажись они внимательными и заботливыми – расспросов было бы не избежать. Ула ведь прекрасно знала, как выглядит после очередной бессонной ночи. Пришлось бы выдумать что-то достаточно правдоподобное. И дающее повод для сплетен. За несколько дней Ула уже успела понять, насколько новостники любят почесать языки о что-нибудь особенно остренькое.

Губы невольно изогнулись в усмешке: они ведь все равно вряд ли смогут догадаться об истинной причине ее бессонницы. Ула и сама не очень понимала. Темнота. Хлюпающая вода под ногами. Бесплотные тени. Сковывающее чувство животного ужаса, а сразу после – крепкая рука, удерживающая от падения.

Казалось бы, ничего особенного, каждому время от времени снится что-то пугающее. Было лишь одно «но»: для Улы это продолжалось уже не первый год.

Густое вязкое облако, не дающее никаких ответов. Можно лишь утонуть в нем. Оно становилось плотнее с каждой ночью. И сейчас, стоило подумать, как воздух снова сгустился вокруг так, что стало трудно дышать.

Ула, будто в забытьи, сделала пару шагов и запнулась о некстати оказавшуюся под ногами коробку – одну из многих, валяющихся то тут, то там по всему помещению. Прошипела недовольно, но свои комментарии по этому поводу решила оставить при себе.

Боль в ушибленном пальце помогла вернуться в реальность. Ула безуспешно попыталась сдвинуть тяжелую коробку с пути. Окинула взглядом расположенный рядом, у стены, металлический стеллаж в поисках свободного места. Нашлось оно лишь на третьем ярусе, до которого было не дотянуться.

– Не поможешь? – спросила она у протиснувшегося между ней и стеллажом крепкого парня с кружкой пахнущего гарью кофе в руках.

Ни имени, ни должности его Ула пока не запомнила. И к лучшему: если вдруг скажут, что с такими просьбами не по адресу, всегда можно разыграть дурочку, еще не знакомую с правилами. Удобно, жаль только, что действовать такое оправдание будет не долго.

Парень не разозлился – уже хорошо, – но и не принялся помогать. Только посмотрел куда-то сквозь Улу, словно она была пустым местом. Остальные же замерли, выглядывая со своих мест. Те, чьи столы располагались за шкафами, наблюдали исподтишка, думая наверное, что их не видно. А пара человек и вовсе развернулись на стульях в ожидании представления.

«Скучно же вам тут работается», – мысленно хмыкнула Ула, удерживая на лице просительную улыбку.

Парень, наконец, отмер и протянул с нарочитым равнодушием:

– Помочь? С чем?

А вот это уже было слишком. Стоять в нескольких шагах от нее и делать вид, что не понимает? Или они всех новичков так встречают? Что ж, придется проверить.

– Закинуть коробку на полку. – Ула произнесла это едва ли не по слогам, пытаясь вывести хоть на какие-то эмоции.

– Зачем?

Краем глаза Ула заметила, как другие сотрудники сдавленно хихикают. Что ж, Ула была вовсе не прочь поддержать спектакль. Если так нужно, чтобы подольше задержаться здесь. В месте, где она сможет быть в центре событий.

– Вдруг кто-то запнется? Вернее, еще кто-то. Ладно сотрудники, нас, видимо, не жалко. – Ула намеренно подчеркнула «нас», чтобы дать понять: ее уже можно считать своей. Так проще будет получить поддержку, если понадобится. – А вдруг кто-то из посетителей? Проблем потом не оберешься. Причем мы все попадем. Нам это точно надо?

Еще один способ показать: «Я одна из вас. Ваши проблемы – мои проблемы. И наоборот».

Похоже, сработало. Полина – всего на три года старше Улы, но уже дослужившаяся до должности начальницы новостного отдела, показалась из-за шкафа и, сдвинув идеально подведенные черные брови, отчеканила командным тоном:

– Дим, убери коробку с прохода.

«Спасибо», – произнесла Ула одними губами. Все-таки приятно, когда подруга детства не просто дала рекомендацию при устройстве на работу, но и поддерживает, помогая обосноваться здесь получше.

С абсолютно искренней сияющей улыбкой на лице Ула вручила Диме коробку, а сама зашагала к своему месту, в самом дальнем углу, с видом на выкрашенную в сиреневый цвет стену. Видимо, специально для тех, кто еще не заслужил стол у окна.

Однако подойти к маленькому, пока не заложенному стопками записей и блокнотов, столу, Ула не успела. Полина окликнула:

– Тебя Ас к себе вызывает. Сказал, чтобы сразу зашла, никуда не сворачивая.

