Да будет тень. Чародеи. Курс первый

Почти в торжественной обстановке под пристальными взглядами студенток, шнурки были развязаны и крышка с картонки снята. Мне выпала честь первому заглянуть внутрь, и я извлёк настоящую капитанскую, с подвёрнутыми полями шляпу, украшенную медной брошью и плюмажем в цвет волос Сирены, и широкой атласной чёрной лентой вокруг тульи. Восторженные охи и ахи разошлись по гинекею. Приятный кремовый фетр, ровная строчка толстыми коричневыми нитями, всё говорило о том, что аксессуар женского гардероба был сделан с душой и любовью, руками настоящего мастера.

Однако, на этом сюрприз не закончился. На дне картонки, аккуратно свёрнутым, лежал ещё один подарок, такого же кремового цвета. Честно говоря, разворачивать было боязно, но народ требовал зрелищ, и я извлёк из коробки морской китель.

Даже и не знаю, как это правильно назвать. По мне, раз это морская форма, значит китель, но девчонки в голос восторгались камзолом, изготовленным специально для женщины.

Меня настигли категорические требования срочно примерить обновку, а двери гинекея были спешно прикрыты, как негласное предупреждение для пацанов, что вход на женскую территорию, именно сейчас, очень не приветствуется.

Пришлось подчиниться коллективному требованию, и, справедливости ради замечу, что впервые примерка доставила мне удовольствие, и даже, некое наслаждение. Китель действительно был женский, ибо запахивался на левую сторону, имел какие-то дополнительные элементы, а может, просто был сшит с учётом размеров женской груди, был отлично притален, а главное, имел отдельный, съёмный аксессуар, эмитирующий юбку, торчащую из-под пол кителя.

Плотная, но очень мягкая ткань, приятно касалась кожи. Манжеты кителя скошены, чуть клёш, и имеют чёрный цвет, с которым контрастирует золотая вышивка. Ворот-стоечка тоже чёрный, с вышивкой, как на манжетах.

Застегнулся на все пуговицы, встал перед зеркалом, покрутился, поднимаясь на носках, поглаживая себя по талии и бёдрам.

Цвет супер, как при ровном загаре. Не коричневым ещё, а в тот момент, когда кожа окрашивается в благородные золотистые оттенки. Китель подчёркивает все обводы точёной девичьей фигуры, правда, чуть обманывая с размером груди в большую сторону, прикрывает ножки, чуть выше средины бедра. И, конечно же, шляпа, довершающая этот образ, властной, но безумно привлекательной особы.

Да уж, впервые смотрел на Сирену ни как на свой носитель, а как на девчонку, хорошенькую такую, ладную, и согласился с той мыслью, что мои старания не прошли даром. Излишней худобы больше в этом теле я не видел, и такую, с удовольствием бы потискал.

Внутри что-то приятно зудело, выдавая вторжение в моё сознание восторженного женского начала. Счёл это чувством некоей благодарности, справедливо полагая, что и Сирене нравится то, что вижу я. Ну, что ж, наш платяной шкаф пополнился ещё одним элементом гардероба, заняв почётное место рядом с комбезом и вторым комплектом школьной формы.

После ужина и до самого отбоя просидел в библиотеке. По сути, бесцельно, под бормотания Яшмы, которая вслух читала учебник по нескольким темам, что я пропустил, будучи на практике в морге. Никак слова прозрачного не выходили у меня из головы. Вот вроде всё понятно, магия – сила мысли, артефакт не предмет, а алгоритм, но, как и прежде, не единой догадки, где искать книгу.