– Ас? – В первые секунды Ула не сообразила, что речь об их главном редакторе. Однако опомнилась раньше, чем уже приготовившаяся объяснить Полина успела сказать хоть слово: – А, ты про Александра Сергеевича? Так я… – она бросила взгляд на расположенную прямо напротив дверь, – не заблужусь.

А Полина тем временем шепнула:

– Кажется, он не в духе. Очень.

Ула тут же поняла: было бы лучше, окажись путь до его кабинета извилистым коридором, по которому можно плутать не один час. Внутренности сжались, а ноги стали будто ватными. Похоже, за излишнее рвение на пресс-конференции по голове не погладят.

«О чем я только думала? – ругала она себя. – Надо было тихо сидеть и слушать. И записывать, как можно подробнее. Размечталась: в первый же день сделаю шикарный репортаж, конечно». Но все равно что-то глубоко внутри подсказывало: она поступила верно. Снова стала бы задавать неудобные вопросы, выпади шанс вернуться на день назад.

Вырезка из подброшенной ночью тайным доброжелателем газеты, лежащая в нагрудном кармане рубашки, прибавляла уверенности. Но перед начальством нужно было изобразить раскаяние.

– Вы меня звали, Ас… то есть, Александр Сергеевич? – Она остановилась, едва переступив порог. Потупила взгляд, делая вид, что старательно изучает узоры на деревянном паркете.

– Проходи.

Медленно переставляя ноги, Ула дошла до края длинного узкого стола, по обеим сторонам которого были расставлены стулья. Позади главного редактора висела темно-зеленая доска на всю стену. Ула бросила беглый взгляд на нарисованную белым маркером схему, надписи на которой были совершенно не читаемы. Видимо, осталось с вчерашнего совещания.

– Садись, я не кусаюсь, – заверил Ас. Ула отодвинула тяжелый, противно скрипнувший стул, но главный редактор указал на другой, ближе к себе. – Лучше сюда.

Дубовое сидение показалось ужасно жестким, хотя вряд ли сильно отличалось от тех деревянных, что стояли в помещении сотрудников. Ула немного поерзала, усаживаясь поудобнее. Сделала глубокий вдох и, наконец, решилась посмотреть Асу в глаза.

– Ты сумела удивить, – начал он.

Ула попыталась прочесть его настроение, но не смогла. Слишком нервничала, потому и ответ прозвучал нервно:

– Просто старательно выполняла ваши указания. Вы ведь просили чего-то запоминающегося…

Ас закашлялся, и Ула с удивлением поняла, что он пытается скрыть смех. Пробормотал:

– Да уж, очень запоминающегося.

Телефон на столе оглушительно затрезвонил, отчего Ула едва не подпрыгнула. Ас снял трубку и тут же бросил ее обратно на рычаг, дав понять: происходящий сейчас разговор намного важнее.

– Вот я сейчас понять пытаюсь, удивила приятно или не очень, – поинтересовалась Ула. Решила, что раз терять все равно нечего, то можно в очередной раз включить дурочку.

– Я тоже пока не очень понимаю. Когда я это говорил, то не предполагал настолько… эм… бурной деятельности.

– Не могла же я упустить такого шанса.

– Да уж. Мне тут весьма красноречиво намекнули, что в следующий раз стоит присылать сотрудников, которые лучше знакомы с журналистской этикой.

– То есть тех, кто задает только заранее согласованные вопросы, – с досадой выдохнула Ула. – Тогда я… в общем, приятно было с вами поработать, хоть и не долго. Проведу собственное расследование. Тем более, что уже есть интересные зацепки.

Ула поднялась – стул снова скрипнул. Однако Ас остановил ее тихим, но требовательным:

– Куда? Я не отпускал.

Ула машинально села обратно на подкосившихся ногах. Надеялась, конечно, что намек сработает, но не была до конца уверена.

– Что-то еще? – спросила она почти беззвучно.

– Угу, – Ас понизил голос, заставив занервничать еще сильнее. – Это ты мне расскажи, что там за зацепки.

Ула едва скрывала внутри свое ликование, но продолжила говорить полушепотом. Громче бы все равно не смогла из-за пересохшего горла.

– Они тут, – она похлопала по карману, – и я бы очень не хотела делиться информацией с коллегами, поэтому…

– Поэтому ясно теперь, что я в тебе не ошибся, – закончил за нее Ас, заставив от удивления округлить глаза. Улыбнулся: – Серьезно, думала, выгоню просто так после того, что ты учудила?

– Ничего я не учудила, – возмутилась Ула. – Всего лишь делала свою работу.

– Вот именно. За вечер к нам поступило несколько сотен писем. Не только с нашего района, но и тех, кто раньше про «Полезный полдень» и не слышал. Представляешь, какой это резонанс для нашей газеты? И все из-за пары твоих вопросов.

– Боюсь, если поинтересуюсь, что они там написали, ответ мне не понравится.

– Понравится, если ты действительно решила сделать карьеру в новостях. И если по-прежнему не будешь бояться спрашивать первое, что пришло в голову.

Ула глотнула воды из стоящего на столе графина, чтобы смочить пересохшее горло. Вода показалась удивительно сладкой. Подалась вперед, показывая всем своим видом, что готова слушать. Ас едва заметно кивнул, продолжив:

– Теперь всем нужны ответы. Даже тем, кого еще вчера они вообще не интересовали. И если мы не сможем их предоставить… скажем так, нас будут считать плохими новостийщиками. А я этого не могу позволить, сама понимаешь.

Когда Ас, наконец, смолк, в кабинете повисла неловкая тишина. Ула смогла произнести только:

– Значит, у нас больше читателей, чем казалось.

– Получается, так, – пожал плечами главный редактор.

Горящие азартом глаза, губы вот-вот изогнутся в улыбке. Сейчас он казался похожим скорее на кота, заполучившего целую миску сметаны.

– Спасибо, что рассказали. От меня требуется что-то еще?

– А вот теперь мы переходим к главному. Ты своими вопросами разворошила осиное гнездо, и скоро программой «Заступник» заинтересуются многие газеты. Мы должны их опередить. Найти то, что действительно всех потрясет. Любую мелочь, из которой можно сделать скандальную статью.

– Вы просто соскучились по сенсациям, – пробормотала Ула, но Ас ее все равно услышал.

– Возможно. В любом случае, хочу, чтобы ты продолжила копать дальше. Мои условия те же: сумеешь по-настоящему удивить – присоединишься к нашей команде уже официально. Но советую действовать осторожно. Не привлекать лишнего внимания. И особенно не упоминать нашу газету.

– То есть, – Уле показалось, что она просто ослышалась. Или главный редактор решил напоследок разыграть ее, чтобы потом уходить было еще больнее? – вы отправляете меня нарыть в грязном белье что-нибудь стоящее, потому что стажера не жалко. Я ведь не в штате.

– Именно. Поэтому не будет ничего предосудительного, если решишь разузнать все, так сказать, частным порядком, – не стал отнекиваться Ас. – Ведь ты все равно собиралась это сделать. Так что делай, но всю информацию будешь передавать лично мне. Если пойму, что связалась с другими газетами… в общем, сама понимаешь.

– Понимаю. – Не удержавшись, Ула подпрыгнула от радости, но тут же заставила себя посерьезнеть. Коллеги не должны догадаться, что здесь произошло. Пока не должны. Потому она потупила взгляд в пол, тихо проговорила: – Теперь я могу идти?

В ответ – лишь молчаливый кивок, а через мгновение Ас отвернулся, будто этого разговора и не было.

Ула вышла из кабинета, изображая глубокую задумчивость и столь же глубокое раскаяние. Опустила плечи, будто хочет сжаться и стать как можно меньше. Еле передвигала ноги, хотя на самом деле хотелось бежать вприпрыжку.

Трудно. Очень трудно.

– Ну что, как прошло? – Вопрос Полины донесся сквозь туман, настолько Ула была сосредоточена на каждом своем движении.

Сочувствие в голосе подруги было слишком искренним, и Ула почувствовала острый укол совести за то, что приходится от нее скрывать. Остальные выглядели скорее заинтересованными.

Ужасно захотелось посмотреться в зеркало и понять, насколько правдоподобно удается изобразить беднягу, которую только что пропесочили на ковре у начальства.

Не став ничего объяснять, она отмахнулась:

– Лучше не спрашивай.

– Что, так сильно ругался? – Полина обернулась к остальным и одними губами произнесла: – Не попадайтесь пока ему на глаза.

Ула покачала головой, бросила:

– Если бы ругался, вы бы все здесь услышали.

«Хотя, начало разговора вы и так наверняка слышали, – добавила она мысленно. – Стены здесь тонкие, а слух у новостийщиков острый. Ас позаботился, чтобы создалось правильное впечатление».

– Может, нужна помощь?

Этот вопрос Полины заставил Улу почувствовать себя по-настоящему отвратительно. Пожалуй, задай его кто угодно другой из коллег, она бы, не раздумывая, отшутилась. Но сейчас смогла лишь отмахнуться.