Все последующие вечера до конца учебной декады проводил в библиотеке. Ходил между рядами, пересчитывал книги, сверялся с данными Джина. Всё на своих местах, не считая тех книг, что выданы на руки. Полный порядок. Каждый стеллаж, по сути, тематический. Здесь учебники и справочники, разделённые по предметам, здесь художественная литература, здесь прочие вспомогательные материалы, атласы, карты, альманахи, какие-то подшивки старых газет. Даже есть сборник официальной переписки школы и её бывших студентов, собранный за несколько тысяч лет. Здесь история, тут география, некромантия, артефакторика, стихии. Всё в алфавитном порядке, всё на своих местах. Какие-то книги, художественная литература в основном в единичном экземпляре, какие-то, учебники и справочники, в количествах до десятка штук. Всё ухоженное, хранящееся с должной заботой.

На остров Сафид Джазира нас доставил школьный корабль. Впервые мы путешествовали почти с комфортом, имея доступ к трюмам и спальным гамакам. Только нам всё это без надобности, ибо в пункт назначения прибудем чуть после обеда, но, всё равно, экскурсия по кораблю была познавательна. Капитан, и два офицера судна, маги. Корабль, абсолютно не имеет никакого вооружения, хотя люки бойниц имеются. Высвободившееся пространство переоборудовано в каюты для учителей и просторный камбуз, а пороховой склад, теперь является небольшой магической лабораторией и оборудованным лазаретом.

– И кто у нас тут дочь пирата? – озорно подмигнув, поинтересовался капитан.

– Ну, я. – отозвался робко, предчувствуя подвох.

– Что скажешь о курсе?

– Идём галфиндом. Фор-бром-брамсель и грот-брам-брамсель стравлены, чтобы уменьшить крен на левый борт, так же не вытравлены грот-брам-стаксель, грот-бом-брам-стаксель.

– Ничего не понял, но ужасно интересно, на каком языке ты это говоришь. Никогда не доводилось слышать подобных терминов.

Ну, и как объяснить этому матёрому морскому волку, что я, по сути, тоже не слышал, а знаком со всем этим исключительно по книгам и справочникам, по причине того, что всегда питал интерес к моделям парусников времён первооткрывателей новых земель и континентов. Пришлось повторить всё сказанное, указывая на парусное вооружение. Естественно, капитан меня поправил, назвав всё так, как было принято в Сат-Дунэ́й, но всё равно, высоко оценил мои познания.

– Вот только бы не предложил покомандовать. – подумал я, и словно накаркал.

– А не желает ли пиратская дочь встать за штурвал? – предложил капитан.

Бля! Это же мечта моей жизни. Ну, что нужно было сделать, чтобы побороть себя и отказаться, боясь опростоволоситься? Наверное, просто сказать «нет», но я уже сделал робкий шаг навстречу капитану.

Управлять парусником оказалось не так уж и трудно, особенно когда от тебя практически ничего не требуют. Судно идёт стабильным курсом далеко от островных берегов и даже не требуется подруливать. Всё-таки, это не дорога, где нужно объезжать кочки и ухабы, а те небольшие изменения в азимуте движения, вполне укладываются в установку парусного вооружения. Да даже если бы и пришлось серьёзно маневрировать, то капитан, это всё же чин, осуществляющий общее руководство, а что конкретно травить и выбирать, командуют помощники-офицеры. Впрочем, в морских должностях я не силён.

Но капитан всё-таки добился своего. В глазах Сирены он разглядел зарождающуюся страсть, присущую тем, кто переживает новые, будоражущие кровь ощущения.

– Видать, папа-пират не особо радовал свою дочурку походами в море. – крякнув, заключил капитан, сказав это так тихо, чтобы услышал только я.

– Только никому не сдавайте меня. Многие верят в эту легенду. Я из Тисра Сияра, и море у нас, ой как далеко.

– Государство где-то внутри континента?

– Точно.

– Не переживай, не выдам. – пообещал капитан.

Что ж, придётся верить капитану, учитывая, что на одну нашу авантюру он уже подписался. Когда с ним договаривался Вик, речь шла о четырёх пассажирах, а по факту, их оказалось пять. Я уговорил Вика взять с нами Самандари, уж очень не хотелось оставлять её снова на несколько дней. Но и Вик, не особо сопротивлялся моему предложению, хоть и встретил его без особого энтузиазма. Впрочем, поразмыслив, пришёл к выводу, что нежить будет нам полезна на острове.

Вёсельная лодка с парой матросов доставила нас на берег, и теперь мы были предоставлены сами себе. Маленькие каникулы на необитаемом острове.

Впрочем, не настолько уж он и необитаем. Недалеко от места нашей высадки, качались на прибрежных волнах несколько рыбацких шхун, и раздавался звонкий русалочий смех. Ветер сносил в нашу сторону запах костра, и запекаемой на нём рыбы.

– А разве мы самые умные? – поинтересовалась у Вика Яшма, помогая ему вынуть из большого рюкзака какой-то свёрток.

– Нет, не самые. – как всегда, сухо, ответил тролл.

– Остров принадлежит русалкам, – взялась пополнить его ответ Рифата. – так что, не стоит думать, что копать тут глину может кто угодно. Мы студенты, нам платят меньше, и позволяют брать глину для собственных нужд. Прибыть на остров может кто угодно, вот только вопрос, сможет ли этот кто-то его покинуть. Не забывай, что истинные распорядители морей, это всё же мокрицы.

– Я имела ввиду, почему другие студенты не отправляются на столь доходный вид заработка?

– А тут, наверное всё просто. – вмешался я. – Право сильного. Думаю, вряд ли кто попытается отжать у Вика такое прибыльное дело.

– Сэм. – прервал наши рассуждения тролл. – Есть определённый порядок, что некоторые предложения проходят исключительно через Сэма.

– А, это тот второгодник? – догадалась Яшма.

– Второгодник-рецидивист. – поправила Рифата.

– Откуда такие почести? Нельзя обойтись без посредников? – возмутился для виду я.

– Школьная традиция. – пояснил Вик. – да и не станут русалки договариваться с тобой напрямую, или предложат цену значительно ниже.

– С виду, такие белые и пушистые, а по сути, настоящая мафия, эти русалки. – вынес вердикт, после чего, мы забросили эту тему, и пошли обустраивать место на берегу.

Извлечённый из рюкзака свёрток оказался тентом раскладного шатра, довольно вместительного, чтобы принять четверых. Правда, не таких, как троллы и двухметровая ящерица. Но, для того, чтобы укрываться от палящего солнца, это наилучшее решение. Глина белая, словно мел, и днём, солнце жарит не только сверху, но и отражается от минерала, так что, обгореть, практически гарантированно. От того, в прошлый раз Вик и не рекомендовал раздеваться до вечера.

В этот раз путешествовать по острову отправились я и Яшма, а вот троллов, мы оставили наедине, и я успел шепнуть Рифате, чтобы не мяла титьки, а брала быка за рога, ну, или, за что там положено брать троллов. Но почему-то, после нашего возвращения, любовничками оказались мы, а не оставленная нами парочка.

Остров скучный, сплошь покрыт огромными ямами, оставленными на местах разработки глины, впрочем, я его уже описывал. Прошли мы его вдоль, от одного берега, до другого, а после вернулись по береговой линии, впечатляясь закатом. Яшма рассказывала, как Роши садится в её мире, занимая огромную часть небосвода. Оно и не мудрено, самый близкий мир к светилу.

Самандари солнце не впечатляло, а вот восходящая луна, опять приковала её внимание.

Следующий день мы провели в труде, прервавшись лишь на три обеденных часа, когда жара была просто невыносима.

Я оказался главным легкотрудником, и провёл весь день на берегу, участвуя во взвешивании добытой глины и передачи её русалкам. Вик сразу определил мне эту роль, ибо, что взять с пигалицы. Сам же махал весь день киркой и лопатой, наполнял тубусы, коих было сразу четыре, а Яшма, Рифата и Самандари, транспортировали их на берег.