А в следующее мгновение вдруг вспомнила слова, сказанные Полиной несколько лет назад, когда та еще только готовилась поступить на курсы журналистов: «Кто владеет информацией, тому все подвластно. А где у нас главный источник информации? Правильно, в библиотеке».

От внезапно пришедшей в голову мысли Ула просияла, однако ответила сдержанно:

– Ты и так уже помогла, спасибо.

Больше она не стала ничего объяснять, молча прошла к выходу. Лишь у двери обернулась и с робкой улыбкой сказала:

– Надеюсь, еще увидимся. Если Ас немного остынет и позовет обратно.

Уже на улице Ула почувствовала, как дрожат руки. Словно только теперь смогла до конца осознать, во что влипла.

Плюнуть на все и отступиться, как шептал голос разума? Забыть, найти себе спокойную безопасную работу.

Навсегда застрять в болоте под названием Лазуреченск. Потонуть в вязкой тьме кошмаров, не в силах от них избавиться. Или выполнить поручение Аса и доказать, что способна приносить действительно важные и интересные новости? Сделать то, чего хочет по-настоящему? Что ей жизненно необходимо?

Ответ был очевиден, ведь ноги уже сами несли ее через парк, прямо по направлению к главной городской библиотеке. Лучшему месту, откуда можно начать поиски. Точнее, начать с газетных подшивок, которые хранятся там вместе с книгами. Пусть в основном лишь местные газеты, пока достаточно и этого.

Расположенную в небольшом двухэтажном здании из потемневшего от времени камня библиотеку внутри наполняла звенящая тишина. Даже воздух здесь, казалось, сгустился, концентрируя в себе все возможные знания.

Впрочем, если они где и концентрировались, то скорее в архиве этажом ниже первого. Или несколькими этажами. По городу ходили слухи, что где-то здесь проходят катакомбы, которые хозяева города пару веков назад использовали… а кто их знает, как использовали? Может, для спасения, если вдруг недовольные крестьяне решат взбунтоваться. А может, чтобы проворачивать свои очень тайные дела. Теперь это уже не важно, но подвалы в здании библиотеки точно были просторными.

– Сегодня разве не Марина дежурит? – спросила Ула долговязого парня за стойкой выдачи книг.

Сдержать разочарование в голосе оказалось непросто: окажись здесь обожающая сплетни соседка, найти с ее помощью нужную информацию удалось бы намного быстрее. Не пришлось бы даже ничего объяснять. А теперь точно расспросов и выяснений не избежать.

Парень с чопорным видом поправил смотрящийся на нем совсем неуместно галстук-бабочку, протянул:

– Как видите, Марины Витальевны здесь нет. Чего вы хотели?

«Найти все, что у тебя тут есть о программе «Заступник», – хотелось выпалить Уле, но она удержалась. С робкой улыбкой попросила подшивку «Лазурного вестника» – центральной городской газеты – за последний год.

– Необычный запрос. – Парень не спешил выполнять просьбу и всем своим видом показывал, что ждет объяснений.

– А разве для этого нужно какое-то разрешение? – Ула наивно захлопала ресницами.

Парень пожал плечами, и вдруг вся надменность испарилась, как и не было.

– Не уверен, вообще-то. – Понятно, работает здесь не так давно и пока знает не все правила. – Но с меня могут потребовать отчет, если что случится. Газеты очень хрупкие.

Словам, что будет аккуратна, он, конечно, не поверит. Но и всей правды рассказать Ула не могла. Зашедший следом за ней мужчина нетерпеливо переминался и сопел за ее спиной, добавляя нервозности.

Ула прикусила губу от досады, неуверенно проговорила:

– Мне нужно для одного проекта. – В принципе, это даже не было враньем, остальное парень, похоже, додумал сам:

– А, ясно. – Он выдохнул с облегчением. Размашисто записал что-то в тетради. – По учебе задали? Даже летом отдохнуть не дают.

К счастью, он в этот момент не смотрел на Улу, так что достаточно было лишь издать неопределенное мычание, и уже спустя пять минут отправиться за дальний столик в самом углу, сгибаясь под тяжестью бумажной кипы.

От тусклого света настольной лампы в глазах очень быстро помутилось, однако Ула все равно старалась не пропустить ни единой заметки.

«Открытый вчера новый мост поможет добираться из Лазуреченска в Дивин в два раза быстрее». Не то. Еще и вранье – Ула сама успела убедиться, насколько может быть «быстрее» дорога по мосту во время половодья.