Нежить у нас была как грузовик. Несмотря на то, что комплекцией была не многим крупнее Сирены, силищи в ней было под стать троллам. К тому же, она, как и Яшма, совсем не страдала от жары, и мы грузили на неё сразу два тубуса.

Вечером, состоялась самая приятная часть нашего мероприятия – делёж заработанного. По сто двадцать грамм маки каждому. Так и разбогатеть недолго. Но, как оказалось, это не единственный остров с белой глиной, и тех объёмов, что добываются раз в декаду, вполне достаточно, чтобы успеть переработать их в косметику от мокриц. Эти хитрые хвостато-чешуйчатые не стремились заполонить миры своей продукцией, делая ставку на дороговизну конечного продукта, спрос на который был очень велик. Всегда находился купец, готовый предложить цену чуть большую, чем кто-то другой. Говорят, случались даже вооружённые конфликты между купеческими гильдиями, за право эксклюзивной торговли с русалками.

По возвращению в школу жизнь потекла в уже организовавшемся русле. Да и какое может быть разнообразие у студента? Уроки, задания, библиотека, да неудержимое желание стать тунеядцем.

Вечерами по-прежнему приходил в библиотеку, но тайна книги всё не давалась. Но ведь верно говорят, что если долго мучиться, то, что-нибудь получится. И в один из вечеров получилось, когда в очередной раз проходил мимо стеллажей с книгами.

Кто такой Джин? Искусственный интеллект, а следовательно, не раб лампы, а скорее, раб сервера, в котором он заключён. Может ли быть сервер полностью энергетическим, вопрос из области фантастики, и особо на результат не влияет. Что если сервер, или его ядро, и есть сама библиотека? Тогда, каждая книга, это съёмный носитель, как флэшка или карта, например. Тогда получается, что каждый стеллаж это огромный картридер, и Джин знает о существовании каждого цифрового носителя в этих устройствах. Что если «Сказ о мирах», это иной вид физического носителя? Предположим, это реальная книга, и цифровой Джин не имеет никакого способа взаимодействия с ней. Тогда это оправдывает его убеждённую позицию по поводу того, что искомая книга отсутствует.

– Джин, сколько лавок в библиотеке?

Джин ответил, правда, для этого ему пришлось их фактически пересчитать, а вот о количестве книг, он ответил не задумываясь.

Но не так всё радужно, как кажется на первый взгляд. Догадка моя, всего лишь предположение и новая концепция поиска, никак не открывающая завесу тайны. И лишь к концу эвдо́моса осталось единственное необследованное место библиотеки.

Библиотечная стойка, всегда пребывающая в идеальной чистоте и порядке, на столешнице которой царствовала лампа Джина и стойка, в ячейках которой Джин держал шары-светильники.

Столешница располагалась на двух массивных каменных тумбах, возле которых я разместился прямо на полу, и принялся осматривать и ощупывать. За эти семь дней активного поиска на меня уже смотрели, как на местную дурочку, ищущую какой-то библиотечный клад, и я научился не обращать внимания на шуточки, отпускаемые в мой адрес.

Сидя на полу, обнаружил, что одна из тумб явно оборудована чем-то вроде съёмной панели, за край которой цеплялись ногти, но она совсем не поддавалась никакому воздействию. Панель не шевелилась, и даже не подавала никаких надежд на подобное. Не нажималась, не смещалась в сторону, ну а вверх и вниз, ей попросту некуда было двигаться.

Пришло время вновь пораскинуть мозгами. Место это вселяло надежду на счастливый исход, и я чётко помнил, что поиск это алгоритм. Яшма, что ежедневно присоединялась к поискам, пыталась открыть панель с применением силы, а Джин уверял, что это очередной тупик.

– Я тут слышала краем уха, – внезапно вспомнил я, и всех нас отвлёк от темы поиска. – что ваша одежда для женщин сильно отличается от того, что носят мужчины.