«Академия сельского хозяйства прогнозирует спад урожайности на ближайший год, что потребует выделения дополнительных средств из столицы…» Совсем не то.

Минуты летели за минутами, и Ула постепенно начала отчаиваться. До тех пор, пока не добралась до последней страницы одного из зимних выпусков, где обычно публиковали гороскопы и развлекательные рассказы.

«Тайна гибели Милолики Радовой: группа лучших ясновидящих отправляется на расследование».

Броское имя мгновенно привлекло внимание, но не только своей необычностью. Ула крепко прижала пальцы к вискам, пытаясь вспомнить, где могла его слышать. Ну конечно! Дочь столичного депутата, которую первой со всей торжественностью записали в подопечные Заступников. Малютка несколько лет была символом программы, родители даже ставили ее Уле в пример. И вот теперь…

Ула бегло просмотрела сливающиеся перед глазами строчки, за которыми так легко оказалось представить случившееся.

Новогодняя ночь. Девушка без видимой причины покидает шумную вечеринку с друзьями, а они были так увлечены весельем, что даже не заметили этого. Неделя поисков, а после – найденное замерзшим в сугробе тело.

Ни одной видимой причины смерти. Кроме обморожения, конечно. И лишь намного позже кто-то из случайно оказавшихся неподалеку вспомнил, что видел Милолику в компании с мужчиной, но ни описать его, ни назвать какие-то подробности не смог.

Ула почувствовала, что задыхается. Будто это она лежит в сугробе, не в силах пошевелиться, а кожу кусают миллионы снежинок, впиваясь все глубже.

Она с шумом захлопнула газету, чуть не надорвав тонкую бумагу. Огляделась, но читальный зал был почти пуст. Только за столом чуть поодаль кто-то сидел, склонившись, скрытый колонной. Не удивительно, что все уже разошлись: часы показывали без пятнадцати восемь вечера.

Бросив еще один быстрый взгляд на газету, Ула хотела было оторвать лист со статьей, но в последний момент заметила идущего в ее сторону парня, который выдал ей газеты.

– Я уже все, ухожу, – с натянутой улыбкой бросила она ему и поспешно направилась к выходу.

Звук шагов гулко отражался от каменных стен. Такой громкий. Ула никогда не думала, что мягкие кеды могут так стучать по каменному полу. А когда вышла, то поняла: скоро стемнеет и она снова рискует опоздать к ужину.

Пение птиц в парке. Они никуда не спешат, готовятся к предстоящей ночи. А вот ей нужно поторопиться.

Шум машин на соседней улице. Ула перешла почти на бег, чтобы успеть на поздний автобус. Шелест ветра. Шорох каменной крошки под ногами. Шаги. Не только ее собственные. Совсем рядом, в унисон – другие.

Не сбавляя шаг, Ула обернулась… Вернее, хотела обернуться. Что-то мягкое крепко зажало рот. Она сделала судорожный вдох – горло обожгло, но даже закашляться не получилось. Перед глазами потемнело. Закружилось, так что не устоять на ногах.

Глава 4

Резкий запах плесени ударил в нос. Ула открыла глаза, повертела головой в попытке осмотреться. Вокруг не было ни единого лучика света. Даже когда Ула хорошенько проморгалась – вдруг это поможет глазам привыкнуть к темноте? Не помогло.

Монотонный пульсирующий гул мешал сосредоточиться. Из-за этого не сразу удалось понять: дело в бешено колотящемся сердце. Затылок саднило, и каждый удар был словно молотком по черепу.

Ула с трудом сдержала стон, осторожно села.

Темно… до чего же темно. Улу вдруг пронзила ужасная догадка: а что, если она ослепла? От одной мысли об этом по коже пробежал холодок, заставив обхватить себя руками.

– Не нужно бояться. Тени исчезают там, где нет света, – произнесла она беззвучно, лишь шевеля губами.

Понятия не имела, почему именно эти слова сейчас пришли на ум: то ли сказанные кем-то и услышанные мельком, то ли внутренний голос так помогал успокоиться. Но грозящая накрыть с головой волна ужаса отступила. Лишь немного окропила холодными брызгами.

– Есть тут кто? – Собственный голос прозвучал совсем тихо и хрипло, так что в первый момент Ула даже не узнала его. Облизнула шершавые губы.

Ответа не было. Одна. Совсем одна, непонятно где.

Нет, не так… никогда не бывала одна. Незримое присутствие кого-то неизвестного, но очень родного каждый раз если не успокаивало, то не давало поддаться панике. Сейчас – тоже. Помогло продолжать рассуждать здраво.