Яшма оторопела от такого резкого перехода, и уселась, опершись спиной на книжный стеллаж. А я так и остался сидеть под столом, где и был застигнут Сэмом, зачем-то пришедшим в библиотеку после ужина.

– Простите, что помешал вашим увлекательным играм. – усмехнулся Сэм, адресуя свою шпильку, в большей степени Джину, который уже был одет в женский наряд ануннаков.

– И наши вашим кепкой машем. – ответил я из-под стола, протягивая Сэму руку.

Он, не нагибаясь, пожал девичью ладонь, но никакой колкости больше не отпустил.

– Какими судьбами, господин Миру́? – вежливо поинтересовался Джин. – Вы очень редкий гость в библиотеке.

– Вот. – Сэм положил на стойку книгу. – Возвращаю, и года не прошло.

– Сэм, вот скажи, как главный проныра, всея Най-Таалим, – обратился я, всё так же оставаясь под столом. – чем открывается дверь, если у неё нет ни ручки, ни замочной скважины?

Сэм присел на корточки, осмотрел пространство между двух тумб.

– Заклинание или артефакт. Может, и то и другое.

– Нашли что-нибудь, господин Миру́? – перебил нашу содержательную беседу Джин.

– Нет. – ухмыльнулся Сэм. – Но книга крайне полезна.

Наконец, я вылез из-под стола, и теперь мог увидеть, что вернул студент. Толстая старая книга в кожаном тиснёном переплёте. «В поисках утраченных артефактов». Как оказалось, эту книгу Сэм взял почти год назад, и наконец-то вернул.

– Хотел найти какой-нибудь артефакт и разбогатеть. – пояснил он, видя мой вопрошающий взгляд.

– Вот и мы, хотели разбогатеть. – отшутился я.

– В библиотеке? Впрочем, не буду вам мешать, богатейте. Кстати, – он обратился к Джину. – тебе идёт тока́р.

– Откуда ты знаешь что это такое? – оживилась ящерица.

– Я много чего знаю. – горделиво улыбнулся Сэм. – Захотите прикупить, обращайтесь. Посоветую одну модистку. Не дёшево, но зато, изготовит платье не хуже чем на родине Яшмы.

Сэм ушёл, а я остался рассуждать над его словами, над всеми сразу, и по поводу артефакта, и по поводу модистки, попутно поддерживая, чуть отстранённую беседу с Яшмой и Джином. Как ни странно, отвлечённость, не сосредоточенность мыслей помогла не зациклиться, и как бы взглянуть на окружающую обстановку шире. Под другим углом, можно сказать.

С одной стороны, я был уверен, что перед нами потайная дверь, с хитрым устройством запирания. С другой, если подумать, тема женского наряда родилась не спонтанно. За месяц пребывания в школе, я не обзавёлся ни единым нарядом, если не считать подарка, хотя остальные девчонки, регулярно сбивались в стайки, чтобы обсудить что-нибудь эдакое. Я же в подобных разговорах не участвовал. Меня правда мало заботило то, что с появлением нежити вокруг меня поползли новые слухи, ибо на первом курсе никто не участвовал в подъёме, и не удостаивался назначения ответственным господином, но, у девушек отсутствие интереса к платьям, вызывали оправданные подозрения. Впрочем, в какой-то степени мне это было на руку, и мой ответ, что предпочитаю брючные костюмы, был воспринят даже с некоей долей понимания. Но, совсем лажать было нельзя, ибо доподлинно не известно, сколько мне ещё отыгрывать роль Сирены Тарасовой.

Мысленно, я рассуждал сразу на две темы. Где бы я оставил книгу, чтобы иметь к ней быстрый доступ? И не пора ли действительно обзавестись обновкой.

Доступ к книге в любое время, вне зависимости, есть ли посторонние в библиотеке. На полках? Не вариант. Там книгу обнаружат просто случайно. Делать тайник в стене, и потом улучать момент, чтобы какой-нибудь любопытный студент тебя не спалил за его вскрытием? Тоже абсурд.

– А ты где слышала про тока́р? – ухо уловило вопрос Яшмы.

– Точно не скажу. Вероятнее всего, даже не слышала, а скорее прочла где-то, только не помню где.

Джин снова покрутился, демонстрируя наряд.

– Интересно, как это будет смотреться на тебе. – обратился я к Яшме.

Джин тут же понял суть обращения, и на ящерице появилось почти прозрачное платье, а я поймал себя на мысли, что это платье, да и сам Джин, самая крутая голограмма, которая непонятно чем и откуда проецируется. Впрочем, привычное, но по-прежнему необъяснимое решение всё же было. Джин, проекция самой магической энергии.

– К сожалению, в этом мире, вся одежда ануннаков под заказ. – пожаловалась Яшма. – Так что, даже простое платье будет стоить дороже, чем платье для людей.

– Не дороже денег. – попробовал приободрить подругу.

– Не дороже чего? – отреагировала на незнакомое слово Яшма.

– Не дороже маки. – поправился я.

– Ну, знаешь ли, с учётом моего роста, и принимая во внимание, что не всякая модистка знает, как кроить тока́р, сдерут с меня грамм десять, а то, и двенадцать.

Я уставился на дверцу, лишь частично понимая, что Яшма уже сейчас недовольна ценой. Как должен выглядеть ключ-артефакт, отмыкающий тайник? Должно быть что-то маленькое, что удобно носить с собой. Но, с другой стороны, маленькую вещь легко потерять, или она актуальна, если ты регулярно пользуешься тайником. А если ты знаком с содержанием книги, и открываешь потайную дверь раз в столетие, то нужен какой-то дежурный вариант. К тому же, тайник в людном месте, а это наводит на мысль, что им могут пользоваться несколько человек.

– Сирена, ты меня вообще слышишь? – возмутилась Яшма.

– Да-да. – отмахнулся я. – Ты говоришь, что это очень дорого. Не переживай, я оплачу твой заказ.

– Вот уж не надо. – Яшма даже чуть обиделась. – У меня теперь есть маки, я почти богачка.

– А мне хочется сделать тебе приятное, и я готова оплатить. Могу я порадовать свою подругу?

– Можешь. – согласилась Яшма. – Но, у нас так не принято.

– А мы сейчас не в твоём мире и не в моём, так что, можем себе позволить любые вольности.

Кстати, о вольностях. Что всегда находится в библиотеке, и к чему Джин относится более трепетно, чем к любой, даже самой старой книге? Это его собственная лампа, которая всегда стоит на столе, но о которой, каждого студента-первокурсника убедительно предупреждают, не брать в руки и даже не прикасаться.

– О многоуважаемый Джин, – потянул я на восточный манер. – насколько велик будет твоё гнев, если я прикоснусь к твоей лампе?

Джин вдруг посерьёзнел, наряды пропали, и он обрёл свой привычный образ.

– Крайне отрицательно отнесусь к этому, госпожа Сирена. – без его витиеватых выражений, в словах повеяло официозом.

– Ты хочешь увидеть книгу?

– Возможно. – впервые от Джина звучала неуверенность.

– Гарантирую, лампа не покинет библиотеки, и сразу же вернётся на прежнее место.

– Трогать лампу запрещено. – настаивал Джин.

– На Терре есть повозки, двигающиеся без лошадей и без участия магии.

– Это не возможно.

Я склонил голову на бок, стараясь изобразит кокетство, и одним пальцем прикоснулся к ручке лампы. Ждал, взорвётся ли Джин. Но, вопреки ожиданию, Джин лишь наблюдал за моими действиями. Что мне могла сделать голограмма?

Я поднёс лампу к дверце. Раздался чуть слышный щелчок, и дверца отошла, приоткрыв маленькую щёлочку.

Глава 11. Ученье – свет

До конца первого триместра оставалось буквально к